Marionetta del diavolo

.В тёмной— тёмной комнате, на подоконник падает пепел. Молодой человек не курит, чёрный порошок от тел, которых он сжёг в порыве душительного огня своих глаз. Он стучит по подлокотнику, из тумбочки письменного стола достаёт кинжал, и проводит по бинтам, подевает повязку тянущуюся от плеча, и открывает рану. Раны. От багрово—чернеющих свежо высеченных, до нежно—розовых постепенно заживающих, но всё равно жгучих. Очередные отчёты мрачной стопкой, синее ночное небо, чернеющее в дали, кучерявые облака плывущие навстречу птицам, и короткий вздох. Ещё один день подошёл к концу, и вновь потеряны часы никчёмной жизни. — Опять я дышу прогнившим воздухом. Когда он окончательно превратит меня в прах ? Под окнами течёт Адидже, и на мосту зажигаются фонарные столбы, светящие белым светом прямо в зрачки тускнеющих глаз. Карих глаз, сиявших много лет назад. Ветер крепчает. Шторы вздымаются. Перед ним, возникает убийца в сером плаще, и с маской преклоняя колено и опуская очи прямо в пол. — Господин Дазай, Акутагава Гин прибыла с задания и готова преподнести отчёт. — Почему каждый день похож на предыдущий — Простите, я не понимаю. — Снова задание, отчёт, попытка уйти из мира, ничего нет живого в Вероне, всё покрыто могильной плитой— опёрся на руку, наклонил голову, и тяжело вздохнул. Философские рассуждения главы карательного отряда, опять морочут ей голову. Была бы её воля, она служила бы под началом брата, в меру строгого, но такого же рассчётливого. Она боялась покинуть его, что-то потустороннее было в сердце человека. А было ли у него сердце ? Нет, возможно оно разбилось от ослепительного скальпеля, и кто-то подметав, выкинул осколки в реку. Дазай был поистине страшен. Всегда порезанные вены, любимый напиток — препарат от бессонницы и для повышения давления, ей самой приходилось вытаскивать начальника из передряг, будучи его заместителем. И на вопросы : Что ? Где ? Когда ? Был короткий ответ, уже вошедший в привычку. Суицид. Центральный мост. Сегодня утром. Пять часов до полудня. — Такова природа вещей, всё бесконечно в этом мире. Рождаемся, умираем. Влюбляемся, расстаёмся. — Ты бы не хотела повернуть свою жизнь на 360 градусов, и поймать холодную комету руками ? — Простите мою дерзость, но это лишь фантазии. — Какая же ты скучная, Гин. Выкладывай, что нового.— он опять вздохнул и попросил её привстать с колен. — Приказ из штаба : всем главам отрядов срочно собраться на главной базе. — И, что ему понадобилось ? Он никогда не созывает нас в срочном порядке. Вооруженное нападение, мятеж ? — К сожалению, мне не известны подробности. И вот, что ещё, не знаю, как вам преподать. — Я не люблю, когда ты медлишь. Говори... — грозный взгляд, и кажется душа Гин, покидает тело... — Я натолкнулась на дьявольскую марионетку, похоже она нашла своего кукловода. Лицо озарила ухмылка, скулы ехидно приподнялись. Нож возвратился в ящик письменного стола, а пальцы сошлись в крепкую цепку. Смех разразился по комнате, по спине Акутагавы пробежали мурашки, ноги подкосились. — Нашлась. Моя марионетка нашлась. Где ты видела её ? — Я, я... Он встал из-за стола, подошёл к девушке, и начал трясти её со всех сил. Гин не могла двигаться, оказавшись в "плену" его жёстких рук. — Граница восточного района. Но сейчас их там нет, я практически ничего не помню. — Внезапная амнезия ? — Нет, время вокруг меня будто остановилось, обман зрения. Дазай отпустил её, а сам подошёл к окну. Облокотившись на подоконник, он проводил облака в дальний путь. Потрепал волосы, поправил галстук, подумал — слишком много действий и ничего не укладывается. Как она могла попасть к какому-то кукловоду если принадлежит только ему. Создать, конечно, одно а вот приручить вольную игрушку намного сложнее. Жизнь — это ребусы, которые Осаму разгадывает постоянно, даже во сне. — Мы выдвигаемся, Гин. — А как же собрание ? Дазай распахнул окно, оценил скорость ветра, вероятность нахождения людей под окнами, и встал на хрупкий подоконник, своей начищенной обувью. На слова подчинённой он обернулся, и промолвил : — Старик, Огай не обидется, если я пропущу одно собрание.— подмигнул ей. И камнем вниз, он полетел к брусчатке Вероны. *** По коридорам шёл молодой человек. холодный и сдержанный, не показывающий своих чувств. Было понятно, этот парень не родился под испепеляющим солнцем Вероны, он был выходцем северных земель. В стиле предпочитает нежные оттенки фиолетового, белый и иногда серый, это отличает его от ярких одежд коренных итальянцев. Рубашка выглажена, лиловые края обрамляют золотые запонки, верхний комплект дополняется жилетом. Также носит белые брюки, как напоминание о снегах свой далёкой Родины. Скоро именно он потянет за верёвочки. Наступит на горло, главному тактику. И получит желаемое, обхитрив Огая Мори. А пока, он беззаботная, боязливая белая мышь, скрывающаяся в душных подвалах, и играющая в карты, со своей марионеткой. — Коля, что скажешь об этом Мори ? — Он высокомерен, и будет лёгко обвести его вокруг пальца. — Да, ты прав. Николай Гоголь— марионетка Фёдора. В принципе, он ничем не отличается от своих сородичей, те же белые нити, стеклянные глаза, и отсутствие эмоций. Вместо них каменое лицо, но внешность может быть обманчива. Когда, они голодали — Гоголю приходилось, зарабатывать на жизнь, подрабатывая клоуном в одном цирке, и воздушным акробатом в своём бродячем. Достоевскому пришлось нелегко в России — частые потрясения, войны, неравенство сословий и желание найти свою справедливость. Холодным апрельским утром он берёт билет в никуда, исчезая из сибирских лесов. Во время своего путешествия по Европе, он находит выброшенный манекен, который приводит в порядок. С детства ему было привито чувство эстетичности, и грязная кукла бросалась в глаза. Он совершенно не умел работать с инструментами, и вот однажды, метая ножи в своём бродячем цирке, он познакомился с мужчиной лет сорока пяти, одетым в чёрный плащ до самого пола. — Кто вы такой ? — Я такой же избранный, как и ты. Видишь, моя марионетка Элис.— он показал на девочку. Волосы спадали на плечи, кучерявились у ушной раковины. Глаза блестели, словно водная гладь озёра. Маленькие туфельки и красное платье, до тошноты это было мило. "Да, она ребёнок" — подумал Фёдор. — Ты, не похож, на римлянина, флорентийца, или же венецианца. Кто же ты ? — Бродячий артист, объездивший всё от Дуная до Адидже. — Как интересно, а вот тот парень марионетка, ведь так ? — он указал на Гоголя. — Это мой помощник. — Ха, очень смешно, Фёдор. — Откуда вы знаете моё имя— он направил нож. — Афиши, мой друг. И можешь не пытаться скрыть, свою сущность. Твоя печать, ведь расположена за ухом ? А у твоего как ты называешь помощника на спине ? — Его зовут Николя. — Ого, так ты знаешь, что настоящий кукловод не раскроет имя марионетки своему врагу сразу. Только лишь, когда он будет уверен, что не выживет и станет счастливчиком. Только, тогда из уважения. — У вашей Элис нити, и вы держите её. — Можешь видеть ? — Да, вы ведь Огай Мори, ваши труды засекречены, но мне удалось пробраться в архив Римской библиотеки и изучить ваши труды. Этот архив, мог рассекретить только один человек до Достоевского — Дазай Осаму. И если, он этого добился, недалеко и до рождения нового бессердечного пса портовой Мафии. Огаю нужно было пополнение в рядах, а найти такого же кукловода можно по духовной силе нитей. Или же по крепкой взаимосвязи между ведущим и куклой. — Ваша связь, слишком видна. — Я не умею её контролировать. Да, и с Николаем, иногда даже трудно послушать Чайковского, он предпочитает зарубежных классиков. — Хочешь помогу тебе подчинить его. — И, что же мне с этого будет ? — Ничего. Просто ты уже на мушке у одних личностей, сам знаешь. А если ты пройдёшь обучение, и вступишь в мою организацию, сможешь, даже поместить одного из моих лучших бойцов. Этот человек знает о них с Николаем — абсолютно всё. Да, и основываясь на доходах преступной организации, в голове сыграет мысль : власть, деньги, и справедливость. Он протягивает ему руку. — Я согласен, только. Могу ли вас проверить ? — Да, конечно. — Николя— он подозвал марионетку —Ты всё слышал ? Николай кивнул. — Отлично. Встаньте у мишени, и положите на голову яблоко. Мори решил впервые сыграть не по своим правилам. Отозвал Элис, дав ей пару медных монет на сахарную вату, а сам воодрузил на голову багровый плод. Запретный плод. Русский, захватил рукоять, отвёл плечо назад, и зафиксировался. Вдох, выдох. Резкий толчок. Оружие поражает яблоко. — Я впечатлён, обычно яблоко падает до того как нож раскротт его пополам. Человек боится взора моих лиловых глаз, и дрожь отдалевает его. Мучается недолго, как только острие касается черепной коробки, он сразу выдыхает. — Метко стреляешь. Как видишь, я вполне доверяю тебе, раз не сломался под твоим взглядом. — Благодарю. Фёдор Достоевский делает реверанс. Сжигает палатки бродячего цирка. Рвёт на клочья афиши "Шапито". Меняет имидж Гоголю. Остаются лишь фирменные брюки—парашюты в полоску. Под руководством мафиози, проходит обучение в Риме. И сейчас, спустя год. В Вероне, входит в мафию. *** — Uno, due, dov'è il terzo? Мори считает своих подопечных, их должно быть трое, но в главном зале лишь двое . Вопрос: где третий ? Ответ не поступает. Акутагава, укутывается в свой тёмный плащ. Ему всегда холодно в этом кабинете. Он понятия не имеет где его бывший наставник, и если честно он рад, что ему не попадается на глаза это перебинтованной чучело. Ацуши пытается держаться, это всего лишь его второе важное собрание. А все время веселящего старшего товарища нет, он уже готов сам пустится на поиски этого недотёпы. Что бы не попадать, под негодование Мори. — Чёртов Дазай. — Он наверно запаздывает. — Сам, будет виноват в этом, ладно у меня нету времени. Входи. Фёдор заходит, и оглядывает своих коллег. Белобрысый мальчишка без марионетки, и Черноволосый со странным плащом на плечах. Оба не стоят его внимания, и он выдавливает из себя приятельскую улыбку, жмёт руки, смотрит на подопечную Рюноске. Становится поодаль от Огая. — Фёдор Достоевский. Наш новый убийца. — Он будет главным в наёмниках ? — Да. Наёмным убийцам, нужно более жёсткое командование. Вы, знакомьтесь, а я пойду наверно осуществлю мечту Осаму. — Как, скажите. На город опускается вечер. Суицидник заявляется к начальнику, отдаёт отчёты и говорит, что отсутствовал по причине нового научного открытия. Огай тяжело вздыхает и отправляет его пинками, обратно к себе в офис. По дороге он натыкается на сибирского парня. — Ты новенький да ? — А ты значит лучший боец, которого я потесню— ухмыляется. — Возможно, но не задирай нос. Ты ещё неопытен. Достоевский показывает Дазаю марионетку. Он уже обвязал его запястье и готов закрутить узел на шеи. — Быстро. Но— из кармана он достаёт лезвие и режет. Столкновение неизбежно. Титаник и айсберг, не разойдутся. В Мафии наступают тяжёлые времена. Потерь и предательств.