Красавчик

— Идиот, идиот, идиот… — Скажешь это ещё раз двадцать — и даже тот толстый торговец забудет твоё настоящее имя. Хотя стоп, — Маринер подняла руку вверх, — он же и так его не знает. — Очень смешно, — Боймлер нахмурился, но почти перестал заниматься самоуничижением. — Я ведь знаю все правила, как я мог попасться в эту ловушку? — он сокрушённо покачал головой и уселся на мягкую кочку, тут же подстроившуюся под форму его тела. — Лучше встань, — посоветовала Маринер. — Как я мог?.. — Боймлер пропустил рекомендацию мимо ушей. — На счёт три: раз, два… упс, уже поздно. Кочка вздрогнула и превратилась в зубастую тварь с двумя десятками щупалец. — Эй, я не тот… убери от меня лапы, я невкусный! — А ты ей понравился, — судя по звучному хохоту, Маринер доставляло удовольствие наблюдать за тем, как Боймлер старается выпутаться из объятий живой кочки. — Что стоишь? Помоги мне! — И не подумаю, — она перезарядила свой фазер, но даже не попыталась им воспользоваться. — Оно же меня сожрёт! — Не сожрёт, не волнуйся. Так, покусает немножко. — Немножко? — Боймлер дёрнулся, но шершавые щупальца ухватили его поперёк груди, а неровные острые зубы больно вонзились в спину. Чем больше он сопротивлялся, тем сильней становилась хватка, и теперь Боймлер чувствовал себя ещё большим идиотом. — Скажи ему, чтобы оно прекратило! — Она, — внесла Маринер незначительную поправку. — Она, оно — да какая разница? — запричитал пуще прежнего Боймлер. — Я хочу, чтобы это меня отпустило. — Смирись. Чепупела решила, что ты с ней заигрываешь, так что прояви уважение, Боймлер, дай ей отблагодарить тебя за внимание. Тварь тем временем снова оскалилась и, выпустив длинный язык, лизнула Боймлера в шею. — Отстань, говорю! — прохрипел Боймлер. Ноль реакции. Четыре щупальца продолжали сжимать его грудь, ещё два — обнимали за голову, а остальные норовили забраться под форму, и он никак не мог это предотвратить. Когда раздался треск рвущейся ткани, а пуговица, держащая брюки, отлетела в траву, Боймлер ещё раз с мольбой посмотрел на Маринер, но... — Я притворюсь, что ничего не видела, — Маринер демонстративно зажмурилась и отвернулась, начав насвистывать какую-то глупую детскую песенку. — Что за день! — разочарованно протянул Боймлер, уже оставив попытки освободиться. Мерзкая тварь — кажется, Маринер назвала её чепупелой — пощекотала его за ухом и сумела-таки заползти к нему под одежду. Теперь несколько щупалец бесцеремонно поглаживали живот, а три других — настойчиво копошились в брюках. — Нет, не надо, — вяло простонал Боймлер, но чепупела была очень настырна: обвив широким щупальцем его член и до предела натянув кожу, она принялась подрагивать и вибрировать всей своей желеобразной массой. — Маринер! — Развлекайся, Боймлер. Я подойду через час. — Через час?! Не-е-ет!.. Его мутило. Ему определённо было нехорошо. От непрекращающейся вибрации Боймлера стало так сильно укачивать, как не укачивало даже на том симуляторе с тремя центрифугами. Он постарался расслабиться и ненадолго представить, что чепупела — не мерзкая тварь, а, например, просто девушка. Ласковая и любвеобильная, желающая сделать ему нечто приятное. Он бы не стал возражать, если бы она была девушкой, верно? Впрочем, понятия чепупелы о ласках были весьма далеки от земных. Она сворачивалась в клубок и сразу же выпрямлялась, продолжала дрожать и игриво облизывать шею, оставляла следы от зубов на спине, распускала щупальца во все стороны, то и дело скручивалась вокруг члена, мяла яйца… Боймлеру оставалось лишь ждать, когда этот кошмар закончится. Бормоча “это просто девушка”, он прикрыл глаза и сфокусировался на дыхании. Вдох и выдох, вдох и выдох, снова вдох... — О, я вижу, вы наконец-то поладили? — Маринер возникла из ниоткуда и, конечно, застала его врасплох. От неожиданности Боймлер даже не сразу сообразил, что ей ответить. — Мы, ну это… А что, час уже прошёл? — Ха! Ты только вошёл во вкус, да? — хмыкнула Маринер и, обращаясь уже не к нему, добавила: — Извини, чепупела, но время вышло. Поиграла — и хватит. Пора отпустить этого красавчика. Как ты выберешь: по-хорошему? Или по-плохому? — Маринер направила на молчащую тварь фазер, для надёжности подождала. — Значит, всё-таки по-плохому. Она выстрелила, и все энергичные щупальца разом сдулись, обмякли. Боймлер, ещё не пришедший в себя после длительной трёпки, заторможенно вылез из лап чепупелы. — Ты убила её! — Не, — отмахнулась Маринер, — это был режим оглушения. Так что нам лучше поскорее убраться отсюда. — Ты её оглушила? Сейчас?! — заорал Боймлер. — А сразу ты сделать этого не могла? — Ну… Зато это было весело. — Да я в гробу видал такое веселье! — Думаю, чепупела с тобой бы поспорила. Интересно, она умеет спорить? И говорить? И дышать? Как она вообще дышит? — Маринер продолжала болтать всю дорогу до шаттла, и не то чтобы Боймлера это не раздражало, но он был готов потерпеть. Уж лучше слушать болтовню Маринер, чем и дальше торчать в объятиях чепупелы. — Шевели ногами, идиот. — Десять минут назад ты называла меня красавчиком. — Не было такого. — Было. — Ты хочешь вернуться туда? — в глазах Маринер заплясали грозные черти. — Разумеется, нет, — громко ответил Боймлер и, перейдя на шёпот, затянул, тщательно выговаривая слова: — Красавчик. Красавчик. Да, я такой. Красавчик. И вовсе не идиот.