Его сущность

— Ну, по крайней мере мы тут сможем найти воду и фрукты, — пожала плечами молодая энирипса, впрочем, не испытывая по этому поводу особого энтузиазма. — Пф! Это так ты хочешь сказать, что не все так плохо? «Не волнуйтесь, ребята! Нас унесло штормом в какое-то Богами забытое место посреди океана, но у нас хотя бы есть фруктики!» Рушу их побери! — срам грязно выругался, споткнувшись о камень, который попросту не заметил в порыве злости. — А еще мы не успели ограбить тот белый корабль! Вы видели золотую гальюнную фигуру? Там наверняка было столько ценного в трюме! — Заткнись уже, старик! Энутроф обиженно надулся, но, к счастью остальных своих товарищей, наконец-то замолчал. Все они дружно оглянулись на небольшое полуразрушенное судно, которое лишь чудом вынесло на песчаный берег, и, оценив ущерб, пираты окончательно убедились в безвыходности ситуации — корабль починить было невозможно, по крайней мере не их силами. — Говорила, что не нужно втроем выходить в море, дождались бы остальную команду… — заметив на себе злобный взгляд темноволосого юноши, девушка вздохнула. — Ладно, идем в лес. Может быть, если нам повезет, этот остров окажется не настолько необитаемым. Джунгли, к несчастью людей, были довольно густыми и шумными, так что различить по звуку поселение или хотя бы пресный ручей не вышло. Однако по крайней мере, как и говорила Лоретт, голодными они не останутся. Поросшие мхом плодовые деревья сменялись пальмами разной высоты, широкими кустарниками или просто непроходимой рощей из крепких лоз, раскинувшихся сетью среди растений. Куда ни глянь, везде зелень: под ногами, вокруг и даже над головами колыхались зеленые кроны, сквозь которые едва можно было различить светлое небо, и лишь изредка мимо них пролетало какое-нибудь яркое насекомое, разбавлявшее собой однообразный пейзаж. В конце концов, было решено устроить привал, так как с каждым шагом Харв раздражался все больше, и все знают, что бывает, когда срам выходит из себя — если коротко, ничего хорошего. Усевшись около одного чрезмерно огромного дерева, пираты набрали упавших на землю банаяблок и молча принялись за свой скромный обед. — Знаете, мне кое-что не дает покоя… — Отес задумчиво поглаживал седую бороду, — Вы видели, как мы подплыли к этому острову? — Что за тупой вопрос?! — О чем ты, Отес? — словно в противовес своему мягкому тону Лоретт грозно глянула на брюнета, который в очередной раз вел себя неоправданно грубо. — Возможно мое зрение уже не такое острое, как раньше, однако я еще не слеп, и, клянусь Энутрофом, я не видел этого острова! Я пытался хоть как-то поднять паруса, и перед носом корабля было лишь море, но, когда я спустился в трюм за веревкой и вернулся буквально через пару минут, перед нами уже расстилалось это место, и в следующее мгновение судно село на мель. Оба товарища молча смотрели на старшего пирата, и по их спинам пробежал холодок. — Мы… были в трюме все это время, — осторожно начала Лоретт, словно оправдываясь. — Ты точно уверен, что не видел это место? — Я не мог не заметить огромные горы и леса — этого острова здесь не было, когда мы подплывали! — Ты просто ударился головой, старик, вот и все, — хмуро проворчал Харв, однако юноша был обеспокоен этим. Отес никогда не врал, если дело не касалось денег, а то, что остров мог быть каким-то магическим местом… Скажем так, магические места редко бывают обитаемы и еще реже безопасны. — О! Ну конечно! Никакого уважения не дождешься от молодежи! — энутров вскинул руки к небу, однако, к счастью, не стал продолжать спор. Энирипса облегченно улыбнулась, понимая, что не выдержала бы сейчас очередной серьезной перепалки между своими товарищами — и без того вся на нервах. — Как вы себя чувствуете? — вдруг спросила девушка, отбрасывая кожуру от съеденного фрукта в сторону. — Нету ранений? Может нужно что-то залечить или убрать головную боль? Харв перевел на нее взгляд, а после устало вздохнул: — У меня голова болит. — Ох, сейчас исправим! Лоретт, зажужжав маленькими крылышками, буквально подлетела к молодому человеку, начав увлеченно колдовать над темной шевелюрой. На самом деле срама не беспокоили никакие боли, однако он знал, что лучше всего их подругу успокаивает именно «работа». Невозможно было больше смотреть на то, как она нервно заламывала руки, то и дело поправляя растрепанные светлые пряди, как покусывала нижнюю губу, как старалась улыбаться им, словно это могло хоть кого-то поддержать. «Пускай поиграется, а то девчачьей истерики нам только не хватало», — оправдывался про себя парень. Однако, стоило ему поднять голову, все его спокойствие улетучилось в одно мгновение — Отес пялился на них с отвратительной хитрой ухмылкой, а, поймав на себе взгляд темных глаз, шутливо поиграл бровями, кивая на девушку. — Ах ты!.. — процедил сквозь зубы Харв, готовый собственноручно задушить этого пошляка. — Что-что? — энирипса слегка наклонилась, не расслышав слов друга. — Ничего, — срам отвел взгляд, позорно краснея. Через пол часа компания вновь отправилась в путь, надеясь найти источник пресной воды, и… как ни странно, им это удалось достаточно быстро. — Повезло! — Лоретт радостно улыбнулась, тут же плюхаясь рядом с прозрачным ручьем. — Не просто «повезло», а повезло, что я с вами! Я же говорил, что прекрасно ориентируюсь не только в море, но и на суше! Более того способен… — энутроф продолжил свою хвалебную речь самому себе, даже забыв о том, что хотел пить. Молодые люди в ответ лишь закатили глаза, не желая отрываться от прохладной долгожданной влаги. Напившись, срам вновь сел прямо и вдруг нахмурился: — За нами наблюдают. — Что? Кто? — девушка тут же встрепенулась, беспокойно оглядываясь. — Вон, впереди. Теперь все пираты перевели взгляды на другую сторону ручья и быстро поняли, о ком идет речь: развалившись на боку на подстилке из упавшей листвы на них смотрело довольно крупное существо. У него были большие глаза с узкими черными зрачками, крепкие лапы, толстый хвост, округлое синее брюхо, небольшие рога и белая чешуя. — Ящерица? — медленно спросил Отес, удивляясь серьёзному тону товарища. — Да, эта жирная ящерица смотрит на нас очень пристально и осознанно — для зверья это не свойственно. — Он не жирный! — тут же возмутилась энирипса, которой это «зверье» показалось достаточно милым. — Он просто… крепенький. Такой симпатяжка. Неожиданно дреггон (или кто он там был) неуклюже перевернулся и, встав на ноги, уверенно потопал в сторону людей. Кажется, холодная вода его ничуть не смутила, так как он лишь слегка приподнял голову и вскоре оказался на другой стороне. — Привет, дружок. Ты пришел с нами познакомиться? — Лоретт улыбнулась, протянув руку к существу. В ответ ящер слегка напрягся, однако уже через мгновение с интересом обнюхивал тонкие пальцы. — У него такой теплый носик, — умиленно прошептала девушка. — И крылья… О, Энутроф, у него крылья! — старик чуть ли не закричал, заставив их нового знакомого вздрогнуть. — Ой, и правда! Неожиданно дреггон прошел чуть вперед и беспардонно встал передними лапами на колени к энирипсе, обнюхивая уже ее тело. — Ладно, кажется, ты любопытный, — встав на ноги, она обхватила грудь своего нового друга и подняла перед собой, желая разглядеть получше, — и довольно тяжелый. Ящер вдруг что-то проворчал и стал активно извиваться, явно недовольный своим положением в пространстве. Не ожидавшая такого сопротивления Лоретт разжала пальцы, но вместо того, чтобы бухнуться на землю, «дружок» вдруг завис в воздухе, активно хлопая маленькими синими крылышками. — Рушу тебя побери… — пораженно прошептал молчавший до этого Харв. Обогнув блондинку, существо примостилось на плече энутрофа и, с трудом балансируя, стало обнюхивать лысеющею голову. — Эй-эй! Щекотно! Ай, когти! Не выдержав, Отес схватил животное и поставил на землю. — Не смотри на меня так! — строго проговорил старик, когда ящер недовольно на него уставился. — Если хотел на ручки, то надо было оставаться у Лоретт. Раздраженно фыркнув, дреггон направился к последнему из путников. К сожалению, срам был куда менее дружелюбно настроен к местным обитателям. — Отвали от меня, — стоило только «дружку» уткнуться носом в его колени, как парень тут же схватил его за морду и довольно грубо оттолкнул, после чего едва-едва успел отдернуть руку, когда чужие челюсти опасно клацнули, явно пытаясь лишить гостя нескольких пальцев. — Тварь! — тут же вскочив на ноги, Харв сделал пару шагов назад и уже потянулся за кинжалом. Ящер в ответ на это движение напрягся и, оскалив острые зубы, по-змеиному зашипел. — Не надо! — энирипса схватила товарища за плечо. — Он просто испугался. — Этот мелкий монстр пытался оттяпать мне пальцы! В какой именно момент он успел испугаться? — Ты сам виноват, с местной фауной надо быть вежливым! — Давайте его с собой заберем, — вдруг подал голос энутроф, прерывая не успевший разгореться конфликт. — Что, совсем мозг атрофировался от старости? Ладно еще эта, но ты!.. — срам махнул на девушку рукой, в ответ на что та обиженно надулась. — Да вы только посмотрите на него — настоящий дракон! Знаете, сколько за него заплатят?! — Это не дракон, идиот. Драконы давно уже померли все, если они вообще существовали когда-то. — Да какая разница, кто он есть на самом деле? Крупная ящерица с рогами и крыльями белоснежного цвета с красивым ярко-синим узором вокруг глаз и рта — чем тебе не дракон? Если не поверят, то скажем, что это их дальний потомок… Или, в конце концов, просто продадим коллекционерам. Это явно какой-то редкий вид дреггона, я даже названия его не знаю! Молодые люди задумались. — Коллекционеры обычно платят много… — К тому же он некрупный — перевезти его не проблема. — Ну?.. — старик расплылся в улыбке, уже зная ответ. — Я за! Заодно и потискаемся с ним подольше, да, малыш? Видимо уловив ласковый тон, «дружок» расслабился и вновь уставился на Лоретт любопытным взглядом. — Ладно. Ради денег я потерплю эту тварь немного, — Харв недовольно отвернулся, уже предсказывая, что пожалеет об этом решении. — Отлично! Теперь осталось только не потерять его и починить корабль… — вдруг радость энутрофа резко пропала, — Как-то. Как ни странно, ящер даже не пытался покинуть своих новых знакомых. Блуждая вместе с ними несколько дней в джунглях, он отлучался лишь для того, чтобы поймать себе какого-нибудь маленького зверька или чтобы полазать по деревьям, видимо, ради развлечения. В какой-то момент энирипса стала утверждать, что он еще детеныш из-за неуклюжей походки, чрезмерного любопытства и любви к играм. Понаблюдав за Дружком чуть подольше, остальные были вынуждены согласиться. Как-то незаметно к нему даже привязалась эта чрезмерно простая данная девушкой кличка. В конце концов, разочаровавшись в поиске местных жителей, пираты остановились в большой, но неглубокой пещере, чтобы отдохнуть пару дней, после чего они планировали вернуться к морю и все же попытаться починить свой корабль или, если им очень повезет, «поймать попутку». — Меня напрягает эта тварь, — сидя около костра, проговорил срам, наблюдая, как «тварь» хрустит косточками какой-то невезучей птички. — Чем тебя так пугает Дружок? — Лоретт старалась не обращать на любимца внимания в те моменты, когда он ел. — Он меня не пугает. Однако это явно хищник. Кто тебе сказал, что он не попытается ночью перегрызть тебе горло? К тому же, раз уж ты так уверенна, что это детеныш… Не боишься, что мамка будет его искать? И, поверь мне, когда это случится, нам точно не поздоровится. — У дреггонов родители обычно не заботятся о своем потомстве, ну, насколько я знаю, — энирипса грустно улыбнулась. — Так что это сделаем мы. — Пока не продадим его кому-то очень-очень богатому и щедрому, — слишком довольно закончил Отес. — Да, верно, — засмеялась девушка. В ответ старик поднял на нее любопытный взгляд: — Я думал, что ты в итоге будешь против этой идеи. Не то, чтобы я был недоволен, конечно… Но он же тебе так нравится, ты действительно хочешь его продать? — Ну… Дружок милашка, конечно, однако большие деньги все-таки мне нравятся сильнее, чем он. — Моя девочка, — энутроф расплылся в улыбке. — Кстати, в последнее время он все чаще пропадает. Как думаете, мы ему надоели? — Хочешь связать его? — в шутку спросил срам. — Ну, может быть было бы неплохо привязать его к чему-то… Мы будем приносить ему мясо и воду. Он ведь может уйти он нас в любой момент, — совершенно серьезно ответила блондинка. Мужчины удивленно уставились на Лоретт. — Пиратство определенно идет тебе на пользу, — Харв весело ухмыльнулся. — Спасибо! — Хорошо, — Отес кивнул. — Тогда завтра рано утром его и привяжем. Сейчас Дружок вроде как заснул, а раньше нас он ни разу не просыпался. Молодые люди кивнули, после чего компания тоже отправилась на боковую. Детеныш проснулся от того, что рядом с ним раздавались глухие удары. Подняв сонный взгляд, он хмуро наблюдал, как старый человек вбивал плоским камнем в землю крепкую палку. В древесине было проделано отверстие, сквозь которое энутроф продел веревку, сплетенную энирипсой из нескольких очень тонких, но крепких лоз, которые они смазали чем-то неприятно пахнущим. Ящер широко зевнул, издав смешной высокий звук. Зажмурившись, он потянулся, разминая передние лапы, растопырив коготки, но неожиданно под его нижней челюстью обвилось что-то шершавое. Раскрыв глаза, малыш удивленно проследил взглядом вдоль веревки, идущей от него к крепко вбитому в землю колу. Он попытался отойти, однако что-то вдруг сдавило его шею. — Ну, вроде он нормально… — начал было Отес, однако его слова прервал негромкий рык. Дружок начал вырываться, пытаясь подцепить ошейник когтем, однако у него ничего не выходило. Он попытался разгрызть сплетенные лозы, но растения были покрыты каким-то отвратительным горьким соком. Тут же разжав челюсти, детеныш начал кашлять, пытаясь избавиться от этого отвратительного вкуса, а после продолжил бороться с новой силой, подкрепляя свое разочарование рыком и жалобными писками. — Я пойду, соберу нам фрукты на завтрак, — быстро проговорила Лоретт, не желая больше смотреть на это. — Я с тобой. Харв, пригляди за ним. Срам, разумеется, был недоволен таким распределением ролей, но все же кивнул. Усевшись на безопасном расстоянии от бушующего ящера, он принялся наблюдать за метаниями животного. В некоторой мере парень даже получал от этого удовольствие: от того, как этот маленький монстр врывался крепкими лапами в землю, как грыз дерево, как в очередной раз хватался за веревку, после чего долго плевался, как царапал свою шею, как жалобно «кричал»… Все это продолжалось ровно до того момента, как детеныш вдруг замер и, глубоко вздохнув, выдохнул на веревку яркую струю огня. — Твою же!.. — брюнет резко вскочил и, не зная, как поступить, вытащил из-за пояса оружие. — Прекрати! Однако, разумеется, ящер его не слушал. — Я сказал, прекрати! Харв ринулся вперед и рассек кинжалом переднюю лапу этой маленькой твари, к своему удивлению, оставляя лишь небольшой порез — шкура этого существа оказалась удивительно крепкой. Однако этого было достаточно, чтобы заставить его взреветь. Дреггон ненавидяще уставился на брюнета, грозно рыча и врываясь когтями в землю. К ужасу и удивлению человека веревка, сплетенная из крепких влажных лоз, за эти несколько секунд прогорела практически полностью, а через пару мгновений окончательно разорвалась. Ящер издал угрожающее шипение, вновь набирая воздух в легкие. — Как ты думаешь, Дружок свыкнется с поводком? То есть… он ведь не станет отказываться от еды? — Лоретт не может перестать думать об этом. — Дорогая, не волнуйся. У меня есть опыт общения с животными. Если что, я смогу его насильно кормить, пока он не передумает. — И откуда же у тебя такие специфичные умения? — девушка улыбается. Она действительно ценит попытку друга поддержать ее. Стоило только энутрофу открыть рот, как вдруг издалека раздается душераздирающий истошный вопль. — Харв? — старик не верит своим ушам. Этот упрямец никогда не кричит, у него есть странное убеждение, что крик для мужчины — позор. Однако энирипса подтверждает его догадки, когда со всех ног кидается к их убежищу. Отес бежит за ней, но, в силу возраста, слегка отстает. Когда он, наконец, добирается до небольшой поляны, на которой и находится их пещера, первое, что он чувствует — горький запах гари, затем он видит Лоретт, которая сидит на земле и, кажется, содрогается в рыданиях. Остановившись рядом с ней, мужчина переводит взгляд вперед и замирает в немом ужасе. На некогда зеленой траве, которая сейчас приобрела темно-серый оттенок бездвижно лежит их друг… или то, что от него осталось. Вся нижняя половина тела теперь лишь отвратительно-черная обугленная плоть, из которой торчат белые кости, руки раскинуты в стороны, глаза невидяще смотрят на небо, а рот разинут в немом крике, грудь его растерзана… И самое ужасное, что прямо на нем стоит их Дружок и продолжает отрывать себе куски мяса, после чего с явным удовольствием их проглатывает. Белая чешуя на его морде теперь ярко красная, а из зубастой пасти медленно скатываются алые капли, пачкая шею и теперь раздутый живот твари, которая явно не собиралась останавливаться. Энутроф судорожно вздыхает и, сам не понимая, что делает, подбегает к маленькому монстру. Свою лопату старик уронил на границе с лесом, даже не заметив этого, поэтому просто со всей силы пинает чудовище, желая скинуть его с тела их товарища. Не ожидавший этого детеныш падает на землю, но быстро вскакивает и с рычащим воплем перепрыгивает мертвого срама, впиваясь когтями в худую ногу. Отес кричит, пытаясь скинуть с себя ящера, бьёт его кулаками, пытается поцарапать глаза, да хотя бы отойти, убежать, но ничего не выходит — тварь слишком проворна и с каждым ударом впивается зубами все глубже. Чудовище не пытается сломать человеку кость, не пытается его удержать, оно просто врезается когтями в кожу, рвет ее, откусывает куски плоти, быстро превращая ногу в окровавленное месиво. Отес падает на спину, ему кажется, что он сейчас умрет от боли, однако краем глаза замечает, как его подруга подбегает к нему и, схватив маленького монстра, в буквальном смысле отрывает его от старика. Однако, кажется, детенышу не важно, кто его жертва, и, вырвавшись из рук, он тут же набрасывается на нее, повалив на землю. Лоретт пытается оторвать от себя зверя, но маленькая тварь рвется вперед, желая добраться до горла девушки. Ящер рычит, кусает воздух, глухо щелкая челюстями. Активно перебирая лапами, пытаясь найти опору, он рвет тонкую одежду, а затем и кожу, оставляя глубокие порезы на обнаженной груди. Энирипса чувствует, как на ее лицо капает кровь ее товарищей, слышит отвратительный запах железа, а все, что она видит перед собой — это острые окровавленные зубы. Наконец, ей удается скинуть с себя чудовище. Вскочив на дрожащие ноги, она разворачивается, надеясь успеть убежать, однако это была ошибка — оказавшись за ее спиной, оно кидается вперед и, не встретив сопротивления, впивается в загривок Лоретт. Она хрипло вопит и, задергавшись, пытается скинуть с себя убивающего ее монстра, но толстые серые когти протыкают нежную кожу на ее плечах и спине, крепкие лапы легко ломают тонкие крылья, а тварь с таким рвением вгрызается в позвоночник, словно желает оторвать себе кусок. Отес хочет убежать — убежать как можно дальше и как можно быстрее, но не может — истерзанная нога не двигается. Старик лишь с немым ужасом наблюдает, как девушка перед ним кричит, как падает на колени, дергаясь, словно в припадке, как пытается ухватить чудовище, впившееся ей в загривок, как царапает ногтями его белое тело, однако чешуя слишком крепкая, слишком скользкая. Глаза энирипсы широко распахнуты и будто кровоточат из-за лопнувших капилляров, легкая кофта свисает с ее плеч грязными лоскутами, обнаженная грудь вся истерзана лапами монстра, лицо искажено, некогда белые зубы стали бледно-красными, тонкие губы распахнулись в крике, который Отес не слышит из-за собственного пульса, колотящегося в ушах… Однако он может различить громкий хруст, и его товарищ — его последний шанс на исцеление и спасение падает замертво, глядя на него пустыми алыми глазами. Тварь еще какое-то время вгрызается в бездыханное тело, и до старика доносятся тихое недовольное ворчание и скулеж, словно это существо — детеныш форрора, который жалуется на то, что не может достать игрушку, которую хочет. Это почти забавно… — Недоносок, — энутроф вдруг расплывается в улыбке. — А мы ведь хотели тебя продать… как кому-то повезло, что мы этого уже не сделаем! Маленькое чудовище резко вскидывает морду, а после неспеша сходит с трупа девушки, подкрадываясь к последней жертве. — Ну что за идиотизм?! — Отес не может перестать смеяться. — Зачем ты пытаешься быть незаметным, недоносок? Я никуда не уйду! Словно понимая это, детеныш мучительно-медленно подползает совсем близко, затем беззвучно кидается вперед, разинув окровавленную пасть, и истеричный хохот сменяется отвратительным булькающим звуком, а после затихает. Через несколько минут из тени деревьев медленно выходит статная фигура. Заметив родителя, Адамай отрывается от своей добычи и тут же неуклюже побегает к нему. — Что такое? — спокойно спрашивает старший дракон, поднимая детеныша на руки. Малыш жалобно скулит, протягивая раненную лапу. — Ох. Гругалорагран полагает, что именно из-за этого ты и решил сделать из своих новых знакомых обед, — старик легким касанием излечивает царапину, а после ласково прижимается лбом к окровавленному носу воспитанника, в ответ на что тот довольно урчит, затем спрыгивает обратно на землю. Адамай тут же возвращается к трупу девушки, видимо находя ее мясо наиболее приятным на вкус. Высокий мужчина садится рядом с энутрофом. — Гругалорагран слышал, последние слова человека. Они хотели продать тебя… — дракон устало вздыхает, виня себя за то, что оставил детеныша одного. — Возможно Гругалораграну стоит охранять этот остров более тщательно. Он легко поддевает кусок мяса с растерзанной ноги старика и отправляет себе в рот.