Тень нестабильности

От монотонного бормотания диктора, вещающего что-то об активной и, само собой, эффективной борьбе с контрабандистами, неудержимо клонило в сон. Не спасал ни крепкий каф, ни прохладный вечерний воздух, проникающий сквозь распахнутое окно. "В ходе спецоперации накрыты три точки, и то - мелочь. Перевалочные пункты. Ни одной крупной базы, ни одного ценного пленника. Эффективность работы сил правопорядка поражает, нечего сказать, - угрюмо размышляла Исанн, сопровождая просмотр новостей чтением соответствующих сводок ИСБ. - Неудивительно, что Арден Найрис процветает. Но эти потери, безусловно, потреплют его бюджет... а в итоге больше всего пострадают повстанцы, которым придется закупать оружие и припасы по резко подскочившим ценам. Принимаем во внимание, что у главного спонсора восстания тоже не все гладко с бизнесом, и получаем резкую эскалацию конфликта в ближайшие несколько дней. У бунтовщиков просто нет иного выхода, кроме как развязать войну в кратчайшие сроки. Мейер гонит события вперед, чего и следовало ожидать". Всего пару дней назад девушка назвала бы ситуацию катастрофической - и это если использовать выражения, принятые в приличном обществе. Но сейчас многое изменилось. Лика Кейран наверняка и понятия не имела, сколь значительной оказалась ее помощь. Добытая ею информация позволяла почти со стопроцентной вероятностью указать на "кукловода", стоящего за всем этим спектаклем: в Империи было совсем немного людей, у которых имелись и соответствующие ресурсы, и мотивы. На этом фоне казался до смешного незначительным тот факт, что теперь Исанн располагала данными о Найрисе -на которого, по вполне понятным причинам, у рутанских безопасников даже досье не нашлось. Однако положение все еще оставалось, по меньшей мере, непростым: слишком много сил было вовлечено в конфликт, и слишком непредсказуемо вела себя каждая из них. Не говоря уже о том, что ресурсов у разведчицы по-прежнему было недостаточно, и появление одного агента, пусть и довольно ценного, не могло этого полностью компенсировать. "Сейчас нужно дождаться, пока операция против Лаара принесет плоды, а там уж действовать по обстоятельствам. Кто знает, какую помощь удастся выбить из работорговца... а когда у меня будет достаточно информации на руках, можно и в штаб ИСБ явиться: либо сразу с ордером на арест Мейера, либо, до поры до времени, с предложением сотрудничества. Это как повезет". От размышлений девушку отвлек механический голос, возвестивший о начале комендантского часа. "А ведь Райт обещал вернуться к вечеру, - с беспокойством подумала она. - Интересно, где его носит?" Все то время, что Исанн разбиралась с работой, этот вопрос не приходил ей в голову. Сейчас же и восстание, и подковерные игры имперских политиков незаметно отошли на второй план - и перед чем? Какой-то абориген, которого она знает всего несколько дней, до сих пор не вернулся, несмотря на обещание. "Не придет - и черт с ним. Мне же проще", - решила девушка, поднимаясь, чтобы закрыть окно, от которого все сильнее веяло холодом. Но тревога отступать категорически не желала: вскоре разведчица поймала себя на том, что смотрит на часы чуть ли не через каждую минуту, а сонливость, одолевавшая ее до этого, исчезла без следа. Зато появилось нелепое и в то же время непреодолимое желание пробить по базе данных имя Райта Меллара и узнать, наконец, номер комлинка этого проклятого аборигена. "Ну и чушь же в голову лезет! - сердито встряхнулась Исанн, осознав, что уже потянулась за инфопланшетом. - Он ушел, и скатертью дорога. Придется снова спать в одиночестве. С каких пор меня это беспокоит?" Подойдя к выключателю, она погасила свет и неторопливо пошла к кровати, давая глазам привыкнуть к темноте. В конце концов, здоровый сон - роскошь, которую разведчик может себе позволить не так уж и часто. Глупо было бы променять ее на бессмысленное ожидание. Но уснуть девушка, несмотря на все усилия, не могла: около часа она лежала, уставившись в потолок невидящим взглядом, и при этом чувствовала себя совершенно бодрой. Гнев, разочарование, беспокойство - столько эмоций из-за какого-то пустяка. Это ненормально. Пожалуй, после этого задания ей придется взять отпуск, чтобы избавиться от побочных эффектов стресса и переутомления. Тихий щелчок замка заставил Исанн вздрогнуть всем телом и подобраться, готовясь к бою. "Прекрасно. И кто это у нас? Домушники? Или у кого-то из заговорщиков настолько плохо со здравым смыслом, чтобы послать ко мне убийц?" - мысли вспышками проносились в голове, пока разведчица осторожно, стараясь не шуметь, вытаскивала бластер из ящика прикроватной тумбы. - Сиена? Ты спишь, солнце? - осторожный вопрос прозвучал в тот самый момент, когда рукоять пистолета легла в ладонь девушки - и тут же скользнула обратно, сопроводив падение негромким стуком. - Райт? - Исанн приподнялась на локте, готовая в любой момент схватить оружие снова. - Ждала кого-то еще? - осведомился рутанец, включая свет. - Уже не ждала тебя, - нарочито-угрюмо произнесла разведчица, изо всех сил сопротивляясь необъяснимому порыву с радостным возгласом броситься мужчине на шею. - Где тебя... Внезапно девушка осеклась, взглянув на его лицо: и без того резкие черты сейчас были будто прочерчены тонкими темными линиями, уголки губ застыли в неестественном напряжении, а усталый и, вместе с тем, жесткий взгляд трудно было выдержать, не отводя глаз. - Что произошло? - обеспокоенно спросила она, мгновенно вскочив на ноги. - Почему ты так поздно? Райт молчал, быстро приближаясь к ней. Выглядело это довольно жутко - разведчица даже приготовилась защищаться, если... Но опасения девушки даже не успели толком сформироваться, как потеряли всякий смысл: рутанец просто обнял ее, крепко прижимая к себе. Перебирая пальцами распущенные на ночь волосы, прошептал: - Ничего не произошло. И больше не спрашивай меня об этом. Пожалуйста. Исанн собралась было возразить, но, перехватив его взгляд, поняла: лучше не спорить. А когда Райт принялся с жадностью целовать ее, решила, что не очень-то и хочет у него что-то спрашивать... сейчас, по крайней мере. * * * - Тебя администратор впустил? - тихий вопрос Сиены вырвал Сельвина из странного, тяжелого состояния между сном и бодрствованием. Он помотал головой, отгоняя дремоту: все равно та скорее выпивала остатки сил, нежели помогала их восстановить. - Да. Еще и разорил меня на пятьдесят кредитов, - ответил рутанец, следя, чтобы его голос не выдал тревоги и недовольства: если уж за пятьдесят кредитов этот ушлый старик пускает к постояльцам посторонних людей (пусть даже Сельвина хозяин гостиницы знал достаточно хорошо), то что он сделает, скажем, за полторы сотни? Воображение немедленно нарисовало жуткую сцену: оперативники ИСБ вламываются в комнату, заламывают Сиене руки за спину, грубо выталкивают на улицу... нет. Ничего подобного он не допустит. Не имеет права допустить. "Ребенка я к себе уже приблизил - и сегодня узнал, чем такие глупости заканчиваются... а теперь собираюсь повесить себе на шею заботу о женщине. Абсолютно беззащитном существе. Так я рискую поставить под удар и себя, и ее. Идиот". - Ты так из-за кредитов переживаешь? - насмешливо осведомилась девушка, кладя голову Сельвину на плечо. - Могу компенсировать. - Дурочка, - он невесело улыбнулся, отбрасывая с лица Сиены белую прядь. - Но в чем-то ты права: я переживаю. За тебя. - С чего бы? - Смотри новости хоть иногда. Периодически там говорят что-то, похожее на правду. - Ты думаешь, сюда в любой момент могут ворваться повстанцы и учинить беспредел? Сельвин мученически вздохнул: - Жертва имперской пропаганды. Беру свои слова обратно: похоже, новости ты смотришь слишком часто. Повстанцы воюют с Империей, а не простыми людьми. "Хотя всякое порой случается... жертвы среди мирного населения неизбежны в любой войне". - Тогда чего же мне бояться? - вопрос прозвучал саркастически. Даже с долей злой насмешки, неприятно царапнувшей слух. "Будто она услышала нечто совершенно абсурдное, но не видит смысла что-либо мне доказывать... черт возьми, после общения с Риденом в любой фразе подтекст начнешь искать!" - О нападениях бандитов слышала? Девушка только кивнула, выжидающе глядя на него. - Слышала, значит. Так вот они не прекратятся, что бы власти ни заявляли. Наоборот, будут происходить все чаще: помяни мое слово, очень скоро имперцам станет не до того, чтобы следить за порядком. Да и к тому же... - мужчина осекся, не зная, стоит ли продолжать. О бандитах он начал говорить лишь для того, чтобы дать Сиене приемлемое объяснение... и неожиданно для себя понял, что имперцы - и в самом деле не единственная опасность, которая ей грозит. - Что такое? Договаривай, - потребовала девушка и тут же смягчила резкость тона коротким поцелуем. - Что ты хотел сказать? - добавила она чуть тише и ласковей. - Будут погромы, - выдохнул Сельвин, невольно сжимая ладонь у нее на плече. - Где-то их спровоцируют, где-то они начнутся сами собой... люди слишком долго жили под властью Империи, Сиена. Слишком долго загоняли вглубь свою ненависть к ней. Когда начнется гражданская война, это все вырвется наружу... а для толпы любой чужеземец - имперский прихвостень. Я даже думать не хочу, что с тобой могут сделать... Не думать, впрочем, не получалось: стоило ему на миг представить, что кто-нибудь хоть пальцем тронет Сиену, как кровь приливала к вискам, а разрушительная, испепеляющая ярость требовала немедленно уничтожить предполагаемого обидчика. Даже не просто убить - разорвать голыми руками, выпустить всю кровь до последней капли... Это уже походило на помешательство. Мог ли Сельвин предположить, во что выльется его, казалось бы, мимолетное увлечение острой на язык красоткой с необычными глазами? Впрочем, какая теперь разница? - Ты с такой уверенностью говоришь о подобных вещах... с чего ты вообще взял, что будет война? - Я хорошо знаю свой народ. И вижу, что происходит вокруг, - отрезал принц, намереваясь сразу пресечь возможные возражения. Не хватало еще спорить с женщиной о политике. - И что же ты предлагаешь? Я должна улететь, по-твоему? "Самый разумный выход... разумный, но не верный. Никуда ты от меня не улетишь. Я сумею тебя защитить, что бы ни случилось. Обещаю". Сельвин некоторое время молчал, глядя на любовницу. И как ему вообще могло прийти в голову, что от нее можно отказаться? Сама мысль о том, что эта необыкновенная женщина может принадлежать кому-нибудь, кроме него, казалась совершенно нелепой. Озвучивая решение, повстанец ни на секунду не усомнился в его правильности. И неоспоримости. - Я бы хотел, чтобы ты жила со мной. У меня дом в очень приличном квартале - не чета этому. Тебе там будет хорошо... если ты согласишься, конечно, - поспешно добавил Сельвин, опомнившись. А сам мельком подумал, что если эта упрямая девица заартачится, то поедет связанная и в багажнике. Потом ее можно будет задобрить подарками и ласковым обращением... а с гибелью нескольких хрупких предметов и пары тысяч нервных клеток нетрудно смириться. Девушка медлила с ответом, задумчиво глядя куда-то в сторону. - Тогда ты сможешь постоянно быть рядом со мной? - спросила она с надеждой... впрочем, с надеждой ли? Скорее уж расчет и сомнение звучали в ее голосе. "А не рановато ли для ревности и нелепых подозрений? - одернул себя Сельвин. - Общение с нашими замечательными союзниками кого угодно доведет до паранойи". - Мне бы этого хотелось, милая. Но у меня очень много работы... боюсь, я буду пропадать неделями. Так ты согласна? - Наверное, я рехнулась... но почему бы и нет? - ответила Сиена, счастливо, совершенно по-девчоночьи улыбаясь. - Вот и умница, - довольно заключил Сельвин, крепче сжимая любовницу в объятиях. - Я дура, Райт, - возразила девушка еле слышно. - Ты даже не представляешь, какая... я и сама раньше не представляла. "Любовница"... нет, все-таки принцу категорически не нравилось это определение. Оно было слишком низким, не подходящим его красавице. Его будущей жене. Он знал Сиену всего несколько дней, но уже не мог представить ни одну другую женщину в качестве своей супруги. Не мог представить - да и видеть не хотел. "Когда все закончится, я женюсь на ней. И к хаттам недовольство отца - у него не будет иного выхода, кроме как смириться. Косые взгляды можно стерпеть, а длинные языки - укоротить. Если кто-нибудь вздумает портить жизнь моей королеве - лично пристрелю. У нас все будет хорошо. Осталось только победить в войне..."