Должна прекратить

Адриана должна прекратить появляться в пекарне Дюпен-Ченов по вечерам, забирая свой небольшой личный заказ и делая следующий на завтра. Потому что единственным, кто об этом знает, всегда оставался скромный сын пекарей, который их и выполнял. Странно как легко ему давалось общение с героиней под маской и как сложно с простыми людьми. Героиня впервые познакомилась с ним почти три года назад, когда ведомая Ниной — её первым настоящим другом, племянницей одной из прислуги — впервые сбежала из дома. Уютная каменная пекарня с несколькими маленькими столиками в прихожей была почти первым местом, куда её новая подруга притащила её, аргументируя это тем, что здесь делают лучшую во всём Париже выпечку и работает один её друзей. Тогда всё происходило так стремительно. Вот она впервые бежит по улицам для маскировки завёрнутая в колючую, серую шаль, хотя было только начало осени, Нина держит её за руку указывая путь, и они смеются набегу оттого, что в них всё получилось. Вот её знакомят с Аланом который успевает попеременно читать несколько книг, разговаривать с ними и делать заметки в блокноте. Вот Алан берёт Адриану за вторую руку, и они вместе волокут её через бесконечное множество улиц и улочек, знакомить с неким Марином. (который десятью минутами позже спасёт её от столкновения с полом и впервые посмотрит на неё так странно и с раскрасневшимся щеками, как смотрит до сих пор.) Потому, что Марин - его лучший друг, и он такой замечательный, и он входит в пятёрку людей с которыми необходимо быть знакомым, так как такого доброго, отзывчивого и верного человека ещё надо поискать. Не пройдёт и четырёх часов, как Адриана полностью согласится со всеми тремя пунктами. Вот она узнаёт, что у её родного города есть ещё одна сторона. Что кроме широких, вымощенных камнем улиц и больших, украшенных резными фресками домов есть и другие. Есть маленькие улочки, лабиринтами идущие между прямыми-большими. И Адриана с удивлением осознаёт, что что-то не так. Мама говорила, что есть большие дороги с которых нельзя сворачивать потому, что там другие люди, другие правила и, что не дай, бог, ей когда нибудь узнать, какая она эта жизнь, за воротами поместья. А в этих лабиринтах всё оказалось также, там такое же небо и люди не ходят на головах. Хотя мама была права, там живут по-другому. Там дома маленькие, а над улочками натянуты бельевые верёвки. Там много стен и тупиков, и много способов пройти сквозь них, если знать как. Там много внутренних двориков, огороженных деревянными заборчиками, в них бегают курицы и растут овощи. Там свет более жёлтый, а тень более фиолетовая. Там измазанные дети в одних коротеньких штанишках и растянутых кофточках бегают кучками по двадцать-тридцать человек. И смеются. Там всегда более шумно и более спокойно, там нет страха сделать что-то не так или повести себя глупо. Там, если ты грохнешься смачно на землю, к тебе точно кто-нибудь подбежит и поможет, будь ты хотя сколько грязный, страшный и оборванный. Там на крылечках и завалинках сидят люди: разговаривают между собой, обедают, читают.. Вот они вчетвером идут по этому лабиринту, болтая, в руках у каждого по маленькой, ещё тёплой булочке с маком. И каждая улочка похожа на предыдущую, и между тем они отличаются. И Адриана клянётся себе, что выучит их все. Вот происходит первое нападение. Вот они все вчетвером теряют друг друга в панике и поднявшейся пыли. Ей стыдно, что она бросила друзей, но безумно страшно от не прекращающегося грохота и криков, идущих кажется отовсюду. Поэтому девушка бежит куда глаза глядят, находя стены на ощупь, сворачивая на бесконечном множестве поворотов, и сама не знает как оказывается на широкой дороге. Адриана прислоняется к ближайшей стене и сползает по ней вниз, прямо на землю. Осознание, что солнце уже прошло наивысшую точку и даже немного кланялось к западу, приходит не сразу. Сколько же времени она там блуждала? Девушка открывает глаза, с удивлением рассматривая лежащую на земле, посреди пустой улицы маленькую чёрную с красными узорами коробочку. И вечером на вопрос матери, где она пропадала Адриана неловко улыбается и говорит, что не помнит. Она врёт. Врёт спокойно, потому что слов её не проверить. И мать скрипя сердцем, кажется впервые соглашается, что возможно ей нужно давать чуть больше свободы. Не без охраны конечно. *** Адриана действительно должна прекратить. Но она смотрит на эти прикрытые от блаженства глаза, на эту милую полуулыбку, на эти чуть подрумянившиеся щёки покрытые бледными веснушками. Она должна прекратить. Она должна взять булку, коротко попрощаться и не оглядываясь бежать, так как будто сам Сатана за ней гонится. Но она не бежит, не побежала бы даже если бы хотела: ноги будто ватные и определённо подкосятся попробуй она сделать хоть шаг. Адриана ненавидит себя, потому что это очередная отмазка, чтобы остаться здесь на подольше и не куда не идти. Она смотрит, жадно вглядывается в мягкие черты и вслушивается в приятный, добрый голос, которой говорит обо всём на свете и не о чём одновременно. О помешанности Алана, на защитниках, о том, что будет если он её здесь застукает, о том сколько щепоток соли нужно на одну булку хлеба и ещё о тысяче вещей, которые почему-то кажутся более важными, чем всё о чём когда-либо говорил её Лорд. Её Лорд. Или точнее Лорд Адрианы. Ведь это её — такую всё идеальную — он каждый раз осторожно целует при встрече. И глядит так зачарованно тоже на неё. Не на Нуар. Она должна бы быть счастлива, но лучше не становится (разве, что сначала). И рядом с любимым человеком она тоже должна быть такой идеальной. Пустышкой. А Марин.. С ним всегда было проще, как Адриане, так и Нуар. И она остаётся, ввязывается в разговор, отпускает несколько кошачих шуточек, но вот только мысли её совсем не здесь. Она подмигивает посмеивающимся сыну пекарей, внутри чувствуя себя самой последней предательницей, самой жалкой и отвратительной изменницей из всех. — А расскажи про эту девушку — хитро говорит Нуар, наклонившись к нему над столом и понизив голос, будто бы они говорят о чём-то невероятно секретном. Хотя пожалуй так и есть. Даже Алан скрепя сердцем (и зубами) признался, что лучший друг ему ничего не рассказывает. — П.про какую девушку? — Марин заикается и краснеет. И кошка находит его реакцию невероятно прекрасной. Адриана задаются вопросом, такая ли реакция у её Лорда, когда кто-нибудь спрашивает его о ней, и тут же отметает эту мысль. Нет, Лорд Баг слишком спокоен и собран, он бы не вёл себя так. Героиня чувствует разочарование. — Оу, ты знаешь про какую ~ — Н.нет! Уточни. — Марин поворачивается к ней спиной, раскладывая завёрнутый хлеб по полкам. Девушка понимает, что нужно менять тактику, так она ничего не добьётся. — Не волнуйся, мой принц. — она успокаивающе гладит его по плечу. — Я умею хранить секреты. Парень разворачивается, пристально смотря в её глаза, будто бы решая достойна она быть посвящённой в эту тайну или нет. От этого Нуар чувствует ужасную боль под рёбрами: кто эта девушка - богиня?! Но она не меняется в лице. — Я тебе верю. — он улыбается, её сердце пропускает удар. — Но если расскажу, кто она, то нарушу наше с ней соглашение. Я не хочу чувствовать себя изменником. Я тоже. — Оуу~ Ну хотя бы в общих чертах. — Ну.. Она очень добрая, умная и красивая.. Очень добрый, умный и красивый.— думает Адриана. — ..она всегда готова помочь друзьям и просто людям которые в этом нуждаются. Всегда готов помочь друзьям и просто людям которые в этом нуждаются. — Она такая.. — парень с трудом подбирает слова, при этом прокручивая указательный палец в воздухе. — Просто невероятная. Просто невероятный... — про себя повторяет Нуар и тут же застывает.

О чём она, чёрт возьми, думает?

Она слушает восхищенное описание таинственной девушки и с трудом подавляет зарождающееся слёзы. Страшно хочется, чтобы она его обожала, баловала и берегла. Героиня обрывает его монолог резким: — Извини, мне пора! — и сунув булку за пазуху вылетает вон из пекарни, оставив дверь чуть приоткрытой. Слёзы предательски обжигают лицо, а грудь сводит в болезненной судороге, будто в ней крутой кипяток. Она предательница и лгунья. Это так безумно — любить одного человека и думать о другом.