Первое слово

Звук открывающейся двери. Стив вошёл в дом, и на его губах сразу же появилась улыбка, когда он услышал, как его восьмимесячный сын Питер угукает и смеётся. Он каждым сантиметром тела ощутил яростное желание жить. Отпустив сумку на журнальный столик, он усмехнулся, когда увидел, что Питер ползёт к нему с широкой улыбкой на своих маленьких губах. Стив взял сына на руки и прижал к груди, вдыхая запах маленького ребёнка, так ему полюбившийся. Питер обнял отца, потираясь лбом о его грудь и вертясь, чем рассмешил Стива, который поцеловал его мягкие пушистые кудряшки. — Привет, дружок. Папа так по тебе скучал. — МНннмфж, — ответил Питер, глядя на Стива. Его руки беспрестанно шлёпали отца по груди. Так ребёнок показывал, как он счастлив был его видеть. — Я знаю, малыш. Где твой папочка? — Я здесь, детка, — Тони вышел из комнаты и легко поцеловал мужа. — Как прошёл день? Стив осторожно покачивал Питера. — Скучно. Деловые совещания и всё такое. — Что ж, а у нас был весьма продуктивный день, — Тони гордо улыбнулся. Стив выглядел заинтригованным. — Продуктивный? — Сядь, — Тони мягко взял Питера и сел на пол. Стив сделал то же самое. — Что такое, милый? Тони пересадил ребёнка на свою ногу и улыбнулся, когда из розовых губ надулся пузырик. Большие глаза, в которых плескался миллион вопросов, уставились на него. — Солнышко, скажи «папа». Глаза Стива сфокусировались на сыне. Он так отчаянно желал услышать первые слова ребёнка! Питер качал головой из стороны в сторону, стукал носочком по полу, а маленькими ручками по рукам Тони и бормотал на своём собственном языке. — Ммажп… — Это тоже было здорово, но скажи «папа»… скажи «папа». Крошечные ушки дёрнулись в массе тёмных волос, услышав тон голоса отца. Питер снова качнулся, хлопнул ладошками, а потом из его рта вылетело: — Па… па. Глаза Стива наполнились слезами, слезами счастья, он поцеловал ладошку и обе щёчки своего сына. — О, Пити, я так горжусь тобой, малыш. Ты сказал своё первое слово! — Это волшебство, да? — сказал Тони, поудобнее перехватывая Питера, который без устали вертелся в его руках. Он почувствовал, как Стив обвил рукой его талию, и придвинулся поближе к мужу. — Почему ты сначала научил его говорить «папа»? Это должен был быть «папочка». Как ты. — Не-а, — Тони с улыбкой повернулся к Стиву. — Я хотел, чтобы сначала он выучил, как называть тебя. Ведь ты — целый мир для нас обоих, — и он поцеловал мужчину, который довольно улыбался. — А вы оба – мой мир. Питер захныкал, сильнее извиваясь и требуя, чтобы все взгляды вновь обратились на него. За ним работал телевизор, который привлёк его внимание. Его ушки дёрнулись, а пальцы схватились за нос, и мальчик произнёс следующее слово. — Пиздесь! Стив и Тони резко отстранились друг от друга. Глаза у обоих сильно расширились. — Что он только что сказал? — Это какой-то пиздец! — послышалось из телевизора. Питер поднял свои маленькие ручки в воздух, показывая, как был счастлив, что внимание отцов вернулось к нему. — Этя пиздесь! — Он пытается сказать «пиздец», мои слух меня не обманывает? — недоверчиво поинтересовался Тони, а Стив бросился к телевизору и выключил его. Он повернулся и потряс головой, а Питер всё повторял и повторял: — Пиздесь… Пиздесь… — Солнышко, нет, нет, нет. Вернёмся к папе? Давай, скажи папа, — Тони крепко прижал малыша к груди и зажал ему ушки. — Никаких плохих слов, Пити. По крайней мере, ещё тридцать лет точно. Но Питер снова счастливо прощебетал: — Пиздесь! Стив вздохнул, и ссутулил плечи, опускаясь на диван. — Да, Пити. Это полный пиздец. — Стив!..