Как в сказке.

Очередной переезд. Чонгуку всего 13, а он, со своей семьёй, уже как минимум раз 11 менял замок. Нет, они не бегут, не сбегают или что-то в этом роде. Просто из-за того что его отцу принадлежат все южно-западные земли и прилегающие к ним страны — принадлежат его отцу, и им постоянно приходится «путешествовать» в разные места проживания. В принципе, можно было бы жить в одном замке всё время, но отец Чонгука предпочитает контролировать все дела во всех провинциях самостоятельно, а не позволять править господам, и не быть уверенным всё ли у народа хорошо. Отец Чонгука, и в то же время король юго-западных земель Кореи — Чон Бао Джин, несмотря на свои тридцать пять лет, ответственный правитель, действительно любящий свой народ и заботящийся о нём, а так же чудесный отец. Даже не смотря на то что у него всегда было много забот и неотложных дел, Бао Джин всегда старался уделять время своему маленькому сыну. Король рассказывал малышу Гуку об их стране, старался выбираться с ним на природу, и они иногда вместе выходили к народу, и всё же с Чонгуком в основном был его папа — Чон Лан Хьюн, которому тридцать три. Лан Хьюн, всё своё свободное время был с сыном, и дарил ему всю свою любовь. Часто рассказывал ему сказки о волшебных существах, легенды, мифы, а Чонгук очень любил их слушать. Грамоте Гука обучал так же его папа, потому что своих учителей младший Чон не любил, и те постоянно уходили либо возмущаясь о том какой Чонгук невежа, либо же они вообще его не обнаруживали в классе. Юный принц конечно хотел бы пару раз подпортить причёску или одежду новым учителям, но он не хотел доставлять ещё больше хлопот и без того занятым родителям. И как-то так вышло, чем старше Гук становился, тем меньше свободного времени было у его отца и тем реже они виделись. Самое большое — это три раза в неделю. А сейчас королю вообще пришлось задержаться в провинции Кёнсан-Намдо чуть ли не на 4 дня, и в итоге Лан Хьюн и Чонгук едут одни в провинцию Чолла-Намдо где их уже будет ждать король, что находиться не так близко чтобы суметь добраться туда за пару часов. На самом деле Чонгуку нравятся переезды, ведь так они путешествуют, общаются с людьми когда делают остановки в деревнях, да и просто что-то новое всегда интересно. Но не когда твой отцец далеко от тебя и ты по нему скучаешь, не зная когда сможешь его вновь увидеть и всё ли с ним хорошо. Успокаивает лишь одно — военачальник Ким. Альфа, тридцать пять лет, на данный момент главнокомандующий армией, правая рука короля а так же лучший друг королевской читы. Даже обучение военному делу отец Чона и военачальник проходили вместе. Чонгук в нём не сомневался и доверял. Сколько Чонгук себя помнит, Ким всегда был рядом с его отцом а иногда даже сидел в няньках с маленьким Чонгуком. Так же Гуку известно, что в одном из сражений Ким закрыл своим телом его отца от вражеского меча. Тогда он почти два месяца боролся за свою жизнь, и никто уже не верил что он выживет, но Бао Джин всем приказал даже не думать о прекращении лечения его друга, все два месяца он ходил хмурым. Выжил. Кстати говоря, наверно интересно, почему Ким да Ким, неужели у него имени нет? Есть. Просто имя его известно только королю, остальным это неведомо, и запрещено знать по некоторым причинам, а по каким, Чонгук и сам не знает, а отец не говорит. За своими мыслями, Чонгук не заметил как за окном их транспорта пейзаж лесов и полян, начал сменяться на пляж и море. Потянувшись, Гук посмотрел на своего папу, что что-то писал на листе пергамента, видимо письмо отцу, и не долго думая высунул голову в окно смотря в перёд. Сощурив глаза и приглядевшись, впереди Чон увидел небольшое прибрежное поселенье. Немного поразмыслив, и осознав что они в пути уже почти четыре часа, решил попросить сделать остановку. Время уже близилось к закату, а значит было примерно часов восемь. Залезши обратно в карету, Чонгук аккуратно обратил внимание своего папы на себя лёгким покашливанием, чтобы не напугать резким прерыванием тишины. — Пап, сейчас будет поселеньице, давай там остановимся? Походим немного, разомнёмся. А то уж который час в пути. — Ну хорошо. Это вроде какое-то портовый городок. Маленький, даже деревней-то средней не считается. Только гостевые дома да простые рыбаки и земледелы. — отложив в сторону письмо, Лан Хьюн изящной рукой постучал четыре реза по стенке кареты позади себя, тем самым говоря кучеру о скорой остановке. — Ну и что? Нам же только расходиться, размяться, да хоть с людьми поговорить. И к морю сходим! — от осознания что они с папой наконец вместе сходят к морю появились и силы, и настроение немного лучше стало. Слегка посмеявшись в кулачок, Хьюн сказал краткое «хорошо» и начал причёсывать свои длинные русые локоны, забирая их в аккуратный хвост. Смотря на своего прихорашивающегося папу, Чонгук усмехнулся. Вопросительно посмотрев на сына, король улыбнулся и спросил: — Чего смеёшься-то? — отвернувшись к зеркальцу, что висело на стенке кареты Лан Хьюн продолжал поглядывать на младшего Чона дожидаясь ответа. — Сложно вам, омегам. За собой слишком сильно следить надо. Правда я не понимаю, куда ты прихорашиваешься? Ты у меня и так очень-очень красивый. И как такой человек как мой отец, сумел добиться такого прекрасного омегу. — подперев голову рукой Гук неотрывно смотрел на своего папу и улыбался всем своим лицом, не позволяя себе нагружать своего любимого папу тем, что его настроение оставляет желать лучшего. Закончив забирать волосы, мужчина мило похихикал на слова сына. Подобное он от него частенько слышит, и это не может не радовать его сердце, осознавая каким они с мужем его воспитали. — Это вам альфам легко, не нужно постоянно до тошноты следовать правилам этики и прочего. И вообще, прибереги подобные слова для своего будущего супруга, а то ты слишком часто балуешь мою самооценку. — только Чонгук хотел возразить на слова папы, мол, «Какой супруг? Одному куда лучше, и вообще я холостяк и всё», как в небольшом оконце начали мелькать домишки и люди, восклицающие и машущие им. Повернувшись всем телом к окну, Гук заметил что лошади, везущие карету сбавили ход, и разглядеть деревушечку можно более чётко. Все люди радостно машут им, отвлекаясь от своих дел, но после сразу возвращаясь к ним зная, что повезёт — королевская семья сами подойдут. Кто что делает. Кто-то на огородах, кто-то с большими баклахами идёт, кто-то бельём занимается. Проезжая мимо большого пустого пространства, видимо что-то наподобие парадной площади, Чонгук заметил ребят примерно его возраста, играющих в игры и просто веселящихся. Ничего необычного, но. Внимание юного принца привлёк мальчишка, увлечённо читающий какую-то книгу которого увидеть он смог лишь мельком, но при этом как-то сумев разглядеть. Мальчик сидел на столе, стоящем прямо на улице обперевшимся, спиной о столб стоящий позади. В свободной длинной сиреневой рубахе, такие же свободные тёмные, немного выцветевшие синие штаны и тёмно-каштановые, почти чёрные волосы. Мальчик так же обратил на них внимание, но лишь на секунду отрываясь от чтения, и возвращаясь обратно, в мир книги. Но даже этого хватило что бы заинтересоваться данной особой. Этот взгляд. о боги. тёмно-синих глаз. Именно синих! Не голубых, не карих, а синих! Как само морее, таящее загадку, как и парниша, заинтересовавший Чонгука. — Стоп! Папа! Кучер, стой! — высунувшись в окно сказал Чон, и кучер, проехав немного и остановился у первого же колодца, что бы было чем лошадей напоить. Как только карета остановилась, Гук тут же выскочил и хотел уже идти в то место, где сидел мальчишка, как резко затормозил, и подойдя к багажу достал обычную рубаху забежал обратно в карету, ошеломив ещё больше своего и так удивившегося папу, скинул с себя осточертевшую накидку, стянул блузу с вышитыми позолоченой нитью узорами, и надев самую обычную, свободную рубаху вновь выбежал и направился в нужную ему сторону. Лан Хьюн, заметив в сыне давно пропавшее рвение к чему-то не стал мешать ему делать то что он хочет, и пошёл со своей приближённой служанкой прогуляться по пляжу у моря. Лишь бы не натворил дел. Так как Чонгука в лицо как принца и наследника королевского трона мало кто знал, дойти до той площади труда не составило. Но придя туда, кроме тех же ребят что играли, он никого не обнаружил. Оглядевшись, он понял что паренька тут уже нет. К нему начали подходить ребята знакомиться, мол «Ниразу не видели тебя тут, давай дружить?». На это Чонгук лишь мило улыбался и соглашался. А внутри всё кипело и взрывалось. Ну где же это чудо? — Аа. Слушайте, а вы не знаете, что за мальчик сидел вот на этом столе и читал? — продолжая мило улыбаться спросил Чон. Все ребята как-то резко примолкли, и одна девочка, что самая первая подошла познакомиться начала: — Лучше бы не думать тебе о нём. Это Тэхён, он старше нас на год, но при этом верит во всякие сказки. Говорит, русалку видел. Чудила в общем. С ним лучше не водиться. Пошли лучше поиграем в салочки? — когда она говорила о Тэхёне, лицо её, да и всех присутствующих, выражало только отвращение. Непоняв почему так к нему относятся, Чонгук вежливо отказался, и спросил где можно найти этого Тэхёна. — Что ж тебя так этот чудик заинтересовал-то? Не знаем мы где он обычно есть. Но чаще всего его видят на заброшенной пристани в конце поселения, она тут недалеко. По этой дороге прямо, и после последнего дома увидишь. — фыркнув, объяснила та же девочка и отвернувшись, ушла вместе со всей компашкой. Но Гуку как-то всё равно. Он тут же сорвался с места и быстрым шагом, почти бегом направился по указанному ему направлению. Дойдя, хотя правильнее будет, добежав до последнего дома по дороге, Чонгук увидел небольшую тропинку уходящую вправо с дороги, что вела на открытый пляж, лишь немного заросший мелким кустарником. Присмотревшись вдаль, Чонгук увидел деревянную пристань метрах в двадцати от него, и на ней силуэт в сиреневой, а на закатном солнце слегка беловатой, длинной чуть ли не до середины бедра рубахе, обперевшемся левым бедром об перилу той пристани. Поняв что это тот кто ему нужен, Гук вновь побежал, и лишь за метр от ступеней, ведущих на сооружение пошёл не торопясь успокаивая бушующее сердце и сбитое дыхание. Поднявшись на пристань, Чонгук только заметил что она вся уже довольно дряхлая, а всё дерево сухое и потрескавшееся, а за счёт влажности моря прямо на ней растёт мох. В голове мальчика сразу промелькнула мысль что находиться на ней очень не безопасно. Тэхён как стоял, так и стоит либо не замечая присутствия ещё одного человека, либо отлично игнорируя. Парень стоял на самом краю, и сделай он лишний шаг, нырнул бы в спокойную, тёмную толщу воды. Подойдя по идее на непозволительно близкое расстояние для двух незнакомых людей, чуть ли не соприкасаясь с чужим телом, Чонгук тихо сказал: — Не боишься упасть? — видимо парень всё-таки просто не замечал что Гук здесь, и поэтому от тихого голоса за спиной резко вздрогнул и поворачиваясь лицом к незнакомцу запнулся за торчащую доску и повалился назад, прямо в море, но Чон успел схватить его за руку и резко притянуть к себе обнимая. Не смотря на слова той девочки о том что этот Тэхён ненамного старше их, а значит и самого его, Чонгук был слегка ниже его, примерно по нос Тэхёну. И снова эти глаза. И только сейчас Чонгук смог понять, что на свете солнца, они не тёмно-синие, а становятся ярко-синими с голубым отливом. Ну точно морской мальчик с морем в глазах. Только теперь в них виден лёгкий шок и удивление. Оно и понятно. Когда оба отошли от ступора, Тэхён первым отцепил руки от плечей напротив него, и встав прямо отвёл глаза в сторону сказав: — Вообще-то, прежде чем отвлекать кого-то от мыслей, нужно привлечь внимание. — смотря куда-то в сторону пробормотал он. Тэхён видимо полностью очухался от недавнего и не дав собравшемуся ответить что-то парню продолжил: — И вообще, это ужасно неприлично подходить настолько близко к людям! — говорил он уже смело смотря в глаза напротив. Чонгук разглядев более чётко аккуратные черты лица пока что ещё незнакомца, невольно начал улыбаться немного опустив голову. — Прости пожалуйста, не подумал. Оно как-то само. — смотря в глаза Тэхёна ответил Гук продолжая улыбаться как дурачок. Хотя почему «как»? — Так вот теперь учись думать, прежде чем делать. У тебя же голова есть, а значит и мозги тоже! — говоря это, он разворачивался обратно к морю, пока совсем не оказался спиной у своему собеседнику. — Хорошо, впредь всегда буду думать. Я вообще-то познакомиться хотел, вот. Но, как-то. В общем, я Чонгук. — Встав рядом с парнишей, что явно был заворожён то ли видом, то ли чем-то своим. Гук видел, что на его слова никак не реагируют, и читалось в его лице что-то. печальное, грустное. Таким образом, они простояли с минуту, а после, Тэхён сказал: — Лучше тебе со мной не водиться, Чонгук. — всё так же смотря куда-то за горизонт, на его лице играли лучики уже уходящего солнца, привлекая ещё больше. — И почему же? — вопросительно посмотрев, спросил Чон вскидывая брови. И вот Тэхён наконец-таки обратил на него своё внимание. Лицо его всё так же оставалось спокойным, умиротворённым, и лишь глаза говорили что сейчас он наслаждается настоящим, то есть тем, что он видит и чувствует сейчас. Переведя взгляд на Чонгука, Тэхён вздохнул и сказал: — Потому что все считают меня чудилой. И не в хорошем смысле. Если не хочешь нести ношу общественного осуждения, не общайся со мной. — почему-то, Чонгуку кажется чем дальше заходит эта тема, тем более угасает то, что он увидел тогда в его глазах, когда он читал. Да даже сейчас, он выглядит настолько печальным, что казалось вот-вот и начнётся ливень. — Что? Ты что, хочешь сказать что я зря бежал сюда, случайно напугал тебя, потом спас, и хочу подружиться с тобой? Тэхён, мне всё равно на общественное мнение, и я понятия не имею почему тебя считают чудилой. — говоря это, младший не переставал смотреть на Тэхёна и говорил он с такой уверенностью и возмущением в глазах, что парень напротив стоял в полном недоумении. — Вот, ты вроде большой уже, даже старше меня, а думаешь что из-за каких-то там прозвищ, я изменю своё решение и не буду дружить с тобой! — выслушав это, Тэхён мило и тихо засмеялся. — Чего ты смеёшься? — непонимающе посмотрел на старшего покрасневший от возмущения Чон. — Да так. Просто ты это так сказал, что мне на секунду даже стыдно стало. — уже не смеясь, но продолжая улыбаться говорил Тэхён. Чонгук смотрел непонимающе. — Итак, сколько тебе лет Чонгук? — присев на перилу, брюнет повернулся лицом к Чону и скрестив руки на груди начал смотреть выжидающе всё так же улыбаясь. От такого Чонгук даже немного затупил. Весь этот мальчик моря был необычным, и сияющие в закате глаза, и наимилейшая квадратная улыбка, и изящные кисти с аккуратными пальчиками. — Тринадцать. Через четыре месяца четырнадцать. А тебе? — гордо ответил Чон, с детским интересом в глазах смотря на собеседника, на что Тэхён усмехнулся. — А у меня день рождения через полтора месяца, и мне уже пятнадцать. Так что можешь называть меня хёном. — сказав это, Тэхён грустно вздохнул и опустил взгляд вниз, но тут же возвращая его на Гука. У Чонгука выражение его лица так и говорило «LOADING». Тэхён сразу понял, в какой момент до Гука дошёл смысл его слов, потому что тогда Чонгук прям засветился как-то, и активничать больше стал. — О-о! Я понял. И как ты празднуешь свой день? — поинтересовался Чонгук ожидая ответа, но вместо этого получил лишь отведённый взгляд с опущенной головой, и покусывание нижней губы. Чонгук вопросительно посмотрел, спрашивая без слов «Что-то не так?», на что Тэхён ответил: — Ну. вообще-то, я уже очень давно не праздновал свой день рождения помимо моего папы и братьев. А друзей у меня, как ты уже понял, нет. — неловко почесав затылок, Тэхён вернул взгляд на Гука, и тот вновь подошёл хмурясь, и взяв своего новоиспеченного хёна за руки твёрдо сказал: — Хён, в этот день рождения помимо твоей семьи, буду ещё я! — говорил он это с неким огоньком в глазах, смотря прямо в глаза старшему, тем самым смущая его, и Тэхён уверен, будь Чонгук повыше и постарше, то он бы вообще сгорел от стыда. — Т-так. Тогда, как насчёт узнать друг о друге получше? — отходя в сторону чтобы сделать расстояние между ними больше, говорил Тэхён идя в сторону лесенки, пряча под длинными тёмными прядками покрасневшие уши. — Давай прогуляемся? И как раз поговорим. — предложил Чонгук следуя за старшим, на что тот согласился. Пошли они гулять по пляжу, ибо никому особо не хотелось возвращаться в поселение, и оба осознавали, что потом от родителей им попадёт и придётся отчитываться, но как-то сейчас, особо их это не волновало. Ведь оба чувствовали влечение друг к другу, и никак не дружеское. Вот только Чонгук это понял и принял, а вот Тэхён не хотел этого, ведь Чонгук теперь его младший, да и Тэхён уверен, когда Гук узнает о нём всю правду, то не то что отношения какие-то заводить, он даже просто общаться с ним не захочет. А Чонгук не знает, как отреагирует его Хён, на то что он — наследник трона. *** Одна неделя спустя. — Слушай, какого чёрта ты вертишься вокруг Тэхёна? — стоя в каком-то закаулочке, напротив Чонгука стояли явно двое альф, старше его самого примерно лет на 5. Один брюнет, а второй русый и оба с недовольными минами. Честно говоря, Чонгук не понимает чего эти остолопы привязались к нему. Да, они сказали: «Чего ты привязался к Тэхёну», конечно в более жёсткой форме, но какое они имеют к нему отношение? Тэхён говорил что друзей, или даже просто знакомых, у него нет. Только братья да родители. Может ли быть что. Хотя вспоминая слова Тэ о его родственниках, все у него там добрые, милые и пушистые.А эти на милых и пушистых, как-то, не тянут. Хотя, если бы они не смотрели так, то… но всё же попробовать стоит. — Вы. Братья хёна? — Гук смотрел прямо на них всё это время, в ответ на свой вопрос получил лишь смешок, за которым последовал нехилый такой удар в живот, почти свалив Гука на землю. Скрутившись пополам, он начал кашлять. Да, Чонгук помнил, Тэхён как-то рассказывал ему о братьях. Они не родные ему, их отец, привёл мальчишек к ним в семью, когда сам возвращался с фронта, и каждого в разное время. Оба они альфы, и один из них старше другого на год или два. вот только, имён. Имён он не запомнил. И, вроде они недавно оба вернулись с военных учений, и теперь… — Харе болтать лишнее, мы задали тебе конкретный вопрос, и у тебя есть выбор. Либо ты чётко и по делу отвечаешь на наши вопросы, либо же ты будешь изнемогать от боли которую сегодня заработаешь. — это говорил русоволосый, и говорил он это с таким похерфейсом, что аж передёрнуло немного. На самом деле, от этих парней исходила некая аура защиты (но уж никак не в сторону Чонгука) чтоль, что означало что они не желают зла Тэхёну. Это успокаивало, но Гук всё ещё им особо не доверял. Не, ну хороши защитнички, какие-то быдло из подворотни, так и не скажешь сразу что они проходили обучение в королевской академии. И конечно же, из чувства гордости и всего прочего, он не собирался говорить им что-то об их взаимоотношениях с Тэхёном. Поэтому сплюнув скопившуюся вязкую слюну, он просто продолжал молча смотреть на «собеседников». Им это явно пришлось не по душе, вздохнув, брюнет ударил Чонгука, только на этот раз уже по лицу. От удара Чонгук пошатнулся и впечатался спиной в стену. В глазах немного помутнело а воздух стал чуть тяжелее. Нельзя сказать что Чонгук привык к избиениям, но его с детства готовят стать королём, и естественно уроки борьбы тоже присутствуют в его расписании. — Раз не хочешь ничего нам говорить, тогда мы скажем тебе. — говорил он разминая после удара свою кисть. Не знаю, наверное Чон должен их бояться, но как-то не особо страшно. И вот, собираясь вновь что-то сказать, Русоволосый парень распрямляет плечи и смотрит как на отброса, но его прерывают. Человек, как тень подошедший сзади к двум этим ребятам отвесил им хороших таких подзатыльников, и начал говорить: — Это я вам, остолопам сейчас скажу. Какого чёрта вы привязались к нему? Совсем сдурели? Разве я вам не говорил, что у меня появился друг и его зовут Чонгук? А потом, «Тэша, почему тебя все шугаются, ты ведь у нас такой прекрасный мальчик?». Да потому что мои братишки всю деревню зашугали! — получившие подзатыльники, парни обернуться хотели, но их схватили за уши и начали водить за них из сторону в сторону — И только попробуйте сказать, что не знали, как минимум в одном из всех писем что я вам писал, как минимум один раз я об этом да упомянал. Ох, вот же остолопы. Дома ещё поговорим. — Вздохнув Тэхён прошёл между скулящими и держащихся за больное место парнями, и подойдя ближе к Чонгуку его глаза округлились и моментально оказавшись рядом с младшим, Тэхён взял его лицо в свои холодные руки начал рассматривать пострадавшую мордашку. Тэхён вновь повернулся к уже пустующему месту, с намереньями убить бестолковых братцев, которых и след простыл. Никого не обнаружив, старший выругался себе под нос и вновь сосредоточил всё своё внимание на Гуке. — Вот охламоны, совсем не слушают о чём я говорю. Вот попадись они мне на глаза. Кроме лица они ещё били тебя? Идти хоть можешь? Сейчас пойдём ко мне, а то как я тебя такого домой отпущу. Твой папа потом отругает и меня и тебя, и может вообще общаться запретит. А куда я без тебя-то? Дурачок. — лепетал Тэхён на рефлекторном уровне осматривая всё тело его младшенького. Чонгуку так нравился ворчащий Тэхён, что он не смог сдержать улыбки. Улыбнувшись, итак разбитая губа треснула ещё больше, из-за чего кровь потекла уже полноценной струйкой. Увидев это, старший шикнул на младшего. Идя, Тэхён слегка придерживал Чона под руку, несмотря на все слова младшего о том что он и сам может идти. — Ну и чего ты дурачок смеёшься-то? Мог сразу им сказать что я твой друг, и зовут тебя Чонгук и. сейчас, дверь открою. — Тэхён начал копошиться в кармане, отыскав ключ, он отпёр дверь и зашёл внутрь всё так же придерживая Чонгука. Пройдя внутрь дома Тэхён усадил Гука на мини-диванчик, считай только для двоих, но когда его братья дома, они все втроём валяются на нём. Тэхён скрылся за стеной другой комнаты, а Чонгук начал осматривать дом. Самый обыкновенный дом, не богато но и не бедно. Не смотря на то что Чонгук и Ким проводили вместе считай каждый день, друг у друга дома они ни разу не были, но как Чон так и Тэ видели родителей другу друга. И как это папа разрешил остаться тут, зная что отец ждет… *Неделю назад.* Гулять и общаться парни закончили только когда уже стемнело, и дойдя до определённого места они решили расходиться договорившись встретиться в конкретном месте на следующий день. По дороге домой Чонгук прямо светился от счастья. Но осознание того, что он пропал почти на два часа не сказав папе ни слово, посеяло в его душе страх за свои филейные части и моральное состояние. Сглотнув, дальше он шёл уже быстрым шагом и сбавив свой энтузиазм. Дойдя до колодца у которого стояла их карета, Чонгук опешил. Ни кареты, ни лошадей не было. Сначала он уж подумал что его решили оставить тут, раз он пропал хрен знает куда, но увидев приближающуюся фигуру, в походке которой узнал своего папу, успокоился. Ну, в какой-то мере. Подойдя на расстояние метра, Гук смог разглядеть, что его папа был полностью без косметики, что он использовал для подчёркивания определённых черт своего лица, и дабы скрыть свои годы, в обычной одежде которую носят все мужчины-омеги. Дойдя полностью друг до друга, сердцебиение Гука усилилось и он виновато опустил взгляд в землю. Повисло кратковременное молчание, которое прервал Лан Хьюн лёгким смешком и словами: — Ну что, блудный сын. Пошли в наш, на данный момент, дом. — сказав это мужчина протянул Чону тёплую накидку, так как уже как никак зима наступала, и на улице к ночи становилось прохладно, развернулся и направился в известную лишь ему направлении. Опешив, Чонгук сначала просто стоял как вкопанный приняв одежду из рук родителя, а после сорвался с места догоняя и попутно надевая тёплый атребут одежды. — А, в смысле? Ты даже не спросишь где и с кем я был? И даже почему пропал ничего не сказав? — выпучив глаза Гук удивлённо смотрел на своего папу, не веря что это реально его вечно-волнующийся за состояние своего сына папа. — Я и так всё знаю. И где ты был, и с кем ходил, и к кому так рванул тем более. — улыбаясь говорил Хьюн неторопливо идя по дорожке, заворачивая за угол. Чонгук не понимал ничего от слова совсем, но был рад и благодарен что его папа не собирается его отчитывать. Придя домой, Лан снял с себя тёплую накидную кофту, повесив её на небольшую деревянную вешалку, прибитую к стене. — Не хочешь покушать? — проходя вглубь дома сказал Хьюн, уже зная каким будет ответ сына. — Нет пап, я не голоден, спасибо. — протараторил Чонгук оглядываясь по сторонам. Он не понимал что это за место, и почему папа сказал «Наш на данный момент дом». — Чонгук-и, расскажи мне про этого мальчика. — уже сидевший на диване папа с книгой в руках, спокойно задал вопрос сыну. Чонгук сначала не понял, а потом как понял. Подойдя к столу стоящем вместе со стульями посередине комнаты, он отодвинул один из четырёх стульев и сел на него лицом к папе. — Ну, зовут его Тэхён. У него два неродных брата, папа и отец. Отец как ушёл в армию после того как привёл домой второго брата, так не возвращался более. Братья у него альфы, оба старше его. Он всегда воспринимал их как родных. Папа у него занимается огородничеством, и по его словам отлично готовит. А ещё, Тэхён очень любит читать, верит в мифы, и волшебных существ. Сказал, что он даже однажды русалку вдел. Кстати говоря, именно из-за этого с ним никто не хочет общаться. И чудилой обзывают. — Чонгук не заметил даже когда его папа перестал вчитываться в текст и смотрел на Чона в упор. — Я рад что ты нашёл друга — сказал Лан улыбаясь и возвращаясь в книжные строчки, ожидая когда Чонгук договорит до конца. — Паап. — Гук подсел к родителю на диван, ластясь в объятья, которые с радостью были ему предоставлены, и получив в ответ «Маленький лисёнок, и что же тебе хочется?» продолжил: — А давай останемся тут на полтора месяца? Аккуратно оторвав взгляд от своих рук, Чонгук посмотрел на папу, эмоции которого были ну вот совсем не читаемы. Хьюн сидел, и по доброму улыбался смотря куда-то в пустоту, нежно поглаживая сына по голове. В который раз Гук убеждается, что его папа немного странный, он молчалив, но при этом когда надо может так съязвить, что даже его муж, отец Чонгука, прифигеет от жизни, он постоянно улыбается чему-то своему, и всё время витает в своих мыслях. Но при этом, его папа — самый лучший папа. Продолжая выжидающе смотреть, Гук слегка пошатнул своего папу, дабы вывести из прострации. Слегка вздрогнув, Лан повернул голову на Чона, смотря ему в глаза, и ответил: — Нуу. Раз мой маленький принц желает побыть подольше со своей принцессой, то так уж и быть. *** Даа. В тот вечер счастье в жопе Гука, казалось бы, никогда не закончится. Но всё же когда в 11 ночи папа, уже лежащий в своей спальне и готовящийся ко сну, нахмурил брови и угрожающе посмотрел на сына, Гуки решил угомониться. Так вот. Дом Кима и Гука чем-то схожи. Так же имеется небольшой 2 этажик, две просторные комнатки, и парочка, судя по небольшому коридорчику что ведёт в глубь дома, маленьких, скорее всего спален. От разглядывания чужого жилья, Чонгука отвлёк появившийся вновь Тэхён с небольшой коробочкой в руках, бурча себе что-то под нос. Поставив эту самую коробочку на пол рядом с собой, он присел на коленки перед Чоном, Тэхён, обмокнув чистую тряпочку в одну из склянок с каким-то настоем, стал обрабатывать пострадавшую губу младшего аккуратно проводя по ней. Как только влажная ткань коснулась раны, Чон тихо зашипел, но Ким тихо шикнул на него, бурча что-то о том, что Гук сам виноват и всё в этом духе. Смотря на лицо старшего, что впервые оказалось так близко, Чонгук окончательно убедился. Тэхён нереально красивый. Сердце Чона пропустило удар. /// — С днём рождения, Хён! — да. вот так вот быстро прошло время, и у Тэхёна день рождения. И вот Чонгук стоит с раскрасневшимися на морозе щеками, яркой улыбкой и небольшим подарком, завёрнутым в обёрточную бумагу, слегка запыхавшись. Тэхён стоял в проходе держа рукой открытую дверь, и так же улыбающийся вовсе тридцать два. — Гуки! Ты пришёл — всё так же улыбаясь щебетал Ким, а после ахнув неожиданно-резко сказал: — Божечки! Заходи скорее, холодрыга-то какая. — поёжившись от холодного воздуха, Тэхён затащил Чона внутрь, закрывая за ними дверь. — Конечно же я пришёл, как я вообще мог не придти-то? — сделав обиженный вид сказал Чонгук снимая тёплый тулуп, и вешая его ко всей верхней одежде. Только Тэхён хотел сказать что-то в своё оправдание, как мимо прошёл брат Кима, и сказал фразу, конец которой выкрикивал из другой комнаты: — Вот именно, если бы не пришёл, силком бы притащили, а то Тэхён вчера нам всем уши прожжужал «А вдруг Гуки не придёт?» — в конце послышался смех всей семьи и крики возмущения покрасневшего Тэхёна. Чонгук же на это только посмеялся и прошёл к главный зал. Жизнь шла полным ходом. Ведь помимо того, что у Тэхёна сегодня день рождения, так же, со службы домой возвращается глава семьи Ким. К слову, Чонгук так и не узнал подробностей о старшем альфе их семейства, даже элементарного имени. Как только их разговоры заходили об отцах, оба парня старались как-то перевести тему, и никто не углублялся «почему?». Иногда Чонгук не понимал, почему Тэхён не хочет говорить даже имени, Чонгук вот соврал, сказал что его отца зовут Чон Убин. Да, врать не хорошо но. Но ложь во благо никто не отменял, ведь когда-нибудь Чонгук обязательно обо всём расскажет Киму. — Ох, Чонгук-а, сильно замёрз? Вот, выпей чаю. — папа Тэхёна — Сокджин, ему было тридцать пять, но в скором времени тридцать шесть, а выглядел он только на двадцать один ну двадцать два максимум! Его красоте позавидовал бы любой и любая омега в его годы, он был добрейшей души человек и действительно отменно готовил. Но всё же своего папу Чонгук считал лучше (!). Омега всегда был рад видеть Чона в их доме, и всегда старался чем-то накормить говоря о том какой он худенький. — Спасибо Сокджин-ши. — поклонившись, Гук взял тёплую, большую деревянную кружку горячего чая, что так чудесно пах какими-то травами, к которых отменно чувствовался Чабрец, Мелиса и Ромашка, а во вкусе ещё и мёд. — Боже, Чонгук, какой же ты всё-таки чудесный ребёнок, почему мои охламоны не такие воспитанные. — сделав акцент на последнем, Старший Ким продолжил раскладывать что-то на столе, а после и вовсе ретировался на кухню говоря что у него что-то готовиться, хотя на праздничном столе и так было много всего. С других комнат послышались недовольные вздохи и такие же недовольные выражения в адрес хихикающего старшего омеги. — Папа, ты же знаешь что наш Чонгуки очень хороший, вредный, иногда да ужаса бесячий, чересчур энергичный, воспитанный малый. — с наигранностью говорил русоволосый альфа. — И тебе привет Чимин-хён — усмехнулся младший. Да-да, тот самый. Чимин усмехнулся в ответ, и подойдя пожал младшему руку в знак приветствия. Несмотря на юный возраст Чона, в семье Ким его уважали, и общались на равных, как и принято у них в семье. — Хо-хо, муженёк нашего Тэхён-и! Как дела? — альфа брюнет с ослепительной улыбкой и искрящимися глазами, горящими исключительно позитивом — второй старший брат Кима, но первый по старшинству. Хосок, так же тот самый альфа. Если говорить об их полных именах — Пак Чмин — 16 лет, и Чон Хосок — 16 лет, погодки но Хосок на два месяца старше. Первое время, к Чонгуку они относились скептически и постоянно показывали всем своим видом что Гуку не стоит дурить, и это длилось почти пол месяца, но после нескольких разговоров с Тэхёном и Сокджином которые активно убеждали их в том что Чонгук очень хороший и не навредит каким либо образом их младшему брату, и пару раз «оборванные» уши, заставили их смириться, и даже подружиться с ним. Как Чон узнал позднее, альфы действительно проходят военное обучение при дворце, а сейчас взяли законные отпуска, которые копили как раз к зимним праздникам чтобы попасть на праздники в семью, их привёл человек, которого они теперь называют отцом, и уважают больше любого князя, или другого высокопоставленного человека. Как они выражаются, уважение к их отцу, равно уважению королю. Гук посмеялся, на что получил грозный взгляд старших. Так вышло, что семьи Хосока и Чимина, были жестоко убиты в войнах, да, в то время не они одни были осиротевшими детьми, просто старший альфа нашёл их чуть ли не в разгар боевых действий, как раз в зонах, где велись битвы. Вот и забрал двоих, которых нашёл. В дом Кимов альфы попали в один год, но в разное время. Даа. Чонгук помнит тот год и последующие два тоже. Тогда он не знал, вернётся ли его отец к ним. Но всё закончилось почти хорошо, ведь были огромные потери в армии. Таким образом, Чонгук стал глубоко уважать человека, с которым даже не знаком, хотя может быть и знает о ком ведётся речь, ведь он знает каждого в замке. — Чон Хосок, если ты сейчас же не закроешь свой рот, то я. — не успевает закончить вошедший в комнату пыхтящий от возмущения, и красный от смущения и того же возмущения Тэхён как слышит с кухни злое: — Ким Тэхён! Это что за выражения? Разве так мы тебя воспитываем несносный мальчишка? — да, звучит зло, но в голосе слышно что ругаются несерьёзно.наверно. — Ну паа. Это несправедливо! — захныкал Ким подходя к Чонгуку и обнимая его. — Всё! Вот один Чонгуки меня не обижает, а вы все злые! — показательно высунув после своей речи, Ким младший отвернулся от всех сильнее прижимаясь к Гуку. Чон лишь посмеялся да обнял в ответ. Вот именно сейчас, когда Тэхён обнимает его, он очень хочет быть повыше хотяб на сантиметров 10. Дом разразился смехом, и Гук пожалел что так и не смог заставить своего папу пойти с ним. спустя примерно пол часа, всё было готово. Стол накрыт, Тэхён окончательно выведен из себя, и доведён до того, что заявил о своём переезде к Гуку, братья альфы заставлены переодеться в более чистую одежду, и все усажены за стол. — Ну что ж, давайте начинать! — весело сказал Сокджин включая на граммофоне тихую мелодию, что создавала уютную атмосферу. Все дружно согласились и начали раскладывать еду, и разливать напитки. Как только старший Ким сел за стол, Чон аккуратно спросил: — А. А как же ваш отец, ну ваш муж Сокджин-ши. — Чонгук боялся что этот вопрос посчитают грубым, или вообще, окажется больным, но вместо тяжёлых взглядов и давящей тишины, которую Гук ожидал, он услышал лишь дружное «Ааа», и Сокджин, с доброй улыбкой на лице, сказал: — Мой муж всегда приходит домой ближе к поздней ночи, так что мы все увидим его только завтра. — Все закивали в знак согласия, и уже Гук протянул «Ааа». Празднование проходило тихо и по домашнему. Были рассказы из детства Тэхёна, и даже неловкие, что заставляли и так уже никакого Тэхёна совсем дух отдать. Все смеялись, пели, танцевали, подкалывали друг друга и конечно же поздровляли уже шестнадцатилетнего Тэхёна. Так же они сходили по традиции погуляли, творя всякое, и о некотором, никому не стоит знать что это были именно они. Не обошлось и без родительских слёз Сокджина, и слов о том что его дети уже такие большие. И, в такие моменты неловко становилось уже Чонгуку, потому что ему-то всего тринадцать, а он влюблён в Тэхёна, которому шестнадцать. Но отбросив подобные мысли на задний план, так они просидели до десяти часов, совсем не заметив как прошло время. И вот, вновь сидя за столом и разговаривая, Сокджин попросил Чонгука помочь омеге немного прибрать на кухне, на что Чон тут же согласился, идя за старшим. — Чонгук-и, можно спросить у тебя кое-что? — аккуратно начал старший стоя у мойки, и намывая грязную посуду. Гук, до этого мирно перекладывающий остатки еды в одну посудину, заметно напрягся, и повернув голову в сторону омеги, сглотнул тут же возвращаясь к своему занятию. — Конечно Сокджин-ши, что вам интересно? — ответил он, думая что старший мог узнать его, но то что он услышал в итоге, очень даже удивило его. — Тебе нравиться Тэхён-и? — всё с тем же мирным выражением лица спросил тот. Опешивший Чонгук, аж небольшое пирожное из рук выронил, тут же извиняясь и садясь на корточки что бы поднять его и затереть след от крема, но когда поднимается ударяется макушкой о кухонный стол что стоял рядом, вновь роняя бедную выпечку, на что старший похихикал, и сам поднял пирожное, затерев след. Гук вновь извинился, и замялся начиная теребить тряпку в руках, но после всё же собрался с мыслями, и вернувшись к делу ответил. — Да. — Сокджин улыбнулся, и жестом сказал подождать немного, заметив что гомон в соседней комнате стих. Подойдя тихонько к проёму ведущему в другую комнату, резко вышел из него с довольно громким: — Раз у вас много свободного времени, сходите-ка дрова поприкладывайте. — по ту сторону послышались испуганные вскрики, и слова о том, что они ещё не насиделись и вот как раз хотели спросить где Чонгук, а после сразу ретировались обратно, устроив побоища чем только найдут. Вернувшись к отмыванию посуды, Сокджин прочистил горло, и посмотрев на Гука и сказал: — Чонгук-и, то что тебе нравится Тэхён, это. — не успел омега договорить как его перебили — Я знаю что вы сейчас скажите, что это глупо и неправильно, ему шестнадцать, а мне тринадцать. Ну и всё в этом духе, но я и сам не знаю что мне с этим делать, я как увидел его, так всё. Понял что он мне очень нравиться. — выпалил Гук, после посмотрев на старшего и увидев недовольное выражение лица Сокджина, заметно сжался весь. — Чонгук, я же только хвалил тебя о том какой ты воспитанный, выходит не совсем, потому что перебивать старших — нехорошо. — нахмурив густые брови, и заставляя Чонгука чувствовать себя ещё более неловко, старший вновь вернул своё внимание посуде, но продолжил. — Я хотел сказать, что это вполне нормально, к тому же Тэхён-а у нас такой красавчик. — улыбаясь говорил Сокджин, все еще чуть недовольным тоном. От этого Чонгук совсем перевёл взгляд на Сокджина, приподняв брови, никак уж не ожидая что папа Тэхёна скажет что любовь Чона к младшему Киму — это нормально. — Я не в первый раз замечаю как ты смотришь на моего младшенького, как трепетно относишься к нему, и ни разу в твоём поведении, я не заметил какоё-то издёвки, которые местные детишки любят устроить моему сыну. И Чимин с Хосоком, думаешь они стали бы к тебе так относиться, не видя заботы исходящей от тебя по отношению к нашему Тэхёну? — закончив с посудой, омега облегчённо вздохнул, и перевёл взгляд на Чонгука, полностью сосредотачиваясь на разговоре. о первой встрече братьев Ким и Чона Сокджину решили не рассказывать. — Поэтому, я хочу сказать, что мало-ли вы захотите отно. — Простите что вновь перебиваю вас, но я хотел бы сказать, что пока не окрепну и не встану на ноги, я не хочу вступать в отношения с Тэхёном. Поэтому можете не волноваться. Вскоре я буду должен вернуться с папой домой. но как только, так сразу вернусь, и уже за ним. — решимостью так и розило от Чонгука, что не скрылось и от Сокджина. Тепло улыбнувшись, омега мягко потрепал Чона по голове, и протерев рабочью поверхность кухонного буфета сказал: — Несмотря на твой возраст, ты очень умный парень. Я уже горжусь своим будущем зятем. — толкнув заалевшего Чонгука в бок расхохотался Сокджин. — Уже довольно поздно. Не хочешь остаться у нас на ночь? — посмотрев в окно тревожно спросил омега, на что всё ещё краснощёкий Чонгук улыбнулся и вежливо отказавшись сказал что его папа ждёт его. — Хорошо, тогда Хо и Чим проводят тебя, как-никак, уже темно, и мало-ли что, а с этими товарищами я хоть волноваться не буду. — подойдя к столу, на который Чон поставил оставшееся с празднования (а осталось много), омега достал небольшую корзинку и положив туда всякого вручил её Чону, со словами, папе передаст, а если не возьмёт, то Сокджин обидется. Не смея спорить, Чонгук поклонился в знак благодарности и принял корзинку из рук омеги, говоря что пойдёт скажется о том, что он пошёл домой. Сокджин кивнул. Выйдя с кухни, Чонгук задумался о разговоре со старшим, и не заметил как столкнулся с Тэхёном. — Ой, прости, я задумался. — неловко улыбнулся Гук пытаясь отогнать от себя слова Сокджина о «будущем зяте», позорно краснея. — Ничего, ты нехорошо себя чувствуешь? Ты красный какой-то. — приложив ладошку к чужому лбу, поинтересовался Ким младший. — Неет, всё хорошо, просто на кухне от печи жарко было, а я рядом как раз стоял. Кстати, как раз шёл к вам. Я пойду домой, а то время позднее, меня уж папа наверное потерял, а Сокджин-ши вот, передал, да напихал ещё полную. корзинку. — тепло улыбаясь говорил Чон, на последнем запнувшись, побоявшись что его услышат, ещё и обидятся, нет, он конечно знал, что Сокджин не из тех, кто обижается по пустякам, но вот шуточно повозникать может. — Хаха, да, папа может. Ну, хорошо, пойдём тогда, ребята тебя проводят. — Да. Погоди, Тэхён-а. — Что такое? — уже собиравшийся уходить за более тёплой одеждой Тэ обернулся, а Чонгук быстро прислонился губами к щеке старшего, который тут же превратился в клубничку, и тихонько отстранившись, сказал: — Не стоит меня провожать. Хосок и Чим проводят, я же приду ещё. Так что увидимся. С днём рождения! Раскрасневшийся Ким коротко кивнул и убежал в глубь дома, но уже через минуту был слышен топот ног направляющийся к стоящим около входной двери. — Чонгук-а, возьми это. Хочу что-бы он был с тобой. — всё еще пунцовый Тэхён приблизился к мальчишке протягивая руки за его шею и чем-то шебурша. Отодвинувшись Тэхён крепко обнял Чона, и отошёл к сияющему, старшему омеге. Чонгук посмотрел на висящий на своей шее камушек. Небольшой, белый камушек с голубым отливом на чёрной верёвочке. — Спасибо за тёплый приём. — Чонгук вежливо поклонился Сокджину, который ответил что всегда рад видеть Гука в их доме. Напоследок переглянувшись с Кимом, дверь хижины Кимов, закрылась за спиной Чонгука. Хосок и Чимин, как и обещали проводили его до дома и попрощавшись пошли к себе, а Чонгук, зашёл в дом, стряхая с головы и шарфа снег, что не сильно но всё же идёт на улице. Для этих мест снег — явление редкое, но если он идёт, то Чонгук всегда думал что должно произойти что-то прекрасное, волшебное, что-то на грани реальности, ведь обычно так и происходило. Когда отец впервые взял ещё совсем маленького Гука в небольшой поход по окрестностям — пошёл слабый снег. Когда Гук совершал первые успехи в военном деле — шёл непродолжительный, но крупный снег. И даже когда Чонгуку, буквально год назад подарили его нынешнего домашнего любимца — третьего в своей породе немецкого дога Грэя. Назвал он так пса, потому что его окрас был темно-серого, но не чёрного цвета. В общем, снег для Чонгука — это прекрасное. — Папа, я дома. Прости что так поздно, я помогал Сокджину, папе Тэхёна, прибрать на кухне. — крикнул Чонгук, но не увидев и не услышав никакой реакции в ответ напрягся, потому что спать лечь его папа не мог, так как он всегда ждёт сына, и только потом они вместе ложатся. — Паап? — тревога нарастала, так как Чонгук не получал никакого ответа, и как же он не заметил вторую пару обуви, которая явно не по размеру ни Чонгуку, ни Лан Хьюну. Пройдя в глубь дома, Чонгук заметил своего папу, что сидел с нечитаемым лицом, и сидящего к нему спиной мужчину, силуэт который ему казался знакомым. — Папа.? — тихо позвал родителя Гук, на что омега тут же отреагировал, посмотрев на своё нервничающее чадо. И отреагировал не только он. Мужчина тоже повернулся, и Чон смог разглядеть в свете от камина, что был растоплен, лучшего друга отца. Военачальника Кима. Увидев знакомое лицо, Чонгуку легче не стало. То, что его папа сидит с таким выражением, и то, что тут Ким, не сулит ничего хорошего. — Чонгук-и, сынок. Как праздник? — улыбнулся омега, немного склонив голову. — Господин Чон, здравствуйте. — Ким встал, и головой поклонился Чонгуку, но хмурого вида так и не растерял. — Всё прошло очень хорошо. Не нужно это всё, говорите сразу, что случилось. — выпрямив спину и подняв голову, Чонгук невольно встал в стойку, в которой привык стоять во дворце. Лан Хьюн тяжело вздохнул, покачав головой, и опустив её на свои руки. Да, его сын всегда таким и был. Весь в отца, сразу понимает что есть проблема, и не хочет тратить время на никому не нужные сейчас прилюдия. — Позвольте мне сказать. — повернув голову в сторону омеги спросил военачальник. Получив в ответ несмелый кивок, Ким выдохнул, и присев перед мальчиком на корточки, поднял на него серьёзный взгляд, и не желая больше тянуть, сказал. — Ваш отец болен. Серьёзно болен. Как только Чонгук узнал, что его отец болен, то уже было пошёл на выход, дабы сесть на коня и помчаться в замок, Но Ким разубедил его, говоря о том что на улице снег, темно, да ещё и его папа сейчас не в лучшем состоянии что бы оставлять его одного. На всё это младший Чон кивнул, и сказал что они завтра отправляются рано с утра. На том и решили. На утро, когда все уже были собраны и стояли у входа в карету, Чонгук понял, что так и не сказался семье Ким. Что так и не попрощался с Тэхёном. Но делать нечего, отец ему сейчас важнее, тем более рано или поздно, всё равно ехать было бы надо. С мыслями о Кимах, о Тэхёне, и тяжестью на душе Чонгук покидает эту деревню, и даже не врёт себе, что не знает когда вернётся сюда, но обязательно вернётся. Он дал слово. Как только они прибыли в замок, Чонгук пулей рванул в покои отца, сметая всех и вся на своём пути. Влетев к комнату, Гук тут же подбежал к кровати отталкивая служанку и беря руку отца в свою, вставая на колени перед кроватью. — Отец.Папа. Ну ты чего? А кто обещал съездить со мной на конях покататься по окрестностям? Кто обещал пострелять со мной уток? Йаа, а кто обещал с моими детьми сидеть? — улыбаясь сквозь катящиеся по щекам слёзы говорил Чон дрожащим голосом. Чонгук мальчик не глупый. Бао Джин дышит тяжело, и руку сына в своей слабо сжимает, но всё равно улыбается, и сглотнув отвечает: — Сын мой.Чонгук-а. Прости меня, что не сдержал обещания. — Отеец. Ты что такое говоришь? Ты всё сдержишь, слышишь?! Ты поправишься, и я познакомлю тебя с Тэхёном, я уже с его папой договорился что заберу его, как только на ноги встану! — не переставая плакать, говорил Гук, и голос предательски дрожал, выдавая что его хозяин вот-вот да не выдержит. — Ого. кха. Тэхён, значит. А не Ким Тэхён случайно? — иногда кашляя, не переставая тяжело, с небольшой хрипотцой дышать, но продолжая улыбаться и смотреть на своего единственного сына. — Да, Ким Тэхён, папу у него зовут Ким Сокджин, и брата два, альфы, вот только не родные они ему, но семья у них крепкая, прям как у нас. Отец, ну же. Мы найдём хороших лекарей, ты только потерпи немного. Прошу. Не оставляй. меня. — выпалил он всё это на одном дыхании, вот только на последних фразах голос сломался, и перешёл на шёпот, прижимаясь лбом к руке Бао. — Хороший выбор, сынок. Чон Чонгук, мой сын. послушай меня. Мне уже не помочь, я запустил своё состояние, и, ты у меня парень уже взрослый, и знаешь что такое смерть. — ЗНАЮ!.. знаю. Поэтому и не хочу чтобы ты ушёл туда с ней, оставив меня и папу. — альфа улыбнулся ласково и выпутав руку из рук сына, положил её на тёмные, густые пряди Гука слегка поглаживая, и путая и без того спутанные шёлковые прядки. — Чонгук, не всё в этой жизни так, как мы хотим. Не спорю, всё зависит только от человека и его поступков, но есть и такие факторы, которые не в силах изменить даже король. Например, смерть. Перед ней равны абсолютно все. Неважно, какой у тебя статус, добро ты творишь, или зло, вёл здоровый образ жизни, или же предпочитаешь жить в обнимку с алкоголем и прочей дрянью, серьёзный, или нет — неважно! Всё равно, смерть настигнет всех. Поэтому, Чонгук-и, живи так, как ты считаешь нужным, делай то — что считаешь правильным, но прежде подумай, кому это навредит. А главное, цени то — что ты имеешь. И не слушай ты этих сплетен, ты у меня с папой самый лучший, грозный и отважный, пока что, маленький альфа. Ставь своё слово на первое место, и думай верно ли оно. Но я уверен, ты вырастешь самым лучшим не только для нас, но и для своего возлюбленного. — по альфе видно, что эти слова даются ему трудно, но он продолжает говорить, а его голос становиться всё тише. Вошедший минут десять назад Лан Хьюн стоит у стены, и тихо рыдает себе в ладошку, не смея нарушить идиллию отца и сына. — Хьюн-и. Иди сюда. — улыбаясь позвал мужа альфа, и тот шмыгнув носом, на негнущихся ногах подошёл к кровати, на которой лежал уже полуживой муж. Слёзы невольным потоком потекли сильнее по щекам. В эту минуту, в комнату с тихим стуком вошёл военачальник Ким, и склонив голову подошёл к кровати, так же как и все роняя капли слёз. Он ещё вчера разговаривал с другом, и уже успел выплакать всё. — Ну чего вы плачете? — мужчина коснулся щеки так же осевшего на колени мужа, и тот придвинулся ближе, поддаваясь ласке. Чонгук же, просто склонил голову, уложив её на простыни, и наслаждаясь медленными, ласковыми поглаживаниями отца, и просто наслаждаться моментом, ведь больше именно такого, он никогда не ощутит. — Ну же. — голос Бао Джина, совсем потерял свою силу, руки ослабли, а глаза стали закрываться. — Улыбнитесь, вам так идут улыбки. я хочу, чтобы вы улыбались. — и они улыбнулись. Сквозь боль, но они улыбнулись искренне, и в ответ так же получили искреннюю, последнюю улыбку от короля, друга, мужа, отца — Чон Бао Джина. /7 лет спустя\ Говорят, в тот злополучный день, когда не стало великого правителя Чон Бао Джина, он забрал ссобой улыбки своих родных людей. Военачальник Ким, стал холоднее былого, Чон Лан Хьюн, улыбается только для поддержания статуса, и никто его за это не винит. А добрый, светлый и радующийся всему мальчик Чонгук-и — пропал без следа. Теперь есть только холодный, отважный а в некоторых моментах даже жестокий альфа, король юго-западных, а с недавних пор ещё и северных земель Кореи — Чон Чонгук. Семь лет. Казалось бы, что могло случиться за столь маленький срок? А случилось многое. Чонгуку уже 21. После смерти отца, правление временно перешло в руки военачальника Кима, пока Чонгук проходил обучение. Абсолютно всему Чонгук учился три года и в скором режиме, а взойдя в шестнадцать на трон, и став официальным правителем юго-западных земель, ещё год продолжал обучение. Никто не упрекал и уж тем более не смеялся над юным возрастом правителя, ведь все понимали — обстоятельства. Вот, только некоторые мелкие чиновники и правители мелких губерний, считали что раз Чон молод, то и править ему, так сказать, нельзя, поэтому уж очень им хотелось прибрать всё к рукам. И вот, в итоге на центральной площади столицы южных земель, почти целую неделю болтался на верёвках, истерзанный труп одного из таких «умников», пока папа альфы уже со слезами истерики не начал умолять чтобы Чонгук убрал его с людских глаз. Так же Чонгук обзавёлся братом. Не кровным, он нашёл парнишку когда ему было семнадцать, а тому тринадцать. Он забрал его у так называемого, отца, что продавал тело малолетнего сына, даже не зная его вторичную принадлежность. Мужчина был жестоко наказан, не так жестоко конечно как те кто пытался посягнуть на жизнь молодого короля, но, наверное лишение обеих кистей, языка и того, без чего не может обойтись ни один уважающий себя альфа, да просто мужчина — вполне хорошее наказание. А парнишу, Чон забрал себе, нарекая братом. Ведь, ему это кое-что напомнило. Хьюн был в восторге от того что у него, как он и мечтал появился сын-омега, как выяснилось позднее. Да. за все эти семь лет, Чонгук ни разу не проявлял тёплых чувств ни к кому помимо своих оставшихся папы и брата. Ким не утратил своего положения правой руки и лучшего друга, только Гук общался с ним более уважительно. Чонгук очень благодарен военачальнику, если бы не он — ещё в пятнадцать, Гук потерял бы большую часть своих земель, желающих то много было, и каждый готов был глотку грызть за владения. И ведь один из таких желающих, почти лишил Чона жизни, когда тому было шестнадцать, но его прекрасный друг-военачальник вовремя почуял неладное, и вышиб запертую массивную дверь кабинета короля, напугав наёмника, в следствии чего тот промахнулся и вместо сердца, кинжалом проткнул плечо юного правителя, оставляя напоминание о жестокости и черствости этого мира на всю жизнь. Чонгук в тот период сильно, и часто болел, чем собственно и пользовались такие вот, желающие стать королём. Поэтому военачальник Ким, во время отсутствия Гука брал правительство в свои руки, юный правитель очень уважал друга, и был благодарен за всю ту поддержку, что он ему оказывал после смерти его отца. Кстати говоря, своего имени, он так и не сказал, но Чон и не выпытывал. Захочет — скажет, нет — ну и хрен с ним. Ким, на самом деле был предан работе и никогда не жаловался, и не просился в увольнение, хоть Гук и видел насколько мужчина устаёт, а так же знал, что у старшего есть семья, которая ждёт и скучает по главе семьи. Иногда Чонгук не слушал никаких возмущений и прочих слов, и иногда насильно отправлял военачальника в заслуженный отдых, к семье. Ведь, помнит семью, которая так же ждала, и скучала по своему кормильцу… Чонгук помнит, и никогда не забывал эту семью. Помнит добродушного, милого старшего омегу, который создаёт уют в семействе, и заботиться о своих сыновьях, помнит двух альф, что любили подкалывать маленького Чона, и которые так яро защищали своего младшего брата. И самого младшего члена того семейства, милого мальчика-моря, с горящими жизнью и любопытсвом глазами, с бархатным и нежным голосом, что рассказывал истории о русалках, и прочих существах, что так въелся в душу и тёплые успокаивающие объятья. Никогда не забывал. И очень жаждал вернуться, бросить все и вести мирную жизнь. Но не мог. Ведь обещал… *** — Ваше величество, позвольте обратиться. — военачальник постучавшись, и после отчуждённого «войдите» прошёл вглубь погружённого в полумрак кабинета, привлекая к себе внимание корпящего над бумагами Чонгука. Подняв голову на вошедшего и узнав в нём единственного друга, сведённые к переносице брови мгновенно расслабились, и лицо приняло более расслабленный вид. Отложив документ, который он читал в сторону, Чон сцепил руки в замок и сложил их на стол. — Мон, мы же договаривались вроде, когда мы наедине, называй меня просто Чонгук. — со строгостью в голосе проговорил король, но после хмыкнул, и встав с места и слегка размявшись, подошёл к военачальнику и пожав руку направился к тумбе, в которой хранил личные запасы лучшего алкоголя. Чону уже двадцать один, и он не уступает своему отцу ни в правлении, ни в красоте и харизме. А Мон, это военачальник Ким, просто раз уж он не желает говорить имя, то Чонгук решил звать его «Мон», сокращённо от «Монстр», потому что когда он в ярости или в бою… в общем, ничего хорошего, лютый монстряга. — Прости, никак не могу привыкнуть. — слегка улыбнувшись, военачальник расслабился и сел на диван, что стоял в комнате, откинув голову и дожидаясь Гука с напитком. Слыша в интонации Мона усталость, Гук вздохнул и закончив разливать крепкий виски по фужерам, сел в кресло, так же откинувшись. — Привыкай. Дак, в чём причина твоего визита? — немного отпив напиток, Гук сосредоточил всё своё внимание на собеседнике, настраиваясь на беседу с другом — Помнишь, лет семь-восемь назад, когда. — Мон виновато отвёл взгляд, и залпом осушил весь фужер. — Когда скончался отец. Так, и что дальше? — не меняясь в лице Гук так же сделал большой глоток. Он не такой ещё мастер, что бы осушать за раз столь крепкий напиток. — Кхм. ну, в общем когда вы переезжали в тот замок, по дороге вы задержались в одном поселении. — вытянув руку с посудиной, альфа кивнул когда ёмкость наполнили вновь, и продолжил — Я живу там, и у моей семьи есть серьёзная проблема, и с твоего позволения, я бы хотел в свой следующий отдых взять ссобой вашего лучшего лекаря. — серьёзно смотря на короля, говорил старший нервно потирая пальцем ножку фужера. Чонгук осмыслял сказанные только что слова друга, а когда понял то выпрямился в кресле и поставив свой фужер с так и недопитым алкоголем на стол — Конечно. Я не могу тебе отказать в такой просьбе, тем более что она касается твоей семьи. — Чонгук встал со своего места, и направился в сторону своего стола, начиная рыться в бумагах, наводя небольшой беспорядок в кнопе бумаг. — Спасибо Чонгук, ты даже не представляешь как сильн. — облегчённо вздохнув, ответил Мон немного отпивая, но его перебили. — О, как всё хорошо складывается. Мон, значит, ты выезжаешь завтра же с утра, и я еду с тобой. — решительно сказал Гук, поначалу тихо, но после более громко, задерживая свой взгляд в строчках одного письма. Ким аж подавился, негромко кашляя. Он не понимал, к чему это ведёт его младший. — А. Что? — непонимающе начал старший, на что Чонгук обернулся и с письмом в руках направился обратно на своё место. Подойдя к небольшому деревянному кофейному столику, за которым они сидели, Чон положил на него оба письма, а после сел в кресло. — В том поселении, относительно недавно стали пропадать люди, тонуть лодки и незначительные суда, а так же рваться рыбацкие сети. А ещё более недавно, на заброшенном причале, найден труп одного из пропавших юношей. Вот только труп был обглодан, будто его акулы покусали но тело не разорвано, все части на месте, и разбухший, как от долгого нахождения в воде. — говорил он вертя в руке свой фужер, смотря на переливающийся при тусклом свете лампы, одиноко освещавшей кабинет, алкоголь. Ким, чем дольше вчитывался в строчки, тем сильнее напрягалось его лицо. Вздохнув, Чонгук отпил немного и продолжил: — Все пропавшие юноши до двадцати пяти, в основном альфы и беты. Разбойников в тех землях особо не водится. Пираты? Да будь это пираты, там ни то что людей, там от самого посёлочка ничерта бы не осталось. Заказные? Дак за что простой люд, и кому надо убивать? А если и надо, то как-то уж слишком много за две недели, и уж слишком изощенрённо… — говорил Гук чуть хриплым голосом, а после, переведя взгляд на Мона, который уже оторвался от созерцания бумаг и ожидал заключения Гука. — Мне кажется, этому есть только одно объяснение, и такое, которое лучше бы оказалось ложным. — Чон устало потёр глаза свободной рукой, чувствуя не меньшее напряжение и вздохнув закончил: — Русалка. Военачальник спокойно мог посчитать их правителя сумасшедшим, вот только он так не считал. Кулаки невольно сжались у обоих, а напряжение нарастало с геометрической прогрессией. Оба помнят события, четырёхлетней давности, которые полностью перевернули их жизнь. /4 года назад\ — Ваше величество, возникли некоторые проблемы. — Ким вошёл в тронный зал, в котором обычно проводил время Чонгук, читая своды законов и указов, которые категорически отказывались откладываться в голове. Услышав, что к нему обратились, Чон оторвался от созерцания «интереснейших» бумаг поднимая покрасневшие глаза на вошедшего, Чонгук отложил свод, и сосредоточил своё внимание на военачальнике. — Появились некие проблемы. В нашей королевской бухте, пропало два ящика с дальневосточным заморским лоскутом, а также пропали два юноши-моряка. — отчитался старший. Было решено что этим делом займётся лично Чон, военачальник Ким и двое доверенных военных. Со временем выяснилось, что оба парня стояли на ночном дежурстве, одному было девятнадцать, второму двадцать два. Разница в пропаже — неделя. Тела так и не найдены, поэтому делать поспешных выводов не хочется, вот только прошла уже неделя с последнего случая а ребята так и небыли найдены, поэтому было решено объявить их безвести пропавшими, а родным обязательно отправить известие. На том и встали. Когда они своим, так называемым отрядом, ходили на место происшествия, никаких зацепок найдено не было, а Чонгук каждый раз всматривался в водную гладь, иногда задерживая взгляд на частично торчащем из воды валуне. Но на вопросы Мона «Что такое?», отвечал лишь «Да, ничего особенного». И так продолжалось пока не произошло третье похищение. На этот раз пропал ящик западного заграничного шёлка, и двадцатитрёхлетнего моряка. И опять ночное дежурство, и опять спустя неделю и в тот же день, а точнее ночь. Немного поразмыслив, было решено устроить ночную засаду с приманкой через неделю в ту же ночь. Вот только кто знал, что приманкой решит стать сам Чонгук и парочка небольших ящиков с не так давно прибывший южно-восточный хлопок, не принимая никаких возражений. На место они прибыли с заходом солнца, сразу рассредоточившись по обговорённым местам. Мон и двое других ребят, засели в соображённом укрытии, а Чон, в форме моряка, стал расхаживать по бухте и напевать излюбленную песню. Время шло, но ничего не происходило, а когда городские часы пробили полночь, а дорогой недосып давал о себе знать, сомнения о том что всё же они ошиблись, начали закрадываться в головы каждого. Ночь была на удивление прекрасной. Небо чистое, благодаря чему уже достаточно большая луна, так ярко освещающая землю, и тёплый приятный морской бриз, приятно обдувающий лицо. Взобравшись на деревянную пристань, Гук подошёл к краю и стал всматриваться в водную спокойную синеву океана, которая волей-неволей но навевала воспоминания о славных временах, продолжая при этом напевать до боли в сердце знакомую песенку, одновременно поглаживая пальцами висящий на шее кулон только уже на серебряной цепочке, с которым он не расставался даже когда мылся. Простояв так около десяти минут, Чонгук вздохнул, и допевая последнюю ноту, развернулся, направляясь к спуску с причала, но резко остановился, слыша голос, который продолжил его песню. Не веря своим ушам, Чонгук быстрым шагом вернулся на место где стоял минутой ранее, попутно оглядываясь и ища обладателя этого голоса. И когда глаза встретились с другими, зелёными, сердце пропустило кульбит, дыхание стало неровным, а сомнения нарастали со скоростью света. Тэхён, голова которого покоилась на его же сложенных руках, устроился прямо на том самом валуне, смотря на Чонгука и улыбаясь. Гук стоял как вкопанный, не веря своим глазам, а мозг пытался проанализировать всю информацию, которую получил за сегодня, вот только когда глаза вновь сосредотачиваются на парне, всё идёт к чертям. Вот только этот Тэхён, совсем другой. Черты лица, они немного другие, но всё так же прекрасны, словно он повзрослел, ну логично. Кожа, что по видиу и так была фарфоровой, при свете луны была совсем мертвенно-белой, но это его не портило, а лишь добавляло некой загадочности в его образ. Большие зелёные глаза-звёздочки, поблёскивающие и слегка прикрытые достаточно длинными волосами, что запомнились Гуку совершенно другими, шелковистыми каштановыми, что вечно находились в беспорядке, а сейчас. Сейчас, они были серебристого цвета, и немного завитыми, что делало их похожими на барашков. Чонгук бы не поверил что это его Тэхён, но эта милая прямоугольная улыбка, которая оставила особенный отпечаток в памяти Чона, заставляла отбросить все сомнения прямо сейчас и броситься к нему в воду, и заключить в объятия. Стоп. Вода? Тэхён же прямо сейчас, находиться в успевшем остыть море, и Гук видит лишь его голову и руки. — Т. Тэхён? — голос дрожал, но смысла скрывать это не было, потому что любой бы не поверил. Парень на слова Гука засиял улыбкой ещё ярче, и подтянулся на руках являя свою верхнюю часть тела, заставив кончики ушей Чонгука заалеть. Парень был полностью (по крайней море то что было видно) обнажён, но не смотря на это, юный альфа не отвёл взгляда, и даже наоборот стал разглядывать повзрослевшее красивое тело. Плоский живот, неширокие плечи, абсолютно некрупное тело, а даже наоборот, хрупкое и. с чешуйками хаотчно находящимися по торсу парня. — Чонгук-и, привет — говорил Тэхён сверкая своими изумрудными глазами — П-подожди. Нет, как же это можешь быть ты? Ты же.Ты же. — слова не хотели становиться связными предложениями, сомнений было слишком много — Тише, тише. Это правда я. Просто, знаешь. — улыбка медленно сползла с красивого лица, а голова опустилась, пряча глаза за длинными барашками. Чонгук ничего не понимал, а когда Тэхён стал пропадать за валуном а после и вовсе исчез. Чонгук начал паниковать, а после в голову стали закрадываться мысли, что он просто начал сходить сума, а его воображение стало подкидывать ему видения. Чон сел на одно колено, и только тогда заметил лёгкие волны, что по направлению двигались в сторону пристани, и спустя некоторое время на поверхности светлой воды, стал виден зелёный, как и глаза парня хвост, а потом, из воды появился Тэхён, подтягиваясь на пристань, и вновь ложа голову на свои руки, приковывая внимание к своим поблёскивающим на свете луны, изумрудным глазам. — Тэ, твои глаза, почему они зелёные? — да, Чонгука сейчас интересует именно этот вопрос. Парень отвёл взгляд в сторону, слегка прикусив нижнюю губу, но после почти сразу возвращая его на Чона, и со щенячьими глазами, начал говорить: — Гук-и. Прости меня, за то что не сказал сразу, о том что я русал. и глаза такие из-за этого. Но, ты ведь всё равно любишь меня, так же как и я тебя? Вот этого, Чон точно не ожидал. Любит? Тэхён его правда любит? Но сомнений слишком много, почему Тэхён так изменился? Почему Тэхён русал? Как же он всё-таки смог добраться так далеко от их деревни? Но всё-таки это же Тэхён, и он сказал что любит его. И он прямо сейчас здесь, рядом с ним, да ещё и говорит что любит его… К чёрту всё! — Люблю. После того как, Гук сказал это, Тэхён стал улыбаться ещё шире, и подтянувшись ближе к Чону, облизав губы тихо сказал — Тогда, иди ко мне. И Чонгук пошёл. Он опустился уже на оба колена, и потянулся вперёд желая коснуться чужих губ. И вот, Гук уже чувствовал Чужое дыхание, как его резко отшвыривают назад. В глазах всё мутно, в ушах звенит, а голова гудит будто его приложили о кирпичную стену. Все звуки доходят словно через толщу воды, а встать не выходит так как при малейшей попытке подняться мир начинает кружиться похлеще городских каруселей. Единственное что удаётся услышать, дак это крики.Когда состояние всё же наконец приходит в более менее норму, и удаётся сесть, Чон видит ужасающую картину. Военачальник Ким со всей силы пронзает спину безобразного существа, которое вгрызлось в ногу одного из военных, а второй лежит, и невозможно понять, умер он или просто в отключке. Придя в норму окончательно, Чонгук вскочил и тут же выхватил припрятанный под свободной рубахой кинжал, и подлетев к существу схватил за его отвратительные тёмно-серые, почти чёрные волосы и дёргая за них вверх проводит остриём по горлу. Русалка выпустила ногу их товарища, но не умерла. Чонгук был словно в прострации. Он не слышал что говорил ему Мон, не слышал стоны боли лежащего рядом покалеченного вояки. Он лишь смотрел на кашляющую кровью тварь, волосы которой до сих пор сжимал в своём кулаке. Как он мог так просто поверить что это Тэхён? Бестолочь. Знал же, предполагал же что это всё дело рук русалок, но просто сомневался, всё же он только в книжках читал такое, и как раз в последней, которую ему в подарок на становление альфой подарил один, как он тогда представился маг, говорилось о русалках, которые при потере «Контроля над эмоциями» проникают в сознание и «примеряют» образ любимого человека, а после чем дальше заходило это «общение», тем сильнее морские охотницы завладевали разумом молодых людей, и завлекают молодых морячков, сжирая на дне. А Чонгук взял и повёлся на это всё. Пришёл в себя лишь когда они с военачальником пытались перевернуть это нечто с живота на спину. — Чонгук! Нельзя быть таким беспечным! О чём ты мать твою думал?! — не понятно почему Мон был настолько агрессивен, видимо, он и правда очень беспокоиться за Чона, прям как отец. Но. — Хватит орать! — рявкнул Гук, всё-таки перекинув русалку на спину. — Я. Потерял бдительность. Больше не повториться, прости. — было действительно стыдно, за такого себя. Мон хотел вновь что-то сказать, но до этого притихшая русалка, неожиданно для всех своим уже болотно-грязным, массивным хвостом ударила Мона по голове, и толкнув Гука в воду, так же прыгнула за ним следом, а как оказался в воде тут же схватила Чона за грудки. Видимо когда они в воде, они как раз таки именно так неотразимы, как о них говорят в мифах, а на суше. На суше, как будто из человека высосали все соки, да ещё и надругались. Девушка была действительно красива. И Гук уж думал что всё, вот так он и умрёт, вот только вместо того чтобы утопить или же сожрать, русалка поцеловала его, через рот впуская в его лёгкие воздух, и говоря слова, которые Чон вряд-ли когда-то забудет, а после уплывая с диким смехом, исчезая в пучинах, и так и не появляясь в их жизни более. Тогда Гука Мон из воды вытаскивал, а Чонгука ещё три месяца то бессонница, то кошмары мучали. //\\ — Не проверим, не узнаем. — холодно бросил Мон, и обсудив ещё некоторые детали, откланялся. А Чон, просидел в кабинете до позднего вечера, так и не разобрав никаких бумаг. Воспоминания нахлынули огромной волной, накрывая с головой, а слова русалки играли на повторе, не давая покоя. От всего этого его отвлёк тихий стук в дверь, после которого последовал негромкий скрип и тихие, еле слышимые шаги. — Опять ты допоздна засиживаешься Чонгук. Скоро стухнешь в своих бумажёнках. — с наигранной усмешкой говорил вошедший парень. Чонгук вздохнул, и подняв голову, устало улыбнулся и ответил: — Юнги-я, ну ты же знаешь. — Ну-ка цыц! Всё я знаю. «Надо закончить все дела», бла-бла-бла. — обиженно говорил омега, с презрением смотря на бумаги на столе брата. Чонгук усмехнулся и поставив локти на стол, а подбородок на сложенные в замок руки. — Ай-яй, Юнги-я, разговаривать с королём в неуважительной манере речи — карается законом. — Да чихать я хотел на твой закон, ты вон, каким-то поганым бумажулькам уделяешь больше внимания, чем мне и папе. — утирая несуществующую слезу говорил омега, переводя взгляд на Чона. К сожалению, что правда — то правда. За последние несколько месяцев, Гук со своей семьёй проводил время раза три, от силы четыре. Что-то вечно ему мешало. То во дворце проблемы возникали, то в городе, а то и вообще какой-нибудь высокопоставленный сударь изволит явиться, мол, дела обговорить желает. Ага, как же, дела. Если попытки пробраться в кабинет короля и отыскать важные бумаги сейчас называется делами — то да, а так нет. Ну, иногда бывало и такое, что настроение было настолько испорченно, что просто не хотелось никого видеть, тем более папу и Юнги. Уж больно Чонгук боялся повысить на них голос. Тяжело вздохнув, Гук откинулся на спинку своего стула, и начал потирать правый висок, что в последнее время житья ну никакого не давал. — Прости, ты прав. Но что я могу поделать? — Хотя бы сегодня, мог бы элементарно вылезти из своего провонявшего кабинета, и появиться на семейном ужине. — видя состояние брата, Юнги не особо хотелось давить или как-то винить его. Но просто уже накипело. Омега вовсе не глуп и видит насколько напряжённая атмосфера витает в замке, и видит, что и без того понурому Хьюну, становиться хуже от хмурого старшего сына, который так редко проводит время с семьёй. Чонгук после этих слов стал ещё более мрачен, а Юнги понял что сморозил. — Чонгук-а, прости. — парень обошёл стол, вставая за спинкой крупного стула, и намереваясь положить руки на широкие крепкие плечи брата, но тот отодвигается, заставляя Юнги отступить в сторону, а после и вовсе повернулся лицом к брату пододвигаясь, и обнимая, обвивая руками тонкую талию младшего и упираясь ему щекой в живот. Поначалу младший опешил, от брата редко дождёшься элементарной улыбочки, а тут аж обниматься лезет. Что-то серьёзное. — Ничего. Ты прав. Вот только к сожалению, ничего не могу с собой поделать. — слова получались смазанными из-за щеки, которая упиралась в живот младшего, но Юнги и так всё прекрасно понял. Тонкие изящные руки коснулись отросших брюнетистых волос, вплетая в локоны пальцы, и начиная мягко поглаживать. — Расскажешь? — Что? — теперь, в живот омеги уткнулся подбородок мужчины, а в лицо впился щенячий, якобы ничего непонимающий взгляд. Мин хмыкнул, и взяв брата за уши и начиная тянуть их в разные стороны, через сжатые зубы сказал: — Не делай вид, что не понимаешь о чём я, засранец. — Ай-ай, понял! Я понял! — Чон отпрянул от брата, потирая покрасневшие ноющие уши, а Юнги развернулся, и обойдя стол подошёл к дивану, устраиваясь на нём поудобнее. Нет, Чонгук конечно знал что его брат умён не по годам, но сколько можно? Чонгуку почти нереально скрыть от него что-то. Омеге всего семнадцатый год, но его знания, побольше некоторых взрослых. Он очень смышлён и хитёр, и с лёгкостью определяет чужое настроение, так же он с лёгкостью мог отличить ложь от правды, а провести. Это скорее проведут не его а вас. Было бы прекрасно, если бы все эти знания парень приобрёл все эти умения и знания по своему желанию, сам, с течением времени. Вот только, всему этому ему пришлось научиться не в самые лучшие времена и не в лучших условиях. Будь воля Гука, он бы давно прирезал так называемого отца Юнги, а его самого забрал бы. Но что вспоминать, главное что теперь он рядом. Поняв, что скрывать уже смысла нет, Чонгук решает наконец рассказать что у него на душе. Но сначала. Гук встал с осточертевшего места, и почувствовав ноющую боль в спине от долгого нахождения в одном положении, и немного размявшись направился в сторону рассевшегося на диване омеги. Подойдя, он лёг на диван, устроив голову на бёдрах неожидавшего такого Юнги. Младший поставил руку локтём на спинку дивана, и положил на неё голову, а свободной вновь стал поглаживать Чона по волосам. — Ну. с чего бы начать. — неуверенно начал Гук, на что получил чёткое «С всего». Ну, с всего так с всего. — В общем, как тебе уже наверняка известно, завтра я и Мон выезжаем в поселение малого центрального порта, там надо разобраться с происшествиями, которые происходят в последний месяц. — А только с происшествиями-ли? — Вот ничего-то от тебя не скроешь, кошачья морда. — хмыкнул Чонгук, нет, он так-то и не собирался, раз решил, значит расскажет. — Айщ, Чонгук, я же просил тебя! — возмущённо заворчал Юнги дёркая ногой, заставляя голову старшего подпрыгнуть — Я называл, называю, и буду тебя так называть. И ты мне не запретишь. Да и вообще, не пристало это королевской особе ругательными словечками бросаться — отмахнулся от брата Чон, на что Юнги закатил глаза, цокая языком, показывая своё отношение к словам брата. — Глупый засранец, ты же знаешь, что мне глубоко плевать на все эти дурацкие правила. Короче, ближе к делу. — сказал Юнги, почесав затылок. Да, уж кто-кто, но Чонгук знал про отношение Юнги к правилам свецкой львицы. Чон Юнги — омега, семнадцать полных лет. Запах — зелёный мятный чай с мелисой. По идее, его настоящая фамилия — Мин, но Гук всем сразу дал понять что отныне и во век Юнги является Чоном. И да, парень действительно не из тех светских львиц, которые лишь бы не попортить образ готовы улыбаться и кланяться всем подряд. Нет, он конечно не был безжалостным похуистом который будет плевать на всё и всех. Где надо Юнги и подлизаться может, а где нет — посмотрит так, что аж жить страшно становиться. Некоторые его даже боялись, а другие омеги-цацы сторонились, так как считали странным, ведь он не соответствует стандартам общества. А Юнги и плевать. Он и подраться, и руку кому-нибудь сломать может. Не просто так ведь у него брат Чонгук, хоть и не кровный. Как-то раз, когда на одном из приёмов к младшему подошёл один альфа средних лет, настроенный на явно не на деловые темы разговора, Юнги даже не скрывал своей незаинтересованности и отвращения к мужчине, а когда тот коснулся его руки, а после вообще поцеловал, омега прямо посреди зала заехал тому между ног, дак помимо этого нагрубил, прилюдно унизив и его, и себя. В итоге, этот мужчина возомнил, что раз с ним так поступили, то ему нужно восстановить свою честь, «принятыми» способами. Он поднял руку на Юнги, с криками «Да как ты посмел!» замахиваясь. Вот только короля не устроил такой расклад, поэтому, перехватив чужую руку и выворачивая её из плечевого сустава с соответствующим хрустом, лично выпроводил из замка. В тот вечер, было объявлено о неприкосновенности не только королевского омеги, но и в принципе всех омег и женщин-бет, а на следующее утро издан указ, карающийся лишением одной из конечностей, и всех чинов которые человек мог иметь. Да, тогда казалось, сплетен теперь их семья не оберётся. Вот только Чонгук, который был вполне доволен поступком брата, и ему глубоко плевать, какого там теперь о них мнения люди, не способные понять что подобное совершенно неприемлимо, быстро сделал так, что все недовольные вдруг стали вновь довольны. Да и плюс противников нового закона было гораздо меньше чем сторонников, поэтому как таковых проблем не возникло. Помимо этого, всем стало известно о неприязни младшего члена королевской семьи к альфам. — Знаю. Ладно, не перебивай, а то вообще ничего не скажу. — выйдя из воспоминаний продолжил Чонгук, прикрывая глаза. Юнги усмехнулся, но промолчал. Нечасто дождёшься от брата подобного поведения. — Ну. Ты ведь помнишь, что я рассказывал тебе про Тэхёна? — Тэхён? Это который твой возлюбленный? — мягко сказал младший скорее утверждая, чем спрашивая. — Да, это который. возлюбленный. Это то самое поселение, где я его и встретил, и вместе время проводили, и прочее, прочее, прочее… И, я надеюсь что он всё ещё живёт там. — с тяжёлым вздохом говорил он. — Понял, то-есть ты соскучился по нему, и сейчас, спустя уже..... — загибая пальцы, парень ненадолго замолк, а после продолжил: — Лет восемь, всё же решил наконец приехать к нему. — Юнги, ты же знаешь что всё это время у меня просто не было времени. — начал говорить Чонгук холодным тоном. Он прекрасно понимал, что действительно почти восемь лет, это очень большой срок, но он правда не мог бросить все дела и рвануть туда. — Знаю Чонгук-и, знаю. Поэтому и не говорю ничего такого. Но знаешь, мне кажется лучше поздно, чем никогда. — Ты прав. Именно поэтому, я и хочу увидеть его, но. — Что опять за «но»? Почему опять есть какое-то «но»? — показательно вздохнув возмутился младший. — Ну, а что если он уже не живёт там? Или у него вообще, уже есть семья, и я ему вот ну никак не сдался. В конце концов ему уже двадцать три, расцвет сил, и всё такое. — то как говорил альфа, ясно давало понять насколько это больная для него тема слишком больная. — Ох, Чонгук. Ты ведь умный парень. И ты сам всегда говоришь — «Не попробуем, не узнаем.» Так что давай, пробуй. — говорил Юнги, взяв лицо Чона в ладони, принуждая Чонгука посмотреть на себя и слегка наклонился. Да, этот Чон Юнги, всегда был таким. — Да. Ты прав. Спасибо Юнги-я. — Чонгук всё же позволил себе улыбнуться, но скорее устало. Ещё недолго проговорив, Юнги ушёл в свою спальню, так как время уже было позднее, а Чонгук решил всё же разобраться хотя бы с половиной той стопки бумаг, что скопилась, и так не разобралась за это время. *** Как и было запланировано, следующим утром Чонгук, оставив весь замок и двор при нём на свою семью, военачальник Ким и ещё парочка людей выехали с рассветом, так как путь был неблизким. Планировалось прибыть лишь к полудню следующих суток. Поездочка выдалась действительно тяжёлой. Ехали они верхом, да ещё пришлось остановиться в парочке селений, по необходимости для решения некоторых проблем, которые были в списке тех дел, которые Гук разгребал до сегодняшнего утра, и поспал всего от силы час-два. Во всех поселениях и городах, он представлялся как личный руководитель дел гаражан его Величества. Правда, почему-то никто не воспринимал его всерьёз в «роли» обычного служащего, а не короля. Поэтому частенько говорили что он не правильно решает проблемы, возникающие у них, на что Гук просто отвечает им: — Ну раз не правильно, то и разбирайтесь сами. — вот только разбираться никто сам не хотел. Такими темпами, они отстали от запланированного времени на два часа. Когда начало темнеть, они ехали по лесной дороге, а когда темнота окончательно окутала всё вокруг, было решено устроить привал. Позднее, когда палатки были поставлены, костёр разведён и еда приготовлена, все устроились у костра на поздний ужин. Вот только Чонгуку кусок в горло не лез. Слишком много мыслей. Поэтому он просто сидел и мешая ложкой в деревянной миске свою порцию, думал о своём, не вникая в суть разговора своих товарищей. Но его внимание привлёк Мон, который сев рядом начал разговор. — Вы какой-то слишком загруженный в последнее время. — задумчиво начал Ким смотря на искорки костра, играющие и тут же улетающие в небо. Вот, почему Мон настолько хорошо его знает? — Да, ничего такого, Мон. Просто меня кое-что беспокоит, но, думаю когда прибудем, проблема будет исчерпана. — военачальник на это лишь улыбнулся и придвинувшись немного ближе, тихо сказал: — Неужели, наш суровый король Чон Чонгук влюбился? Чонгук удивлённо посмотрел на него, на что Мон жестом предложил прогуляться. Встав со своих мест, мужчины направились в лес, и стали ходить неподалёку от лагеря. — Так, откуда ты узнал. — Я не знал, просто предположил потому что как-то случайно услышал часть разговор господина Лан Хьюна, и Юнги. Но, видимо я оказался прав. — говорил военачальник, идя вперёд, и явно что-то анализируя в своей голове. Только Чонгук хотел что-то сказать, но Мон его опередил. — Спасибо тебе, что согласился помочь моей семье. Я правда тебе очень благодарен. — Мон, запомни, для тебя мне абсолютно ничего не жаль, тем более помочь твоей семье — на эти слова Чонгука, Мон усмехнулся. — Наверное. Только вот, позволь вернуться к старой теме. Вчера, я не понимал почему вы так рвётесь попасть в то селение, но хорошенько подумав, я пришёл к выводу что тот, кто сумел поселиться в сердце холодного Чон Чонгука, живёт именно там. — говорил мужчина спокойным голосом, иногда посматривая на ухмыляющегося чему-то Чогука. — Мон, ты знал что ты и думать — опасная хитровыебанная комбинация. — Хах, да. Ты когда-то уже говорил что-то подобное. Дак что? Расскажешь что же тебя так беспокоит касательно твоего избранника? — Да. Ух. Я никому кроме папы и Юнги не говорил об этом. Ладно, в общем. Я влюбился в него ещё когда впервые приехал туда, мы проводили много времени вместе, даже с его семьёй познакомился. Но мне пришлось уехать, и даже не сказав ему ни слова. И вот сейчас, когда прошло почти восемь лет, у меня появилась возможность увидеть его, я даже не знаю там ли он ещё, и нужен ли я ему вообще. — Ого, как всё у вас сложно. Чонгук, а как его зовут? Просто, я же по сути там живу, и может я его знаю, дак хоть скажу что-нибудь может. — после этих слов, Чонгук явно оживился, с неким огоньком надежды в глазах смотря на Мона — Точно, Мон. Как же я сразу не додумался. Тэхён! Ким Тэхён. — Мон посмотрел на Чона, а после прочистив горло, он задумался ненадолго, смотря вдаль, а после ответил. -А, такого знаю. — увидев насколько возбуждён ожиданием Чон, Мон тихо посмеялся и продолжил уже полностью смотря на Гука. — Не переживай, он ещё там. Славный парень, добрый. Ты ещё успеешь провести там с ним время. — В смысле, ещё успею.? — огоньки в глазах потухли, брови нахмурились, а на лбу образовалась складка. — Ну, просто, он парень очень симпатичный, завидный. За ним женихи бегают, иногда даже из соседних сёл едут свататься, да он всех отвергает, кто ни придёт. Но вот, в последние месяц-полтора, он ходит с одним молодым человеком на встречи, и вроде даже, он ему симпатизирует. А парень приезжий, так что если сойдутся, то уедут. — глаза Чона потемнели, а дыхание стало тяжёлым. На лице заиграли желавки. — Надо ехать. Сейчас. — Чонгук направился в сторону лагеря, с целью сообщить о немедленном отъезде, но его остановил Мон кладя руку на плечо. — Стой. Не глупи, морду начистить ты всегда всем успеешь. Во-первых, нашему отряду нужно отдохнуть, ведь сегодня дорога была очень тяжёлой, устали и люди, и кони. Во-вторых, если ты приедешь, и сразу пойдёшь выяснять отношения, будет не очень хорошо. Да и Тэхёна оттолкнёшь, он у нас, парень мягкий, принимает всё слишком близко к сердцу. Потерпи. — говорил альфа, видя что Чонгук понимает о чём речь. — Да. Ты прав, Мон. Спасибо, но, мне будет нужна твоя помощь с этим, ухажёром. — Можешь на меня расчитывать. — улыбаясь говорил Мон, Чонгук не сдержал ответной улыбки — Ладно, надо бы расходиться. Поздно уже, завтра подъём ранний. Доброй ночи Мон. — кивнув головой, Чонгук развернулся и пошёл по боку их лагеря, что бы не попасться товарищам, и не вовлечься в ночные разговоры. — Намджун. — Что? — Гук повернулся к мужчине, и вопросительно посмотрел на него — Моё имя — Намджун. Доброй ночи, Чонгук. — старший пошёл в самый центр лагеря, что бы взять флягу с водой, которая так и осталась на его лошади. Чонгук вновь улыбнулся. Военачальник наконец сказал своё имя. А это что-то да значит. С приподнятым настроением, Чонгук ушёл спать. /// — Все готовы? — уже сидя на своём коне, спросил у своих людей Чонгук чтобы удостовериться в собранности его отряда. — Да! — Отлично, выдвигаемся! — так и выехали. /\/\/\/\/\ Как и ожидалось, прибыли они не в полдень, а на два часа позднее. Как только они подъезжали к поселению, стал виден океан, и крыши домов. Воспоминания захлестнули с головой, заставляя отвлечься от реальности, и возвращаясь только когда стали слышны людские возгласы. Их явно ждали, как только увидели, сразу начали сбегаться со всего поселения. И взрослые, и дети, и старики, стали сходиться чтобы увидеть приехавших. Как только они поняли, что это военачальник Ким приехал, то изначально все подумали, что он к семье, но когда заметили и людей рядом, то поняли, он тут чтобы им помочь, радостные возгласы стали заполонять улицу. Неужели, всё прямо настолько плохо? Несмотря на то, что практически все провожали Чонгука и его сопровождающих, Чон так и не нашёл того, кого хотел бы. Ничего. Успеется. Было решено сразу ехать и селиться, что бы было куда себя девать на ночь. — Ваше выс. — Цыц! — прервал Намджуна Чонгук — Что, простите? — не понял военачальник с удивлением смотря на Чона — То. Не называй меня тут как к «Господин». Мне везёт тем, что в лицо из народа меня мало кто знает, так как я на людях особо не появляюсь, а портреты мои только в замке. Меньше знают, крепче спят. — говорил Чон, ехав бок о бок с Моном, который в свою очередь изначально смотрел непонимающе, а потом понял, что Гук имеет ввиду. Он прав, если люди узнают что сам король тут, то устроят такой ажеатаж, что работать будет просто нереально. Да и, Чонгуку будет не совсем на руку если Тэхён будет знать, что альфа — король. — Понял, Чонгук. — Отлично, и ребятам то же самое передай, когда они заселяться в местной таверне. — Мон кивнул, а после сказал: — Чонгук, я поеду домой сразу, с твоего позволения лекарь будет проживать в моём доме. — Конечно, едь. Я себе, кое-какой дом в аренду возьму, если он конечно свободен. — военачальник кивнул, и дёрнув коня за узду, свернул на другую дорогу, за ним же последовал и лекарь, пропадая в улице. А Чон поехал по дороге к дому, в котором жил здесь, с родителем. Подъехав к нему, он слез с коня и подойдя к двери дёрнул её, но та не поддалась, заперта. Немного отойдя, Гук стал вглядываться в окна на втором этаже, так как на первом были зашторены. — Вы что-то хотели? — за спиной послышался бархатный низкий голос, заставляя Чона резко обернуться на парня. Сердце пропустило удар. Парень, стоящий на дорожке возле участка дома, смотрел на Гука синими глазами, с явно фальшивым интересом ожидая ответа на свой вопрос, оказался Тэхёном. Он стоял смотря уставшим взглядом из-под отросших, слегка кучерявых волос, дожидаясь ответа. Как и ожидалось, Ким сильно изменился за всё это время. Черты лица более изящные, волосы, которые отросли достаточно сильно, завились кучеряшками и слегка спадали на глаза, мешая полностью разглядеть лицо. Издалека полностью разглядеть его сложно, но даже так видно, насколько он красив. Даже одежда, которая из себя представляла широкие свободные тёмные штаны и такой же свободной бежевой рубахе, не портила, а наоборот, лишь дополняла его образ. — Извините, так что вы хотели? — вмешался в изучение семого себя Тэхён вырывая Чона из мыслей. Чонгук еле заметно вздрогнул от неожидпнного прерывания повисшей тишины. — Прости, задумался немного. — сложно сказать какие эмоции сейчас испытывает Ким, потому что за весь их «разговор», его лицо абсолютно не изменилось ни в одном месте. — Так, что вам тут надо? — продолжал он так же безразлично смотря на Гука, но уже засунул руки в карманы штанов. — А, я хотел поселиться в этом доме на некоторое время. — ответил наконец Гук на заданный уже минут шесть назад вопрос. Сложно сказать каким взглядом смотрел на Чонгука Ким ведь как было сказано ранее, волосы отросли достаточно сильно, мешая обзору. — Вы не сможете снять этот дом для проживания. Его купили, и теперь он пренадлежит другому владельцу и больше не сдаётся на временное проживание. — Тэхён просиял улыбкой и пошёл в сторону Чонгука. Вот только почему-то Чону стало холодно от этой улыбки. — И кто владелец этого дома? — Чонгук следил за тем, как неторопясь идёт парень, вот только как оказалось не к нему, а к входной двери дома, что немного разочаровало Чона. — Я. — ну, коротко, ясно и понятно. А ещё с фальшивой милой улыбочкой и напусканной вежливостью.Довольно не приятно, но терпимо. Чонгуку бы тоже не понравилось, если бы он уставший после тяжёлого рабочего дня пришёл к себе домой, а на пороге какой-то чёрт с куличиков ошивается, да еще и заявляет что хочет пожить в этом доме за плату. Нет, конечно это не изменит мнения Чона об парне. Раз дом принадлежит ему, то ничего не поделаешь. Вот только, В таверне уже ни комнат нет, ни желания там оставаться на период пребывания здесь. Мона теснить не особо хочется, да и искать другой свободный дом как-то лень. Но, уж Тэхёна из его дома он выселять точно не будет. — Понял. Ну, спасибо тогда, я пойду. — вместо ответа, Тэхён улыбнулся на прощание и вошёл в дом, оставляя Гука одного. Даа, похоже с возрастом характер парня и правда изменился. Вздохнув, у Чона не было лучше варианта чем найти Мона, и попросить его помочь найти жильё. Сев на своего коня, Чонгук потянул за узды, разворачивая и направляя в противоположную сторону. Пока Чон ехал, его не покидали мысли о том, что с Тэхёном всё-таки что-то не так. Холодком от него как-то веет, да и улыбается через силу. Хотя, может просто день не задался, да и с чего бы он вообще должен с распростёртыми объятиями встречать того, с кем не виделся уже более восьми лет, и не факт что он узнал или вообще помнит его? За этими мыслями, альфа не заметил как проехал всю улицу, подъезжая к концу поселения. Поняв что он забрёл далековато, Чонгук хотел было развернуть коня, но тот ни с того ни с сего, навострил уши и стал нервно фыркать носов, и вилять хвостом. А спустя несколько секунд, вообще попятился назад мотая головой. Одно Гук знал точно. Если конь нервничает, значит где-то рядом опасность. Решив что в одиночку идти разыскивать причину такого поведения своего жеребца — глупо. Поэтому запомнив место, Чонгук потянул узды коня назад, разворачивая и возвращаясь на уже пустующие улицы. Долго ездить не пришлось, буквально на первом же повороте Чонгук увидел военачальника идущего по дороге, и видимо ищущего Чонгука. Завидев друга, Чон слез с коня и взяв за узду пошёл в его сторону. — Мон, как удачно. Я как раз тебя искал. — подойдя к Киму сказал Чонгук — Забавно, но я тоже тебя искать шёл. Хотел предложить оставить лошадей в моей конюшне, места хватит, да и не надо будет постоянно думать как они, что они. И сын у меня их очень уж любит. — Да, ты наверно прав. Тогда, лошадей к тебе, а меня. Меня тоже надо куда-то пристроить. — Мон непонимающе смотрел на молодого альфу, который вдруг, после того как заметил взгляд старшего, прыснул в кулак, и стал улыбаться, но его улыбка пропала так же резко как и появилась. Намджун уже честно признаться стал думать, что у короля проблемки с психическим состоянием. — Ну, просто дом, в который я хотел заселиться, оказался проданным, и его новый хозяин его не даёт на временное проживание. — Чон неловко почесал затылок, и когда Мон сказал что понял, они направились отвести лошадь Чонгука в стоило старшего, что бы после пойти на поиски жилья Гуку. — Ну как, уже успел встретить Тэхёна? — как бы, невзначай спросил Мон, пока они шли до конюшни Кима. — Как ни странно, но да. — со вздохом ответил Чонгук, ведя коня под узду, и смотря себе в ноги, и на глаза попался камень, который стал предметом вымещения накопившегося. — Ни странно. В это время он как раз обычно возвращается домой со своей работы. Поэтому не удивительно, что вы пересеклись. Только интересно, где? — Да, об этом. Это он хозяин того дома. Там мы и встретились. — вздохнув, Чонгук сильнее пнул камень, и он совсем отлетел в сторону, пропав в одной из многочисленных небольших ямок на дороге. Намджун с интересом посмотрел на младшего. — О как. И ты такой хмурый, только потому что он не согласился сдать тебе дом на временное проживание? — Нет. Не из-за этого. Он так изменился, в плане характера. Это не особо заметно, но когда он улыбался, он делал это, как будто с нежеланием. Он ко всем такой? — Чонгук говорил нахмурив брови Намджун кинул на него быстрый взгляд, и отвернувшись запихал руки в карманы брюк военной формы, и со вздохом, ответил. — Ко всем. Кроме своей семьи, и его ухажорика. — последние слова, он сказал со смешком. Чонгук вскинул голову на альфу, и открыл рот, вспомнив про ухажёра. — Кстати об этом. Давай, кто он, что он, ну и всё что мне следует о нём знать. — Мон хмыкнул, и остановившись на месте сказал: — Ну, это ты давай сам. Кстати о нём. — Чонгук проследил за направленным куда-то взглядом, и увидел парочку, идущую в их сторону только по другой стороне дороги. Приглядевшись, Чонгук узнал в парне который шёл дальше от дороги, по правую руку рядом с другим парнем, Тэхёна. Они шли и увлечённо что-то обсуждали, а в руках Ким был небольшой букетик полевых цветов. Рука, державшая узду коня, сжалась сильнее, а зубы стиснулись чуть ли не до скрипа. Намджун наблюдал за всем этим, и понимал что не шутки. Поэтому подтолкнув младшего за плечо, Мон свернул с главной дороги ведя за собой и коня и Чонгука. — Вот сукин сын… — в голосу послышался утробный рык, что Ким аж вздрогнул. — Почти пришли. Зовут его Кан Уджин. Альфа, двадцать три года. Пока, это всё что известно мне о нём, и что тебе стоит знать. Остальное — выясняй сам. А, ну, ещё он уже приходил свататься к его родителям. — проигнорировав это, мужчина вёл свой монолог, они остановились у дома, в котором по памяти Чонгука — живёт семья Тэхёна. Чонгук посмотрел сначала на дом, потом на Кима, снова на дом, и опять на Мона, который заметив взгляд младшего усмехнулся. — Ну, добро пожаловать ко мне домой. — сказал он, идя в сторону заднего двора, где по всему видимому располагалась конюшня. Чонгук встал как вкопанный, а его челюсть встретилась с землёй. То есть, Намджун, живёт тут. А у Тэхёна отец военный, который приезжает чуть ли не раз в год на отдых к семье. У Тэхёна фамилия Ким, и у Мона, фамилия Ким. В голове сейчас крутилась только одна мысль: «Чон Чонгук, ты долбоёб.» — Ты, ты отец Тэхёна? — подобрав челюсть наконец вынес вердикт Чон смотря на смеющегося военачальника, который жестом головы позвал за собой. Отмерев, младший всё же повёл коня за Моном, уже зная ответ на вопрос, но всё же желая услышать это от него самого. Намджун же, так и не сказал ничего, пока они не пристроили коня в одно из свободных стоил конюшни. И только уже выйдя из постройки, он наконец заговорил. — Не думал я, что ты, Чонгук только сейчас догадаешься об этом. Да, я его отец. — вынес вердикт мужчина мягко улыбаясь, являя свету парочку морщинок, свойственных для его возраста, и ямочки на щеках. Чонгук смотрел на Намджуна взглядом «Ну конечно» и «Как такое может быть?» одновременно. Киму же явно было весело со всей этой ситуации. Так, смотря друг на друга и в полной тишине, они простояли с минуту. — Ладно, давай зайдём в дом. Мой муж отлично знает всё и вся в этой деревушке. Он поможет найти вам жильё, ваше королевское величество Чон Чонгук — усмехнувшись, прервал неловкую тишину Намджун, идя по направлению дома. Впавший в раздумия Чонгук резко вышел из транса, и запнувшись об собственную ногу пошёл следом за военачальником. — Подожди, Мон. — Давай просто — Намджун. Но тут уж как тебе удобнее. — прервал Чонгука Ким, продолжая идти впереди — Намджун. Подожди, не перебивай, а то опять мысль потеряю! О чём я. Ах да! Не думаю что это хорошая идея, появиться сейчас перед Сокджином да и Хосоком с Чимином, как-то странно будет, не? Они же не знают что я, теперь, король. Да ещё и с тобой! А Тэхён? Придёт он домой, а тут какой-то хмырь, который парой часов назад топтался около его дома. — Чонгуку было действительно неудобно перед семейством Ким, ведь он буквально исчез из их жизни сразу после дня рождения его Тэхёна. Как они на это отреагируют? Или может, даже не узнают его? А может Намджун вообще давным-давно рассказал им что Чонгук — на тот момент принц, а в настоящее время король их земель?! Только Чонгук хотел озвучить это всё, как Мон, заметивший это тут же остановился перед ним и выдвинув руку перед лицом Чона, показывая помрлчать и послушать, прервал его: — Сокджин и мальцы будут очень даже рады тебя видеть, да может поначалу не узнают, но потом разглядев в тебе того юнца, а скорее всего первым тебя раскроет Джин, они примут тебя как родного, Тэхён, он. Он скорее всего придёт только завтра утром. И если ты думаешь, что я благополучно раскрыл то — что Чон Чонгук, мальчишка ухаживавший за Тэхёном король — то нет, ты ошибаешься друг мой. Так что закрой рот, и пошли. А то меня наверное уже жёнушка потеряла. — высказав всё, и даже больше Ким развернулся и пошёл в сторону входа в дом. От слов друга стало легче, но не очень. А когда дошло значение фразы «Тэхён скорее всего придёт только завтра утром.» то кровь вообще вскипела, поэтому он остановившись у самых дверей одним резким движением развернул Кима к себе лицом, и за секунду сменившимся выражением лица с «я провинившийся щенок» на «пизда всем и вся, я иду рвать жопы» выпалил: — Что значит придёт только завтра утром? — Нет, Чонгук, мы так никогда в дом не зайдём. То и значит. Обычно он живёт у себя в доме, а к нам приходит только когда у него выходные, или когда соскучиться и у него будет время. — поняв причину такой реакции, Намджун усмехнулся, убрав руку младшего со своего плеча, и встав рядом приобнял вмиг успокоившегося Чона за плечи и продолжил: — Не переживай, я Тэхёну и этому петуху сразу сказал, узнаю что ночуют друг у друга — одному яйца оторву, а другого в родительском доме под замок посажу и заставлю носить хиджаб. А уж кому что — я думаю ты и сам разберёшь. — уже просто смеясь говорил старший и подходя к двери. — А сейчас, давай просто зайдём. — и пока Гук не очухался, Ким толкнул дверь рукой и та с тихим скрипом пропустила хозяина и гостя внутрь, а Намджун громким «Я дома, и у нас гость» оповестил всех кто был в доме о их прибытии. Из-за угла тут же выглянул Сокджин. Не смотря на прошедшие семь лет, хуже он выглядеть не стал, а даже наоборот, будто расцвёл ещё больше. Прихожая тоже особо не поменялась, такая же небольшая, с той же вешалкой на стене и с тем же запахом уюта. Единственное что изменилось — дак это то, что появились другие запахи. Ведь будучи тринадцатилетним, ещё несформировавшимся до конца альфой, он не мог чувствовать чужие природные запахи. Но не сейчас. Сейчас, он отчётливо чувствовал полевые цветы вперемешку с последождевым еловым свежим воздухом, что принадлежал Сокджину и Намджуну, морской бриз Чимина, лимонный чай Хосока, и… И всё. Больше никакого запаха. Но, как же Тэхён? Надо как можно скорее разобраться с этим. Ухажёром. — Здравствуйте! — поклонившись на девяносто градусов, и после выпрямившись поприветствовал Сокджина Гук улыбаясь во все тридцать два. — Здравстуйте, рад видеть вас в нашем доме, ведь мой муж не особо часто, а если точнее, то вообще, ни-ко-гда не приводит гостей. — косо посмотрев на мужа, мило улыбаясь говорил омега держа в руках полотенце с которым вышел. Намджун же, обнимая мужа за плечи прочистил горло и неловко улыбнулся. — Я тоже рад вас вновь увидеть, Сокджин-щи. — по привычке, которая выработалась за все годы проведённые в замке, держа руки за спиной проговорил Чонгук продолжая улыбаться. Он действительно рад вновь оказаться в доме этой семьи. Скорее бы встретиться с Хосоком и Чимином. Если они конечно не порвут ему. кхм. Сокджин хотел было что-то сказать, но как только до него дошёл смысл сказанного, он изменил свою мысль и сказал: — Мы с вами уже раньше встречались? — непонимающе смотря на гостя спросил омега. Чонгук слегка посмеявшись, сделал небольшой шаг вперёд, и прочистив горло опять же по выработанной привычке встал в военную стойку, и выпрямив спину сказал: — Прошу простить мою невежливость, надо было представиться сразу. Меня зовут — Чон Чонгук. Рад нашей встречи и прошу простить за длительное отсутствие. На то были причины. — не изменившись внешне но голосом явно поникнув, отчеканил на одном дыхании Чон. Уж кого-кого, но этого омегу обманывать не хотелось да и опасно для здоровья. Сокджин вмиг помрачнел и если бы не муж, точно бы упал на пол, так как ноги вмиг перестали слушаться. Он неверящим взглядом смотрел на Чона, который заметив резко изменившиеся состояние омеги двинулся было вперёд, но увидев взгляд Мона который говорил «Не стоит», остался на месте но стойка его с уверенной сменилась на поникшую. На глаза омеги вдруг навернулись слёзы и сам он как-то весь сжался в руках мужа. Чонгук смотрел с непониманием, не такую реакцию он ожидал. Злость, безразличие, осуждение, радость, да что угодно! Но не слёзы и некий. страх? Смотря на омегу побитым щенком, что всё ещё слегка подрагивал в руках мужа, Чонгук сглотнув решил разорвать затянувшееся молчание. — Сокджин-щи, я знаю, я резко пропал даже не сказав ни слова, и… — ему не дали закончить. Сокджин вдруг резко обнял его, крепко прижавшись к крепкому плечу, и всхлипнув отстранился положив руки на осунувшиеся щёки начав рассматривать возмужавшее лицо альфы, одновременно утирая слёзы со щёк. — Чонгук-и, слава богу с тобой всё в порядке! Мы думали ты. Да не важно! Господи, как ты вырос, мальчик мой. — ярко улыбаясь тараторил омега, но вдруг его лицо исказила строгость и он резко схватил альфу за ухо и потянул на себя заставляя того нагнуться. — Негодный мальчишка! Исчез, и даже ничего не сказал! Ни куда, ни когда, ни почему! А Джин и остальные ломай голову! — причитал он уже затаскивая ойкающего Чонгука вглубь дома. Чонгук жалостливо смотрел на Намджуна, но тот лишь пожал плечами и посмотрел а-ля: «Ничего не могу поделать». Смирившись со своей заслуженной участью, Чонгук покорно сел на диван, к которому его привёл омега. Тот самый двухместный диванчик. — А Тэхён. Он так беспокоился о тебе. Он. — А сейчас? — перебил старшего Гук, продолжая смотреть побитым псом. — Тебя в детстве не учили что перебивать старших — невежливо? — продолжал возмущаться Сокджин, но его лицо неожиданно переменилось со строгой злости на печаль. Омега посмотрел в окно. тяжело вздыхая. Перед глазами старшего пролетели все те годы, которые прошли в отсутствии Чонгука. — Ох. Тэхён-и перенёс твоё исчезновение тяжелее всех. Изначально он очень переживал, покоя себе не находил. Потом, он очень злился на тебя, но не долго, потом опять переживал, а потом стал просто скрывать почти всё, что с ним происходит. Ты ведь уже вкурсе, что он омега? — омега ушёл на кухню, оставляя Гука на время одного. Но вскоре он вернулся с подносом в руках, на котором стоял небольшой фарфоровый чайничек, и три кружки. Сев рядом с альфой, и получив на совй вопрос тихое «Да, сразу понял», кивнул, и разлив приятно пахнущий напиток по чашкам, Сокджин вздохнул и продолжил: — Но в девятнадцать, он встретил Уджина. Парень просто прекрасно вел себя с моим малышом, ухаживал, дарил красивые и иногда даже дорогие подарки, в общем просто прекрасный мужчина. — с восторгом говорил омега иногда отпивая чай из красивой бело-синей чашки. Чонгуку не нравиться. Чонгуку совсем не нравиться что Сокджин, который сам когда-то признал Чонгука как потанциального претендента на руку его младшего сына, сейчас сидит и восхваляет какого-то петуха с провинции. — Поначалу Тэхён конечно очень наплевательски относился к юноше. Целый год его игнорировал и всячески отказывал и ингода даже в весьма грубой форме. Но, как оказалось, юноша очень настойчив. Он терпел, терпел, а потом, Тэхён-и ответил ему взаимностью. — Сокджин нежно улыбнулся, смотря в омут слегка дымящегося чая. А вот Чон просто вскипал. Вот упырь, мало того что он решил заграбастать себе его Тэхёна, так он ещё и Сокджина околдовал своим поведением. Ну ничего-ничего, он ещё своё получит. — Сокджин, вы же не хотите сказать, что вы предпочли мне какого-то там Уджина? — недовольно зыркнув на старшего, словно я д выплюнул Чонгук — Хах, ну, знаешь ли Чонгук. Я конечно помню сказанные мной слова, и на ветер они не были пущены. Но когда ты пропал и ввёл моего мальчика в такое состояние я готов был живьём тебя закопать. Но позднее, я стал думать что у тебя были на то причины. Ну, точнее меня на это подтолкнул Намджун. И я немного остыл, и позднее, когда Тэхён стал вести себя более открыто, я естественно обрадовался. А ещё позднее. когда я узнал что причина тому — Уджин, то принял довольно нелёгкое для меня решение. Если бы ты не объявился, я бы дал соглашение на свадьбу Уджина и Тэхёна. Но ты приехал. Но, особо это ничего не меняет, я думаю Тэхён-и так же зол на тебя как и все мы, поэтому, ты сможешь получить моё благословение только если сможешь вновь завоевать сердечко моего мальчика. Чонгук почувствовал холодок, пробежавшийся неприятным табуном по его спине, от взгляда омеги, а Намджун сидел и мирно попивал чаёк, словно вовсе не его муж сидит рядом и взглядом расчленяет молодого альфу сидящего напротив. Да, хоть вслух Сокджин и не озвучил, но во взгляде отчетливо читалась злость и обида на Чона, но, роз тот не сказал всё что накопилось вслух, значит шанс искупить свою вину всё же есть. И Чонгук не упустит его. Сглотнув то ли чай то ли ком а может и всё вместе, Гук отставил белоснежную небольшую кружку в сторону, и выпрямившись в спине с присущим в данной ситуации напряжением сказал: — Сокджин, я сделаю всё возможное что бы и вы, и ваш сын простили меня за внезапное исчезновение. на то были причины, и когда-нибудь, я смогу вам об этом рассказать более подробно. А пока, прошу меня простить, но я пожалуй выйду на улицу, проветрюсь. Голова забита мыслями. Столько всего навалилось, и всё надо как-то решать. Выйдя на крыльцо и устремив взгляд куда-то вперёд, разглядывая представший перед глазами пейзаж. За столько лет не изменилось практически ничего. И в какой-то степени, это прекрасно. Ведь здесь сохранились все красоты природы, здесь сохранилось то, что заставляет трепетать и сердце и душу молодого короля. Больные воспоминания накрыли с головой. Перед глазами вновь картина истощённого умирающего отца, который несмотря на своё ужасное состояние, улыбался. После его смерти жизнь Чонгука координально изменилась, и уж никак не в облегчённую сторону. И самое тяжёлое, что всё это время тяготило сердце Чонгука — это Тэхён, и мысли о нём. Закурив сигару, Гук сделал первую затяжку впуская в свои лёгкие тяжёлый едкий дым, что растекаясь по всему телу расслаблял. Возможно это было невежливо, вот так встать и уйти, но иначе, Чонгук бы просто прямо перед Сокджином вспылил, и возможно даже накричал в своей привычной манере как это обычно происходит когда что-то идёт не по плану. Был как-то случай, парочка солдатов не выполнили поставленных задач, так как посчитали их слишком опасными для своих жизней, Чонгук голодным зверем вгрызался морально в подчинённого, и если рядом не оказывается Кима, то дело почти дошло до демобилизации из армии, и полного лишения всех рангов. Да, Гук и сам понимал что так нельзя, но ничего поделать с собой не мог. Он не знал, откуда в нём взялась эта вспыльчивость и ужасная агрессия, которая сутками на пролёт подавляется различными травами, которые ему выписывает приближённый ко двору лекарь. Если же лекарства заканчивались, личным успокоительным для него был Юнги, который отвешивал подзатыльников Чону если тот совсем перегибал палку, а после, когда они оставались наедине, ложил голову молодого альфы на свои колени, и нежно гладя тёмные волосы успокаивал, как своим слабым запахом, так и разговорами ни о чём. Не заметив как сигарета в руках окончательно стлела, Чонгук услышал что из дома к нему кто-то вышел. И судя по запаху полевых цветов, этот кто-то это Сокджин. Омега встал рядом мило поморщив носик от резко ударившего табачного запаха, сложив руки на груди. — Чонгук. Ты можешь сколько угодно обижаться на меня, но своего мнения я не изменю. Тэхёну правда, было очень тяжело когда ты просто взял и исчез. И даже не вздумай перебивать меня сейчас! Я договорю!.. — заметив что Чонгук хочет что-то ответить, омега чуть повысил голос, ведь ему не хотелось, чтобы его неправильно поняли из-за того, что элементарно не дослушали. На лице и шее младшего заиграли желавки, что говорило о том, что младший очень, очень напряжён. Вдохнув поглубже, омега продолжил: -… Эх, ну вот. взял и сбил меня с мысли. В общем. В тот день, Тэхён пошёл к тебе как обычно после того, как помог мне с уборкой в доме. Но буквально спустя десять минут прибежал весь запыханный и с криком: «Папа, Гуки пропал, и мистера Хьюна тоже нет! А в доме такой беспорядок! Может, их похитили?». Я тоже безумно перепугался. Он месяц не успокаивался. А потом, всё как я рассказывал. Поэтому, не рассчитывай на быстрое возобновление своего положения в нашей семье, Чонгук-и. О, и не попадайся Чимину и Хосоку на глаза. Они, наверное и по сей день хотят тебе голову открутить, и «будущее» оторвать. — на последних словах старший недобро усмехнулся и сверкнул глазами в сторону Гука. Чон на это ответил так же усмешкой, и повернувшись всем телом так же сложив руки на груди выдал: — Да, я виноват перед всеми вами, но поверьте, уж кто-кто, но они мне голову уж точно не открутят. А доверие ваше и Тэхёна я завоюю обратно. Уж в этом я хорош. — В завоевании доверия? — В завоевании. *** Чонгук ушёл практически сразу после разговора с Сокджином. Он не стал злоупотреблять чужим гостепреимством, и испытывать нервы на прочность. Поэтому уже сейчас он идёт вдоль дороги, по направлению к дому одного старика, который по словам Мона сдаёт небольшой домик на самой окраине поселения неподалёку от лесочка, возле моря. На самом деле Гук даже не уверен, безопасна ли та хижина, иначе почему в ней до сих пор никто не живёт, но как такового выбора у него нет, поэтому альфа просто медленно идёт по уже погрузившейся в сумерки улице, лениво передвигая ногами. Прохладный бриз, дующий с моря, играл с тёмными отросшими прядкам, спадающими на лицо, но помимо этого, ещё и дарил свежий воздух, которого так не хватало все эти долгие годы заточения в политических делах, и королевского чина. Но ветерок проникал не только в лёгкие, но и отрезвлял накипевшую голову, с беспорядочным роем мыслей копошашимися и не дающими покоя. Со всем этим Гук уже дошёл до дома старика. Поднявшись на крыльцо, парень несильно постучал в массивную дубовую дверь костяшками, но не получив никакого отклика повторил стук. Услышав шаркающие быстрые шаги по полу, Чон сделал шаг назад от двери. — Иду-иду! — послышался старческий голос по ту сторону, а позже дверь отворилась и высунулась из дома пожилая, но довольно мило улыбающаяся женщина примерно на две головы ниже самого Гука. — Вы что-то хотели молодой человек? — мягко спросила она, приоткрывая дверь шире для лучшего обзора собеседника. Чонгук слегка замешкался, но быстро вернув себя в строй выпалил: — Меня зовут Мин Чжиук, я проездом в вашем селении и мне необходимо жильё, а тут к счастью я узнал что вы сдаёте домик на временное проживание, вот и решил поинтересоваться, так ли это. Пожилая дама схмурила брови чуть шире приоткрывая дверь, явно задумываясь о чём-то. — Ой, да-да, совсем запамятовала. У нас есть небольшой домишка на побережье моря, но мы уже слишком стары, что бы ухаживать за двумя домами. Я и НамБин хотели отдать его нашему внуку, но он отказался. Сказал останется в родительском доме, пока не обзаведётся семьёй, а туда будет иногда приходить побыть наедине с собой или что то там в этом роде. Ох уж эта молодёжь. Ну и в итоге и мой муж решил сдавать его и на временное проживание и на постоянное. Как получиться. Женщина провела Чонгука в дом, слегка прихрамывая, и попутно рассказывая эту небольшую историю. В доме было очень уютно и комфортно находиться. Тёплый свет от свечей и керосиновой лампы стоящей на навесной полке не нагружал глаза, а приятный запах домашней еды и свежих булочек создавал впечатление дома. Окна были занавешаны желтоватыми небольшими шторками скрывая мир уюта и защищённости внутри дома, от жестокости снаружи. Сев за стол перед Гуком поставили кружку с приятно пахнущий какими-то травами янтарной жидкостью. — Благодарю. — парень взял кружку сделав небольшой глоток сразу почувствовав сладковатый привкус голубики и немного лаванды, которая больше проявлялась в приятном запахе. — Какой вкус. Неужели вы сами сушите чаи? — в изумлении Чон посмотрел на продолжающую что-то варганить на плите женщину. Дама загадочно улыбнулась и лишь слабо кивнула головой. — Простите что заставляю вас ждать. Просто арендой занимается мой муж, а сейчас он со своими мужиками что-то там делает. Думаю, он скоро вернётся поэтому просто подожди его немного тут. — старушка села напротив, с такой же кружечкой чая. — Итак, давай начнём сначала. Меня зовут Айлин. *** — НамБин, прошу, уже поздно. Давай продолжим поиски завтра или послезавтра, мы все устали. Надо отдохнуть. — мужчина средних лет тяжело вздохнул и потирая шею устало посмотрел на друга. Сидящий на бревне, которое за время нахождения на побережье зарылось в песок, пожилой человек, выглядящий старше своих лет оторвал взгляд от бескрайних вод и с тяжёлым вздохом опустил голову. — Квон, я уже не молод. Годы идут, а я всё никак не могу помочь своему внуку, а ведь всё это из-за меня. — Убиваться на поисках этой мерзости — тоже не выход. Тэхён уже взрослый, состоявшийся омега. У него есть ухажёр, и глядишь до малышей недалеко. Ему нужен дед не как спаситель. Ему нужен дед как опора. Ты у него-то спрашивал, хочет ли он чтобы его родной человек так зашивался на этих поисках, которые возможно даже результата-то не дадут? Бин посмотрел на друга уставшими глазами, и отвернулся обратно к ночному небу. Квон прав. Нет никаких гарантий, что они найдут то что ищут, и возможно он сведёт себя в могилу раньше положенного, но луч надежды, что он поможет Тэхёну не даёт сдаться. Да, они с Тэ уже не раз ругались по этому поводу, и с Сокджином. Всё же, он не отступится. Но насчёт ухажёра и правнуков Квон прав. Надо бы побольше внимания уделять своему единственному юному омеге, а то, выскочит за этого ушлёпка, и пеши пропало… — Ты прав. Надо взять пару выходных, и прогнать этого петуха из нашей деревни. — встав в полный рост, мужчина твёрдо высказал свою цель на ближайшее время, и похлопав друга по плечу направился домой. — Что. Эй, НамБин! Я не это имел ввиду! Усок хороший парень! Погоди! — Э не, старый, только мне решать, кто Тэше подходящая партия. Дверь хижины мягко открылась, слегка скрипя петлями. Внутрь вошёл глава этого дома — Кан НамБин. Пройдя на кухонку, он увидел свою жену, мило болтающую с молодым пареньком. — Стоит ли мне начинать ревновать, Айлин? — с усмешкой спросил мужчина хитро поглядывая то на жену, то на Чона, приземляясь с тяжёлым вздохом на стул рядом с женой. Она лишь посмеялась хлопнув мужа по плечу, и представила ему Гука, рассказав о цели его пребывания тут. — Ага, так ты хочешь арендовать дом? Без проблем. Оплату можешь вносить как тебе удобно. Правда там особо из мебели ничего нет. Кровать одна, да стол с тумбой для вещей. Уж извини, паренёк, мы давно не живём там. — Сказал мужчина встав из-за стола и отпивая воды из стеклянного графина, направляясь за ключами, и зовя Чона за собой. Гук поблагодарил Айлин за прекрасное времяпровождение, и направился за НамБином. — Но ты не переживай, уборку там делать не нужно, туда иногда мой внук наведывался, так прибирался как настроение было. Вот, кстати говоря дня два назад ходил туда с ночёвкой, уборку делал. Ха-ха, как чуял, что жить в нём будут. — мужчина посмеялся своим мыслям. — Если туда ходит ваш внук, его стоит предупредить что теперь там будет проживать человек. — смеясь говорит Чонгук, рассматривая и запоминая путь от селенья до домишки, дабы потом не потеряться. — Да, ты прав. Вот внучку сюрприз был бы, если бы он пришёл туда как обычно, от хахаля своего прятаться, а там ещё один молодой человек. — Не волнуйтесь, я не из тех кто будет к кому-либо приставать. Да и плюс у меня уже есть избранный — мечтательно улыбаясь говорил он, а сердце кровью обливалось. У этого самого избранного, есть молодой человек, да из его семьи, поддерживает его только Намджун. Эхх. — Это хорошо, а то Тэша не любит когда за ним ухаживают, сразу отворот поворот всем даёт. Правда, не понимаю я, почему же он этого петуха не послал. — хмуро, явно не с восторгом говорил НамБин, идя по мосточкам через ручеёк, ведя открывшего рот Чона за собой. — Погодите, «Тэша» — это случаем не Ким Тэхён? НамБин посмотрел с каким-то недоверием на спутника, и положительно кивнул головой, отворачиваясь обратно. — Ну вот, почти пришли. А, ты что-ль Тэхёна моего знаешь? Чонгук в ауте. Тут что, вся деревня родня его омеги? Вот Намджун. Не просто так он отправил Чона именно к этим людям. Дедушка и бабушка Тэхёна! Успокаивает, то что деду тот хмырь тоже не нравится. — НамБин-ши, не поймите меня неправильно, просто я хороший друг Ким Намджуна, вот и знаю его сына. — Ага-ага, ты мне лапшу-то на уши не вешай. Я хоть и старик, но не тупой. Выкладывай давай. Всё равно дошли уж, если не расскажешь — не видать тебе дома как собственных ушей. — Старик недобро посмотрел на парня перед собой, и открыв входную дверь вошёл внутрь, приглашая и младшего войти. Чонгук вошёл внутрь. Домик и правда не большой, но довольно уютный. Всего один этаж, отделена только судя по всему спальная комната, а так помещение ничем не разделено. Как и сказал старик -мебели тут не много. Кровать, круглый стол на массивных ножках возле которого стоят задвинутыми два стула, да тумба с стоящей на ней керосиновой лампой. Это не беда, они с Намом притащат сюда что-нибудь из мебели. Купят у местных мебельщиков. Больше всего Гука порадовал большой, с какими-то узорами камин у задней стены дома. Из размышлений его вырвал сиплый голос за спиной, и стук ножек стула. — Я всё ещё жду, Мин Чжиук. — хмуро сказал НамБин. Не то чтобы он как-то возненавидел парня, или что-то ещё, но он не доверяет незнакомым личностям которые как-то знают Тэхёна. — НамБин-ши, ничего такого страшного нет. Я Ким Тэхёна знаю только со слов моего друга — Намджуна, моего товарища по военной службе. Мы оба подолгу состоим на службе в доверенных кругах его Величества вот и рассказываем друг другу о наших семьях. Так я и узнал о Тэхёне. — уж что-что, но красиво врать Чонгук научился отменно. Старик явно поверил его россказням, хотя от части это и не враньё вовсе, но было одно но, которое Чонгук немножечко не продумал. — Почему же тогда ты поехал сюда, а не к своим родным, коли у вас увольнение выдаётся так редко. — Признаться честно, мы не совсем в увольнении. Мы на очень важном задании, и что бы лишний раз не беспокоить местное население, мы прикрылись увольнительной. Да и мне давно хочется познакомиться с Тэхёном. По рассказам Намджуна — он просто прекрасный человек во всех смыслах. Дедок расслабился, и приняв более удобную позу стал рассматривать Чонгука, известного ему как «Мин Чжиук». — Что ж, если ты мне соврал — я тебя акулам скормлю. А так. — старик хитро оглянул парня сверху-вниз, и начал активно вываливать на парня информацию. — Раз ты такой друг Нама, что он аж тебе о своём драгоценном сынишке рассказал, значит тебе можно верить. У меня для тебя есть одно очень-очень важное задание. — Чонгук напряг уши, и раз уж ему доверились, начал внимательно слушать поручение старика. — Мне нужно, чтобы ты избавился от петуха, ошивающегося возле моего внука. — Да я бы и с удовольствием, но убийство в столь маленькой деревеньке — будет сенсацией местной прессы. — старик выпучил глаза, и громко рассмеялся. Чонгук в непонимании уставился на деда, чуть нахмурившись. Он значит тут со всей серьёзностью, а этот старикашка смеётся?! Но поубавив пыл решил выслушать собеседника. — А я как погляжу, ты всё-таки заинтересован в Тэхёне, не просто как «познакомиться с сыном друга». — Чонгук коротко кивнул, уже не видя смысла скрывать. — Вот и отлично. Под «избавиться», я имел ввиду вытеснить его от Тэши подальше, и желательно из деревни вообще. Но, теперь в наш план входит ещё и пункт, где ты должен будешь занять его место. Только это будет не так просто. — НамБин вновь нахмурился, и сжав кулаки продолжил. — Как-то давно уж, когда Тэхён мальчишкой был, втрескался он в одного олуха, который наобещал ему с три короба, и свинтил в закат даже не сказавшись. Трудно тогда нам всем было, ведь внука моего «откачивать» всеми способами приходилось, а то поди, бросился бы в море. — старик чутка помолчал, а Гуку вновь от себя противно стало. Но что он мог поделать-то? — Вот поймаю засранца, яйца с пиструном его скручу, да тунцу желтобрюхому скормлю, ёй-богу! — старик стукнул кулаком по столу, а Гуку аж плохо стало, да руки невольно мишень четы Ким прикрыли. Вот этот старикашка точно может. — Так что, не доверяет он больше никому, а бабка проболталась как-то. — дед придвинулся, нагибаясь через стол показывая Чону так же сделать, что тот и делает, и тихо, будто их кто-то услышит, говорит: — Всё еще Тэша того ушлёпка любит. Глаза Чона округлились, кровь к щекам прилила, а в животе бабочки ожили. Не было у него надежды, но теперь есть. — С Айлин он близок. Много ей рассказывает, даже то что от папки скрывает. Ну, например, годов 7-8 ему было, прибегает к нам как-то, красный весь, запыхавшийся, и кричит: «Деда, а ну выйди!» я стою, не собираюсь уходить, так Айлин в меня тряпкой! Я и ушёл. Прихожу спустя час где-то, те смеются уже, чаи с пирогом распивают, а как меня завидели, так Тэша вскочил, руки об ту самую тряпку вытер, меня и бабку в щёки чмокнул и свинтил. Я спрашиваю, «Чего стряслось-то?» Айлин смеётся, и говорит: «С мальчонкой местным поцеловался. Я тогда мальчонке тому уши-то знатно надрал. — смеясь рассказывал старик, ностальгируя о былых временах. Чонгук слушал это всё, и сам улыбку до ушей натянул, как дурачок. — Так что задачка не из простых, не знаю. Справишься ли? — задумчиво потирая ноющую шею спрашивал старик посматривая на Гука. — Справлюсь. Не беспокойтесь. С вашей стороны мне нужно лишь ваше полное содействие и поддержка. — уверенно отчеканил Гук по привычке вставая и, протягивая руку для рукопожатия со своим оппонентом. Старик усмехнулся, и со словами «Именно этого я и ждал!» хлопнул своей ладонью о ладонь Гука. — Ну, пойдем покажу где дрова, да туалет, и прочее. И к Айлин пойду, потеряла небось. На том и порешали. *** — Ты, блять совсем ебу дал?! — Чонгук непонимающе смотрит на орущего Намджуна. Давно он его таким не видел. — Да что не так-то? теперь на моей стороне ещё и дед Тэхёна. — Ты заключил сделку с дьяволом! Если ты её не выполнишь, тебя не спасёт даже то что ты король! — Намджун, попрошу быть потише. Не стоит орать о моём статусе так явно. Намджун нервно передёрнул плечами, замолкая. НамБин — отец Сокджина, который характером пошёл не в мать. Но король всё равно не понимал в чём проблема. Теперь в его распоряжение два союзника, так что не так-то? — Чонгук-а, пойми, избавиться от жениха Тэ будет не так просто, он настырный, а если ты не вып… — Чонгук резко ударил по дубовому столу в гостинной своего временного жилища. Домик оказался довольно милым и чистым. одноэтажный дом в роще неподалёку от моря, в котором он жил уже с неделю но поговорил обо всём с Моном только сейчас. Весь вид его, показывал что всё это дико выводит из себя — Я сказал что Тэхён будет моим — значит он будет моим. Так что дьявол не получит ничего от меня, а сам будет поклоняться мне. Ещё и эта тварь разбушевалась.Так что заткнись, и просто займись делом. Вопрос закрыт. — то что здесь разбушевалась русалка — сомнений не было. Выслушав деда Тэхёна, и других людей, Чон понял что эта мерзость не боясь показывалась людям. Гук допил свой крепкий чай и не добро посмотрел на друга. В тот день, Намджун увидел то что последний раз видел когда слуги шептались что Гук никчёмный правитель, отец неправильно воспитал его. Глаза блеснули жёлтым, клыки словно вытянулись, а из горла вырвался резкий, кратковременный рык. Военачальник убедился в своих опасениях. Чонгук встал из-за стола и пошёл к выходу. — Куда ты собрался? — с неким испугом (?) спросил Ким уходящему Гуку — Завоёвывать твоего сына. Я достаточно ждал. *** — Пап, я не знаю. Он конечно хороший, но я не уверен, стоит ли. Может он придёт? — Тэхён только помылся и сейчас переодевается в чистую, сиреневую рубаху, попутно разговаривая с папой в другой комнате. — Тэхён-и, милый, если не уверен — значит не надо. Это как с покупкой одежды, если не уверен что нравится — не бери, потому что потом всё равно найдёшь к чему придраться и будет она у тебя в шкафу валяться ненужной. А Гуки. Я уверен, он появится. — Сокджин обеспокоен тем что его мальчик в последнее время очень нервный, хотя и знает этому объяснение. Он ещё восемь лет назад понял что эти двое детей -истинные. Тэхён подходит к папе и садиться в кресло поджимая ноги под себя. — Не знаю. Он так резко пропал. я уже не жду его, но мне уже 23! А я… — парень раскраснелся и уткнулся головой в колени хныча — То что ты всё еще девственник, очень хорошо, милый, представь насколько Гуки будет счастлив что ты хранишь себя для него! — Папа! Не храню я себя для этого засранца! Просто ещё не нашёл никого достойного. — возмущался Тэхён, но тут их прервал резкий стук в дверь. Омеги переглянулись, и Тэхён пошёл открывать. Дверь открылась с тихим скрипом, и омега увидел статного альфу в белой рубахе, растрёпанными волосами и горящими глазами. Всмотревшись в тёмные омуты напротив, он увидел что-то знакомое, вот только что? — А. Здравствуйте? — неловко поздоровавшись с гостем, он увидел за спиной запыхавшегося и что-то бурчащего отца — Здравствуй, Тэхён. Можно войти? Ким младший посмотрел на отца, и увидев кивок, отошёл в сторону впуская в дом гостя и главу семьи Пройдя в гостинную, к ним вышел Сокджин и увидев взъерошенных альф испугался что что-то стряслось, но Намджун успокоил его, и тихонько рассказал о намереньях Чона, на что омега хотел было возмущаться но тут же остыл почувствовав как сжалась рука мужа на его талии и умолк. Ничего не понимающий Тэхён, сел на диван и видя взволнованное состояние всех присутствующих, аккуратно спросил: — Что происходит, и кто вы? — вопросительно посмотрев своими глазами-океанами на Чона. Чонгук глубоко вздохнул полной грудью, успокаивая сердце, и тихо начал. — Тэхёни, я так долго этого ждал — Ждал чего? И кто вы, ответьте пожалуйста. — парень заметно напрягся и весь съёжился — Сейчас помолчи немного и просто выслушай. — немного грубо но смело сказал Чон. Что-то заставило Тэхёна повиноваться, и все кроме него знали что. — Послушай. Я обещал что я вернусь, и я вернулся. Я окреп и встал на ноги. Теперь, ты — мой, мальчик моря. Тэхён в шоке. Он понял кто это. И слёзы полились сами по себе. — Не плач, мой милый. Теперь всё будет хорошо. — Чонгук обнял своего омегу, а тот прижался к его груди, выпуская всё то что копилось в его искалеченной душе. Крик, слёзы, сопли, удары, стоны — всё впитывало сердце короля, перенимая всю боль и отчаяние с которым так долго жил его мальчик. — Почему. Почему ты меня бросил? — захлёбываясь спросил Тэхён. Эмоции и все накопившееся берет верх. — Так сложились обстоятельства. — И Чонгук рассказал всё. Ничего не скрывая выворачивая душу наизнанку. Все чувства, все эмоции, все дела и проблемы. Ничего не скрыл. Выслушав всё это, Тэхён ничего не сказал. Он просто потянул за руки всё это время сидящего на полу перед ним альфу, усаживая рядом с собой, и выпрямившись, со всей силы что у него были, ударил Гука правым кулаком точно в нос, благополучно сместив переносицу. Последовал вскрик старшего омеги, который тут же закрыл рот руками. — Понял. Заслужил. — промычал Чон, смеясь и прикрывая нос рукой, что бы кровь не попала на пол или мебель. Сокджин уже бежал с небольшой тряпочкой в руках. Тэхён вновь прижался к альфе, мыча о том какой он дурак и как он волновался и скучал. — Господи, Тэхён, даже я не ударил его когда он появился на пороге нашего дома. — Сокджин метался не зная что делать, и просто стоя наблюдал как его сын вытирает струйки крови из носа Чонгука. Тэхён поворачивается к папе с непонимающим взглядом, и спрашивает: — Чонгук уже приходил? Воцарилась тишина. — Сюрприиз. Это я попросил ничего тебе не говорить. У тебя же все-таки жених есть. — Чон спас положение выгораживая омегу, и по сути говоря правду. Тэхён неловко замялся. И правда. Жених. Свой выбор он уже знал, но и просто так вот не мог послать Кан Уджина. — Чогук, я ведь уже дал ему соглашение, это ведь позор моей семье что я вот так быстро убежал к другому мужчине. Обо мне и так слава недобрая ходит, ты же знаешь. — омега сидел с пустым взглядом, изредка всхлипывая. В след уходящей боли приходит отчаяние. Чонгук же просто усмехулся и отложил пропитавшуюся кровь тряпку в сторону. Кровь перестала идти, осталась только ноющая боль в носу, но по сравнению с тем что испытывал его мальчик все эти годы — просто щекотка. Он взял заплаканное лицо в свои большие и огрубевшие за года ладони, и с огнем в глазах сказал: — Знаю. А ещё знаю, что слово короля — закон. глаза Тэхёна расширились и он вскочил с дивана вскрикивая — Ох ё… Ты же король! Чонгук, как так? О боже. я ударил короля. Меня теперь убьют? — Тэ стоял с ошалелым видом и частым дыханием — Ну, начнём с того что заслужил. Да и тебе можно. А убить. Даже не знаю. — Чон сидел с задумчивым видом, показательно потирая подбородок чуть обросший щетиной. А Намджун смеётся. Он уверен, что Гук не причинит вреда его сыну, иначе лично убьёт его. — Единственный кто сможет убить тебя — так это я. — Чон встал, и подошёл впритык к омеге, ноги которого уже подкашивались. Чон За эти года действительно возмужал. Плечи стали в три раза шире, рост его выше самого Тэхёна на целых полторы головы, мощные бёдра, обтянутые черными обычными штанами, и эти руки. Намджун поняв всю обстановку ситуации ушёл вместе со своим мужем в другую комнату, оставив парочку наедине, которым столько надо обсудить. Гук обхватил талию парня напротив с жадностью сжимая бока наклонился к лицу, изучая что-то новое в его мальчике. — И убивать я буду тебя медленно, с наслаждением, и. — Чон вдохнул запах омеги, который так жаждал почувствовать. Морской бриз, с примесью полевых трав. Идеально. Скорее всего когда он первый раз вошёл в дом не почувствовал его запах, потому что даже вот так, в притык он еле ощущает его. И аккуратно прикусив мочку уха парня дополнил: — На самых мягких кроватях, в моём дворце. Тэхён умер. Ноги окончательно перестали держать его. Этот мужчина выбивает последний воздух из лёгких, который так неожиданно куда-то пропал со всей планеты. прилившая к лицу кровь не давала покоя. Казалось, что он весь превратился в огромный перец-чили, потому что жар переполнял его, ещё чуть-чуть и он лопнет. А королю нравилось. Он с удовольствием наблюдал за реакцией своего мальчика-моря на него. — Ты чё несёшь, бесстыжий?! И вообще, я тебя не простил ещё!!! — вскрикнул Ким. пытаясь оттолкнуть, но в ответ получил лишь жадный, до безумия, поцелуй. Чон впился в алые губы, не желая отпускать. Слишком долго он ждал этого момента. Чувствовалось всё. Соленость от прошедших слёз, боль от покусываний в перемешку с кровью то ли от треснувшей губы тто ли от остатков с носа, сладость от долгожданного момента. Отстранившись, Чон на последок чмокнул подрагивающего омегу. — Не переживай. Всё схвачено, ведь ты уже мой. Тэхён в слух этого конечно не скажет, но он согласен. Готов хоть сейчас отдаться Чонгуку целиком, и душой и телом. Его глаза засасывают в жаркий омут пороков, смотря в них Ким видит ярое желание альфы, видит огонь и пляшущих в нём чертей. — Но ты должен рассказать мне, что тебя связывает с русалкой. — настроение и выражение лица Гука сменилось слишком резко. И тут Тэхён понял, что выбора у него нет. Поэтому усевшись поудобнее на тот же диван, и дождавшись когда альфа устроится рядом, начал. — Тогда, я узнал что отец умирает от ранения, полученного на войне. *** Сокджин захлёбывается в слезах, держа в руках письмо с королевской печатью. Рядом трое его малышей, прекрасно понимающие что случилось. Тэхён вспомнил историю деда, гласящую, что если придти в полночь на самый старый причал и попросив море о помощи, тебе явится прекрасное создание вод, и обязательно поможет, но надо быть готовым заплатить, ведь ничего не делается просто так. Когда вся семья легла спать, маленький Тэхён терпеливо дождался ночи, и со всех ног рванул на заброшенную, дряхлую пристань. Прибежав на место, он стал кричать во всё горло в горизонт смотря в спокойные, тёмные омуты моря. Лицо мокрое от нескончаемых слёз, а голос срывался на жуткие стоны боли. Прошла минута, десять, двадцать — но никого не было. Мальчик отчаялся, и на тридцатой минуте развернулся, что бы уйти, но услышал громкий всплеск воды, тут же оборачиваясь и смотря вниз. Он не верил тому что видит. Прекрасное спасительное существо оказалось русалкой с серебристой чешуёй на хвосте и реже по всему телу. Существо смотрело, загадочно улыбаясь. — Мальчик. Интересно, и чего же так жаждит твоя юная душа, что ты решил обратиться ко мне? — существо баламутило спокойную воду, и дожидалось ответа. Шокированный Тэхён, быстро взял себя в руки, и крикнул что было мочи: — Спаси моего отца! Пусть он выживет! Пусть никогда никто не сможет убить его! — Хмм. Ну, я могу осуществить твоё желание. Скажи мне, кто твой отец, и всё будет. Глаза ребёнка загорелись надеждой и счастьем. Его отец вернётся. — Но готов ли ты заплатить за это необходимую цену? — в голосе послышалась насмешка, но смотрело оно с полной серьёзностью. Тэхён испугался, но отступать было поздно. — Да. — Славно. — Русалка замолкла на минуты, прикрыв глаза, и Тэ заметил что с ее тела пропала одна чешуйка. Открыв глаза, оно продолжило: — Готово. Теперь твой отец непобедим, и вскоре вернётся домой. Взамен, я заберу твою омежью сущность, твоё счастье, и каждый месяц, в этот же день, ты должен приходить сюда по вечерам на закате.Ты будешь поддерживать мою жизнь. У тебя никогда не будет течек. и родить своему альфе ты не сможешь. Но, если ты встретишь истинного, он сможет почувствовать твой запах, но не полюбит тебя. Если же все-таки он сможет полюбить такого тебя, ты вновь станешь полноценным омегой. — русалка смотрела с озорством, двигая хвостом. — Но когда меня не станет, ты заменишь меня. Тэхён в шоке. Он не ожидал, что цена будет так высока. Но думать поздно. Он ни о чём не жалеет. — Ты согласен? — Да. — Вот и славно. Тогда, для закрепления сделки, поцелуй меня. Мальчик наклонился, и русалка утянула его в спокойное море. Нашли его только на следующее утро, возле причала. — Тэхён! О господи, как ты тут оказался? — Сокджин кричал прижимая закашлявшегося мальчика к груди. Убрав мокрые прядки волос с лица ребёнка, омега пришёл в ужас. — Что. С твоими глазами? Когда-то медовые глаза мальчика, стали синими, как омуты спокойного моря в ночи. *** Чонгук сидел весь рассказ молча. Его густые чёрные брови были смещены к переносице, а глаза словно светились янтарным огнём. Тэхёну не по себе от того, что он признался ему в том что он сделал. Но он всё еще ни о чём не жалеет — Теперь понятно, как Мон тогда выкарабкался с того света, и почему он такой «монстр». — Ты злишься? — робко спросил Ким, сминая в пальцах подол сиреневой рубахи. — Нет. Ты прекрасный сын, но глупый омега. Не переживай. Я всё решу. — Чонгук прижал к груди печального Тэхёна, и не отпускал до следующего утра. Крыши домов заливаются всеми оттенками красного и жёлтого, тьма рассеивается и в городок у моря приходит утро. На небе ни облачка, море спокойно колышется и даже ветер практически не дует, лишь лёгкий морской бриз приходящий из-за горизонта и ненавязчивое щебетание просыпающихся ранних пташек. Чонгук стоит на крыльце спящего дома втягивая как можно глубже никотин из сигары. Слишком много мыслей копошиться в его голове. Встречал он уже русалку, и ничем хорошим это не закончилось. «Тебе не спасти его». Эти слова мучают короля не первый год. Неужели, русалка которую он встретил 4 года назад — та кто наслал проклятье на Кима? А если нет, то как минимум должна что-то знать. Сигарета тлела, солнце уже показалось над горизонтом. Мысли не давали покоя. Подняв глаза на чистое небо, в нос ударил лёгкий бриз, и в голове тут же всплыл образ спящего Тэхёна на его груди. Настоящего, родного, прекрасного. Его тихое сопение, подрагивающие ресницы, чуть приоткрытые губки, и баснословный, хоть и очень слабый запах. Что бы ни случилось, сколько бы проблем не встало на их пути, Чонгук решил для себя одно: «Я расшибусь, убью кого и что угодно, но ты будешь только мой, и самый счастливый.» Выдыхая едкий дым сигары, Чон откидывает тлеющий бычок как можно дальше от дома, дабы не получить люлей от Сокджина, и вздрагивает когда чувствует тонкие, прохладные руки обвившиеся вокруг его талии. — Ты почему не спишь? Ещё очень рано ведь. — Чон положил свои ладони по верх Тэхёна, расцепляя их и ложа на свои плечи, а всем телом поворачиваясь к омеге лицом. Стоявший перед ним Тэхён, словно произведение искусства. Взъерошенные волосы, полу-прикрытые глаза, припухшее лицо после сна, и сухие губы по которым то и дело скользил влажный розовый язык, вчерашняя сиреневая рубаха, из которой выглядывали острые ключицы парня. Помнится, Чону утверждали все в один голос что трудно ему будет вернуть себе Тэхёна, а в итоге его мальчик-моря сам пришёл в его объятия, не отвергая. Все-таки, чувствует. — К тебе у меня тот же вопрос. Я почувствовал холод рядом с собой, понял что тебя нет рядом и пошёл искать — Ким уткнулся носом в ключицу альфы прикрывая глаза, ещё чуть чуть и он уснёт прямо тут — Хаха, прости, малыш. Пойдём обратно? Буду тебя согревать. — Чонгук наклонился приподнимая пальцами лицо Тэхёна себе навстречу, нежно касаясь своими губами сухих напротив, смачно мазнув по ним языком. Тэхён лениво, но с интересом отвечал. — Пойдём. — отстранившись ответил омега, и оба вернулись в еще не успевшую остыть кровать. *** — Сегодня нам предстоит тяжелая работа. — Намджун, собирая сумку со смешком обратился к Чонгуку, попутно складывая то что ему собрал муж. — Знаю, поэтому пора выдвигаться. — Чонгук уже собран, просто стоит одевает свою рабочую одежду. Он проснулся раньше всех, и не стал будить мирно спящего Тэхёна, просто встал и пошел будить Намдждуна. Сегодня в их планах было избавиться от соперника Чонгука, и найти как можно больше информации о русалке. Естественно, первое чем займётся юный король — устранение Кан Уджина. Он подумывал просто убить его и сбросить в море, смахнув все на несчастный случай, но он знает, что его мальчик моря никогда не сможет ему этого простить. Поэтому он просто попробует поговорить с альфой, и решить мирно. Ну, а там уж как пойдет дело. Собрав все необходимое, мужчины выдвинулись. Сперва они посетили свой отряд, дабы дать необходимые указания. Было решено что ближе к закату, с Гуком и Кимом пойдут трое солдат, опрашивать местное население обо всем что им только может быть известно. А пока, Чонгук займется войной за своего прекрасного омегу. Этой ночью Тэхён сказал что Уджин должен приехать сегодня с ним на встречу, в полдень на площади. На той самой, где Тэ и Чон впервые пересеклись взглядами. Так как на часах уже было девять, Ким сказал что что сейчас они могут сходить до родителей Сокджина, и поговорить обо всем, а после ехать на площадь, на встречу с «суженым». На том и порешили. Встреча со стариками прошла довольно спокойно. Чонгук рассказал им, что является королем и тем самым парнем, из-за которого Тэхён страдал, и так ждал. Старший альфа отреагировал хорошо (чуть не убил Чона табуретом), бабушка тоже не стала наводить суеты (побила Чона тряпкой, но не дала убить его табуретом). В принципе все хорошо, юного короля простили и (почти)приняли в семью: «уж лучше Чонгук чем Уджин!» — сказал дед. За чаем и разговорами, никто и не заметил что уже перевалило за одиннадцать, и вот-вот стукнет двенадцать. Заметив это, Гук вскочил и попрощавшись со стариками вылетел из дома на ходу седлая своего коня и мчась на площадь. *** Приехав на площадь, Чонгук сразу увидел нужный ему объект. Привязав лошадь к местной общественной конюшне и заплатив конюху, Чон направился к Уджину. Тот стоял возле столба, дожидаясь назначенной встречи, но он и не подозревал что к нему придет не прекрасный омега, а статный альфа, с терпким запахом тропических фруктов и ликера, в военной повседневной форме. Посмотрев удивленно на мужчину, Уджин спросил: — Вам что-то нужно? Чонгук ухмыльнулся, и подойдя практически в плотную, с оскалом и огоньком в темных глазах ответил: — Я пришел вместо Ким Тэхёна. Он мой будущий муж, ждал меня из армии. Но по ошибке ему отправили смертную телеграмму. Он думал что меня нет, но вот он я. Кан Уджин напрягся. Выпрямв спину, он нахмурил густые брови и недовольно фыркнув сказал: — Ааа, так ты у нас тот самый парниша, что ушел от Тэхёна, оставив его с проблемами один на один. Уджин измерил Гука взглядом. сверху вниз и добавил: — Что ж. Мне все равно что там и какая ошибка была, Тэхён не будет с тобой. И не потому что я его жених и прочее. А потому что это ТЫ. Чонгук посмеялся. «Да уж. Уже только за то что он смотрит на меня вот так, ему следует вырвать глаза да запихать поглубже в глотку. Но ничего. Оставим это на потом.» — пронеслось в голове Гука. — Что ж. Тогда у меня нет другого выбора. Мне придется кое-что тебе объяснить. — Чонгук убрал с лица улыбку, расслабил лицо и по привычке положил правую руку на рукоять своего меча, что не ушло и от глаз Уджина. — Если ты сам не отступишься от Тэхёна, сказав всем что не сошлись характерами, или еще чего, то мне придётся убить тебя. А убью я тебя так, что никто и не подумает что это было убийство, котик. Уджин ясно понял слова Чона, дважды ему этого повторять не нужно. Вот только ему было совсем не интересно что там с ним собираются делать. Ему было интересно только одно. — На что ты готов ради этого парня? Чонгук был немного удивлен, ведь обычно на его угрозы он сразу получал что хотел, а тут его спрашивают. Но ответ он знал. — Я все королевство брошу к его ногам, и убью любого — кто помешает нашему счастью. — глаза Гука засветились янтарём. Уджин дернулся. По всему телу побежали мурашки, внутри все сжалось. Кан чувствовал в альфе напротив что-то невероятно сильное и. пугающее. — Я понял тебя. Тогда, мне следует кое-что тебе рассказать. Однажды, когда я приехал в это поселение к своей тётушке, я увидел мальчика. На этой площади. Он сидел читал книгу, и плакал. Когда я подошел к нему — он ничего сказал, лишь сильнее закрылся книжкой. потом мы все-таки стали общаться. Постепенно, с годами я все чаще приезжал сюда, а он все больше открывался мне. Он рассказал мне что чуть не потерял отца, обрел братьев. Потерял любимого. Я не мог это так оставить. И решил помочь. Я предложил ему стать моим женихом, что бы его больше не донимали местные сплетники и чернословы. У меня есть истный. Сперва, я конечно планировал связать нас семейными узами, но потом нашёл истинного. Она прекрасна. Но я решил помочь Тэхёну. Мы стали близкими друзьями. Ночами он плакал мне в плечо, а днем мы играли роль пары. Я пообещал и ему и самому себе, что отдам его только достойному альфе. Твой настрой меня вполне устраивает. Но знай — обидешь его, и я буду являться тебе в кошмарах, а может и убью. Да так, что все подумают что это был несчастный случай. — Уджин усмехнулся, и похлопал Чона по плечу. Чонгук засмеялся. — А ты оказался лучше, чем я думал. Спасибо за заботу о нем в моё отсутствие, но теперь предоставь это мне. Они пожали руки, и Чон попросил Уджина рассказать все, что ему говорил Тэхён. Так и прошло время. У Чонгука полная каша в голове. Слишком многое надо осмыслить. Но это потом. Сейчас надо заняться кое-чем поважнее. Приехав на место договорённой встречи, его уже ждали Намджун и трое солдат. — По твоему виду, могу сказать что все прошло хорошо. — усмехнулся военачальник. — А ты во мне сомневался? — с усмешкой ответил Чон — Ни на миг. *** — Из всего что мы узнали, мы не получили ничего нового. Мужчины пропадают, ящики с дорогими тканями так же. Все на одном причале, все в одно время. — Намджун тяжело вздохнул и потер шею грубой ладонью. Уже почти полночь, а они так и не нашли ничего дельного. Чонгук понимает всю тяжесть ситуации. А еще, он понимает как же сильно он хочет прижать к себе своего мальчика моря, поцеловать как в последний раз, вдохнуть желанный запах, и. Черт, от таких мыслей в штанах тесно становится. Еще не время. Надо подождать. — Так. Солдаты — вы свободны, можете идти отдыхать, но будьте наготове. мало-ли что. Мон — ты идёшь со мной. — Есть! — солдаты ушли, а Мон и Чонгук остались стоять все на том же месте. Намджун видит, что юный король озадачен всей происходящей ситуацией, и чувствует напряжение, висящее в воздухе. — Чонгук, пойдём домой. Сегодня мы уже ничего не сможем сделать. Чон и сам понимал что сегодня уже бесполезно что-то узнавать или пытаться. Все, чего он сейчас хочет — это оказаться рядом с Тэхёном. Погодите. Тэхён. — Мон, мы с тобой не опросили еще кое-кого. Поехали домой. — Чон вскочил на коня и помчался в сторону дома. — Ну вот что у него за привычка?! Чуть что в голову взбредёт — сразу скачет, а Намджун что? А Намджун сам додумает и догонит. Маленький засранец. — Мон залез на коня и поехал за Чоном, пока тот окончательно не пропал из виду. На его лице появилась грустная ухмылка. — Весь в отца… Приехав к дому, Чонгук привязал коня в конюшне, налил ему воды, положил овса, и хлопнув пару раз по шее, вышел. Не смотря на усталость, домой он почти бежал. зайдя в дом, в нос сразу ударил слабый запах морского бриза с примесью полевых трав. Сняв свою куртку, он прошел в глубь дома, и увидел спящего на кресле возле тлеющего камина Тэхёна. сидевшего в одной сиреневой рубахе, с книгой в руках. Чон тихонько подошел к креслу, забрал книгу из рук спящего парня, отложив ее в сторону он сел на корточки напротив него, и взяв изящные и нежные руки омеги в свои и сжал ими своё лицо стал выцеловывать известные только себе узоры на внутренней стороне ладони. Со стороны Тэхёна послышались причмокивания и тихий шорох. Чонгук поднял голову и посмотрел в полуоткрытые, помутневшие ото сна синие глаза. — Прости, родной. Я разбудил тебя. — Ладони на лице Чонгука сжались, а большие пальцы стали поглаживать колючие щёки альфы. — Нет, что ты. Я ждал тебя, но не заметил как уснул. Ой, камин потух. — чуть пухлые губки Тэхёна сложились бантиком когда он посмотрел в сторону угасающего камина, он оторвал себя от спинки кресла, и поставив ноги на пол посмотрел на улыбающегося Чона. — Чего ты улыбаешься? — Просто с каждый раз как я смотрю в эти глаза, я понимаю, что влюбляюсь все сильнее. — Но это глаза проклятого. — Нет. Это глаза Ким Тэхёна, моего мальчика моря, моего счастья и моей жизни. Тэхён сидел с мокрыми глазами, не зная что ответить, а Чонгук все так же смотрел влюблённым взглядом и улыбался. — Я не знаю, что я сделал настолько хорошего, что мне достался ты. Но мне очень повезло. Мне действительно жаль, что я не смог быть с тобой рядом. Но теперь я рядом, и никогда не оставлю тебя, мой мальчик моря. — Иди ко мне. Тэхён потянул лицо Чонгука на себя, и тот поддался с превеликим удовольствием. Тэхён снова оказался прижат к спинке кресла жадным поцелуем. Чон целовал его так, будто никогда больше его не увидит. Так, будто кроме Тэхёна никого больше нет. Он положил руки на бёдра парня, сжимая их и слегка раздвигая. Этот парень сводит его с ума. Тэхён же, обхватил руками шею Чона, вплетая свои пальцы в его густые чёрные волосы. Тэхён хочет. Он хочет чувствовать эти поцелуи каждый день, он хочет засыпать и просыпаться рядом с этим человеком. Он хочет родить ему. Но будет ли это все? Со стороны входа в дом послышался лёгкий кашель. Неизвестно как долго Намджун стоял там. — Извините за беспокойство, но не могли бы вы ворковать в своей комнате? — Ухмыляясь сказал Мон, якобы возмущаясь. Чонгук в ответ посмеялся. — Не завидуй, Мон. — не меняя своего положения ответил Чон лишь повернув олову к старшему. А Тэхён уткнулся лицом в шею альфы чтобы скрыть от отца раскрасневшееся от возбуждения и смущения лицо, и невольно вдыхая запах тела альфы. Тэхён не может чувствовать феромоны, поэтому наслаждается чем может. — Хаха, да-да, давай, ёрничай дальше юный король. Все, валите к себе. А я пойду к своему мужу, просить немного ласки. — зевая, Намджун пошёл в их с Сокджином комнату. — Удачи, военачальник — хмыкнул Чон, на что в ответ получил отмашку рукой. Чонгук проводил взглядом широкую спину друга, и повернулся к Тэхёну, все еще уткнувшемуся в его шею — Ну что, радость моя. Пойдем в комнату? — тихо спросил он, на что в ответ получил слабый кивок. Чонгук подхватил Тэхёна под бёдра, и слегка подкинув усадил себе на торс придерживая за ягодицы. Руки невольно сжали аппетитные филейные части сильнее нужного, и Чон услышал над ухом тихий сон. Гук удивлённо покосился на затылок парня, и чуть ускорив шаг дошёл до комнаты. Усадив Тэхёна на кровать, а после толкнув, тем самым повалив на спину он навис сверху, и ухмыляясь спросил: — Что это такое было? — Где? — Да вон там, когда я поднял тебя на руки — Когда? Не помню ничего. — Не играй с огнём, малыш — А может мне нравятся опасные игры — Осторожно, можешь обжечься — А если я хочу обжечься? — Тогда я сожгу тебя. Тэхён видел в темноте, с каждой секундой всё ярче горящие янтарём глаза альфы, и ему это нравилось. Такой Чонгук для него что-то новенькое, а всем хочется узнать и распробовать новое. Чон скалится. Ему нравится представившийся вид. Красный неизвестно от чего, лежащий под ним Тэхён, с задравшейся до тазобедренных косточек рубахой, согнутыми, чуть сведёнными коленками, и руками, одна из которых лежит у подушки а другая немного прикрывает рот. Так и хочется его сожрать. Он наклоняется к животу и поднимает выше так мешающую сейчас рубаху, начиная целовать впалый живот, иногда прикусывая кожу. С изголовья кровати слышаться тихие постанывания, а на волосы легла почти невесомая рука, пальцы которой впутались в волосы. Чону нравился вкус кожи под его губами. Он так хотел, так ждал этого момента. Чонгук поцелуями поднимается выше, попутно руками стягивая чужую рубаху окончательно. А после припадает к розовым соскам, лаская и покусывая. Он слышит, что его мальчику нравится, и это раззадоривает его ещё больше. Он вновь спускается к животу парня, прижимаясь щекой, и смотря своими сверкающими глазами в затуманенные желанием глаза напротив. Он ухмыляется, и говорит: — Вот тут, ты будешь вынашивать мне наследников. А Тэхён с ума сойти готов. Его нервы на пределе, кажется, что еще чуть-чуть, и он взорвется от ощущений, слов, и парящей возле них атмосферы. Он закрывает лицо ладонями, чтобы Чонгук не смог увидеть его смущение, на что в ответ получает смачный шлепок по бедру. — Не смей закрывать от меня своё прекрасное лицо. Я хочу видеть тебя всего. Чонгук садиться на свои пятки, резким движением стягивая с Кима короткие панталоны, после чего просто сидел и наслаждался открывшимся видом. Шарики уже стучали об ролики, грозясь уехать в отпуск куда-нибудь в другую вселенную. Придя в себя от слов «Что ты так смотришь?», Чон припал губами к внутренней стороне бедра, постепенно спускаясь все ниже, то целуя то кусая, слыша уже более яркие стоны. — Тише, тише. Ты же не хочешь что бы твои родители нас услышали? — а Чону нравится. нравится дразнить его, видеть смущение и проступающие от переизбытка эмоций слёзки. Тэхён мотнул головой, говоря"нет», но с каждым укусом он словно стонал все громче. Чонгук хмыкнул, отстав от искусанных бедер провёл пальцем от мошонки до подрагивающего колечка мышц, из которого, пусть и не в большом количестве, но активно вытекала смазка, от которой простыни под ними становились мокрыми. Тэхён выгнулся в спине, почувствовав палец Чона, надавливающий но не входящий внутрь на его дырочке. Всё было в новинку. И всего хотелось больше. — Вот это да, мой мальчик так сильно возбуждён? — Чонгук состроил удивлённую мордочку, якобы не понимая от чего это так. А Тэ сгореть согласен, лишь бы не слышать этих смущающих слов. Почему Чонгук такой? Надо вот ему сказануть что-то такое в подобной ситуации. Ему самому то не стыдно такое говорить? А Чонгуку не стыдно. Ему в кайф. Такой Тэхён как наркотик. Хочется все больше и больше, и никак не остановиться. Он надавил пальцем сильнее, впуская внутрь лишь верхушку пальца, и уже чувствуя как же там узко. Резкий стон, содрогание тела под ним, и мурашки на загривке заставляют утробно рычать Чона. Он посмотрел на Тэхёна, и спросил низким от желания голосом: — Мой мальчик моря, все ещё девственник? Ким вновь закрыл лицо руками, и слегка кивнул. — Ты все это время хранил себя для меня, не так ли? И вновь кивок. Усмешка Гука, и Тэхён стал уже просто помидором. Чон вновь шлёпнул бедро Тэхёна, только на этот раз посильнее — Я же сказал, не закрывать от меня своё сладкое личико. Посмотри на меня, Тэхён-и. Тэхён убрал ладони от лица, смотря на Гука. — Ты просто прекрасен, ты знал? — Видимо только для тебя — чуть хрипло наконец подал голос Тэ — Конечно. Если кто-нибудь еще увидит такого тебя, я вырву ему глаза, а потом буду убивать медленно, не торопясь, чтобы он понял, какую ошибку совершил. — Ну ты конечно навёл жути, мне аж не по себе стало. — Сейчас тебе станет очень хорошо. Чонгук ввёл палец полностью, сразу двигая им, и не дожидаясь особо вводит и второй, от чего слёз у Кима становиться больше. Но у Чона все схвачено, это же Чон Чонгук как никак. Он наклоняется, и берёт в рот небольшой омежий член, лаская губами головку, а потом всасывая его весь. Тэхён выгибает спину до хруста, перед глазами всё плывет и взрываются фейерверки. От ощущений хочется кричать и плакать. Потому что это слишком хорошо, слишком приятно, слишком. Чонгук растягивал стенки ануса Кима, и одновременно орально ласкал член омеги. Тэхён долго не продержался, и промычав тихое «кончаю», кончил Чонгуку в рот. альфа отстранился, так же вынув и пальцы, и смотря в мутные, синие глаза Кима, проглотил все что было у него во рту, ещё и облизнулся. — Какой же ты у меня сладкий. — вытирая пальцем с уголка губ сперму, а потом слизывая её прохрипел Чон. — Ты что творишь?! Совсем дурной что-ли? — вскочил Ким, обхватывая ладонями лицо Чона вскрикнул Ким, но в ответ получил только поцелуй, проглатывающий все его слова. — Не шуми, малыш. Мне очень даже понравилось, поэтому не разводи панику. — промурлыкал Чонгук, обхватывая спину парня и усаживая к себе на колени. Видя что Ким хочет что-то сказать, он глазами спрашивает «что?», и в ответ получает отведенный взгляд, и: — Эм.Ну, а продолжение. Будет? — Хахаха, о боги. Тэхён, ты точно меня с ума сведёшь. — уткнулся в шею Тэхёна Гук, вдыхая слегка усилившийся запах бриза и полевых трав. — Ну нет так нет! сразу бы сказал, а то я тут. — Ким начал было слезать с шикарных бёдер альфы, но его тут же прижали обратно, выбивая из лёгких последний воздух, и шепча на ухо: — Будет, малыш. Конечно будет, но оно будет там, где ты сможешь стонать во весь голос, и просить «ещё», выкрикивая моё имя. А пока обойдёмся этим. — целуя нежную шею говорил низким голосом Чонгук — Но, как же твой. этот.- краснея сильнее мямлил Тэхён, чувствуя у себя под ягодицами нечто огромное и твёрдое. — Это ничего. Пройдёт. Я подожду удобного момента, и тогда смогу насладиться тобой сполна. А сейчас, если ты не против, я бы хотел у тебя кое-что спросить. Ким вопросительно посмотрел на Чонгука — Когда день, в который ты должен придти на встречу с русалкой? *** — Ты совсем сбрендил, Чонгук?! — Да вроде нет. А что? — Действительно, что же? Ты сидишь тут неизвестно сколько, а я с тобой сижу уже пол часа, и ты даже не соизволил посмотреть на меня. — Намджун беспокоился за юного короля. На самом деле он знал, что Чон сидит тут с пяти утра, а сейчас уже семь. Вот вот проснуться их прекрасные омеги, и мир вновь оживёт. Мон смотрит на курящего Гука, какая это уже сигара? Вторая? Третья? А чёрт его знает. Он слышал тихие стоны своего сына, слышал, что они говорили о чём-то, слышал как они засыпали. И слышал, как Чон вышел на улицу, и закурил. Что-то вновь загрузило голову этому юнцу, и конечно же Чонгук не скажет до последнего, что именно. Намджун тяжело вздохнул. — Знаешь, Мон. Вчера, я узнал когда русалка появится на пристани. — Ким удивлённо посмотрел на Чона. Его взгляд говорил сам за себя. — Сегодня ночью, мы поймаем эту дрянь. Намджуну было нечего сказать. Он просто сидел, и понимал что кроме как согласиться на это, он больше ничего не мог. Чонгук был явно серьёзно настроен. Он сидел с расслабленным лицом, но Ким знал, что на самом деле твориться в голове у этого парня. Чон уже давно все решил. Сегодня, он придёт вместе с Тэхёном на пристань. И придет не один. Днём они уже начали подготовку. Подчинённые расставили сети по всему периметру, устроили несколько засад на суше, и поставили несколько подводных капканов на дне возле пристани. Куда-нибудь русалка да попадётся. Но Чонгуку все равно мало. Он боится что они упустят эту тварь, и не смогут уже поймать её. Сейчас, если говорить честно, ему все равно на смерти юношей его королевства. Он хочет что бы его мальчик был свободен. — Чонгук, мы сделали все по максимуму. Пожалуйста, сейчас тебе надо успокоиться. До полночи далеко, и скоро приедут Чимин с Хосоком, пойдём домой. Тэхён наверняка нервничает не меньше твоего. — Ты прав. Пойдём. Зайдя в дом, альфы услышали истеричный плачь и неразборчивые крики Сокджина. Намджун ломанулся вперёд, отталкивая Чона, но и тот не отстал, так же ломанувшись и тоже толкая Мона. Вбежав в гостинную, они увидели сидящего на полу Сокджина с бледным Тэхёном на руках. Лицо Джина покраснело, голос охрип, глаза припухли. Они уже долго так сидят. Тэхён лежит спиной на коленях папы, глаза, полные слёз, смотрят в потолок, буквально сияя ярким голубым светом. Его бьют лёгкие конвульсии, а рот судорожно хватает воздух. — Сокджин, что произошло? Что с Тэхёном? Почему он так выглядит? Почему он так лежит? — Чонгук почти кричит. Все было хорошо, а сейчас, его мальчик лежит с мёртвым видом на коленях своего папы. Намджун тут же подлетел к мужу, садясь на колени рядом, хватаясь за затылок Сокджина, аккуратно поглаживая, и взяв в свою руку руку сына, он ошалелым взглядом посмотрел на Чонгука, потерявшегося и не понимающего что делать. — Я… Я не знаю. Я готовил на кухне ужин, к приезду сыновей, а Тэхён ходил, украшал дом и просто прибирал. Потом, когда я мешал плов, я услышал как что-то упало, я спросил что случилось, но Тэша ничего не ответил… Потом. Потом, я пошёл к нму, и увидел его такогоо. — омега залился новым потоком слёз, почти захлёбываясь ими. Намджун тут же прижал голову мужа к своей груди, нашёптывая что все хорошо, все будет нормально. Чонгук с трясущимися руками подошёл к Тэхёну, сел на пол, и взяв почти бездыханное, похолодевшее тело, прижал к себе что было сил. Как же так? — Тэхён, милый мой. прошу, проснись! — из глаз полились горячие слёзы, обжигающие щёки. Голос срывался, волосы вставали дыбом, глаза горели янтарём и метались по всему лицу омеги, лежащего у него в руках. Слёзы Чона упали на щёки Кима, и от них пошёл небольшой, еле заметный черный дым. — Проснись, проснись, проснись! Тэхён! Ну же, я знаю что ты меня слышишь! Давай, ты справишься, малыш. — Гук выглядел словно обезумевший, судорожно сжимая тело. Он в панике. Он только вернулся, только вновь обрёл жизнь, и её тут же забирают обратно. Он не мог опять потерять все, не может и не мог. Намджун с Сокджином смотрят на всё это, и в их глазах мелькает ужас. Нам помнит подобное состояние юного короля, но настолько ужасного вида — никогда не видел. Неужели, все-таки ему действительно передалось проклятье? Невозможно. Это случается раз за пять поколений королевской четы. Но если это правда — то неизвестно, как это повлияет на Чногука. Мон поднял мужа, и усадил на диван, после чего подошёл к Гуку, и только хотел положить руку ему на плечо, как его руку обдало жаром, и он отдёрнул её. Его глаза наполнились ужасом. Нестриженные волосы Гука стали длиннее, чуть ниже плеч, от его тела исходил ужасный жар. Бросив взгляд на руку Чонгука, Мон увидел красные трещины, ногти пропали, а на их месте были чёрные когти. Намджун присел на корточки напротив альфы, и когда тот поднял глаза, Намджун окончательно убедился в своём предположении. Белки глаз Гука почернели, а радужка приобрела янтарно-лавовый цвет. Тяжёлое дыхание говорило о приближающейся беде. — Чонгук. Посмотри на меня. Сейчас же. — Нам старался говорить как можно спокойнее, но голос все равно дрожал. Чон поднял голову, и посмотрел на друга. Ужасающие глаза, были полны слёз. На губах звериный оскал, и пышущие жаром дыхание, обжигало кожу. — Молодец. Послушай меня внимательно, тебе прямо сейчас нужно успокоиться, иначе ты сделаешь Тэхёну только хуже. Ты пока не знаешь, но ты куда сильнее чем ты думаешь. — Мон. Я опять все потерял. — Нет, Чонгук. Ты пока ничего не потерял. Но если ты не придёшь в себя, то потеряешь то, что тебе дорого. Чонгук опустил взгляд на Тэхёна, и увидел что глаза его мальчика перестали светиться, и стали приобретать обычные для него тёмно-синий оттенок. Гук перехватил одной рукой плечи Тэхёна, другой водя по щёкам, убирая мокрые от пота пряди чёлки за уши, и нашёптывая что-то понятное лишь ему. Через секунду Тэхён дёрнулся, делая глубокий вдох, начиная бегать глазами по всему помещению. Чонгук почувствовал облегчение и счастье. Он не потерял его. жар пропал, когти ушли так же незаметно как и появились, глаза приобрели нормальный вид. От всего ужасающего вида Гука остались только слабо-видные трещены на руках. — Тэхён, малыш. Как же ты меня напугал. — Чонгук прижал порозовевшее тело к груди поглаживая. А Тэхён расплакался. Все выдохнули. Самое страшное позади. — Чонгук. Чонгук! — Что такое? Что случилось? — Чон выпустил омегу из своих объятий, тот оглядел всех. Плачущий Сокджин смотрел на сына испуганными глазами, Намджун сидел с нахмуренным лицом, выжидая слов, которые хотел сказать Тэхён. Тэхён успокоил дрожащий голос, и вздохнув сказал: — Она знает. Все знает. Все напряглись. Все поняли о ком идёт речь, и что она поняла. — Она сказала, что повеселиться с вами, и убьёт всех. И что, если ей неудасться уйти живой. Сегодня я заменю её. Чонгук посмеялся, чем вызвал негодование почти всех. — Пусть попробует. Посмотрим, кто из нас будет сегодня веселиться. — его безумная улыбка говорила сама за себя. *** — Чонгук, прошу тебя. — Успокойся. Все будет нормально. И вообще, не напрягайся по этому поводу. Я же сказал, что решу все твои проблемы. Тэхён лежит без сил уже несколько часов. Вот вот приедут его братья, а он не уверен что сможет радоваться их приезду. А Чонгук пугающе спокоен. Он просто лежит рядом смотря на своего мальчика, наслаждаясь его дыханием. В дверь раздаётся громкий стук, за которым следует скрип дверных петель. Пришли. Слышится радостный восклик старшего омеги, смех Мона, и два грубых мужских голоса. — Надо спуститься. Давай, я помогу тебе. Тэхён слабо кивнул, и встав с кровати, они пошли к двери. — Отец, почему в доме пахнет. Альфой. И не самым простым? — приподняв бровь спросил Хосок, вскидывая бровь. — А. Ну, это тот кого вы с Чимином так жаждали убить. Альфы напряглись, дожидаясь появления предмета их волнений. Чонгук вошёл, придерживая Тэхёна за талию. Собрав последние силы, Тэхён пошёл обнимать братьев, с уставшей, но искренней улыбкой. А Чимин с Хосоком стоят с вылупленными глазами, попутно обнимая любимого брата. Чонгук хмыкнул, встал по уже въевшейся под корку мозга стойку «смирно», и сказал: — Приветствую, бойцы. Хосок и Чимин выровнялись, и хором ответили чёткое «Здравствуйте», на что Чонгук посмеялся. — Ёбушки воробушки. Король. — сказал Чимин, за что получил подзатыльник от Сокджина. — Это особо ничего не меняет. Ты. Вы. Ты! Мне не нравишься — на секунду замешкавшись сказал Хосок, хмуря брови. — Не, ну у вас это семейное.- посмеялся Гук. Обсудив все за ужином, братья решили дать Гуку испытательный срок, на котором он покажет достоин ли он Тэхёна, на что Чон опять ответил, что у них это «семейное». Так же они обсудили сегодняшний план, после чего все разбрелись готовиться к делу. — Чонгук, можно тебя? Надо поговорить? — Намджун аккуратно вошёл в комнату, предварительно постучавшись, прерывая сонную идиллию. — Хорошо, пошли. — согласился Гук, понимая о чем пойдет речь. Поцеловав Тэхёна в лоб, он вышел из комнаты с Моном. Они вышли на улицу, потому что Намджун сказал что это не нужно слышать другим. Чуть выдержав паузу, Ким начал. — Думаю, ты заметил, что когда у Тэхена был припадок, ты был немного. странным. — Да, это было трудно не заметить. Только вот, трещины сошли полностью. — Ну вот. Это древнее проклятье, которое было дано как дар вашей семье около четырёх столетий назад одним магом. Вот только, этот «дар», принёс больше бед, чем пользы. И ваша семья решила глушить эту силу. Она передаётся раз в пять поколений, у твоего отца он был. И мы думали, точнее, были уверены что тебе это не передастся. Но каким-то чудом, это случилось. — Но что это? — Я думаю, ты слышал про драконов. — Мон тяжело вздохнул, и получив в ответ кивок и глаза, полные непонимания, продолжил. — В день, когда твой предок получил это проклятье, его семья была на грани уничтожения. Были тёмные времена. В силе твоего предка усомнились, и решили свергнуть, предварительно убив всю его семью. У него была любимая жена, двое старших детей — дочь и сын, погодки, средний сын и младшая дочь. Всё что он смог сделать, это забрать свою самую младшую дочь. Младенца совсем, и сбежать. Им приходилось прятаться около года в горах, на западе. И вот однажды, когда его дочь заболела неизвестной болезнью, он стал молиться. Всем кого знал и не знал. И вот однажды, к нему пришёл парнишка. Он хотел убить его, ведь думал, что их нашли, но ему не удалось. Его меч расплавился у него в руках, а тело сковало что-то не доступное нашим глазам. Тогда, наш предок стал молить пощадить его дочь, и найти ей хорошую семью. Парень улыбнулся, и сказал что может помочь им. Но хоть цена за это и велика, но он сможет спасти свое древо от исчезновения, и его дочь сможет жить не зная бед. От безысходности, он согласился. И получил силу дракона. Вот только, эта сила взяла верх над его человечностью, и он уничтожил несколько городов, и забрал десятки тысяч жизней. А он просто искал тех кто убил его семью. Жажда мести утопила его во тьме. Все, кому передавалась эта сила, все творили беды. Смерть стала вашей спутницей. Каждый потомок, наследовавший эту силу, был индивидуален. В плане силы. Но никто и никогда не мог перевоплотиться в дракона полностью. Это было лишь раз, у предка, который получил её первым. Мощь твоей силы, меня очень пугает, Чонгук. Она слишком велика. И ты не должен был её получить. Просто запомни, что когда ты будешь чувствовать угрозу своим близким, тобой будет завладевать эта сила. Будь осторожен. — Вот честно. Я нихера не понял. Но теперь буду хотя бы знать, что когда у меня будет гореть одно место, буду уходить куда подальше. Поэтому, получается отец почти всегда был далеко от нас? — Да. — Понятно. — Чонгук смотрел на потемневшее небо. Теперь в его голове многое сложилось. — Ты только, не говори Тэхёну об этом. Я потом сам ему об этом скажу. А так, лучше всем продолжать не знать об этом. — Это понятно. Можно сказать, что это некий закон. Твоему отцу не была подвластна эта сила. Он мог контролировать её появление, мог подавить, но если она появлялась, он не контролировал её. Поэтому он избегал её использования. Даже в войнах. — Я понял. Спасибо. Пора выдигаться, Мон. — Хорошо. Пойду позову ребят. — Ага. *** Собрав свой отряд, Чонгук и Намджун вышли. Как и предполагал Мон, Хосок и Чимин пошли с ними, сказав что не оставят своего братишку в такой ситуации одного ни на минуту. Главное правило данного задание было: «ни в коем случае не убить русалку» Тэхён сидел на коне Чона вместе с ним. Чонгук чувствовал дрожь тела омеги, но как мог старался сам сохранять спокойствие, особенно после того что ему сказал Мон, пока получалось не плохо, хоть и чувствовал что Тэхён переживает, боится и немного паникует. Чтобы успокоить свою пару, Гук незаметно наклоняется к шее парня и нежно целует. Чувствуя как парень перед ним вздрагивает, он шепчет: — Когда все закончится, и моя принцеска будет спасена, мы с тобой на месяц уедем куда-нибудь только вдвоем, и я вот тут — Чон ещё раз целует, но уже в загривок — оставлю свою метку. Тэхён молчит, но Чонгук видит покрасневшие кончики ушей, мурашки, пробежавшиеся по всей шее Тэ, и слышит тяжёлое сглатывание. Он ухмыляеться, оставаясь довольным результатом. — Поэтому, потерпи немного малыш. — в ответ Гук получает слабый кивок. Приехав на место, Гук прошелся, проверив все ловушки, а Тэхён стоял рядом с братьями. «Она всё знает». Это не даёт Чону покоя, и он начинает нервничать сильнее. Волосы сами по себе вновь стали расти, поэтому пришлось забрать их в пучок резинкой, которую предусмотрительно вручил Сокджин. — Итак, расклад такой: Тэ встает на причал, все как обычно делаешь, Чимин и Хосок страхуют его, заныкавшись за причалом. Мон, ты со мной сидишь в боевой готовности за этими бочками, они не далеко от причала, поэтому в случае чего мы первые доберемся до Тэхёна. Остальные сидят поодаль, и выходят если я и Мон выйдем. У нас только одна попытка, и помните, НЕ УБИТЬ. Всем все ясно? — хоровое «Да» удовлетворяет. Чон был напряжён, это видели все. Забранные волосы, сталь на голенях (как и у всех, это мера против русалки, если та захочет цапнуть ногу), черные военные брюки и чёрная рубаха, заправленная в них. Глаза пылают янтарём, на шее уже виднеются тусклые красные полосы, с каждым словом становящиеся ярче, и. неужели у него вылезли клыки? Все видят эту картину, и всем от этого еще больше не по себе. Мон хотел было уже подойти к другу и сказать что бы тот успокоился, как его опережает Тэхён. Омега аккуратно подходит к пышущему жаром Чонгуку, обнимая его и тихо, так, чтобы только им двоим было слышно говорит: — Чонгук-и, успокойся, все будет нормально. Я знаю, что ты защитишь меня. Чон обнимал в ответ. Он так боялся потерять своего мальчика моря, что не мог совладать с собой, но Тэхён прав. Надо сбавить обороты. Время близилось к решающему моменту. Нервничали все, но справлялись с эмоциями, как и Чон, но… — Чонгук блядь ты эдакая, печку свою убавь, у меня задница скоро сгорит! — Намджун терпел, но сгореть как-то не хочется. — Прости, Мон. Просто я до ужаса нервничаю. — Гук рвано выдыхает. Он старается успокоиться, очень. Но пока они с Тэхёном не будут в обнимочку лежать на кровати Чона, он не будет спокоен. — Чон, началось. — стукнул его по плечу Мон. Глаза загорелись ярче, уж их Гук не может контролировать. Тэхён на трясущихся ногах поднялся на пристань, и встал прямо у самого края, смотря в спокойное тёмное море. Ему страшно. Он вглядывается в ночную черноту моря, боясь что оттуда вылезут демоны и утащат его в их ад. Спокойная гладь даже не думает никак колыхаться, и это пугает омегу еще сильнее. Он очень хочется обернуться на Чонгука, но знает что нельзя. Он поднимает голову и смотри тна горизонт. Глухая тьма заполонила весь мир, казалось, что из этой тьмы Киму никогда не выплыть. Он утонет в ней. Он страшных мыслей Тэхёна отвлекает всплеск под скрипящей пристанью. Он резко опускает глаза, и видит ухмыляющееся лицо морской дьяволицы. Серебряный хвост создает блики на воде от тусклого света луны. Тэхён весь сжимается под диким взглядом белых глаз. — Привет, моя милая русалочка. Где же твои дружочки? Я уже успела обезвредить все их ловушки для меня. Слабовато как-то. — дуя губы, будто обижаясь говорит русалка. Оа резко открывает глаза и начинает смеяться как истеричная. Тэхёна передергивает. Он будто потерял контроль над своим телом, ему никак не удается ступить ни одного шагу. — Делай что должна, и убирайся. — собрав остатки сил выдавливает сквозь зубы Ким. Русалка подплывает ближе к пристани, и положив руки на ветхие доски, крутится рядом. — Охх, как же грубо, Тэхён-и. Лучше бы рассказал, как дела, как жизнь человеческая проходит? Я слышала, с истинным встретился? Точнее, вновь воссоединился. — русалка насмехалась, видя шок в глазах парня. — Оу, ты не знал? хахахахахах.Ой, точно, ты же не омега, и запахов не чувствуешь. — русалка подтянулась на руках, и почти целиком высунулась из воды. Некогда прекрасный облик существа превратился в безобразное нечто. Фарфоровая кожа будто истлела и стала как пепел, серая и будто рассыпающаяся, на месте глаз красовались просто глазные впадины, а рот продлился чуть ли не до висков, разрывая щёки. Красота превратилась в уродство. — Почему. Почему именно я? — всхлипывая спрашивает Тэхён, падая словно кукла на колени, и закрывая лицо руками. Русалка полностью выбирается из воды, и садиться рядом с Кимом, прижимая его голову к своему острому, костлявому плечу, словно утешая. — Все просто малыш. Русалка себе не замену может выбрать только русалку. Пусть ты и не такой как я, по договору тебе придётся делать то же, что и я. Поэтому смирись. Ведь расторгнуть договор могу только я. Тэхён разрыдался в плечо монстра, пожиравшего его, но вдруг в плечи морской дьяволицы прилетают два крюка, пробивая насквозб и тут же раскрываясь, что не даёт возможности их вытащить. Тэхёна резко выдергивает хосок, и подхватывая на руки бежит с пристани. Раздался оглушающий крик русалки, и увидев что Кима заабрали она рванула за ним, почти хватая Хосока за ногу, но ей отрубает руку Чимин, что только и ждал когда она двинется. Дьявол моря понимает, что слишком увлеклась, и пропустила момент атаки, поэтому просто ныряет с пристани в море, но её тут же вытаскивают обратно крюки. Хосока встречает Чонгук, давая указание унести Тэхёна отсюда, и оставаться с ним на всякий случай. Намджун уже крепит тросы крюков за балки пристани, обездвиживая русалку, та в ответ скалиться, шипит и кричит. — Вот ты и попалась, дрянь. — Чуть ли не рычит Гук, поднимаясь на пристань. Русалка, слыша его голос замолкает. Она смотрит туда откуда идет аура той силы, и видит Чона. Его глаза вновь стали серными с пылающей радужной, красные, пульсирующие трещины обвивающие руки и шею как вены, и расположившиеся на лице в каком-то узоре, на губах звериный оскал с явно виднеющимися клыками, и черные когти на пальцах. На пляж солдаты уже принесли стеклянный гроб, заранее подготовленный для морской нечисти. — Ну что, русалочка, наплавалась? А теперь ты нам все поминутно расскажешь, кто, где, сколько раз и кого. Русалка замолкла и перестала двигаться. Голова чудища направлена на Чона, идущегго к ней, и чем биже он к ней подходил, тем сильнее начинала дёргаться морская дьяволица. — Теперь, тебе от меня никуда не деться, и ты расторгнешь договор с Тэхёном. — Чонгук подошёл к русалке в плотную, садясь перед ней на одно колено, опираясь рукой на свой меч. Русалка опустив голову молча слушала, а потом неожиданно для всех стала хрипло смеяться. Подняв лицо на своего палача, русалка растянула свой безобразный рот в нечто, походящим на улыбку — Глупые людишки, думаете сможете меня запугать? Черта с два. Русалка резко схватилась руками за тросы крюков и дёрнув их с истошным криком сломала перилы, от чего как по цепной реакции обрушилась вся та часть пристани где сидела русалка. — Блять, твою мать, бросайте сети! — Чонгук только и успел оттолкнуть Чимина да самому отпрыгнуть, что бы не упасть в воду.Русалка крутилась прямо под ними, выдирая из плеч крюки, и вытаскивавя их с тросами насквозь. Все замельтешили, вдь сети то у них не было, все ушли на ловушки. Чонгук в ярости. — А ну брысь, дурни недоебанные! — неожиданно послышалось на причале а вместе с этим и шаркающий топот. Обернувшись, все увидели бегущего старика НамБина с сетью в руках. Запыхавшийся дед из последних сил бросает звякающую сеть, и попадает с точностью на морское отродье. На месте переплетений у сети были желесные маленькие шипы, еоторые впились в фарфоровую кожу, окрашивая морскую муть в черный. Вро де бы все, русалка поймана, но не тут то было. — Вытаскивайте эту мразоту сюда. — Выдыхая сказал Чон, успокаиваясь с каждой секундой, осознавая что главная головная боль поймана, но тут. Послышался истошный крик, и море заволновалось под пристанью. посмотрев вниз, в рассеивающейся черноте Чонгук увидел только сеть. Подняв голову, он увидел отдаляющиеся волны, и блеск чешуи на серебряном хвосте. — Ёбаная тварь. Терпение кончилось. от Чонгука в одну секунду стал исходить жар, обжигающие все вокруг, Мону, деду, Чимину и солдатом пришлось отойти чуть ли не на двадцать метров, и то всех увел Мон. — Чонгук, успокойся, ты теряешь контроль! — кричал изо всех сил Намждун, а остальные только наблюдали за изменяющимся на глазах королём с ужасом и шоком в глазах. Никто и оглянуться не успел, как всех находящихся на том пляже обдало ужасающим жаром, и осветило горячим, слегка тусклым светом. — Берегись! — крикнул кто-то из солдат и все посмотрели в его сторону, и только успели всеми упасть на землю, тем самым увернувшись от огромного чешуйчатого хвоста. Перед ними предстал величественный черный дракой, с сияющими золотом меж чешуйками жилками. Огромные двойные рога красовались на голове чудовища, добавляя одновременно и изящности с красотой, и ужаса в его образ. Огромные крвлья, казалось, накрыли всё поселение, а туловище большей частью находилось в воде, оно и славно, иначе ненароком раздавил бы. — Чон. — Намджун с ужасом смотрел на огромного зверя, возвышающимся над ними. А тот, будто услышал его, и повернув морду, сверкнул янтарными глазами с зрачком-полоской, и с диким рёвом сперва встав на задние лапы, взмыл в небо, оставляя за собой лишь след дыма с пеплом. Чем выше взмывал дракон, тем тревожнее всем становилось. Куда он полетел? Никто не знал. — Он вернётся. Нужно ждать. — тихо сказал Намджун, будто только себе, но услышали все. Вернувшись домой, Чимин и Намджун не знали как объяснить все Тэхёну, что бы тот не переживал. Когда они только пересекли порог, к ним сразу вышли все ожидающие их, с Тэхёном впереди. — А где Чонгук? — оглядев родных, и не обнаружив никаких страшных травм спросил Тэхён. Альфы еще больше стушевались, и за их спинами послышалось: — Вернётся твой муженёк, просто это отродье удрать решило, а Чон за ней с солдатами. Джун с Чимин-и не пошли, потому что я их не пустил, да и муженёк твой отправил их за тобой присматривать. — кряхтел НамБин, потирая поясницу. Такие пробежки ему не на пользу. Узнав, что сегодня засада для русалки, дед не смог усидеть дома, хоть и говорила ему его жена что бы тот не лез, но кто ж ему помешает? Тэхён хмуриться, но ничего не говорит. Лишь обнимает родных, и вместе со всеми проходит в дом. НамБин вскоре уходит домой, говоря что его уже старуха заждалась, а Тэхён решает сегодня лечь спать с папой, так спокойнее. — Что-то тут не чисто, пап. — взбивая отцовскую подушку, чтобы та стала повыше говорит Тэхён, хмурясь — Что именно, милый? — Сокджин не глуп, и знает когда его отец врёт, и когда мешкается муж. Поэтому он сразу понял что с Чонгуком что-то приключилось. — Ну, как это Чонгук мог вот так взять, и снова умотать ни сказав ни слова? Даже не предупредив! И только дедушка смог объяснить ситуацию, хотя спросил отца. — уже сев на кровать говорил младший Ким, сидя спиной к папе. Сокджин вздохнул, и положив свою подушку, обошёл кровать, и сев рядом с сыном, притянул его за плечи к себе, и прижав к себе, сказал: — Тэхён-и, я знаю что ты переживаешь, и понимаю почему. Но Чонгук уже не тот тринадцатилетний мальчик, за которым нужен глаз да глаз. Он — взрослый мужчина, король нашей страны, и статный альфа. Твой альфа. Он вернулся к тебе спустя практически восемь лет! И самое интересное, он сдержал своё обещание. — хихикнув на последнем предложении, говорил омега, гладя сына по голове. Тэхён поднимает голову и смотрит на папу с немым вопросом «чего-чего?». Сокджин вздохнув, и взяв руки Тэхёна в свои, говорит: — На твой день рождения, Чонгук, когда я спросил его про его намерения на тебя, сказал мне «вскоре, мне придётся уехать. Но я встану на ноги, окрепну, и я вернусь. Но уже за ним.». Понимаешь, Тэхён-и? А Джун рассказал мне, что наш суровый король тяжко вздыхал по своей любви с провинции все восемь лет. Тэхён сидел с опять намокшими глазами. Он понимал, что Чонгук в принципе не мог вновь бросить его, н оон так боялся снова остаться один. — А что если он ранен, или еще чего?! — не унимался юный омега, будто нарочно ища причину поволноваться и поволновать родителя — Ох-хо-хо, милый. Чонгук-то? — Вскинул Джин одну бровь, с иронией смотря на сына. «Ну да, чего это я?» — подумал Тэ. Это ведь Чонгук, великий король. Но каким бы сильным королём он ни был, он Чонгук — все тот же парень с чистой душой, и милыми глазками-космосом. Тэхён и Джин наконец легли спать, под восклики старшего о том что оборвёт уши негодному альфе за то что опять заставляет его мальчика волноваться. В то же время в гостинной комнате дома: Чимин сидел рядом с ничего не понимающим Хосоком на диване, склонив голову и положив ее на руки, Намджун сидел в кресле, задумчиво смотря в никуда. — То есть, вы сейчас хотите мне сказать, что Чон обратился дохуя огромной ящерицей, и упорхал в закат? — все еще ничего не понимая говорил Хосок. — Не просто огромную ящерицу, а в мать его, самого настоящего дракона. — куда-то вниз бубнил Чимин, потихоньку приходя в себя. Намджун сидел, потягивая сигару. Обычно Сокджин запрещал курить в доме, но сейчас не та ситуация. Позже Мон обязательно объясниться перед мужем. Почему Чонгук? И как он сумел обратиться полностью, приняв обличие этого зверя? Даже Бао Джину, отцу Гука, удавалось максимум выпустить крылья, да видоизменить конечности, ну и конечно же увеличиться в размере. А тут, дракон. Да и еще таких размеров! Единственное чего не понимал Намджун, потерял ли Чонгук контроль, и именно поэтому перевоплотился, или же он хотел этого? Взгляд дракона не давал ему покоя. Просидев так еще пару часов, все разошлись спать, но Мон так и сидел, смотря в погасший камин, почти до утра, пока события дня не взяли верх, и его глаза закрылись, даруя отдых. На утро, Намджуна будят аккуратные прикосновения, и тихое"отец» где-то рядом. Разлепив глаза и слегка вздрогнув, Мон посмотрел на нарушителя его отдыха, и сфокусировав свой взгляд, разглядел Тэхёна. — Тэ, ты чего так рано встал? — вдыхая и потирая лицо хриплым голосом проговорил Мон. От долгого нахождения в одном положении тело затекло и абсолютно везде ломит. По часам, что тихо тикают над камином, сейчас только 4 утра. — Мне просто показалось, что Чонгук вернулся, вот и проснулся. Я пойду в конюшню, лошадей напою, да погулять их выпущу. — так же тихо говорил Тэхён, что бы не нарушать сонное царство в доме сильнее. Намджун тяжело посмотрел на сына, но все же кивнул головой, после чего омега быстро скрылся за входной дверью, быстро накинув на себя тёплую накидку да тапки. Знает Намджун, что больше всего внимания будет уделено коню Чона, и Ласточке, любимой кобыле Тэхёна. День тянулся медленно, будто вообще не хотел проходить. В доме Кимов царило напряжение, хоть старший омега и пытался разбавить атмосферу редкими шуточками. Тэхён в итоге из конюшни вернулся только к десяти, как выяснилось, он седлал Ласточку, взял Грома, коня Гука, и умотал чуть ли не до другой деревни. На удивление, Гром ни на шаг не отходил от Тэхёна и Ласточки. Возможно, дело в том что Тэхён с ног до головы покрыт запахом Чонгука, а возможно ему приглянулась кобыла Тэхёна. А может и все сразу, кто знает. Придя домой, он просто ушёл в свою комнату, и так и сидел там. — Ох, Джун-и, Уже почти десять, а Тэ так и не выходил. Да и Чонгука до сих пор нет. Все ли хорошо будет? — Сокджин больше всех не находил себе места, ведь так хотел успокоить и сыновей, и мужа, но не знал как. Только и мог, радовать их вкусной едой, да объятьями. Намджун весь день был мрачнее тучи, и только в компании мужа тяжело вздыхал, и казалось, вот-вот то ли взорвётся, то ли расплачется. — Я не знаю, Джин. Нам остаётся только ждать когда Чонг. — его прервали крики с улицы и порывы ветра, из-за которых дом сотрясался всё сильнее. Со второго этажа бегом спустиличь Чимин с Хосоком, а следом за ними Тэхён, с припухшими красноватыми глазами, и опухшимими с трщинами губами. Плакал, но чтобы его не услышали, кусал губы. Джину больно видеть его таким. Намджун вылтел на улицу, и увидев огромного дракона на пляжу, который смотрел в их сторону, рванул в конюшню, по пути крича что бы Хосок и Чимин ехали с ним, а омеги сидели дома. Но не успел он сесть на своего коня, как Тэхён вскочил на Ласточку, и умчал вперед. — Дрянной омега. — рыкнул Мон, но не успев сообразить слышит: — Весь в тебя. — Сокджин тоже оседлал своего коня, и поскакал за сыном. — А в меня ли? — усмехнулся Мон, и последовал за омегами, а рядом с ним скакали его сыновья. Он переживал, что Гук может не узнать Кимов, и поубивать их всех, или просто начать буйствовать, и разрушить их поселение, что не останиться никакого намёка на то что раньше тут кто-то жил. Скакать к пляжу было невозможно, ведь от него убегали все жители, поднялась ужасная суматоха, люди буквально давили друг друга, толкая даже коней. Ситуацию улучшали только солдаты, что вышли сразу как только на поселение опустилась огромная тень. — Чимин, Хосок, успокойте людей! Можете взять несколько солдат — крикнул Намнджун, на что в ответ получил кивок, и двое альф окликнув пау солдат умчались в разные стороны, успокаивать народ. Мон же, продолжил свой путь к пляжу. А дракон, который по совместительству еще и Чонгук уже смотрел куда-то вниз. — Вот ведь Тэхён, безбашанный омега, чего тебя вообще туда потянуло? — Намджун был уверен, что Тэхён уже там, не зря же его кобыла считается самой быстрой в их селении. Тэхён, когда вскочил на лошадь и рванул к чудовищу, и сам не понимал что им руководило. Он просто решил, что ему надо туда. Скача сквозь обезумевшую толпу, он не слышал ничего, кроме хриплого «Тэхён.» в голове, и смотря в глаза чудовища, видел только надежду и боль. Ласточка привезла его к дракону очень быстро, ловко обходя людей, словно их и нет совсем. Слезая с кобылы, Тэхён видел, что все внимание зверя обращено только на него. Черный гигант сидел на половину в моле, а хвост и вовсе терялся из поля зрения. Его глаза были немного тусклыми, но все равно горели янтарем. Чешуя полностью чёрная, и прижатые к телу огромные крылья, сгибы которых были даже выше головы дракона. Подходя ближе, Кима обдувало тёплое дыхание дракона, резкими порывами ударяя его. Оглядывая гиганта, Тэхён заметил что одна его передняя лапа не стоит на песке, а в полусогнутом состоянии висит в воздухе, а кисть лапы, в согнутом состоянии. Медленно подходя к дракону, в ответ Ким слышал тихое рычание. — А ну-ка стой, несносный омега! — звонким криком раздалось на весь пляж, на который Тэхён резко обернулся. К нему лицом стоял Сокджин, держа под узды своего коня, и Ласточку. Тэхёна как холодной водой окатило. Он неожиданно понял что перед ним стоит реальный дракон, и что он ОЧЕНЬ близко к нему. Тэ отбежал обратно к папе, не разрывая зрительного контакта с драконом. — Пап, а тебе не кажется что этот дракон. Как бы, похож на Чонгука? — вопросительно посмотрев на Джина сказал Тэхён. — Ну. Это и есть Чонгук. — не отрывая глаз от гианта говорил Сокджин. И только Тэхён хотел было заорать благим матом на весь белый свет, как появился наконец, глава семейства. — Вот ведь дурные омеги, и кто в кого еще пошёл, а, Джин-и? — спускаясь с коня говорил Мон. Почти сразу переводя внимание на дракона, Намджун пошёл к нему. Он видел, что Чонгук обессилен. Чешуя больше не сияет от лавовых прожилок меж чешуек, глаза потускнели, и жара как такового нет. Завидя Мона дракон зашевелился, чем всех насторожил, и выпрямив лапу, швырнул истерзанную тушу с хвостом ближе к кустам, чуть дальше чем стоит Намджун. Увидев тело русалки Намджун понял, куда улетал Чон. Подойдя к телу, он убедился что русалка еще жива, и подняв голову на Чонгука, устало улыбнулся, и сказал: — Молодц, Чонгук. Ты смог, ты защитил его. В ответ дракон фыркнул, обдав всех теплым воздухом, и с дрожащим лапами лёг вдоль границы моря и пляжа. спустя секунду дракон задымился, и вместе с пеплом исчезло гигантский зверь, а на его месте, лежал обнажённый, мокрый и ужасно горячий Чонгук. От его тела шёл пар, потихоньку сходя на нет. Увидев его, Тэхён ломанулся к нему, бежал босыми ногами по песку, видя только своего альфу. Чон лежал дальш, чем сидел дракон, но оно и понятно. Достигнув мужчины, Тэхён упал на колени, и взял в руки голову Чонгука уложил себе на колени. — Ай. А ты горячий парень, Чон Чонгук. — Уж какой есть. — после этих слов, Гук закрыл глаза, тяжело дыша. — Чонгук? Чонгук! Отец, папа, он потерял сознание! — Тэхён убирал мокрые пряди волос Чона со лба, водя попутно руками по щекам. Подбежавшие Кимы вздохнули с облегчением, видя просто спящего Чонгука на коленях сына. — Всё будет хорошо, он просто спит. Перевоплащение далось ему не просто. Пойдём домой. — прикрывая наготу Чона своей рубахой говорил Мон. Вскоре на пляж пришли Чимин с Хосоком, и солдаты, которые позднее принесли стеклянный «гроб», в который набрали морской воды, и уложили туда тело русалки, закрыв его крышкой, с дырками для поступления воздуха. и все в обход пошли в дом четы Ким, дабы не нажить еще больше слухов. *** -Он спит уже два дня… С ним точно все хорошо? — Тэхен не отходит от Чона, спящего на его кровати непробудным сном, боясь что тот просентся и его не будет рядом, или же наоборот, совсем перестанет дышать. — Тэхён-и, все будет хорошо, он сильный. — Сокджин понимал волненье сына, но и поделать ничего не мог. Как и сказал его муж, остается только ждать. — Пойдём, лучше поможешь мне приготовить ужин. — Тэхён лишь тяжело вздохнул, и ушел с омегой на кухню. Уже вечер, а отец с братом так и не вернулись. Со лня поимки русалки они не отходят от нее, выпытывая как вернуть Тэхёна в нормальное состояние, но она совершенно ничего не говорит, только смеется. — Мы вернулись. — раздалось на весь дом, после чего хлопнула входная дверь. — Как успехи сегодня? — поинтересовался старший омега, когда альфы вошли на кухню, на что в ответ получил лишь вздох, и давящее молчание. Решив больше не поднимать этой темы, все отужинали, и разошлись по комнатам. Смерив все ещё просто лежащего на кровати альфу, Тэхён потер переносицу, и подойдя к шкафу, искал свою ночную рубаху, в которой обычно спал. Чоннук в первые сутки спал беспокойно, весь в поту и с ужасным жаром от еле дышал, иногда вскрикивая, пугая всех жителей дома. На второй день сошел жар, дыхание выровнялось, и сон Гука стал спокойным. А вот Тэхён практически не спал. Он просыпался от любого движения Чона во сне, отрывал голову от подцшки, и только убеждаясь что с алтфой все хрошо, вновь закрывал глаза. — Ох, Чонгук. Надеюсь сегодня мне удастся поспать, а то такими темпами уже я усну на трое суток. — вздыхая измученно говорил омега, стягивая с себя кофту, в которой ходил сегодня. Горячее двхание опалило ухо Кима, талию неожиданно обвили крепкие руки, сжимая, а к уставшему телу со спины прижалось горячее тело, в полтора раза крупнее, и выбивающий воздух шёпот: — Отныне, из-за меня ты не будешь спать только по одной причине, малыш. От горячего шёпота, и почувствовав зубы на мочке уха, все внутри Тэхёна содрогнулось, перевернулось и рухнуло. Прокрутившись в руках своего пленителя, Тэхён чуть не заплакал — Чонгуук. — Ким прижался к горячему торсу, обвивая чужую шею руками, шмыгая носом куда-то в шею Гука. — Всё хорошо, милый. Теперь, все будет хорошо. В ту ночь, оба парня уснули в желанных объятьях, под тихое дыхание друг друга. В тишине ночи, Чонгук открыл глаза, цепляясь взглядом за своего, мирно спящего на руке альфы, омегу. Он так долго ждал этого момента, и его ожидания и труды принесли желанную награду. В жизни не бывает все просто, что бы что-то получить необходимо что-то потрять и приложить немалые усилия. Только тогда можно получить то, к чему идёшь. А если все достаётся слишком просто, значит где-то есть подвох. Убрав с глаз Тэхёна спадающие прядки чёлки, Гук улыбнулся чему-то своему, и аккуратно вытащив руку из-под головы парня, тихо надел лежащую на тумбе рубаху, вышел из комнаты. Спустившись со второго этажа Чон вышел из дома, и закурив сигару на крыльце оглядывал свои руки. Еще проснувшись один в комнате, он заметил, что начиная с плеч, его руки обвиты чёрными полосами до самых кистей. Возможно, это последствия его перевоплощения. В тот вечер, когда он смотрел в след удаляющимся волнам, он услышал голос внутри себя: «Выпусти меня, Чонгук, и я выполню то, чего ты так желаешь.». И он выпустил, вот только после того как он поймал русалку, которая по каким-то причинам не ушла с поверхности, драконья сущность пошла против него, направился в сторону города, вместо того чтобы лететь обратно. ///\\\ — Что ты творишь? — кричал Чонгук, понимая что всё выходит из-под контроля — Уговор был лишь на то, что я поймаю русалку, а не на то что вернусь к твоему жалкому омеге — с насмешкой говорил с ним дракон, явно не собираясь слушать своего «хозяина». Вот только такой расклад Чона не устроил, поэтому как только они пролетали над каким-то островом, Гук заблокировал возможность использовать крылья, и чудовище рухнуло на землю, разрушив половину острова, который после этого выглядел будто его вспахали. — Ты что творишь человек?! — ревел на всю округу дракон, возмущённый поведением Чонгука — Заткнись, глупая ящерица. Хочешь ты, или нет — но тебе придётся слушаться меня. — Не менее зло утверждал Чон. Кто бы мог подумать, что в одном существе уживается две личности, еще и разного вида. — Мне плевать на тебя, я сам себе хозяин, что захочу — то и буду делать. А ты, букашка, сиди внутри и помалкивай. — дракон бушевал, продолжая все больше разносить остров. Он понимал, что не получится так просто усмирить своего человека, он чувствовал в нем ужасающую силу, которую не чувствовал ни в ком, но и сдаваться он не планировал. — А мне плевать на твои хотелки. Нравится, не нравится — терпи моя красавица — скалясь твердил Чон. В спорах они провели целый день, разрушая остров все больше, с русалкой в лапе. Как итог, от клочка земли осталось только «вспаханное поле», на котором без сил лежал измотавшийся зверь. — Чонгук. Я чувствую, что не по силам мне воевать с тобой. Поэтому, давай заключим контракт. — изнемождённый голос скорее просил, чем агрился, что несомненно принесло удовлетворение и чувство превосходства Гуку, который вымотался не меньше, поэтому был рад такому предложению. — И что тв предлагаешь? — Я буду служить тебе, и слушать твои приказы, а ты в ответ не будешь использовать меня в пустую. Ты будешь обязан временами выпускать меня полетать на сутки самому по себе. Договор будет действовать до твоей смерти — Хорошо, но если ты начнёшь буйствовать, я в ту же секунду убью тебя. — Но тогда и ты умрёшь. — Я знаю. — Хорошо. — Грудь дракона засветилась, и вскоре на ней появилось что-то вреде метки, в виде полумесяца. — Моя метка, как знак заключения договора, появится на твоих руках. — Хорошо, а теперь, пора возвращаться. ///\\\ — Мдаа. И как Тэхён на это отреагирует? — тяжело вздохнув своим воспоминаниям, Гук выбросил истлевшую сигару, и направился в сторону заброшенного сарая. Зайдя туда, взору Чона сразу представился огромный стеклянный гроб, в котором лежала истощённая русалка. Хмыкнув представившемуся виду, Гук подошёл ближе, стуча по стеклу, как бы обращая на себя внимание. — Ну что, со мной то поговоришь? — придвинув дряхлый стул Чонгук уселся на него. Да, силы еще не полностью к нему вернулись, но и ждать больше нельзя. Русалка, открыв глаза, заулыбалась. — Так ты все-таки смог совладать с ним. Как же я могу не поговорить с самим королём драконов. Особенно зная, как вы, исчадья ада, любите лакомиться русалочьим мясом. — хрипела она. По ней было видно, что сил у нее не осталось. Только дашать остаётся, да думать о том как же она умудрилась вляпаться во всё это. — Вот и славно. А то у моего друга уже слюни текут. Поэтому, это в твоих же интересах, рассказать мне все. О, а еще он рассказал мне, что если отрубить вам хвост, вы не умрёте, но будете трепыхаться, пытаясь отрастить новый. Как же вас, тварей убить то? — с каждым словом альфы в глазах морской дьяволицы читалось все больше ужаса. Значит правда. — Такие твари, как твой дружочек нас убивают. Чего ты хочешь? Чтобы я расторгла договор с Тэхёном? Хорошо. — глаза Гука сощурились, чуя неладное. Не может она так просто взять и согласиться, ведь до этого убить готова была. — Где подвох? — Чон наклонился вперед, упираясь локтями в колени, выжидая ответ. — Если расторгнуть договор, то все условия разрушаться с обеих сторон. Не тебе ли, как королю знать об этом? — русалка смеялась. Чувствуя свою приближающуюся победу, русалка взбодрилась. " — Она врёт, Чонгук. Они могут изменять условия, не отменяя полностью.» — словавнутри Гука принесли ему несказанную радость. Ведь, во-первых, он может спасти своего друга и омегу, и, во-вторых, содрать эту гадкую ухмылку с лица чертовки. — Да что ты. А мне вот, одна ящерка напела, что ты можешь изменить условия, не отменяя договор полностью. — настала очередь Чонгука смеяться. Вот только он не смеётся. Он смотрит изподлобья, сжигая морскую обитательницу своими горящими глазами. По русалке видно, что он прав, и что она в ужасе. — И что мне за это будет? — Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия и что-то требовать. — Я хочу, чтобы вы отпустили меня, как только я сниму проклятье с этого омежки. Гук на секунду задумался. Но голос дракона сказал: «Соглашайся». И он согласился. — Сегодня, отнесёте меня обратно к мору, и я сниму проклятье. А потом, вы меня отпустите. — скорее прося, говорила русалка не смотря в глаза Гуку — А как мы поймём, что ты сдержала слово? — Поймёте. Ты поймёшь. — Хорошо. *** — Какая же она тяжёлая, кошмар просто. — ставя стеклянный гроб на пристань, буркнул Хосок. Когда Чонгук объявил всем, что договорился с русалкой, все были в полном шоке. И вот, Чонгук и вся чета Ким стоят на пристани, рядом с русалкой, дожидаясь момента «Х». — Не ворчи, Хо.. Зато наконец, распрощаемся со всем этим дерьмом раз и навсегда. — говорил Чимин, потирая уставшую от столь долгого напряжения. — Все, хватит разговоров. — низким голосом сказал Чонгук, подходя к русалке. — Выполняй что должна. Сними все обязательстваи проклятья с Тэхёна. — услышав своё имя, омега, стоящий в начале причала, вздрогнул. А русалка, закатив глаза, кивнула. — Сейчас я сниму все обязательства с Ким Тэхёна. Но ему будет необходимо, поцеловать меня. Обидно терять такую замену... — сверкнув взглядом в сторону Кима с обидой сказала русалка, и словив злой взгляд на себе, хмыкнула. Крышку гроба сняли, позволив русалке принять сидячее положение, и сделать то, что должна. Замолкнув на некоторое мгновение, она прикрыла глаза. А после, сказала Тэхёну подойти. Неуверенным шагом Тэхён подошёл, и наклонившись поцеловал русалку. Оторвавшись от скользких неизвестно от чего губ, Тэхён отошёл к Чонгуку. Чонгук принялся оглядывать своего омегу с ног до головы. — Ну и как я блять должен понять, что теперь все в полном порядке?! — Чонгук бесился. Ему нужны докозательства. — А я и не говорила что все сразу станет ясно. — хихикнула русалка, на что в ответ получиля тяжелое дыхание, горящие янтарём глаза и проявляющиеся алые трещины на шее альфы. — Гук-и, все хорошо.. Я чувствую, она не врет. — взяв лицо альфы в свои руки, Тэхён повернул его к себе, поглаживая горячие щёки пальцами. Чонгук немного успокоился, снизив темературу в себе и вокруг. Ещё его успокоил голос дракона, который сказал: «Это правда. Все снято.». — Хорошо. Тогда плыви. — Чон выдохнул пар, и ногой перевернул гроб на бок, вылил воду вместе с русалкой в море. — Но Гук, а что если она снова разбуяниться, и найдёт новую жертву? — обеспокоенно сказал Намджун, подойдя к другу, смотря туда же, куда и Чон. На губах короля заиграл звериный оскал. — Не сможет. — Мон вопросительно посмотрел на него, и услышав тихое «Уходите», и почувствовав растущий жар, быстро ретировался с семьёй как можно дальше от Гука. Как только Чонгук убедился, что все отошли на достаточное расстояние, он дал волю дракону, и уже спустя минуту зверь вновь стоял в воде. Взмыв в воздух, дракон в одно мгновение нагнал русалку, и спикировав на нее, нырнул в воду. Выныривая и взлетая вверх, в пасти дракона кричала ужасным криком та самая русалка, и как только драгон «слил» сквозь зубы лишнюю морскую воду из пасти, постышался хруст костей морской твари. Через несколько минут на пляже уже стоял Чонгук, в чём мать родила. — Мдаа, так конечно одежды не напасёшься. — буркнул Гук, морщась. — И эта тварь слишком мерзкая на вкус, как тебе это нравится? — уже обращаясь к второй своей сущности возмущался он. " — Не возникай, я доволен, ты удовлетворён. Че тебе еще надо, наглый человечешка?» — Да ладно, ладно.. Спасибо, дружище. — смеясь сказал Чон, уже идя в сторону Кимов. И услышав в ответ смешок, и почувствовав, что чытый дракон уснул, довольный принял из рук Хосока запасную рубаху со штанами, которую поручил заранее нести удивлённому альфе. Одевшись, он подошёл к обеспокоенному Тэхёну, тут же заключая в объятия. — Теперь все хорошо. И ты в безопасности, малыш. — все присутствующие поняли, что теперь все хорошо, и можно предоставить влюблённых друг другу, тихо ретировались в сторону дома. Правда, Намджуну пришлось вести рыдающего от счастья за сына мужа под руку, что бы тот ни обо что не запнулся. — Почему я раньше не замечал эти непонятные линии на твоих руках? — спросил Тэхён, отстранившись от полюбившегося тела, и принялся разглядывать руки альфы, предварительно закатав рукава до локтя. — Хаха, ну, они появились совсем недавно. Это некая подпись, о нашем с дракошей союзе. — Чонгук стал принюхиваться к воздуху. Что-то изменилось. Поймав на себе взгляд голубых глаз, Гук удивился еще сильнее. — Тэ, твои глаза.. — глаза омеги и правда изменились с синего, на голубой. И. — Гуки.. — Тэхён неожиданно придвинулся критически близко, даже в плотную к Чонгуку, утыкаясь носом в изгиб шеи альфы, судорожно вдыхая воздух. — Твой запах.. Божественен. Тропические какие-то фрукты, и ликер. — Чонгук стоял в полном шоке. Он понял, что изменилось в воздухе. Еле ощутимый до этого запах бриза и полевых трав, с головой накрыл Гука, и скорее всего все вокруг. — Тэхён-и, посмотри на меня.. — тихо сказал Чонгук, держа руки на талии и еле сдерживаясь, чтобы не сжать их до синяков на медовой коже. Тэхён поднял глаза на альфу, и вид, представившийся Чону сразил его, а место в штанах становилось все меньше. Заалевшие щёки, расширенные зрачки, влажные губы, тяжёлое дыхание. Спустив руки на сочные бёдра Кима, и услышав в ответ тихий стон, Гук все сразу понял. У его омеги течка. Значит, не соврала русалка. — Чонгук-ии.. Мне так плохо.. — хныкал Тэхён, вновь уткнувшись носом в шею Чонгука, и прижимаясь сильнее. А Гуку башню сносит, с геометрической прогрессией. Скорее всего, из-за того что столько лет течка блокировалась проклятьем русалкой, сейчас она будет в тысячу раз сильнее. — Что такое, малыш. Что тебя беспокоит? — Чонгук чувствует, как чужое возбуждение упирается ему в бедро, совсем рядом с его, не менее возбуждённым достоинством. — Чонгук-и.. Там так мокро.. И так.. Так хочется… — Чонгук в панике. Ему срочно нужно утащить Тэхёна отсюда куда-нибудь, где их никто не увидит. Иначе он разложит его прямо тут, на этом пляжу. — Чего тебе хочется? — Тебя Тэхён сам спустил одну руку Чонгука на свою сочную попку, и почувствовав как чужая рука сжалась, гортанно простонал в шею Чона. Чонгук все. Он ушёл в нокаут. Поэтому, подняв изнывающего от желания омегу на руки, направился в известную только одному ему сторону. — Теперь ты навсегда мой, малыш. Сегодня он точно не даст Тэхёну выспаться.