Глубокие шрамы

Редко выдаются такие дни, когда все четыре команды могли бы собраться в одном месте, чтобы отдохнуть и поговорить о своём. За такие моменты Неджи по-настоящему благодарен Ли — самому главному инициатору их встреч и гуляний. Он умеет должным образом подогреть у всех интерес. Вот только Неджи уже давно замечает странную закономерность: каждый раз, когда дело касается бани или горячих источников, Ли отсутствует. Вечно придумывает какие-то оправдания. Остальные, кажется, на это не сильно обращают внимание, но Неджи такое поведение друга беспокоит. Он-то понимает, что Ли пропускает их встречи далеко не из-за срочных тренировок, которые у него вдруг вылетели из головы. Такие вещи он не забывает. — Ой! — вдруг восклицает Ли, резко останавливаясь по дороге к бане. Неджи ровняется с ним, заглядывает в его лицо. Тот выглядит беспокойным, взволнованным. Явно сейчас каким-то образом покинет их компанию. — Ребята, я забыл, что хотел сегодня отточить свою новую технику! Простите, пожалуйста, вам придётся повеселиться без меня! Неджи, как и всегда, оказывается прав. Ли активно жестикулирует, суетливо топчется на месте. Даже по его лицу видно, что легенду про новую технику он только что выдумал. Это бы могло сработать с кем-то из другой команды, но не с ними. — Ли, какая ещё новая техника? Ты тренируешь новую технику без нас? — Тен-Тен хмурится, складывает руки под грудью, осуждающе глядит на друга. — Хватит придумывать, пошли! Сам ведь нас позвал. — Оставь его, — встревает Неджи, положив ладонь на плечо Тен-Тен. Он его слегка сжимает, намекает ей, чтобы она не развивала эту тему. Если Тен-Тен начнёт причитать, то это надолго. — Мы уже не генины, я тоже изучаю новые техники без вас. — Он осторожно подталкивает её в направлении бани. — А-а-а?! И вы оба об этом молчали?! Ладно без меня тренируетесь, но могли бы хоть сказать, что учите что-то новое! Неджи сжимает её плечо ещё сильнее, машет рукой Ли в качестве прощания. Тот широко улыбается своей сияющей улыбкой, показывает им большой палец поднятый вверх, желает хорошо провести время, после чего убегает обратно. Это позволяет Неджи наконец отпустить Тен-Тен. — Ты ничего странного не заметила? — хмыкает он, резко останавливаясь. — Заметила, — Тен-Тен недовольно глядит на Неджи. — С каких это пор у тебя такая сильная хватка? — Я не об этом, — хмурится тот. — Ты заметила, что каждый раз, когда мы командами собираемся сходить в баню или на горячие источники, Ли с нами не бывает? — Разве? — удивляется Тен-Тен, также как и Неджи оглядываясь назад, словно пытаясь приметить вдалеке зелёный костюм их друга. — Я думала, он просто к вам позже присоединяется и раньше уходит. — Нет, — Неджи качает головой и тяжело вздыхает. — Я пойду спрошу у него, в чём дело. Ты же знаешь Ли, когда он придумывает новый приём или тренирует его, мы узнаём это первыми. Либо от него, либо от Гая-сенсея. — Я могу чем-то помочь? — Тен-Тен беспокойно глядит ему в глаза. Слова Неджи заставляют насторожиться. — Нет, не стоит. Пусть хоть кто-то из нашей команды сегодня отдохнёт. Скажи остальным, что нас с Ли не будет сегодня. — Неджи ей слабо улыбается и, не давая вставить и слова, скрывается в том же направлении, в котором недавно убежал Ли. Тен-Тен, безусловно, очень хорошая сокомандница и подруга. Однако Неджи подозревал, что если они вдвоём надавят на Ли, сделают только хуже. Да и ко всему своему стыду Неджи признаёт, что ему просто необходимо побыть с Ли наедине хоть какое-то время. Каким бы тот ни был глуповатым, в чём-то — бестактным, где-то — чересчур навязчивым, он нравился Неджи не только как товарищ. Ли для него — человек, занимающий особенное место в сердце. Ему до сих пор страшно вспоминать события и последствия экзамена на звание чунина, произошедшие тогда с Ли. Неджи, кажется, ещё никогда так сильно о ком-то не переживал. Прикованный к больничной койке, с переломанными костями и мечтой. Он помнит, как крупные слёзы скатывались по щекам Ли. Помнит его красные от плача глаза, слипшиеся от влаги ресницы, подрагивающие искусанные губы. Сейчас переживания тех лет утихли, а вот необъяснимо тёплые чувства к Ли, возникшие в тот период, — наоборот. — Ли, ждёшь кого-то? Найти его даже без использования бьякугана оказалось на удивление легко. Ли стоял на мосту недалеко от места, где они разошлись, облокотившись о бортик и глядя в воду. Неджи неоднократно замечал, что в свободное от заданий и тренировок время, Ли предпочитал прогуливаться у водоёмов. Как-то раз он даже обмолвился, что наблюдение за течением помогает ему упорядочить мысли. И Неджи этим советом периодически пользуется, когда беспокойство и переживания начинают занимать значительную часть его раздумий. — А! — Ли вздрагивает, выпрямляется, как по струнке, будто Неджи его застал за каким-то аморальным занятием. — Нет! То есть да, то есть... А почему ты не в бане? — Не важно. Так нет или да? — Неджи встаёт с ним рядом, расслабленно облокачивается о бортик и смотрит в воду, словно давая понять Ли, что он зря так подскочил. Слышит его тяжёлый вздох, краем глаза замечает, как он возвращается в исходную позу. Неджи поворачивает голову в его сторону, вглядывается в его лицо. Ли — личность чересчур эмоциональная, но в по-настоящему чувствительные для него моменты он так сильно затихал, что Неджи начинал думать, будто это совсем другой человек. И именно это происходило сейчас. — Нет, я никого не жду, — Ли почти шепчет, опускает голову. — Тебя оставить одного? Неджи искренне желает услышать отрицательный ответ. Такое настроение друга его настораживает, а спросить напрямую не позволял страх спугнуть. О чем-то кроме тренировок и миссий говорить с ним удавалось крайне редко. Ещё реже удавалось говорить по душам. Не то чтобы Ли скрытный, просто увести разговор с ним в иное от тайдзюцу русло крайне тяжело. — Неджи, мы могли бы немного пройтись? — По Ли заметно его волнение. Он смотрит куда угодно, но не на Неджи, мнётся, кусает внутреннюю сторону щеки. — Пошли. Сегодня хорошая погода, — Неджи ему снисходительно улыбается, легонько похлопывает ладонью по плечу. Обычно любая прогулка с Ли — это его извечная болтовня как минимум. Иногда тот совмещает приятное с полезным и всю прогулку ходит на руках. Ещё реже Ли упрашивал либо Неджи, либо Тен-Тен залезть ему на спину. И они оба отказывались, Тен-Тен делала это тактично, а вот Неджи крайне категорично. Неджи за все года их совместной работы и дружбы до сих пор не привык к таким выходкам что от Ли, что от Гая-сенсея. Нынешняя прогулка... Она вообще не была похожа на то, к чему Неджи привык. Ли идёт спокойно, изредка переводит взгляд в небо, словно выглядывает что-то. Он наверняка понял, что Неджи о нём беспокоится и понял, что придётся объяснить причины своего странного поведения. — Ты ведь не из-за новой техники решил пропустить поход в баню, Ли. — Неджи тяжело вздыхает. Ходить вокруг да около ему не хватает терпения.  — А?! — Ли снова встрепенулся. Он тут же засуетился, начал озираться по сторонам, стараясь придумать что-то в своё оправдание. Врать он почти не умел, за что спасибо Гаю-сенсею и его поучительным подзатыльникам. — Почти! Я её хотел отработать, но чуть позже! Мне нужно было собраться с мыслями! — А если честно? — Неджи слабо хмурится, складывает руки на груди. — Мы всё-таки не чужие друг другу люди. Что случилось? — Абсолютно ничего, Неджи! — Ли фирменно улыбается. — Просто мои тренировки... Он резко замолкает, как только Неджи приближается к его лицу, чтобы заглянуть в глаза. Взгляд Неджи пристальный, серьёзный, тонкие брови сведены к переносице. Ли неосознанно смотрит куда угодно, но не на него. Делает шаг назад, его лоб и виски покрываются испариной. Ли всегда себя так ведёт, если что-то скрывает. В прошлый раз подобным образом Неджи узнал, что он собрался дарить на день рождения Тен-Тен какую-то гламурную штангу, а не коллекционный сборник оружейной энциклопедии, на который она не то чтобы намекала — прямым текстом говорила в течение месяца перед самим днём рождения, чтобы предостеречь себя от очередного ненужного подарка. — Если бы вместо меня был Гай-сенсей, то ты бы давно получил затрещину, — серьёзно произносит Неджи. — Может, наконец скажешь, в чём дело? Последнюю фразу Неджи старается произнести как можно мягче. Это удаётся не то чтобы успешно, всё же он не привык выводить кого-то на душевный разговор. Да и разговаривать по душам тоже не привык. — Мы можем поговорить об этом у меня дома?! — Ли неожиданно хватает Неджи за руки, заставляя того испуганно вздрогнуть и отпрянуть. — Знаешь, Неджи, мы всё-таки лучшие друзья и верные соперники! Я могу тебе доверить свои самые-самые тайные секреты, верно?! Как и ты мне! Это же самое настоящее проявление мужской дружбы! Неджи осторожно выдёргивает руки из крепкой хватки Ли, потирает запястья, недовольно его оглядывает, словно совсем не привык к такому. Тем не менее Неджи соглашается на предложение. Как минимум потому что желание разобраться с состоянием Ли всё ещё присутствовало, как и желание провести с ним побольше времени. Неджи посещает его небольшую квартиру в жилом квартале чуть ли не впервые за несколько лет. В прошлый раз он здесь бывал только когда навещал восстанавливающегося после больничного режима Ли. Поменялось в его квартире хоть что-то? Ну, если не считать большее количество спортивного инвентаря и новые плакаты с мотивационными фразами Гая-сенсея, то всё как прежде. — Неджи, будешь чай? Это чай с теми самыми травами, которые мы собирали, тренируя нашу внимательность и терпение! Помнишь?! Он наполняет тело энергией, здоровьем и самой настоящей весной юности! Заставляет душу цвести! — Ли не дожидается ответа, спешит заварить сразу две порции.  Неджи непроизвольно морщится, вздрагивает, вспоминая его кисло-горький привкус, который не перебивают даже несколько добавленных ложек мёда. Он принимает попытки отказаться от очередного вкушения этого напитка весны юности, но не может и слова вставить в поток фраз Ли. "И как ты только умудряешься заставлять мою душу цвести, Ли?" — проносится в мыслях обречённого на чаепитие Неджи, который лишь покорно садится за стол, на котором через некоторое время оказываются две чашки с чаем. Неджи опасливо смотрит на мутноватый напиток, на плавающие в нём сушёные ягоды. Переводит взгляд на Ли — тот выжидающе смотрит прямо ему в глаза, так и ждёт, когда Неджи отопьет. Он нехотя подносит чашку ко рту, задерживает дыхание и делает пару крупных глотков. Горячий, не самый приятный на вкус напиток обжигает язык, заставляет поморщиться. Неджи с шумом ставит чашку на стол, откашливается. — Чувствуешь, Неджи? — вкрадчиво начинает Ли. — Чувствуешь, как сила юности растекается по твоему телу?! Чувствуешь, как становишься здоровее?! Это так замечательно, скажи?! — Ли почти кричит, радостно улыбается, залпом допивает свой чай. — Я чувствую, как горло жжет и как слёзы на глаза наворачиваются, — хрипло отвечает Неджи, стараясь глубоко дышать. Он и забыл насколько этот вкус отвратительный. Как Гай-сенсей и Ли вообще пьют нечто подобное? — К тому же мы не чай к тебе пить пришли, верно? Ли тут же как подменили. Он буркнул нечто похожее на "ага" и опустил голову, разглядывая остатки напитка в своей кружке. Оттягивать этот разговор больше не получится. Да и на что Ли надеется? Что Неджи просто так забудет свою цель? Просто смилуется и отступит? Сбежит под напором заботы о его здоровье? Это же Неджи! Если он ставит перед собой задачу, то обязательно выполняет её! Это всегда восхищало Ли, но сейчас играло против него.  — Ты ведь говорил, что можешь мне доверить свои самые тайные секреты, — Неджи тяжело вздыхает. — О чём ты хотел поговорить со мной? Если тебе станет проще сделать это, давай я тоже поделюсь своим сокровенным. Но после тебя. Это, кажется, заинтересовало Ли. Даже очень — Неджи заметил блеск в его глазах. Будет тяжело сказать эти слова, но когда-то же надо будет признаться в своих чувствах. Иных "секретов" Неджи и не имел, он живёт слишком правильную жизнь.  — Раз уж так, — Ли отводит взгляд в сторону, кусает нижнюю губу. — Ты обещаешь, что не будешь насмехаться, Неджи? По спине Неджи пробегают мурашки. С того момента, как они сформировались в команду, Ли реагировал на чужие смешки в его сторону широкой улыбкой и поднятым вверх большим пальцем — так их учил Гай-сенсей. Просьба не насмехаться от Ли звучит настораживающе. Особенно учитывая, что Неджи уже не скрывает своего уважения к его упорству. — Я обещаю, Ли. Ты можешь мне доверять. — В общем, — он тяжело вздыхает, делает паузу, стараясь собраться с мыслями. Лицо красное, словно он прошёл на руках вокруг деревни пять сотен раз. — Мне кажется, что мои шрамы выглядят отвратительно и всем будет неприятно видеть их. — На выдохе признаётся он, прячет свое лицо в дрожащих ладонях, нервно зарывается пальцами в густые волосы. Жмурится, боится услышать со стороны Неджи надменное хихиканье, которое он периодически слышал от него в их первый год совместной работы. Но Неджи не верит своим ушам. Он не ослышался? Это точно Ли сказал? Неджи в курсе, насколько его тренировки тяжелы. В курсе всей нагрузки, которой он подвергался на индивидуальных занятиях с Гаем-сенсеем. В курсе ранений, которые Ли нередко получает в бою. Неджи просто уверен, что первые шрамы у него появились ещё в академии, когда он начал самостоятельно тренироваться, чтобы доказать одноклассникам свою значимость. Неджи молчит, выжидающе глядит на Ли, словно тот должен вот-вот вскочить и прокричать, что разыграл его. Но нет. Ли, кажется, готов расплакаться прямо сейчас. Не как обычно. По-настоящему. Неджи кусает губы, не знает, как успокоить его, какие слова сказать, хоть он и понимает, что молчанием делает лишь хуже. — Почему? — выдавливает из себя Неджи, как только проглатывает ком, подступивший к горлу. Он подсаживается поближе к Ли, осторожно кладёт ладонь на его надплечье, обозначая своё присутствие. — Они же у нас у всех есть. У Тен-Тен, у меня, даже у Гая-сенсея. Мы ведь шиноби.  — Я знаю, но у вас они совсем другие. У вас они не такие отвратные и... Неджи чувствует, как Ли подрагивает. Позволяет себе обнять его за плечи одной рукой, совсем немного прижать к себе. Неджи давно хотел почувствовать Ли в своих объятиях, но явно не при таком раскладе. — Тебе кто-то говорил, что твои шрамы отвратительны? — осторожно спрашивает Неджи, позволяет себе подвинуться чуть ближе. — Давно. В академии, — Ли машет головой, чтобы прогнать неприятные воспоминания. — Что они мерзкие и что у настоящего шиноби их не должно быть. Я понимаю, что они это говорили, чтобы меня обидеть. Чтобы я отступил от своей мечты, чтобы я сдался, но...  Он снова содрогается, опускает голову. Кусает свои губы до крови, лишь бы и вовсе не расплакаться перед Неджи. Гай-сенсей учил, учит и будет учить, что в таких настоящих эмоциях нет ничего плохого, но сейчас Ли хотел скрыть их, как и свои многочисленные шрамы. — Но сейчас ты мастер в тайдзюцу, Ли, — серьёзно произносит Неджи, слабо хмурится. — Те, кто говорил тебе такие гадости, в итоге не стали даже генинами. А ты уже чунин. Даже Гай-сенсей признаёт, что ты гораздо сильнее, чем он в твоём возрасте. — Неджи-и! Ли громко всхлипывает и крепко его обнимает. Настолько крепко, что им обоим становится тяжело дышать. Но Неджи не отталкивает, лишь невесомо проводит пальцами по его спине. Смелеет через какое-то время, также крепко обнимает Ли. — Ты можешь мне их показать? — шепчет Неджи ему на ухо. — Свои шрамы. Какими бы они ни были, они говорят лишь о твоём упорстве. О том, сколько ты пережил. Они - твой пройденный путь ниндзя. А твой путь ниндзя не может быть отвратительным. Ли замирает. Его дыхание настолько тихое, что Неджи даже на секунду показалось, будто он его задержал. Неожиданно захотелось извиниться за свою наглую просьбу, ему показалось, что он мог обидеть ею. — Только если ты покажешь свои, — отвечает Ли спустя несколько минут. Ему явно далось тяжело это решение. — Обязательно. Неджи предлагает ему переместиться на постель. По пути снимает пояс, откладывает его на комод. Хочет начать первым, заправляет брюки до колен, чтобы обнажить усыпанные шрамами ноги. — Они очень старые, ещё с детства, — озвучивает Неджи, поднимая одну ногу на кровать, чтобы Ли смог рассмотреть поближе. — Я тогда пробовал самостоятельно тренироваться с кунаями. Вот эти мелкие, белые — порезы от них. Я не умел в то время правильно держать кунаи, они были тяжёлыми для меня, и первое время я часто их ронял. Ли с удивлением разглядывает шрамы, которые на порядок светлее и без того бледной кожи Неджи. В глаза бросаются кривые рубцы на голени розово-коричневого оттенка. Видимо, они не такие давние, но Ли не помнит, чтобы на одном из заданий Неджи травмировал ногу. — Это капкан, — Неджи хмурится, стыдливо смотрит в сторону. — Капкан? Ты вроде никогда не попадал на миссиях в капканы, Неджи. И вообще в ловушки никогда не попадал, ты же... — Попадал, — перебивает его Неджи, тяжело вздыхает. Надо бы рассказать. — Это где-то несколько месяцев назад было. Не на миссии. Я тренировал тогда дальность действия бьякугана глубоко в лесу, истратил много чакры, по пути домой ослабил бдительность и, в общем, вот. Неджи стыдно признавать, что он, гений клана Хьюга, позволил себе попасться в такую глупую ловушку. Ловушку, которая была поставлена многие годы назад и явно не с целью навредить какому-нибудь шиноби Конохи. — А можно потрогать?! — Ли восторженно глядит на шрамы. Получив согласие, он осторожно проводит указательным пальцем то по бугристым рубцам, то по мелким белым полосам. Неджи готов поклясться, что заметил блеск в чужих глазах. — Хочешь, покажу шрамы, которыми я дорожу больше всего? — таинственно начинает Неджи, опуская ноги на пол. — Дорожишь? — тот удивлённо раскрывает свои и без того большие глаза. — Да. Их оставили те немногие люди, кто мне дорог. Неджи поднимается с постели, чтобы снять рубашку. Он её осторожно складывает, кладёт рядом со своим поясом. Садится рядом с Ли, к нему спиной, распускает свои длинные волосы и перекидывает их вперёд, обнажая спину. Посередине спины, правее позвоночника, видна розовая ямка, рубцы внутри которой формируют спираль. Ли не может даже предположить, каким образом появился этот шрам. — Его оставила мне Хината-сама, — с гордостью в голосе произносит Неджи, оглядываясь через плечо. — Во время тренировочного боя. — Хината-сан?! — удивлённо восклицает Ли. Не то чтобы он сомневался в её способностях, нет. Он был удивлён, что в принципе кто-то смог травмировать Неджи в его слепую зону. — Она быстро двигалась и хорошо анализировала мои ходы, просчитывая свои и мои действия на два шага вперёд. Я её учил тому же, чему учил нас Гай-сенсей, — Неджи мягко улыбается. Ему очень приятно, что их с Хинатой тренировки дают свои плоды. Он видит, как горят её глаза во время каждого боя, видит её искреннее желание совершенствоваться. Это очень вдохновляет. — Я могу потрогать, Неджи? — вновь просит разрешения Ли. Неджи неуверенно кивает. Прикосновение чужих пальцев к свежему и такому особенному шраму заставляет вздрогнуть. Чувствительность этого места притуплена, но, тем не менее, спина покрывается мурашками, а внутри всё словно переворачивается от осознания того, с каким трепетом Ли проводит по краям углубления. Неджи ловит себя на мысли, что не хочет, чтобы этот момент прекращался. — А какие другие шрамы? Которыми ты гордишься. — Ли отстраняет руку от чужой спины. — Только один. Ты должен быть в курсе него. — Неджи поворачивается к Ли, откидывает свои волосы назад, открывая его взору уже затянувшийся рубец на левом боку. — Должен? — Ли даже немного склоняется, чтобы поближе рассмотреть шрам. Точно понимает, что он появился не из-за ранения холодным оружием и явно не из-за ниндзюцу. — Я не помню ничего такого. Кто его оставил? Это, наверное, какой-то очень крутой парень, раз он смог оставить тебе ранение в таком месте. Неджи склоняет голову вперёд в попытке не засмеяться вслух. Его плечи заметно подрагивают, а волосы падают на лицо. Знал бы Ли, насколько он близок к правде. — Это, наверное, самый крутой парень которого я когда-либо знал. Кроме другого крутого парня. — На лице Неджи появляется мягкая улыбка, он заправляет длинные пряди волос за ухо, чтобы они не мешались перед глазами. — Ну так кто же? Ты сможешь меня познакомить с ним?! — Ли опять в своей манере хватает Неджи за руки, приближается к нему так близко, что даже заставляет покраснеть. — Этот шрам мне оставил ты, Ли. — сознаётся Неджи, осторожно вырывая руки из мгновенно ослабшей хватки. Ли, кажется, впадает в некоторый ступор. Он пытается ответить что-то вменяемое, но выходят лишь несвязные звуки. В голове не укладывается, что Неджи — самый настоящий гений — назвал его крутым парнем. Самым крутым парнем. К глазам тут же подступают слёзы, и Ли в ту же секунду крепко обнимает Неджи за плечи, быстро проговаривая неразборчивые слова благодарности. Тот позволяет себе положить ладонь на макушку Ли, осторожно пригладить его волосы. — Можно теперь я, — начинает Неджи, осторожно отстраняя его от себя, — взгляну на твои шрамы? Ли мнётся, отводит взгляд в сторону. Всё-таки Неджи ему не просто показал, но и рассказал о своих шрамах. Немногочисленных, но всё же. Ли вздрагивает, как только ощущает прикосновение к правой руке. Неджи осторожно развязывает крепкий узел, фиксирующий бинты, распутывает их, стягивает. Задерживает дыхание, когда видит сбитые в кровь костяшки, треснувшую кое-где кожу. Неджи осторожно заправляет рукав зелёного костюма, слабо хмурится. Рука Ли усыпана не только шрамами, но и разнообразными ранами. Причём довольно давними. — Они страшные, знаю, — грустно произносит Ли, быстро расправляя рукав, чтобы скрыть от пристального взора Неджи свои шрамы. — Из-за моих тренировок они медленно заживают и... — Гай-сенсей же говорил тебе, что при таких упорных занятиях нужно делать перерывы и давать своему телу отдохнуть. — Я просто хочу стать сильнее, Неджи, — грустно вздыхает Ли. — Чтобы суметь когда-нибудь победить тебя, Наруто-куна, Гаару-куна! В состязаниях заключается вся прелесть мужской дружбы, в состязаниях цветёт весна нашей юности! Неджи снисходительно улыбается, качает головой. Эти слова Ли ему повторяет ежедневно уже несколько лет. Неджи хоть и устал от постоянных дружеских поединков с Ли, но никогда ему не поддавался. И не собирается. Ли должен самостоятельно пройти тот путь ниндзя, который он избрал. Как и они все.  — Ты неисправимый дурак, Ли, — по-доброму произносит Неджи. — Можно на левую руку взглянуть? Ли заметно забеспокоился. Он и так переживает из-за того, как выглядит его тело, исполосованное уймой шрамов. На свою же левую руку и ногу он боялся даже смотреть. Кое-где увечья после схватки с Гаарой до сих пор не зажили из-за того, что в бою нередко появлялись новые травмы на этих местах. Из года в год Ли мог наблюдать незаживающие раны, покрывающие лиловые шрамы. — Тебе на неё будет неприятно смотреть, — уверенно отвечает Ли, падая спиной на постель. — Она правда страшная, я не хочу, чтобы... — Ли, — Неджи ложится рядом с ним, подпирает голову рукой. — Если бы мне было неприятно, я бы тебя не просил её показать. — Неджи, — Ли поворачивается к нему лицом, заглядывает в его светлые глаза. Многие считают их жуткими, но Ли они нравятся. На сирень похожи. — А какой секрет хотел рассказать ты? — Обещаешь, что не разочаруешься во мне, как только узнаешь? — тот слабо усмехается, приподнимается на локтях, глядя в глаза Ли сверху вниз. — Неджи, ты мой самый главный соперник и самый лучший друг, я в тебе никогда не разочаруюсь, ты можешь рассчитывать на меня! — он широко улыбается, что вселяет в Неджи некоторую уверенность. — Я тебя люблю, Ли. Сильно люблю. Как в романах, которые не любит Тен-Тен. Неджи садится на край кровати, искренне надеясь, что Ли не расслышал его чёткий и вполне громкий голос. Сердце колотится в груди, он ощущает его биение в горле и висках, во рту сухо, а голова начинает сильно кружиться. Ли молчит. Долго молчит. Неджи боится не то чтобы оглянуться — голову поднять. Вроде ничего страшного не должно произойти, Ли вряд ли его ударит или засмеёт, но на душе всё равно тяжело. Неджи не подумал как они будут общаться дальше в случае отказа, всё-таки тёплые чувства к Ли у него живут уже три года. — Неджи, Гай-сенсей говорил, что такими вещами не шутят, — недовольно произносит Ли, садясь рядом. Неджи тяжело вздыхает, прячет красное лицо в ладонях. Стоит ли обращать свои слова в шутку? — Стоп! У тебя же совсем нет чувства юмора! То есть ты... т-ты... — Уже три года. Ли вмиг краснеет, не может поверить тому, что только что осознал. Неджи его любит? По-настоящему? И он так долго молчал, носил это в себе? Глубоко вдыхает и выдыхает, пытается унять возникшую суету мыслей. Чувствует, как сильно горят щёки и как тепло в груди. — Я думал, ты меня не поймёшь, боялся сказать тебе, особенно после неудач с Сакурой-сан, — скромно начинает Ли, нервно теребит бинт на левой руке. — Хоть Гай-сенсей и говорил, что это тоже часть цветущей юности, и что в этом нет ничего плохого. Я… Неджи, я тоже тебя люблю, хоть и не так давно! — в ответ признаётся Ли, отстраняя ладони Неджи от его лица. Он потом спросит, при каких обстоятельствах Гай-сенсей сказал Ли те слова. Сейчас он просто крепко обнимает его, падает с ним обратно в постель, всё ещё до конца не осознавая, что эти чувства взаимны. Неджи сейчас не важно, что в клане такие отношения не приняты, не важно, что о них могут подумать друзья и знакомые. Важно только то, что они оба могут быть счастливы друг с другом. Даже если это будет лишь изредка и втайне — Неджи хватит и такого. Ли неожиданно поднимает левую руку вверх, начинает распутывать на ней бинты. По его лицу было видно, что он серьёзно настроен. — Раз мы теперь гораздо ближе, чем просто лучшие друзья и соперники, то я могу тебе показать её, — объясняет Ли. Неджи помогает ему стянуть с предплечья повязки, разглядывает кисть руки. Костяшки так же сбиты в кровь, кожа такая же мозолистая на ладонях. Он заправляет рукав, обнажая фиолетовые опоясывающие рубцы, покрытые ранами. Неджи даже показалось, что в каких-то местах само увечье от той атаки ещё не зажило. Он боязливо касается пальцами бугристого шрама, проводит вдоль. С трудом, но переводит взгляд на лицо Ли. Тот кусает губы, следит за движением пальцев, которые его касалась. Неджи осторожно приближает к своему лицу руку Ли, касается губами тыльной стороны ладони, запястья, щекой прижимается к предплечью. — Тебя точно они не отпугивают? — скромно интересуется Ли. Ему неловко от того, что Неджи приходится трогать и видеть эти рубцы. — Нет. Более того, я уверен, что никто из наших не скажет ничего плохого о твоих шрамах. Мы же все знаем, откуда они. Шрамы — это лишь часть нашей цветущей весны юности, верно же? Ли широко улыбается, прижимается к Неджи так, словно он вот-вот должен куда-то исчезнуть. Тот позволяет себе коснуться губами лба Ли, следом — переносицы и кончика его носа. Поглаживает его горящую жаром щёку, чувствует на себе его дыхание. — Неджи, поцелуй меня, — шепчет Ли, осторожно накручивая на палец прядь его волос. Неджи долго не тянет с исполнением просьбы. Он кончиком языка облизывает искусанные губы Ли, осторожно проводит по ним, обхватывает своими губами. Чувствует травянистый привкус того чая, что они пили совсем недавно. Ли подрагивает, некоторое время медлит, после чего наконец осмеливается втянуться в процесс. Неджи целует его неторопливо, даёт Ли возможность проявить инициативу. Тот немного мешкается, суетится из-за волнения, но всё же старается сделать Неджи так же приятно, как и он ему. Они отлипают друг от друга только когда у обоих губы начинают уставать. Ли утыкается носом в чужую шею, Неджи перебирает пальцами его густые волосы. Они оба ещё никогда не чувствовали себя настолько умиротворенно и счастливо. Ли не хотелось отпускать из своих объятий настолько важного для него человека, а Неджи не хотелось эти объятия покидать.