Ревность

Он уже и не помнил, когда Шерлок впервые ударил его. Но помнил, из-за чего это произошло. Обычный день, обычное расследование. Лестрейд опять тупил, а Шерлок с видом героя подталкивал инспектора к раскрытию дела. После того, как все встало на свои места, и картина проишествия стала ясна, Джон попрощался с Грегори и пожал ему руку, улыбаясь. Шерлок все это время стоял рядом, сверля их недовольным взглядом, но на невысказанный вопрос Джона, лишь хмыкнул, садясь в такси. Они ехали в напряженном молчании. А дома, стоило Джону снять куртку и повернуться к Шерлоку, чтобы все же узнать, что за взгляд был в тот момент у детектива, как он тут же почувствовал удар ладонью по лицу, но такой силы, что, не удержав равновесие, Ватсон упал на холодный пол, с испугом глядя на нависшего над ним Шерлока. - Как ты посмел флиртовать с ним, Джон?! Ты принадлежишь только мне, ты понял?! - Шерлок... - Джон был в шоке. Они с Шерлоком уже долго состояли в отношениях, и он знал, что детектив собственник, но до такого никогда не доходило. - Молчать! - рявкнул Холмс. Он схватил Джона за ворот свитера и, притянув к себе, прокричал ему прямо в лицо. - Я не потерплю этого! Ты мой, Джон. Только мой! Ты будешь дарить свою улыбку только мне! Джон хотел было возразить, но тут гнев во взгляде детектива сменился испугом. Он опустился рядом с Джоном на колени и, прижав его к себе, шептал слова извинений. И Джон простил его, считая это минутной вспышкой гнева, думая, что такого больше не повторится. Как же он ошибался. Шерлок ударил его снова очень скоро. В этот раз за то, что Джон не подал ему вовремя звонящий телефон, так как был занят готовкой. Ватсон попытался увернуться от удара, но Шерлок оказался быстрее. И вот Джон, закрывшись в ванной, стоит у зеркала и рассматривает красный след от удара, в скором времени грозящего стать синим, и не верил в то, что происходило в их с Шерлоком отношениях. Он все время оправдывал насилие со стороны своего возлюбленного, ссылаясь то на тяжелое дело, то на давление со стороны старшего Холмса. Он старался этого не замечать, но Шерлок с каждым днём все больше и больше становился абьюзером и садистом. Теперь он мог ударить Джона просто так. Шерлок стал более груб с ним в постели, так что когда Джону было больно и он просил остановиться, Шерлок лишь шипел, что тот принадлежит ему, и что он не смеет ему перечить. Одеваясь утром, Джон не мог смотреть на своё тело: синяки и ссадины совсем не красили, как говорил Шерлок, наоборот, они ныли и неприятно покалывали, соприкасаясь с одеждой. Однажды, Шерлок ударил его так сильно, что, собираясь на работу, Ватсону пришлось наносить взятый у мисс Хадсон тональный крем, чтобы скрыть синюшный кровоподтёк на скуле. В какой-то момент Джон попытался дать отпор Шерлоку, но его попытки сопротивления были тут же пресечены. Шерлок был быстрее и выше, к тому же умнее. Он наперёд просчитал все возможные удары, которые мог бы нанести ему Ватсон. Джон сломался. Вроде как было все обычно. Они все так же расследовали дела вместе, только теперь Джон каждый раз испуганно оборачивался назад при разговоре с кем-то посторонним, и тем более мужчиной, чтобы не дай бог не сказать что-нибудь не так, не так улыбнуться или пожать руку, и не дай бог Шерлок заметит это. Они все так же вечерами уютно сидели в гостиной, каждый в своём кресле, друг напротив друга, пили чай, обсуждали прошедший день и строили планы на новые, если, конечно, не появится срочное дело. Иногда они сидели на диване, Шерлок сидел, накрывшись одеялом, а Джон лежал у него на коленях. Руки детектива поглаживали немного отросшие волосы доктора, изредка зарываясь глубже, массируя кожу аккуратными и нежными движениями. Ватсон, разомлевши, засыпал на коленях детектива, а тот относил его обратно в их кровать. Но сегодня Джон весь вечер был дома один. Он пришёл с работы, Шерлока дома не было. Джон приготовил ужин, подождал немного Холмса, но когда время перевалило за девять, Ватсон поел в одиночестве и, помыв посуду, сел на диван, терпеливо дожидаясь возлюбленного. Время перевалило за полночь. Джон до последнего старался держать глаза открытыми, но в конце концов сон все же окутал его, погружая в мир Морфея. Шерлок вернулся почти под утро. Последнее дело выжало его, как выжимают дольку лимона в чашку чая. Мозг гениального детектива разрывало от полученной информации. Ему необходимо было расслабиться. На помощь пришёл старый добрый кокаин. Но в этот раз он неправильно рассчитал дозу. Тело сильно ломило, голова кружилась, а руки дрожали. Но даже в таком состоянии Шерлок хотел Джона. Каждую частичку его идеального тела. Особенно сейчас, когда такой милый и домашний Джон спал на диване, свернувшись калачиком. Ватсон проснулся от того, что на него резко навалились. Первоначальный испуг и готовность броситься на нападавшего сменились смирением и удивлением, когда Джон понял, что Шерлок вернулся, и теперь прижимается к нему прямо в одежде. От любимого пальто детектива пахло сыростью и плесенью. Джон предположил, что Шерлок вновь сидел в засаде в одном из не очень благопристойных районов Лондона, но увидев бледное лицо Холмса и неестественно расширившиеся зрачки, Джон тут же предположил худшее. Шерлок тем временем неловко избавился от пальто, и теперь пытался выпутать Джона из одеяла. Ватсон пробовал сопротивляться, но в один момент он оказался прижат к жёсткой поверхности дивана, не имея возможности двинуться. Одна рука лежала на горле доктора, перекрывая доступ кислороду, в то время как вторая забиралась под домашнюю одежду Джона, пытаясь стянуть ее. Джон запаниковал. Он просил Шерлока остановиться, пытался образумить его, но детектив, казалось, не слышал его, продолжая раздевать Ватсона. Укусы на его шее грозились стать фиолетовыми, и оставлены они были в тех местах, где прикрыть их было бы трудно. Оставшись полностью обнаженным, Джон вдруг почувствовал себя неловко. Последний, отчаянный рывок сопротивления был подавлен детективом. Ватсон оказался прижат лицом к дивану. Дышать было трудно, не только из-за неудобства позы, но и из-за страха перед Шерлоком. Он никогда так не боялся своего возлюбленного. Да, Шерлок иногда был груб с ним в постели, и в некоторых моментах Джону это нравилось, но сейчас порог грубости был пройден, Ватсону было больно, страшно и дико обидно. Почему он не прекратил их отношения, как только Шерлок ударил его в первый раз? Почему игнорировал тот факт, что Холмс превращается в настоящего абьюзера? Джон тихо плакал, уткнувшись носом в диванную подушку, пока Шерлок грубо вбивался в него сзади. Он его даже не подготовил, не постарался расслабить, не предупредил. Жестко и грубо ворвался в тесноту любимого тела, разрывая его. По бёдрам доктора стекали тоненькие, алые струйки крови. Джон старался абстрагироваться от происходящего, но новые волны боли накрывали его с каждым грубым толчком в его тело. Шерлок не смог продержаться долго, но эти несколько минут агонии Джон запомнил на всю жизнь. Шерлок встал и, заправив в штаны начинавший опадать член, пошатываясь направился в свою комнату, не сказав Ватсону ни слова. Джон ещё несколько минут полежал, а потом, превозмогая боль и неприятную липкость на бёдрах, направился в душ. Холодные струи отрезвляли и хорошо маскировали катившиеся по щекам слезы. Он жалкий, он грязный, слабый. Какой же он слабый. Сейчас он был зол не на Шерлока, а на себя. Зубы начинали постукивать, а тело пробирала дрожь. Джон начал замерзать под холодным душем, поэтому, быстро обмывшись, и найдя в корзине новую одежду, вышел, обдумывая, что делать дальше. Нужно принять обезболивающее. В дверь позвонили, Джон мельком посмотрел на часы: начало шестого утра. Он пробыл под холодным душем почти час. Мысленно ругая себя за возможность простудиться, Ватсон поплёлся открывать дверь, стараясь идти ровно, но легкая хромота, как после травмы, выдавала его состояние. Джон даже не удивился, когда на пороге появился Майкрофт Холмс. Смерив доктора внимательным взглядом, он, поздоровавшись, вошёл в квартиру, на ходу интересуясь, где его брат. Он старался не смотреть доктору в глаза. Конечно, он давно знал об отношениях его брата и Джона, конечно, он заметил, что доктор в последнее время стал робок в общении с другими мужчинами, замечал следы тонального крема на лице и шее и затравленный взгляд каждый раз, когда Шерлок, стоя рядом с Ватсоном, начинал интенсивно жестикулировать. Но в этот раз произошло необратимое. Майкрофту было больно видеть вечно весёлого доктора таким подавленным и сломленным. В голову старшего Холмса закралась мысль, что он мог бы дать Джону больше, чем Шерлок. И он ни в коем случае, никогда, ни при каких обстоятельствах не посмел бы ударить его или тем более изнасиловать! Он любил Джона, поэтому отпустил его, когда понял, что у Джона чувства к его брату. Как же он был глуп! Он должен был бороться за доктора! Он не должен оставлять Джона с Шерлоком. Но ответит ли он ему взаимностью? Осталось ли у Джона доверие к Холмсам? Вера в истинные чувства? В любом случае, сейчас самое главное отвезти Шерлока в больницу, и, пока тот приходит в себя, увезти Ватсона с Бейкер-стрит. Шерлок обнаружился у себя в комнате, на полу, с пеной во рту и ужасно низкой температурой. Для Джона следующие несколько часов прошли как в тумане, пока Майкрофт звонил в скорую и оказывал брату первую помощь, он быстро, как истинный военный, успел одеться и собрать в сумку необходимые для длительного пребывания в больнице вещи. Поездка в карете скорой помощи тоже не добавила приятного, действие таблетки, которую он выпил, закончилось, и теперь Джона мучали боли. Еще и Майкрофт смотрел на него... сочувственно? В его глазах будто читалось "прости", но Джон слишком устал и был слишком сосредоточен на рекомендациях врачей, чтобы думать об этом. *** Монотонный писк аппаратов отдавался в душе Джона легким волнением, какое чувствуется в предвкушении чего-то радостного. Он смотрел на тонкое, худое тело Шерлока, накрытое больничным покрывалом, и не испытывал жалости. Когда врач огласил, что младший Холмс впал в кому, в голове Джона невольно пронеслось: «Так тебе и надо.» И вот, Джон сидит на стуле возле кровати Шерлока, за спиной стоит Майкрофт, который положил руку на плечо Ватсона, стараясь его успокоить, но, кажется, таким способом он успокаивал только себя. Он хотел поговорить с Джоном, но видел, что тот слишком устал и ему слишком плохо. - Вам нужно отдохнуть. Я позвоню Антее, она отвезёт вас на Бейкер стрит, - Майкрофт слышал, как вздрогнул Джон при упоминании этого места. - Вам плохо? - он знал ответ. Конечно же плохо. Кому после такого было бы хорошо? Но доктор очень стойко держался. Майкрофт поймал себя на мысли, что начинает ненавидеть брата. Как только Шерлок умудрился сломать такого сильного и волевого человека? - Спасибо, но лучше в отель. Как только Джон вышел в коридор, Майкрофт быстро достал свой телефон и что-то напечатал. Антея должна отвезти Джона в лучший отель Лондона - дом старшего Холмса. *** В машине Джон немного задремал, транспорт ехал ровно, лишь немного покачиваясь на поворотах. Ватсон не особо следил, куда его везут. Чем дальше он был от Шерлока, тем лучше ему становилось морально. Сейчас хотелось быть там, где он его не достанет. Хотелось поехать на Бейкер-стрит, собрать вещи и больше не возвращаться. Но Джону пока не хватало сил вернуться туда. Машина затормозила у шикарного особняка, и Джон на мгновение засомневался, но Антея объяснила ему, что Майкрофт велел привезти доктора сюда, вероятно, у него есть пара вопросов касательно произошедшего с его младшим братом. Джон неуверенно прошёл внутрь дома, поражаясь его размерами и роскошью. Оказавшись в гостиной, он присел на краешек шикарного дивана, все ещё поражено оглядываясь. Ему не пришлось долго ждать возвращения Майкрофта, он появился спустя каких-то десять минут. Джон встал, приветствуя его, при этом стараясь сдержать вскрик, боль прострелила по всей спине, но Ватсон, как истинный военный, проигнорировал её, пожимая старшему Холмсу руку и снова аккуратно присаживаясь обратно. - Я не совсем понимаю, что это значит, и почему я здесь, - Джон старался говорить ровно, но голос был немного тихим из-за усталости. Он в упор уставился на Майкрофта, стараясь заставить его говорить. - Джон, - Холмс замолк, - я хотел бы поговорить о том, что происходит между вами с Шерлоком. - Это вас не касается! - Джон резко подскочил с дивана, морщась от боли и направляясь в сторону двери, когда почувствовал, как нежно сжали его руку. Он остановился. Удивленно посмотрев на Майкрофта, в чьих глазах играл калейдоскоп эмоций, Ватсон полностью повернуться к нему, показывая, что готов его выслушать. - Спасибо, - Майкрофт немного ослабил хватку на его руке, показывая, что не держит Джона, если тот захочет уйти, но он искренне надеялся, что этого не случится. - Я знаю, что произошло между вами с Шерлоком. Джон, я не могу это так оставить, понимаешь? - впервые за всё время их знакомства старший Холмс обратился к нему не на «Вы», и, видя, что Джон не против такого обращения, он продолжил. - Ты же и сам видишь, что мой брат превратился в абьюзера и насильника, - последнее слово было сказано с небольшой паузой, Майкрофт видел, как вздрогнул Джон. - Я хочу защитить тебя, пойми. Я ведь... люблю тебя. Реакцию Джона на его слова он не увидел, так как отвернулся, не выдержав пронзительного взгляда зелёных глаз. Он ужасно боялся того, что Ватсон отвергнет его, что после всего того, что с ним делал Шерлок, в нем не осталось веры в искреннюю, светлую любовь. Как вернуть доктору эту веру? Джон молчал, Майкрофт с опаской ждал ответа. Ему казалось, что сейчас Ватсон развернётся и уйдёт, высмеяв его чувства. Или, упаси Бог, подумает, что Майкрофту от него нужен только секс. - Майкрофт, - Джон поражено смотрел на старшего Холмса, стараясь найти в его взгляде толику лжи. Не может же он так просто признаться в любви. Тот самый Майкрофт - хладнокровный и жестокий политик может испытывать такое чувство как любовь. - Майкрофт, - снова сказал Джон, будто пробуя это имя на вкус. Он поздно осознал, что Холмс уже несколько минут терпеливо ждёт ответа, поглаживая его ладонь большим пальцем своей руки, нежно и осторожно. - Я не могу сейчас ответить вам... тебе, пойми, это не делается так просто. Но я могу заверить тебя, что к Шерлоку я больше не вернусь. Я устал, мне плохо и больно, и нахождение рядом с твоим братом мое состояние не улучшает, - он немного помолчал, а потом с опаской продолжил. - Можно... Можно я пойду? - Джон попытался высвободить руку, но Майкрофт не сразу ее выпустил. - Конечно. Ты вправе идти куда хочешь. Я не буду держать тебя здесь силой. Я не буду бить тебя или принуждать к чему-то, Джон, я люблю тебя и приму любой твой выбор, - глаза Майкрофта были наполнены искренней и нежной любовью. Поддавшись какому-то неясному чувству, Джон прижался к груди старшего Холмса, чувствуя исходящую от него защиту и тепло. В какой-то момент доктору показалось, что Майкрофт именно тот, кто ему нужен. Его ангел-хранитель, призванный защищать и оберегать. В тот день Джон все же остался у Майкрофта. Понимая, что Джон пока не готов к такому уровню близости, как спать вместе, Холмс приказал прислуге подготовить гостевую комнату. Джон сам хотел его об этом попросить, но боялся. Жизнь с Шерлоком научила его опасаться каждого его желания, даже такого обычного, как пойти в магазин или лечь спать пораньше. Перед Майкрофтом стояла непростая задача: снова дать Джону возможность чувствовать себя любимым, чувствовать себя в безопасности. *** Джон жил у Майкрофта уже две недели. Но в тот же вечер, когда произошёл их откровенный разговор, Майкрофт выслал на Бейкер-стрит человека, чтобы забрать вещи Джона. Вечером Джон долго плакал в плечо Майкрофта, выплёскивая все скопившиеся за несколько месяцев эмоции. А старший Холмс молча боролся с желанием свернуть младшему брату шею. За все это время Майкрофт и Джон любили друг друга платонически. Холмс понимал, как трудно Ватсону переходить к чему-то большему, он не торопил его и чуть ли не прыгал от радости, когда в один из тех вечеров, когда они с Джоном привычно пили чай, доктор неловко потянулся к нему, запечатывая на его губах легкий поцелуй, а потом робко поинтересовался можно ли ему сегодня спать с ним в одной постели. Впервые за несколько месяцев Джон спал спокойным и умиротворенным сном, заключённый в крепкие, но такие ласковые объятия Майкрофта. Дни шли за днями, Джон становился все более счастливым и свободным. Он уже почти не пугался, чувствуя рядом с собой резкие движения. Раньше Джон поспешно извинялся за любую мелочь. Иногда Майкрофта это злило, но в глубине души он понимал, что все, что сейчас происходит с Джоном,случилось по вине Шерлока, поэтому заклинал себя быть терпеливым. И его терпение было вознаграждено. Джон открылся ему во всех аспектах. Майкрофт мог поклясться, что близость с Джоном была лучшей за всю его жизнь. Понимание того, что партнёр тебе полностью доверяет, чувствовать его рядом с собой и делать всё, чтобы ему было хорошо. Майкрофт никогда не настаивал на близости, и каково было его удивление и счастье, когда Джон сам согласился на это. В его глазах не было страха, лишь легкое беспокойство, смешанное со звериной долей уверенности . Но несмотря на собственное решение, Джон сначала долго не мог расслабиться, а Майкрофт осыпал его тело лёгкими, как бабочки, прикосновениями, ласкал шею и соски, параллельно уговаривая Джона расслабиться и полностью ему довериться. И он доверился. Майкрофт долго готовил его пальцами и ртом, доводя до исступления, но все равно не смог уберечь от боли. Он ненавидел себя в тот момент, когда в уголках зелёных глаз сверкнули слезы, а красивое тело сжалось, словно пытаясь вытолкнуть из себя. - Все хорошо, потерпи немного, - легкие поцелуи на плечах, шее и груди. - Ты всегда можешь сказать мне остановиться, - рука осторожно поглаживает напряженные бёдра, проходясь вверх, к немного опавшему члену. Но Джон лишь улыбается и тянется за поцелуем. Тело почти сразу расслабляется, чувствуя это, Майкрофт начинает осторожно двигать бёдрами, стараясь не делать резких движений, чтобы не причинить боль. Джон откинулся на подушки и протяжно застонал, чувствуя как внутри разливается новая волна удовольствия. Майкрофт был рад видеть, как хорошо Джону, как тот под ним извивается, стонет, извивается, стонет. Они были так увлечены друг другом, что не заметили пришедшее на телефон Майкрофта сообщение. *** Джон лежал в объятьях Майкрофта и наслаждался послеоргазменной негой, когда в глаза ему ударил свет с экрана телефона Старшего Холмса. Ватсон поморщился, прячась от настойчивого света, уткнувшись в плечо своего любимого. Но через несколько секунд он обеспокоено поднялся на локте. Ему казалось, что он слышал шаги по пути в их с Майкрофтом спальню. Всю прислугу они распустили ещё с утра, и гостей они точно не ждали. Он повернулся к Майкрофту, чтобы узнать, заметил ли это его любовник. Но ужас, застывший на лице старшего Холмса, заставил Джона отпрянуть. Последнее, что он запомнил, была тихо скрипнувшая дверь в их комнату, громкий выстрел. Холмс стреляет в Холмса. На белой простыне, постепенно окрашиваемой в красный, остался лежать включённый телефон, с роковым сообщением. «Ваш брат сбежал из больницы. Он вооружён.»