I JUS KISSED OLI SYKES

— Смотрел «Тихоокеанский рубеж»? — небрежно спрашивает Сайкс, поигрывая в пальцах брелком Drop Dead. — Ага, — Доминик старается, чтобы голос звучал игриво, а не вяло. Легкая улыбка, скользящая по губам Оливера, подтверждает его успех. — Хочу такую же херню, — патетически произносит Сайкс, — только в кислотном китчевом стиле. И обязательно чтобы кто-то в конце сосался. Медиаматериал должен отражать злободневность. — Сосался? — Доминик заинтересованно смотрит на приоткрытые губы Оливера. Они оба только что намутили по косячку, и их обоих дико мажет. Сайкс несет культурологический бред, а Доминик осваивается в своем потяжелевшем теле под аккомпанемент его двусмысленного шепота. Обычное желание выпрыгнуть из кожи наружу куда-то исчезло, а ему на смену пришла сладкая расслабленность. — Сосался, — Сайкс высовывает блестящий и розовый кончик языка, прекрасно зная, куда направлено все внимание. — Что слышал. Я тебя тут провоцирую вообще-то, любитель черной помады. И розовых носков. Эх, молодежь... Доминик сгибается пополам и ухохатывается, пока изо рта не начинает капать слюна. Сайкс, развалившись в кресле, с неподдельным интересом следит за всеми его телодвижениями. Темноту вокруг них разгоняет только маленький крутящийся с легким треском диско-шарик, заботливо установленный Оливером по центру комнаты. Сине-красно-зеленые пятна переползают по стенам, потолку и их телам. — Ты так и будешь мне припоминать, что я слушал брингов, когда мне было десять? — проржавшись, отвечает Доминик. — Да ты тогда выглядел хуже, чем я сейчас! — А сейчас? — Сайкс провокационно расстегивает еще одну пуговицу на рубашке. Взгляд Доминика безвозвратно тонет между складками атласной ткани. Он с открытым ртом изучает каждый сантиметр татуированной кожи Оливера, впервые показавшийся из-под одежды, и его внушительные мышцы, на которые эта кожа натянута. Доминик не может избавиться от навязчивой картины, как эти крепкие руки сжимают его за задницу. Нужно иметь много терпения, чтобы натренировать такое тело. Но результат того стоит. — А сейчас ты выглядишь как папик, — еле дыша пересохшим горлом, отвечает он. — Я бы тебе дал. Плейлист начинается сначала. Концептуальная электронная долбежка. Назревает ощущение, что кое-кто в этой комнате не отказался бы плавно перейти к долбежке вполне физической. — Так дай, — безмятежно предлагает Оливер, прожигая глазами насквозь. Не совсем понятно, шутит он или нет, но роли матерой рок-звезды и наивной восторженной «группи» уже распределены. Доминика очень, очень сильно тянет к Сайксу, и ему нравится, что сейчас происходит. Штанишки от Vetements уже мокнут при мысли, что сам Оливер Сайкс, может быть, пожелает стереть своим членом фирменную янгбладовскую улыбку Джокера с его лица. — Разве я в твоем вкусе? — Ответная провокация. Доминик прекрасно знает, что выглядит как все, что нравится Оли. Все выверено до мелочей, чтобы сделать приятно эстету Сайксу — джинсы в облипку, бордовые смоки, тщательный хаос на голове. Маникюр цвета «Тиффани». Блеск, увеличивающий и без того блядские губы. Смазка и резинка в кармане, кстати говоря. — Ты настоящий арт-объект, детка, — маняще шепчет Оливер, вытекая из кресла и вставая на колени перед Домиником. — Конечно же, ты в моем вкусе. Не будь ты занят, твои трусики уже висели бы на люстре. Доминик неотрывно смотрит в темные глаза Сайкса и внутренне возмущается; лишь бы Оли не начал базарить как шестидесятилетний из-за того, что и правда думает, что какие-то отношения могут помешать Доминику трахнуться со своим кумиром. Господи, поскорее бы начать. Оливер наклоняется к шее Доминика и вдыхает его запах, а потом просто без предупреждения вставляет ему в рот большой палец, прижимая трепыхающийся язык. Доминик сжимает зубами этот палец — больно, но не слишком сильно, просто чтобы напомнить Оли, что не у него одного тут есть инициатива. — На мне их нет, — говорит Доминик. — Кого? — невнимательно переспрашивает распаленный Сайкс, обводя пальцами его губы и растирая по ним помаду. Он сдерживается из последних сил, чтобы не начать шарить руками по Оливеру в ответ. Подсознательно набивает себе цену, наверное. Руки уже ноют от желания попасть Сайксу в ширинку. — Трусиков, — повторяет Доминик, похабно ухмыляясь Оливеру в лицо. Потом он вытягивает руки, обнимая Сайкса за шею, и прижимается к нему всем телом; они оба практически сталкиваются стояками. Оливер восхищенно смеется. — В какой позиции ты любишь? — с придыханием спрашивает Доминик, расстегивая на Сайксе брюки. Тот пристально смотрит ему в глаза. Очередной выпад от бунтующего эмо-кида. Вот только в Доминике столько вызывающей естественной сексуальности, что злиться на него за попытку доминировать (какой каламбур!) — это попусту терять время. — Залезай на член, — тяжело проговаривает Сайкс. — Нет времени для психоанализа. Чем больше смотрю на твой сучий рот, тем сильнее чувство, что мозг сейчас через хуй вытечет. Привычная пассивная агрессия Сайкса на глазах превращается в кинетическую энергию; Доминик понимает, что сейчас будет интересно. Поднимаясь, он сдирает с себя штаны, футболку и садится верхом на Оли, полностью голый. Его губы сталкиваются с каменной челюстью Оливера, и пару минут они неистово целуются, вылизывая друг друга языками и пытаясь простонать, чтобы глотнуть воздуха. Парнишка, конечно, не промах. Очень гиперактивный. Отвернешься — а он небось тебя уже трахает. Оливеру приходится взять Доминика одной рукой за горло, а другой за член, чтобы тот наконец угомонился, и начать яростно ему дрочить; это оказывает поразительный эффект. Доминик запрокидывает голову, дергаясь под рукой Сайкса, его глаза закатываются, и он извивается в такт движениям Оливера, бросая себя вверх-вниз на его бедрах, как будто они уже дошли до главного. Падкая на удовольствие сучка, несмотря на все попытки покрасоваться. Оливер тоже не прочь покрасоваться; он невероятно редко позволяет себе подобные интрижки. Обычно, с удовлетворением думает он, его собственная виктимность просто сияет из-за крепкого плеча Джордана. Но это совсем другая история. История творится здесь и сейчас. А здесь и сейчас на коленях Сайкса, обнимая его голыми ногами и прижимаясь мокрым членом к его животу, сидит исчадие ада, похожее на дитя Sex Pistols и Кита Флинта. Доминик срывает с Оли рубашку, практически нападая на него всем телом, и они сваливаются на ковер; он ныряет рукой в потрясающе вычурные трусы с пентаграммами, и уже Оливер скручивается в пружину и стонет, на секунду зажмуривая глаза. Пожалуй, они достойные оппоненты. Доминик выдирает Оливера из оставшейся одежды, как маньяк, толкает его руками на пол и садится верхом; его задница так и виляет по члену Сайкса. Просто сумасшествие какое-то. Оли подтягивает к себе сорванную рубашку, держа Доминика за бедро, и извлекает из кармана клубничную смазку и брендированный презик. Вот это по-царски. — Неужели я такой предсказуемый? — Доминик разражается хохотом и больно бьет Сайксу макушкой прямо в солнечное сплетение, уткнувшись в его грудь; Оли на ощупь находит его подбородок, сжимает его пальцами почти до боли и разворачивает лицо Доминика к себе. — Не будешь ли ты так любезен отсосать мне? — улыбаясь, отвечает Оли вопросом на вопрос. От этой интеллигентской усмешки Доминик просто кончает в душе, чуть ли не начиная кончать еще и телом. Он неторопливо скользит чуть ниже, изучая попутно руками, губами и вообще всеми выступающими частями тела каждый сантиметр кожи Оливера. Каждый зататуированный в хлам сантиметр. Оли просто идеален. Это будет очень долгая ночь. Доминик наконец вспоминает, сидя между коленей Сайкса, какими преимуществами его одарила природа, и втягивает в глотку член Оливера. Острый спазм удовольствия пронзает тело Сайкса, и он всеми мышцами выгибается навстречу. Доминик поднимает и опускает голову, одной рукой сжимая Оли за ствол внизу, а второй забирается себе между ног. Очень хочется устроить Оливеру теплый прием. Его пальцы пробираются внутрь собственного тела, и он даже сбивается с ритма; слишком приятно трогать себя где угодно, что уж говорить о прикосновениях Сайкса. Оли как раз хватает, как будто услышав, его за волосы ледяными пальцами и сжимает их в горсть; его руку потряхивает. Доминик предельно уверен, что Сайксу сейчас очень хорошо. Ему похуй, что у того проблемы с выражением эмоций, но тело Оли говорит само за себя. Он явно любит, когда ему уделяют внимание такими способами. Доминик больше не может ждать. Аж яйца изнутри сводит. Он выдавливает в себя полтюбика Сайксовой смазки, слизывает с пальцев райски пахнущие капли розового геля и садится на Оливера сверху, направляя его член в себя. Он проходит внутрь издевательски медленно и тяжело; Оливер наблюдает за выражением лица Доминика, глядя снизу из-под ресниц. Доминик легонько сжимает его изнутри, и Оли тут же теряет контроль. Он хватает, именно так как представлял Доминик, его за задницу своими черными забитыми руками, разминает ее, раскрывает, аккуратно двигаясь бедрами вверх-вниз. Зубы Оли сжаты, он дышит мерно и глубоко, но это пока. Еще не все испробовано. Какое-то время Доминик просто наслаждается процессом: тем, как его крепко держат железные пальцы Сайкса, возможностью трогать как захочется губами и руками его волосы, шею, плечи. И, конечно же, потрясающим членом, скользящим взад-вперед внутри него. Но Харрисон не был бы Харрисоном, если бы ему и в этом великолепном положении не хотелось бы поддать в ситуацию жару. Конечно же, он это делает со всем изяществом, на которое способен — выгибаясь в талии, вдыхая побольше воздуха и начиная затрахивать Оли уже самостоятельно. Сайкс прогибается в спине, как будто через него пустили ток. Волосы у него уже давно влажные от испарины, и он исступленно ворочает головой по полу, запутывая еще дальше и без того растрепанные пряди. Очертания его груди и рук тускло поблескивают в психоделическом свечении фонарика. Дольше у Доминика не получается полюбоваться Оли, потому что у него перед глазами начинают плавать черные круги. Член, раскачиваясь в воздухе, гудит от напряжения, как линия электропередач. Невозможно терпеть это долго. Оливер внезапно возвращается в сознание, одним рывком поднимается и стискивает Доминика в объятиях, надавливая на его плечи, принуждая погружаться глубже. Они сжимают друг друга, как утопающие, и сплетаются всеми частями тела, не прекращая двигаться. Доминик почти плачет от психической перегрузки. Оли сваливает его на пушистый ковер, нависает сверху, одним движением вгоняет член на место и продолжает. Раскаленное дыхание Сайкса жжет Доминику ключицу, а его пальцы смыкаются вокруг его истекающего смазкой члена, чтобы помочь ему, а может, им обоим, окончательно потерять связь с реальностью. Доминик успевает открыть глаза, чтобы увидеть прямо перед собой безумный разъедающий душу взгляд Оливера, и в следующую секунду кончает зажмурившись, с беззвучным стоном, заливая себе весь живот. Тело сразу же расслабляется, переставая оказывать Сайксу сопротивление по всем фронтам; Оли ехидным шёпотом замечает, продолжая двигать бедрами вперед-назад: — Наглости-то поубавилось? Доминик не отвечает. Его сознание плавает в параллельной реальности, в которой он и Оли — два металлических аватара, кружащих друг вокруг друга на бесконечных просторах; вот один бросается на другого, лязгая стальными суставами, и они сплетаются в схватке. Цветы из неоновых трубок расцветают в наступающей темноте. — Оли, — не открывая глаз, произносит Доминик. — Оли! Из окружающего жара и шума материализуется ладонь Оливера; она убирает мокрые волосы со лба, проводит кончиками пальцев по губам. Губы Доминика накрывает рот Оливера, и он тихо стонет, отвечая на поцелуй. — Что? — У Сайкса едва хватает сил, чтобы ответить. Его движения становятся все более рваными и дергаными. Доминик вдруг понимает, что сейчас кончит еще раз — всухую. — Пожалуйста, — вскрикивает Доминик, — пожалуйста, спусти мне в рот! Оли! ПОЖАЛУЙСТА!... Рука Сайкса отрывает его голову от пола, рывком разворачивает ее набок, и Доминик ощущает, как его глотку затапливает целый поток кипящей лавы. Ладони Оли нежно, но крепко придерживают его затылок. Сайкс стонет в потолок и медленно оседает на пол, пока Доминик содрогается в муках удовольствия, захлестывающих его со всех сторон. — Что скажешь Эшли? — Почти удачная попытка Сайкса сразу после оргазма включить свой менеджерский тон, но Доминик чувствует нутром, что за этими словами стоят волнение и интерес. Он очень хорошо читает людей. Иногда даже глубже, чем хотелось бы. Оливер закуривает, проводит ладонью по волосам и обессиленно выдыхает. — Что удалось разок засосать Оли Сайкса, — со смехом отвечает Доминик. — Тоже правда. А если честно, то ей похуй. Она сейчас тусит с Карой. — Я тебя услышал, — произносит Оли. — Доминик? — А? — Надеюсь на плодотворное сотрудничество. Доминик только смеется, растирая по щекам остатки макияжа, и вместе с ним начинает смеяться Оливер. Они обнимаются и затихают друг у друга в объятиях, два ребенка разного возраста. До туманного, медленно тлеющего утра в Лондоне есть еще немного времени.