Сто баксов за поцелуй со Стилински

— Плачу пятьдесят баксов тому, кто поцелует Стилински! — кричит Уиттмор из-за своей парты. Он самодовольно склабится и обнимает за талию Лидию, которая сидит у него на коленях и совсем не обращает внимания на происходящее, болтая ногой и строча sms'ки. Стайлз краснеет от корней волос и до самых пят, как ему кажется. Кожа буквально горит, а мел в руке, которым он пишет заданные мистером Харрисом номера, противно поскрипывает, словно пенопласт по стеклу. — Ну же, кто-нибудь! — продолжает издеваться Джексон, и в голове Стайлза всплывают самые кровожадные пытки из учебника по истории за прошлый год. Правда, в данной ситуации эти воспоминания особо не помогают, конечно. Мел падает у него из рук, и Стилински слышит смешки класса, который до этого деликатно молчал, несмотря на все подначки Уиттмора. Стайлз старается дышать ровно и вдыхает так сильно, что ключицы до боли обтягиваются кожей, выделяясь острыми углами. — Может ты, МакКолл, а? Пожалей своего дружка! Вы были бы супер-голубой парочкой, — мерзко смеется Джексон, и Стайлз даже может отличить характерный стук баночки ингалятора Скотта среди смешков и негромкого свиста. Упражнения заканчиваются слишком быстро, и Стилински тщательно вырисовывает двойку в конце, прежде чем обернуться к одноклассникам. — Сто долларов, если с языком! — прямо ему в лицо выкрикивает Уиттмор, и Стайлзу начинает казаться, что сейчас тот самый момент, когда стоит показать, что он не такой уж и неудачник и высказать все этому ублюдочному кретину Уиттмору. — Сто баксов за поцелуй с ним? — одновременно с открытым ртом Стилински произносит девичий голос. — Если с языком, — кивает Джексон, с интересом разглядывая девушку на пороге класса. И не только он разглядывает ее: весь класс затихает и осторожно, с опаской смотрит. — Давно хотела сменить эту дурацкую сумку, — улыбается она, странновато поджимая нижнюю губу. Впрочем, «странноватым» кажется только Стилински, привыкшему к широкой, почти искусственной улыбке Лидии. Она в три шага пересекает класс и с силой хлопает его по плечу. Рука у нее довольно тяжелая, отмечает про себя Стайлз, чувствуя, как в следующий момент к уголку его рта прижимаются чужие губы. Нет, она не целует его с языком, как хотелось Уиттмору, но ловко зажимает щеку Стайлза ладошкой, закрывая их поцелуй. Губы у нее потрескавшиеся и сухие, поэтому немного царапают щеку Стилински, но он совсем не обращает на это внимания, а глупо таращится на девчонку перед ним. Вернее, на ее лоб и немного косой от природы рост волос. В учебнике по биологии за прошлую четверть говорилось о таком. Где-то в голове проскальзывает мысль, что при поцелуях закрывают глаза, но она быстро улетучивается, вместе с теплыми прикосновениями девушки. — Кто ты, черт возьми, такая?! — Стайлз никогда не думал, что задаст именно этот вопрос после первого поцелуя. Она растягивает губы в улыбке. Темные волосы, карие глаза, брови вразлет и полное отсутствие косметики. И рубашка клетчатая. Как и на нем. — Кора Хейл. Новенькая, — громко отрекомендовывается она и со скрипом резиновых подошв потрепанных кед застирано-серого цвета разворачивается к классу. Подходит к Уиттмору и протягивает ладонь. Стилински думает, что Джексон сейчас начнет просить повторить, потому что он ничего не увидел, но тот, к всеобщему удивлению, под презрительное фырканье Мартин протягивает Коре две мятые купюры. Звук голоса мистера Харриса вырывает Стайлза из прострации и он, споткнувшись по дороге о сумку Уиттмора, садится за парту. Мистер Харрис что-то вещает, но Стайлз плохо его слышит и лишь изредка ловит на себе обеспокоенный взгляд Скотта. На стол падает бумажка, буквально смятая в кулаке в шарик. Совсем не такие вкусно пахнущие записочки-стикеры расклеивает по конспектам Мартин. «Что за печенье ты ел? Название напиши. У меня теперь деньги есть, могу не только крошками с твоих губ довольствоваться. Кора.»