Side by Side / Бок о бок

Локи просыпается от яростной какофонии, происходящей где-то поблизости от его гнезда: стуки, лязг металла, громкие голоса, такое ощущение, что весь корабль демонтируют. Он вскакивает со своей кровати, полностью проснувшись и немного переживая, и натягивает обувь. Кто здесь и что означает весь этот адский шум? Он останавливается, чтобы сделать несколько глотков воды из стакана – хоть в итоге он выпивает все; почему его так мучает жажда? – и втирает в лицо оставшиеся капли. Затем он проходит через комнату и осторожно прислушивается через дверь. Рядом ни голосов, ни шагов. Берег, кажется, чист. Он выходит в коридор и плотно закрывает дверь позади себя. Он хочет, чтобы у него была сила, чтобы наложить иллюзию на дверь. Увы, вся его энергия направлена на кормление маленькой растущей внутри него жизни. Он задается вопросом, сколько времени потребуется, чтобы вернулась его магия. Несколько недель? Месяцев? Когда родится ребенок? Никогда? Эта мысль была ужасающей: провести остаток жизни слабым, жалким простолюдином, без какого-либо таланта, чтобы выделяться, самовыражаться или развлекать себя, быть принужденным полагаться на других для своей защиты. Да, мысль ужасна, но еще и смешна; Фригга не потеряла свою магию, когда родила Тора, хоть он и значительно истощал ее силы и тело, пока она носила его. – Именно так я и поняла, что твой брат будет сильным, – рассказала она Локи во время одного из их вечерних уроков магии. – Он чуть не лишил меня жизни, когда я рожала его, но через неделю магия вернулась ко мне втрое. Я думаю, что это для того, чтобы я могла защищать его снаружи, раз уж теперь он не был защищен внутри. Локи не ответил. Он сидел сгорбившись, мрачный и расстроенный. Фригга улыбнулась и положила руку ему на спину. – Не беспокойся, милый. Твоя магия, как и твоя жизненная сила, никогда не исчезает; она лишь временно перенаправлена. – Тогда куда делась моя? – пробормотал Локи, глядя на слабое зеленое свечение на кончиках пальцев – вся магия, которой он мог сейчас пользоваться. Улыбка Фригги исчезла. – Ну, – сказала она осторожно, – наши тела используют много энергии, чтобы подготовиться к ребенку. Спад силы – это естественный процесс, часть наших циклов. Я заметила, что мои способности уменьшаются с приходом моей крови… Локи поморщился. – Ох, мама. – … но твои исчезают как раз перед тем, как она начинается. Думаю, это как-то связано с продолжительностью твоих циклов, милый. Ты ведешь дневник, как я тебе и говорила? – Как могу. – Это было бы полезно, особенно если учесть, насколько ты уникален. Ежедневное отслеживание твоего самочувствия и магических способностей – единственный способ понять твои ритмы. И как только ты это сделаешь, твоя магия расцветет. Локи идет по коридоре, следуя за шумом. Его магия точно расцвела. Расцвела в слабого слугу его более сильного чрева, не без помощи его брата, бога плодородия, и теперь каждая унция его магии поглощается маленьким паразитом внутри него. Он хочет его достать. Хочет вернуть свои силы. Он не хочет быть матерью. Он не хочет наблюдать за тем, что станет происходить с его телом еще через несколько недель. Он не хочет чувствовать толчки крохотных ног или видеть, как его грудь растет, а живот становится круглым и плотным. Он не хочет чувствовать неуклюжие красивые руки Тора на себе, уговаривающие их чрезмерно активного ребенка спать, когда они лежат вместе в постели, улыбаются, обнимаются и примеряют имена… Рык возмущения вырывается из горла Локи, и он бездумно пинает ногой один из опорных столбов в коридоре. Он слышит треск в тот самый момент, когда вспоминает, что его магия больше не защищает его от таких импульсивных действий саморазрушения, и его рычание превращается в оглушительный крик. – ФффааааАААА БЛЯТЬЧЕРТСУКА ХАО… Каждое ругательство, на каждом языке, который он знает, а таких много. Он падает к перилам и цепляется за них пальцами с побелевшими костяшками, крича в пустое пространство снизу. Его крики разлетаются по металлическим стенам и эхом пробираются сквозь корабль в виде потока грубых ругательств. Когда у него, наконец, кончается воздух, он встает, тяжело дыша и подрагивая, его глаза плотно закрыты. Затем он начинает смеяться. Его правая нога – пульсирующая масса боли, скорее всего, где-то сломана. Его смех превращается в хохот. Он пытается опираться на нее, проверяя насколько можно двигать. Ходьба возможна, но будет мучительной. Он смеется, слезы текут из уголков глаз. – Ох, изумительно, – задыхается он. – Чудесно. Просто шикарно. Да, давайте тогда сломаем вообще нахуй все, давайте? Почему бы нет. Через некоторое время ему удается восстановить дыхание и взять себя в руки. Он выпрямляет спину и осторожно опускает ногу. Он вдыхает и начинает хромать – боги, один или несколько пальцев на ноге уж точно сломаны – в направлении непрерывного шума, который продолжался уже пятнадцать минут. Теперь он оказывается в машинном отделении на корме корабля, лицом к ряду из восьми громадных ускорителей на стене, один из которых был бесшумным. В воздухе висит запах горячего металла, дыма и озона. Линия рабочих, состоящих из Асгардцев и бывших гладиаторов, тянется от одного конца комнаты до другого, работающих с огромным кабелем, который ведет к отключенной приводной головке. Провод местами обуглен. Шум, который они создают, почти оглушает; размеры комнаты только увеличивают громкость. У края неработающего ускорителя стоит Валькирия Брунгильда, которая так же отзывается на «Вал», «Гильда» и «Злая Девчонка». Она по локоть в проводах, а на палубе вокруг нее валяется куча электроинструментов. Корг своим приятным и веселым тоном читает ей инструкции из руководства. Локи узнает книгу, которую Тор дал ему, и предполагает, что ее взяли из его же каюты. Ох, это должно быть было чрезвычайной ситуацией, если уж Тор был вынужден совершить набег на его покои. Обычно он очень бережно относится к личным границам. Спальни, как бы редко их ни использовали, для него считались практически священной землей. Локи приближается неуверенной походкой и смотрит, как Брунгильда рычит, ругается и борется с чем-то глубоко внутри процессора питания. Костяшки ее пальцев опухли и поранены, а сама она выглядит так, будто страдает от похмелья. Он складывает руки за спиной и улыбается ей. – Как идут дела? Отлично, я надеюсь? Брунгильда прекращает свои дела и медленно поворачивается к Локи. В ее глазах нет ничего, кроме убийства, страданий и безумия. – Твой брат искал тебя, – говорит она, осторожно произнося слова сквозь стиснутые зубы. – Правда? Как странно. Нет, меня гораздо более интересует то, что ты, по-моему, разрушаешь прямо здесь. Надеюсь, там нет ничего слишком важного? В этот момент вмешивается Корг, что, вероятно, спасает Локи от разбитого носа. – А, да, несколько часов назад мы получили предупреждение о неисправности этого устройства, – радостно говорит он. – Мы все спустились сюда, а оно дымится как ненормальное. Нам пришлось запустить вентиляторы, но все уже в порядке. Брунгильда ругается себе под нос и с грохотом роняет фонарик. Она хватается за боковую панель процессора и раздраженным ревом срывает ее. Локи приподнимает бровь. – Да, это именно так и звучит. Что именно ты пытаешься сделать? – Пытаюсь выяснить, что за е… – один из рабочих что-то роняет – …ая задница Хеля происходит с этом чертовым – шум дрели по металлу – куском дерь… - дрель повторяется – идиотским двигателем! Локи прячет ухмылку рукой. Тор был прав. Валькирия ругается больше, когда трезвая. Бедный Корг; его каменистое лицо ярко-красного цвета, и он тщетно пытается скрыть его за страницами крошечного руководства в руках. Локи прочищает горло и вежливо говорит: – Ты пробовала перенастроить разъем первичного питания? Брунгильда смотрит на него пустым взглядом. – Нет, конечно же. Вообще нет. Никогда даже и в голову мне не приходило. Отличное предложение, Ваше Высочество, вы гений и только что спасли нам жизнь, как же нам вас отблагодарить. Такой уровень сарказма искренне впечатляет Локи, и он мог ответить еще более саркастично, если бы не заинтересовался этой маленькой механической проблемой. Буквально на прошлой неделе он закончил читать раздел об ионной двигательной установке корабля, и, несмотря на пару огромных проблем, детали все еще хранились в его памяти. – Я серьезно, – говорит он. – Ты проверила основные провода на наличие проблем с электричеством? – Это было первое, что я сделала, – ворчит она. – У меня ушло полчаса на то, чтобы найти долбанный мультиметр, но на этой половине все нормально. Я переключила все на ручной режим, отключила автоматическое дистанционное управление и максимальную мощность. – На случай перегрева катушек. – Да. Но когда я запустила цикл питания, что-то лопнуло в преобразователе, и теперь ничего не работает. Наша тяга уменьшилась на двенадцать процентов, и я предложила пока установить оставшиеся семь ускорителей на стандартные оксиды индия и олова на случай, если это связано с мощностью. Локи кивает. – Хорошая мысль. Ты осмотрела топливный насос? – Я провела диагностику, – отвечает она. – Кажется, все работает нормально. Газ Зенигон-3 очень инертен, невероятно стабильный. Мой корабль использовал его. Никаких проблем, засорения. – Если мы его и используем. – Используем. Я проверила заправочные канистры. Везде написано «дзен-3». – А что было раньше? Есть ли на борту пустые канистры? Может быть, журнал технического обслуживания? – Ничего подобного я не видела, – Брунгильда прищуривается, улавливая мысли Локи. – Думаешь, они могли использовать старое топливо? Локи прислоняется к корпусу педали акселератора, убирая напряжение с травмированной ноги. – Возможно. Дзен-3 почти не использовался в то время, когда был построен этот корабль, что было, согласно этим руководствам, – он указывает на толстую книгу, за которой все еще прячется Корг, – примерно семь лет назад. Это означает, что дзенигон-3 и дзеригон-6 все еще являются стандартными для кораблей этого типа. Это старое топливо могло разрушить облицовку резервуара за несколько лет, в зависимости от того, как часто использовалось судно. А если обшивка бака разойдется… – То процесс ионизации идет нахер. – Не то слово, которое использовал бы я, но так тоже можно. – И это бы привело к перегрузке форсунок и их отключению, – говорит она. – Но это не отключило бы их питания, – добавляет Локи. – А у топливного насоса есть протокол отказоустойчивости, так что если что-нибудь поджарится… – Это точно будет преобразователь. Брунгильда падает на задницу и садится, укладывая руки на согнутые колени. – И если он проработает достаточно долго, то может вывести из строя весь интерфейс вычислительного блока. Мать вашу… – Что ж, не будем торопиться, – прерывает Локи, ковыляя к ней. – Мы не знаем, сколько часов налетало это судно, и мы не знаем, какое топливо они использовали. Возможно, эти двигатели видали только топливо дзен-3, и это впервые они летают на нем. Она смотрит на него с сомнением. – Знаешь, ты похож на своего брата. – Я обычно не так оптимистичен. Она вздыхает и трет лицо. – Я могла бы открыть баки и посмотреть, там ли еще облицовка, однако это полностью стерильная, герметичная среда. Если я открою их, то не думаю, что когда-нибудь смогу снова заставить работать. – Тогда не надо, – лицо Локи дергается от внезапной боли в ступне. – Нгх. Взгляни на насос и убедись, что главный инжектор все еще работает. Этого должно быть достаточно, чтобы сказать нам, исправна ли форсунка. – Но оно не скажет, разрушена ли облицовка бака. – Одна проблема за другой, дорогая. Начни с помпы и двигайся в обратном направлении. Не беспокойся о баке. Мы знаем, что могло пойти не так, но не знаем, что случилось с остальной частью ускорителя, поэтому давай сосредоточимся в первую очередь на этом, хорошо? Брунгильда кивает, и Локи видит, что ее глаза наполняются слезами. По какой-то странной причине он чувствует, как в горле начинает образовываться узел. Он заставляет себя отвести взгляд. В этом мало пользы; он все еще слышит ее всхлипывания. – Я правда не хочу быть ответственной за то, что мы все оказались здесь посреди этой космической пустоты, – рычит она, скрывая боль в голосе. – Я не этим занимаюсь. Я не специалист по ионным приводам. Я не механик и не инженер-химик, я долбанная валькирия, – он поддерживает опустившуюся голову руками и смотрит в пол. Локи поджимает губы в жесткую линию и осторожно наклоняется, чтобы похлопать ее по плечу. – Да, ну, ты не специализированный механик, но Его Величество сказал, что ты отлично поработала, заменив воздушный фильтр в прошлом месяце, так что никогда не угадаешь. Брунгильда фыркает. – Воздушные фильтры сильно отличаются от ускорителей MHD. – Все мы должны где-то начинать, не так ли? Она поднимает голову, так что он успевает заметить великолепное закатывание глаз. – Верно. Спасибо, мам. Ты лучшая. Сердце Локи замирает на пару ударов. Он прочищает горло и выпрямляется. – Эм, ну, мне лучше пойти и найти Тора, узнать, чего он хочет. Я не думаю, что ты знаешь, где он? – В последний раз я видела его, когда он был под приборной панелью в главной диспетчерской наверху, – она указывает на потолок. – Я полагаю, что он на палубе. – Спасибо, – Локи поворачивается, а затем останавливается, осматриваясь через плечо. – Продолжай в том же духе, Валькирия. Она недоверчиво смотрит на него. – Я продолжу работу и посмотрю, выйдет ли из этого что-нибудь хорошее. Локи улыбается. – Думаю, это все что мы можем делать.

***

Тор шагает по главному коридору палубы В, его шаги тяжелые, а длинные ноги ходят туда-сюда. В его руках клубок проводов, печатных плат и диодов, которые недавно были оторваны от вторичной панели управления на палубе Б. Его лицо похоже на небо перед началом шторма: темное и зловещее, полное смертельного потенциала. Любой на его пути сразу же отпрыгивает и прижимается к стене, ожидая, пока он пройдет. Хотя коридор не особо узкий, все на корабле либо видели, либо слышали о битве при Бифросте, и никто не хочет, чтобы его поразила случайная, а может и нет, молния. Локи слышит раздражение Тора еще до того, как может его увидеть; его топанье достаточно громкое. Он останавливается на пересечении коридора, который только что миновал Тор и практически меняет свой план, но боль в ноге постепенно разрушает его разум последние двадцать минут. Он стискивает зубы, заворачивает за угол и неловко ковыляет на одной ноге, чтобы догнать брата. – Тор, – говорит он, задыхаясь. – Нам нужно поговорить. – Ах, вот и появился технологический волшебник, – кисло заявляет Тор, – на пять часов позже, когда его знания и опыт больше не нужны. Я уверен, что самоотверженные гуманитарные попытки, которые ты предпринимал в то время, были гораздо важнее. Локи чувствует, как что-то в его душе сжимается и умирает. Возможно, сейчас не лучшее время для этого. Тор сварливый, напряженный, уставший и, вероятно не… нет. Нет, это нельзя откладывать. Боги, его чертова нога убивает его. – Прошу прощения за то, что был недоступен ранее, но я должен кое-что тебе сказать. – Я сейчас немного занят, Локи. – Я понимаю, но это важно. – Тогда расскажи покороче, – Тор сворачивает в другой коридор и продолжает свое шествие. Локи раздраженно вздыхает и ковыляет вперед, а затем разворачивается к нему лицом. – Об этом не получится быстро поговорить. – Тогда придется подождать, пока я не разберусь с тысячей других проблем, которые… – хмурый взгляд Тора переходит от злости до волнения. – Ты хромаешь? Каким-то образом в ответной улыбке Локи излучается каждая капля его агонии. – Нет. Я изучаю новый танец. Возможно, смогу и тебя научить попозже. Тор сердится. – Если ты собираешься быть саркастичным, то перестань тратить мое время. Он делает паузу, прежде чем добавить: – Как мило, что ты сообщил мне, что не заинтересован в том, чтобы идти на нашу встречу, кстати. Ты знаешь, как я люблю ждать часами напролет. – Встречу? – Ну же, Локи, я знаю, что ты не такой рассеянный. Локи хмурится. – Ты же говоришь не о… Тор, который сейчас час? – По судовым хронометрам половина десятого. – Вечера? – Утра. Локи бледнеет. Его внутренние часы отстают почти на восемнадцать часов. Как такое возможно? Он никогда не спал так долго за всю свою жизнь. Тор замечает выражение его лица и замедляет шаг. – Что? – Ничего. Просто, – Локи неопределенно качает головой и длинная речь, которую он репетировал внезапно забывается. – Тор, я беременный. Тор усмехается и возобновляет свой шаг. – А я королева фея. Да, Локи, я понял. Отличная шутка, очень смешная. Если ты закончил играть в игры, может, найдешь способ быть полезным, м? Хотя бы один раз? Локи останавливается и смотрит, как Тор проходит мимо него. – Тор, – повторяет он, – я беременный. Тор замедляется и останавливается. Он оборачивается. Его лицо пустое, совершенно нечитаемое. После того, что кажется вечностью, он наконец произносит: – Это невозможно. Ужас сжимает сердце Локи. Это не закончится хорошо. Ему не нужно всевидящее око, чтобы это увидеть. Он хочет бежать, спасаться от боли и дискомфорта, гнева и предательства, которые, несомненно, вот-вот обрушатся на него. Но впервые в жизни ему некуда идти, некуда бежать, никакой магии, которая могла бы вытащить его из этой ужасной ссоры. Он должен противостоять этому со всем мужеством, на которое он способен. Боги, ему конец. Его руки начинают сжимать друг друга, когда он делает глубокий вдох. – Моя кровь так и не пришла. Как и мой цикл. Я думал, что это из-за того, что я здесь, в этой среде. Стресс, изменения в… Тор поднимает руку. Локи останавливается на полуслове. – Ты сказал, что у тебя была кровь. Локи сухо сглатывает. – Я солгал. Мне жаль. Лицо Тора темнеет. – Ты сказал, что у тебя были боли в животе. В голове. Ты… Я ухаживал за тобой. Пытался тебя исцелить. – И я это оценил, Тор, правда… – Ты заставил меня поверить, что тебе плохо, – Тор делает шаг вперед. – Я сделал все, что в моих силах, чтобы помочь тебе. Ты смотрел мне в глаза и обманывал три недели… Локи осторожно делает шаг назад. – Поверь мне, Тор, я не хотел. – Тогда почему? Локи с трудом подбирает слова. Правдивые слова. Это намного сложнее, чем он думал. – Потому что я не хотел, чтобы ты волновался, – бормочет он. – Я не думал, что это может произойти. Я думал, что это просто нарушение цикла. То есть, правда, я ничего о себе не знаю. Я ледяной гигант, пойманный в ловушку в форме Аса, – да, хороший ракурс, возможно, это вызовет некую жалость, – и я понятия не имею о размножении йотунов, или как долго я… Тор бросает связку проводов на пол. Платы разбиваются при ударе, диоды мигают. Локи вздрагивает и прижимается к стене, его сердце колотится от страха. Он ожидал, что Тор будет счастлив. Взорвется от радости. Улыбающийся, сумасшедший идиот со слезами на глазах и радугой, льющейся из сердца. Вовсе не этот сердитый, грозный зверь, не похожий на милого нежного мужчину, который еще вчера любил его так сильно. Второй раз в жизни у Локи есть законные основания полагать, что Тор может убить его. Он, безусловно, на это способен. А учитывая беспомощность Локи, это будет достаточно просто. Тор стоит, опустив руки и сжав их в кулаки, уставившись в пол и тяжело дыша. На тыльной стороне его ладони потрескивает одинокий электрический разряд, поднимающийся вверх по предплечью. – Ты собираешься от него избавиться? – грубо спрашивает он. Локи сглатывает. – У меня было бы больше вариантов, если бы мы не летели через космос. Но в данный момент, я не думаю, что есть другая альтернатива. Я должен оставить его. Рот Тора кривится, но в его глазах блестят непролитые слезы. – Ты этого хочешь? – Это не имеет значения. – Для меня это важно, Локи. Ты хочешь этого ребенка? – он поднимает голову, и Локи храбро, но неубедительно улыбается. – А ты? – Это касается не меня, – рычит Тор, подходя ближе. – Перестань отвечать на вопросы вопросами и хоть раз скажи прямо! – Хорошо! – Локи огрызается, когда его охватывает неожиданная ярость. – Я в ужасе! Полностью пронизан страхом, это то, что ты хотел услышать? Нет? Правильно, конечно, ты, наверное, ожидал, что я скажу, как взволнован и с нетерпением жду появления легионов потомства с того самого дня, как у меня появились кровотечения. В конце концов, это то, чего жаждет каждая женщина, не так ли? Материнство, детей, домашнее хозяйство. Почему я должен быть другим? У меня же есть матка, не так ли? Было бы обидно, если бы ее не использовали… Тор рычит: – Если ты так сильно ненавидел эту часть себя, то почему просто не убрал? То, что веками скрывалось в сердце Локи, внезапно раскрылось, и из него стала вырываться ярость. Он бьет Тора в грудь обеими руками. Это даже не сдвигает его с места. Это еще больше злит Локи. – Зачем мне калечить свое тело, если это твоя вина! – Моя вина, что ты родился с женскими частями? – Твоя вина в том, что ты заставил их работать! Требуется время, прежде чем все оседает, но в конце концов это случается. Гнев уходит с лица Тора, когда он вспоминает, каким богом он был задолго до того, как получил свой молот. Локи перед ним – трясущийся портрет страдания, с оскаленными зубами и слезами на глазах. – Ты сделал это со мной, – бурчит он. – Ты сделал меня фертильным. Ты заставил меня хотеть тебя. В течении многих лет я пытался тебя избегать, но ты был слишком глуп, чтобы понять намек, а теперь я ношу твоего ребенка. В моем теле наконец появилось то, чего оно всегда хотело. Я надеюсь, что ты счастлив. Но Тор выглядит так, будто у него только что вырвали сердце из груди. Локи почти мог пожалеть его, если бы он уже не жалел себя. – Сколько уже? – спрашивает он, глядя на живот Локи. – Не знаю. Несколько месяцев? – Локи сжимает кулак и протягивает его. – По словам Хеймдалля, сейчас он вот такой. – Хемдалль, – говорит Тор. Затем на его лице появляется выражение невообразимой печали. Он поворачивает голову в сторону и тихо плачет. Локи никогда в жизни не был так ошеломлен. Всплеск эмоций краток; после еще двух вдохов Тор шмыгает носом и кивает самому себе, а затем поднимает голову. Он выглядит ужаснее, чем чувствует себя Локи со своей сломанной ногой. – Локи, – хрипит он, – я дам тебе все, что пожелаешь, если ты пощадишь нашего ребенка. Я сорву звезды с небес и разорву небо надвое. Я отдам тебе трон Асгарда и проведу остаток своей жизни в рабстве, но, пожалуйста… пожалуйста, не убивай нашего ребенка. Локи вздыхает и прикладывает руку ко лбу. Его явно начинает тошнить. – Разве ты не слышал ни единого слова, которое я только что сказал? У меня нет другого варианта. Ты будешь отцом, Тор, а я – матерью, и мы станем самой чистокровной королевской семьей, которую когда-либо видел Асгард. Это все, о чем ты мечтал. Поздравляю. Я уверен, что мать с отцом гордились бы нами. По щеке Тора скатывается слеза. – Как давно ты знаешь? – Со вчерашнего дня. Хоть я подозревал это уже… – Локи замолкает и гримасничает, затем морщится, когда его охватывает волна тошноты. Он упирается рукой в стену и наклоняется, сплевывая слюну на пол. Тор оказывается рядом с ним в мгновение ока, что весьма прискорбно, потому что, когда Локи неизбежно извергает смесь кислоты, желчи и воды из своего пустого желудка, часть ее попадает на ботинки Тора. Но Тор либо не замечает, либо ему все равно. Он кладет руки на Локи, одну к груди, а другую на спину, и тошнота, которая бушует в животе Локи, мгновенно исчезает. Исцеляющие руки. Какой одаренный человек. Локи плюет в последний раз и вытирает рот рукавом, а потом медленно выпрямляется. Тор смотрит на него, как будто он умирает, а не просто блюет. Локи слабо усмехается. – Наверное, мне нужно что-нибудь съесть. Прошло много времени. Тор обнимает Локи за шею и гладит его по подбородку большим пальцем, его взволнованное выражение лица становится заметнее. – Кроме того, я боюсь, что сломал ногу, так что мне действительно нужно пойти к целителю прямо сейчас… – Забирайся мне на спину. Я отнесу тебя. – Нет, спасибо, я думаю, что справлюсь сам. – Да, но это не обязательно, – Тор опускает на колени и указывает на свои плечи. – Давай, залазь. – Ох, прошу тебя. Ты же не будешь одним из этих мужчин, да? – Каких это? – Этих глупых, раздражительных придурков, которые голубят своих беременных пар и обращаются с ними так, будто те слишком слабы, чтобы сделать что-либо. Я не инвалид, и ты не будешь моей няней. – Единственное, чем я пытаюсь быть – это хорошим человеком, Локи, – мягко говорит Тор. – Ты же не станешь обвинять меня за это. Это звучит как личный укор, но, возможно, это просто воображение Локи. Он сейчас очень взволнован, борясь за контроль над смесью эмоций, которые проходят через него. После долгих размышлений он покорно вздыхает. Он запрыгивает к Тору на спину и обнимает его широкие крепкие плечи. Тор поддерживает Локи под коленями и поднимается, чтобы уровнять вес, а затем начинает идти в противоположном направлении, куда он направлялся изначально. Какую бы задачу он не выполнял до этого, она больше не была приоритетной. Локи прижимается щекой к воротнику Тора и старается не думать о том, насколько лучше он себя чувствует. Сейчас все очень странно. Последние двадцать четыре часа были тошнотворными качелями крайностей: удовольствия и ужаса, унижения и облегчения, всевидящих интровертов и всемогущих тиранов. А теперь это. Вина и утешение. Печаль и радость. Смирение и ярость. Этот могущественный, смертоносный, добросердечный человек, который только что узнал, что станет отцом. – Это странно, – говорит Локи. – Что именно? – Ты несешь меня, пока я несу тебя. Тор хмурится. – Ты несешь нас обоих, Локи. Локи на несколько мгновений замолкает. Затем он тихо спрашивает: – Ты напуган? – Напуган? Я? – Тор кряхтит. – Я встречался с тысячами врагов и учавствовал в бесчисленных битвах без капли страха в собственном сердце. Я смеялся над опасностями, которые могли бы заморозить кровь самых храбрых воинов вселенной. Близорукий старик с бритвой остриг мои волосы, а Богиня Смерти выколола мне глаз. Отцовство? – его голос падает. – Я в ужасе. Локи глотает ком в горле и обнимает Тора за шею, пряча лицо. По крайней мере, он не один такой.

***

Войдя в лазарет на палубе А, они приходят мимо молодой Асгардской пары. У них обоих на лицах улыбки, которые становятся только шире, когда они видят своего короля и принца. – Ваши Высочества, – произносят они, склоняя головы. Тор, по крайней мере, кажется, в здравом уме, признавая их жест, в то время как Локи полностью их игнорирует. Он кладет подбородок на плечо Тора и тупо смотрит вперед, пока они идут через вестибюль лазарета. Брюс Беннер стоит в дверном проеме в главным кабинет, устало потирая глаза. Он поднимает взгляд, когда слышит знакомые шаги Тора, и слабо улыбается ему. – О, хорошо, наконец-то хоть кто-то не ждет ребенка. Тор почти спотыкается на своем последнем шаге; и он, и Локи смотрят на Брюса широко раскрытыми глазами. – Что? Брюс машет рукой. – Ой, ну так. Сами знаете. Чего еще ожидать. Мы находимся на космическом эквиваленте Транссибирской магистрали. Больше заняться нечем, кроме еды, сна и… ну, знаете, о чем я. Дети. Говорю вам, примерно через шесть месяцев в Асгарде будет чертовски большой рост населения. Локи съеживается за плечами Тора. Тот улыбается. – Что ж, полагаю, это хорошие новости. – О, да, с точки зрения выживания, определенно. Я просто надеюсь, что мы сможем устроить вас на Земле, прежде чем начнут появляться все эти младенцы, – Брюс складывает руки вместе и делает вдох. – Тааак, дай мне догадаться: что-то случилось с моторикой Локи. Тор моргает. – Я. Я не уверен, на каком он уровне механики, но однажды он отремонтировал небольшой дирижабль, так что я полагаю, его навыки средние? Локи в отчаянии опускает голову. – Что? Нет, я имею в виду его способность ходить. Ну, знаешь. Обычно ты его так не носишь, – пауза. – На самом деле, это выглядит довольно странно. – Я вообще-то здесь, нецивилизованное животное, – рявкнул Локи. – Ты можешь перестать говорить обо мне в третьем лице. – Прости. Я думал, – вздрагивает Брюс, – я думал, что так поступает королевская семья. Королева Виктория говорила о себе от третьего лица. – По-твоему, я королева? Брюс делает вдох, чтобы ответить, но Тор прерывает их, прежде чем проливается кровь. – Он думает, что сломал ногу. Осмотришь его? Одна из бровей Брюса приподнимается. – Эээ. Угу, конечно. Прошу сюда. Они следуют за ним в стерильную, комнату с оборудованием, все поверхности белые, гладкие и чистые. В центре комнаты стоит удобная на вид кушетка для осмотра, и Тор поворачивается и осторожно усаживает на нее Локи. Тот наклоняется, чтобы снять обувь, но Тор опережает его, кладя одну руку на грудь Локи и удерживая его на месте. – Позволь мне. – Я вполне могу снять собственные ботинки, Тор. – Я знаю, но… – его взгляд скользит по животу Локи, и он шепчет. – Ты не должен напрягать себя. – Я не напрягаю. – Ты наклонился. – Да, ну вот так это делается не так ли? Снятие обуви. – Это может навредить… Локи бросает на него убийственный взгляд. Голос Тора срывается. – Животу? У тебя заболит живот. Брюс, убирающий со столика множество инструментов, поднимает взгляд. – Ой-ой. У тебя и с животом проблемы? У тебя может быть язва. Черт, у меня было уже две с тех пор, как Асгард взорвался. Я сейчас лечу третью, – он похлопывает себя по животу. – Я могу заглянуть внутрь, если хочешь. У меня тут есть маленькая ручка для ультразвука, которая проецирует трехмерное изображение прямо в воздухе. – Правда? – спрашивает Тор, широко раскрыв глаза. – Значит, мы могли бы увидеть… – Абсолютно нет, – резко отвечает Локи. – Моя ступня, доктор Беннер, пожалуйста. – Верно. Ох, я давно не был терапевтом, так что подожди. Сначала нужно убрать эту акушерскую штуку, а потом найти свой сканер… Когда Брюс отворачивается, Тор приближается к Локи и жалобно смотрит на него. – Локи… – Нет. – Я мог бы попросить его показать мне, как этим пользоваться, – тихо говорит Тор. – Тогда мы могли бы посмотреть на него наедине. – Что вынуждает тебя думать, что я вообще хочу видеть его прямо сейчас? Наверное, он похож на что-то вроде, – рука Локи дрожит, пока он ищет слова, – на коренастого полусформированного поросенка с прозрачной кожей. Меня может стошнить. Тор выглядит так, будто его только что ударили ножом. – Локи, как ты можешь так говорить, это наш ребенок. – Шшш! – Я хочу его увидеть. – Ну, а я не хочу. – Это лучший способ проверит, здоров ли он. – Хеймдалль сказал, что здоров. Ты доверяешь его виденью, не так ли? – Да, но Хеймдалль не врач. – Как и ты. Тор оставляет попытки примирится и сразу же начинает просить. – Я хочу его увидеть, Локи. Пожалуйста. – Говорю последний раз: нет. – Что ты собираешься делать, ждать, пока он родится, прежде чем смотреть на него? – Если мне нужно будет на него посмотреть, то да, я лучше подожду, пока он полностью не сформируется и не выйдет из меня. Между ними появляется Брюс. – О чем говорите, ребята? – шепчет он, пугая их. – У кого-то есть ленточный червь? Эй, если это так, то ничего страшного. Это может случиться с кем угодно, даже с королевскими особами и богами. У меня в шкафу есть пара хороших антипаразитных препаратов, если вы… Единственное, что мешает Брюсу получить удар ботинком в солнечное сплетение (и его третью язву), — это то, что Тор вовремя поймал ногу Локи. – Достаточно, – предупреждает Тор. – Локи, почему бы тебе просто не лечь и не расслабиться. Ты ведешь себя… – Сам ляг, дурак, и ты должен знать, что приказ расслабиться имеет прямо противоположный эффект. – Ладно, – прерывает Брюс. – Ляг, ложись и так далее, не важно. Мне просто нужно, чтобы кто-нибудь снял этот чертов ботинок. Пожалуйста? Локи стискивает челюсть и наклоняется, чтобы снять ботинок, морщась от боли. – Хорошо, – говорит Брюс, – давай положим эту ногу на стол. Только осторожно. Тор стоит рядом, скрестив руки, пока Брюс осторожно снимает носок с Локи, обнажая рану: его второй и третий пальцы ноги опухли, как и верхняя часть стопы, вокруг травмированных пальцев. Кожа уже покраснела и посинела, а теперь темнеет до темного фиолетового оттенка. Брюс тихо свистит. – Ох, да, это. Это определенно перелом. Боже, как ты вообще это сделал? Я думал, вы, ребята, магически неразрушимы или что-то в этом роде. – Больше нет, – бормочет Локи. – И я бы предпочел не говорить об этом. Просто… – он скрипит зубами и морщится, – просто исцели это, будь добр. – Ну, я не знаю, какая у вас медицинская система на Асгарде, но здесь единственное, что может вылечить эту ногу – это время. И, может быть, хороший гипс. Я врач, а не маг. Брюс берет массивный сканер и включает голоэкран. Устройство мигает, а затем проецирует статическое изображение в воздухе. Он настраивает несколько параметров и держит сканнер над ногой Локи. Изображение приобретает четкость и резкость, меняя фокус, и показывая сломанные кости с идеальной точностью. Глаза Тора с интересом расширяются. – Да, – заявляет Брюс, прищурившись, глядя на экран, перемещая его взад и вперед, – у тебя перелом на второй фаланге и плюсне. Сустав третьего пальца выглядит довольно опухшим, но я не думаю, что он сломан. Похоже, мне пока придется наложить гипс, чтобы ты мог двигаться. Локи стонет и падает на спину. Брюс выключает сканер и начинает рыться в шкафах, бормоча про себя. Тор подходит к кушетке и поддерживающе поглаживает Локи. Он так же тянется за сканнером, который Брюс оставил на столике рядом. – Я бы порекомендовал не пользоваться ей так долго, как можешь, – говорит Брюс через плечо. – По крайней мере, первые несколько дней. Ты понял, никакого бега, прыжков или ударов ногой по горлу, или чего-то подобного. Прикладывай к ней лед, держи ногу приподнятой. А вот и бинт. У меня есть противовоспалительные таблетки, которые ты можешь принимать. Они мало чем помогут от боли, но это должно… – Что это ты делаешь! – Я просто хочу его увидеть, Локи! Брюс резко оборачивается и видит, как Локи пытается вырвать сканер из рук Тора. Он включен и направлен прямо на живот Локи. Подрагивающее изображение его позвоночника и подвздошной кости отображаются на голоэкране, пока они продолжают царапаться и ссориться. Их борьба прерывается тем, что Брюс спотыкается о стопку подносов из нержавеющей стали, в результате чего они громко падают на пол. Тор и Локи замирают. Брюс пристально смотрит на экран, на котором изображен крошечный скелет младенца, благополучно расположившийся в тазовой области Локи. – Боже мой, – стонет он, кладя руки на голову. – Ты съел ребенка. Ты чудовище, ты съел целый плод! Что с тобой не так! Тор смотрит на экран в изумлении с открытым ртом. Локи смотрит на экран в шоке с открытым ртом. Брюс тем временем держит ротм открытым из-за недостатка воздуха. – О черт, – выдыхает он, глядя в сторону. – О боже, меня сейчас стошнит. Это. Это самое ужасное, что я когда-либо видел. Чистое зло прямо здесь. Я нахожусь в одной комнате со злым психом-детоедом. Тор издает испуганный звук. – Локи, он сдвинулся! Я видел, как он двигался! Брюс поворачивает голову. Его волосы стоят дыбом. – Он живой? – вскрикивает он. – Ты съел его заживо? Локи выходит из транса и отталкивает Тора и сканнер от себя, пытаясь принять вертикальное положение. – Я никого не ел, придурок, я беременный! Брюс замирает. Потом с его губ срывается пронзительный вой. – Ох черт, я не знаю, что хуже. Я думаю… нет. Нет, это определенно хуже. Определенно, – он закрывает лицо руками и снова стонет. Тор разрывается между тем чтобы утешить Беннера и попросить Локи снова посмотреть на их будущего ребенка. Беннер побеждает, но только потому, что более вероятно, что результат будет положительным. Тор осторожно придерживает обезумевшего доктора за запястья и убирает руки от его лица. – Беннер. Брюс, послушай, все в порядке. Все хорошо, – он ободряюще улыбается. – Полагаю, уже немного поздно говорить тебе об этом, но мы с Локи уже некоторое время поддерживаем интимные отношения друг с другом, и мы… – О боже мой, он твой брат! – Приемный, - бормочет Локи. – И ты же парень! – кричит Брюс. – Не совсем, – снова бормочет Локи. Тор по-прежнему улыбается, но начинает выглядеть отчаявшимся. – Видишь ли, Беннер, это чудо. Чудо жизни. Когда два человека любят друг друга, им нравится делать то, что доставляет удовольствие, а мы с Локи… – Я знаю, что такое секс! Пожалуйста, не заканчивай это предложение, – Брюс сует руку в карман и выуживает флакон с антацидными таблетками. Он вытряхивает четыре из них на ладонь и залпом проглатывает. Тор услужливо массирует плечо Брюса, пока тот впадает в кататоническое состояние. – Я в порядке, я в порядке. Я просто. Ого. Мне просто нужно присесть на минутку. Локи закатывает глаза. Такая ненужная драма. Тор помогает Брюсу сесть на стул и садится рядом с ним, давая ему несколько минут, чтобы успокоиться. – Итак, – говорит Тор после того, как одышка утихла, – как ты видишь, мы с Локи будем родителями. И нам нужна твоя помощь, Беннер. Это очень необычный случай. – Это ты мне говоришь. – Что делает его таким необычным, так это то, что Локи – ледяной великан. – Что? – Йотун, – сердито говорит Локи. – Я не Ас. – Ас? Ч-что? – Он имеет ввиду, что он не Асгардец, – переводит Тор. – Он из другого царства. Наш отец, он… ну, это долгая история, но Локи сильно отличается от всех нас тем, что у него есть как мужская, так и женская части, но мы не уверены, что… – Ого. Стой. Ты имеешь в виду, что он настоящий гермафродит? – Я не знаю, что это. – Это человек с мужскими и женскими репродуктивными органами. – О. Тогда да. Думаю, он и это тоже. – Но ты сказал, что он великан. – Ледяной великан, да. – Йотун, – повторяет Локи. Брюс находится на грани полного психического срыва. – Но он же не великан! Он нормального роста! – Он очень маленький ледяной великан. – Тогда тебе лучше называть его ледяным нормальным или что-то такое. Подобные неправильные названия очень сбивают с толку. Тор крепко сжимает плечо Брюса. – Я имею в виду, что ничего подобного раньше не случалось. Локи ничего не знает о своих людях и о том, как они размножаются. Нам понадобится твоя помощь, чтобы обеспечить уход за ним и нашим ребенком. Ты можешь сделать это для нас, Беннер? Брюс снова отворачивается от Тора к Локи, а затем опять к Тору. – Ребят, вы серьезно? У вас правда будет ребенок? Тор кивает. Брюс пялится на Локи. Отчасти шок начал постепенно исчезать. – Вау, это. Я не могу поверить, что это происходит. Кажется, всего пару лет назад мы все пытались помешать тебе разрушить Нью-Йорк, а теперь ты… будешь чьей-то мамой. Это безумие. Локи бросает ему испепеляющий взгляд. – Уверяю вас, доктор, вы еще не видели безумия. – Да, я знаю. В этом и проблема, не так ли? Дерьмо, – Брюс в последний раз трет лицо перед тем, как встать. – Ладно. Ладно, дай мне разобраться с твоей ногой, а потом я взгляну на этого бедного ребенка. Ляг на спину, хорошо? Спасибо. Ворча, Локи откидывается на кушетке и пытается устроиться поудобнее. Тор встает и подходит к нему. Он берет Локи за руку, но тот вырывается из хватки и укладывает руки на кушетку. Тор увядает, как нелюбимый цветок. Брюс возвращается к кровати с бинтами и медицинской лентой и аккуратно перебинтовывает поврежденные пальцы Локи. Он действует быстро, но не очень осторожно; Локи морщится каждый раз, когда касаются его нежных пальцев. Брюс заканчивает работу и переходит к следующему заданию. Он берет свою ультразвуковую ручку с ближайшего столика с инструментами и нажимает на нее. Тор нервно кусает нижнюю губу. – Ладно, – устало говорит Брюс, – давайте взглянем на Локи два-точка-ноль. Локи закрывает глаза. Тор стоит с одной стороны кушетки, а Брюс встает с другой и устанавливает ручку над животом Локи. Трехмерный голографическую куб вспыхивает в воздухе, его содержимое в несколько раз больше, чем жизнь. И он, и Тор наклоняются вперед с широко раскрытыми глазами. – Вау, – бормочет Брюс. – Только посмотрите на это. Две полные репродуктивные системы бок о бок. Вот его яичники – вроде здоровые, кист и поражений нет. Это хорошо. Вот здесь фаллопиевы трубы. Мочевой пузырь. Семявыносящий проток… – Знаешь, я прямо тут, – ворчит Локи. – Прости. Это просто… – Брюс усмехается. – С чисто научной точки зрения это довольно круто. Дай-ка я улучшу изображение. Пока Брюс продолжает восхищаться внутренним строением Локи, Тор смотрит на более очевидную картину: синий монохромный младенец, спокойно парящий в своем теплом коконе, не подозревая об изумленной аудитории. У него крошечные ножки, на каждой по пять невероятно маленьких пальцев; стройные ноги идеальной формы, согнутые в коленях; маленькие ручки с пальцами на концах двух рук, которые уложены под большой головой; курносый нос, который, Тор точно уверен, будет похож на его собственный, помилуйте боги; гладкие щеки, закрытые глаза и маленький рот. Его спящий ребенок. Он ничего не может с собой поделать. Он начинает плакать, горячие слезы катятся по его левой щеке и растворяются в бороде. – Похоже, что это мальчик, – говорит Брюс, поворачивая ручку для лучшего обзора. – Ага, семенники почти полностью сформированы. Они прямо здесь. – Мальчик, – повторяет Тор и отводит взгляд от голограммы, чтобы посмотреть на Локи, который оскалил зубы и прижал руки к глазам, отчаянно борясь с любопытством. – Локи, у нас будет сын. Маленький мальчик. – Чудесно! – выпаливает Локи. – Будем надеяться, что это все, чем он является! Брюс рассматривает голограмму со всех сторон. – Эм. Мне очень неприятно спрашивать, потому что я точно не хочу этот образ у себя в голове, но вы случайно не знаете, когда могло произойти зачатие? – Понятия не имею. – Когда была твоя последняя менструация? – Прошу прощения? – Твоя… лунная кровь. Визит красной феи или что-то еще. У тебя ведь есть менструация? – К сожалению. – И когда была последняя? – Примерно полгода назад. Глаза Брюса расширяются. – Лааадноо… – Мой цикл проходит всего три раза за год. Это тяжело объяснить. – Оу. Верно. Как будто это еще не было достаточно тяжело, – тяжелый вздох. Тор глубоко вздыхает и начинает вытирать слезы с глаз. – Он тебе кажется здоровым, Беннер? Он нормальный? – Локи? О черт возьми, нет. Я никогда в жизни не видел менее нормального человека, но что касается ребенка, да, все в порядке. Я бы предположил, что у него конец первого триместра, но точный срок сказать невозможно. Я имею в виду, это невероятно, понимаете? Мне нужно провести некоторые расчеты, чтобы точно понять, на какой он стадии развития. Дайте-ка посмотреть, смогу ли я записать несколько изображений… Пока Брюс собирает жизненные показатели и другую информацию, Тор смотрит на изображение своего будущего сына, и его сердце смягчается в груди. Потом он опускает взгляд на Локи, который все еще зажимает глаза руками. – Ты не хочешь посмотреть? – тихо спрашивает он, касаясь запястья Локи. – Он прекрасен. – Одна его половина – моя. Как он может быть прекрасным? – Ну, вообще-то прекрасный, – настаивает Тор, – даже с хвостом. Руки Локи отрываются от лица. – С чем! – вскрикивает он, широко раскрыв глаза и подняв голову. – Эй, не дергайся, я записываю видео! – возникает Брюс. Тор грустно указывает. – Сам посмотри. Это всего лишь небольшой дефект, но для меня он все равно прекрасен. Глаза Локи яростно бегают по голограмме в поисках странностей, но не находит их. У его сына нет хвоста. На самом деле, с ним все в порядке, он идеально… Локи медленно поворачивается и сердито смотрит на Тора, у которого на губах легкая улыбка. – Это был подвох. – Я говорил, что он идеальный. – Ты сказал, что он прекрасный. Это не так. – Может пока нет, но будет. Локи кривится и возвращается взглядом к экрану. Он долго смотрит на него, его выражение лица смягчается и становится более нейтральным, задумчивым. Тор ничего не говорит, позволяя Локи беспрепятственно размышлять. Когда он наконец заговорил, его вопрос был адресован Брюсу. – Каковы шансы, что у меня случится выкидыш? – Без понятия, честно, – отвечает Брюс, хмурясь. – Вероятность при первой беременности составляет около двадцати процентов. Большинство выкидышей случается в течении первого триместра, и чем дальше, тем лучше становятся цифры. Но я не знаю, на какой стадии этот ребенок, - он пожимает плечами. – Может случиться. Может и нет. Не могу ничего сказать. – Все еще надеешься на другой выход? – бормочет Тор, скрещивая руки на груди. – Я просто задал вопрос, – говорит Локи. – Это общая информация. Не то чтобы я сидел здесь и желал смерти ребенку. – В самом деле? Потому что для тебя это был бы самый удобный вариант, не так ли? Это решит все твои проблемы, освободит от нежелательных обязанностей. Лицо Брюса напрягается от дискомфорта. Он выключает ультразвуковую ручку и осторожно пятится назад. – Неужели ты думаешь, что я настолько жесток, что способен на такое чудовищное желание? – Я знаю, на что ты способен, Локи, и это не было бы худшим желанием, которое ты загадывал. Локи кривит губу. – Ой, ты так хорошо меня знаешь, не так ли? Трахай меня несколько месяцев, и полностью меня разгадаешь. Давай, скажи это. Я ужасный человек, и ты думаешь, что ребенок может быть полезен мне, что он вылечит меня от всех моих отвратительных качеств и превратит в добродетельную, послушную маленькую зверушку. – Я совершенно так не думаю. Ты проецируешь свои чувства на меня. – Правда? Ты в этом уверен? Не ты ли мечтал о том, чтобы мы вдвоем воспитывали выводок детей? Я выбирал тебя из сотен претендентов именно для этой цели? Щеки Тора заливаются румянцем, когда он вспоминает слова, которые, казалось, сказал уже много лет назад. – Фантазии не имеют значения, Локи. Это реальность. Ты не ужасный человек, и я не пытаюсь тебя вылечить или изменить. Я тебя люблю таким, какой ты есть. Я забочусь о тебе. – Тогда ты можешь хотя бы притвориться, что тебя хотя бы немного беспокоит мое благополучие вместо того, чтобы зацикливаться на том, что внутри меня! – Я беспокоюсь о тебе, идиот! Разве ты не видишь этого! – Нет, не вижу! – кричит Локи, расправляя плечи. – Я вижу человека, который больше заботится о продолжении своей жалкой родословной, чем о том, кто будет вынужден вынашивать ее! О том, кого он утверждает, что любит! – Это ложь! – гремит Тор. – Правда? Признайся, я был для тебя только сосудом! Ты хотел, чтобы это произошло! Ты молился, чтобы это случилось! – Я не хотел этого! Я знал, как сильно тебя пугает мысль о беременности… – Но все же, ты это сделал! – Верно, я решил оплодотворить тебя, Локи, без твоего согласия, хотя я знал, что ты не желаешь быть родителем. Я силой брал тебя с самого начала нашего путешествия, хватая тебя против твоей воли, удерживая и заставляя… – Как ты смеешь намекать, что это моя вина! – Ты тоже несешь ответственность! – Как я могу нести ответственность за то, что я не могу контролировать! – Ребят, ребят, – Брюс наконец не выдерживает; он вступает в самый разгар их ссоры с поднятыми руками. – Боже. Успокойтесь. Вы… У вас двоих есть серьезные проблемы, над которыми нужно работать, я как бы даже не шучу. Вся эта штука с «братьями» меня просто пугает, но затем вы добавляете туда матку, яйцеклетку, несколько миллионов сперматозоидов и – о боже, мне не нужно было это говорить – а теперь у вас на подходе ребенок, и крики друг на друга никому не помогут. Особенно не этому бедному маленькому зародышу, – он указывает на живот Локи, – который уже одолел многое, просто чтобы оказаться так далеко. И ему еще предстоит пройти долгий путь. Ярость, бушевавшая между Тором и Локи быстро угасает. Брюс продолжает: – Послушайте, я не психиатр или кто-то в этом роде, но я знаю, когда у людей возникают серьезные проблемы, и вы, ребята, возьмете гребанный приз. Я серьезно, вам нужно сесть и разобраться во всем. Вы будете родителями, черт побери. Я знаю, что это не делает вас автоматически идеальными или что-то такое, но все же, обвинять друг друга? Я знаю подростков более зрелых, чем вы двое. Вам нужно постараться. Потому что это… Это просто недопустимо. Он кладет руки на бедра, и мгновение спустя на его лице появляется забавное выражение. – Черт возьми. Я похож на своего отца. Локи соскальзывает с кушетки и хватает свой носок и ботинок. Он устало, но вежливо улыбается Брюсу. – Спасибо, что осмотрели мою ногу, доктор Беннер. – Эээ. Конечно, без проблем. Эй, прежде чем уйдешь, позволь дать тебе несколько таких вита-пайков, я раздаю их всем остальным матерям, которые приходят сюда. Знаешь, фолиевая кислота действительно важна, и в этих пакетиках есть смесь всего: витамины группы В, кальций, микроэлементы, омега-3 – это полезные вещества. Можем так же назначить следующую встречу. Я бы сказал, что через две недели будет хорошо… Но когда Брюс поворачивается, чтобы дать Локи пакетики с витаминами, он обнаруживает что разговаривает с пустотой. Он смотрит на Тора, который поглядывает на дверной проем, недовольно нахмурившись. – Он просто исчез? – Он ушел, – бормочет Тор. – Ухромал. Неважно, его нет. Брюс сжимает губы в грустную сочувственную линию и протягивает Тору упаковки. – Что ж, ммм. Просто убедись, что он скоро примет это, хорошо? Условия микрогравитации – ад для нерожденных. Я знаю, что у него здесь тоже проблемы с едой, поэтому ему нужно любое питание. Тор серьезно кивает и принимает пакетики, как бесценные драгоценности. – И постарайся вернуть его сюда через две недели. Если сможешь. – Я попробую. Брюс слабо улыбается и хлопает Тора по плечу. – Все будет хорошо. Я не знаю как… то есть. Ты спишь со своим приемным братом-гермафродитом, а теперь он носит твоего ребенка, и, похоже, он тебя ненавидит, но… эээ. Я забыл, что хотел сказать. Прости. Я плохо умею утешать людей. Тор склоняет голову. – Что мне делать, Беннер? Хрупкость его голоса заставляет Брюса вздрогнуть. – Я не думаю, что ты можешь что-либо сделать, приятель. Просто… я думаю, он скоро успокоится. И когда это произойдет, будь рядом с ним, хорошо? Просто слушай его. Не пытайся что-нибудь сказать, просто позволь ему выговориться и высказать все. Похоже, у него вся голова забита. Тор глядит вниз на пакетики в руках. – Такое с ним всегда.