Проданное совершеннолетие

- Эй, лобастая! Я же просила подождать меня! – с немного растрепанными волосами прорычала девушка, гневно шагая по направлению к выходу из больницы. Она перешла на быстрый шаг, попутно стягивая с себя медицинский халат и засовывая его в большую дамскую сумку. - Сама виновата, свинка! Я уже битый час жду тебя, а ты как сквозь землю провалилась, блин! – В голосе другой девушки, уже успевшей переодеться в гражданскую форму, проскальзывали нотки раздражения. Их словесная перепалка превратилась бы в цирк, если бы не вовремя прошедшая мимо главврач Цунаде. Она мельком взглянула на объекты шума и, проходя мимо них, сделала угрожающий прищур, давая понять, что больница – не место для кавардака. Этого жеста было достаточно, чтобы в здании снова воцарилась блаженная тишина. Вот двери госпиталя шелохнулись, выпуская наружу двух особ, сверлящих друг друга убийственным взглядом. Они молчали, когда добирались до дороги, молчали и когда ловили такси. Но стоило им сесть в салон машины, как от недавнего безмолвия осталось лишь легкое чувство незаконченности. - Куда едем, красавицы? – прохрипел водитель, посматривая в зеркало заднего вида. Девушки переглянулись. - Улица Торияма 154, - проследовал ответ. - А мне на… - Нет! Мы едем ко мне! – чуть громче нужного резко прервала её блондинка. – Я не пущу тебя домой после случившегося. – Голос девушки стал тише, и она отвернулась к окну. - Я не могу всю жизнь у тебя жить, пойми. - Сакура, - не поворачиваясь, отозвалась блондинка, - сейчас тебе опасно возвращаться домой. Хотя бы до завтра. Этого времени будет достаточно, чтобы твой отец уже остыл. Лёгкий кивок стал подтверждением того, что Харуно полностью согласилась со словами подруги. Подъехав к дому Яманако, девушки увидели машину, стоявшую возле ворот с номером 154. Сакура пригляделась в окно и оцепенела то ли от страха, то ли от неожиданности. Возле здания припарковалась машина её мамы. И судя по тому, что дверь автомобиля медленно начала открываться, их заметили. - Ино, похоже, домой я уеду намного раньше, чем планировалось. – Горькая усмешка в голосе шла вразрез с внешним видом розоволосой: её лицо украшала легкая улыбка, а глаза пытались быть как можно теплее. - Харуно, ты о чем? – не поняла блондинка, только потом увидев женщину, подходившую к их такси. – Твоя … мама… - Да, увидимся, Ино. Если бы только Яманако знала, что эти слова станут последними, что она услышит от своей подруги, то непременно остановила бы её. По крайней мере, она постаралась бы сделать это. Если бы – это хорошее слово. *** Лучи солнца заботливо освещали уютную гостиную, сглаживая несколько резкий интерьер. И хотя синоптики обещали летнюю грозу, на небе не было ни единого хмурого облака. Умиротворенный пейзаж спокойствия в доме Харуно портила только внутренняя атмосфера дома, которая была напряжена до крайнего предела, хотя и не заметна так сразу. - Вместо того, чтобы извиниться перед тем человеком, ты сбежала из дома на целый месяц. Ты хоть понимаешь, что могла наделать? – глава семейства Харуно восседал на своём рабочем кресле, сжимая от гнева кулаки. – Ты разочаровала меня, Сакура. – Стул скрипнул и повернулся спиной к стоящей неподалеку девушке. Она стояла, прикрыв глаза, в которых сейчас бушевал настоящий ураган противоречивых эмоций: сожаление сменялось злостью, уважение – тщательно скрытым гневом. Она сделала глоток воздуха и посмотрела на своего отца, намереваясь вступить в диалог. - Я уже говорила, что не виновата, папа. Если бы я не помогла тому человеку, то он бы умер! – Её голос перешёл на высокие тона. – Неужели мне надо было оставить его умирать на дороге?! Ты это предлагаешь? - Замолчи! – Мужчина повернулся обратно, встав со своего места, и ударил руками по столу. – Если бы ты его не спасла, то мы бы не оказались в огромных долгах! А теперь Он уничтожит нашу фирму, понимаешь?! Где мы возьмем такие деньги, где?! – Он снова опустился на кресло, тяжело дыша. На минуту в кабинете воцарилась тишина, прерываемая равномерным тиканьем секундной стрелки. Послышался протяжный вздох и звук отворяющейся двери. В комнату вошла мать Сакуры. Она прошла мимо девушки и встала возле своего мужа, опуская руку ему на плечо. Она ощутимо сжала его, будто бы напоминая что-то. Сакура же выжидательно стояла и готовилась к продолжению семейного разговора. - Завтра твоё совершеннолетие, - начала тихо женщина. – И мы с отцом придумали, как нам расплатиться с тем господином. Слова матери немного встревожили Харуно, заставляя сердце быстрее гонять кровь по всему телу. Она и забыла, что завтра её день рождения. Впрочем, в их семье не особо любили подобные праздники. Между тем Харуно-старшая продолжила: - Мы не сможем выплатить ту сумму, сама знаешь, поэтому это сделаешь ты. – На этом месте она внимательно посмотрела на дочь. – Ты будешь участвовать на завтрашнем аукционе, а в качестве товара выступит… Девушка не дала договорить ей, прерывая её речь своим возгласом: - Я согласна! - Родители, явно не ожидавшие столь быстрого согласия, удивленно уставились на неё. – Я слышала о подобном, так что нет нужды продолжать. – Её голос был ровным, выражая полное спокойствие, когда как душа была готова взорваться на мириады маленьких кусочков. Она взглянула на своих родителей и развернулась к выходу. Перед тем, как уйти, она остановилась в дверном проеме и опустила голову: - Мы ведь никогда не были настоящей семьёй, – прохрипела она осипшим голосом. – Неужели компания оказалась… - на этом месте она осеклась. - Я верну вам долг и больше не появлюсь в этом доме. Послышался тихий хлопок. Она ушла. Казалось, что в её комнату за прошедший месяц никто не заходил. На пианино тонким слоем легла серая пыль, а раскрытая книга так и лежала одиноко на слегка примятой кровати. - Я дома. Послышался щелчок закрывающейся двери. Сакура открыла окна и задернула нежно салатовые шторы, не опасаясь, что кто-нибудь может войти в её покои. Второй этаж, как ни как. Она сбросила с себя всю одежду и встала под душ, включая воду и окунаясь под спасительные струи влаги. Зеркало, что висело напротив неё, отображало стройное молодое тело, по которому тысячами ручьев стекала прозрачная жидкость. Девушка повернулась к своему отражению, проведя рукой по щеке. Она охотно верила, что это были всё же струи воды, а не её слезы. Но солоноватый вкус во рту говорил об обратном. Как же ей хотелось исчезнуть, подобно этой жидкости, пропадающей под её ногами. Ей было больно, обидно, мерзко и очень одиноко. Собственные родители предпочли ей компанию. От этой мысли казалось, что она стоит не под душем, а под горным водопадом, обдаваемая леденящей стеклянной жидкостью. «Не время расклеиваться. Надо собрать вещи и подготовиться», - решила она, поворачивая кран на середину. *** Когда наступил час торгов, как про себя окрестила это событие Харуно, ей вручили пакет с нижним бельём и маленький бутылёк со снотворным. «Так будет легче», - сказала ей мама, отдавая всё девушке. Приняв совет, она опустошила всё содержимое бутылки разом, кидая пузырек в мусорный бак. Бельё, которое она надела, казалось ей слишком откровенным, но быстро начавшее действовать снотворное слепило глаза, размывая картину на множество пикселей. Сакура помнила, что её попросили замереть для фотографии, помнила, как её взяли на руки и положили на прохладную поверхность чего-то мягкого, но вот как она очутилась в совершенно незнакомой комнате её мозг так и не смог ответить. Она удивилась еще больше, когда обнаружила, что не только комната, но и вся квартира, находящаяся как минимум на двадцатом этаже, была незнакомой. - Где я? – умирая от жажды, не своим голосом выдала розоволосая. Большая кровать, застеленная кровавыми атласными простынями, неприятно обдавала своим холодом. То, что девушка находится в высоком здании, она поняла по виду из огромного окна на всю стену, возле которого она и лежала. Сакура, преодолев остатки сонливости, сгребла противную простынь в охапку и, закутавшись на лад сладкой ваты, осторожно сползла с кровати, попутно пытаясь хоть что-нибудь услышать. За окном уже смеркалось, поэтому вид заходящего солнца приятно расслаблял. Девушка закрыла глаза и представила, как стоит на вершине горы, любуясь закатом, и сделала глубокий вдох. Вместо ожидаемого комнатного воздуха, в легкие ударил запах никотина, которого минуту назад и в помине не было. Она резко обернулась и ошарашено двинулась назад, слетев с кровати на пол. - Это ты! – крикнула она, на что мужчина приставил указательный палец к губам, намекая на прекращение крика. Он обогнул кровать и подошел к девушке. - За последний месяц ты так и осталась слишком шумной, хоть тебе и исполнилось восемнадцать. Сакура сидела и часто дышала, заставляя себя не бояться этого человека. Но сколько бы она ни старалась, её сердце прыгало как загнанная в клетку птица. Благо, с дрожью в коленках она успешно справилась. - Учиха Мадара, - выплюнула она ему в лицо, когда он склонился к ней. Она же покрепче сжала простыню. – Какого черта я забыла здесь? – Её глаза выражали гнев и страх одновременно. Такое сочетание только забавляло его. - Аукцион, - выдохнул он сигарным дымом. – Теперь твои родители ничего не должны мне. Она перестала моргать, когда как её мозг обрабатывал полученную информацию. Получается, покупателем оказался именно он, равно как и причиной её участия на торгах. Она могла бы облегченно вздохнуть, потому что теперь её ничто больше не связывало с родителями, но она еще не выполнила главное условие. Это-то и не давало ей покоя. Она неуклюже встала, опершись на край постели, и скинула с себя ткань. Не поднимая глаз, она обратилась к нему: - Можешь начинать. За это время солнце уже почти зашло за горизонт, окрашивая комнату в приглушенный багровый цвет. Он молча стоял и наблюдал, как маленькая девчушка пытается строить из себя взрослого решительного человека, чем снова вызвала его усмешку. - Что именно? – Он не даст ей так просто отвертеться. Она бросила на него непонимающий взгляд. Он подошел к ней таким образом, что края его рубашки задевали ей кожу. Легкий взмах руки, и он достигает её шеи, щекоча и проводя тонкой ладонью до середины лифчика. – Ты мне не ответила, - шепчет он, нагибаясь к её ушам. – Что? Она сглатывает и несмело отвечает, стараясь максимально контролировать свой голос. - То, для чего ты купил меня. – Его дыхание опаляет чувствительную кожу ушей, заставляя кончики пальцев на ногах сжиматься, а тело – покрываться маленькими мурашками. Рука, покоившаяся на груди, ловко обвивает девичью талию, а вторая поднимает подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза. - Тебе только-только исполнилось восемнадцать, а ты позволяешь себе такую фамильярность. - За что боролся – на то и напоролся, - парирует она, пытаясь повернуть лицо. Мужчина сдавливает подбородок еще сильнее. - Я старше тебя в два раза, между прочим. - Не пристало тогда таким старичкам в подобных аукционах участвовать, - ядовито шипит она. – И жаловаться не придется. Она усмехнулась, пародируя его самого. Мужчина может быть ласковым, равно как и превратиться в безжалостного зверя, главное – не довести его до такого состояния. Не говоря больше ни слова, он небрежно толкнул её на кровать, нависая сверху. - Харуно Сакура, а ведь я хотел быть хорошим, - слышит она, прежде чем он заводит её руки к верху, придавливая своей рукой, а второй ловко стягивает с себя одежду. Минута волокиты, и его прохладное тело соприкасается с её, раздвигая попутно колени. – Сакура. – Он смотрит в её глаза и мысленно удивляется, осознавая, что она не собирается сопротивляться. «Вот значит ты как». - Я уже сказала, что можешь приступать, - шепчет она под весом мужчины. – Смысла удерживать мои руки я не вижу. – Её голос пропитан холодом Арктики, глаза уставлены в потолок и не выражают ничего, кроме полного безразличия. Он снова ухмыляется и приступает к делу. Её одежда валяется на полу рядом с его, а зажжённые лампы отдают на стене неторопливые тени. Руки не спеша исследуют тело девушки, всё больше и больше разжигая в ней неведомое раннее желание. Оно заставляет её несознательно прижиматься к нему, стараясь как можно ближе ощутить мужские прикосновения. Дыхания сбиваются, заставляя чаще глотать воздух, атмосфера в комнате раскаляется. - Еще, - шепчет она, прикрыв глаза от удовольствия. Он знает, как довести женщин до точки воспламенения и умело применяет все накопленные знания на девчушке, стыдливо извивающейся под ним. - Так? – Он улыбается, проводя языком по отвердевшему розовому бугорку, обхватывает его губами и начинает посасывать, вызвав первый протяжный стон. - Д-да, - заикаясь, отвечает она, зарываясь в его длинных жестких волосах. Желание достигает своего апогея. – Я хочу… я … п-пожалуйста. Этого было достаточно, чтобы губы мужчины накрыли её рот, а рука направила свой отвердевший орган в её лоно. Она бы вскрикнула, но крик потонул в его жарком поцелуе. Не дав ей время на привыкание, он начал двигаться, всё глубже и глубже погружаясь в неё. На глаза выступили слезы, а руки схватились за шею, стараясь заглушить сильную боль. Толчки стали быстрее и сильнее, а неприятные ощущения постепенно стали отходить, уступая место приятному напряжению. Теперь они оба получали удовольствие, отдаваясь страсти, поглотившей их полностью. Его хрипы сопровождались её томными вздохами возле его уха, а пот, стекавший с их тел, впитывался в атласное белье. Внезапно он остановился, вызвав тем самым недовольный взгляд. - Произнеси моё имя. - Не хочу. – Она отвернулась, а потом вновь всхлипнула от его неожиданного толчка. Он будто дразнил её, заставляя повиноваться. - Ну, так как? – Он прижался еще сильнее. - Ах…, - донеслось до него. – М-мада-ра, - сглотнув, прошептала она, начиная самой двигаться. Он снова ухмыльнулся, поднимая её и сажая на себя. Теперь она будет сверху. И она начала извиваться, стараясь поскорее получить долгожданную разрядку. Их тени слились в одну, двигаясь в один такт. Толчок, еще один, и девушка выгибается, откидываясь на руках у мужчины. Оргазм накрыл их измотанные тела, позволяя вздохнуть и распластаться на ложе. - Понравилось? - чуть погодя спрашивает он, выводя на её спине разные узоры. - Заткнись, - устало шепчет она, улыбаясь. Он переворачивает её и зажимает в своих крепких объятиях. Ночи в его квартире бывают холодные, но сегодня холодно не будет никому. *** Она открыла глаза и посмотрела на спящего рядом мужчину. У него было такое безмятежное лицо, что её рука невольно потянулась к нему и откинула непослушный локон черных волос. - Что ты делаешь? – спросонья произносит он. Сакура резко отдергивает свою руку и отворачивается. Кровать тихо скрипит, говоря о том, что Учиха пододвинулся к ней. Он положил свою голову на её спину, закинув ногу на её ноги. - Отстранись, иначе я встану, - слышит он недовольное бурчание, но не двигается. - Сакура Харуно, что будешь теперь делать? Она протяжно вздыхает, двинув рукой, как если бы пыталась смахнуть его со своего плеча. - К подруге пойду. - Долго же идти придется, - ухмыляется он. - Что это за улица? - Неправильный вопрос, дорогая. - Я тебе не дорогая, педофил чертов. - Ты уже совершеннолетняя, так что я не… - Улица, - коротко повторяет она, покрепче прижимая подушку. - Китай. Шанхай. - Что?! – девушка резко вскакивает. Мадара оценивающе смотрит на её нагое тело, заставляя её густо покраснеть. - Не смотри! – выкрикивает она, забирая простынь. Когда она (простынь) соскальзывает с мужчины, то виду Харуно предстает мужское в меру накаченное тело и не прикрытое ничем мужское достоинство. Поймав падающую челюсть, девушка запрыгивает обратно в кровать, закрывая обоих несчастной тканью. Мадара не сдерживает смех и, уткнувшись в подушку, сотрясается от шоу, которое она тут устроила. Но потом его лицо становится серьезным и уже непоколебимым голосом он произносит: - Я решил. Ты остаешься здесь в качестве моего личного домашнего доктора. – Харуно мягко говоря офигела. – Высшее образование получишь здесь, я оплачу. Плюс, будешь получать от меня зарплату, но с одним условием: жить ты будешь вместе со мной. - А ты не… - У тебя есть выбор получше? Девушка падает на подушку, зарываясь в простыни. - Не знаю, - чуть погодя бубнит она, - не знаю. - Вот и отлично, - доносится до неё, прежде чем её снова не прижимают к себе мужские руки. – А теперь спи. *** Девять месяцев спустя. - Учиха Мадара-сан? - Да. - Можете войти, у вас родилась девочка. Мужчина в белой рубашке и черных брюках надел на себя медицинский халат и вошёл в палату. Он подошел к врачу и ему осторожно опустили на руки маленький сверток ткани, в котором тихо посапывала его дочка. У неё были черные как смоль волосы, и когда она открыла глаза, то на него посмотрели два бирюзовых камешка. - Какая ты красивая, - шепчет он ребенку, подходя неторопливо к кровати. Сакура тяжело дышит, восстанавливая дыхание от недавних родов. На её лбу проступила испарина, а глаза устало смотрели на него. Он аккуратно опустился на койку, давая уже женщине взглянуть на их малышку. - У неё черные волосы, - улыбается она. -… и зеленые глаза, - заканчивает он, а потом самовлюбленно ухмыляется. – Теперь-то выйдешь за меня замуж? Она начинает тихо смеяться: - Придётся. Медсестры, тихо подсматривавшие в маленькую щелку в двери, умиленно вздыхают и незаметно прикрывают палату, оставляя недавно ставших родителями людей наедине со своим маленьким семейным счастьем. ~The End~