вином не

Хванун проснулся сразу от нескольких вещей одновременно: по комнате, в которой он лежал, гулял сквозняк и щекотал лодыжки, в нос бил сильный и, главное, непривычный запах восточных лимонных сладостей, а над ухом кто-то приятно копошился, создавая чуть ли не располагающий ко сну белый шум. Но больше, чем спать, хотелось узнать, где он, собственно находится, сломал ли он лодыжку, накормят ли его сладостями и… - А, ты очнулся. Помочь тебе сесть? Парень был очень высоким по сравнению с Хвануном, а еще обладал твердым мелодичным голосом, хотя казалось бы — звонче, чем у его сестры Чонхи, быть не может. - Все в порядке. Где я? - В моей комнате, дурачок. Ну, допустим, это логично. Судя по обстановке, Хванун лежал в комнате либо очень богатого, либо умеющего вертеться человека. Дорогая мебель, дорогие полотна на стенах, благовония в нефритовой курильнице и заморские сладости в красивой посуде. Хванун такое видел только издалека, но завидовать никогда не завидовал — зачем тебе дом, когда ты бродячий артист, и зачем тебе сладости, если ты больше любишь мясо? Но то, что лежит здесь, в посуде, выглядит очень вкусно. - Хочешь? Угощайся. Хвануну дважды предлагать не надо. Была бы здесь Чонха, ей бы тоже понравилось… - Спасибо, что позаботился обо мне. Парень, назвавшийся Ёнджо, только улыбнулся и прикрыл свое лицо большим веером. Он держал его с собой исключительно как украшение, не пользуясь по назначению. Ёнджо был дорого одет, вот только волосы у него были короткие и взлохмаченные, непослушные, что означать могло только… - Я торговец. Ну, как торговец. Скорее босс. Думаю, тебе можно рассказать этот секрет, - и Ёнджо скрыл за веером уже их обоих, переходя на шепот, - я босс нелегальных торговцев из империи Цин, мы работаем здесь под прикрытием. А прикрытием служит моя таверна. Всегда мечтал открыть в Чосоне бизнес. Ханян — самый красивый город, хоть и самый несчастный среди всех, что мне довелось видеть. - В столице не так уж плохо. Вы, видимо, окрестности не видели. - Не видел. Покажешь как-нибудь? Я хорош в шпионаже. Переоденусь бродячим артистом, повеселимся от души. Кстати, в таком случае, возьму малинового вина на всю твою труппу. Ты ведь у них главный, да? Вместе со своей сестрой? Говорят, она очень миленькая, когда бесится… Хванун был на грани того, чтобы взбеситься сейчас. В общем-то, Ёнджо этого и добивался. Просто чтобы проверить. И, когда убедился, резко закрыл веер, довольно улыбаясь. - Так и знал. - Что ты там знал? - пытаясь не выйти из себя, Хванун снова стал рассматривать комнату этого глупого Ёнджо, который… - Что ты тоже миленький, когда бесишься. Не зря же вы брат и сестра. ...подкатывает к нему, или что? Скоро опухоль с лодыжки сошла — все благодаря Ёнджо и какому-то мешочку с травами, которые он наложил на ушибленное место и перевязал чистой тканью. Если бы Хванун упал не с такого высоченного каната и не потерял сознание, то он и сам бы перевязал себе лодыжку, оторвав кусок ткани от собственной одежды, и пошел бы дальше выступать, но. Все сложилось так, как сложилось, а Хванун нисколечко об этом не жалеет. - Так что, тебе теперь тут рады в любое время. Не забудь, что я могу появиться рядом в любой момент, а ты не сможешь отказать мне в моей маленькой, скромной просьбе. Хванун пожал плечами; ну, почему бы и нет, если за этим не кроется никакого подвоха. Хванун человек простой, и если Ёнджо не требует платы за свою помощь, за все эти сладости, за травы и за мягкие подушки, на которых Хванун пролежал бы еще часа три, то выполнить его просьбу для канатоходца труда не составит. Ёнджо провожает Хвануна на выходе из своей таверны, машет ему рукой все время, пока тот не скрывается за поворотом. Это неправильно, но Ёнджо немного жалеет, что его очередная влюбленность в этот раз не кисэн и не какой-нибудь простой мальчик. Да, Хванун наверняка считал себя простым, но сам Ёнджо таких людей всегда считал самыми прекрасными. Прекрасен и силен тот, кто свободен. - Осталось надеяться, что завтра он со своей труппой не сбежит от тебя куда-нибудь в Санджу под наказом своей обеспокоенной сестренки. - Ой, заткнись, пожалуйста, - Ёнджо вздыхает и прячет лицо где-то в плече Гонхака, который хмыкает на это недовольно, - и не пытайся делать вид, что ты знаешь, где Санджу вообще находится. Я и сам не знаю. - Хуевый из тебя шпион. - А из тебя даже человек не очень. Гонхак бьет куда-то под коленкой и уходит. Этот человек заставляет Ёнджо вспыхивать, словно спичка, но в то же время — самое постоянное, что у Ёнджо в принципе есть и когда-либо было. Возможно, так и будет, до конца его дней. - Только не это, - вслух подумал Ёнджо. Гонхак делает лучшее вино из малины, благодаря которому Ёнджо побывал везде в этом мире, даже в королевских дворцах. Вот только вином не купить любовь. Ёнджо это понимал, и просто надеялся, что однажды в нем разглядят нечто большее. Хванун сегодня упал с каната прямо в его сердце, и это может быть снова просто влюбленностью до последней капли воска, но у Ёнджо на этот раз было куда больше надежд, чем раньше.