Водоворот осколков

Вики проснулась от боли. Она заставила распахнуть глаза резко и неожиданно. До этого была пустота. Тихая, давящая. А затем, словно луч появилась боль. Она вытянула Вики из того места, и девушка не могла сказать рада она этому, или нет. Вся спина горела огнем. Казалось, еще немного, и Вики снова потеряет сознание. Она стиснула зубы до скрипа и сжала пальцами белую простынь. Воспоминания возвращались медленно и неохотно. Вики до сих пор не могла понять, где она находится. На спину опустилась теплая рука. Вики вздрогнула от этого прикосновения и зашипела от боли. Словно сквозь туман, она услышала тихое и неразборчивое «прости». Затем кожи коснулось что-то влажное и шершавое. Спину защипало от воды. Вики позволила себе болезненный стон.  — Прости, принцесса, — на этот раз слова звучали четче, — тебе придется потерпеть снова. В голове промелькнули воспоминания. Сразу несколько. Она видела их словно издалека, но чувствовала на себе ту боль. Ее крылья вырывали раз за разом, не давая ей времени передохнуть.  — Нет, — прохрипела она, — пожалуйста…  — Прости, — снова повторил голос, а ее головы коснулась чужая рука, — у меня нет выбора. Резкий рывок. Сорванным голосом Вики кричит, а затем снова проваливается в пустоту. Так повторяется несколько раз. Когда Вики открывает глаза снова, боли нет. Спина ноет, но не причиняет сильного дискомфорта. Вики приподнимается на локтях и осматривается. Незнакомая ей комната. Она точно никогда не была здесь раньше. Хотя понять, где проще простого. Военный лагерь или Эдем. На передовой бы ее не бросили. Она одергивает легкую, почти невесомую кофту, которую на нее надели, наверное, чтобы особо не беспокоить рану и переворачивается, усаживаясь на кровати. Смотреть на свои крылья сейчас нет ни сил, ни желания. Она опускает взгляд вниз и вздрагивает. Конечно он здесь. Кастиан спит, опустив голову на край кровати, сидя на полу. Вики чувствует болезненный укол и легкий приступ страха. Их сейчас ждет действительно долгий разговор. Ей нужно будет очень сильно постараться объяснить свой поступок, а учитывая то, что ее не понял даже Мэр, это будет сложно. Вики невесомо касается пальцами черных волос, но этого достаточно, чтобы разбудить его. Кастиан подрывается. Ему требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя и сфокусировать взгляд на Вики. Она холодеет от того, насколько он холодный, болезненный и жесткий. Под глазами залегли синяки — он точно сидел с ней все это время.  — Сколько? — хрипло после долгого молчания спрашивает Вики.  — Неделя и два дня. Девять дней, — быстро отвечает Кастиан и выпрямляется.  — Ты все время сидел здесь? — она знает ответ на этот вопрос, просто ждет подтверждения.  — Ты бы сидела? — с усмешкой интересуется Кас, не сводя с нее этого пугающего взгляда.  — Да, — тихо отвечает Вики.  — Ну и не задавай мне тогда этих тупых вопросов, — он злится. Вики знает, что он имеет право злиться на нее, но он должен понять. В конце концов, им с Мэрианом удалось собрать много сторонников, карт и документов, которые пригодятся им в будущей войне.  — Прости, — извиняется Вики и опускает глаза, — прости, мне правда очень жаль.  — «Прости», — он хмыкает, встает и садится в кресло, — простить.? За что? — Вики молчит, — ты даже не понимаешь за что извиняешься. Считаешь, что все сделала правильно? Даже не сомневаешься в этом. А я сидел здесь девять дней и смотрел как ты подыхаешь. Смотрел и не знал, проснешься ли ты следующим утром. Весело, не правда ли? Более того, каждый раз, как твое состояние ухудшалось, мне приходилось вырывать твои крылья, чтобы вывести яд из организма. Выслушивать твои крики и просьбы остановиться, смотреть на то, как ты рыдаешь от боли, и как последнему подонку повторять все вновь и вновь. Как ты думаешь, каково мне было эти чертовы девять дней?  — Ты мог обратиться к связи, — напоминает Вики.  — Не мог, — грубо выдает он, — она ослабла так сильно, что казалось ее практически нет. От нее не было толку.  — Я не виновата, что меня ранили, — нахмурилась Вики, — в конце концов, никто не заставлял сидеть тебя здесь и вырывать мне крылья. Это мог сделать лекарь.  — Это тебе плевать на близких, — вкрадчиво произнес Кастиан, — ты не виновата, это копье, я не спорю. Но почему ты скрывала от меня все, Вики? Или лучше, Виктория?  — Ты знаешь? — тихо спросила она и зажмурилась, — Мэриан рассказал?  — Да, хоть кто-то наконец просветил меня, — Кастиан встал с кресла и начал мерить комнату шагами, — почему мне рассказал об этом Мэр, Вики?  — Я не имела права, — вздохнула Вики, — мне сказали молчать. Я и молчала.  — А как же доверие? Как же то абсолютное доверие, о котором ты мне постоянно твердила? — он переходит на крик, но тут же успокаивается, — рассказывать о снах, где ты шарахаешься от меня ты можешь, мы ведь должны «доверять друг другу», а вот про брата упомянуть ты как-то забыла!  — Опять эти чертовы сны! — Вики зарылась пальцами в волосы, — это давно в прошлом!  — Для тебя в прошлом! Для тебя! — выкрикнул Кас, — ты оставляешь свои опрометчивые слова в прошлом и сразу забываешь. А я три недели пытался понять, почему я вдруг стал для тебя чудовищем? Когда все так резко переменилось? И почему же моя Вики так быстро взяла и переметнулась на сторону врага? Может, она никогда и не была на моей стороне? Может, те сны были попыткой сказать правду?  — Но в лабиринте тебя не было! — выдохнула она, — ты же знаешь! Я еще там пыталась дать тебе понять, что я замышляю!  — То есть, тяжелый взгляд и страх — это дать понять? — он рассмеялся, — спасибо, все стало только хуже!  — Кастиан, мне никто не предоставил выбора, сказав молчать о происхождении. Я делала лишь то, что мне сказали. Пойми, от этого зависела не только моя жизнь!  — А что я бы делал с этой информацией? — поинтересовался Кас, наклоняя голову в сторону, — разболтал бы? Решил казнить? Что я мог сделать не так? Как же доверие, Вики? Ты знала, что это причиняет мне боль. Знала о том, что я очень долго не позволял себе абсолютно ничего, считая вашу диадой с Мэрианом — каноном. Ты знала и все равно молчала!  — Я…  — Но плевать на меня. Хорошо, к черту мои переживания и чувства, но мы же партнеры, — он развел руками, — ты скрыла от меня свое происхождение! С ума сойти, Вики! Ты полукровка. Ты такая же как и я, но ты молчала. Ты понимаешь, как много это изменило бы? Все бы встало на свои места. Я бы не тратил время, пытаясь понять природу связи, не пытался бы разорвать ее, чтобы избежать паразитизма. Я думал, что наша связь поддерживает мое существование. Когда сообщили о твоей смерти на земле, о том, что ты попала в аварию, я подумал, что это из-за того, что ты умерла за рулем, потеряв все жизненные силы. Вопрос о диаде и даре отпал бы. Столько всего, а ты молчала.  — Я делала то, что мне сказали, — повторила она снова, повысив тон.  — Когда ты успела, черт тебя дери, стать такой послушной? — он снова сел в кресло, — почему я доверяю тебе полностью, а ты скрываешь от меня все? Почему?  — Извини, — вздохнула Вики, — я пытаюсь объяснить тебе что-то, но ты не слышишь меня. Уперся и все!  — «Извини», — рыкнул Кас, — не извиняйся, раз считаешь себя правой. Ты хотя бы понимаешь, что я три недели думал, что у меня ничего не осталось?  — Я тоже была далеко! — попыталась оправдать себя Вики, но красный блеск в глазах Кастиана заставил ее быстро замолчать.  — Далеко, но ты знала, что это игра. Знала, что когда придет время вернешься. А у меня этого не было. У меня были только боль, разочарование и пустота, — он перестал кричать, говоря тихо и вкрадчиво, — я был один. Без возможности узнать правду или как-то связаться с тобой.  — Давай оставим все в прошлом, пожалуйста, — попросила Вики, — мы все равно останемся каждый при своем мнении. Мы просто зря колышем воздух!  — «Зря колышем воздух», — повторил он и болезненно усмехнулся, — это твое отношение, Виктория. Зря. Я пытаюсь понять тебя. Разобраться в твоем поступке и снова оправдать тебя для себя, а для тебя это пустая трата времени.  — Ты придираешься к словам! — злится Вики, — пойми меня, я делала это ради нас, ради общего блага, ради победы!  — Что принесла твоя вылазка? — устало поинтересовался Кастиан, — давай. Скажи мне, какие результаты у того, что ты три недели провела в лагере врага.  — Мы собрали несколько тысяч человек по разным городам, добыли тайные карты, узнали примерные планы Ребекки о будущем. Мэр и я все расскажем как только я поправлюсь, если Мэриан уже не рассказал все. Я послала Энди сказать вам об атаке на Адагард. Он передал вам карты и документы? Кастиан кивнул. Сейчас не время рассказывать ей о смерти Энди. Ей надо дать время.  — Хорошо. Спасибо, — он кивнул, — а теперь скажи мне, почему ты не рассказала о своем плане?  — Я же уже объяснила. Мы с Мэрианом работали там вдвоем. Мои мысли защищены ядом змея, а его — печатями его дяди. К нам в головы никто бы не залез. Мы были в безопасности и могли действовать свободно. Если бы об этом знал ты, то вел бы себя по-другому. Мы должны были убедить Цитадель в том, что мы за них. Да и кто-то мог пробраться в твою голову и узнать о нашей операции. Ребекка, к примеру. И тогда, мы бы не вытащили тебя.  — Какой же бред, — выдохнул Кас, — если это правда, то я не могу поверить своим ушам. Ты правда думаешь, что у кого-то может хватить силы пленить меня так, чтобы появилась возможность выпытать секреты? Правда думаешь, что на моем сознании не стоят печати? Вики, я сильнейший, пробраться в мою голову невозможно.  — Но…  — Мне кажется, тебе просто нравилось смотреть. Может, это поднимало тебе самооценку? Я не знаю. Не хотелось бы в это верить. Просто знаешь, как бы я не пытался найти другого варианта ответа — его нет. Я просто не могу понять зачем и за что ты так со мной поступила. Я не давал тебе повода так делать, — Кас вздохнул, — что касается Мэра, то что бы ты там не говорила, я почему-то уверен, что ты молчала потому, что тебе нравилась моя ревность. Вот только это не мило и романтично, как в сопливых книжках. Ревность — это больно. И я бы никогда не позволил своему человеку испытывать это чувство просто так. Это бы значило, что я дал повод, а если я дал повод, значит я не способен на верность. Но ты давала поводы.  — Это бред, — выдохнула Вики, — ты говоришь неправду. Ревность — это не то, о чем ты говоришь, это…  — Говорю так, как чувствую, — Кастиан встал*, — и я не могу тебе теперь верить. У меня больше нет оснований. Три недели лжи, а сколько ты молчала о том, что ты полукровка до этого. О каком доверии мы можем говорить?  — И что теперь? — тихо спросила Вики.  — Что ты хочешь знать? — не понял Кас.  — Ты и я… Мы…  — А были ли когда-то эти самые «мы»? — спросил Кас и пожал плечами, — была моя любовь, привязанность, уважение и доверие. Не было и нет ничего такого, что знал бы я, но не знала ты. Я не скрывал от тебя ничего. Я видел в тебе абсолютного соратника. Никогда не позволял себе сомневаться в тебе и так далее. Но этого не скажешь о тебе. Ты лгала, боялась, передумывала. Подумай, Вики, оно ведь тебе не надо.  — Ты не можешь решать за меня, — покачала она головой, холодея.  — Не могу, — согласился Кас, — но я могу решать за себя. Я устал. Устал от боли и недоверия. Я уже говорил тебе это, но ты тогда сумела переубедить меня в обратном. Я имею право устать, верно? Я в силу своей «опытности» часто снисходительно поступал к твоим поступкам, оправдывая молодостью и страхом перед неизведанным, но пора бы перестать. В конце концов, мы оба взрослые люди.  — Значит, это конец? — спросила Вики, чувствуя поступающий к горлу ком.  — Конец? Нет. Чтобы был конец, должно быть начало. А это с самого начала было словно какой-то шуткой с постоянными ссорами, скандалами и принятием. Я не школьник, чтобы такое могло возбуждать во мне интерес. Я солдат, Вики, меня интересует стабильность, а не постоянные страсти, — он вздохнул, — это опять же не значит, что я не люблю тебя. Любовь нельзя так просто взять и выключить, но я постараюсь как можно скорее избавиться от этих чувств. Того же желают и тебе. Я был счастлив любить тебя, но теперь… Теперь я понимаю, что лучше бы я никогда не любил тебя. Выздоравливаю. Тебе покажут, где находится Зал Совета. Он вышел из комнаты, и Вики впервые подвергнула свои поступки сомнению. Может, действительно был другой вариант? Как жаль, что Кастиан прав. В этот раз сил рыдать у нее не было.