"фито" няшка.

Но Алексей не собирался просто так сдаваться. Он продолжал звонить в дверь, пока мне не надоело. Никакого кайфа, от поедания торта, я не испытывала. Со мной такое впервые, хочу заметить. Пришлось открывать ему, облизывая шоколадные пальцы. Увидев то, как Ирина смакует пальцы, Алексей выпустил из легких весь воздух. Эта женщина слишком возбуждающе действует на него. Он забыл все, что хотел ей сказать. Он забыл весь тот кошмар, который пришлось ему пережить прошлым вечером. Он даже забыл, что сбежал из собственного дома, под предлогом пойти в магазин за хлебом и нужным вином. Он и не хотел помнить, что его ждет дома. Особенно кто его ждет дома. Все о чем он мог сейчас думать, это о губах Ирины. И о том, что хотел бы, чтобы она облизывала вовсе не свои пальцы, испачканные в шоколаде, а его ожившее естество. Увидев вожделенный взгляд Алексея, я позабыла о чем хотела высказать этому нахалу. Так и застыла с не облизанным пальцем на губах. Неужели мужчина может настолько хотеть женщину? Что по одному его виду можно прочесть, все, что он хотел бы с ней сделать? Но мы не могли стоять так вечно. И я нарочито медленно облизала палец, с намереньем начать разговор. Очевидно такой наглости Алексей стерпеть не смог. Нецензурно выразившись, он набросился на меня, а я не собиралась долго оказывать ему сопротивление. У нас так много было желания, которое требовало немедленного высвобождения. - Останься на ночь – попросила я, лежа у Алексея на груди. Тот ответил не сразу. Было видно, что он тщательно обдумывает ответ. Почему он не отвечает? Он не хочет остаться? Или же получив от меня желаемое, в очередной раз, думает теперь как мне помягче сказать, что возвращается к ней. И как бы со мной не было хорошо, но со мной можно только заниматься сексом. А жить он будет по-прежнему с Мариночкой? Ненавижу эту Мариночку – неожиданно подумал я. Как же мне от нее избавиться? В очередной раз ловлю себя на мысли, что впервые так искренне недолюбливаю человека, и даже иногда невольно желаю ему зла. Она хочет увести у меня любовь всей моей жизни. Такое нельзя прощать. Но каждый человек имеет право на счастье, не зависимо от того нравиться он тебе или нет – неожиданно проснулось мое человеколюбие. А как же тогда я сама? Неужели я не достойна счастья? Я не хочу отпускать Алексея. Не из своей постели. Не из своей жизни. - Я не могу остаться. – Наконец-то ответил Алексей. – Я не могу оставить Марину одну у себя дома. Сердце пропустило удар. Я тут же попыталась отстраниться от Алексея, но он не позволил мне этого сделать. - Да ты все не так поняла. – Попытался усмехнуться Алексей, но тут же стал серьезным. – Вчера эта неумеха попыталась приготовить нам ужин. В благодарность за то, что я ее приютил. Вся эта затея, чуть не закончилась пожаром. Если бы не наводнение, от попытки помыть посуду в посудомоечной машине, то квартиру пришлось бы искать уже мне. Мне кажется, я зря поддался на ее уговоры, и разрешил ей погостить у себя. Она мне всю квартиру в благодарность разнесет. И итоге все то, что не сгорело, безвозвратно утопло. Ты не представляешь, какой я голодный. Я со студенчества так не голодал. Сегодня все утро отдраивали квартиру. А еще ты не берешь трубку. Я весь извелся. Что ты опять себе надумала? За что обиделась на меня? - Просто я не могу смотреть, как она пытается соблазнить тебя. – Честно призналась я своему любимому Алексею, не в силах больше скрывать свои истинные чувства, и корить себя. - Не выдумывай! – Возмутился Алексей. - Неужели ты не видишь? Все что она делает, она делает, чтобы заполучить тебя. Моему возмущению не было придела. - Глупости, - уже посмеивался Алексей. - И ничего это не глупости. Она же… - Послушай Ир, искорка жизни моей, Мариночка никогда не сможет соблазнить меня. Пусть хоть целый день ходит голой вокруг меня. Мне всегда нравились пышные женщины. У худышек даже подержаться не за что. Некуда глаз положить. Они холодные. У меня постоянно возникает желание только покормить их. Меня не когда не интересовали тощие курицы. Я всегда любил и люблю таких - как ты. У тебя просто офигительная грудь и космическая попа. Я готов таить в твоих объятьях каждую ночь и становиться твоим рабом. Выполнять любое твое желание. Твои формы сводят меня сума. Я с первого рабочего дня не могу смотреть на тебя без стояка. Ты сама красива. Самая добрая. Умная и сексуальная из всех кого я знаю. Ты ходячий секс Искорка… Алексей смотрел в глаза Ирины и признавался сам себе в своих чувствах. Неужели она и правда самая самая из всех? Черт возьми, а он ведь и правда в нее влюбился. По ходу он крупно влип. Но, что самое интересное, его похоже это полностью устраивает. Он наконец-то встретил ту, от которой сильно бьется сердце. Красивая, пышнотелая. Все как он любит. Умная. И не раз доказывала это на работе. Он наконец-то встретил ту, которая любит его так, что это трудно скрыть под безразличным взглядом. Та, которой не нужны его деньги. Которая не требует от него безграничного внимания, и рада только его появлению. Та, которая с такой любовью и злостью смотрит нежно в глаза. Стоп! Со злостью? Алексей замолчал, до того как произнес заветные слова «Я люблю тебя». - Так значит она ходит вокруг тебя голой! – Прошипела Ирина, закипая от ревности. Черт, и почему она услышала только это? Из всего того, что он ей тут сказал, она услышала именно это. Ох уж эти женщины. Он ей почти признался в любви, а она решила докопаться до случайно брошенной фразы. Она совершенно не обратила внимание на Алексея, раскрывающего перед ней душу. - Ты выдираешь слова из контекста. Я сказал, что ты самая лучшая из всех кого я знаю. А ты… - Она правда ходит голой? - Не унималась Ирина. – Ответь мне правду. Да или нет? Ирина вскочила, и потянулась за халатом, чтобы одеться. Алексей, хохоча, снова утянул ее в постель. - Дурочка моя. Неужели ты не видишь, что мне никто кроме тебя не нужен. – Алексей зарылся в волосы Ирины. – Искорка моя… Нет, определенно не одна женщина не сможет устоять перед такими словами. Тем более, я чувствовала, Алексей максимально честен сейчас передо мной. В нем словно что-то поменялось. Я верила каждому его слову, и каждому комплименту. Возможно, это моя любовь к нему заставляет меня так думать. Но кто не хочет быть любимой? Кто не хочет верить в подобные слова? Я хочу. И хочу любить. Хочу верить. Хочу быть любимой. Ну вот хочу и точка! И поэтому я ответила на ласку Алексея, который явно собирался возобновить недавний процесс. - Черт. Как же я голоден. – Проговорил Алексей, положив руку на живот. – У меня просто нет сил. Ты забрала у меня все силы. Я хочу еще, но боюсь не довести тебя на финала. - Так чего же ты сразу не сказал, что голоден? – Изумилась я, прибывая все еще в блаженстве. – У меня есть тортик и роллы. - Фууу. Как ты можешь есть эту гадость? Кто вообще в здравом уме ест эти ваши роллы, суши? - Сам ты гадость. – Ничуть не обиделась я. В таком состоянии я просто не могла не него обижаться. – У меня есть еще почти целая пицца, - вспомнила я. - А вот это другое дело. Пицца пища богов. - Мальчишка – рассмеялась я. – Тебе бы еще колу и чипсов. - Нет. Колу не пью. В ней много сахара. А вот минералочку вполне. - А вот я люблю колу. - Давай выкладывай все что у тебя есть. Придумаем что-нибудь. – Засмеялся Алексей. Ну вот как отказать такому мужчине? На работу я пришла в прекрасном расположении духа. Несмотря на то, что Алексей все же уехал домой на ночь. Я старалась не думать, что дома у него поселилась эта наглая Мариночка. Ведь мы с Алексеем провели не один час в постели. Неужели после этого у него хватит сил и на Мариночку? Вспомнив, что он со мной вытворял, я немного сомневалась, что силы у него еще остались. Но хватит ли ему сил противостоять натиску Мариночки? Как я хочу на это надеяться. Да и это его признание в любви к пышечкам. Неужели при всей его любви к пышкам, он сможет обратить свое внимание на худющую Мариночку? Как же я хотела ему верить. С улыбкой, я отработала до обеда. И работала бы так и дальше, если бы случайно не услышала разговор Мариночки с ее подругами по офису, такими же фитоняшками, в туалете. Разуметься я не хотела специально подслушивать. Но первая же фраза, брошенная Еленой в нетерпении, заставила меня снова присесть на унитаз, и задрать ноги, что бы не быть обнаруженной. - Ну, давай, рассказывай, что там у тебя с Алексеем Викторовичем. - Да тише ты! – Прервала ее Лариса. – Нас могут подслушать. Сначала посмотри, нет ли кого. Елена в нетерпении пригнулась. Мне пришлось постараться, не выдать себя, и даже практически не дышать. И уж тем более мне не хотелось быть застигнутой в такой позе. Если они начнут открывать кабинки, то все пропало. Но мне повезло, фитоняшки ограничились малым. Они не стали проверять все кабинки, а лишь убедилась в отсутствии ног, торчащих их них. - Да тут нет никого. – Не унималась нетерпеливая Елена. - Давай не томи. У вас уже было? - Ой, девочки, он такой…. Он просто волшебный. - Да знаем мы все это, - перебила размечтавшуюся коллегу Лариса. Очевидно, они уже не в первый раз выслушивали поток похвалы в адрес нашего босса Алексея. - Ты нам лучше расскажи, как он в постели? Наверняка он так же хорошо, как выглядит? Ты смогла переспать с нашим неприступным? - И нечего он не преступный. Ну кто в здравом уме сможет отказаться от нашей Мариночки? – Возразила Елена. - Не ссорьтесь. Все у нас было – попыталась перебить начинающий спор Мариночка. – Ну точнее, почти все… - судя по голосу, с большой неохотой призналась она. - То есть как почти? – Удивилась Елена. – У него там что-то не так? У него маленький? Или не стоит? - Да все у него в порядке. – Поспешила вступиться за свою любовь Мариночка. – Просто мы решили не спешить. Но сегодня утром, я разбудила его чувственным миньетом. И я больше чем уверенна, что вечером он попросит меня сделать ему приятно еще раз. И разуметься теперь за миньет я получу полноценный секс. – Похвасталась Мариночка. Мне пришлось зажать рот руками, чтобы не разреветься. Как? За что? Ну почему я это услышала? Уж лучше прибывать в неведенье. Дальше фитоняшки принялись обсуждать, как лучше все устроить. Лариса и Елена делились своим опытом по соблазнению мужчин. Вскоре тема сменилась скорой свадьбой Мариночки и такого непреступного Алексея. Это было не выносимо, я уже молилась, чтобы они поскорее ушли. Когда же уже они наговориться? Неужели им не нудно работать?