***
Как иногда хочется быть слабой. Особенно, когда дни напролёт носишь маску непобедимой и несокрушимой. Расслабиться и дать себе право на то, чего так не хватает. В обычные дни она срывала ярость на глупый мир в приятной позиции Верхней, чему был несказанно рад и Брайан. Забавно, как удачно судьба свела столь интеллигентных, но полных собственных чертей людей. Однако последний месяц её не покидала будоражащая разум идея… — Брай? — еле двигаясь от накрывшего наслаждения, Анита свалилась рядом с любимым, по-детски сворачиваясь калачиком под его рукой. — М? — на многословные ответы не осталось сил. — Я… в общем, я тут подумала, — не зная, с чего начать разговор, она смущённо запнулась, — как ты смотришь на то, что бы поменяться… ну, ролями? Брайан удивлённо изогнул бровь, а прежняя довольная улыбка сошла с лица, уступая место задумчивости. — Я не знаю, — ответил он растерянно. — Ну пожалуйста! — даже шёпотом эта мольба звучала очень громко. Анита напоминала маленького щеночка, глядящего огромными глазами и с нетерпением ожидающего, когда же хозяин простит за шалость. — Ладно, чёрт с тобой, — Брайан не мог сопротивляться хоть сколько-нибудь долго, — куда же я от тебя такой наглой денусь, — он ухмыльнулся и хлопнул большой ладонью по её обнажённой ягодице, чем вызвал довольный смешок. — Всё, теперь спать, провокаторша, — с улыбкой на лице Брайан закрыл глаза...***
Комната, уже полностью подготовленная к этой ночи, мерцала в темноте пламенем многочисленных маленьких свечей. Запах розового масла и тепло огня заставили нежную кожу Аниты покрыться мурашками. Как это невероятно интересно — ничего не видеть, но всё ощущать. Сильной рукой Брайан притянул любимую к себе. Губы сами собой прижались к виднеющейся сквозь тонкое бельё родинке. Это нежное и такое многозначительное действие заставило Аниту тяжело вздохнуть. Тёплые ладони дотронулись до маленького животика в попытках найти кушак халата. Чёрная ткань соскользнула с изящных плеч и упала к ногам. Не в силах терпеть, Анита запрокинула голову и нашла лисьим носиком желанные губы. Очарованный её беспомощностью, Брайан помог ей в этих слепых играх — мягкие губы слились в долгом тягучем поцелуе. — Пожалуйста, я больше не могу, — она разорвала поцелуй и зашептала мольбы, не в силах больше стоять на дрожащих ногах. Брайан молча подвёл её к постели и мягко уронил, заставляя улечься дальше. Навис над Анитой. Бережно растегнул тонкий чёрный лиф, залюбовавшись аккуратной маленькой грудью. Её тело было как никогда желанно, пьяняще вызвавшее к себе. Мучительно исследуя, он проложил дорожку мокрых поцелуев от сладких губ к задорно торчащим соскам, заставив Аниту прогнуться всем телом и закусить щёку. Тонкими пальцам он пробрался под кромку кружевных трусиков, ощутимо надавливая на чувствительную точку. С губ любимой сорвался стон. Она уже пожалела о невозможности видеть его потемневшие глаза — затянутые чёрными зрачками драгоценные камни. Ловкими движениями он ласкал её, погружая длинные пальцы в сладкую и узкую влагу, едва сдерживаясь, чтобы не вогнать их сильнее и резче, содрать остатки белья и взять так, как велело разгорячённое нутро. Ему хотелось сделать так, как приятно ей. Брайан отстранился и встал с кровати — последовал разочарованный вздох. Взял заранее оставленные верёвки и тонкий кожаный ремень. Услышав шорох, Анита напряглась, в предвкушении ёрзая на скользких простынях. Брайан опёрся коленом о край кровати, ловя тонкую женскую ножку и теряя контроль от горящего внутри желания. Перетянул верёвкой голень, в следующее мгновение связывая её с бедром. Не успев этого осознать, Анита оказалась в до неприличия раскрытой позе. Картина, которую теперь созерцал Брайан, выключила остатки разумного мышления. С жёсткостью дикого зверя Брайан потянул её за связанную ногу, развернул и заставил встать на колени, опираясь руками о постель. В его собственные руки как раз кстати попался тонкий ремень. Хлёсткий удар пришёлся на спину, диагональю скользнув по голой коже. Анита почти не отреагировала, лишь призывно оттопырила вертлявую попку. Второй удар, третий, четвёртый — он откровенно потерял им счёт. Довольные женские стоны лились в уши мёдом, разжигая непонятный азарт, желание ударить сильнее, сжать грубее, сделать больно. Струи пота текли по его острому носу и шоколадным кудрям. Анита почувствовала его тяжёлое горячее рычание над собой и, не сдержавшись, промычала: — Возьми меня... Для взбесившегося в нём зверя это прозвучало командой, немедленно требующей исполнения. Он откинул ремень куда-то в сторону, сбив и потушив им одну из свечей. Брайан окончательно содрал с Аниты бельё и резко вошёл, наконец почувствовав всё её горячее нутро, испытывая невыносимое удовольствие, которое так долго не могло вырваться наружу. Он грубо сжал её одной рукой за талию, другой за грудь, выбивая с каждым толчком громкие стоны, похожие больше на крики. Лёгким движением Брайан развернул её к себе лицом, наконец срывая повязку. Большие серые глаза были прикрыты, острый носик сморщен от наслаждения, губы расплывались то в сладкой улыбке, то в громком крике от напористых глубоких толчков. — Девочка моя, — продолжая движения, он опёрся локтями о постель, заключая её маленькое личико в плен мягких поцелуев, — мой милый бесёнок… Сливаясь в одном сумасшедшем стоне, они синхронно кончили, превращаясь в один большой комок из мокрых разгорячённых тел.***
Брайан, замотавшись в тёплый халат, прошёл обратно в спальню, неся тюбик заживляющей мази и стакан воды. — Давай сюда ножки, — Брайан присел на край кровати и потянулся к затёкшим лодыжкам, аккуратно растирая их горячими ладонями. Анита, совсем обмягшая и затихшая, вцепилась маленькой ладошкой в ткань пледа и прикрыла глаза, не обращая внимания на ещё не утихшую боль в теле и ласковые прикосновения. Мягким касанием он заставил её выбраться из тепла и развернуться к нему обнажённой спиной. — Точно небольно? — спросил он, наверное, в сотый раз за последние десять минут. — Брай, всё хорошо, милый. Всё хорошо, — Анита терпеливо вздохнула, боясь лишний раз дать ему повод волноваться. — Держи, — он протянул ей стакан воды и дождался, пока она допьёт и ляжет, позволив обработать спину. Брайан озабоченно растёр мазь по красным припухшим полосам. Мягкие поглаживания напоминали приятный массаж, от которого так и тянуло в дремоту. Брайан почувствовал, как маленькое женское тело расслабилось от этих нехитрых манипуляций. Ему безусловно было хорошо сегодня. Неожиданно для себя хорошо. Ему никогда не открывалась иная сторона этого процесса: привыкший терпеть боль, теперь он страдал от того, что причинил её другому. Несмотря на то, что Брайан прекрасно понимал суть и психологический аспект событий, его до сих пор это пугало и заставляло мучиться. Он не ожидал от себя такого жёсткого поведения, не думал, что сможет войти во вкус и нарушить данное себе обещание. На теле любимой женщины теперь блестели розовыми пятнами следы его неконтролируемого сумасшествия. Он недовольно что-то пробубнил под нос, но Анита всё равно его услышала. — Брайан, мне было действительно хорошо, ты сделал всё именно так, как я хотела, — она накрыла его ладонь своей, скрепляя их в замок, — тебе не о чем сейчас сожалеть, а мне тем более. У меня самый понимающий и любимый мужчина на всём белом свете, который соглашается на любую безумную для него идею, потому что любит. Огорчение и злость внутри него сменились на умиротворённое спокойствие. На хмуром худом лице расплылась робкая улыбка. — А теперь дай мне, пожалуйста, какую-нибудь свою шмотку, потому что мне слишком лень идти за пижамой, — прошептала она. Когда футболка с забавным ёжиком спереди была надета, а её хозяин благодарно зацелован в обе щеки, большой дом наконец погрузился в тишину дождливой лондонской ночи.