Приоткрывая завесу тайны

      — Ой… Неловко получилось… — нервно улыбается сын настоящего мужика и главной всея Фиора феи, когда на нём заостряют внимание волшебники…       Мираджейн заговорщически улыбается, но ничего не говорит, продолжая протирать стаканы. Она видит, как её младший братик Эльфман смотрит на Эвергрин и как та на него. Хоть они часто спорят и, как кажется, на дух не переносят друг друга, Штраусс-старшая знает, что глубоко в душе они испытывают друг к другу чувства, прямо противоположные ненависти и презрению. Однако сколько Мира ни пыталась подвести разговор к отношениям брата и самой главной феи, даже напрямую спрашивала об их истинных чувствах друг к другу, они ловко увиливали от прямых ответов, что ещё больше наводило на определённые мысли.       На Йосея все смотрят пытливыми взглядами.       — А… я… — мальчик на пару секунд замолкает, но после чешет затылок и неожиданно усмехается, собираясь с мыслями. — Мама рассказывала, что сначала они с папой не особо ладили… — начинает рассказывать мальчик, наблюдая за всеобщей реакцией, — …прямо как Наши с Сильвером, — Йосей с нескрываемым ехидством смотрит на «двух голубков», после чего продолжил: — Потом привязались друг к другу. Ещё позже — полюбили. А затем появился я, — Штраусс-младший гордо поднимает голову и смеривает остальных высокомерным взглядом.       — А Эльфман взаимно на дух не переносит из девушек лишь… — размышляет Люси, прикладывая указательный палец к губам и делая задумчивое лицо.       — И на что это ты намекаешь?! — мигом вспыхивает Эвергрин, нервно взмахнув веером.       — Ни на что, — тут же отзывается Хартфилия с милой улыбкой.       — Пф! «Ни на что»! — обладательница светло-русых волос фыркает, а затем со смущением смотрит на Эльфмана. — А ты чего молчишь?! — она, замахнувшись, ударяет брата Мираджейн веером.       Мужчина продолжает молчать, серьёзно смотря на сына. Тихая радость? Эльфман не знает: ещё не разобрался в своих чувствах к этой «ведьме-выскочке» (как он сам её однажды назвал, за что чуть не был превращён в каменную статую). С одной стороны, он не любит её излишнее высокомерие, с которым она обращается к другим, а с другой… спокойно, когда Эвергрин рядом и Штраусс знает, что с ней всё в порядке. Да и споры с ней стали настолько обыденными, что он не представляет себе жизнь без них.       — Так! — Йосей скрещивает руки на груди, с вызовом посмотрев на будущих родителей. — У меня большие планы на жизнь. Вы не посмеете меня не зачать и не родить! В вас должна проснуться совесть!       — У этой женщины есть лишь гордость, — со смешком отзывается до этого молчавший Эльфман, за что получает ещё один удар веером и возмущённый вскрик: «Кто бы говорил!»       — О, это мне что-то напоминает… — Металликана с усмешкой смотрит на Наши и Сильвера.       — Да я с… — Наши смеряет Сильвера горделивым взглядом, скрестив руки на груди, — …Фуллбастером не буду! Перебьётся этот… этот мерзкий тип, считающий себя павлином, а на самом деле являющийся петухом обыкновенным, да и к тому же бабником, меняющим прекрасных дев, как перчатки!..       — Ооо, как ты заговорила, курвочка моя~, — решает не отставать Сильвер, подходя к Наши и насмешливо глядя на неё. — Да в тебе кипит ревность, Драгнил!       — Чего?! — вспыхивает девушка, сжимая ладони в кулаки. — Не принимай желаемое за действительное! Мне лишь жаль тех девушек, — чуть спокойнее ведает она.       — Да-да, расскажешь.       — Расскажу!       — Тебя родители не учили, что лгать плохо?       — А тебе не говорили, что в обществе принято ходить в одежде?       — Такое шикарное тело грех не показать.       — Самовлюблённый индюк!..       — Так петух или индюк? — с усмешкой спрашивает Юри, встревая в словесный спор.       — Придурок! — резко отвечает Наши, даже не посмотрев в сторону подруги.       — Твоя дочь так открыто оскорбляет Сильвера, Драгнил, — хмыкает Грей.       — А нечего твоему сыну её доводить! — мгновенно вспыхивает Нацу.       — Не он первый начал это!       — Наши лишь сказала, что не желает с ним встречаться!       — Как же ты смягчил её слова!       — Я тебя сейчас!..       — Да это я тебя!..       — А ну прекратить! — одновременно кричат Эрза с Симоном.       Скарлет с самого начала поняла, кто её дети: сходства по внешности налицо. Даже есть практически стопроцентная уверенность в том, что отец этих детей никто иной как Джерар, потому что метки на лицах Симона и Юри точно такие же, как и у него. Однако трёх вещей Эрза не может понять: первое — в какой момент Фернандес наконец осознал свои чувства и признался (или же это вообще инициатива со стороны аловолосой?) девушке в любви? второе — каким образом у них всё дошло до детей? и третье — живут ли они нормальной жизнью и живут ли вместе вообще?       — Видимо, пришёл черёд семье Фернандесов раскрывать карты, — по-доброму усмехается сестра-близнец Симона, подходя к матери-из-прошлого…

***

      Кто любит находиться в неловких ситуациях? Точно не Венди. Она ненавидит бледнеть и краснеть перед людьми, которые, словно голодные коршуны, устремляют свои взгляды на добычу и ждут её последнего слова. Марвелл не любит в панике пытаться подобрать слова для оправданий, которые на деле выглядят ещё более нелепыми, чем в голове. Именно поэтому первый порыв — побег, сокрытие от съедающих насквозь взглядов. Венди ведь даже не знает, чем руководствовалась она-из-будущего, решившись быть с Ромео. В какой момент они поняли, что являются друг другу больше, чем друзьями?       Конбольт-младший для Марвелл — хороший друг, с которым она может поделиться переживаниями и попросить совета. Она не воспринимает его как парня и — тем более! — мужа. Возможно, в будущем… Но как же быть, если оно известно и убежать от него никак нельзя, потому что иначе всё пойдёт наперекосяк?       Венди судорожно выдыхает и закрывает лицо ладонями. Как же это всё… смущает!       — Венди, — Ромео бесшумно подкрадывается сзади и кладёт ладонь на плечо девочки.       — А? — вздрогнув, Марвел резко разворачивается. — О… Ромео… — она краснеет.       — Да… — мальчик делает то же самое.       — Слушай… — начинают говорить оба, после чего замолкают.       — Ты говори, я потом, — сгорая от смущения, шепчет Венди.       — Н-нет, давай сначала ты, — в ответ говорит Ромео.       На пару секунд повисает молчание.       — Я… — вновь говорят они, после чего со смущением друг от друга отворачиваются.       «Чёрт, ужасно, просто ужасно!» — проносится мысль в голове Марвелл.       — Давай сначала ты, а потом я, — продолжает стоять на своём Ромео.       — Ладно… — тяжело вздохнув, кивает Венди, а затем, немного помолчав, начинает говорить: — Прости… Я повела себя глупо, убежав. Поддалась эмоциям. Просто… всё это так неожиданно и… — девочка закрывает лицо руками, — …и это очень смущает.       — Понимаю, — по-доброму усмехается Ромео. — Насчёт всего… этого, — начинает говорить мальчик, имея в виду появление детей-из-будущего и в частности их дочь. — Было бы намного проще, если бы мы сами к этому пришли… — он засовывает руки в карманы. — Знаешь, я… — Конбольт нервно выдыхает и опускает взгляд, — …я не хочу, чтобы ты чувствовала себя ещё более неуютно и думала, что с этого момента я стану что-то требовать. Мне достаточно простого общения с тобой. А будущее… оно само придёт. Шестнадцать лет — достаточно большой срок, — Ромео некоторое время молчит. — Вот что я хотел сказать.       — Всему своё время, верно? — улыбается Венди, внутри которой что-то трепещет после слов Конбольта. — Мы ещё успеем… — она замолкает, пытаясь подобрать правильное слово, — …всё.       — Да, — улыбается в ответ Ромео, а затем спрашивает: — Всё ещё друзья?       — Конечно, — с радостью отвечает Венди и, не удержавшись, обнимает мальчика.       Конбольт сначала застывает, а затем, чуть покраснев, обнимает девочку в ответ…

***

      — Эй, ты! Аккуратнее там… Я тебе не мешок с… картошкой… — недовольно бурчит Кана, когда Лаксус перекидывает её через плечо, чтобы было удобнее нести.       — Вот ведь пьяница, — без злобы фыркает Лаксус.       — А ну цыц! — повышает голос Альберона, кулаком ударив Дреяра по спине. — Если любишь, то люби меня любой, понял? А если не можешь принять со всеми недостатками и заскоками, то иди на… на небо за звёздочкой! А дочь я сама выращу, без твоей помощи! — заканчивает свою пламенную речь на такой ноте девушка, после чего недовольно бормочет: — Эххх… не повезло Корнелии ни с дедом с моей стороны, ни с папашей!..       — Очень даже повезло, — не соглашается Лекса, покачав головой. — Лаксус-сан очень любит Корнелию. Нет для него ближе человека, чем она — он сам так однажды сказал. Простите, Кана-сан, но даже Вас он любит чуточку меньше.       — Да? — удивляется Лаксус.       — У Корнелии с Лаксусом-саном особые отношения, — нежно улыбнувшись, кивает Джастин-младшая. — Вы очень сильно её любите, — она смотрит в глаза поражённому Дреяру. — Когда Корнелия была совсем маленькой, то в основном Вы за ней ухаживали, не давая посторонним к ней приближаться. Из-за этого часто ссорились с Каной-сан, — Лекса издаёт смешок. — Вы сильно баловали Корнелию. Вам говорили, что так нельзя и это сделает из неё эгоистку, но на это Вы лишь отвечали, что сами разберётесь, как воспитывать дочь. Когда Корнелия была подростком, Вы отгоняли всех потенциальных ухажёров. Однажды Вы сказали, что не одобрите ни одного мужчины в качестве мужа дочери, потому что не сможете с ней расстаться.       — Этого и не потребуется, — тихо говорит до этого молчавшая Дреяр-младшая, бросая взгляд на Лексу, которая, в свою очередь, чуть краснеет и рассеянно кивает.       — Так получается… ты не такой уж и плохой отец, — с удивлением подводит итог Кана.       Лаксус улыбается. По телу разливается тепло и бескрайняя нежность. Теперь он понял, почему его тело так отреагировало на Корнелию, как только он её увидел. Он-из-будущего в действительности сильно её любит. Больше, чем кого-либо другого. Лишь ради неё он готов переступить через свою гордость и выполнить любую, даже самую мелкую просьбу. Ради своей малышки Корнелии, которая для него в любом возрасте останется нежной девочкой, которую нужно защищать от всех невзгод.       — Да, но ещё больше внимания и любви Корнелия стала получать, когда все узнали о её болезни… — медленно продолжает Лекса, наблюдая за реакцией возлюбленной. — Ей название — ТНС, дословный перевод — Тело Не Справляется. Эта болезнь редкая и встречается только среди волшебников. Такие маги не могут контролировать свои силы, волшебство не поддаётся владельцу и из-за этого случаются магические выбросы, которые могут удержать только сдерживатели — аксессуары, которые больным нужно постоянно носить во избежание ужасающих последствий.       — Я забыла надеть сдерживатель перед выходом, — выдыхает Корнелия, смотря на землю. — Из-за меня новое поколение здесь подвергает себя смертельной опасности.       — Корнелия, не вини себя, — ласково просит Лекса.       — Это правда, — печально улыбнувшись, говорит Дреяр-младшая.       — Мы поможем вам вернуться в своё время, — решительно подхватывает Кана, будто мигом протрезвев и осознав весь ужас происходящего. — Да, громила? — обращается она к Лаксусу.       — Конечно, спрашиваешь ещё, — усмехнувшись, отвечает Дреяр, после чего добавляет: — «Хвост феи» считает своим долгом помогать нуждающимся.       «"Саблезубая фея» тоже», — проносится в голове Лексы и она улыбается этой мысли…