Доброе утро, Дозор!

Филипп Филипп видел сон. Уродливый великан, облачённый лишь в кожаные брюки, вертел головой, осматриваясь единственным глазом. Взгляд его светил лучом, как лазер из фантастического бластера, и всё сгорало, едва попадая в поле зрения великана. Деревья вспыхивали факелами, камни оплавлялись будто свечи, землю испещряли полосы черных проплешин. Филипп пытался подползти ближе, чтобы суметь рассмотреть его лицо. Он полз как по полю битвы, рискуя словить шальную пулю. Каждый миг казалось, что великан повернется в его сторону, взглянет на него, и не оставит ничего, кроме горстки пепла. Пока всё, что удалось разглядеть Филиппу - это девушка, сидящая у ног великана, длинноволосая, в голубом платье. Она ласково, будто котенка, гладила лежащую у неё на коленях змею, улыбалась умильно, и протягивала на ладони какое-то лакомство. Змея ткнулась пару раз мордой в ладонь девушки, а потом подняла голову и посмотрела прямо на Филиппа. Сверкнули два желтых глаза с вертикальными зрачками. С клыков закапал яд, прожигая до дыр землю у ног девушки. И тогда рядом с великаном появился ещё один темный силуэт. - Я вижу его, отец, - сказал великану неразличимый зрением иной, - Позволь мне его прикончить? Филипп, осознавший, что его обнаружили, и прятаться, ныряя лицом в горелую траву, больше нет смысла, поднялся на ноги. Ему было... страшно? Почти нет. Просто он понимал, что его сейчас не станет, когда одноглазый взглянет на него. И одновременно казалось, что именно сейчас, он сможет хорошенько разглядеть лица всех троих. И узнать. Великан медленно-медленно стал поворачивать к нему свою округлую голову, бугристую, с клочьями волос. Мочки больших ушей, растянутые, с дырками под серьги, доставали почти до плеч. Что-то было в нем знакомое, уже виденное не раз, но память ускользала, таяла, как ледяное крошево в теплой ладони. - Филька, твою мать! - крикнули откуда-то сбоку. Кто-то толкнул его в плечо, валя наземь, и вся странная компания пропала из виду. Исчезла и изрытая огнем долина. Вместо неё появилось большое подвальное помещение, плохо освещенное лампами дневного света, горящими через одну, а то и мигающими. Пол помещения был завален обломками мебели. - Папа! - недовольно воскликнул Филипп, вновь поднимаясь, - Что ты тут делаешь? - Зашел спросить, как дела. Даниил Бельгер прошелся по помещению, отрыл в груде мусора какой-то стул с обломанной спинкой, и уселся на него. - Я ведь не эротический сон перебил? - он прислонил к ноге невесть откуда и зачем появившуюся трость. - Да какое там... - возмущенно фыркнул Филипп. - И я тебя просил! Ты мне обещал! - Я помню - не лезть в твои дела. Не помогать. Но я и правда... с частным визитом. Случайно столкнулся, можно сказать, в дверях, с... другим твоим гостем. Филипп поискал глазами, очень желая найти, и конечно же обнаружил (это ведь сон) ещё один стул, совершенно целый, один в один как те стулья, что стоят в его гостиничном номере. Он уселся и подумал с досадой, что отца, вот, почему-то видит хорошо. Потому что знает и помнит? И пытливые темно-карие глаза, и правильные черты, и темные волосы, хорошенько сдобренные сединой, завязанные в хвост; белую футболку, черную куртку, синие джинсы и его любимые очень удобные ботинки. Если очень захотелось бы, он знал, что название фирмы на кармашке куртки сможет разглядеть. - Между прочим, тебя тоже искали. - продолжил отец, - Как раз, когда я на тебя вышел. И почти нашли. Я ведь тебя учил закрываться даже во сне? - он укоризненно покачал головой, - Так какого ж хрена? - Пап, я контролировал. Я хотел его увидеть. Хотел понять. - пробормотал Филипп, потирая пальцами лоб. - Ну, - насмешливо хмыкнул на это отец, в его пальцах уже дымилась сигарета, - Хитрый ты какой. В "Битву экстрасенсов" решил поиграть? И кому ж ты так на лапу успел наступить? Но ты знаешь, такие штуки даже Гесеру не под силу. Не зная человека совсем, пытаться его через сон отыскать? Вот он, судя по всему, как раз тебя знает. - Я для этого и открылся. Чтобы его поближе подпустить. - Всё так серьезно? - нахмурился Даниил. Филипп пожал плечами. Помедлил. Но кому ещё можно об этом рассказать? - Они все надеются на меня. Верят, что я смогу всё исправить. А у меня совсем ничего не получается. Сила есть, а... - А опыта нет. - закончил за него отец. - И ты решил на фокусы перейти. Искать методом тыка, как бабка-гадалка. - А что мне ещё делать? - Филипп сокрушенно покачал головой. Он и в самом деле уже не знал, что можно предпринять. - Ну я не знаю... - отец подумал, - Собери в кучу все данные, что у тебя есть. Сгруппируй и разложи по полочкам. Иногда помогает. - Я попробую. - и Филипп спохватился, - У тебя-то как дела? - Нормально всё. - фигура отца мигнула, расплываясь, теряя четкие очертания. - Врёшь. - догадался Филипп. - Ну, - отец пожал плечом, сигаретный дым собирался прямо над его головой бесформенной тучей, - Ты ведь тоже не любишь, когда лезут в твои дела. - Ладно, - вздохнул Филипп, - Не буду. Но раз уж ты всё равно здесь, спрошу у тебя о том, о чем не стал бы по телефону. Ты веришь в сказки? В мифы, легенды? - Мы сами, в каком-то смысле - сказки и легенды. Хоть вон... Пресветлого нашего возьми. - ответил отец. У его ног оказался косматый рыжий пёс с крыльями. И Филипп увидел ясно, что крылья в цвет шерсти, что шерсть растет на них вперемежку с перьями. И что на самом деле это не совсем пёс, а морда у него непостижимым образом очень похожа на человеческое лицо. Даниил потрепал пса-не пса по загривку, между ушей, и тот, ехидно ухмыльнувшись Филиппу, показал ему самый настоящий алый язык. - Почему я не могу прочесть те надписи? Даже через сумрак? - спросил Филипп у пса, но как бы обращаясь к самому себе. - А хотя... подожди-ка... Надпись на кармашке куртки отца... Что там написано? Он вгляделся, изо всех сил, как мог, но... Знакомые буквы проявлялись одна за другой, но вдруг принимались меняться местами, начисто отказываясь складываться во что-то толковое, искривлялись, обращаясь совсем уж непонятными иероглифами. - Напиши мне какое-нибудь слово, - заторопился Филипп, - Любое. Порылся по карманам в поисках листка и ручки. И нашёл ту самую записнушку. Раскрыл, отыскивая чистую страничку... - Подожди-ка, подожди-ка... Листки всё попадались сплошь исписанные. - Но ведь... - пробормотал Филипп, начиная понимать. Пёс с человеческим лицом сунулся к нему, с интересом заглядывая в руки. Из пасти на странички закапала слюна. Филипп попытался его оттолкнуть, отлично понимая при этом, что снящаяся собака никак не в состоянии испортить настоящую вещь, ту, что из реальности. Он успел ощутить ладонью мягкую шерсть. Успел услышать слова отца: - Ну вот видишь, Филька, всё у тебя отлично получается... И проснулся. Часы на смартфоне показали без одной минуты шесть утра. * * * По пути на работу Филипп зашел в магазинчик, купить что-нибудь, чем можно перекусить, не покидая рабочего места. Йогурт нашелся довольно неплохой, ореховое ассорти, связка бананов. Ну, ещё банка хорошего кофе - Лере в запасы, и пара шоколадок для неё же. Почему пара? Он усмехнулся сам себе - Таисия должна зайти, может быть, они вместе чай попьют. Хотя, сейчас всем не до чая. Он с трудом напоминал себе, что происходящее в городе - вовсе не конец света, а нормальная дозорная работа. В Москве и похлеще виды бывают временами, но головой о стену никто не бьётся. Справимся. Со временем. На кассе сидела молоденькая, довольно миленькая вампирша. Осознав, кто перед ней, она так забеспокоилась, что всё стало валиться у неё из рук. Так что две женщины, стоявшие перед Филиппом в очереди, стали фыркать и неодобрительно качать головами. Филипп же улыбнулся девушке и кивнул: ничего страшного не происходит, я просто покупатель. А сам подумал, что впервые видит вампира в этом городе. В своем городе - одернул он себя. Состоявшаяся накануне беседа с Алексеем пробудила в душе какой-то принципиальный протест. Никуда он не уедет. Ну... по крайней мере, пока не поступит иной приказ от Пресветлого руководства. Вампирша благодарно опустила ресницы и ответила смущенной улыбкой. Тем не менее, её руки, пробивая покупки Филиппа, явно подрагивали. Покинув магазин, он осмотрелся. Можно пройтись до офиса пешком, время позволяло. Но ему не дали. К крыльцу подкатила чёрная "Мазда". За рулем оказался Евгеша. И пока Филипп спускался с двух ступенек, тёмный успел выскочить наружу и открыть перед ним дверцу. Сказал с оочень вежливым кивком: - Доброе утро, Филипп Даниилович. Вы позволите вас подвезти? Филипп мысленно пожал плечами, и уселся на пассажирское сиденье крайне ухоженного салона. Евгений же, с неторопливым достоинством, вернулся за руль. - Что-то случилось, Евгений? - спросил Филипп, не собираясь поддерживать игру в интригующую молчанку. И тот не остался в долгу: - Да вот, решил сэкономить ваше рабочее время, так сказать. Вы ведь наверняка запросите помощь Дневного Дозора в поисках? - он широко улыбнулся Филиппу, демонстрируя ровные и белые зубы. - В поисках... - повторил Филипп, ожидая пояснения. - У вас ведь дозорный пропал, так? А это нехорошо, ох нехорошо. Евгений покачал головой, намеренно или нет, будто копируя интонации своего начальника. - Очень мило со стороны Серапина Мироновича так заботиться о сотрудниках Ночного Дозора. - усмехнулся Филипп. - У Серапина Мироновича много других... прочих важных дел, - признался Евгеша, - не стоит его беспокоить, когда и подчиненные могут справиться. Так вы будете запрос отправлять? Филипп помолчал. Ему не нравилась прыть Евгеши, не нравилась его осведомленность. А ещё больше беспокоило то, как он всячески старался её продемонстрировать. - Думаю, - наконец ответил он, - мы сперва попробуем сами, своими силами решить вопрос. А если будет необходимость... - Простите, Филипп Даниилович, - неожиданно тёмный стал очень серьезен, без какого бы то ни было налета своей обычной смеси подобострастия с высоковажностью, - Боюсь, вы человек... относительно новый здесь и... как бы это сказать... не вполне осознаёте серьёзность ситуации... Ну вот, часто ли вам приходилось видеть, чтобы Тьма первой протягивала руку помощи Свету? - Как только чувствует серьезную угрозу для себя самой? - предположил Филипп. - Именно. - кивнул Евгений. Я чего-то действительно сильно не понимаю, - подумал про себя Филипп. - Что, если я попрошу помощи иного свойства? - спросил он. - Например? - тёмный заинтересованно повернулся, притормаживая на светофоре. - Информация. - Какого же характера? Филипп помедлил. Стоит ли быть настолько откровенным? С другой стороны, он уже начал рисковать. Приходилось продолжать игру. - Серапин Миронович сам выбирал место для своего коттеджа? Евгеша усмехнулся как оскалился, возвращаясь взглядом к дороге: - Застройка в районе Новых дач началась чуть больше года назад. - уклончиво начал он, - Это, видите ли, светлым позволительно жить где захочется. А у нас, у тёмных всё гораздо сложнее. Серапин Миронович просто не может позволить себе жильё хуже, чем у, скажем, Горовенко. - Горовенко? - Филипп напряг память, - директор Управления Образования города? - В числе всего прочего, - Евгений вздохнул, как бы намекая на махровую неосведомлённость собеседника. - Понятно. - с ответным намёком кивнул Филипп, - Охраной завершённого коттеджа тоже вы будете заниматься? Автомобиль затормозил как-то слишком резко у дорожки, ведущей к офису Ночного Дозора. - То, что строительством занимался иной, - сказал Евгений, вдруг взглянув своими холодными, водянистыми глазками из-за стекол очков прямо в глаза Филиппу, - такой беспечный, что умудрился прямо посреди рабочего дня заблудиться в поселке... - Да ещё и светлый. - вставил Филипп. - Моё упущение. - кивком подтвердив дополнение закончил Евгений. - И я постараюсь, в интересах Серапина Мироновича, больше подобных ошибок не допускать. - Спасибо за то, что подвезли. - никак не ответил на его заявление Филипп. Ответ на свой вопрос он всё же получил. И уже открывая дверцу, будто вдруг вспомнив, сказал, - Ах, да, Евгений! В рамках ведения совместного расследования, могу сообщить, что Ночным Дозором найдена записная книжка Ульянченко, - убедился по взгляду тёмного, что тому это уже отлично известно, и продолжил, - Боюсь, записи там слишком... зашифрованы. Мы работаем над расшифровкой. Хотя... Вполне может оказаться, что эти записи не содержат совершенно никакой важной для нас информации. - Вы ведь позволите с ними ознакомиться? - спросил Евгений, уже вновь весь из себя приторно вежливый, - В рамках совместного расследования? - Да, конечно, - с готовностью ответил Филипп, - Как только у вас появится время и желание. С этими словами, кивнув тёмному, он покинул машину, и не оборачиваясь пошёл по асфальтовой дорожке к зданию Дозора. Кернунн - И что он говорит? - спросил Балор, поднимая голову от своих бумаг. - Говорит, что не знает ничего. Даже не заглядывал, даже не пытался читать записи. Кернунн чувствовал себя виноватым, но изо всех сил старался этого не показать, изображая спокойствие и уверенность, которых на самом деле не ощущал. Потому что рядом с Балором сидела сейчас Медея. И он почти ненавидел её за это. За то, что она стала свидетелем их разговора. За взгляд этот сочувственно-понимающий. За то, что она каждую свободную минуту проводит рядом с отцом. И за то, что Балор ей это позволяет. А больше всего за то, что она такая красивая, и отец наверняка любит её больше. Хоть и говорит, что всех детей любит одинаково. Но вот Медея всегда рядом, а Кернунну достаются лишь огрызки отцовского внимания. А теперь ещё и выходит так, будто Кернунн во всём виноват. Не успел. Не смог. А ведь Медея вообще ничего не делает! Только ластится к отцу, заглядывает преданно в глаза и поддакивает. - Ты читал его память? - спросил Балор. - Пробовал. Но он и так не врет. - Кернунн сосредоточенно сдвинул брови, следовало сказать отцу что-то такое, чтобы не пасть окончательно в его глазах, - Я думаю, его можно использовать... Если выпустить... - Да? - Балор казался заинтересовавшимся. - Он ради дочери что угодно сделает. - Разве у него есть дочь? - приподнял бровь Балор. - Андрей уверен, что есть. Этого достаточно. Балор подумал и спросил: - От Ахилла вести есть? - Пока всё по плану, но... - Кернунн поморщился, - Ты уверен, что он опять не сорвется? - Думаю, - Балору произошедшее с Ахиллом было явно не по душе, - я наказал его достаточно строго. - Он сам виноват, - встряла Медея. - Знаю, - вздохнул Балор, - Все родители наказывают своих детей за проступки. Но это так неприятно... причинять боль тому, кого любишь. - Я прослежу за ним. - заверил Кернунн. - Он сделает всё, как ты велел. - А тот мальчик, ты с ним говорил? - вдруг вспомнил Балор. - Сильно сомневаюсь, что он что-то знает. - Ты должен быть уверен! - тяжело бросил Балор, будто камнем придавливая, - Если есть хоть какое-то подозрение... Ахилл в Дозор его направил, и у них уже могли возникнуть подозрения. Если он мальчишке открылся, то что-то ещё вполне мог выдать. - Может его... устранить? - предложила Медея, слово "убить" Балор бы не одобрил. Секунда сменялась секундой, складываясь в минуту, другую, третью. Балор думал. Наконец сказал, тяжело, напряженно: - Мы и так... стали привлекать к себе слишком много внимания. Если... ещё и с мальчишкой что-то случится... Пусть Ахилл сам озаботится, раз уж решился завести себе... комнатного зверька. - Я передам. - заверил Кернунн. - А с Андреем что делать? Выпускать? - Нет. - Балор подумал ещё, - Он слишком нестабилен. Его слишком сложно контролировать. Думаю, как раз ему можно устроить... несчастный случай. С его репутацией... Это никого не удивит. Кернунну было жаль Андрюху. Ведь они оба светлые. Хоть Балор и говорит, что дети его - уже не Свет и не Тьма, а НАД ними. И всё же... Но если выбирать между Андреем и расположением отца... Кернунн постарался не выдать разочарования. - Я всё сделаю, отец. - сказал он. Алексей Сегодня Алексею удалось бросить все дела и вырваться в больницу. Почему-то он стеснялся сказать Филиппу, зачем едет туда на самом деле. Пусть будет, что он хочет заехать узнать, как там Сашка. Степана утром отпустили отдохнуть перед началом глобальных поисков Андрея Вдовина, и сейчас рядом с пострадавшим дежурил Артём. Это, конечно, тоже нужно сделать. Быстро. Тем более, что Артём буквально только что по телефону отчитался, что без изменений. Много времени это не займет. А потом сразу к Всеволоду, забрать его из больницы. Куда забирать? - думал про себя Алексей, - Домой? На ту квартиру, где он жил вместе с Казанцевым? И эта мысль почему-то не понравилась. Но Алексей не собирался лезть к Севе с вопросами и предложениями. Потому что, если разобраться, кто он ему такой? Почему-то хотелось торопиться. Почему-то страшно было опоздать. И он успел. Как раз к концу лихорадочных сборов Всеволода. Вот, парень увидел его в дверях. И застыл на месте с пакетом в руках. Ну, да, примета есть такая - ничего не оставлять в палате после выписки, чтобы, дескать, возвращаться не пришлось. Чушь, конечно, но многие верят. Вот и у Севы в пакете полотенце, кружка, белье какое-то - всё из того, что ему сам Алексей привозил. - Уже собрался? - спокойно спросил светлый. Всеволод перевел сбившееся дыхание, не сводя с него круглых потемневших глаз, будто врасплох его застали. - Мне Таисия Эдмундовна сказала, что Казанцева нашли. Что он здесь, в здании. Только этажом выше. Ох, Тайка, Тайка... Ну зачем? - Нашли. Если ты хотел с ним пообщаться, то он без сознания. Пока. Кажется, это позволило Всеволоду немного расслабиться. - Я не хочу с ним общаться. - глухо ответил парень. - Я не хочу его видеть. Не хочу иметь с ним ничего общего. Разве вы ещё не поняли? - Я пытаюсь понять. Это хорошо, что мужики из палаты все на обеде. Можно говорить начистоту. - Неужели ты совсем ничего к нему не чувствуешь на самом деле? - спросил Алексей, - Вы же довольно давно вместе. Всеволод опустил голову, ничего не отвечая. Потом вернулся к своей койке и сел, обречённо ссутулившись, бросил пакет рядом. - Я не знаю. - заговорил он наконец. - И никогда не узнаю. Не смогу сказать наверняка, что настоящее, а что - подделка... - Ты можешь. - почему-то говорить было больно, сердце то и дело сжимало беспричинной тоской, - Я провожу тебя к нему прямо сейчас. Ты посмотришь на него и всё поймёшь. Всеволод поднял на него полные тоски и надежды глаза: - Вы будете рядом? Вы сможете... "Меня защитить" - хотел сказать он, но не сказал, слишком гордый, чтобы принимать чью-либо помощь. - Конечно. - пообещал Алексей. * * * Артём сидел на стуле, рядом с койкой, обставленной и обвешанной всякими медицинскими приблудами. Не будь он иным, никто не позволил бы ему сидеть тут, в отделении реанимации, прямо в обычной одежде, игнорируя даже белый халат, небрежно брошенный на спинку того же стула. Да и Алексея с Всеволодом никто сюда не пустил бы. Но, чуть-чуть магии, и весь персонал перестал обращать на них внимание. До того, как они поднялись на этаж, Тёмка был всецело увлечен толстым журналом сканвордов. Но едва почуяв приближение посетителей, отложил и журнал, и карандаш, выпрямился и напрягся. - Лёха... - выдохнул с облегчением дозорный, наконец увидев гостя в дверях. И замолчал, заметив за его спиной светловолосого парня. - Мы с визитом. - пояснил Алексей негромко, будто опасаясь разбудить Сашу. Вид у Казанцева был плачевный. Лицо казалось изможденным, серая кожа, чернота под глазами, короткие волосы неопрятно свалялись. Он до подмышек был укрыт простынёй. Руки, лежащие по бокам выглядели худыми, костлявыми, хоть Казанцев хиляком никогда не был; к изгибу правой тянулся провод капельницы. - Как у вас тут? - спросил Алексей. - Что Таисия выяснила? Артём дернул плечом и встал. - Никаких повреждений, кроме банального физического и магического истощения. По идее, уже должен прийти в сознание, но почему-то... - он махнул рукой и покачал головой, а потом, ещё раз глянув на Всеволода, так и мнущегося у двери, сообразил что-то про себя, и спросил, - Вы надолго? Я покурить успею? - Иди. - согласился Алексей. Тёмка - он тактичный и сообразительный. Алексей с долей благодарности посмотрел ему в спину. На самом деле он не хотел оставаться здесь дольше пары минут. То есть, он не хотел, чтобы Сева был здесь слишком долго. Почему-то было страшно, словно... Да, словно нависла угроза потерять что-то очень важное. Но, переборов себя, он позвал: - Иди сюда, Сев. Ближе. Парень медленно, очень медленно приблизился к койке. И вдруг, шумно выдохнув, сел на краешек, взяв Александра за руку. Алексей, всегда чутко подмечавший подобные мелочи, увидел, как разнятся их ладони. У Сашки - большая, изработанная, с крепкими тупыми пальцами. А вот у Севы пальцы, не женственные, нет, но длинные и тонкие, с сильно выделяющимися фалангами. И только осознав эту разницу, Алексей вдруг понял, что потерял что-то очень важное, такое, что уже не вернуть. Но он ведь не будет бороться? Да и за что? За внимание Всеволода? За его чувства? Но ведь он не девчонка, любовь которой, как ценный приз, можно завоевать. И с кем? С Сашкой, которому и так досталось? Нет. Пусть. А Казанцев, только что валявшийся овощем под аппаратами, вдруг сильно вздрогнул, зашевелился и открыл глаза, заморгал. - Твою мать. - сказал за спиной Степан, видимо явившийся сменить Артёма. - Вот она - сила любви. Я Таисии звоню, а ты сообщи начальству.