Куда мы уходим после того, как расстаемся? Теперь этот вечный вопрос решен. В бесконечной ночи я мечтал сбежать, Я смотрел на чужие небеса И был охвачен одиночеством. Слезы всегда уносятся ветром времени, Ничто не закончено, чувствую твое дыхание. ...Воспоминания, вы никогда не дадите мне плакать, И ты, ты так и не сказал: "Прощай". Иногда слезы мешают нам видеть любовь, Мы потеряли мечты где-то на своем пути, Но я никогда не думал, Что ты отдашь свою душу в распоряжение судьбы, Никогда не думал, что ты меня бросишь. Вопреки дождям, время освободило меня, Пески времени сохранят твои воспоминания. Вечная любовь исчезает вдали, Но остается в твоем небьющемся сердце. ...Когда-нибудь я буду старше тебя. Я никогда не заглядывал в то время.
"Tears". X-Japan
***
"Независимо от того, как сильно мы с вами можем быть разделены друг от друга, небо простирается всюду. Поэтому, когда вам очень плохо, грустно или же вы счастливы, помните: я всегда рядом с вами." (с) Jasmine You X-Japan. Легендарная группа. Да, именно легенда Японии, появившаяся в восьмидесятые годы на сцене японского рока. Люди, которыми наша страна гордилась, музыканты, которые были достойны восхищения. Они стали звездами еще когда я был совсем ребенком и делали по-настоящему хорошую музыку, которую фанаты готовы были слушать вновь и вновь. И я был в числе этих людей, в тайне от родителей слушая их песни в комнате брата, которому позволялось увлекаться роком, в отличие от меня. И даже быть пойманным было не страшно - мне казалось, это стоило того, несмотря на наказание, которое я мог заработать подобными выходками. Но вообще, группа родилась вместе со мной - вернее, она дебютировала на широкой публике именно в год моего рождения. В тысяча девятьсот восемьдесят втором, с песней "I'll kill you". И когда я достиг возраста восьми лет, став увлекаться музыкой и роком особенно, я знал эту песню наизусть. И помню ее до сих пор. Я рос на их песнях с этого незрелого возраста, и эти семь лет были самыми незабываемыми в моей жизни. Я смотрел на этих людей с детским восторгом и мечтал о том, что когда-нибудь я создам собственную группу и обязательно достигну тех же вершин, что и X-Japan, и... познакомлюсь с ними. Да, я хотел дотянуться до них. Хотел встретиться с ними и сказать все то, что хотел, поблагодарить их за подаренную мечту, даже если они не запомнят меня, даже если я буду один из миллионов, чьи лица уже не отпечатываются в памяти. Я хотел. Но... Этому не суждено было сбыться. Как раз в мои пятнадцать лет группа X-Japan прекратила свое существование. Я четко помню, как тяжело я переживал это. Будучи мальчишкой, я, как и множество других поклонников, тихо плакал, будучи очень впечатлительным ребенком, после этого известия. Забравшись на свою кровать с ногами и не веря в услышанное. Но это было правдой, той самой, которую нельзя принять сразу, которую отторгаешь до самого последнего момента. И тогда мне казалось, что вместе с их уходом и моя мечта тоже становится шаткой и несбыточной. Но, как оказалось, это было ерундой, по сравнению с тем, что ждало меня после - увы, это событие оказалось не столь трагичным и ужасным, как последовавшее за ним вдогонку известие. В тысяча девятьсот девяносто восьмом году, второго мая, бывший лид-гитарист любимой всеми группы - Матсумото Хидэто, более известный под псевдонимом Хиде - ушел из этого мира. Его нашли в собственной квартире повешенным на дверной ручке. Двери были заперты изнутри, и потому, естественно, вывод для полиции, расследовавшей это дело, был один - самоубийство. Но никто не верил этому. Хиде просто не мог покончить с собой! У него не было никаких причин для этого! Никаких... Ведь у него на носу был сольный проект, он так усердно работал над ним и строил такие грандиозные планы на будущее! Да и вообще, разве может человек, который так любил жизнь, сделать нечто подобное? В его квартире не нашли предсмертной записки. Но, может, это и правда? Я запутался в своих суждениях. Ведь в доме больше никого не было. Но тогда... Почему он ушел из жизни? Может, после прощального концерта, не видел смысла продолжать? Возможно ли, что группа для него была всем? Или это были личные обстоятельства? Но его бывшие коллеги и друзья так яро отрицали версию самоубийства, и сам Йошики - ударник и клавишник группы - открыто заявлял о том, что найденные предметы у двери и тела гитариста - лишь способ снять боль в спине, ведь все они пользовались этим при усталости, с помощью дверной ручки. И что смерть могла стать чудовищной случайностью, а вовсе не намеренным шагом в никуда. И все же, никто не может знать наверняка, что произошло в пустой квартире, хозяин которой был одинок и трудолюбив до такой степени, что времени не хватало порой даже прилечь на кровать в молчаливой спальне, не то что найти себе пару. И я тоже не знаю всей правды, ибо его смерть до сих пор остается тайной. Была ли эта трагедия волей случая или он осознанно пошел на этот последний шаг - каждый остался при своем мнении, которое я не могу осудить. И потому не оставалось ничего другого, как смириться с этим и продолжать жить и двигаться дальше, оставив позади того, кто так искренне улыбался нам со сцены, выкрашивая волосы в розовый и выходя на сцену с ярко-желтой гитарой. Позади... Так проходили дни, недели, месяцы. Год траура по Хидэ, которой я сам нес глубоко в себе, оставили рваную кровоточащую рану на сердце. Но не все было потеряно, не все было оставлено, был, был еще тот, кого я боготворил не меньше, чем Хидэ и кто вновь возродил меня из пепла своим желанием продолжить начатый путь музыканта, несмотря на все горести и беды, свалившиеся на его плечи. Йошики Хаяши. Помню, что я чувствовал, когда он появлялся на сцене, когда садился за рояль, такой нереальный и красивый, что казался существом с другой планеты, на которую мне никогда не попасть. И едва его руки касались клавиш, едва мелодия наполняла собой весь зал, заставляя людей в нем замереть на месте от восхищения, он был похож на Бога, который мог заставить всех и каждого идти за ним, подчиняться ему, слушать его. Так оно и было, в общем. Ведь даже императорская семья слушала игру Йошики стоя, находясь в зале, когда живой оркестр во главе с бывшим рок-музыкантом исполнял до боли знакомые композиции, берущие за душу. Бога я в нем видел так же и за барабанами. Но, как бы трагично то не было, рок-сцена для него отошла на второй план, после распада группы и смерти Хидэто. Поэтому, единственное, что у меня осталось - это лишь воспоминания и старые записи концертов этой легенды, мои учебники жизни. И больше ничего. Так, со смерти Хидэ, воскрешенный талантом того, кого знал весь мир, прошло четыре года. Много трудностей я пережил в это тяжелое время, и еще больше препятствий было у меня впереди, но я добился того, о чем так яро мечтал в детстве - создал свою собственную рок-группу, которая и стала первым шагом на пути к легенде. Мы с ребятами дали ей название The Gazette, и отчего-то мне казалось, что это станет нашим билетом к той жизни, которую вели мои кумиры. И не ошибся. Группа стала моей жизнью, воздухом, любовью, появился смысл к существованию, появилась работа, новые друзья и поклонники. А дальше все столь головокружительно, что можно утонуть в этом вихре, не помня себя от счастья, дарящего нам крылья за спинами - слава, интервью, выступления, деньги. Все ближе к людям, которым я поклонялся... Вот в таком ритме я и прожил до двадцати пяти лет, из которых пять - работа в группе, несмотря на то, что состав в начале менялся, шатаясь и норовясь развалить и уничтожить наши труды, но, после присоединения к нам Кая, твердо становясь на ноги. Шумная, беззаботная и одновременно серьезная и тяжелая жизнь. Только... Спокойствие мое и равновесие вновь нарушились новой вестью из мира рок-музыки. Как раз именно тогда, в две тысячи седьмом году, я снова пережил один из моих страшных кошмаров прошлого - память вернула в девяносто восьмой год, когда я услышал о создании новой группы во главе с Йошики Хаяши, тем самым, что, казалось, давно нашел для себя иной путь в музыкальной стезе. Но вот, спустя целых десять лет, он вернулся на сцену, на которой теперь выступали и мы тоже. И понимание этого заставляло дрожать от волнения и жажды увидеть его вновь в этом деле. Хотя, на самом деле слухи о новых проектах Йошики начались еще в две тысячи шестом году, где-то шестого августа. Первое упоминание о будущей группе было сделано Йошики на официальной пресс-конференции, данной в рамках проведения Otakon’06, проходившем в Балтиморе, США. На вопрос о творческих планах, будущий лидер группы осторожно обмолвился о том, что занят развитием своего нового проекта, в котором он работает совместно с Гактом. Йошики не сказал точно, в каком виде будет осуществляться проект, упомянул лишь, что они вместе будут писать совершенно новую музыку. Это известие вызвало шумиху среди поклонников, перевернуло все с ног на голову, взволновало не только Японию, но и другие страны, вот только более подробной и четкой информации Йошики не предоставил. Я перечитывал эту информацию на несколько раз, не веря своим глазам. Если это правда, тогда... Ведь вся моя жизнь снова изменится и наполнится новыми переживаниями и несбыточными мечтами. Или новыми высотами и стремлениями увидеть его? Ведь я не переставал мечтать о знакомстве с ним, а сейчас, когда мы с каждым годом становимся все популярнее, шансы приблизиться к моему кумиру кажутся такими реальными! Неужели, моя вторая мечта тоже станет явью? Ведь я могу попытаться, верно? И все же, это было лишь началом моего тяжелого испытания. Ведь слухи о проекте пианиста затихли почти на пять месяцев. И за это время я, конечно же, разочаровался в той статье о возвращении Йошики на сцену и только грустно смеялся над собой и своей доверчивостью. Надо смотреть правде в глаза, ведь прошло уже десять лет. Разве он вернется сюда через такой большой промежуток времени? У него и без этого дела идут на "отлично", зачем ему лишний груз? Но... Слухи поползли вновь двадцать седьмого декабря шестого года.. Японская газета "Споничи" опубликовала статью, в которой сообщалось, что к звездному тандему в качестве нового участника примкнул Сугизо. Информация о таком многообещающем творческом союзе сразу же породила множество слухов, разговоров и волну недоверия не только среди фанатов, но и даже среди музыкантов. Ситуация осложнялась так же тем, что со стороны участников будущей группы в прессу не поступило ни официального подтверждения, ни опровержения, они просто молчали, вызывая тем бурю эмоций в людских сердцах и душах, любопытство и нетерпение которых нельзя было описать словами. И я тоже оказался в тупике. Сомневаться или верить? В любом случае, сейчас мне было не до слухов - работа в группе шла полным ходом, напряженный график не давал отдыха и места на что-то, не касающееся нашего творчества. Мы зарабатывали известность, все чаще проводили фотосессии, давали интервью и выступали перед публикой. И в этой суматохе еще слухи о Йошики... Голова шла кругом, я не мог разорваться, и потому просто ждал. Ждал, что однажды утром эти сплетни обратятся правдой, и вот тогда я смогу позволить себе посторонние мысли. И, как ни странно, но эта правда настигла меня слишком быстро и неожиданно, я даже не успел забыть о статье - что там, я даже не успел сосредоточиться на своей работе, ведь не прошло и месяца, как мой мир оказался перевернут с ног на голову достоверной и точной информацией, на этот раз принесенной мне давним другом и коллегой по "цеху" - Мияви. Сначала я натолкнулся на необычное видео-интервью музыканта, которое появилось на официальном сайте Такамасы еще тридцатого декабря уходящего шестого года. В нем Мияви упомянул, что с недавнего времени участвует в новом проекте и ему приходится работать с очень именитыми и талантливыми людьми. На тот момент он не мог назвать имен, однако уточнил, что все остальные участники старше его. Но он рассказал об этом нам. Слишком много эмоций было в этом мужчине, слишком много волнения и восторга, которые разрывали на части его грудь, и он не сдержался, желая поделиться новостью хоть с кем-то, кто сохранит ее в тайне и поможет справиться с чувствами. Помню, как он, раскрасневшийся, возбужденный и радостный, ворвался в нашу гримерку, сразу с порога выдавая скороговоркой все то, о чем должен был молчать, без умолку треща о своем участии в новой группе с названием S.K.I.N., лидером которой был... Сердце мое тогда дрогнуло, ведь прозвучавшие с губ Ишихары имена не были безызвестными. И едва мужчина стал делиться с нами подробностями встречи с лидером, как я потерял способность здраво мыслить, прекрасно понимая, что лучшего шанса мне может и не представиться. - Познакомь меня с ним! - неожиданно даже для самого себя выдал я на эмоциях. Мои одногруппники в удивлении оглянулись. - Ты чего, Руки?.. Но я уже кинулся к Миву, схватив его за плечи, словно был сумасшедшим фанатом, вдруг получившим пропуск за кулисы. - Мияви, прошу... Попроси о встрече! Его удивление сменилось улыбкой, и он кивнул. - Как только - так сразу. У нас много работы, он сейчас очень занят. Но я постараюсь добиться его согласия, как только появится свободное время. И я вновь стал ждать - ничего другого мне и не оставалось. А тем временем, параллельно с этими событиями и интервью Мива, становится известно о старте нового проекта под названием Jrock Revolution, по всем признакам так же принадлежащего Йошики. Но подтвердилось это лишь в апреле на сайте пианиста, где из его слов стало понятно, что работа с Гактом и Сугизо и Jrock Revolution - два совершенно разных проекта, но в то же время, они взаимосвязаны между собой. Кроме того, Йошики объявил, что во время концерта JRR двадцать пятого мая он назовет четвертого участника группы. Но я-то уже знал, кто примкнул к звездному союзу, так что все мысли мои были направлены на то, как бы выкрасть денек из нашего плотного графика, чтобы лично убедиться в том, что мои надежды не будут обмануты. И, несмотря на то, что работы у нас было очень много, я все же сумел вырваться, бросив все на свете, и пробрался на фестиваль JRR, который состоялся в Wiltern Theatre. Я с нетерпением дождался желаемого и едва не выпустил наружу восторженный вскрик вместе со зрителями, когда Мияви объявил, что именно он является четвертым участником второго проекта Йошики и озвучил название группы. Также он сообщил о первом запланированном выступлении на Anime Expo двадцать девятого июня, и его слова подтвердили вышедшие на сцену Сугизо и... Йошики, которые заверили своих поклонников в том, что проект официально начал свою работу. Я, как голодный зверь, хватал глазами стоящего на подиуме кумира, стараясь запечатлеть в памяти любимый образ, каждую деталь его костюма, каждое движение крепкого стройного тела, вслушиваясь в каждое его слово. Йошики... Ты все-таки вернулся. Теперь я действительно верю! Теперь я... Сердце мое, наверное, в тот момент замерло, и, кажется, не билось до самого окончания речи и присутствия на сцене музыканта. Я вернулся домой с такими впечатлениями, что долго не мог сосредоточиться на собственной работе, вновь и вновь прокручивая в голове события фестиваля, ставшего переломным моментом в моей жизни. И твердо решил, что попаду на дебютный концерт S.K.I.N., чего бы мне это не стоило. И потому начались долгие споры с нашей компанией, контракт с которой мы подписали уже очень давно, но они довольно быстро закончились тем, что эти люди сдались под моим напором, прекрасно зная мой упрямый характер и позволив мне отлучиться еще на день - было бесполезно убедить меня в обратном. Так что через три дня я сидел в зрительном зале Long Beach Arena, где и услышал новые композиции долгожданного союза. И после этих событий, когда я наконец-то увидел группу на сцене во плоти и крови, я начал желать только одного - встречи с ним. Словно маньяк, словно наркоман, бьющийся в ломке, я рвался к нему, но... Время шло, мы писали песни, выступали, они тоже активно работали, и мы так и не пересеклись, не могли встретиться, занятые каждый своим, и утешение в том, что моя мечта все еще остается несбыточной, я находил не в чем ином, как в обществе другой, не менее талантливой и известной группы, с которой нас связала воля случая. Еще за четыре месяца до дебюта группы Хаяши, до нас дошла весть о том, что на сцену джей-рока вышел новый проект под названием Versailles. Тот самый, где был он - Жасмин Ю или Кагеяма Юичи, музыкант, которого я уважал и любил, талантом которого восхищался. Но мало кто знает, что этот человек был для меня не просто великолепным басистом, чьи образы на сцене поражали своей неповторимостью и роскошью, но и моим спасителем. Кагеяма начал свою музыкальную карьеру еще с группы Jakura, в которую попал в девяносто восьмом году - он был единственным моим утешением после смерти Хидэ. Ведь именно в том же году, когда он умер, появился наш прекрасный Жасмин с доброй и теплой улыбкой, в шикарных нарядах и бас-гитарой в руках. Будучи мальчишкой, я не мог обойти стороной этого мужчину, не мог не отметить его стиль, манеру игры и поведение на сцене, ведь я сам стал музыкантом, уже собрав группу и принявшись за работу. Но не только это привлекало меня в Юичи. Было в нем что-то, что заставляло людей обратить на него внимание, нечто странно-притягательное, нечто волшебное, не поддающееся объяснению, располагающее к себе с особой легкостью. Вот только мы с ребятами не успели вдоволь насытиться им и его музыкой: Кагеяма играл в этой группе до две тысячи третьего - Jakura распались через год с рождения Gazette, просуществовав еще меньше легендарных X-Japan. И басист пропал на целых три года, без каких либо зацепок и весточек. Вот так просто, словно и не было его никогда. Это стало еще одним сильным ударом для меня в то время. Еще одна рана. Его так долго не было на сцене в постоянной группе, что я уже думал, что больше и не увижу его. Три года довольно долгий срок для посвятившего себя музыке человека. Но сдаваться он не собирался. В шестом году мой кумир появляется в одной из известных тогда групп, занявшей достойное место в мире японского рока - Hizaki Grace Progect, а уже в две тысячи седьмом присоединяется к проекту Хизаки и Камиджо, куда так же попали и бывшие коллеги гитариста - Юки и Теру. И работа пошла полным ходом. Что же касается нашего знакомства с этими бесспорно талантливыми и заслуживающими внимания людьми? Я, зная Теру, решил поздравить его с новой ролью и пожелать успехов в его начинаниях в этом составе, но вышло так, что мы с ребятами, входя в квартиру гитариста, столкнулись со всей его группой. Так что я имел честь познакомиться с этими потрясающими музыкантами лично, и завязавшиеся отношения между нами довольно скоро обратились в дружбу. И все же, так как эти люди, в отличие от нас, уже были известны и любимы многими, головокружительный успех настиг их мгновенно, а именно - после размещения первого клипа на каком-то всемирном сайте. И к группе тут же проявили интерес, вплоть до приезда немецкого телевидения, которое вскоре взяло у них интервью, также появившееся в японской газете Sankei Newspaper. Так же быстро они получили звание одной из самых популярных групп на телевидении, и первое их выступление состоялось почти в то же время, когда дебютировали S.K.I.N. - за пять дней до фестиваля. А самое удивительное - их первый мини-альбом и DVD вышли как в Японии, так и в Европе - нам такое даже и не снилось. Кроме того, они победили в JRock Choice Awards в номинациях лучший новый музыкант, лучший мини-альбом и лучшие костюмы. И, поскольку первый сингл исполнялся на английском языке, что непривычно для японских рок и метал-групп, Versailles смогли быстрее стать популярными среди европейских слушателей. И это заставляло меня работать еще усерднее. Под присмотром Юичи, всегда так искренне подбадривающим меня, я бросился в дела собственной группы с еще большим усердием, чем раньше, не желая разочаровывать ни их, ни себя глупыми фантазиями и мечтами. "Однажды и ты поедешь в мировой тур, Таканори-кун. Я вижу в тебе много упорства и, безусловно, таланта. Постарайся!" - вот, что сказал мне Кагеяма при очередном визите к нему домой в поисках поддержки. И эти слова были самыми нужными после всего, что произошло со мной в это короткое время впечатлений, едва не затмивших разум яркостью чужого успеха. И я обязательно постараюсь вытянуть своих ребят на новые высоты. Теперь это не только обещание себе. Ведь если в меня верит Жасмин, у нас обязательно получится. Так я думал. Прошел почти год со дня дебютного концерта Скин. Я так и не встретился с Йошики. Но за этот год мы сдружились с Жасмин. Можно сказать, стали как братья, имея общие интересы и поддаваясь ауре друг друга, такой разной, но, казалось, совместимой, что было до мурашек приятно находиться в обществе друг друга. Он такой потрясающий и открытый, такой живой и эмоциональный, что будучи рядом с ним мне становилось легко на душе, а уверенности в себе лишь прибавлялось, за что я был безмерно благодарен своему кумиру, коим все еще считал Кагеяму. И мы все чаще встречались, иногда сидя в барах по вечерам, говорили о делах и о последних событиях нашей жизни. Болтали ни о чем и обо всем, и когда я был расстроен или раздражен, его шутки всегда дарили покой и поднимали настроение. И я отплачивал мужчине тем же, ощущая особую связь между нами, которую не променяю ни на что другое. Проведенное с ним время было волшебным. Я был счастлив, его улыбка и голос способны были вырвать меня даже из самой глубокой депрессии и заставить рассмеяться. Жас просто замечательный человек. Живой, доброжелательный, внимательный. В его глазах светилась жизнь. Всегда. По одному единственному взгляду на него было видно, что этот человек всем существом хотел жить. И я заразился от него этой жизнерадостностью. Помню, как однажды мы, устав от рутины и работы, сбежали ото всех и забрались на крышу его дома, как маленькие нашкодившие дети, прячущиеся от строгих родителей. Жас, как всегда смеясь, потянулся, словно ленивый кот, и с довольной улыбкой развалился на полу, подкладывая под голову руку и устремляя взгляд в небо. Да, он любил смотреть на небо, при каждой возможности поднимал на него свой взгляд, а я любил смотреть в такие моменты на него, любуясь плавным профилем мужчины, но почему-то в тот раз его взгляд был полон какой-то спокойной тихой грусти, которая, конечно, заставляла меня насторожиться и ощутить странную тревогу в груди. И это чувство было таким пугающим, что я не смог промолчать, садясь рядом с басистом и обхватывая руками свои плечи. - Почему ты так смотришь туда? - Не знаю, но... Таканори, мне порой кажется, что скоро меня туда позовут. - Куда? - не понял я. - Туда. Предчувствие, что ли.. Это заставило меня замолчать. Я испугался. Я не знал, что мне ему ответить. Я впервые потерялся. И этот разговор... Было в нем что-то, отчего вдруг стало так неспокойно на сердце. - Не говори так! Какая глупость... - Там, наверное, хорошо. Мне кажется, что меня там уже ждут. Не знаю почему, но... Меня туда стало очень сильно тянуть. Это действительно глупо. Жасмин беспечно улыбнулся, протягивая руку к небу, словно хотел коснуться пальцами звезд и узнать все ответы на свои вопросы. Я мог лишь оцепенело перевести взгляд на его длинные пальцы, сквозь которые выглядывала бледная от ужаса луна, разливая свой тусклый свет по лицу красивого мужчины. - Меня туда не тянет. - А тебе еще рано. И, резко сжав свои пальцы до белизны кожи в кулаке, словно он поймал в его плен серебряный диск, Жас снова весело улыбнулся мне и стал беззаботно болтать о завтрашнем концерте, словно и не было между нами этого странного разговора минуту назад. И чувство тревоги, даже теперь, уже не могло оставить меня так просто. Да, этот завтрашний, а теперь уже сегодняшний сборный концерт, после ночи на крыше, был просто сумасшедшим. Шум, духота, волнение, рыдания поклонниц.. Казалось, что мои уши не выдержат такого обилия звуков, и я на самом деле свихнусь в этой суматохе, потерявшись среди пестрых одежд музыкантов и обилии информации. Мы с ребятами отыграли свою программу буквально несколько минут назад и теперь наблюдали за выступлением своих друзей-аристократов из-за кулис. Жасмин был великолепен, впрочем, как и всегда, и я лично хотел поздравить его с удачным выступлением и поговорить о концерте в общем наедине, чувствуя нехватку в общении с басистом из-за частых репетиций с группой перед этим событием. И едва Versailles покинули сцену, довольные своей работой, я оставил свою группу отдыхать в гримерной Gazette, сам же направившись на поиски Юичи. Но тогда я даже не мог представить, чем может обернуться одно неосторожное движение в этих извилистых коридорах концертного зала... По вине своей обычной невнимательности и поспешности увидеть друга, я завернул в совсем другом направлении, занятый собственными мыслями, и лишь когда до боли знакомый шум ударил по моей голове тяжелым напором, я понял, что распахнутая мной дверь привела меня вовсе не в комнату моего кумира - я попал прямо в руки обезумевших фанатов, вышедших в просторный холл для отдыха в перерыве между выступлениями. И это беспощадное, уничтожающее все на своем пути живое море хлынуло прямиком на меня, мгновенно накрывая с головой тяжелой волной боли. Этот момент был одним из самых ужасных в моей жизни. Меня подхватил поток рук, начав рвать на лоскуты мою одежду, срывая с меня украшения, облепляя со всех сторон той силой, которая может убить при желании, раздавить тебя, ведомая слепой любовью. В желании оставить себе частицу своего кумира, некий трофей, напоминание о встрече с вокалистом любимой группы, потерявшие контроль фанаты рвали даже волосы. Их жадные руки были везде, пробирались под остатки одежды и с силой царапали спину и грудь, впиваясь ногтями в кожу, оставляя синяки, ссадины и алые полосы на ней. Шок, напополам с паникой, парализовали тело, мои крики и призывы о помощи утопали в чужих бесконечных воплях, и потому оставались незамеченными никем, обрекая меня на верную гибель. "Меня разорвут заживо!" - с ужасом пронеслось в моей голове. А все попытки вырваться только ухудшали мое положение. Я все больше и больше тонул в чужих жестокости и жадности, хоть и продолжал бороться, сквозь слезы и адскую боль во всем теле, но спасения от этих рук не было. И вот, когда сил уже не осталось, а моя одежда обратилась в лохмотья, которые продолжали трещать под чужими пальцами, я сдался этому потоку и его боли... Но именно тогда, когда надежда угасла, оставив меня наедине с моими муками, что-то с силой вырвало меня из грубых лап толпы, утаскивая за собой так быстро, что я едва успевал перебирать ногами, чтобы не рухнуть на пол в ноги того, кто так настойчиво тянул меня вперед, крепко держа за запястье. Но паника и ужас были настолько все поглощающими, что отключали мозг, я ничего не видел перед собой и продолжал из последних сил отбиваться от сильно сжимающих меня рук, продолжал борьбу, даже когда очутился в пустой комнате, один на один с кем-то неизвестным. - Успокойся. Я упал на колени, мое тело трясло как в лихорадке, так сильно, что я бился на полу в судорогах. С новым криком о помощи, которую нельзя дождаться, которой просто не было, я закрыл уши руками, инстинктивно сжимаясь в всем телом, стараясь скрыться от настигшего меня ада. А чьи-то руки гладили мое тело, прижимали к себе, стремясь привести в себя от шока, только вот я еще был в той толпе, отказываясь понимать, что уже давно нахожусь в другом месте, отталкивая эти объятия. И вскоре человек рядом со мной, не видя результата своих стараний, не выдержал моей борьбы, а, может, хотел привести в чувство иным и более эффективным способом? Что бы это ни было, я ощутил обжигающую пощечину на своем лице, оставившую алый след на коже, отчего на миг в моих глазах потемнело, и я без сил упал в заботливые руки, судорожно глотая воздух и наконец возвращаясь в реальность. Мираж перевозбужденной толпы рассеивается, открывая взгляду пустую комнату и заставляя услышать тишину. - Тише, тише. Уже все хорошо, - слышал я будто со стороны чей-то мягкий певучий голос. В голове отдельной мимолетной мыслью скользнуло "Жасмин", но, подняв взгляд, я увидел совсем другого человека. Похоже меня затрясло еще сильнее. Ведь я мечтал очень давно увидеть его так близко, но сейчас испугался, снова нахлынула паника. Это не могло быть правдой, я не хотел, чтобы это было правдой! Меня прижимал к своей груди Йошики Хаяши... - Нет... - я попытался спрятать лицо и отвернуться. Почему он? Почему тот, кого я всегда превозносил в статус Бога, теперь видит меня в таком жалком состоянии? Все должно было быть иначе! Все... Почему? - Я знаю, что трудно, но все же, прими мою помощь и потерпи немного. - Я... я не... - Ммм? - его сильные руки легко подняли меня с пола. Я чувствовал, как заливает краской мое лицо, как стыд заполняет мое сознание, заставив распахнуть глаза, когда пианист легко, словно я был пушинкой, нес меня на своих руках к дивану, после опуская на него, накрыв чем-то теплым, заключая этим мое израненное тело в мягкий плен. А я не мог даже слова вымолвить, когда Йошики сел рядом со мной на край широкого дивана, потянувшись к стоящему рядом столику за горячим чайничком, чтобы налить в свою кружку ароматный напиток и протянуть его мне. - Не смотри... - Почему? Я и сам был в такой ситуации и знаю, что с тобой сейчас происходит. Может, именно поэтому я смог вытащить тебя оттуда, - он с улыбкой заставляет меня взять чашку в дрожащие пальцы, кивком заставляя отпить из нее. - И все же... - Паника и стыд одновременно - это очень неприятно. Тем более зная, как сильно ты хотел увидеть меня и уж точно не в такой ситуации. Значит, он знал? Мияви все же разговаривал с ним по поводу встречи? От этого только хуже, и мне хочется провалиться сквозь землю на месте, исчезнуть с внимательных глаз красивого мужчины, не важно куда - главное, подальше отсюда. Черт, ну почему все именно так?! - Я... не должно быть так. Я должен был встретиться с вами по-другому... - Я знаю. Я промолчал. Мне было так неловко и обидно, да и физическая боль сковывала тело, не давая шевельнуться. А я бы с радостью сейчас подскочил на ноги и рванул прочь из этой тесной, как казалось мне от позора, комнаты. И отчего-то стало очень холодно. Так, что согреться, казалось, было невозможно. Так что я сильнее закутался в плед, грея руки о теплую чашку и опуская взгляд на ее содержимое, боясь встретиться с глазами своего спасителя. - Как ты... - Нашел тебя? - закончил он за меня. - Я увидел тебя, когда поднимался по лестнице на верхний этаж, и ты сразу же показался мне знакомым. И я вспомнил ту фотографию, что показывал мне Мияви - вместе с вокалистом Gazette. Вновь возникшую неловкую тишину разорвал в клочья удар двери о стену, заставив меня вздрогнуть и повернуть голову к влетевшему в комнату Жасмин. Он тут же находит меня взглядом и бросается к дивану, в его взгляде читает страх, руки подрагивают от пережитого, а слова, что он вырывает из своего горла, кажется, даются ему не легко. - Таканори! Ты.. как ты?.. Я все еще сильно дрожал, и, видимо, мой вид был реально ужасным, потому что Жасмин в панике схватил телефон, быстро набирая какой-то номер и крича в трубку что-то прерывистое, в чем я с трудом разобрал вызов машины скорой помощи. - Йошики! Где ты, на сцену! - послышался голос за спинами Хаяши и Жасмин. Мой спаситель кинул на меня взгляд на прощание, легко улыбнувшись и поднявшись с места. - Матсумото Таканори, значит... Выпьем после концерта? И вышел из гримерки как раз в тот момент, когда в комнату ворвались мои согруппники, которые тоже в какой-то непонятной мне панике стали носиться вокруг меня, что-то делая с моим телом и, видимо, ища аптечку. Но я этого уже не замечал.. Я думал в тот момент только о том, что Йошики, мой Бог и кумир, спас меня от возможной гибели в серой толпе фанатов. О том, что его кожа источает такой приятный аромат, а сильные руки могут быть такими теплыми и заботливыми. О том, что его улыбка и взгляд на меня, не таящий в себе жалости и насмешки, могут заставить дыхание сорваться, а рассудок - отключиться. И именно тогда я уже точно знал, что этот человек нужен мне так же сильно, как никогда еще не был. Я попался. Меня привели в чувства как раз к концу этого огромного сумасшедшего концерта. Чем-то обрабатывали и замазывали раны. Врачи, гримеры, согруппники, Жас... Мне удалось мельком увидеть свое лицо в зеркале, и в каком-то недоумении я подумал о том, что кровавый синяк под глазом навряд ли замаскирует тонна косметики, что на меня накладывали, так же как и порезы на щеке. О своем теле я и вовсе старался не думать - кровавое, разодранное, просто ужасное. Придется долго залечивать все "несовершенства", полученные от собственных поклонников.Одели меня в полностью закрывающий тело и руки сценический костюм. Воуля - как новенький. Если бы еще тело не ныло от любого, даже очень плавного и медленного движения. Обеспокоенное лицо Юичи возникло перед глазами, когда я уже сидел полностью экипированный и замаскированный, исколотый обезболивающими. - Така?.. - Жасмин легонько провел пальцами по моей щеке. - Все нормально, Жас. Кстати, поздравляю с удачным выступлением. Вы были великолепны, ваша музыка действительно завораживает, она прекрасна. Я очень рад за тебя. - Так ты искал меня только за этим? - Конечно. Ведь ты тоже - мой кумир. И я хотел сказать тебе это прежде, чем меня кто-то бы опередил. - Дурачок. Он улыбнулся мне своей теплой успокаивающей улыбкой, пряча веселье за пышными ресницами. - Но все равно, спасибо, Руки. Ночь, бар, музыка. Поздравления, тосты... - Versailles, kampai! - донеслось от уже подвыпившего Камиджо. Эту идею быстро схватили остальные, и сидящий рядом со мной Кою, уже пьяный - это было видно по выплескивающему свое содержимое бокалу в его руках - проорал прямо мне на ухо: "Газетто, кампай!" - от чего у меня перепонки чуть не лопнули. Но разве я могу злиться на него, когда он так очаровательно улыбается, поднося рюмку в своим губам и с наслаждением прикрывая глаза, когда алкоголь попадает в его горло? И все же... - Твою ж мать, Кою! - А п-почему Ру-сан не пьет?.. А-а? - Аой наваливается на меня, взявшись словно из ниоткуда, видимо, в желании обнять и предложить свою рюмку, но мы оба лишь падаем на пол, потеряв равновесие, от чего израненное тело заныло так, что невольно на глазах выступили слезы. - Бог мой, спасите меня кто-нибудь! Жас! Мив! Ну кто-нибудь! - взвыл я, не в силах столкнуть с себя гитариста. - Ты забыл назвать еще одно имя. Повернув голову, я встречаюсь взглядом со своим ангелом-хранителем, снова застыв на месте под темными внимательными глазами. Йошики с легкостью поднял с моего тела Юу, посадив его рядом с Акирой, на которого тот тут же свалился всем телом, потом легко и мягко поднял меня, обхватив рукой за талию и прижав к себе. Меня резко бросило в краску, от неожиданности и смущения, я вновь потерял дар речи, находя такие объятия по крайней мере непристойными, но мне не дали выбора, поведя за собой, крепкие руки пианиста, и я невольно подчинился, отходя от группы вместе с Йошики, который уверенно пробирался сквозь толпу к своему столику, где.. О, Боже, там сидели Гакт и Сугизо! - О! Наш герой дня вместе со своим спасенным! - Тоже в хлам набравшийся Гакт засмеялся. Сугизо засыпал на ходу, но оказался более вменяемым, чем его напарник-вокалист. - Добрый вечер, Руки-сан, - он протянул мне руку. - Добрый вечер, я очень рад встречи с вами, - пожав его ладонь, я сел на свободный стул, между Сугизо и Йошики, на который указал мне мой спаситель. Я так же поздоровался и с Гактом, который невнятно произнес «приятно познакомится», наполняя свой бокал спиртным и все свое внимание отдавая только ему, забывая о существовании других людей вокруг себя. Кажется, ему уже хватит. Мияви возник рядом со мной слишком неожиданно, подходя сзади и падая локтями на мои плечи - как всегда нагло и бесцеремонно.Я тихо взвыл от боли, но пересилил себя, с улыбкой повернув к нему лицо. - Уже в стельку, Мив? - осведомился я. - Ага-а… - смеющийся музыкант вис на мне, ничего не замечая. - Мияви, ты поосторожней бы был, - улыбнулся Йошики, конечно, замечая отголоски боли в моих зрачках и оттого стаскивая с меня гитариста. - Ты же знаешь, Руки-сан немного пострадал сегодня. - Ой точно, - Такамаса пил из горла бутылки что-то сомнительное на мой взгляд. - Прости, Руки. - Все нормально, не переживайте за меня. Мияви и Йошики вместе составляли довольно смешную парочку: сумасшедший гитарист с безумной прической и бутылкой в руке и взрослый серьезный пианист с изящным бокалом, на плечо которого Мив сейчас опирался. - Может, тебе уже достаточно? - Йошики-сан!.. Ну такой грандиозный концерт был, почему бы не отпраздновать? Тем более, что такого банкета у меня давно не было! Рядом послышался звук разбивающегося стекла - солист Alice Nine вместе со своей группой взорвались хохотом, кидая взгляд на разбитые бокалы у их столика. По мимо нас тут были и другие группы... Не буду перечислять всех остальных, и так понятно, что тьма разукрашенных и наряженных музыкантов составляла в себе многих известных исполнителей. За это я и люблю джей-рок - все мы тут сумасшедшие. - Слушай, а поедем ко мне? Отвлек меня от раздумий Йошики. - Что?.. - я не мог представить, не ожидал такого интимного предложения, да еще и вот так скоро, в лоб, при свидетелях. Меня связала по рукам и ногам эта простая фраза, лишив возможности на скорый ответ, и в горле мгновенно пересохло. Голос мой охрип, и я взял со стола первый попавшийся на глаза бокал с чем-то темным в нем, опрокидывая его в себя. - Простите, я ведь не ослышался? - мое тело вновь почему-то подвергается дрожи от этого лукавого жаждущего взгляда. Йошики рассмеялся. - Тут уже делать нечего. Вечеринка затянулась. Да и как-то жарковато стало. Плюс пьяный Мияви, кажется, подумывает о том, чтобы ко мне поприставать. - Я о таком даже и помыслить не мог! - возмущается гитарист почти искренне, на что Хаяши лишь усмехается, опуская взгляд обратно в свой бокал. Все же, я не ослышался. Он приглашает меня к себе домой. Но... это слишком неожиданно! Даже для безбашенных рокеров, привыкших к любым выходкам своих коллег. Но ведь это Хаяши Йошики... Разве я могу? - Я думаю, это будет не очень удобно - с трудом выдавливаю из себя то, что хотел бы сказать меньше всего в такой-то ситуации. - Все нормально, не переживай. Ты нисколько не помешаешь мне, Таканори. - Но.. - Тогда решено, едем, - обрывает он меня, не дав даже шанса на отказ, улыбнувшись и выходя из-за столика. И я понимаю, что отказать ему я просто не имею права. Да и если бы я хотел отказать! Ведь на самом деле, я... я... Как же я хочу этого мужчину! - Да, едем. Еще перед дверью меня затрясло. Сердце как бешеное колотилось в груди, норовясь переломать все ребра еще до того, как я окажусь в доме известного и уважаемого музыканта Японии, и мне было страшно представить, что же тогда станет со мной, когда я увижу обитель своего идола, если уже сейчас я был на грани обморока. - Заходи, - улыбнулся мужчина передо мной, вынимая ключ из замка и распахивая передо мной двери, и в голове болезненным пульсом забилась мысль о том, что я вхожу в обитель демона-искусителя, вот-вот лишившись собственной души. Но отступать уже некуда, так что я просто кивнул, извиняясь за вторжение и все же заставляя себя переступить порог. Пытаясь разглядеть что-то в полумраке просторных комнат, я остановился в коридоре, не зная, куда идти дальше, да и если бы знал - негоже своевольно гулять по чужому дому. Бог мой... Я решился на это. Я здесь. Я и правда в доме Хаяши Йошики! Но теперь мне кажется, что я сделал нечто серьезное, из ряда вон выходящее и неправильное. Но я уже в ловушке, из которой нельзя выбраться так просто. Так что придется собраться с силами и пойди дальше, и я плотнее закрываю глаза, глубоко втягивая в легкие воздух, стараясь успокоиться. Йошики, оказавшийся позади, пристально наблюдал за моими действиями несколько этих долгих, мучительных минут, а потом все же уверенно прошел мимо, не зажигая свет, но успев сцепить свою руку с моей. - Хочешь чего-нибудь выпить? - Нет... Думаю, я достаточно выпил на вечеринке. Свет так и не включился, а меня просто вели в неизвестность. Хотя нет, я догадывался, куда меня вели. И другого варианта быть и не должно, а иначе зачем зовут в гости ночью, да еще и "под градусом"? И потому, когда мы очутились в спальне, я не был удивлен. И все же меня порядочно потряхивало - я просто не знал, что делать, что говорить, как вести себя и... правильно ли я вообще растолковал приглашение? Может, я все выдумал? Прав я или нет? Запутавшись сам в себе, я просто решил предоставить все Йошики. - Матсумото... - Что? - не понял я, поднимая взгляд к мужчине, остановившемуся рядом со мной. Хаяши еще какое-то время молчит, смотря в окно, а после поворачивается ко мне, подходит вплотную. - Матсумото. Такая же фамилия, как и у него. Я невольно вздрагиваю. Упоминание о Хиде... Показалось мне лишним. Если он хотел того, о чем я думал, имя другого мужчины тут, в спальне, при приглашенном - нет, даже не грубо. Обидно, неуместно и пошло. - Извините, я, наверное, ошибся, - я с уверенностью отклоняюсь от пианиста. - Мне нужно домой. Я уверенно направляюсь прочь из комнаты, злясь на музыканта и себя самого, за наивность и слепое обожание, и я бы без сожалений покинул бы и этот дом тоже, если бы не рука Хаяши, поймавшая мое запястье и заставившая остановиться. - Но с твоим появлением я перестал о нем думать, Таканори. От этой фразы бросает в жар. И я уже не уверен в том, что уйти сейчас - будет правильным решением. И оттого медленно оборачиваюсь на пианиста, вновь попадая под изучающий взгляд напротив. Йошики выше меня. И старше. И опытнее, и мудрее, и... В общем, я, по сравнению с ним, никто. А сейчас вообще почувствовал себя каким-то неизвестным мальчишкой-фанатом, вдруг попавшим в квартиру звезды мирового масштаба. Хотя Йошики и являлся таковым. Господи, как я мечтал побыть с ним вот так - рядом, слыша его дыхание, чувствуя его запах, наедине! Лет с тринадцати мечтал. Он такой красивый, особенно так близко, когда можно разглядеть каждую черту его лица, каждый изгиб его тела. Аромат его дорогого одеколона дурманил голову, заставляя успокоиться, темные глаза сверкали в темноте, а последние слова давали ощущение полета, странного счастья. Нереальный образ из снов, вдруг обретший плоть. Здесь, со мной. Держа за руку и говоря такие вещи мальчишке. Я сдаюсь. Он... Этот человек... Основатель Visual kei, в котором мы выступаем. Он, известный всему миру музыкант, в дружбе с которым ходили музыканты группы Queen, всеми известный Майкл Джексон и прочие знаменитости мирового масштаба. Он, основатель X-Japan, композитор и продюсер, человек, которого боготворят миллионы людей. Сейчас целиком и полностью - мой! И я не выдерживаю взгляда этих глубоких, сводящих с ума глаз. Делая шаг навстречу своей мечте. Протягивая к нему руку. Мои пальцы касаются красивого лица. Я не могу противостоять ему, не могу! Я оказался захвачен им, целиком захвачен. И оттого моя ладонь так смело ложится на щеку мужчины, изучая плавность скул, скользя ниже, к выразительным губам, от которых я не мог оторвать взгляда. Как загипнотизированный, я лишь краем глаза ловлю смешинки на дне черных зрачков моего спасителя, но нисколько не смущаюсь их - он, конечно же, все понимал с самого начала, знал о моем увлечении им. А зная Мияви, который может разболтать по пьяне все секреты без задних мыслей и помыслов, я догадывался, как он трещал о моей любви и восхищении этим человеком. Хотя я сам виноват. В своей несдержанности и тяге к нему. Да и какая уже разница, каким образом пианист догадался обо всем? Ведь я все равно здесь. - Чего ты ждешь, Таканори? Я вновь поднял взгляд на его темные все понимающие глаза. - Если хочешь что-то сделать, делай это сейчас, пока есть возможность. Я невольно сглотнул. Он улыбнулся немного нагло, но не надменно, с каким-то вызовом или приглашением. А ведь действительно - может, это единственная возможность? Возможность, которая больше мне не предоставится. И тогда я буду настоящим дураком, что не захотел воспользоваться ей, схватить ее в свои руки. Да и вообще… - Я не хочу убегать. - Я и не отпущу. Пока ты здесь, ты в моей власти. - Тогда, я... Буду звать тебя по имени. Поцелуй, с которым мы набросились друг на друга, оказался таким жадным, глубоким, с почти животным голодом, чувствующимся слишком сильно телом, что было заключено в чужие объятия уже в следующее мгновение. Все уже решено. Поэтому... - Я хочу тебя. Сделай меня своим! Тихий смех в мои губы. - Ты уже мой.