Ты ему нравишься (и это проблема)

      — Знаешь, как он о тебе говорит? — хмыкает Пидж. — «Мэтт? А, этот?»       Она дёргает плечом и задирает нос, передразнивая Кита. Мэтт заливается хохотом.       — Я ему нравлюсь, — таинственно сообщает он. — Я уверен.       — Знаешь, что? — Пидж тыкает пальцем ему в грудь и грозно сводит брови. — Это мой друг. Будешь себя с ним вести как жопа — по жопе получишь.       — Он мне тоже нравится, — шепчет Мэтт, сгребая её в охапку. — Ты вообще видела его ноги?       — Нет! — Пидж брыкается, но Мэтт знает, как держать, ещё с тех пор, как ей было шесть. — Зачем мне смотреть на его ноги? Вот у Аллуры ноги!       — У Аллуры ноги как ноги! — продолжает дразнить Мэтт. В попытках вырваться Пидж стягивает рубашку у него с плеча и заезжает кроссовком по стене. — И талия не такая тонкая, как у Кита!       — Ты бесишь! — вопит Пидж. Мэттовские очки съезжают у неё с носа. Последняя стадия братско-сестринской битвы, сразу после которой Мэтту следует признать поражение, иначе не поздоровится. — Кит меня ждёт, отпусти!       — Какой Кит? Я его не вижу!       — Он уже идёт! — Пидж стаскивает рубашку со второго плеча и тянет зубами за майку. Задохнувшись от смеха, Мэтт её отпускает — но Пидж отпускать не собирается.       — Нечестно! — хрипит Мэтт, пытаясь её от себя оторвать, и именно в этот момент, как по волшебству, появляется Кит. Он застывает посреди коридора, расширенными глазами глядя на семейную баталию; кажется, Пидж говорила, что у него нет братьев и сестёр. Похоже, бедный мальчик только что получил очередную психологическую травму. Учитывая, что он дружит с Пидж, вряд ли травма первая.       — Детка, — фыркает Мэтт и получает по рёбрам, — твой друг здесь.       Пидж преображается за секунду — из маленького разъярённого монстра в сдержанную интеллектуалку.       — Кит! — Она машет рукой и устремляется навстречу. — Извини, мы с Мэттом должны были кое-что обсудить!       — Твои ноги, — себе под нос шепчет Мэтт, поправляя измятую рубашку.       Наверняка Кит считает, что пялился незаметно, но Мэтт всё видел.       Он Киту нравится, как пить дать, а у Кита красивые ноги и талия, которую можно обхватить ладонями, но он друг Пидж, и это немного всё… осложняет.       Субботним утром, спустившись на кухню попить сока, Мэтт застаёт идиллическую семейную картину.       — Здорово, что у Кэти появился друг! — говорит папа.       — Угу, — рассеянно отвечает мама, просматривая что-то на экране ноута.       — Общение с однокурсниками хорошо на неё влияет.       — Да-да, — кивает мама, едва ли его слыша.       — Он кажется неплохим парнем. Может, у Кэти наконец появится своя компания. — Папа переводит взгляд на Мэтта и со значением подмигивает. — Сходишь познакомиться?       Охваченный страшными подозрениями, Мэтт выходит в гостиную и мгновенно убеждается в своей правоте. Почёсывая разомлевшую Бебе, рядом с Пидж на ковре сидит Кит.       — Мэтт! — возмущённо восклицает Пидж. — Оденься сначала!       Кит задирает нос, дёргает плечом и трогательно краснеет. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Мэтт неторопливо удаляется и гулять спускается через чёрный ход. Ему точно не нужны лишние проблемы.              Избегай проблем или нет, они всё равно найдут тебя сами.       — Я только к профессору Баррету забегу! — кричит Пидж, проносясь мимо.       — Удачи! — орёт Мэтт ей вслед и присаживается ждать на подоконнике.       Проблемы не заставляют себя ждать.       Едва коридор пустеет, Кит возникает будто из ниоткуда. Увлечённый чтением научпопа по астрономии, кого угодно другого Мэтт мог бы и не заметить — мало ли людей проходит мимо него каждый день, пока он глотает книгу за книгой, — но не таков Кит. Его аура распространяется вокруг так же явно и неотвратимо, как его длинная тень падает Мэтту на колени.       Заинтригованный, Мэтт ждёт.       Позвякивая цепями на бёдрах, Кит переступает с ноги на ногу и уставляется на него так сосредоточенно, будто пытается спихнуть с подоконника при помощи телекинеза. Это уж слишком.       — М… привет? — предполагает Мэтт, взглянув на него поверх книги.       Кит делает шаг назад. Потом вперёд. Мэтт вопросительно поднимает брови.       С такими ногами носить кожаные леггинсы в обтяжку — отличная идея, но немного сбивает с мысли.       — Ты что-то хочешь сказать? — спрашивает Мэтт, немного деморализованный выглядывающей из-под короткой куртки майкой в сетку. — Или тоже ждёшь Пидж?       — Красивая рубашка, — сурово говорит Кит.       Последнее, что Мэтт ожидал услышать.       — Хочешь примерить? — отвечает он первое, что приходит в голову.       Удар за удар — теперь деморализован Кит. Похоже, он ждал другой реакции.       — Нет, — решает он, поразмыслив, и его давящая аура как-то ужимается. Деморализующий эффект от майки в сетку, увы, остаётся. В попытках отвлечься на что-нибудь ещё Мэтт замечает у Кита в пупке подвеску с перевёрнутой пентаграммой. Господи, за что.       — Клёвые штаны, — чтобы как-то сгладить ситуацию, говорит Мэтт.       «Я бы облизал тебя выше колен», — тянет добавить к этому скудному комплименту, но если они с Китом переспят и разосрутся, вряд ли Кит захочет приходить к Пидж в гости, и папа расстроится.       — Да, — сухо соглашается Кит и, крутанувшись на месте, исчезает за углом. Судя по звяканью цепей, там он прислоняется к стене и замирает в ожидании Пидж.       Та не заставляет себя долго ждать.       — Кит! — кричит она с другого конца коридора. — Мэтт, извини, я обещала погулять с Китом! Или хочешь с нами?       «Только не это», — думает Мэтт.       — Прости, детка, я лучше подготовлюсь к семинару, — врёт он, делая щенячьи глаза. — Не буду вам мешать, развлекайтесь.       — Тогда мы пошли!       Встав с подоконника, Мэтт смотрит им вслед. Из-под ремня штанов у Кита выглядывает татуировка — чьи-то лапы и когти.       Господи, за что, — повторяет Мэтт и направляется в противоположную сторону.       Либо Мэтт чего-то не понимает, либо Кит слишком часто встречается ему в университетских коридорах. Не будь он другом Пидж, Мэтт бы заподозрил его в сталкерстве, но, похоже, его гипотеза верна — он Киту нравится, и именно поэтому Кит постоянно оказывается неподалёку, в зоне видимости, но никогда достаточно близко для разговора.       Лёжа ночью в своей постели, Мэтт думает, что это пройдёт. Мало ли длинноногих парней встречалось на его пути. Найдётся кто-нибудь… попроще. Да, пожалуй, так. Лишние сложности не к месту, а у Пидж не так уж много друзей. Честно говоря, у неё кроме Мэтта вообще всего один друг, и трахать этого друга было бы нечестно.       Нечестно, но очень приятно, — продолжает думать Мэтт, лениво дроча под фантазии о том, как стягивает с Кита кожаные леггинсы и отсасывает ему под «лакримозу».       Но это просто фантазии.       «Лакримоза» Мэтту никогда всерьёз не нравилась, однако научпоп про альтернативную биохимию кажется куда драматичнее, если добавить к нему зловещий немецкий вокал.       — Я готова! — объявляет Пидж. Дальше события начинают развиваться с пугающей скоростью.       — Привет. — Кит возникает рядом с ней.       — Пидж, милая! — окликает Аллура. На ней деловой костюм, и, может, Мэтт не специалист по женским ногам, но в облегающих строгих брюках она очень, очень хороша. — Прости, можно тебя на минутку?       — Да, конечно, — безвольно соглашается Пидж. Глубокое декольте Аллуры у неё прямо перед лицом, и Мэтт с прискорбием заключает: его сестрёнка слишком молода, чтобы справиться с таким тяжёлым испытанием.       Аллура отводит Пидж в сторону, и Мэтт остаётся со своими проблемами наедине.       Кит таращится так, будто Мэтт ему задолжал или забыл о важном обещании. Может, даже о клятве. На крови. Давно забыл. Под его пристальным взглядом сделать вид, что книга лучше, как-то не выходит.       — Я слышал, — наконец, начинает он, заставив Мэтта нервно вздрогнуть, — что из рая сбежал самый красивый ангел.       — Что? — беззвучно переспрашивает Мэтт, рефлекторно сжимая книгу. Переплёт жалобно хрустит.       — Но я никому не скажу, что он здесь, — серьёзно продолжает Кит.       Мэтт панически косится на Пидж. Пидж всё ещё созерцает декольте Аллуры. Почему именно сейчас, когда Мэтту так нужна помощь?       Кит никуда не девается. Его драматическая аура, кажется, заполняет весь коридор. Криповая музыка в наушнике как нельзя лучше соответствует моменту.       Будь это кто угодно другой, Мэтт бы ржал до завтра, но удивительным образом Кит вкладывает в эти идиотские слова какой-то новый смысл, а ещё он лучший друг Пидж.       — Спасибо, — озвучивает Мэтт единственное приличное слово, какое приходит в голову.       Кит кивает и удаляется. Похоже, сказал всё, что хотел.       — О чём болтали? — интересуется довольная Пидж. Глаза у неё всё ещё блестят.       — Я не уверен, — честно признаётся Мэтт. — Мне кажется… возможно… есть подозрение, что Кит пытается ко мне подкатить.       — Что? — хмурится Пидж. — Да быть не может, я думала, он встречается с Ромелль. Все знают, что она постоянно ночует у него в общаге.       Всё становится ещё непонятнее, но это не мешает Мэтту фантазировать, как он кончает Киту на поясницу. Всё ещё безобидные игры воображения и никаких долбаных проблем.       — Серьёзно?! — вопит Мэтт сестре вслед. — Я зачем тебя ждал?!       — Аллура позвала меня гулять так внезапно! — кричит Пидж, размахивая руками. — Передай Киту, что у меня изменились планы!       Точно. Кит.       — Я не твой личный секретарь! — так, на всякий случай, напоминает Мэтт, но Пидж уже и след простыл.       Кит не заставляет себя ждать. Короткая рваная майка сползает у него с одного плеча, джинсы с прорезями на бёдрах заправлены в ботинки на платформе, на шее болтается перевёрнутый крест.       — Пидж ушла с Аллурой, — говорит Мэтт. — Просила перед тобой извиниться.       — Я искал тебя. — Кит подходит ближе, и Мэтт ждёт какого-то вменяемого продолжения, но по глазам понимает, что его не будет. — Потому что моё сердце не бьётся, когда тебя нет рядом.       Мэтт окидывает взором пустой коридор. Удариться в бегство без причины будет, пожалуй, странно. Ладно, ладно, нужно просто вспомнить, что он на пять лет старше, поэтому ему и расставлять всё по местам.       — Кит, — говорит он, — ты тоже мне нравишься, но…       То, что он совершил роковую ошибку, становится понятно по лицу Кита, озарённому новой надеждой.       — Мэтт, — выдыхает Кит и шагает к нему, становясь точно между его колен, — так вот почему ты меня избегаешь.       Договорить Мэтту не удаётся — Кит целует его в губы, напористо и жарко, и кладёт руки в ажурных перчатках ему на плечи. Раньше, чем догадывается себя одёрнуть, Мэтт гладит его бёдра, просовывает пальцы в прорези на джинсах, и Кит в ту же секунду усаживается ему на колено, не отрываясь от его губ ни на секунду. У него колечко слева в нижней губе, и Мэтт дотрагивается до него языком.       — Кит, — хрипло говорит он, — ты друг Пидж, и я…       — Я хочу стать твоим парнем, — говорит Кит, и Мэтт ждёт ещё одного чудовищного подката, но Кит коварно целует его ещё раз, и ещё, и ещё один, гладит его по груди, а Мэтт не железный, нет, поэтому обхватывает ладонями его тонкую талию и целует взасос.       Теперь, когда Мэтт не в состоянии сопротивляться, Кит снова уставляется ему в глаза и добавляет:       — Мы с тобой как тьма и свет, я хочу быть с тобой как инь-янь.       Он лучится гордостью — похоже, сам сочинил.       Мэтт целует его наполовину затем, чтобы не разбить себе лицо ладонью.       — Это да? — хрипло шепчет Кит ему в губы.       Мэтт понятия не имеет, что это. Дрочить на фантазии о том, как он трётся членом об эти фантастические бёдра, намного безопаснее, чем делать то же самое в реальности.       — Кит, мы даже не разговаривали толком ни разу, — пытается Мэтт, но горячий и жадно липнущий к нему Кит в своей более чем соблазнительной одежде на разговор не настраивает, — ты не хочешь сначала познакомиться поближе, а потом…       — Трахни меня в сортире, — выдыхает Кит.       — Кит, — зачем-то продолжает отпираться Мэтт, — постой, мы не можем так просто…       Кит облизывает губы. У него ещё и язык проколот, и, кажется, на шарике тоже пентаграмма. Не иначе, именно она и призывает демона, который лет пять сладко дремал в самом тёмном уголке мэттовского сознания.       Демона, одержимого готами.       В универском толчке постоянно кто-то трахается. На первых курсах в числе этих смельчаков пару раз оказывался и сам Мэтт. Будучи серьёзным и сознательным кандидатом наук, он надеялся никогда не повторять этот опыт.       Кит сжигает его надежды и пускает пепел по ветру.       — Блядь, боже, боже… — хрипит Мэтт, пока Кит, сидя перед ним на корточках, жадно облизывает его член. — Кит, мы не должны…       Ведя языком по стволу от яиц до головки, Кит томно закидывает голову, и Мэтт чувствует себя гигантом.       — Согреши со мной. — Это подмигивание будто позаимствовано из самого паршивого на свете фильма, и Мэтту невыносимо стыдно за то, что в этом неизвестном фильме участвует он сам и к тому же в спущенных штанах. — Я знаю, как грешить со вкусом…       Он вынимает из заднего кармана прозрачный блеск, обводит кисточкой губы, зачем-то немного капает на язык, а после медленно вбирает член Мэтта в рот, глубже и глубже. Каждое касание всё горячее, кожу начинает приятно покалывать.       «То есть у него с собой помада для минета», — подытоживает Мэтт, но логические выводы не помогают ему устоять перед соблазном, а пирсинг у Кита в языке добавляет ощущениям остроты. Мэтт спускает так быстро, что их даже не успевают застукать.       Заботливо застегнув ему штаны, Кит отправляется мыть руки.       Его губы всё ещё горячие, и когда Мэтт целует его, прижав к раковине, по языку тоже разливается приятное тепло. Несколько секунд Кит разомлело смотрит ему в глаза — его ресницы, поначалу казавшиеся накрашенными, похоже, такие длинные и чёрные-чёрные от природы, — а после исчезает, хлопнув дверью.       Возможно, не стоило ему уступать, но, глядя в зеркале на своё счастливое лицо, Мэтт посылает мысли о возможных неприятностях к чёрту и обещает разобраться с проблемами по мере поступления.       Кит не собирается делать вид, что они не знакомы, шантажировать его тайно снятым видео, демонстративно игнорировать или ещё что-нибудь в таком духе. В следующий раз, когда Мэтт дожидается сестру после пар, Кит выходит из аудитории первым, идёт прямиком к нему и целует, закинув руки ему на плечи.       — Рай — это место между твоих ног, — сообщает он проникновенно и, опустив ресницы, целует Мэтта так глубоко, что шарик в языке скользит по нёбу.       Они целуются всё то время, что однокурсники Пидж идут мимо, и всё то время, что Пидж обалдело смотрит на них с порога аудитории.       — У меня проблемы, — шепчет Мэтт.       Пидж решительно подходит к ним и за ремень дёргает Кита назад. По ней не скажешь, что она такая сильная, но — с гордостью старшего брата замечает Мэтт — Кита нехило так шатает.       — Кит, — грозно шипит Пидж и ради такого случая даже снимает очки, — ты же встречаешься с Ромелль!       Брови Кита взлетают очень высоко, и из демонического соблазнителя он мгновенно превращается в тинейджера, увешанного готичными цацками.       — Что? — изумлённо спрашивает он.       — Все знают, что она у тебя ночует! — возмущённо продолжает Пидж и пихает его в живот. — Если ты собрался пудрить мозги моему брату, я тебя побью!       — Но… — Кит блокирует следующую атаку, выглядя не на шутку возмущённым. — Ромелль ночует у меня, когда к её подруге приходит девушка! Почему ты вообще решила, что мы с ней встречаемся! Я же гей!       — В смысле, ты гей? — негодующе переспрашивает Пидж, а потом переводит взгляд на Мэтта. — Я не думала, что Мэтт тебе нравится в этом смысле!       У Кита снова делается это лицо. Драматическая аура распространяется вокруг него, окутывает Пидж и Мэтта и заполняет весь коридор.       — Но Мэтт, — он понижает голос, — будто самими ангелами принесён на землю, чтобы пасть в бездну человеческих пороков.       — …чё? — переспрашивает Пидж, склонив голову к плечу.       — Он как роза, пустившая корни прямо в моё сердце, — продолжает Кит.       Несёт всё это он, но покраснеть от стыда хочется Мэтту. Ещё стыднее от того, что где-то очень глубоко внутри ему почти приятно слушать всё это дерьмо. Совсем немного. Чуть-чуть. Капельку.       — Он как бескрылый ангел, который…       Не выдержав, Мэтт зажимает ему рот и возвращает в свои объятия.       — Кит предложил мне встречаться, — говорит он, пока Кит, ничуть не смущённый столь беспардонным вмешательством в разговор, облизывает его пальцы. — Надеюсь, ты не против.       — Да делайте что хотите! — восклицает Пидж, взмахнув руками, и разворачивается на каблуках. — Но если вы будете выяснять отношения, я в этом не участвую!       С роковой улыбкой Кит забирает пальцы Мэтта в рот, прикусывает у основания, и под чарами его взгляда Мэтт позволяет себе ненадолго вспомнить первый курс и всех приятелей, считавших себя готами.       — Мне позвонили из ада и сказали, что сбежал самый красивый демон, но я сказал, что никуда его не отпущу, пока мы не закончим.       Кит смотрит на него влюблённо, и это приключение тоже заканчивается в универском туалете.       — Мам, Кит у нас заночует, — говорит Мэтт.       — Похоже, Пидж с ним всерьёз подружилась, — улыбается мама. Папа из-за её спины подмигивает, и Мэтт строит кислую рожу. С папой проблем предсказуемо нет, а проблему с мамой решить ещё предстоит.       Эта и другие проблемы его не волнуют, когда Кит лежит на нём в одной майке в сетку, и подвеска с пентаграммой прижимается к низу живота.       — Так что там по поводу рая? — лениво спрашивает Мэтт.       — Ну хватит, — Кит очаровательно сводит брови, когда дуется, — я понятия не имею, как разговаривать с цивилами. Мне пришлось погуглить распространённые подкаты!       — Надо было переходить хотя бы по второй ссылке, — фыркает Мэтт. — Ничего, я ещё натренирую твоё критическое мышление.       Кит впивается зубами ему в плечо, и вместо критического мышления Мэтт второй раз за вечер тренирует его искусство минета.       — И долго вы собираетесь скрывать свои отношения от мамы? — скучающе спрашивает Пидж, стоя на пороге своей комнаты. — Она начинает подозревать, что мы с Китом трахаемся!       Мэтт хохочет так громко, что Бебе прибегает узнать, в чём дело.       — То есть лучше ей узнать, что Кит трахается со мной?       — Я не думала, что ты гей! — Пидж задирает нос и становится очень похожа на Кита. — Подумать только!       Ввалившись в свою комнату, она захлопывает дверь и уже оттуда выкрикивает:       — Или вы сами что-то сделаете, или я сама расскажу за завтраком!       — У тебя будут проблемы? — виновато спрашивает Кит.       — Нет, — легко отвечает Мэтт, — я, пожалуй, знаю, как подсластить пилюлю.              Кит сидит на краю кровати в полной неподвижности. Есть соблазн проверить, не забыл ли он дышать. Довольный произведённым впечатлением, Мэтт зашнуровывает второй сапог и застёгивает пышные кружевные манжеты.       — Поможешь накраситься? Боюсь, я уже забыл, как это делается.       — Ты выглядишь потрясающе, — выдыхает Кит. — Почему ты перестал всё это носить?       — Маме не нравятся готы, — кисло сообщает Мэтт и, посмотрев в зеркало, снова чувствует себя первокурсником. На рукаве дырка — его тогдашний парень прожёг, пока они целовались в сквере возле кампуса. — Точнее, так, — на готов в целом ей плевать. Ей не нравится, когда её сын гот.       — Ужасно, — вздыхает Кит и садится ему на колени, чтобы подвести глаза.       Каким-то чудом они даже не трахаются.       — Мама, — загробным тоном объявляет Мэтт, опустив вуаль на маленькой шляпке, — мы с Китом встречаемся.       Подняв глаза от ноутбука, мама замирает и потрясённо приоткрывает рот.       — Мэттью, — говорит она, и это обещает проблемы, но Мэтту уже двадцать три, и он отлично знает, что ему ничего не будет, — мы же договаривались.       — Миссис Холт, — пытается Кит, но мама взмахом руки заставляет его умолкнуть.       — Мэттью, — цедит она сквозь зубы, — мы же договаривались, делай что хочешь, только, чёрт побери, не выходи на улицу в этом платье!       — Мама! — восклицает Мэтт точно как в свои семнадцать и, схватив Кита за руку, устремляется прочь из дома. — Ты меня не понимаешь!       — Мэтт! — несётся вслед. — Сними это немедленно!       — Брось, Колин, — хохочет папа, — дети должны самовыражаться!       Что отвечает мама, остаётся загадкой, — Мэтт вытаскивает Кита во двор, целует, и руки Кита мгновенно оказываются у него под юбкой.       — Ты как роза в руках грешника, — фыркает Кит, прижимаясь губами к его шее. — Как… ох.       Мэтт трётся о его бедро, обтянутое кожаными штанами. Кружевные трусики добавляют приятных ощущений.       — Никогда не любил носить кожу, — хмыкает он, — даже не обняться толком, скрип за милю слышно.       — Ты мог бы носить чёрный бархат.       — Нет. Простые решения не для меня, — усмехается Мэтт и оставляет на его щеке отпечаток чёрной помады. — Чёрный бархат шокирует недостаточно.              Под немецкий индастриал научпоп про роботехнику идёт отлично. Мэтт так увлекается, что не замечает сигнал об окончании последней пары. Возвращает к реальности только ощущение чужого тепла.       — Слышал гром, который сотряс всю планету? — спрашивает Кит, опираясь на раму окна у него за спиной. — Это разбилось моё сердце, когда я увидел тебя.       Рассмеявшись, Мэтт обхватывает ногами его восхитительно тонкую талию и сцеловывает с его губ чёрную помаду.       С громом, сотрясающим всю планету, Пидж бьёт себя рукой по лицу, но, к счастью, это всё ещё единственная проблема.

05.09.2020