Отомщенные

- Парень, живо поднимайся! Сквозь сон Падалеки чувствовал, что кто-то его дергает, но подчиняться не хотел. Тогда резкий пинок ботинком в бок заставил его упасть на пол и быстро прийти в себя. - Вы с ума посходили, что ли?! - Так бы и сразу. Доброго утра, Падалеки. Опять эти кретины из нулевого подразделения. Тащат куда-то наверх. Затолкав его в какую-то раздолбанную комнату, дверь закрыли, и он остался один. Джаред знал, почему его повязали и затащили сюда, и так же знал, что это – тычок пальцем в небо. Он не оставил после себя ни единой улики, а ястребиная выправка не позволит ему сказать правду даже под пытками. Спустя несколько часов послышались шаги за дверью. Вслед за бравыми солдатами появился Джеффри, в руках у него была миска с едой и бутылка воды. - Подумал, что ты голоден. - Спасибо, сэр. Он принял еду, но притрагиваться к ней не спешил. Мало ли чего. - Она не отравлена, поверь. Генерал не погладит меня по голове, если узнает, что я принес тебе еды. - Генерал? – Морган кивнул. – За что я здесь? - А ты не догадываешься? Играть невинность Джей умел. Включив убедительность на всю мощь, он озадаченно нахмурился и помотал головой. - Что ты делал вчера вечером? - Я встретился со своим парнем, Джоном. Его мать уехала куда-то к родным, мы вместе ее провели, потом я вернулся в казарму. - Ты не был у него дома? - Нет. Фредрик Лене уже однажды допрашивал меня по этому поводу – я не был у него, он не приглашает, а я не настаиваю. - Вы с Лене не ссорились в последнее время? - Чего? – тут уж Джей почти удивился. – Да мы с ним общались один раз в жизни, когда он вызвал меня и Чада на допрос. - То есть ты не в курсе, что произошло прошлой ночью? - Что произошло? Морган терпеливо смотрел в глаза Падалеки. Парень либо говорил правду, либо очень искусно врал. Потянув еще минуту, Джеффри достал из кармана снимки и протянул Джареду. - Черт побери… Хреновая смерть. Еще минута испытующего взгляда. Морган кивком приказал парням из нулевого выйти, затем достал диктофон из кармана и остановил запись. - Как интересно. Кто-то задушил Лене, а всех собак спустили на меня. За что? За что Генерал приказал тогда следить за мной? Я просто не понимаю, Джеффри. - Джаред, Генерал Фуллер – старый человек. Он болен душой, паранойя – одно из проявлений его состояния. - Но я-то здесь причем? - Тебя скоро отпустят. Потерпи еще немного, малыш, хорошо? Я поручился за тебя, сказав, что видел тебя весь вечер в казарме. Эта пленка убедит Генерала в твоей невиновности. И больше никогда не попадайся ему на глаза. Мужчина почти дошел до двери, но развернулся и тихо спросил: - Твоего парня ведь зовут не Джон? И ты был у него дома. В ответ Джей пожал плечами: - Не понимаю, о чем Вы, сэр. - Продолжай в том же духе. Джеффри улыбнулся и покинул помещение. По правде, есть хотелось, и парень опасливо съел пару кусочков котлеты с кашей. В течение часа плохо ему не стало, поэтому доел он уже спокойно. А ближе к вечеру его выпустили из заточения, но повинуясь инстинкту самосохранения, Джей еще пару дней не покидал здание штаба. * Дженсен понял, что у его парня что-то случилось, если он не выходит на связь, не приходит к нему и не появляется дома. Подставлять его он тем более не собирался, поэтому терпеливо ждал. И стук в дверь через четыре дня заставил его наконец-то выдохнуть. Осторожничать он не перестал, естественно, и открывал дверь с пистолетом в руках, но за Джаредом никто не стоял. - Слава богу, Джей. Я переживал за тебя. Падалеки ничего не ответил, только прикипел к его губам и не отпускал еще долго. - Я убил человека, Дженс. Эклз отодвинулся немного назад, чтобы посмотреть ему в глаза. - Кого? - Начальника нашей службы безопасности. Он был помощником Фуллера. Утром меня взяли и допрашивали, но я смог убедить их в своей непричастности. Я так боялся, что больше тебя не увижу… Парень стоял, опустив голову, и Дженсен взял его лицо в ладони, нежно поцеловал в лоб, а тот гладил его руки кончиками пальцев. Спустя время они, наконец, ушли от двери в спальню, где Джей доверчиво прижался к груди любимого. Ощущение гладивших его волосы пальцев увлекло в сладкую дрему, так что скоро они вместе уснули. Вечно хмурое небо за окном вообще не радовало. Джаред потянулся, хрустя костями, и расслабленно вздохнул. Он проснулся один уже минут двадцать как, но подниматься не было совершенно никакого желания, а судя по аромату кофе, просочившемуся в комнату, Дженсен скоро к нему придет. Действительно, через несколько минут дверь отворилась, и парень осторожно вошел. В каждой его руке была чашка, накрытая блюдцем, в котором лежал тост с маслом и сыром. - Доброе утро, спящая красавица. - Сказал кто? - Твой верный принц. - А может, конь? Эклз поставил чашки на стол, после сымитировал ржание жеребца, чем вызвал смех Джея, и склонился над ним. - Доброе утро, Дженс. Поцелуй получился медленным, полным сдержанной страсти и тоски друг по другу. На мгновение они остановились, смотря в глаза испытующе, а потом Дженсен навис над Джаредом, и продолжил целовать. Падалеки понял, что терпеть больше не в силах, и стащил с него футболку, подставился, чтобы любимый сделал то же самое. Дважды просить не пришлось – Эклз снял футболку Джея, покрыл его тело поцелуями, затем настойчиво раздвинул его ноги коленом. Энтузиазм Джареду понравился, он вовсе не имел ничего против того, чтобы Дженсен был сверху. Запустив руку под резинку белья мужа, он неторопливо ласкал уже твердый член. Сил терпеть уже не было, зеленоглазый отстранился – всего на мгновение – чтобы избавить себя и любимого от белья, а тот плотоядно улыбнулся и перевернулся на живот. Хорошенько плюнув на ладонь, Дженсен смазал анус любовника, медленно растягивал его сначала одним, потом двумя пальцами, пока Джаред на начал просить прекратить издевательство. Обильно смазав член слюной, Эклз впервые вошел в него, и двигался очень медленно и опасливо, стараясь не причинить боль. Если когда-то, до Джея, он трахал других девушек или парней, то ему было, в сущности, все равно до их чувств и комфорта. Сейчас же он боялся даже дышать. - Да прекрати ты тянуть! Лохматый почти злился, что Дженсен медлит. Но тот послушался, навалился сверху, кожей к коже, и начал осторожно двигаться. Горячее тело под ним изгибалось, подавалось навстречу и всячески просило еще. Парню понравилось это. Он осторожно взялся зубами за загривок Джея, как большой и властный кот, и немного ускорился. А поняв, что Падалеки не испытывает боли, отстранился, взял его за талию, и принялся трахать быстро и жестко. Они давно уже не контролировали свои стоны и крики, покрылись потом, казалось, в комнате жарко как в аду, но остановиться не могли. Эклз заворожено смотрел на широкую, мощную спину, где под усеянной шрамами кожей играли мышцы. - Медленнее… не хочу… чтобы ты… так быстро… кончил… Парень сдержал смех, уложил Джея на бок, и снова пристроился сзади. На этот раз он двигался медленнее, наслаждаясь стонами и неразборчивым бормотанием возлюбленного. Падалеки уронил голову на подушку, пропустил пятерню через свои густые, влажные от пота, волосы, обнажая шею. Дженсен целовал его плечи, горячая ладонь легла ему на бедро, требуя двигаться чуть быстрее. Он повиновался, но все еще не спешил. Ему нравилась эта неспешная страсть, хриплые стоны, да и быть сверху, по правде говоря, тоже. Когда Джей весь в его власти, такой податливый и мягкий, как глина, не пытается все контролировать, а отпускает себя и только просит: - Да… вот так… еще… Чувствуя, как тело сводит оргазмом, Эклз сделал еще несколько движений, а потом выскользнул из приятного жара и быстро опустился вниз, чтобы довести до конца парня. Пощекотав языком уздечку, он принял член любимого в рот, вставил два пальца в расслабленное отверстие и продолжал ласкать, пока Джаред не кончил. После он довольно упал на подушку рядом, и Джей обнял его нежно. - Надо будет повторить. - Что, сейчас? - Нет, - хихикнул Падалеки, - как-нибудь потом. Дженсен улыбался, глядя в омут ореховых глаз напротив, прижался чуть ближе и удовлетворенно засопел. - Ты собрался спать? - М-м… - парень сморщил веснушчатый нос. - Мне просто хорошо. Хочу всегда так. - Будет. Эклз открыл глаза, в них появился странный блеск. - Обещаешь? - Обещаю. – Образовалась пауза, Джей понял, что говорить больше нечего. Надежда сияла в груди как солнце. Он решил перевести тему, чтобы не омрачать чудесное утро возможным разговором о дальнейших планах. – Твой кофе уже остыл, наверно. Еще через мгновение его муж отвел взгляд, приподнялся на кровати и достал со стола одну чашку. - Нет, еще теплый. Бери. – Он достал вторую кружку, и парни тихо пили его, полусидя на постели. Ничто не омрачало это утро. Взрывчатка была предусмотрительно спрятана, чтобы Джей ничего не нашел. План почти разработан, почти воплощен. Остались штрихи. * Еще примерно неделю Джаред продумывал, как бы ему осторожнее установить взрывчатку, и остаться незамеченным. План созрел, но он был очень далек от хорошего и продуманного. Учитывая постоянное наблюдение за ним в штабе, воплотить его было практически нереально, но мысль оформилась сама собой, когда он вечером ехал из казармы к себе домой. Какие-то подростки соорудили возле давно разрушенного зоопарка Статен-Айленда огромный костер, на самом верху которого, поверх изуродованной вывески того же зоопарка, баллончиком было написано «Долой войну! Долой убийц!». Они бросали коктейли Молотова в огонь, и тот вспыхивал еще пуще, казалось, что во мраке ночи огонь достает до небес. Это была одна из многих десятков, если не сотен, акций протеста, к которой никто не прислушается. Но она дала парню понимание, что делать. Ночью, в свой выходной, он прокрался на склад боеприпасов, обшарил все очень тихо и осторожно. Найдя мотки огнепроводного шнура, он зло ухмыльнулся, и засунул пару мотков в рюкзак. Несколько шашек динамита тоже захватил, так, на всякий случай. Он прекрасно знал о потайных ходах под Эмпайр Стейт Билдинг, куда они выходят, и что никто не сможет ими воспользоваться, когда он начнет. Ими и так не пользуются, он проверял. Это давало лишний козырь. А еще он знал, что штабные запасы взрывчатки, пусть и невелики, наверняка сотрут здание с лица земли. Ему не хотелось убивать своих братьев по оружию, с кем они вместе учились и служили. Эти парни не виноваты. Оставалось ждать удобного случая. Дженсен был непривычно тихий и беззаботный. Почему-то Падалеки понял это именно сегодня, спустя три недели после отъезда их семей. Утром они занялись любовью у него, позавтракали и ушли на службу. И он не рассказывал ничего о своем плане, тогда как Джей с ним делился и спрашивал мнение. По спине пробежал холодок от осознания того, что это не к добру. Как затишье перед бурей. Вечером он привычно шел к любимому домой, нес пиво и закуски, когда услышал шаги за спиной и тихий голос: - Джаред. Крис подошел ближе, видя, что Джей к пушке не тянется. Он был как-то странно бледен, и в груди шевельнулось нечто скользкое и холодное. - Здравствуй, Крис. Что-то случилось? Тот только кивнул. Страх сильнее сжал сердце. - Нам надо поговорить. Давай лучше войдем. Сам не зная почему, Падалеки подчинился, открыл своим ключом дверь и мужчины прошли в кухню. - Налей себе чего-нибудь выпить, если есть… И мне, пожалуйста. Опять же парень кивнул и механически достал бокалы и бутылку виски. Он чувствовал, что пиво будет неуместно. И все время молился, чтобы бледность Кейна не была связана с чем-то плохим… и Дженсеном. - Не тяни, Крис. Что случилось? - Не представляю, как начать. – Он махом осушил бокал и налил еще. – Это ерунда какая-то. В общем… сегодня Дженсена вызвал начальник. - Генерал Роше. Дженс его советник. Я в курсе, Крис. - Я не сомневался, что ты в курсе, - парень усмехнулся и снова стал угрюмым. – Да, Роше вызвал его на совещание руководства. Мне еще показалось странным его поведение… Ну, подумал, что он немного устал и не выспался, и ушел на полигон, а он наверх. А через полчаса взрыв… Обломки долетели даже до полигона. Короче, половины штаба больше нет. Подняв взгляд, он увидел, что Джей смотрит сквозь него куда-то в пустоту, играют желваки, а в глазах стоят слезы. - Его нашли? - Нет. Только ошметки обгоревшей одежды всего руководства. Нашли останки его рубашки с нашивкой… Она была пропитана кровью. И вот это. Кейн достал из кармана обугленные медальоны-смертники. Джаред принял их дрожащей рукой, погладил имя. Слезы застилали глаза, он сморгнул их, продолжая водить пальцем по буквам. Оттерев копоть с красного металла, он надел медальоны себе на шею, и вытащил три других, чтобы сжать их в кулаке. Крис наблюдал за этим действием и медленно сообразил, что именно сейчас произошло. - Можешь меня пристрелить, Крис. Я давно знал, что вы «красные». Как и Дженсен знал, кто я. Но Кейн мотнул головой и потянулся к бутылке снова. Они выпили вместе. Джаред был подозрительно спокоен, не считая ручьев слез. Оно и понятно, подумал Кейн, железная выправка. «Так вот какой у тебя был план, Дженсен.» - А кольца не было? Вот такого? Падалеки показал свою руку другу Эклза, тот снова очень странно посмотрел, но отрицательно покачал головой. Джей кивнул своим мыслям, осушил новый стакан, поднялся и умылся в кухонной раковине. Крис наблюдал, как тот сжимает кулаки, и внезапно с криком начинает крушить кухню. Позволив выместить боль и ярость, Кейн все же остановил его, получил в челюсть, но смог Падалеки скрутить и повалить на пол. Джаред плакал как ребенок, уронив голову на пол, усеянный осколками стекла, фарфора и всего, что попалось под руку. Кое-как подняв парня с пола, Крис дотащил его до спальни и оставил на кровати. Он не представлял, что теперь делать. - Крис. - М? - Когда похороны? - Завтра днем. Дженсена похоронят на гражданском кладбище. Они закопают пустые гробы. Джаред кивнул и уставился куда-то в пространство. - Ты ничего с собой не сделаешь? Лохматый рассмеялся истерически, потом это перетекло в новые рыдания, и Кейн не мог оставить его одного в таком состоянии. Он нашел бутылку виски на разрушенной кухне и вернулся к Падалеки. Сев на пол, оперся спиной о кровать, где лежал Джаред, и отхлебнул прямо с горла, потом протянул тому бутылку. Алкоголь новый товарищ принял и жадно к нему присосался. - Я обещал ему, что буду жить, в случае чего. Ради наших семей. - Далеко они уехали? - Очень. Больше товарищ ничего не спрашивал. Джей спустился с кровати к нему на пол, они сидели так до глубокой ночи. Неизвестно, кто первый отключился, но проснулись они утром на полу рядом, с больной головой и абсолютно пусты внутри. Безмолвно собрав вещи Дженсена в рюкзак, Джаред собирался было уйти, но Крис остановил его. - Мы еще увидимся? - Не знаю. Вряд ли. Крис кивнул, закопошился в полке дженсенова комода и бросил парню ключи. Падалеки поймал их и с интересом рассмотрел старый брелок «Ducati». - Здесь недалеко гараж, это байк Джоша, Дженсен на нем почти не катался. Может быть, тебе сгодится. - Спасибо, Крис. - Не за что. Они переглянулись в последний раз, и Джаред покинул эту квартиру навсегда. * - Представляешь, - Уоллис, с которым Джей иногда общался, подсел к нему на обеде, - вчера взорвался штаб «красных»! Ублюдки получили свое! Не сказать, что Падалеки с энтузиазмом воспринял Уоллиса за своим столом, но надо было выглядеть нормально и дружелюбно. Так что он подавил желание послать товарища в дальнее путешествие по гендерным особенностям человека, и попытался поддержать беседу: - Да ладно? Наш ход? - Никто не знает. Одни думают, что внутренний мятеж, другие грешат на наших «нулевых». Говорят, вся верхушка полегла, но слухами земля полнится. И еще говорят, что наш Генерал попытается задавить остатки выживших «красных». Вот уж чего Джей ждать точно не будет. Быстро закончив обед, он отправился на полигон, заняв все мысли воплощением своей мести. И еще одной идеей, очень настойчивой. Вечером он нашел могилу Дженсена. Маленькую солдатскую могилку. Никаких эпитафий на надгробье, только имя и годы жизни. Всего двадцать один. - В этом мы с тобой похожи, Дженс. Я почти уверен, что не переживу свою часть нашей сделки. Не уверен, что буду пытаться выжить… Я обещал тебе тогда, но не могу обещать теперь. – Он сел на холодную кладбищенскую землю, изучая фотографию, взятую, по видимому, из его досье. Из сердца выкачали кровь, или это Джареду показалось, и страшная тоска вцепилась своими когтями в легкие, пытаясь разорвать грудь. Одновременно юный и такой взрослый мужчина снова разрыдался как дитя. – Нет. Я не буду плакать. Ты бы хотел, чтобы я был в ярости и завершил начатое. Я сделаю это ради тебя. И никогда не сниму твое кольцо, если выживу. Парень шмыгнул носом и улыбнулся, глядя на свое обручальное кольцо. Он снял его, только чтобы получше рассмотреть, и заметил то, чего не видел раньше. На внутренней стороне была гравировка: «Надежда и моя любовь к тебе не умрут». - Вот ты засранец, Эклз. – Джей смеялся и плакал одновременно, прижав кольцо к своим губам. – Прописать бы тебе сейчас по первое число. Давно уже стемнело, но он никуда не уходил, иногда разговаривая с молчаливым надгробием. Лишь продрогнув до костей, Джаред понял, что больше не выдержит. - Я люблю тебя, Дженс. Однажды мы встретимся вновь. На ватных ногах он медленно поковылял с кладбища. Предстоит еще много работы. * С нотариусом все было улажено уже через два дня, а в лояльности Джеффри Моргана к себе он почему-то не сомневался. Необходимые для отхода карты он изучил вдоль и поперек, так что мог подробно нарисовать их, при необходимости. Джей не высыпался и недоедал. Он жил только благодаря своему гневу и упорству, просыпаясь по ночам, копаясь в старых тоннелях, чтобы заложить динамит и протянуть огнепровод. Поняв, что работа закончена, Падалеки начал выжидать. Имея несколько проработанных до мелочей версий развития событий, он ждал начала любой. Понимая, что провокации со стороны обезглавленного врага не будет, Джаред сам стал врагом. Он был им давно, но перейдя к решительным действиям, понял, насколько это серьезно и важно для него. В ту ночь Фуллер остался в штабе. Это случалось нечасто, но если уж случалось, можно было быть уверенным – Генерал пьет в своем кабинете. Некоторое время он сидел на шестидесятом этаже – это он подслушал в разговорах старших по чину – но не так давно вернулся обратно на тридцать пятый. Лифт на этот этаж едет две минуты. Сто пятьдесят метров. За две минуты он успеет убежать достаточно далеко, чтобы не почувствовать даже дрожи земли. Мотоцикл он предусмотрительно оставил на перекресте подземных тоннелей – метро не работало со времен войны тридцатых, на Манхэттене постоянная зона боевых действий, поэтому никаких подростков и бездомных там не предвидится. Он стоял, глядя на здание, которое считал своим домом. Теперь здесь ему делать нечего, равно как и в этом городе, и в этой жизни. В одной руке – «коктейль Молотова», в другой зажигалка, пистолет заткнут за пояс джинсов. Парень оглядел пояс с запасными обоймами и на секунду зажмурился, душа непрошеные слезы. Все это неправильно. Нужно все исправить, пока не поздно. Главное, убить побольше тех уродов, что играли ими всеми, прежде чем его самого пристрелят. Тяжелый вздох, когда он вспомнил убитых друзей, и… Нет, не думать! Звякнули медальоны-смертники на груди. Черные и один красный. «Вы все будете отомщены. Обещаю.» Шнур загорелся, огонёк убежал в сторону полигона «Черных ястребов», через минуту раздался первый взрыв. Бойцы выбежали из штаба, когда раздался второй, уже ближе к ним. Джареда не мучила совесть, когда пятый взрыв прогремел практически напротив входа, и тех неудачливых ребят, что попали практически в его эпицентр, поджарило. Еще он знал, что все черные ходы наглухо перекрыты или заминированы им же, поэтому ждал появления Генерала. Взорвался черный ход, и теперь Джей был готов на все сто. Поджилки даже затряслись, когда он держал палец на кнопке быстрого набора «1». Это было маниакальное, упоительное чувство – благоговейный ужас, смешанный со злорадным экстазом, когда окровавленный Фуллер вместе со своим новым заместителем выбежали из здания. И Джаред нажал кнопку вызова. Прогремел чудовищный взрыв, улетели стекла на трех нижних этажах штаба, погребя под собой десятки человек. Генерала отбросило взрывной волной, но он все еще оставался жив. Мужчина полз к своему авто, его помощник лежал на асфальте, под ним растекалась лужа крови. Почти все солдаты, кому удалось выжить, разбежались кто куда, все разоружены, но спешить с выводами – самоубийственная глупость. Памятуя об остатках взрывчатки на складе под штабом, которая могла рвануть в любую минуту, Джаред сделал ту опрометчивость, которой боялся. Он спрятал телефон в карман и побежал к штабу, по пути поджег коктейль Молотова, достал и снял с предохранителя пистолет. - Уходите все отсюда! - Падалеки?! – Ричард Спейт был здесь и вытаскивал из огня своих товарищей. – Это твоих рук дело?! - Я не боюсь смерти, Дик, а вам всем самое время убраться, пока запасы под нами не взорвались и здание не обрушилось. - Чем ты думал, твою мать?! – Спейт был разъярен и надвигался, не слушая ни его, ни товарищей. – Здесь был твой дом! Здесь тебя любили! А ты – Сатана! Змей, пригретый на груди! - Здесь убили всех тех, кого я любил, Дик. Не приближайся, иначе я выстрелю! - У тебя одного, что ли, кто-то умер?! А?! Посмотри, что ты наделал!!! Ричард подходил все ближе, и Джаред не выдержал, он направил дуло пистолета мужчине в ногу и прострелил коленную чашечку. С жутким криком командир «Когтей» упал на землю, другие ребята подбежали, чтобы забрать его, а тот все кричал вслед: «чем ты лучше?!». Совесть все же уколола его, глядя на пылающее здание, на мертвых ребят, с которыми он дружил, на непонимающие лица выживших. Слезы подступили комом к горлу, но Падалеки больше не дал слабину. Он перехватил бутылку с горючей смесью поудобнее и швырнул в тех, кто стояли поодаль. Никого не зацепило, но он и не целился. - Марш все отсюда!!! Сказал же, взорветесь все к хренам собачьим! – и пару раз выстрелил в воздух. Парни разбежались кто куда, а Джей схватил Генерала за грудки и затолкал в его машину. Едва он успел отъехать, как случилось ожидаемое – взорвались припасы и здание начало оседать, асфальт обрушился, и всё провалилось в старые тоннели метро. * Когда утром был потушен пожар и все разгребали завалы, ища хоть что-нибудь уцелевшее, нашли автомобиль Генерала. Он был полностью обуглен, останки Фуллера рассыпались в руках, а от Падалеки нашли только сгоревшие ботинки и остатки кожаной куртки. Спасатель вылез из-под завалов, подошел к Моргану. Мужчина смотрел на груду железа и бетона, не слыша, что ему говорят. - Сэр! - Ох, да. Простите. Что вы нашли? - Под сидением водителя, очевидно, была бомба – это все, что осталось. Допросив очевидцев, Джеффри узнал, кто стоит за этим. Он не поверил своим ушам, пока не увидел разрушенный квартал штаба. А еще очевидцы сказали, что за рулем был Падалеки. «Зачем ты сделал это, Джей?» - Сэр, мы нашли кое-что еще! - Что там, Сид? - Какой-то медальон, кажется. Он оплавился. Морган резко сорвался с места. - Где он был? - На земле, под водительским сидением. Не могу прочитать, что тут… - Давайте сюда, я разберусь. Рабочий по имени Сид пожал плечами и бросил Джеффри кулон, тот поймал его на лету. После нескольких минут старательного оттирания копоти, он различил буквы «…ед П…але…и». Много после, будучи дома, мужчина не узнал свое отражение – он весь поседел. - Боже мой, Джеф, любимый, что с тобой? Что стряслось?! - Бекки, милая… Помнишь Падалеки? - Конечно, помню, как я могу забыть их! Мы с Шэрон общались до самой ее смерти. Что случилось? - Джей… Джаред. Он погиб прошлой ночью. – Мужчина протянул жене оплавленный кусочек металла, и она заплакала, рассмотрев уцелевшие буквы. - Может, это не его? - Его, Бекки… Слишком много свидетелей. Я же старался его защитить. За что он так?.. Рассказав короткую версию всех событий последнего года, и напоив Ребекку успокоительными, Джеффри вернулся к работе. Штаб или его обломки, но нужно составить списки погибших и заняться бумажной волокитой. Учитывая, что генерал и все его ближайшие помощники мертвы, он занялся этим сам. К счастью, Фуллеру хватило ума (или паранойи) оставить все необходимые документы и счета у своего доверенного нотариуса на случай своей внезапной гибели. Следующим же утром он отправился в офис некоего Ричарда Эванса Коллинза, который оказался уже давно почившим, и семейным делом занимался его сын. Секретарша приветливо улыбнулась и предложила гостю кофе, пока мистер Коллинз занят с клиентом. По счастью, уже через двадцать минут старушка в недешевом для такого времени костюме покинула кабинет, и голубоглазый гладко выбритый шатен пригласил Моргана к себе. Миша – какое чудаковатое имя – разобрался с бумагами и с вежливой улыбкой изрек: - Что ж, сэр, раз нет других претендентов на место… эээ… генерала, кажется, Вы первый в списке. Я займусь оформлением всех документов, чтобы вы могли занять пост. - Главное не это, мистер Коллинз. - А что же, сэр? - У меня там сотни мертвых ребят. Мне нужны места на кладбище и бюджет, который это покроет. Улыбка сошла с лица нотариуса. - Я не уверен, что с этим можно разобраться, пока вы не получите доступ к счету Вашей организации. Поэтому первоочередно я должен заняться именно Вами. Кстати, о Вас… Джеффри нахмурился, глядя, как мужчина поднялся из-за стола и подошел к полке с книгами. Он копошился там с минуту, а потом вернулся за стол. - В общем, у меня к Вам странное дело. Недавно ко мне пришел один парень и оставил для Вас конверт, если вы именно тот Джей Ди Морган. - Что? Джаред? – разведчик подался вперед в кресле, но Миша осторожно прикрыл конверт ладонями и подтянул к себе, не спеша отдавать. – Это был Джаред Падалеки? Такой высокий шатен, волосы до плеч, очень мускулистый? - У меня есть условие, при котором я смогу отдать Вам этот конверт. Для начала, кем Вы приходитесь мистеру Падалеки? - Я… мы с его отцом дружили когда-то, он и его брат с сестрой мне как родные. Зачем Вам это? - Уточняю свою информацию, сэр, не более. Вы знаете, где сейчас находится мистер Падалеки? - Джей умер вчера ночью. – Морган нахмурился, протягивая список погибших. – Номер сто семьдесят один. Видя шок в глазах нотариуса, мужчина уже хотел спросить, но тот успел заговорить первым. - Мне кажется это все очень странным, мистер Морган, но Джаред Падалеки недавно купил себе место на кладбище и распорядился сразу закопать… останки, как только появится информация о них, а через неделю Вы заявляете о его гибели. - Мне тоже это кажется странным, мистер Коллинз, но я знаю не больше Вашего. Кажется, Джей просто облегчил всем задачу, готовя свой суицид. - Суицид? - Не совсем. Но он явно готовился умереть. Могу ли я идти? Как видите, я уже старый… Поседел утром, когда нашел то, что осталось от Джея. Да и от всех остальных ребят. - Конечно, сэр, простите. Последнее: услуги могильщиков уже оплачены, Вам надо только подойти и попросить их. Джеффри кивнул и покинул кабинет Коллинза, забрав конверт во внутренний нагрудный карман. * «Если Вы читаете это, то я уже мертв. Простите меня за то, что я сделал, но это было благом. Пусть никто так и не думает, даже, вероятно, Вы, Джеффри. Я только надеюсь, моё зло окажется достаточно больше, чтобы война прекратилась. Взрывом в штабе «Красных лезвий» мы обязаны Дженсену, не Джону, моему любимому человеку. Он погиб, как погибну и я, пытаясь остановить бессмысленные убийства. Все, чего я хочу, это быть похороненным рядом с ним, место я уже купил, а надгробье заказал, Вам нужно лишь указать дату смерти. Надеюсь, я не утруждаю Вас своими просьбами, но мне хочется верить, что Вы – хороший человек, лучше, чем был я. И постарайтесь привести этот город к миру. Сделайте все, что в Ваших силах, чтобы новый лидер вел нас к жизни, а не смерти. Дженсен однажды сравнил войну с «Ромео и Джульеттой», я не читал, поэтому не судите – передаю с его слов: «Любовь двух мужчин к одной девушке начала вражду, а мы с тобой, как дети их потомков, влюбились всем на зло и жертвуем собой.» Любовь начала эту войну, она же ее закончит. Я верю в это, надеюсь, верите и Вы. Дж. П.» Разведчик утер слезинку и выбросил скомканное письмо в яму, следом бросил сгоревшие ботинки и куртку. Он кивнул могильщикам, чтобы заполнили её землей, а сам наблюдал, то и дело, поглядывая на установленное перед этим надгробие. Маленькая фотография улыбчивого мальчишки, которому был всего двадцать один год, и слова: «Надежда и моя любовь к тебе не умрут, Дженсен». Левее, почти впритык, была могила Дженсена. Мужчина покачал головой, глядя на красивое лицо юноши, который мог жить, любить и быть счастливым. И снова перевел взгляд на почти заполненную могилу Джареда. - Все, сэр, мы закончили. - Спасибо, ребята. Могильщики откланялись и исчезли бесшумно, будто их тут и не было вовсе. Только тишина, шум ветра в кронах деревьев, и пробившееся через вечные тучи солнце – оно ласкало теплыми лучами лицо седого мужчины и фотографии на холодном камне. Джеффри подумал, что это довольно символично – солнце, вышедшее из-за туч именно тогда, когда эти двое юношей воссоединились где-то за чертой. - Все-таки он не сдержал обещание, да? Обернувшись, Морган увидел довольно массивного парня с темными волосами до плеч и небольшой бородкой, он нес в руках две алые розы. - Вы знали Джареда? - Дальний родственник, да. А Вы? - Были немного знакомы. Дженсен был моим лучшим другом, и я знал, как сильно он любил Джея. Когда я сказал, что Дженса больше нет, Джаред обещал, что будет жить. Видимо, соврал. - Они сделали это ради нашего мира. - Эм… Простите? - Молодой человек, полагаю, Вы знаете, что Джаред был «ястребом»? Парень очевидно смутился, но старался виду не подавать. Морган ухмыльнулся, видя его попытку не выдавать себя. - Я не собираюсь никому разглашать секреты, доказательства которым похоронил вместе с Джеем. Но я знаю, что Дженсен был в «Красных лезвиях», как и Вы, скорее всего. Потому что вы были лучшими друзьями. Я, в свою очередь, был побратимом отцу Джея, жаль, что не кровным братом. Кстати, меня зовут Джеффри Дин Морган, можно Джефф. - Крис Кейн. – Парень пожал руку разведчика, потом с тихим вздохом положил по одной розе на обе могилы. – И что теперь будет? - Не представляю, Крис. Парни принесли себя в жертву, чтобы остановить кровопролитие. Я бы не стал разбрасываться такими жестами. Ты слышал о взрыве на Манхэттене? Крис кивнул. - Получается, что наш штаб подорвал Дженсен? Изнутри? - Скорее всего. А Джей закончил дело, взорвав наш, и перебив всех сторонников Генерала. - Да уж… Эклз тоже по мелочам не разменивался – подорвал себя, Роше, всех советников и приближенных. И ради чего? - Ради того, чтобы мы с тобой стояли здесь и разговаривали. Я ни мгновения не думал о том, чтобы достать пистолет и убить тебя. - Странно, но я тоже, когда понял, кто Вы. - Вот видишь. Первый шаг сделали они, а второй – мы. Может, договоримся и впредь. - Хочется верить. – Мужчины улыбнулись друг другу и снова опустили взгляды на могилы. – А Джаред там? - Нет, мы ничего не нашли, кроме этого. Кстати. Морган достал из кармана медальоны-смертники Падалеки и повертел в руках. - Думаю, Дженсен бы держал их у себя на груди. Старший мужчина кивнул и положил медальон на основание надгробия Эклза. - Его тоже там нет. Ничего не нашли, кроме медальонов, которые я отдал Джею. Он собирался носить их, кажется. - Уверен? - Да. У него было несколько. Кейн и Джеффри переглянулись, странная мысль, одна на двоих, проскользнула в сознании, но они не стали ее развивать. В этом мире Джеев уже не было, в каком хотите смысле, в таком и понимайте. - Ладно, парень. Пора вернуться к живым и проблемным. Надеюсь еще увидеть тебя за столом переговоров. - Не знаю, сэр. Мне всего двадцать один и я обычный рядовой. - Я тоже не ожидал получить бразды правления, знаешь ли, так что не вешай нос. Они тихо засмеялись, покидая кладбище, и пожали друг другу руки напоследок. Все изменилось в этот день. Кажется, весь мир вокруг знаменовал перемены к лучшему, ибо никогда еще не было такой теплой погоды в конце августа, и тучи все больше рассеивались с каждым днем. Надежда никогда не умрет. * Спустя уже много времени можно было не бояться войны, районы отстраивались, а люди жили спокойно и смотрели в небо с улыбкой. Крис повез пятилетнего сына с собой, оставить его было не с кем, а сегодня он обязательно должен был успеть прийти. - Что это за место, пап? - Это называется кладбище. Здесь спят люди, которые больше никогда не будут с нами. - А почему? - Потому что их жизнь уже закончилась, а наша еще нет. - Это грустно. - Ты прав, Джей-Джей, это очень грустно. Вот здесь спит папин лучший друг. А рядом – его друг. – Кейн тихо вздохнул, протерев фотографии парней, и оставил цветы Дженсену, потом повернулся к Джареду и виновато прошептал: - Я еще вернусь к вам. Через неделю, на твою годовщину. Идем, сынок. Крис утер выступившие слезы и как можно скорее ушел, забрав ребенка. Никто, кроме жены, не знал, почему он так назвал сына. Никто, кроме двух молчаливых фотографий на холодном камне, и ласкового, самого теплого солнца в августе. * Эпилог. Чем дальше по нейтральной территории, тем чище становилось небо, будто мертвая зона осталась позади, а дальше – только море жизни. Правда, солнце жгло здесь нещадно, но молодой человек подставлялся ему и бьющему в лицо ветру. Это были доселе неизведанные чувства – свобода, чистота воздуха, бесконечность куда ни глянь! Но главное – свобода. Здесь даже сердце не так безумно болело, убивая все плохое, оставляя только самые светлые воспоминания. Ночью он останавливался в старых зданиях давно брошенных городов или у добрых людей маленьких поселков, а днем летел вперед. Мотоцикл урчал под ним, тоже радуясь свободе и движению. Парень терпел боль свежих ран и не останавливался, если для этого не было необходимости, пока не достиг Невады. Сделав несколько кругов по Лас-Вегасу, он все же нашел распределительный центр, и решительно похромал вовнутрь. - Здравствуйте, сэр, чем могу Вам помочь? Милая девушка, судя по беджу Нэнси, пригласила растрепанного и всего в дорожной пыли парня присесть и налила стакан воды. - Здравствуйте. Моя семья приехала сюда пару недель назад, я бы тоже хотел получить… не знаю, как это правильно называется… - Политическое укрытие и, в будущем, гражданство? - Да, наверно так. - Отлично, сэр. – Нэнси задорно улыбалась, смотря ему в глаза, и он старался отвечать ей тем же. – У нас много рабочих мест для работоспособных мужчин. Кстати, как Вы себя чувствуете? - Мисс, я работоспособен и очень вынослив, не волнуйтесь. Просто попал в аварию неделю назад, не помешало бы показаться врачу. Я не стану нахлебником. - О, сэр, простите, Вы неправильно меня поняли! Это моя вина, я не то имела ввиду! - Нэнси, - молодой мужчина улыбнулся и взял девушку за руку, отчего она зарделась, но руку не отдернула, - Я не злюсь и не обижен, или что Вы там подумали. Просто немного устал и очень волнуюсь о семье. - Да, конечно, простите. Как Вас зовут? - Сэмюель Крэйн. Мой брат Элиас и сестра Валентайн уже минимум две недели должны находиться где-то здесь. - Минуточку. Нэнси застучала ноготками по клавиатуре и через мгновение получила необходимую информацию. - К сожалению, они не здесь, а в Сан-Франциско, переехали неделю назад. Я дам Вам адрес, но сначала Вам придется заполнить все документы и показаться врачу. - Если меня после этого покормят и пустят помыться, то я буду несказанно счастлив. - Что Вы, сначала отдых, а потом бюрократическая волокита. - Большое спасибо. Нэнси кивнула, а Джаред похромал в туалет, чтобы справить нужду и немного умыться. Дорожная пыль въелась в кожу и все зудело, а ему так хотелось наконец-то раздеться и поспать. Глядя на свое чистое лицо в зеркало, парень скривился: мешки под глазами, шрамы стали ярче, гематомы на лице и шее – судя по боли, не только там. И ожоги. Волосы и брови частично сгорели, когда он бежал по тоннелю под Тридцать четвертой улицей. Казалось, все это было не с ним, или так давно, что уже не верится, что это взаправду было. Падалеки тряхнул головой, прогоняя видение. Сейчас хотелось просто забыть этот кошмар и найти семьи его и Дженсена. Дженсен. Шальная мысль уже давно не давала ему покоя, но он прогонял ее от себя. Надежда никогда не умрет, только это не тот случай. Приковыляв обратно к Нэнси, Джей постарался выглядеть как можно более расслабленно и дружелюбно, игнорируя боль. - Что ж, мистер Крэйн, Вам выделена комната в доме на срок до трех месяцев в Винчестере, 1903 Сомбреро Драйв. Там еще никого не заселяли, поэтому дом временно в Вашем полном распоряжении. Что? Джаред тихо хихикал. - Глупое совпадение, но оно меня рассмешило, простите, Нэнси. Вместе с моей семьей приехала еще одна. Мэри и Джоанна Винчестеры. Они здесь или тоже в Сан-Франциско? - О, простите, мистер Крэйн, но это конфиденциальная информация и я не имею права разглашать ее кому-либо кроме кровных родственников. - А если я скажу, что Мэри – моя будущая теща? - Этого недостаточно, простите. Либо кровное родство, либо документы, подтверждающие брак. - Понятно, - Падалеки грустно улыбнулся, крутя кольцо на пальце. – Все равно стоило попытаться. Спасибо, Нэнси. - Пройдите в конец коридора, врач осмотрит Вас, прежде чем Вы уедете. Кивнув, парень похромал дальше. Очереди не было, поэтому он постучал и смело вошел, когда доктор откликнулся. - Что у нас тут? - Наверно, первый осмотр. Чернокожий доктор под пятьдесят добродушно улыбался, сложив руки на животе. - Тогда раздевайтесь. Меня зовут Энтони Фицджеральд Томпсон, можно просто док или Тони. – Мужчина поднял трубку телефона и набрал номер, пока Джей разувался и снимал футболку и джинсы. – Мисси, зайди ко мне с новым бланком, у нас новоприбывший. Минут через десять, ему надо помыться, а ты будешь его смущать. - Помыться? - А ты думал? – доктор состроил страшные глаза, кладя трубку. – Гигиена – превыше всего, голубчик! - Да я не к тому, сэр, - Джей улыбнулся. – Просто не видел здесь ванной. - Ты думал с пеной и арома-маслами купаться, что ли? Ишь чего захотел! - Да нет же, просто не понимаю, куда идти. У меня дома все было более… традиционно. - Понятно, дитя забытой богом глуши. Вон душевая кабина позади тебя, непрозрачная, так что можешь не стесняться. - Это не самое точное сравнение. – Падалеки влез в кабину, оказавшуюся тесноватой для его комплекции, и начал крутить странные рычажки, пока не полился кипяток. – Ай! Черт, проклятье! - Синий клапан поверни, пойдет холодная. - Спасибо, док. Да, так намного лучше. - И какое же будет более точное сравнение, если не глушь? - Больше напоминает ад. - Невада тоже напоминает ад, все очень относительно, сынок. - Нет, сэр. Невада, нейтральная зона – все это рай, по сравнению со всей моей жизнью. Парень умолк, чтобы намылить волосы шампунем и хорошенько вымыть грязь и запекшуюся кровь. Когда он закончил и вышел из душевой кабины, док присвистнул, но скорее от досады, чем от хорошей комплекции Джея. - Во-первых, полотенце слева от тебя, там же в полке чистое белье, выбери свой размер, но пока не надевай – мне надо осмотреть тебя на предмет болезней. В-третьих, ты выглядишь как из мясорубки. - Какие у меня могут быть болезни? - Ну, например, сифилис или еще какая напасть. - У нас давненько ничего не слышали про сифилис, док. - Что не значит, что его нет в природе. Не пытаясь спорить с Энтони, Джаред быстро вытерся полотенцем и взял белье, после чего последовал быстрый осмотр и мазки на анализы, Падалеки оделся, и наконец-то пришла Мисси. Миссисипи Варгас Коронадо, как она представилась, местный психиатр, была моложавой мексиканкой за сорок, довольно пухлощекой, в теле, но довольно привлекательной, чтобы Джаред смутился и прикрыл хозяйство в белье руками. - Смотри, какой скромник, - Мисси поиграла бровями и отвернулась, теряя интерес к внешним данным парня. По правде говоря, она просто отвернулась, чтобы не смотреть на жуткие сетки шрамов, гематом и ожогов. Слишком много для такого юного парня, подумала она. - Сэм, я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай мне максимально честно, договорились? Вся эта информация конфиденциальна, тебя не отправят обратно в Республику, в тюрьму тоже не посадят. Но пока ты будешь в статусе беженца, тебе придется смириться с визитами социальной службы и полиции, которые будут за тобой присматривать по мере необходимости. - Хорошо, я готов. - Сэмюэль Крэйн – твое настоящее имя? - Нет, мои брат и сестра тоже не Элиас и Валентайн, но я бы не хотел раскрывать наши имена. - Этого никто и не требует. Сколько тебе лет? - Двадцать один. - У тебя есть образование? - Я окончил военную академию, если это можно так назвать, и полтора года назад был призван служить. - Где? - Это обязательный вопрос? - Сэм, - Мисси обратила на него свое внимание, пока Тони молча осматривал его и вообще занимался своими делами, - я психиатр. Ты знаешь, зачем нужна эта профессия? - Смутно, если честно. Тренера всегда говорили выпускать пар физической силой. Мозгоправов у нас почти не было, и я лично с ними встречался только на учебе. - Тогда как ты справляешься с эмоциями? - Как и все. - Ты воин, Сэм. У вас непростая работа. - Мисс, я служил в отряде «Когти» армии «Черных ястребов». Я убивал людей десятками на поле боя. Убил безоружного человека возле его собственного дома, но он был ублюдком, заслужившим наказание. Убил своих братьев по оружию, когда наши интересы оказались более чем несовместимыми. Это не «непростая работа». Это то, что ты делаешь, чтобы выжить, когда тебя бросают в яму с волками. Моя психика не нарушена, поверьте. Я знаю грань между безумием и хладнокровным убийством. - А что, по-твоему, безумие? Джаред замолчал, обдумывая вопрос. - Я видел, как затухают глаза человека, и в этом взгляде ты видишь такую ярость, будто это ты виноват во всех смертных грехах. Вот это безумие. Смерть обоих лучших друзей за одну ночь – это безумие. Может быть, мои действия, из-за которых я бежал, тоже безумие? Для моих товарищей я сошел с ума, но я уверен, что соображаю ясно. А еще не знать, где твои родные и любимые – это тоже безумие. Я не слышал от сестренки ни слова за последний месяц, мне до ужаса страшно, как она там. Но хуже всего то, что я больше не увижу никогда своего любимого. Мы всегда искали способ быть вместе, даже когда нам в затылок дышали разведчики и оружие, он был моей жизнью, и… - Падалеки махнул рукой, не в силах сдерживать слезы, - его друг пришел и сказал, что его больше нет. Это ли не безумие? Мисси поднялась, налила в стакан воды и накапала туда каких-то капель, а потом сунула Джареду, чтобы выпил. Он с благодарностью принял лекарство, и в скором времени ему стало лучше. - Боже правый, Сэм, что все-таки с тобой случилось? – Энтони ощупывал спину парня, а тот болезненно шипел. – Тебя будто поезд переехал. - Не совсем. Сначала на меня упали обломки горящего здания, а потом прямо за мной взорвалась машина. Я едва отбежал на несколько метров. - Теперь понятно. У тебя многочисленные вывихи и растяжения мышц, чудо, что не разрывы. Ты себе сам кости вправлял? - Ну да, а как иначе? Когда бежишь, не оглядываясь, немного не до посещений врача. - Тебе нужно хорошенько отдохнуть пару недель, а потом можно выходить на работу, или что ты собирался делать. Сейчас я с тобой тут закончу. - Я хочу найти свою семью. И семью моего парня. Больше мне ничего не нужно. Врачи кивнули ему, Мисси закончила анкету, а Тони подлатал, насколько это было возможно. Вручив коробку с зубной щеткой и пастой, разными таблетками, мазями и нижним бельем, Тони выпроводил парня на ужин и домой. Коалиция радикально отличалась от всего, к чему Падалеки привык за свою жизнь. Он не мог даже представить, чтобы в Нью-Йорке было так светло вечером, куча разноцветных огней, бары, кафе, развлечения, даже кинотеатры! Люди гуляют до поздней ночи, куча веселых детишек, и абсолютный покой. Но изучить город можно было и потом, сейчас требовалось найти свой временный приют. Всемогущий доллар здесь ничем не отличался от Республиканского, а у Джея были небольшие сбережения для себя – все остальное он отдал брату с сестрой. Купив себе пачку «Мальборо», которые курил Дженсен, Падалеки добрался-таки до своего пристанища и с огромным удовольствием упал на кровать. Движение резкой болью отозвалось по всему телу – он забыл об ожогах. Как мог осторожно Джаред разделся и покрыл изувеченную кожу мазью доктора Томпсона, а самые недоступные участки спины перевязал щедро смазанными бинтами. Вывихнутое в подземке плечо страшно ныло, а кожа пылала, так что приема обезболивающих было не избежать. После он закурил, сидя на подоконнике и осматривая улицу. «Мне нечего бояться здесь. Черт. Как это странно и непривычно. Жаль, что тебя нет рядом, Дженс.» Вспомнив о медальонах, Джаред покопался в рюкзаке и достал три цепочки. Чад. Колин. Дженсен. Он надел их и спрятал под футболку, где металл приятно похолодил кожу. * Спустя две недели, когда гематомы прошли, шрамы немного затянулись, а ожоги уже не причиняли жуткой боли, Джей вернулся в распределительный центр. Милая девушка Нэнси улыбнулась, увидев его, и пригласила за свой столик. - Вы меня не забыли? – он очаровательно улыбнулся, сияя ямочками на щеках. - Вы очень непохожи на всех, кто здесь был, Сэм. Простите, мистер Крэйн. - Сэм звучит лучше. Девушка опустила глазки, потом метнула взгляд на кольцо на его пальце, и её улыбка из застенчивой превратилась в более профессиональную. От парня не укрылся её взгляд, и он даже пожалел, что никогда не сможет пригласить её куда-нибудь. - Я бы хотел уехать к семье. Кивнув, Нэнси застучала ноготками по клавиатуре. - Элиас и Валентайн Крэйн снимают дом в Сан-Франциско по улице Кабрилло, на пересечении с Тридцать третьим авеню. Это в Ричмонде, недалеко от моста Голден Гейтс. Дать Вам карту города? - Буду очень благодарен. Встав из-за стола, девушка покопалась на книжной полке в отделе «Карты», и протянула Джареду небольшую книжечку. Он с благодарностью принял ее, а перед уходом поцеловал ручку Нэнси. - Вы были очень добры. Может быть, еще когда-нибудь увидимся. - До свидания, Сэм. Падалеки покинул здание, тщательно проверил свой рюкзак, и оседлал «Дукати», чтобы покинуть этот город. Шоссе было довольно оживленным, так что на дорогу парень потратил десять часов, остановившись лишь однажды в придорожном кафе поесть, и отправился дальше. Было уже сильно за полночь, когда он прибыл в Ричмонд и начал петлять по улицам. Наконец-то он нашел пересечение Кабрилло и Тридцать третьей. Дыхание перехватило, когда пророкотал звук дверного звонка в ночной тиши, и долгие пять минут никто не открывал. Наконец-то в прихожей загорелся свет и дверь распахнулась. Мужчины смотрели друг на друга и не шевелились. - Джей! Господи, ты живой! Братишка! Джефф смел его и даже оторвал от земли, сжимая в медвежьих объятьях. - Джефф, умоляю, отпусти, мне больно! Брат отступил на шаг, но не успели сказать ни слова, так как теперь на него налетела проснувшаяся Меган. - Боже милостивый, я чуть не сдох там, а вы пытаетесь завершить начатое. Но ворчал Джей больше для виду – тело болело гораздо меньше, сам же он не менее крепко обнимал свою малышку. - У вас будет место для меня? Я очень устал. - Конечно, дурак, будет! – Меган все еще держала его в стальной хватке. – Я знала, что ты приедешь. Ты не мог нас бросить. - Не мог. Хотя жить не хотелось… А Донна и Кензи живут отдельно? Мне не захотели говорить их адрес. - Нет, они наверху. Мы не расставались. Как по мановению волшебной палочки, женщины спустились вниз и увидели живого Падалеки, но обнимали не так беспощадно. - Ну, вот семья в сборе, - довольно подытожил он. – Утром поговорим обо всем, ладно? Я действительно очень устал. - Я покажу тебе твою комнату, - Кензи сияла как новенькая монета, таща его за руку на второй этаж. Оказавшись в темноте спальни, Джей сбросил одежду и сел на край кровати. Очень сильно хотелось курить, адреналин от радости встречи зашкаливал, но он отбросил это желание и лег в постель. Дверь тихо приоткрылась в темноте. - Что такое? - Ты занял мою кровать. Вспышка в груди заставила Джареда подскочить, а силуэт приблизился к нему и жадно прикипел к губам. Сердце разрывалось от противоречивых чувств от «невозможно!» до «боже, да!», когда Дженсен жадно целовал его. Спустя вечность и еще минуту они разорвали поцелуй, держа друг друга в объятьях, которое, кажется, никогда не прекратится. - Неужели это ты… Живой… Эти засранцы внизу ничего не сказали! - Я верил, что ты сможешь. - Надежда и моя любовь к тебе никогда не умрут. - Ты все-таки нашел гравировку, - Эклз тихо засмеялся, снова целуя любимого. - Вырезал их на своем надгробии. Дженсен Эклз и Джаред Падалеки погибли и их могилы находятся рядом друг с другом в Статен-Айленде. - Зато Сэм Крэйн и Дин Винчестер будут жить долго и счастливо. - Будут, - Падалеки снова припал к любимым губам, как к живому источнику. – Только пообещай мне… - Я больше никогда тебя не брошу.