В Бесконечности имя твоё

В комнате темно и тепло, а под одеялом еще жарче. Но так не хочется скидывать его с себя, лишаться уюта, что обволакивает с головы до пят. Поэтому парень только заворачивается, зажмуривает глаза и тяжело дышит из-за нехватки воздуха. В голове предсонная куча-мала: отрывки прошедшего дня, воспоминания из детства, старые заученные песни и стихи, зазубренные с младшей школы. А еще много Чонгука. Много-много. Так, что он зажмуривается еще сильнее, до звездочек.Знает ведь, если о нем думать, точно не уснешь. А потом дергается от неожиданности когда кто-то кладет руку поверх одеяла - Тэ-э, ты спишь? - шепотом, что бы, если да - не разбудить. В ответ только тихое мычание, мол "собирался, но теперь-то уж точно нет" - Тогда вставай, пошли. - чуть сильнее сжимает руку и слышит все те же звуки отказа. - Ну Тэ-ээээ - ловит под одеялом чужое запястье и тянет на себя, слыша у другой стены копошение - Давай же, ты не можешь это пропустить! - Тэхен, если твой Ромео сейчас не заткнется, завтра мы будем отмечать его похороны. Выметайтесь или замолчите оба - хрипло ворчит комок пепельных волос - Юнги. И Чонгук замолкает, только выжидающе смотрит на "Джульетту" глазами кота из Шрека. - Хорошо, встаю я, встаю.. - сонно растирая свободной рукой лицо бурчит старший. Парни тихо выходят из комнаты, беззвучно прикрывая дверь, а затем в коридор и поднимаются по лестнице. - Гукки, куда идем? - все так же сонно спрашивает - На крышу. - Какую крышу в час ночи? Сдурел? Говорил я тебе не спать в обед. Теперь и мне не даешь. - ворчит, но руку не забирает, позволяет вести - А ведь сегодня весь день съемки были, я так устал. - длительный бубнеж прекращается, стоит только Гуку открыть тяжелую дверь. Над ними небо. Много неба. И миллионы огоньков. Их не сосчитаешь, никогда не сосчитаешь, правда. Они усыпали все пространство. Буд-то ты один из них, такой же маленький и горишь. В них теряешься, и как-то даже страшно и голова кружится. Но рядом человек - опора - твоя любовь. И в его руке твоя рука. Вроде не крепко держит, пальцами лишь слегка сплетается с твоими. Но чувствуешь. Чувствуешь, чувствуешь, чувствуешь. А Чонгук не может смотреть туда, где много. Он смотрит на Тэхена. И дышать забывает. Там, в его глазах, огоньков еще больше чем на небе. Бесконечность, обрамленная длинными ресницами. Под одной из них планета - родинка. А внутри прорастает желание на этой планете поселиться. Чтобы рядом. Чтобы навсегда. Он кончиками пальцев покалывание чувствует и улыбается. - Красиво - выдыхает старший, поправляя сползающую с плеча футболку. - Красиво - копирует. Кажется, что говорят об одном и том же, но. Тэхен свободной рукой к парню тянется, к себе легко притягивает. С ноги на ногу переступает, а затем губами его губ касается. Нежно, трепетно. Усталость как рукой сняло. Только тепло внутри разливается. Улыбается в ответ, еле заметно, опаляя дыханием чонгуков подбородок. Чон изящные пальцы в светлые волосы запускает, чуть давит на затылок и теперь сам по губам Тэхена языком проходится, покусывает, оттягивает, топится в них. Пошло? Нет, чувственно. Весь мир забывается, исчезает. Существуют только они. Чонгук, Тэхен и миллионы звезд.