Терзание

      Это произошло слишком быстро. Бесчисленные лица оставались неузнаваемыми, пропавшими без вести. Жизни были потеряны, и всё, что она могла делать — это бежать. В любой другой ситуации, при любых других обстоятельствах она бы помогла. Она бы предприняла что-нибудь, всё, что угодно, но только не ее жизнь в обмен на их. Это была не та ставка, которую она могла бы проиграть. Может быть, детектив делает им одолжение, оставляя умирать; ведь тогда им не придётся проживать оставшиеся дни с осознанием произошедшего. Как же это больно. Отпечаток, который он оставляет на их и без того изуродованной психике.       У неё был ключ. Она была почти на месте. Достаточно скоро девушка забудет об этом кошмаре, будет наслаждаться мягкостью своей кровати, тёплым душем, вкусной едой. Она вспомнит, каково это — не оглядываться каждую секунду через плечо и не закрывать уши от душераздирающих криков. Детектив никогда не могла точно определить, откуда доносятся крики и от кого они исходят. Только встретив Трагера она поняла, как много боли может причинить один больной человек другим.       «Попасть в силки». Фраза, которую как ей казалось, она понимала. Фраза, которой её насильно кормили, пока ложка не встряла у неё в горле. Это не мог быть кто-то другой? Даже Крис Уокер? Если бы у неё был выбор, она бы предпочла чтобы её преследовал он. По крайней мере, его оружием были собственные руки, и даже если бы у него было что-то, чтобы защищать себя, он все равно был бы медлительным. Цепи, которые были закованы вокруг его лодыжек, выдали бы его местонахождение. И двигался он достаточно медленно, чтобы девушка смогла создать промежуток между ними, бомбу замедленного действия, к которой можно было прикасаться.       Но ей не повезло.       Она повернула за тот угол, что вёл к лифту; но когда она бежала, ей казалось, что всё это сон: время вокруг неё остановилось, движения стали слишком медленными, и у неё не было ни единого шанса убежать от своих преследователей. Они просто могли обойти её за углом. По мере того, как вокруг образовывалась тишина, детектив чувствовала, что Трагер идёт за ней по пятам. Она не могла слышать его. Он был тихим хищником, и когда она оглянулась через плечо, — одна нога была в лифте, — он был там.

«Приятель.»

      Две ноги в лифте. Она больше не могла следить за своими мыслями и чувствами. Сейчас это не имело ни малейшего значения. Девушка со скрипом задвинула решётку, вставила ключ в замок и провернула его. Лифт начал спускаться. Она собиралась сделать это. Отступив в дальний угол, она приготовилась делать всё возможное, чтобы выбраться оттуда и больше никогда его не видеть.

Решётка...

      Как только он дотронулся до неё, девушка поняла что должна бороться, чтобы оставить дверь закрытой.       — Блять, — прошептала детектив, бросаясь к нему в жалкой попытке вытолкнуть или ударить. Она обнаружила, что адреналин и её мозг плохо сочетаются. Поначалу она хорошо держалась, провела в бегах куда больше времени, чем ожидалось. Правда в скором времени всё начинало болеть, а сил совсем не осталось. Как вдруг, она почувствовала неимоверную слабость и поняла, что начала отключаться.       Трагер ударил её по голове чем-то большим вроде костяных ножниц, которые носил с собой. Девушка упала в угол. Её взгляд становился затуманенным, тело будто тонуло где-то в глубине моря, а кровь текла из свежей раны прямо в рот. Каждый раз, когда она пыталась отдышаться, ей казалось, что это — ядовитый газ, отравляющий всё вокруг, а не воздух. Попытка встать не увенчалась успехом, а лишь отразилась болью по всему телу и накатывающимися слезами, что смешивались с кровью на её губах.       — Ох, приятель, — вздохнул он. Его слова были такими же тошнотворными и мутными, напоминая омерзительное и густое кислое молоко. — Что ты пытаешься сделать?       От напряжения девушка заплакала ещё сильнее, но тут же вскочила со всех оставшихся сил. Он схватил её под мышки и притянул к себе.       — Я дал тебе шанс, не так ли? Разве старина Рик не пытался тебе помочь?       — Нет, — её шёпот был так тих, что слышать его могла только она. — Нет-нет...

Этого не должно было случиться. Этого не могло произойти...

      Как детектив, вынужденная думать лучше и быстрее, чем местные пациенты, могла так долго бороться, спасая себя от изнасилования, нападения, только для того, чтобы её тело отказало ей в борьбе тогда, когда больной ублюдок, который выглядит так, будто умирает от голода, схватил её? После того, как она почти выбралась?       Трагер небрежно перебросил её через плечо, будто ему было всё равно — упадёт она или нет. Его руки подобрались к тем частям её тела, прикасаться к которым он не смел; детективу было безумно неловко. Она начала колотить его по спине кулаками; мир вокруг неё вернулся к нормальному ритму, и девушка закричала. Не из-за него, а из-за осознания своей беспомощности.

Но ему было плевать.

      — Я не могу помочь тому, кто не хочет быть спасённым, — прикрикнул мужчина где-то над ухом. — И, честно говоря, я думаю, что был слишком терпелив с тобой. Поэтому я бы попросил больше не испытывать моё терпение!       — Иди на хуй, — процедила она, буквально вытянув из себя слова, пока в горле не появился мерзкий металлический привкус крови. — Я грохну тебя, блять.       Он рассмеялся, переставляя руки, чтобы обхватить её туловище. Безумец нёс её, отставив любые разговоры. И этого хватило, чтобы прийти к одной важной мысли: он не схватил ножницы, после того, как атаковал ими.

Он беззащитен сейчас...

      Она вновь начала бить его кулаками по спине, и делала всё, чтобы выбраться из этих ужасных лап. Но его хватка была слишком крепка. Его ногти были подобны разбитому стеклу, болезненно впивающемуся в кожу, оставляя отпечаток, который становился не только следом на коже, но и следом на психике, что не забыть никакими способами.       — Я думал, что у нас с тобой договор,— продолжал он. — Ты считаешь старину Рика другом, а я, взамен, даю тебе возможность сохранить свою драгоценную жизнь. Но я — человек слова. И поэтому не позволю тебе сбежать на этот раз.       — Ты слишком странно выбираешь расположение своих рук, и я надеюсь, что это в последний раз, — выдохнула она.       — Ох, сладкая! Я люблю это! Ты думаешь, что я пристаю к тебе? — Смеялся мужчина, положив одну руку на внутреннюю сторону её бедра, а другой — придерживая спину. — Если это последний раз, когда я могу прикоснуться к тебе, то я должен его смаковать, не так ли? — Похоже, он не мог перестать смеяться, однако детектив не считала это смешным. Ричард знал, что она так думает.       Когда он носил её по коридору, девушка старалась бороться, но он был гораздо сильнее. Трагер нёс её в руках словно мёртвое животное; трофей, чтобы повесить на стену, тело, которое в очередной раз поможет увидеть своё превосходство в сфере охоты. Они прошли мимо одного пациента, который был привязан к кровати, тот самый, мимо которого она бежала менее пяти минут назад. Пациент узнал её и заплакал. Внезапно она почувствовала, что собирается пустить содержимое из желудка на пол.       Если бы все пошло по-другому, этого могло бы и не случится. Если бы она согласилась с Трагером, если бы не нарушила условия договора, если бы она только сдерживалась и продолжала быть заинтересованным лицом в его экспериментах, его доверие не было бы сломано. Он бы доверился ей.       Но она была слишком импульсивной. Принять дело в свои руки — это то, что заставило ее оказаться здесь. То, что она приняла дело в свои руки, скоро станет причиной её смерти.       Несмотря на усталость, которая овладела телом девушки, она предприняла попытку создать между ними хоть какое-то пространство. Его кожа, которая выглядела как мышечная ткань, приготовленная на костре, имела странную текстуру, но какую — определить было трудно. Детектив чётко знала одно: она не хочет чувствовать её около себя.       — Дом, милый дом,— пробормотал он. Хоть и девушка видела только двойные двери, в которые они вошли, она всё равно знала, куда он её тащит, куда он собирается её положить; это место было известно ей слишком хорошо. И если раньше сбежать было нетрудно, то сейчас — определённо невозможно. Он вздохнул с облегчением, добавив:       — Ну, что я могу сказать? Мне повезло. Немногие люди могут похвастаться тем, что они работают дома!       — Что за хуйня с тобой.. — Прежде, чем она успела закончить предложение, он бросил её на грязный матрас, который был измазан чем-то красным; девушка надеялась, что это всего лишь грязь. Стук сердца отдавался звоном в ушах, она попыталась выгнуть спину и ударить безумца в грудь, и, потянувшись к оставшимся на голове психа волосам, детектив потянула за них. Это длилось недолго, пока её руки не оказались связаны кожаными ремнями.       Просто взглянув на них, она поняла, что если захочет выбраться, то сейчас воплотить это будет крайне трудно. Четыре в каждом углу. Когда девушка оглянулась, то увидела, что псих уже связал её ноги. Её тело по ощущениям было уже слишком растянуто, она даже не могла думать о том, чтобы попросить его отрегулировать ремни, потому что Рик начал говорить.       — Ты знаешь, что происходит сейчас, верно? Ты подорвала моё доверие... уничтожила мою уверенность. Совершенно понятно, что ты просто чувствуешь себя немного обеспокоенно. Я хотел растянуть твои ноги, — усмехнулся он, постучав пальцами по внутренней стороне её бедра, — Но вместо этого ты бросила меня. Ты оставила меня в пыли. И сразу, когда я достиг невообразимых высот...       Он убрал руку от ее ноги, и вот тогда девушка полностью потеряла самообладание, её слёзы вернулись так же быстро, как и пропали.       — Трагер... ты не можешь убить меня, — обычно ей было стыдно за то, что она плакала перед ним, но в этой ситуации она считала эти эмоции оправданными. Детектив не отрывала взгляда от него. — Я знаю, почему ты убивал людей здесь, и я знаю, почему ты их пытал. Я знаю что предала тебя тогда, но я испугалась! Ты же знаешь это, не так ли?       Ричард ответил, не медля ни секунды:       — Почему я пытаю и убиваю этих людей, малыш? — Он помолчал, а потом рассмеялся. — Давай, просвети меня! Почему я вырезал и вырезаю этих людей, как индюков на день Благодарения?       Она не могла видеть выражение его лица, но готова была поклясться — под маской была её излюбленная ухмылка, что создавала не самые приятные ощущения в животе.       Наконец, она опустила голову на матрас в знак признания своего поражения, но всё равно не перестала смотреть ему в глаза.       — Потому что ты чувствуешь, как они предали тебя тоже. Когда Джереми Блэр отправил тебя в эту психушку, ты почувствовал... боль, потому что он был одним из твоих близких друзей, а он просто стоял и смотрел, как они тебя мучили.       Повторение столь личной информации, которую он ей когда-то дал, будет либо идеальным попаданием, либо полным крахом. Детектив всем своим нутром чувствовала, что у него где-нибудь должно быть слабое место, мягкая сторона, удар по которой мог бы заставить бывшего исполнительного директора компании, что его и погубила , оставить её в живых.

Или он действительно настолько сумасшедший, как она и думала?

      Она нервно смотрела, как он косится на нее, формально сложив руки за спиной. Он щелкнул языком в верхней части рта и сделал шаг вперед. Ему показалось странным, что она не отводит глаз от него.       — Ты права, — он сделал паузу, наклонился, словно желая осмотреть ее, затем передвинул руки, чтобы ухватиться за край кровати. Его тон был мягким, но девушка оставалась осторожной. — Я причиняю боль только тем, кто причинил её мне, и тебе тоже... ты ведь не предала меня, правда?       Она вздохнула с облегчением, даже благодарно улыбнулась, но внезапно почувствовала, как ее желудок сжался еще сильнее, как будто его вырвали из ее тела, поэтому она вернулась к своим мыслям — она не могла позволить себе сопереживать ему.

Ещё рано.

      — Я не предавала тебя?- спросила детектив с надеждой.       Он улыбнулся.       — Я бы так и сказал, Если бы ты не сделала того, что сделала.       — Рик, пожалуйста, — в этот момент боль, которая прошлась по всему её телу была почти невыносимой. Если бы её руки и ноги оставались в таком положении ещё продолжительное время, её мышцы порвались бы, как если бы вы разорвали сырое мясо голыми руками. — Мне очень жаль. Я... — Она посмотрела на него стеклянными глазами, её щеки были мокрыми от слез. — Мне не следовало оставлять тебя в таком состоянии. Я больше не буду этого делать, обещаю. Я знаю.. ты думал, что мы друзья. И я знаю, что я не оправдала твоего доверия, но, блять, посмотри на меня.       Девушка начала двигаться, дергая запястьями, как будто пыталась выбраться, но практически оставаясь в том же положении, в котором была раньше.       — Видишь? Я едва могу двигаться. Я не представляю для тебя угрозы и не собираюсь причинять тебе вред. Так что, пожалуйста, ослабь их. Я знаю, что тебе нравится причинять боль другим, но это совсем другое. Мы говорим обо мне, Трагер. Вчера я даже не знала, что ты ещё существуешь. Я не стояла и не смотрела, как тебя пытают снова и снова, как это делал Джереми, или ещё какой-нибудь руководитель, или даже как это делали пациенты. Я пыталась убежать, потому что была напугана, и ты бы сделал то же самое, верно?       Её голос дрожал, и когда она моргнула, её взгляд затуманился. Но она не перестала смотреть на него. Не посмела.       —Когда Джереми хотел отправить тебя к двигателю, ты сопротивлялся, да? Ты не хотел, чтобы тебе причинили боль, поэтому попытался сбежать. Мы с тобой разные, но при этом... мы очень похожи. Мы оба были жертвами.       Она ждала. Челюсть девушки отвисла, и лампа, направленная прямо на ее тело, создала пространство тепла в центре ее живота. Она извивалась, двигая бедрами из стороны в сторону, чтобы отодвинуться от лампы, но, как и ожидалось все еще не могла толком пошевелиться.       Густая, темная яма гнева начала расти внутри нее. Путы были слишком тугими, свет слишком горячим, и он слишком долго не отвечал. Детектив понятия не имела, будет ли она жить или умрет. С ним никогда не угадаешь.       — Ух ты! — Хихикнул он, медленно хлопая в ладоши, как обычно, делают после представления. — Вы меня впечатлили, юная леди! У тебя за плечами неплохие актерские способности! — Наклонившись над кроватью, он опустил руку вниз, чтобы ухватиться за одну из петель на поясе её джинсов, просовывая палец сквозь тонкую полоску ткани. Затем он ощутил текстуру коричневого кожаного ремня. — И ты действительно носишь ремень... — Пробормотал он себе под нос, смеясь. — Ха! Это смешно. Совершенно не планировал этого...       Она медленно покачала головой, её нижняя губа задрожала, когда она боролась с новыми слезами.       — Трагер, ну же, дай мне передохнуть....       — Эй! Перерыв — это именно то, что я даю тебе прямо сейчас, горячая штучка. — Сказал он, убирая руку. — Будь моя воля, я бы вынул этот язык из твоего грязного рта, но ты просто не перестаёшь балабо...       Он продолжал говорить, но она не могла разобрать этих слов. Вместо этого она заставила свой мозг придумать еще более сильный аргумент, что-то, что привлекло бы его внимание, заставило бы его замолчать, но это должно было быть что-то, что она была готова сделать. Ричард бы сразу заметил, если бы она колебалась, и осознание того, что это решение вполне может привести её к концу жизни, не помогало сохранять стабильность в уме.       — Трагер, — твёрдо сказала она, стиснув зубы. — Я... мне нужно, чтобы ты поговорил со мной, пожалуйста. Просто послушай меня, ладно? Если я действительно собираюсь умереть прямо здесь, прямо сейчас, мы можем просто сделать всё быстро?       Весёлая улыбка, которая, как она могла поклясться, была приклеена к его губам, сложилась в аккуратную линию. Она увидела из-под его очков, как он прищурил свои тёмные глаза.       — Ну, и что? — Он старался говорить монотонно, раздраженно, но она чувствовала его крайнее любопытство. — Плевать.       Глупо было думать, что она может что-то придумать на месте. Было так много разных направлений, куда она могла пойти, но конечная точка в каждом из них никогда не гарантировала её безопасность. Опять же, что она могла потерять?       — Если бы я могла вернуться назад во времени и изменить то, что я совершила, я бы это сделала.... Я имею в виду, что...       Он закатил глаза и тяжело вздохнул.       — Ты не можешь вернуться назад во времени и изменить...       — Я знаю, что не могу. Я говорю, если бы я могла. — Девушка глубоко вздохнула, сдерживая свой гнев. — Трагер, я не хочу, чтобы кончалась моя жизнь, и не хочу, чтобы кончалась твоя. Я знаю, что ты, вероятно, не веришь мне, но это правда, так что пожалуйста, послушай меня... — Она поморщилась, её нос горел от знакомого чувства новых наворачивающихся слёз. За последние несколько часов она плакала больше, чем за все предыдущие месяцы. — Я сделаю... всё, что ты захочешь, всё, чтобы вернуть твое доверие. Так что просто скажи мне, и... я сделаю это!       — Полегче, приятель! — Усмехнулся он, подняв обе руки, как будто собирался сдаться. — Ну, и зачем ты ходишь вокруг да около и несёшь такую хуйню? Не самое мудрое решение с твоей стороны — этот фартук не скрывает так много, как ты думаешь.       Детектив проигнорировала его.       — Я серьезно, — тихо сказала она, проглотив ком в горле. — Я просто хочу, чтобы мы снова поладили, потому что какое-то время мы были вместе, помнишь? В середине расследования, или, я думаю, в самом конце...       — Ладно, ладно! Мне не нужно слушать твои рассуждения, — он потянулся, чтобы почесать затылок. — Ты действительно так сильно хочешь вернуть мое доверие, да? — Он подождал, пока она кивнет, и, когда она кивнула, рассмеялся. — Что ж, тебе придется это заслужить. Мне нужно будет увидеть твою... преданность делу. Думай об этом так, как будто это стажировка для работы, которую ты хочешь, приятель. Звучит неплохо?       — Что? — Она глубоко вздохнула, склонив голову набок. Напряжение, которое он создал, оставило после себя волну тошноты. — А что именно мне нужно делать?       — То, что ты только что сказала, малыш. Тебе придётся делать всё, что я захочу. — Снова заложив руки за спину, он повернулся и пошел в другом направлении, которое она не могла видеть. — Извини меня, я на минутку, — сказал он. — Но я вернусь, чтобы позаботиться о тебе. Ты просто посиди тихо.       Девушка услышала, как открылась дверь, и хоть она не могла видеть ее, она вспомнила, куда та вела: в отдельную, большую комнату рядом, которая в конечном итоге приводит к лифту. Он уронил ножницы, когда поймал её в лифте, и она могла гарантировать, что он вернется за ними.       — Трагер? — Она позвала Рика. Ничего.       Только тогда она заметила, как сильно болит её голова. Тут она вспомнила, что он устроил ей засаду, и так она здесь и очутилась. Но всё это было так давно и так нереально, как лихорадочный сон.       Она попыталась пошевелить ногами, но безуспешно, и заёрзала ещё сильнее. Свет теперь словно сжигал её кожу, оставляя уродливые волдыри, в которые он мог тыкать и тыкать. Она знала: если это не кончится тем, что свет прожжёт её рубашку, то Трагер пойдет на компромисс с чем-то ещё более болезненным.       Знакомый гул эхом разнесся по коридору, и на этот раз он вошел через двойные двери, неся на плече ножницы, как она и предсказывала. Он подошел к кровати, придвинул стул поближе и сел напротив нее, как будто был близким человеком, навещающим ее в больнице. Она резко напомнила себе, что под фартуком у него ничего нет, когда он наклонился вперед, обнажив голую талию.       — Видишь ли, все, что тебе нужно здесь делать — это оставаться там, где ты сейчас, и сохранять спокойствие.       Кожа вокруг его глаз сморщилась. Даже если она не могла видеть уголки его губ, она знала, что задача не будет такой простой, как она её представляла.       — Ты не можешь заснуть. Ты не можешь драться. Ты не можешь просить меня ни о чем — я все равно дам тебе всё, что тебе нужно... не чувствуй необходимости благодарить меня или что-то еще. В это же время, мы будем выполнять кое-какие упражнения.       — Как долго я должна оставаться в таком состоянии? — Храбро спросила детектив.       Костяные ножницы лежали у ножки стула, пока он не поднял их, отказываясь прерывать зрительный контакт с ней.       — Пока я не скажу.       Она тупо уставилась на него. Её желудок сжался, кровь застучала в ушах, в ране на голове, и ей хотелось закричать, но она чувствовала, что её голос слабеет. Ей нужен был отдых и немного воды для пересохшего горла, но она не стала спрашивать.       — Что... — Девушка облизнула губы, её глаза уже начали закрываться. — Какие упражнения... ты заставишь меня делать?       — О, ты увидишь! — Он положил ножницы на колени, постукивая по ним ногтями, как будто решаясь, использовать их или нет. — Сегодня вечером, малыш... Я собираюсь помочь тебе развить характер.       Лёжа там, она не могла не думать о том, что может быть, ей лучше умереть.       Она не знала, сколько времени прошло. Трагер ничего ей не сказал. Она быстро сообразила, что это должно быть, часть пытки или как он это называл «формирование характера» . Делая ситуацию настолько ужасной, насколько это возможно, не желая её смерти, но и не желая, чтобы она была в мире и чувствовала себя в безопасности одновременно.

Путы — слишком тугие.

Лампа — слишком горячая.

      Детективу казалось, что её тело вот-вот развалится на части, как бывает с куклой, когда с ней слишком много играешь: конечности отрываются, набивка просачивается наружу. И Трагер был верен своему слову, она могла дать ему это: он не выпускал её из виду. Время от времени ему приходилось «ухаживать» за пациентом, который вызывал беспокойство, и каждый раз, когда он вставал со стула, она не смела сомкнуть веки, даже на секунду потому, что если она позволит себе погрузиться в фантазию сна, то узнает что произойдет, если она ослушается его, а этого нельзя было допустить. Она не сможет этого вынести.       Самое странное — он просто сидел. Конечно, он всегда разговаривал сам с собой, когда не пытался завязать с ней разговор, так что это не было так тревожно, но она всегда слушала. Во всяком случае, пыталась. Когда он наконец успокаивался, скользя длинными пальцами по лезвию костяных ножниц, она впитывала каждую секунду тишины.       И ещё одно — он был странно тихим. Она знала, что у него было по меньшей мере дюжина других пациентов, привязанных к кроватям, как и она, и она знала, что он делал с ними неописуемые вещи, но в какой-то момент, ранним утром, крики об отсутствии милосердия прекратились. Ей не потребовалось много времени, чтобы принять это, когда она поняла, что он вероятно убил их.       Детектив могла только надеяться, что все это скоро закончится, но знала, что это маловероятно.       — Глаза немного остекленели, малыш. — Его голос заставил её быстро заморгать, а когда она оглянулась, он уже встал со стула и склонился над ней, упёршись рукой о спинку кровати. — Ты же не собираешься отключаться от меня?       — Я... нет! — Выдавила она. — Я просто устала!       — О, и это все? — Поддразнил он в ответ. Он потянулся к лампе, осторожно поворачивая головку фонаря так, чтобы свет падал ей прямо в глаза. — Мы просто немного устали, да? Что ж, продолжим: закрой глаза. Отдохни пару минут, а я сейчас приду.       Девушка напрягла шею, чтобы повернуть голову как можно дальше от света, не сводя с него пристального взгляда.       — Трагер, перестань. Пожалуйста, не надо..       — Эй! — Его голос упал на октаву, и она отпрянула, но он использовал другую руку, чтобы ткнуть пальцем ей в лицо. — Я не хочу слышать никакого нытья, помнишь? Будь командным игроком!       Она закрыла рот, всё ещё напрягая шею, чтобы отвернуться от света.       Это только вызвало у Ричарда смешок, и он медленно придвинул к ней лампу, всё ближе и ближе, пока наконец не отодвинул ее и не вернул в исходное положение.       Как пластинка, застрявшая на одной и той же песне, он снова весело смеялся над ней, время от времени поглядывая на наручники.       — Если ты не возражаешь, я скажу, что ты выглядишь немного напряженной. Что случилось, приятель? У тебя связаны руки?       Ничего. Она ничего не чувствовала. Детектив была практически марионеткой, и он не забывал напоминать ей об этом, дергая за ниточки, заставляя её двигаться так, как он хотел, звучать так, как он хотел, даже говорить то, что он хотел, потому что если она откажется, то может умереть.

Нет. Она умрет.

      Что же это за человек такой? Детектив подумала: «Как можно получить хоть какое-то удовольствие, мучая кого-то подобным образом?»       — О! Теперь я понимаю, — сказал он. Привычный игривый тон его голоса внезапно изменился. Он стал официальным, сдержанным, как будто он репетировал реплики для пьесы. Когда он заговорил, она почувствовала силу, которую он вложил в свои слова. — Тебе становится скучно... — Он сделал паузу. — Что ж, давай поменяемся местами. Скажи мне, каковы твои намерения?       «Расслабься.» — Подумала девушка. — «Он сразу поймёт, что ты притворяешься.»       Затем детектив вздохнула. Разрыв зрительного контакта мог очень сильно изменить ход событий, поэтому, ни в коем случае не переводя свой пристальный взгляд, ей удалось протянуть руку достаточно далеко, чтобы едва провести пальцами по его руке. Горло, уже болевшее от обезвоживания и крика, казалось просто напросто порванным, стоило ей заговорить. Потому же оставалось только лишь шептать.       — Эй... — Мягким тоном начала она. Детектив собиралась сказать еще что-то, но растерялась в тот момент, когда впервые по-настоящему ощутила его кожу: в одних местах она была холодной, в других-горячей и шершавой, но мягкой, а теперь когда на ней появилось больше света, не заметить всю эту красноту, этот практически кровавый оттенок, было невозможно.       В этот момент волна эмоций захлестнула девушку. Она вспомнила всё то, за что хотела извиниться, и если бы она решила объяснить это третьей независимой стороне, они бы обязательно сочли это за бред больного. А потом это бы переросло в насмешку над Стокгольмским синдромом.       Но для неё это имело смысл, потому что она не могла себе представить, каково это — быть прикованной к месту, которое ты привык контролировать, на всю оставшуюся жизнь, при этом зная, что ответственным за это был кто-то, кому ты привык доверять. Неудивительно, что он сошел с ума.       Потом появилась она. И как раз тогда, когда он начал верить в то, что нашел человека, который собирается стереть эту реальность, что же случилось? Правильно! Она ушла.        Детектив хотела сказать, что ей очень жаль, но это было не похоже на неё. Это было не то, что она сделала бы... Не в этих обстоятельствах, поэтому она всё ещё держала рот на замке, пытаясь придумать, что ещё сказать. Трудно было придумать, что ещё можно добавить в свою речь — она была слишком сосредоточена на том, как его внешность внезапно показалась ей намного ближе. Чем дольше она смотрела на него, тем меньше обращала внимания на капельки крови на его руке, на грязные пятна на фартуке, на лысину на голове, на грубые швы на коже, на то, как из-под маски виднелась разорванная часть его рта.       Неужели он растет на ней?       Только когда он вытащил свою руку из-под её, она поняла, как долго удерживала его взгляд и как долго ласкала его.       — Спасибо, что удовлетворила мое самолюбие, дорогая! — Рассмеялся он. — Теперь я могу тебя так называть, верно? Я чувствую, что мы немного продвинулись в наших отношениях! — шагая назад к подносу с инструментами, он лязгнул ещё немного; знакомое чувство появилось в ее животе. — Но у меня сейчас консультация, и я не хочу показаться некомпетентным врачом, верно? Обвинения в сексуальных домогательствах не слишком хорошо смотрелись бы в моем послужном списке — Он сделал паузу. — И знаешь, у меня изначально был другой план, но теперь...       Сердце девушки билось теперь так быстро, что она могла поклясться, оно сотрясало ее тело, звенело железными оковами.        — С тех пор, как ты стала такой неуклюжей. — Сказал он. — Я думаю, нам нужно немного приземлить тебя. «Создавайте свой характер», помнишь?       Затем она услышала то, что могла только вообразить. Он взял один из инструментов со стола, а затем его тяжёлые шаги послышались совсем рядом. Тогда она увидела, что в его руках электрическая дрель — очень и очень старая, с тупым наконечником. Она смогла только поднять на него глаза и умоляюще посмотреть, пытаясь вызвать жалость.       — Как я уже сказал... — Продолжил он. — Это обязательное докторское оборудование, но нам придется обойтись без него!       Она не знала Трагера очень хорошо, но знала о нём достаточно, чтобы понять что он собирается делать... если резко не начать что-либо предпринимать, то неизвестно что может случиться.       — Рик...я знаю, ты думаешь, что это поможет тебе почувствовать себя лучше! Но я уверяю тебя, это не так! Есть и другие...       — Но мы всё равно сделаем по-моему, милая.       Ричард начал опускать палец на спусковой крючок дрели, едва приводя её в действие одним движением, а затем снова убрал. Снова взглянув в глаза перепуганной девчонки, что «от» и «до» были наполнены отчаянием, он не смог сдержать смеха. Было ли это притворство или нет, он был под сильным впечатлением.       Не говоря больше ни слова, мужчина шагнул вперёд придерживая своей свободной рукой её левую. Крепкая хватка вокруг запястья заставила её вздохнуть. Глаза метнулись, а в ответ только лишь и получила:       — Не волнуйся, старина Рик позаботится о тебе! Хороший врач всегда заботится о своих пациентах.       У неё не было времени подумать, стоит ли перевести взгляд, как Трагер вновь нажал на спусковой крючок и вонзил острие в её ладонь. Когда детектив закричала, крик был первобытным и бессвязным, резким от этой боли. Вращающееся сверло обернуло её кожу вокруг себя, дёргая, разрывая плоть, будто собака тянет за другой конец игрушки во время перетягивания каната. Когда его палец медленно оторвался от кнопки включения инструмента и он убрал дрель, неглубокая рана пульсировала в центре её руки, ладонь истекала багровой кровью. Крики прекратились, и девушка смогла только сделать слабую попытку отдышаться. Когда она подумала, что наконец-то взяла нужный ритм дыхания, Рик поднял руку и сильно ударил её по лицу, оставив жгучий отпечаток ладони на правой стороне щеки.       — Эй! Ну давай же! — Проворчал он, хватая изуродованное запястье и прижал его к матрасу. Дрель уже в другой руке мужчины, но он снова нажал на спусковой крючок. — Если ты и дальше будешь так извиваться, это не будет чистый порез! Будь хорошей «спортсменкой» для меня!       Она съежилась ещё до того, как боль пронзила её, и как только безумец вонзил дрель обратно в её руку, она даже не обратила внимания на отпечаток ладони на своём лице, который казалось секунду назад горел огнём. Она почувствовала только как тупой металл пронзил её кожу, а затем мышцы и кости в страдании, которое заставило её молча молить какого-то Бога убить её. Детектив не могла удержаться от крика — ей было всё равно, если он соизволит ударить её снова. Пощёчина была ничем по сравнению с этим.       — Значит ты у нас крикливая, да? — Он усмехнулся про себя. Она услышала, что он медленно подходит с другой стороны. — Наверное, я не знал тебя так хорошо, как мне казалось...       Может быть, дело было в свете, но в голове у неё вдруг что-то загудело, и она почувствовала себя так, словно её вообще нет в живых. Пустая голова, пустое сердце. Не было никакого смысла отрицать то, что она собиралась умереть там. Была ли это медленная, болезненная инфекция от грязной дрели, или он просто убил её после этого. Было так много вызовов по близости, как только она вошла в это место... Девушка уже не могла продолжать бежать, так как извилистая тропинка упёрлась в тупик.       Трагер повторил то, что делал раньше, но только уже с другой стороны. Обошёл койку, крепко схватил за запястье, включил дрель и протолкнул её сквозь ладонь. Только на этот раз всё происходило гораздо быстрее, заставив её тело содрогнуться от шока — в результате чего металл внутри её руки остановился ближе к тыльной стороне ладони, поэтому под сочащейся кровью, виднелись грязные незаконченные порезы.       Но всё закончилось. Это было быстро и невыразимо. Ужасно больно, но быстро. Всё это время Трагер беспечно напевал себе под нос, роняя дрель обратно на стол, что вызвало громкий стук.       Детектив лежала там, истекая кровью из обеих рук, дрожа, со следами солёных слёз на щеках, а тихие всхлипы вырывались из её рта, когда она смотрела в потолок. Она хотела умолять Бога убить её из чистого милосердия, но всё, на чём она могла сосредоточиться, были ноющие дыры в её руках, и риск заражения от того, чего ещё касалось это сверло, — то моча, кровь, микробы, — что бы то ни было, оно было сейчас внутри неё.       Трагер вернулся к правой стороне кровати.       — Ты ведь видела мой маленький лозунг, что написан на стенах, верно? «Сначала пальцы, потом яйца, потом язык». Его трудно не заметить!       Он остановился на мгновение, изучая черты её лица, как будто это было в последний раз, когда он был в состоянии принять всё это. Её челюсть дрожала, пока он смотрел на неё, как её слёзы и пот заставляли гору золотисто-каштановых волос прилипать к её длинной шее, пятна крови, которые делали её белую рубашку похожей на то, что кто-то небрежно пролил на неё красную краску.       То, как он сломил её дух, лишил остатков человечности и уверенности в себе, как он оставил её в таком отчаянии, что она была готова на всё в своей жалкой попытке спасти свою жизнь. Мужчина знал, что пока не может действовать. Поэтому проигнорировав тугой узел в животе, который оставлял мало места для логики, обхватил обе стороны её лица ладонями, когда его ногти впились в её мокрые щёки. Он наклонился ещё ближе к ней, и она увидела, как из-под маски показалась ещё одна часть его рта, покрытая шрамами.       — Я хочу сказать, приятель, что тебе повезло. Я позволил тебе сохранить пальцы. А я то знаю, как тебе будет их не хватать!       Его шутка прошла где-то мимо ушей, и она смогла только тяжело вздохнуть. Ещё больше слёз потекло по её лицу, щекоча кожу, что создавало неприятное эхо глубоко в голове, будто она подгружается под воду. Детектив закрыла глаза, попыталась представить себе запах хлорки, воду набившуюся в нос, разочарование, когда она умоляла и умоляла маму посмотреть, как она делает стойку на руках, только чтобы её проигнорировали — и это было худшей из её проблем. Ничего подобного. Снова стать ребёнком, не задаваясь вопросом умрёшь ли ты от инфекции, а беспокоясь о том, когда мама скажет что пора идти домой.       Трагер наблюдал, как её глаза подёргиваются под веками и пытался понять, о чём именно она думает, но только для того, чтобы выпустить её лицо из своих рук. Он подумал, что испугает её, заставит открыть глаза, но она не подняла на него глаз и только уронила голову на бок, прижавшись щекой к матрасу.       — Ох-ох... — Вздохнул он, насмешливо склонив голову. — Похоже, мы сегодня перестарались, чемпион!       Она почувствовала, как её тело проваливается в матрас. Рана на руках посылала устойчивую пульсирующую боль вверх по рукам, просачиваясь в грудь. Пока она лежала там, ей было всё равно, что он собирается делать. Она просто хотела, чтобы это закончилось, или как-то стало лучше.       — Но, эй! — Продолжил он. — По крайней мере, самое трудное позади, верно?       Переварив его слова, она медленно открыла глаза и поняла, на что он намекает. Если самое трудное позади, значит есть что-то ещё, и не смотря на эту фразу, она уже знала, что всё будет так же плохо, если не хуже.       Она попыталась заговорить, но ей показалось, что голос будто застрял где-то в груди. А боль - стала ещё сильнее, чем раньше. Будто порезы раскалённой добела бритвой. Это заставляло тело извиваться, но каждый раз, когда детектив открывала рот, всё ещё не могла произнести ни слова.       — Что случилось, приятель? — Спросил Рик, подходя к кровати. — Кот прикусил тебе язык? — Он сделал паузу, терпеливо ожидая ответа, даже манерно похлопал себя по запястью, пока не сказал. — Я сейчас вернусь, хорошо? Только никуда не уходи!       Рассмеявшись на прощание, он ушёл в соседнюю комнату, которая была вне поля зрения девушки. Он отсутствовал недолго. Когда она услышала шаги, стремительно приближающиеся к комнате, то попробовала вытянуть шею, чтобы попытаться посмотреть в ту сторону через плечо, игнорируя стреляющую боль в руках. Единственное, что у него было с собой — тряпка, с которой на пол обильно капала какая-то жидкость. Предположений было много, но вот надежда одна.       

«Надеюсь это вода»

      — Знаешь, обычно я так не поступаю, но... - Трагер пожал плечами, словно не желая утруждать себя объяснениями, и принялся трясти тряпку в руке, позволяя жидкости капать на пол перед собой. — Эх, что я могу сказать? Ты изменила это, приятель. Лучший способ гарантировать, что пёс будет повторять своё хорошее поведение из раза в раз — наградить его!       Они оба на мгновение замолчали, а она в свою очередь задалась вопросом, действительно ли он собирается дать ей попить, или же просто дразнит? Но затем Ричард шагнул вперёд и стал держать тряпку прямо над её ртом. Маленькие капли упали на лицо, достаточно близко ко рту, чтобы она могла высунуть язык и попробовать жидкость. Это была вода. Ни в коем случае не пресная родниковая, но определённо вода.       — Сейчас... — Пробормотал он, положив большой палец на её нижнюю губу, а указательный на подбородок, медленно открывая ими рот — Ну, давай же, открой...       Это было отвратительно, что она позволила ему сделать это с собой, оскверняя и унижая. Позволила обращаться с ней, как с дерьмом на подошве его ботинка.       Сначала она так и решила, а потом задумалась. Но так ли это было? Так ли это на самом деле?       Он заметил, как першит у неё в горле, он знал, что она не может выговорить ни слова, поэтому он изо всех сил пытался найти решение. Это должно было что-то значить.       Это было слишком — усталость, боль полное изнеможение от борьбы, только чтобы мучиться снова и снова. Её горло и рот пересохли так, что она не могла произнести ни слова, поэтому она закрыла глаза и откинула голову назад, не заботясь о том, что его большой палец коснулся кончика языка.       Она нуждалась в отдыхе и застонала, когда Рик сжал ткань, позволяя остаткам воды устремится в её рот.       — Ну, разве так не лучше? — Тихо спросил мужчина.       Но она только наслаждалась ощущением лёгкости, едва замечая, как его большой палец медленно проникал в её рот. Было ли это осознанным решением с его стороны или нет. Она также не заметила, как дрожало его дыхание, когда он говорил.       — Разве это не приятнее..? Для нас обоих, если мы просто поладим?       Как только вода исчезла в горле, детектив будто вернулась в реальность. Внизу живота появилось неприятное ощущение, когда она почувствовала что палец Трагера ласкает её язык. Он был на вкус как металл, как инструменты, к которым прикасался, кровь под его ногтями и тёмный ореол вокруг них.       Она отдернула голову, не обращая внимания на боль, пронзившую её плечо, и Трагер только рассмеялся.       — Ты действительно подаёшь мне странные знаки, милая. — Усмехнулся он и, выпрямив спину, вновь возвысился над ней. — Но как я уже сказал, хорошая новость в том, что всё плохое уже позади. Ну, вообще, я думаю, это будет зависеть от твоего поведения...       Подойдя к подносу с инструментами, он потянулся к нижней полке, чтобы взять полупустую бутылку спирта, и перевернул её, чтобы прочитать этикетку, хотя уже знал что это такое.       — Я берёг это для водки с мартини, но мы должны бороться с любой непонятной инфекцией, верно?       Время остановилось, когда стук в груди пересилил все остальные чувства.       Ей было неприятно признавать это, но он был прав. Если то, что он держал в руке было бутылкой спиртного, то это могло бы избавить её от любой инфекции. Разум сходил с ума от таких возможностей — особенно учитывая, как мало времени прошло с момента его маленькой операции.       Это было не очень весело, но это было правильно. Самое логичное, что можно сделать.       Детектив проглотила слюну, скопившуюся во рту и кивнула.       — Хорошо... — Ответила она.       Трагер вздохнул в эйфории. Открыв колпачок бутылки, он подошёл к её кровати, так что она могла прочитать.       

«Смирнофф»

      — Хорошо. — Пробормотал мужчина. — В конце концов, если мы хотим, чтобы эта процедура была успешна, мы должны совершить небольшую грязную работу. Вот почему они платят мне такие большие деньги!       Как бы она ни старалась не думать об этом, она уступила своим мыслям. Её взгляд переместился с раны на руке на бутылку водки, задаваясь вопросом был ли он прав.       «Будет ли это хоть немного менее болезненно...или даже более?»       Раны на ладонях девушки были действительно грязными, свободные участки кожи болтались словно приманка на рыболовном крючке. Один этот фактор говорил сам за себя, и когда она выдохнула, чувство страха опять появилось где-то внизу живота. Когда Трагер заметил это, он улыбнулся достаточно широко, чтобы она снова могла увидеть покрытый шрамами рот, гораздо более заметный теперь, когда он не наклонился, а её лицо едва касалось его талии.       — Поскольку у нас, очевидно, нет ничего, чем тебя можно было бы оглушить, тебе вероятно понадобится это, чтобы сделать самой себе лучше. — Объяснил он, поднимая ткань.       Когда Ричард наклонился вперёд, она инстинктивно открыла рот. Увидев это, он издал тихий смешок и поднял бровь.       — Ух ты, быстро учишься. — Прежде чем она успела среагировать, скомканная тряпка уже оказалась между зубами детектива. Когда она медленно прикусила ткань, ещё больше воды потекло ей потекло по стенкам горла. Она попыталась сосредоточиться на воде, так же как она сосредоточилась на воде их бассейна, когда он просверлил зияющие дырки в её руках, разрывая линию жизни.       Если бы ему действительно было всё равно, он бы не дал ей «шанса» с самого начала. Он пытался, а теперь она тоже будет пытаться, делая всё, что он захочет, слушая, что он говорит. Бороться с этим в данный момент было бы пустой тратой энергии.       Рик никогда не делал этого для других пациентов. Он не заботился об их нуждах, не думал о том, что могло бы сделать их положение менее болезненным. Единственное усилие, которое он прилагал, было усилие заставить их страдать — он изо всех сил мучил их самыми бесчеловечными, невообразимыми способами. Конечно, он делал это и с ней тоже, но также старался и заботиться о ней, настолько больным способом, который мог понять только его ум.       В её голове это была зона боевых действий, борьба между благодарностью и страхом. Трагер уловил это по тому, как напряглись сухожилия на её шее, по бледному оттенку кожи и тому, как припухшие круги вокруг карих глаз казались влажными, слишком яркими.       Он прижал одну руку к матрасу, а в другой все ещё держал склянку с водкой, говоря своим обычным громким и игривым тоном, как будто произносил хорошо отрепетированную речь о принятии важного решения.       — Постарайся не кричать слишком много, ладно? Именно для этого эта ткань..       Она сомневалась, что Ричард намеревался утешить её, и не ожидала от него ничего другого.       

«Почему он так медлит?»

      Это можно было бы уже сделать, это мучение могло закончиться, а боль даже утихнуть к этому моменту, если бы он просто перестал балаболить.       — Если тебе от этого станет легче, то ты безусловно моя любимая пациентка!       С этим финальным заявлением он вылил водку в отверстие правой руки. Девушка прикусила ткань настолько сильно, что можно было почувствовать, как её зубы скрежещут друг о друга через толстую тряпку. Она прогнулась в спине от ощущений будто горящая пуля пробила ладонь, крича ревущее «блять» в ткань, когда последние брызги жидкости стекали по стенкам раны.       Трагер просто стоял и смотрел, как она корчится от боли, поворачиваясь на левый бок. Они уже наполовину закончили, если он сейчас снова скажет хоть слово... Проще говоря, она собиралась сделать тоже самое с ним.       — Посмотри на себя! Ты принимаешь это всё как настоящий чемпион! — Подбадривал Рик, и игриво хлопнул детектива по плечу, будто они дружные коллеги. Она вздрогнула, когда игривый хлопок резко превратился в удар, в результате чего неприятный жар разлился по всему телу. Челюсть отвисла, ткань упала прямо на матрас, сердце бешено заколотилось в груди будто оно вот-вот вырвется.       — Что? — Девушка лишь стиснула зубы — Какого хуя с тобой происходит?!       Он вернул ей остекленевший взгляд, и на его губах появилась новая улыбка, которая как ей показалось, была вымученной, заставившей её пожалеть о своих словах. Хватка на бутылке усилилась. Он хотел ответить ещё одной хитрой шуткой, но внезапно осознал, что слышит стоны в этих стенах, слабый белый шум, жужжащий в ушах, разные голоса, говорящие ему делать непонятные вещи, но эти вещи отгонят её ещё дальше. Рик уже слишком сильно облажался, поэтому он сжал челюсти и вылил остаток бутылки в рагу.       Она закричала. Громко.       Сильная тоска. Маленькие белые пятна плясали у неё перед глазами. Чёрное забвение наполняло её от корней до кончиков ногтей на ногах. Мышцы расслабились, когда жжение медленно выходило из каждой поры, из каждой щели и скользило по её органам.       Ей было ясно то, что для неё ничего не ясно.       Трагер что-то пробормотал себе под нос, исчезая из поля зрения, единственным свидетельством его движения был звук шагов, сливающийся с фоновым шумом. Она не знала почему... Она не знала что было на самом деле, что должно было произойти, поэтому слабым голосом прошептала:       — Подожди... не оставляй меня...       Но было уже слишком поздно. Он ушёл, а она осталась там, только чтобы погрузится в то, что некоторые назвали бы мирным сном, а некоторые — отчаянной попыткой побега. Ради сохранения рассудка она колебалась в пользу первого варианта.       Она не могла точно вспомнить, когда потеряла сознание, и не знала сколько часов прошло. Да и в целом это не имело значения, потому что кто-то энергично тряс кровать.       — Эй, да ладно тебе... проснись! О боже, пожалуйста, проснись...       Девушка пошевелилась, выдохнула и хотела было переступить с ноги на ногу, но тут же вспомнила о своём заточении. Ей казалось, что она проспала всего пару часов. Всё ещё потрясённая физической и психологической травмой, но вновь обретшая ясность сознания, она открыла глаза. И когда они это сделали, её мозг замедлился, отяжелел, как мокрая мочалка, а окружение создавало узел удушья.       Вокруг лампы кружили мухи. Свет казалось, заставлял глаза буквально плавится. Каждый раз когда она дышала, боль пронзала руки, как агрессивный укол. Вонь затхлого, обильного пота, крови и водки обжигал.       Над детективом нависло незнакомое лицо. Человек был бледен, и по его коже были разбросаны кровавые пятна, лысый, одетый в грязную форму пациента, в сочетании с низким голосом. Но звучал он слабым, будто его мучило чувство вины.       — Ты проснулась! — Прошептал он, затем наклонился и начал снимать путы с её ног в удивительно быстром темпе. Пока он это делал, её глаза блуждали по рукам, и она нахмурилась когда поняла, что обе раны были должным образом перевязаны.       «Это сделал...Трагер?» — Подумала она, желая склониться к неверию, потому что это то, к чему она привыкла.       Но он был единственным человеком, который мог это сделать, даже если это не соответствовало его характеру       — Что? — Выдохнула она. Дыхание было прерывистым и тяжёлым. — Что ты делаешь?       — Я помогаю! — Ответил он.       Детектив заметила, что он отказывается смотреть на неё, и стыд, который предположительно испытывал пациент, сразу был виден в его глазах, стоило перевести на них свой взор. Судя по тому, насколько грязной стала его работа с наручниками, она предположила, что он каким-то образом сбежал от Трагера. Скорее всего, он всё ещё «в бегах» от него, и по какой-то отдаленной причине он решил помочь и ей. Как бы ей не хотелось верить, что он просто хороший человек и готов рискнуть, она не могла не вспомнить, что сделал Трагер, когда она попыталась сбежать в первый раз — это то, что привело её сюда. Вот почему каждый сантиметр её тела болел. Вот почему в каждой руке было по две дырки, залатанные толстыми рулонами марли, но всё ещё кровоточащие.       Но когда она слушала, действительно слушала его, положение... улучшалось? Ей было неприятно признавать это; он промыл раны и перевязал их. Но это не оправдывало того, что он сделал с ней в качестве «предупреждения» — это должно было оставить на ней шрам, как физический, так и моральный, на всю оставшуюся жизнь. Даже после того, как она исцелится от этого, это будет продолжаться. Бесконечный цикл взлётов и падений, думая, что травма прошла, только чтобы пережить её снова.       Она была слишком погружена в свои мысли, чтобы заметить, что может двигаться, пока пациент снова не потряс девушку за плечо, и она вздрогнула, инстинктивно протянув руку, чтобы схватить обидчика за плечо.       Она хотела обнять себя в отчаянной попытке утешить, но знала, что это вызовет такую же боль.       — Мы должны уйти! — Сказал мужчина. Он сидел на корточках, поворачивая голову из стороны в сторону, смотря то на неё, то на большие двойные двери. — Мистер... Трагер скоро вернётся.       Быстрым движением она подняла руку, показывая ему, чтобы тот придержал коней, а сама осторожно вытянула ноги через кровать, пока не почувствовала, что ступни касаются холодной плитки пола.       «Когда он успел снять с меня ботинки? И носки?» — Подумала она.       Детектив была измучена, поэтому опустила обе ноги на пол. Если она встанет и уйдёт, то будет оставлять за собой следы из собственной крови, а ей было всё равно. И вообще, что сейчас значат человеческая порядочность и гигиена?       — Я не могу уйти. — Наконец сказала она, положив руки на колени и ссутулив плечи. Сила неуклонно накатывала на тело, как морские волны накатывают на песчаный берег. — Я не знаю, кто ты... или чего ты хочешь, но...       Пациент снова указал на большие двойные двери и строго покачал головой. Казалось, что он не мог правильно использовать слова, прибегая к физическим жестам, чтобы передать сообщение, в котором она не видела важности. Что мешало ему выбрать спасение других людей, которые были похожи на него, людей, у которых было меньше шансов спастись? Почему он так зациклился на ней, и почему она чувствовала, что у него были скрытые мотивы?       — Т-Трагер убьёт тебя! — Настаивал он.       — Нет, он не станет. — Ответила она медленно, но твёрдо.       — Мы... мы должны выбраться! — Он наклонился и начал ковырять кожу пальцев, оглядываясь через плечо, чтобы посматривать на двери, как на часы. Девушка только лишь покачала головой, но уже гораздо спокойнее и продолжала смотреть в пол.       — Я дала обещание. — Она сглотнула и поморщилась. Она почувствовала мерзкую желчь, которая высохла на её зубах, когда язык коснулся их. Она всё ещё ощущала слабый металлический привкус кожи Трагера, когда позволила ему засунуть палец в рот, отчего по её телу пробежала дрожь. — Трагер, он... заботится обо мне. Я в порядке!       Если раньше пациент не был столь напряжён, то сейчас он был в панике. Слова слетали с его губ, но все они слились в одну непостижимую путаницу, которую невозможно разорвать, в цепочку, которую легче просто выбросить, чем пытаться исправить.       Не имело значения, какие аргументы он приводил, пытался ли он вытащить её из этого ущелья Стокгольмского синдрома, в которое она погрузилась — он тратил время впустую, то немногое время, которое казалось у него было.       Но она не сказала бы, что сожалеет, она это знала. Ей не за что извиняться. Она поступила правильно, оставаясь здесь, даже если это казалось безумием, даже если это бросало вызов старым законам её этики. Её старые привычки, только подводили её. Семя, которое она посадила, гниёт, питаясь тем, что ей нужно для выживания. Единственным выходом теперь было вырвать это семя из земли и попытаться найти утешение в ощущении грязи, зажатой в её руке.       — Ты должен уйти! — Она вонзила ногти в матрас, наслаждаясь ощущением грязи, расползающейся под кожей, крови, окрашивающей подошвы её ног в красный цвет, потому что имело значение только то, что она была жива.       И она была жива, потому что подчинялась. Наконец-то девушка подняла глаза на пациента.       — Я просто не могу. Я обещала ему.       Взгляд пациента смягчился, но не так, как будто ему было жаль её, а как будто он почувствовал облегчение, что она не хочет с ним идти. Он кивнул, и впервые за всё время их короткой встречи, он сделал это в торжественной манере. Затем его взгляд переместился на двойные двери, повернувшись всем телом к ней, когда одна из них открылась и Трагер заглянул в комнату.       Она ожидала, что внизу живота снова появится мерзкое и неприятное чувство страха, но на этот раз только появился ком в горле.       — Отличная работа, приятель. — Обрадовался Ричард, входя в комнату и попутно распахивая дверь так, что она была почти полностью открыта. — Должен сказать, я впечатлён вашими сегодняшними выступлениями!       Больной и детектив молчали, но каждый по своей определённой причине. Его руки дрожали, когда он хрустел костями пальцев, постоянно избегая зрительного контакта с Трагером, но она не могла перестать смотреть на мужчину, и он отвечал тем же. Она молчала, потому что была в шоке. А ещё зла, и пребывала в ужасе, но в то же время так благодарна, что её разум приспосабливался, расширялся, впитывая знания о том, что случилось бы, если бы она поддалась давлению пациента. Что было бы, если бы она поддалась своим порывам, хотя бы в последний раз?       Но она сделала это. Она приняла правильно решение.       — Давай! Убирайся отсюда. — Трагер громко откашлялся, чтобы привлечь внимание пациента, и заставил себя отвести взгляд. Как бы он не гордился своим первоначальным планом, Трагер был также расстроен. Но ещё и шокирован тем, что они остались, а также тому, что девушка боролась, чтобы сдержать обещание, которое как он думал, было построено на лжи и чистом выживании.       — Я бы ушёл... Пока не передумал. — Закончил пациент.       После того, как они с Трагером обменялись недоверчивыми взглядами, псих поспешил прочь, как собака поджав хвост. Он выбежал через открытую дверь и звук его топающих шагов ещё достаточно долго раздавался эхом по коридору. Как только он ушёл, и они снова остались вдвоём, детектив сама удивилась тому, что заговорила первой. Раньше ей было невыносимо слышать его голос, но теперь? Теперь ей не терпелось нарушить молчание       — Мне показалось, ты говорил, что я не имею права спать... — Её голос был тихим, но тон имел серьёзный оттенок.       — Ну да. — Трагер издал слабый смешок. — Я пришёл к «компромиссу». В конце концов, ты вела себя как чемпион, учитывая, как прошла операция и всё такое.       Отклонение в диалекте было напоминанием о том, что несмотря на его милосердие, он всё ещё был психически болен. Было ли это из-за воздействия двигателя, или он просто усилил то, что было в нём и раньше? Она не знала, и если она не найдёт доказательств, она никогда не узнаёт наверняка.       — Хорошо. — Детектив склонила голову, поджав губы, которые уже начали подрагивать.       Когда её взгляд упал на пол, Трагер внезапно почувствовал будто его пнули в живот. Жёсткая лента беспокойства обвила его разум. Сразу же захотелось продолжить диалог нелепой и ужасной шуткой, чтобы поднять ей настроение. Но ничего совершенно приходило в голову. Вместо этого он посмотрел на её руки, указывая на бинты, каждая часть которых пропиталась кровью, за исключением самых краёв.       — Похоже, нам нужно сделать перевязку - сказал мужчина деловым тоном, подходя к ней — Пойдём, мы не можем допустить чтобы ты залила кровью весь ёбаный пол.       Когда она подняла глаза и увидела, что он приближается к ней, то быстро отпрянула, как добыча, убегающая от хищника. Но увидев, что он остановился при виде её реакции, притормозил и стал ждать. Ни один из них не пошевелился в течении минуты.       

«Неужели он думает, что я пытаюсь сбежать?»

      При одной мысли об этой идее, её сердце забилось быстрее, и ужасно знакомое ощущение заставило почувствовать, что «наручники» всё ещё были вокруг её запястий.       Но он не приближался, не угрожал ей и не поднимал ножниц для резки костей в её сторону. Однако он кротко кивнул, чтобы она следовала за ним, и указал в дальний правый угол комнаты. — Это единственная кровать, вон там, справа от тебя. Ты не можешь упустить это. — Засмеялся он. — У меня есть чистые простыни и всё такое... — Он понизил голос так, что это было едва слышно. — Я имею в виду, по крайней мере в последний раз, когда я проверял! — Ричард повысил свой тон до нормального уровня. — В любом случае встретимся там, когда ты будешь готова.       Она попыталась понять, что он имел в виду, говоря «Когда ты будешь готова», и услышав, как он хихикнул, уходя вместе с лёгкой усмешкой, она поняла, что это была шутка. С ним всегда было весело...       Когда она медленно поднялась на ноги, ей пришлось раскачиваться взад и вперёд на лодыжках, чтобы стряхнуть с себя неприятные ощущения скованности. Когда она посмотрела на свои руки, то поняла что он был прав. Кровь сочилась из ткани и багровая капля упала на её босую ногу. Подняв руки к груди и слабо сцепив их вместе, она направилась в правую часть комнаты, где её ждал Трагер. Когда она проходила мимо лотка с инструментами, то уловила слабый блеск, и убедившись, что он всё ещё стоит к ней спиной. Детектив посмотрела на предмет и поняла, что это был скальпель. Она не могла задерживаться слишком долго, чтобы он ничего не заподозрил, а учитывая что Рик всё ещё находился в пределах слышимости, ей не следовало бы делать этого, но...       

Она сделала это.

      Это была так быстро и просто, что она даже сама удивилась, и засунула его в задний карман джинсов. Горькое сожаление клокотало в животе, когда она осознала, насколько мало лезвие, и если бы ей дали возможность защитить себя, самой разумной идеей было бы убить его на месте. Было бы намного легче, если бы был и другой вариант оружия, что-то более опасное, например пистолет. Что-то, чтобы было бы быстрым. Потому что, как бы ей не было плохо, она не хотела смотреть на его долгую и мучительную смерть. И только если бы он не обернулся, она бы убрала скальпель обратно.       Насмотрятся на свои размеры, лезвие могло убить его, если бы она очень сильно постаралась. Можно было бы перерезать безумцу горло, если бы удалось сделать чистый порез, или ударить несколько раз в грудь, если бы адреналин подскочил до уровня энергии в той лампе. Просто глядя на его торс и на то, как торчат кости в орудной клетке, она могла представить себе, как легко вонзить скальпель в него, с тем-то небольшим количеством мясо, которое в нём было. Итак, она подошла к указанному углу, где он оказалось, нервно вертел в руках один из рулонов марли.       Кровь действительно выглядела довольно чистой, и за это уже можно было говорить спасибо. Светло-голубые простыни были смяты, но без крови, дерьма, мочи или другой жидкости, которая приходила на ум. На маленьком прикроватном столике лежал ещё один рулон марли, а с другой стороны кровати было большое окно с прочными металлическими решётками, создающими барьер между пациентами и внешним миром. Мир, где ситуации, подобные той, в которой оказалась девушка, обычно не случаются.       Не обращая внимания на Трагера, она повернула голову через плечо, и медленно села на кровать. Отсюда открывался прекрасный вид на горы, и теперь, когда она могла по-настоящему рассмотреть всё это, то она увидела, что солнце начинает подниматься.       Утреннее небо представляло собой слабую смесь темно-серых и светло-голубых оттенков, желтая сфера начала выглядывать из-за огромной вершины горы.       У неё появлялись мурашки на руках от вида мёртвых тел, привязанных к кроватям в соседней комнате, но она чувствовала тепло. Чувствовала себя в безопасности и по-прежнему избегала смотреть в другую сторону, не желая ничего, кроме нескольких секунд покоя, что мы смотреть на пейзаж сквозь решётки и забыться.       — Похоже, мы с тобой провели вместе всю ночь. — Его голос резко нарушил тишину из-за спины детектива. Она повернулась к нему лицом, когда он заговорил. — И знаешь что? Ты спала на работе! Но, эй... Вы должны взять по крайней мере пару недель отпуска, прежде чем вернуться на работу после операции, верно?       Она открыла рот, осмеливаясь ещё раз не согласиться с его туманной логикой, но в конце концов снова сжала губы, не успев даже подумать, с чего начать.       —Прежде чем мы займёмся твоей маленькой кровоточащей проблемой, давай проверим твою голову. — Он сел на кровать, положив рулон марли рядом с тобой, чтобы освободить обе руки, и придвинулся к ней достаточно близко, чтобы она была на расстоянии вытянутой руки.       Если бы он захотел, то легко мог бы протянуть руку и обмануть её. Она пыталась убедить себя, что до этого не дойдёт, но пока она в тихой тревоге покачивала босыми ногами рад полом. Скальпель ткнулся ей в поясницу, напоминая, что если у него есть желание покончить с этим всем, то у неё тоже.       Она была ранена. Уязвима. Конечно, Ричард был худым, но уж точно не слабаком. Прошлые события говорили ей, что если она ударит его, то шансы на победу будут равны пятидесяти процентам, но теперь, когда у неё в руках были две пульсирующие дырки, это всё меняло.       — Хорошо... — Сказал он, запустив пальцы в её чёлку и откинув её назад, чтобы увидеть рану на голове. — Давай рассмотрим, что у нас тут, малышка!       На лбу с правой стороны была небольшая шишка, и когда мужчина потянулся, чтобы ткнуть в область вокруг неё, она резко ахнула и отстранилась, когда боль стрельнула прямо в середину головы.       — Осторожно... — Пробормотала она сквозь стиснутые зубы. Когда девушка отодвинулась, скальпель ещё сильнее впился в кожу. Детектив постаралась скрыть свою недовольную гримасу и понадеялась, что он не прорезал кожу. Она была одета в белую рубашку, и даже если свежая кровь смешалась с остальными пятнами, он не был похож на человека, который упускает определённые детали.       — Виноват. — Ответил он после нескольких секунд затянувшегося молчания, затем снова поднёс руку к её лбу, но на этот раз гораздо медленнее. Он едва коснулся её, двигаясь всё ближе и ближе к ране, когда почувствовал опухшую кожу, что вела к ней.       Она задумалась, стоило ли вообще позволять ему прикасаться к ней, сомневаясь, что он мыл руки перед этим. С другой стороны, раньше казалось, что он беспокоился о потенциальной инфекции , вот почему он потратил бутылку выпивки в первую очередь. По неизвестной ей причине она молчала, не желая ничего спрашивать.       Девушка продолжала сидеть неподвижно, она посмотрела на него из-под полуопущенных век, и когда она это сделала, Рик рассмеялся.       — Не волнуйся. Я помыл руки первым же делом! — Отметил он, глядя на неё сверху вниз в сопровождении настойчивой улыбки. Это заставило её почувствовать, что она сходит с ума.       

«Он просто сказал это ни с того ни с сего? Или я спросила его не заметив, а он просто ответил на мой вопрос..?»

      Скальпель вонзился в её кожу ещё глубже; или, может быть, ей всё это только мерещилось. Может быть, всё было в её голове. Может быть боль была психосоматической.       — Кто это был? — Спросила детектив, вспомнив, что ей ещё предстоит услышать объяснение случившегося.        — Пациент... — Не глядя на неё, Трагер продолжать изучать рану на голове. Его пальцы тщательно работали вокруг области, где он ударил её: согревая, проверяя окружающую кожу на нежность. Она всё ещё была опухшей, но кровотечение остановилось, к его большому удивлению. Пара была глубокой, и там, где её плоть разрывалась на части, было ясно видно отверстие, однако, поскольку он поработал над этой областью, пока она спала, он, казалось, уже заживала. — Этот парень изначально правда был моим пациентом, —начал он. — Потом он стал моим личным маленьким наперсником. Я сказал ему, что если он притворится, будто собирается помочь тебе сбежать, я отпущу его.       Всё было ровно так, как она и подозревала — он подставил её. Она предположила это, основываясь на коротком взаимодействии, которое видела между двумя мужчинами, и это подтвердило подозрения. К счастью для неё, он был так сосредоточен на анализе ссадины на её голове, что не заметил, как она нервно сглотнула, а комок в горле не дал возможности сказать всё, что она хотела.       — А что было бы с ним, если бы он ответил «нет»?       — Ну... — Трагер сделал паузу, забыв о вызванной им травме, и положил руку ей на макушку. — Я ещё не совсем раздумывал о таком исходе, но наверное, пришлось бы убить его. — Удовлетворённо хмыкнув на прощание, он игриво взъерошил ей волосы и повернулся чтобы взять бинты. — Хорошо, теперь давай приведём тебя в порядок!       Его ответ встревожил её, но не до степени, чтобы её любопытство было утолено. Возможно ему следовало зашить ей рот, как он сделал это с другими, потому что ещё больше вопросов было выпущено налево и направо.       — А что было бы, если бы я ушла с ним?       — Ты бы не стала. — Ответил Ричард, не теряя ни секунды, а затем улыбнулся. — Я так и знал, что ты этого не сделаешь. Я слишком тебе нравлюсь.       Мурашки пробежали по её затылку, а на лице проявился румянец. Её кожа, казалось, горела огнём, пот выступал из пор, оставляя её с глянцевым цветом лица среди высохшей грязи и крови. Она попыталась что-то сказать и отвернулась, чтобы дать себе передышку, но он схватил её за подбородок и повернул к себе, будто не замечая как намокли кончики его пальцев от пота.       — Ну же, я думал ты будешь счастлива... — Пробормотал он, и это прозвучало почти так, словно он скулил, но без сопровождения высокого тона. — Я не убивал тебя, оставил в живых, и теперь лечу тебя. Так в чём же проблема?       Она решила, что это был риторический вопрос, потому что он вновь отвернулся и взял рулон марли. Он остановился, развернув его на пару дюймов, взглянул на неё, затем указал на её руки.       — Полагаю, ты захочешь снять их сама, а, чемпион?       Во рту снова ощущалась сухость, поэтому периодически девушка жадно глотала воздух. Каждый раз когда она это делала, её горло трещало немного сильнее, а пальцы ног сжимались, забывая что её беспокойство будет видно, стоит Рику посмотреть вниз.       —Вообще-то, — прошептала она. — Я надеялась, что ты сможешь это сделать...       Стоило ей услышать свой голос, как захотелось схватить эти слова словно за шкирку и вернуть обратно, прижав к груди. Каждый дюйм её лица, шеи, тела был невероятно горячим. Её мысли путались, она пыталась придумать, что ещё добавить, или возможно, как она могла бы объяснить всё это, но идея ушла на задниц план, когда мужчина начал разворачивать повязку на её руке.       Детектив позволила ему работать, когда он освободил её от пут, но состояние души оставалось прежним, болезненно таким же.       

«Почему мне так страшно?! Он решил оставить меня в живых, и он кажется доверяет мне. Так почему же я запуталась, и почему не могу думать, и что со мной, блять, происходит?!»

      — Ой-ой, что происходит в твоей больной головке? — Прокомментировал он, позволяя мокрой, окровавленной ткани упасть на пол. — Знаешь, тебе действительно повезло, что моя выпивка кончилась, иначе я бы, наверное, снова промывал тебе рану. И да, мы уже наполовину закончили, приятель.       «Он не ненавидит тебя.» — Повторяла себе девушка. — «Он просто хочет, чтобы ты ему подыграла. Соблюдала правила игры. Ты ведь можешь это сделать, правда?»       Может быть, если она пошутит над ним так же, как он над ней, она сможет расслабиться.       — «Приятель»? Я думала, ты сказал, что мы продвинулись в наших отношениях!       То, что должно было быть невинной маленькой шуткой, больше походило на попытку флиртовать с Трагером, и она не поняла этого – пока он не перестал оборачивать свежий бинт вокруг её изуродованной руки, двигая пальцами вверх, чтобы погладить её запястье.       Она подумала, что её сейчас стошнит. Она была готова бороться с желанием вывернуться, отстраниться, но обнаружила, что находится всё в той же позе. Неподвижная, невозмутимая, а её глаза наблюдали за тем, как он проводит по её маленьким венам. Странный факт, который она бы никогда не признала вслух, но её это успокаивало, учитывая всё, через что ей пришлось пройти.       Даже если он был тем, кто был ответственен за это.       Невозможно было понять, чему верить. Раньше он был таким жестоким, невыносимо неуравновешенным и таким беззаботным, но теперь радел о ней, был нежен, и она знала, что если теперь кто-то под этой причине решит причинить ей вред, он поможет.       Ей хотелось в это верить. Она была в полном отчаянии. Легче было простить, попытаться всё исправить, чем бороться с этим.       Как только она позволила себе наклониться вперёд, он убрал пальцы с её запястья и возобновил свою работу с марлей. Внезапная перемена в её характере не была случайным совпадением. Когда Трагер понял, что она целенаправленно приближается, чужеродный зуд велел ему отступить.       — Не дразни меня... — Рассмеялся он. Слабо, но всё же рассмеялся. — Чёрт, эта штука всё ещё кровоточит, да?       За одно молчаливое мгновение он закончил обматывать новые бинты вокруг её руки, переходя к следующей с небольшим волнением. Она не знала, что делать с этой тишиной, так как за последние часы привыкла слушать, как он болтает о своём жизненном опыте, о том, чего он хочет в будущем, во что верит и во что не верит, или короткие фразы ни о чём. В её памяти были пробелы, которые заслуживали восполнения. Детектив хотела знать, как долго она спала, она хотела знать, умерли ли почти все другие пациенты, но если она не будет продолжать заботиться об этом новообретённом доверии, она никогда этого не узнает.       — Так... у меня пока нет конкретного плана. — начала она, и голос прозвучал гораздо громче, чем намеревалось. — Но ты всё ещё планируешь сбежать со мной, верно?       Трагер молчал, подозрительно молчал, и закончил перевязывать её другую руку. Затем взглянув на неё с понимающей, но от того не менее хитрой улыбкой.       — Я никогда не говорил, что позволю тебе уйти, дорогая. Разве ты не помнишь тот разговор?       — Как я могла забыть... — Выпалила она и снова сжала губы, пытаясь заставить себя замолчать. Ей пришлось прикусить язык, до такой степени, что в ушах раздался хруст, и на поверхность всплыли недавние воспоминание о увечьях. — Трагер, я обещаю тебе, что мы сможем выбраться отсюда вместе. Я знаю, ты думал, что я лгу, но...        — Ладно, ладно! — Перебил он. — Мы развлечём твою маленькую фантазию...       Он сцепил руки вместе, отодвинувшись ещё дальше, к краю кровати, и фартук сполз ниже на его бёдра, обнажив его ноги. Она посмотрела вниз, изучая кожа на его бёдрах, несмотря на то, сколько раз она видела его раньше. Когда мелькнула мимолётная мысль о том, как он выглядит без неё, она снова подняла глаза и попыталась забыть, что это вообще произошло.       — Теперь ты готова слушать? — Поддразнил он. Безжалостное покалывание мурашек от предыдущей «стычки» вернулось, чтобы украсить её уши, шею и лицо красной краской. — Ладно, допустим, мы выберемся отсюда, ты и я. Тогда мы будем как Бонни и Клайд? Убегать от копов?       — Это было бы благоразумно! Но... — Ответила она, стряхивая грязь с себя. — Мы будем осторожны. И нам не придётся ни от кого убегать, во всяком случае, ненадолго. Я знаю одно... безопасное место.       Он кивнул в её сторону, и слабый свет отразился в линзах его очков.       —Ох, это безопасное место, не так ли? Может быть, это называется «тюрьма»?       Она усмехнулась, более оскорблённая тем, что он считал это даже более возможным, чем обычной шуткой.       После того, как детектив повернулась к нему лицом, мелькнувшая мысль побудила её прикоснуться к нему так же, как он касался её раньше. Мягко, поглаживая запястье или руку, но на этом остановиться. Всё, что она делала или говорила слишком прямо, могло вызвать чуждую реакцию. Вместо этого она ждала. Наклонилась достаточно далеко, чтобы не вызвать подозрений, чтобы показать ему что она имела в виду то, что сказала — он не был хорошим человеком. Его место в тюрьме, или по крайней мере, в другой психиатрической лечебнице, но она не хотела, чтобы он там находился.       — Я не брошу тебя в тюрьму! — Выпалила она. — И я ничего не могу сделать, чтобы доказать тебе, что я... резко не изменю своё мнение.       Он снова замолчал, но она могла поклясться, что завладела его вниманием. Это было очевидно по тому, как он позволял ей много говорить, заставлял замолкать себя и прерывать вечный поток мыслей, чтобы на мгновение, только на мгновение выслушать её. За то короткое время, что они провели вместе, он обнаружил, что ему легче отключать свой мозг от реальности, когда находился рядом с ней. Он хотел слышать то, что она говорила, и он не чувствовал этого по отношению ко многим людям.       — Я не думаю, что будет разумно, если ты останешься со мной. — Она сорвала повязку так быстро, как только могла. — Скорее всего, это будет первое место, где они будут искать... Мы что-нибудь придумаем! — Пытаясь сжать кулак, она чуть не закричала от боли, потом взяла себя в руки и медленно разжала пальцы. — Но чем дольше мы здесь пробудем, тем больше времени дадим им, чтобы найти нас.       — Полегче, приятель. — Усмехнулся Ричард, потянувшись, чтобы погладить её по руке, и когда он это сделал, это было очень деликатно. — Я просто дёргал тебя за цепи. Полагаю, что это маленькое приключение в «процессе разработки»!       Слово «цепь» проникло в ход её мыслей: Цепь... серебро... серебро, инструмент... серебро... скальпель       Кончик лезвия всё ещё впивался ей в поясницу. Он ещё не проколол кожу, насколько она представляла, но ей вдруг показалось, что стены вот-вот начнут смыкаться в такой большой комнате, и Трагер, возможно, слегка улыбнулся, но всё что нужно, чтобы игривая атмосфера изменилась - это чтобы он нашёл то, что она скрывала. Он просто начал ей вновь доверять. Она не могла всё испортить. Ещё нет.       — Я просто собираюсь сказать одну вещь, потому что это необходимо сказать... — Начала она, нервно дыша, пока они смотрели друг на друга. — Но я... действительно удивлена, что ты не убил меня.       Несмотря на плотные шрамы, покрывавшие его тело, кожу Трагера словно разрезали и снова стянули в узел; он не только не знал, что сказать, но и уже беспокоился о том, как ответить. Его пульс отражался эхом в голове, он сглотнул и сказал       — Ну, чёрт возьми, приятель. Я должен был убедиться, что ты останешься здесь. Ты умная, а значит полезная. Кроме того, ты — мой билет отсюда.       Пока Трагер говорил, его рука то и дело поднималась, чтобы коснуться лица, почёсывая щёку, хоть зуда не было, потирая шею, хоть она не болела.       — Полагаю, ты попросишь меня надеть настоящие штаны, прежде чем мы уедем, да?       Дуновение воздуха покинуло её нос, легкая улыбка появилась на её лице.       — Эй, когда я говорю, что ты свободный человек, это, блять, значит, что ты — свободный человек! — Трагер со смехом откинул голову назад, его подбородок был поднят достаточно высоко, чтобы почти полностью показать шрамы на его губах. Это произошло слишком быстро, чтобы она смогла хорошенько их рассмотреть. Когда он снова опустил голову, она позволила себе раствориться в белом ламе.       Следующее, что она помнила, это то, что она не морщила нос от резкого запаха, который кружил по комнате, как стервятники, и на мгновение забыла, что у неё имеется инстинкт выживания, и каким-то образом, он исчез. Она была разорвана на части и оставлена открытой для любой возможности.       — Можно мне снять это? — Тихо спросила она, указывая на маску, что была на лице Рика. — Значит, я увижу, какой урон нанёс этот ублюдок Джереми Блэр? — Она улыбнулась, чтобы смягчить тон, сделать ещё более вкрадчивым.       Детектив как бы невзначай дотронулась до его ладони, и могла только надеяться, что создаваемое напряжение влияло на всё в хорошем ключе.       Сначала Трагер втянул воздух сквозь зубы, отвернувшись от неё и обратив своё внимание на мерцание света, которое проецировалось на пол. Затем сдался не раньше, чем через несколько секунд, улыбаясь в ответ.       — Хорошо, но... Эй! Не надейся на что-то большее...       Он не испугался, но почувствовал резкие толчки нервозности, когда потянулся, чтобы снять маску. Он не ушёл далеко, потому что она положила свои руки поверх его и медленно переместила их ему на колени.       — Я спросила: «Можно ли мне её снять»! — Напомнила она, и сама удивилась своей же уверенности, прозвучавшей в её голосе. Он был нежным, но и таёжным одновременно.       Трагер не знал, зачем ей это нужно, но не стал задаваться вопросом о её намерениях, чтобы создать впечатление, будто ему всё равно.

Но это было не так, и эта просьба его смутила.

      Ричард одобрительно кивнул в её сторону, и она потянулась за его ухо, снимая шнурок. Она позволила маске упасть ему на колени, но не отстранилась с отвращением, не прикрыла рот рукой, не прищурилась и не нахмурилась. Вместо этого выражение её лица смягчилось, брови сочувственно изогнулись, и она глубоко вздохнула. Сильная боль пронзила её горло, когда она осмотрела обнаженную плоть. Отсутствующая кожа была почти в форме узкого алмаза, оставляя меньше половины его губ, десны красные и ободранные, а зубы голые. Но она не чувствовала к нему никакого отвращения — единственное, что изменилось, было то, что она доверяла ему, только немного больше, чем раньше.       — Не так уж и плохо... — Тихо сказала она, склонив голову, когда ее глаза оторвались от его рта и встретились с его собственными.       Когда ее рука поднялась, чтобы коснуться его, она почувствовала, что не может контролировать это, и неистовое смятение и постоянное сомнение значили для нее так же много, как кровь, которая начала высыхать на подошве ее ноги.       — Тебя не смутит, если я дотронусь до него? — Спросила она, задержав руку в дюйме от его лица.        — А ты хочешь? — Он ответил, отодвинувшись на дюйм или около того. — Ну... конечно. Я думаю. До тех пор, пока ты не получишь от этого никакого болезненного удовольствия. — Он рассмеялся, что прозвучало не так убедительно, как он себе представлял, и она только улыбнулась ему, внезапно почувствовав резкий спазм в животе, потому что он нервничал, и она знала, что сделала это сама.        Всё ещё улыбаясь, хотя это было едва заметно, она провела большим пальцем по правой стороне его лица и почувствовала удивительно мягкие десны, которые кровоточили в разорванной коже над его губой. Трагер не мог не заметить, что детектив снова наклонилась к нему, ее глаза следили за пальцем, когда она ласкала шрам. Он вдруг почувствовал, что лучше стал понимать своё тело, что оно делает, как реагирует на неё. Как из-за столь маленького расстояния она могла слышать его прерывистое дыхание, и поскольку ее одетая нога лежала на его обнаженной ноге, она могла сказать, насколько он напряжен.       Когда Ричард испустил долгий, полный отчаяния вздох, его мышцы расслабились, плечи опустились, а голова наклонилась еще ниже, почти касаясь подбородком ее лба.        Девушка не знала, что сказать. Тишина была приятной для неё, и она не хотела нарушать то, что происходило между ними, даже если развитие этих отношений в будущем не было рациональным решением. Верным решение.        — Держу пари, ты ненавидишь это... — Сказала она, поднося палец ближе к его зубам, но все еще задерживаясь на деснах. — Может, меня это и не беспокоит, но... Я знаю, что это тебя беспокоит. Вот почему ты носишь маску, верно?       — Частично. — Тихо ответил он. — Может быть, мои дни в роли плейбоя еще не закончились!       Её смех почти эхом разнесся по комнате, когда он достиг того же уровня, что и его смех. Когда её рука упала с его лица, Трагер почувствовал, как его сердце упало вместе с ней.        — Я имела в виду именно то, что сказала. — Была очевидная потребность быть рядом с ним, инициировать какую-то форму физического контакта, но все, что она хотела сделать, было слишком сильным. Это был бы поспешный, плохо продуманный жест. — Они пытали тебя... Конечно, у тебя останутся шрамы от этого. Многие люди так и делают... — Пока она говорила, его взгляд был прикован к её ноге; он тщательно двигал руками вверх и вниз по обеим штанинам. — У меня тоже есть шрам от того, что кто-то мучил меня. И нет, я не говорю об открытых дырах, которые ты проделал в моих руках!       Трагер рассмеялся прежде, чем успел сообразить, шутит она или нет, но по тому, как она все ещё пыталась скрыть улыбку, и по тому, как мерцали её карие глаза, он понял.       Ей следовало бы рассердиться на Трагера, возмутиться, но она не могла заставить себя подойти к вратам ясного сознания.       

«Ненавидеть его не должно было быть трудно!»

      Если уж на то пошло, это должно было хотя бы прийти само собой, а не вызывать нервный срыв при каждой колеблющейся мысли.       — Можно мне просто... кое-что посмотреть? — Спросила она, уже закрывая ладонями его лицо. Она провела большим пальцем по его виску, где недавно как будто был снят шов, слегка надавливая на него, чтобы не было больно. Не говоря ни слова, Рик кивнул ей, чтобы она продолжала, и она снова провела рукой по его дёснам. Её прикосновение было таким лёгким, что он стал ощущать себя чувствительным по отношению к любому тактильному контакту, поэтому нервно сглотнул ком в горле, чтобы не показывать возбуждения. Когда её палец двинулся вверх по отсутствующей коже над его губой, она наклонилась, разрушая рамки того, насколько близко они были раньше друг к другу. Он был поражён тем, что именно она сделала первый шаг, — и такой смелый, очевидный, — но когда её губы приоткрылись и она прижалась ими к его щеке, задержавшись дольше, чем он ожидал, у него перехватило дыхание. Его буквально затопило теплом, глаза на мгновение закрылись, когда он расслабился. В тот момент когда детектив отстранилась, она не успела далеко отодвинуться, и прежде чем кто-либо из них смог чётко осознать, что именно происходит, она снова поцеловала его, только ниже, двигаясь с каждым нежным поцелуем всё ближе и ближе к губам, но когда подошла слишком близко, Ричард положил руку ей на бедро, крепко сжав его, и отдернул голову. Внезапное ощущение его руки, лежащей на такой интимной части её тело, почти заставило задохнуться, но она проглотила всё стеснение и продолжила смотреть мужчине в глаза. Оценивая его рост, девушка почувствовала себя маленькой. Не так что ей было неудобно, но так, что у неё закружилась голова, особенно когда она отметила длину его пальцев, обхватывающих её бедро.       — Послушай, милая, мне нравится, где твоя настоящая натура сейчас... - он сделал паузу, а затем ухмыльнулся, умудрившись бросить несколько смешков. — Но, как бы мне не хотелось сейчас воспользоваться своими губами... их больше нет.       — Я не знаю... — Начала она, уже наклоняясь снова. — Мне кажется, я вижу, что кое-что от них и осталось, хоть и немного.       Она больше не думала о боли, что он ей причинил. Она не думала о том, потеряет ли работу, когда вернётся домой. Она не думала о том, что их план побега был невозможен и поставит под угрозу её жизнь, что не было никакого способа спрятать его, никакого места, чтобы спрятать его, не будучи в бегах.       Она не могла заставить себя думать об этом, поэтому закрыла глаза, не давая себе ни секунды перед тем, как прижаться губами к другой стороне его лица, где её ждала чистая кожа. Не задумываясь, Трагер поцеловал её в ответ с той же, если не большей, силой. Боль в пальцах манила двигаться дальше, выше по бедру, изгибая руку, чтобы коснуться её спины, как только она приблизится к талии. Когда их губы медленно соприкоснулись, она провела ладонями по его груди, остановившись по бокам его неряшливо зашитого лица, и провела по нему пальцами. Затем, когда она наконец-то позволила себе застонать ему в рот, не в силах сопротивляться желанию выставить напоказ то, что он сделал с ней.       

Осознание поразило её.

      Но прежде, чем она смогла придумать предлог, чтобы отстраниться от него или как-то отвлечь в отчаянной попытке спрятать скальпель, крик эхом разнесся по коридору.       Её сердце бешено колотилось, словно собираясь вырваться наружу. Краем глаза она наблюдала за реакцией Трагера, время от времени переводя взгляд в ту сторону, откуда донёсся крик. Когда он опустил руки на матрас и взял себя в руки, она крепко сжала зубы, чтобы не утешать себя добрыми словами, как ребёнок.       — Блять! — Громко выругался Трагер, качая головой. — Вы, должно быть, издеваетесь надо мной?! — Он повернулся к ней и потянулся, чтобы заправить ей за ухо спутанный пучок волос. — Как раз в тот момент, когда мы начали веселиться... да?       Она улыбнулась вместе с ним. Кивнув и тихонько промурлыкав в знак согласия, внутри она была погружена в свои мысли.

«Ох боже, я собиралась убить его. Собиралась убить и забыла. Как такое можно забыть? Может быть, это место лишает меня рассудка до такой степени, что я охотно бросаюсь на человека, который чуть не убил и пытал меня..? Думаю, пора сделать выбор.»

      Почему-то мысли становились всё хуже.       «И как мне выбраться из этой передряги, и почему я не хочу, чтобы моё решение причинило ему боль..?»       — А теперь я должен разобраться с этим - резко сказал он - Но ты никуда не уходи, ладно? — Он понизил голос, схватив её за бедро, как и раньше, и наклонился достаточно низко, чтобы прошептать ей на ухо. — Обещаю, как только вернусь, я уделю тебе столько внимания, сколько ты захочешь! Как бы ей не хотелось вернуться назад и изменить ход событий, отключить все чувства, она знала, что другого выхода нет. Как будто притяжение не было вариантом. Она затаила дыхание, когда он поцеловал её мочку уха.       — Эй! Слышишь меня, приятель? Обещай. — Пробормотал он, прижимаясь губами к макушке. — Ты же знаешь... я чувствую, сейчас самое подходящее время для того, чтобы ты наконец напомнила мне своё имя. Всё будет хорошо. Она может сделать что угодно. Чем больше она ослабляла защиту, тем больше он доверял ей, и было привычно чувствовать себя уязвимой рядом с ним. Хотя её конечности казались странно лёгкими, она переместила свой вес, переводя взгляд с колен на его глаза.       — Молли. — Ответила она       — Молли. — Повторил он. Несмотря на то, как непривлекательно и отталкивающе он выглядел с открытым ртом, он не мог не улыбнуться. С этим прощальным заявлением он провёл пальцами по её растрёпанным волосам, снова натянул маску на рот и встал. Он слегка помахал рукой, когда она притупленно уставилась на него, желая что-то сделать, остановить его, но всё ещё нуждаясь избавиться от скальпеля.

«Пора действовать...»

      Когда Трагер повернулся к ней спиной, почти дойдя до двойных дверей, она встала. Молча. Он спешил, стремясь вернуться как можно быстрее. Но есть один фактор, при котором Молли бы осталась невредимой: а именно только в том случае, если она избавится от любых улик, которые говорили о том, что она что-то трогала. Ступая босыми ногами по кафелю, она достаточно быстро подошла к катящемуся подносу, спросить себя, не притворяется ли Трагер, что не слышит её. Детектив остановилась и стрельнула глазами в спину Рика. Его рука потянулась, чтобы открыть дверь, и она вытащила лезвие, осторожно положив его на поднос перед собой. Слабый звук стука инструментов был заглушён звуком тяжёлых, скрипучих дверей, которые с силой открылись.       Трагер обернулся,чтобы ещё раз взглянуть на неё, прежде чем уйти, и почти нахмурился, когда увидел что она встала, и, кажется, следует за ним. Удивлённый, но просветлённый. Девушка была счастлива, увидев что он смущён и ничего не понимает. Она вздохнула с облегчением, и осторожно улыбнувшись, подошла к нему с новой, какой-то особенной грацией в походке и спросила.       — Ты не против, если я пойду с тобой?