Together

      Боль. Отчаянье. Гнев. Всё это вкупе с осознанием своей никчёмности. Своего поражения. Своей невнимательности и недальновидности. Принц Арктик часто жалел, что покинул родное королевство, улетев с ночными. С той, кого полюбило молодое сердце юного дракона. С Лютой.       Несомненно, постоянные ссоры с супругой на фоне верности ей и своему родному королевству сильно выводили из себя. Во время спора он не понимал, кого ненавидеть больше всех. Свою мать-королеву, что по своей безумности начала войну против Ночного королевства, Люту, что любил и любит всем сердцем, Мракокрада…. Что в данный момент полностью контролирует действия ледяного принца.       Казалось бы, план был донельзя прост. Заколдовав Вьюгу, свою дочь, он хотел вернуться домой, дать большое количество информации одной из враждующих сторон взамен на освобождение своей жены. Да, он понимал, что как только она сняла защитную серьгу, тут же попала под влияние королевы ледяных драконов.       Осознание собственной наивности давило сильно, больно. Осознание своей наивности и глупости. Чтобы его мать, что и до этого относилась к нему, как отбросу, любезно примет Вьюгу и Люту? Его самого? Нет. Все это был просто отчаянный вопль, последняя, но маловероятная надежда.       С другой стороны, что ему оставалось делать? Ледяной дракон всю жизнь не мог жить спокойно и размеренно. Что дома, где родился, что там, где жил последние пять лет.       Казалось бы, крики, ругань и споры не прекратятся никогда. Нет нормальной жизни.       Деревянная площадка была окружена ночными драконами. Все они ожидали того, что должно произойти тут. Арктик был пойман своим же сыном, Мракокрадом, во время пути в ледяное королевство, где был сразу заколдован.       Этот факт давил ещё больше, от чего начало тошнить.       Принц не обращал внимание на происходящее вокруг. Ему было плевать на всех, кто стоит тут рядом. На большое число ночных драконов, на сына, что стоит рядом и что-то выкрикивает в толпу. На Вьюгу, что давится слезами из-за происходящего. На морского принца. Все они были тут и ждали дальнейших действий сына Арктика.       Все голоса казались одним гулом, что мимолётно пролетал вокруг головы Арктика, силуэты казались расплывчатыми. Полная апатия. Затем осознание.       Он боится умереть от лап собственного сына.       Дрожь хватила тело ледяного дракона, участилось дыхание и сердцебиение. Время как будто замедлилось.       Голос его сына разносился по округе, но слова были словно непонятны для принца. Время от времени и сам принц что-то говорил, но всё это под действием чар Мракокрада. Арктик уже смирился со своей погибелью и не пытался что-то предпринять. Бесполезно.       Мракокрад… Взаимная нелюбовь отца и сына началась с самого рождения. Ревность, что собственный сын больше похож не на отца, а на мать. На ночного дракона. Но лишь внимательные могли понять, что он гибрид, обнаруживая то, что досталось от отца. Затем появилась злоба за то, что Мрак мог читать мысли, от чего голова Арктика для него самого казалась дырявым ведром. Только сейчас, спустя пять лет, он начал понимать, что сила Мракокрада должна была вызывать гордость. Но из-за своей гордыни он отказывался это принимать ранее. За прошлые ошибки приходится платить.  — … Был бы ты лучшим отцом, будь всё иначе? — раздался вновь голос Мракокрада, адресованный уже Арктику.       «Лучше бы я раздавил тебя ещё в яйце!» — металось в голове ледяного. Но гнев умолк так же быстро, как и пришёл, оставив место печали и стыду. Будь Арктик хоть чуточку умнее, то смог бы не допустить всего этого. Этой глупой войны. Чуждых обстоятельств. Нужно было вместе с Лютой бежать в совершенно другое место, где они могли счастливо прожить свою жизнь, воспитывая драконят вдали от всех бед и ссор.  — Да. В своей жизни я совершил очень много ошибок. Главным же изъяном было то, что я просто ужасный отец. Если бы была такая возможность, я бы все исправил…       Мракокрад, что сначала смотрел на отца с откровенной злобой, был в замешательстве, обдумывая услышанное. Уж это он точно не ожидал услышать.       Артик опустил голову. Предательские слёзы тут же начали стекать по белоснежной чешуе. Слёзы безысходности. Своей скорой кончины.       Казалось, что время замедлилось так, что уже остановилось. Всё замерло. Стихли и голоса. Подняв голову, он увидел сына, что подошёл ближе, с оцепенением разглядывая отца. Просто смотрел, не издавая ни звука. Лишь печаль выдавала в его глазах реальный настрой юного дракона. А ведь он всего лишь-то всю жизнь пытался добиться отцовского внимания.  — Пусть дракон по имени Арктик возвращается домой и ждёт моих дальнейших указов.       После этих слов ледяной дракон взлетел, обдав находившихся тут холодным воздухом, и устремился в сторону дома.  — Нужно найти маму… — последнее, что успел услышать ледяной принц, находясь ещё в сознании. Найдут. Вместе.