Часть 1
5 сентября 2020 г. в 17:17
Аккуратная ленточка на шее. Старательно выглаженная рубашка. Кристально чистые очки. Низкий хвост за спиной.
Куникида Доппо оглядывает себя с ног до головы — ищет у себя хотя бы мельчайший изъян, дабы прямо сейчас его уничтожить. Каждую пылинку со своей ткани сдувает и с важным видом очки поправляет — взрослый человек обязан выглядеть на рабочем месте подобающе. Сколько времени? Осталось ровно три минуты пятнадцать секунд до выхода из общежития, после чего он потратит несколько идеально полных минут на дорогу в Агентство. За эти три минуты десять секунд он сможет пересмотреть свой составленный на сегодняшний день график, проверить время ещё два раза (уже три минуты одна секунда осталась), перечитать свои идеалы и постулаты, принципы и заметки, освежить память и повторить данный круг.
Куникида Доппо никогда времени зря не теряет — он тратит каждую свою секунду жизни на любое полезное дело, начиная и завершая его ровно минута в минуту. Его внешний вид всегда идеален, его разум тверд и серьезен. Куникида Доппо восхищается умными и прекрасными людьми, а дураков и идиотов на своем пути никоим образом не потерпит.
…Но даже шагая по своему пути, который он высекает и точит, творя идеальным, от дураков и идиотов избавляться никак не получается, даже когда они попадаются по пути на работу. И именно эта часть его идеальной жизни жутко, жутко раздражает. Как например сейчас.
— Куникида-ку-у-ун, доброе утро!
Раздражительно веселый голосок предвещает начало всех бед, которые будут один за другим падать на голову Доппо в течение этого дня. Куникида вздыхает и смотрит в сторону. Проигнорировать не получится.
— Доброе… утро, — он старается смотреть на Дазая спокойно, хоть и теперь по привычке ожидает любую глупость или чертовски несмешную шалость в свой адрес от напарника. Осаму ему приветливо машет рукой и слишком по-доброму руки в стороны раскрывает. Обниматься? Серьезно?
— Куникида-кун! — Дазай слабо хмурится и руки опускает с преувеличенно громким драматичным вздохом, когда напарник молча прошел мимо, как бы предложения «обняться по-братски» не замечая. — Ну ты и зануда.
Хмурится и разворачивается, бросает громкое «Я не зануда!» и собирается вновь зашагать, да только в спину приходит обратное «Ещё какой зануда!». О, это война?
— Никак не зануда, всё ты врёшь!
— О таком не врут, зану-уда!
— Я не зануда и не отнимай моё время!
— Только зануды заботятся о времени больше, чем о.…!
— Заткнись!
Дазай расплывается в улыбке и смотрит на свои воображаемые часы, а после с наигранным испугом тычет в запястье пальцем.
— О, Куникида-кун, да ты же опаздываешь! — теперь он машет рукой, с серьезным лицом взирая на напарника. — Давай, иди скорее в Агентство! Я ведь забочусь о тебе!
Хотелось бы хорошенько вмазать кулаком по этой озорной роже, да он прав: а времени-то уже в обрез. И дабы не отставать от заданного графика, стоит прибавить ходу, постаравшись забыть о раздражителях на дороге. Посему Доппо таки развернулся и, тихо ругаясь, быстрым шагом продолжил путь. За ним Дазай, очевидно, не поплелся — взял и пошел в противоположную сторону. Совсем идиот, наверное; черт с ним, в приоритете стоят работа и время, которые Куникида ни за что не поставит на второй план.
Впрочем, даже с такими принципами и целеустремленностью ему никогда не удается устоять перед проделками Осаму, даже несмотря на то, сколько времени прошло. То ли дело в том, что Дазай почти каждый день выучивает слабые места Доппо. Кто его знает.
— Куникида-ку-у-ун.
И каждый день одно и то же, и каждый день это «одно и то же» проявляется в разных вариациях, хоть и исход всегда один.
— Куникида-кун! Куникида-кун, кто тебя сегодня просил ставить мне синяк на лбу?
— Сам виноват, что прямо на работе бросаешься любовными письмами.
Вне зависимости от того, какой был день, обоих всегда устраивал его конец.
— А ты его выбросил! Оно было красивым и написанным от души.
— Оно выглядело вульгарным и больно пёстрым, словно его написала невоспитанная маленькая девочка. Я его даже читать не стал.
Ведь сколько бы раз Дазай ни обижался, Куникида получит свое прощение.
— Не-ет, не ври, ты его читал. Я ведь видел, как ты подменил конверты… и сунул его себе сюда.
— Что ты несешь…
— И ты ми-ило улыбнулся, когда дочитал!
А сколько бы шалостей не провернул Осаму, Доппо все забудет и каждый синяк любезно поцелует.
— Ладно, понравилось, только заткнись уже.
— А ты мне ничего больше не скажешь?
— Че я должен тебе говорить-то?
И Дазай каждый раз соврет, что губы тоже болят. А Куникида с сарказмом спросит, язык не болит ли.
— Не знаю, догадайся!
— Понятия не имею, о чём ты.
— Я сейчас обижусь, Куникида-кун. Я серьёзно.
Конечно Осаму скажет, что язык болит больше всего. И несмотря на очевидную ложь, Доппо даст ему желанный поцелуй, который оба ждали целый, долгий и трудный рабочий день.
— Ладно, конечно, я не забыл.
— Не забыл что?
— С годовщиной отношений, Дазай.
И сегодня — не исключение.
Дазай с блестящими глазами кладет руки на плечи партнёра, слабо обхватывая его шею, а Куникида в ответ прижимает к себе, крепко обнимая за талию, и нежно целует в губы, всю свою любовь вкладывая. И шатен охотно отвечает, по любимой привычке обкусав чужие губы, за что получает привычный подзатыльник.
Целый год одно и то же, но это «одно и то же» никогда не надоедает, никогда не надоедало и никогда не будет надоедать.
И это абсолютная правда.