Блэкам можно всё

      — Сириус, можно я зайду?       Обычно Белла никогда не спрашивала, нагло врываясь в его комнату. Но сегодня она чувствовала вину, хотя до конца и не понимала почему. Не дождавшись ответа, она проходит и садится рядом на кровать.       — Прости, Сириус, я…       — Замолчи. Ещё скажи, что у тебя не было выбора!       Белла лишь медленно качает головой. Да, выбора не было: она не могла позволить себе отдать хрупкую Нарциссу хотя бы одному из Лестрейнджей.       — Почему ты не позволила мне им всё сказать?       Она горько усмехается — ответ очевиден. Сириус ведь тоже в этом виновен. Сначала все пытались закрыть глаза на его дела с этими Поттерами, но когда Андромеда опустилась ещё ниже… Выбора не было — она и сестра должны были спасать честь семьи.       — Я не могу поступить, как она.       — Белла, Белла, — лаская её имя, говорит он, — я же тоже чистокровный.       Она поправляет тонкое белое платье, разглаживает волосы. Отвечать совсем не хочется.       — Они… Они признают тебя предателем. Сразу после свадьбы. Сегодня, — голос её хрипит, глаза краснеют от слёз.       Сегодня.       Боже, что они все натворили? Блэки никогда не были дружны, всегда были холодными и закрытыми, не доверяли даже друг другу. И к чему это привело? Каждый из них думал только о себе. Впервые лишь Белла задумалась о сестре, уступив ей спокойного и воспитанного Малфоя, а себе оставив двух зверей, которые должны были получить не её.       Рудольфус показался ей более податливым, но его брат пугал. Она было хотела тоже все кинуть и сбежать, но братья этого бы не оставили.       — Чертова Меда! — Сириус вскакивает с места, взъерошивая руками волосы. — Я не понимаю, какого хрена ты надела это платье не для меня! Сука!       Беллатриса замирает от удивления, а затем медленно встаёт, качая головой. В висках начинает стучать от нервного напряжения, слёзы комом застревают в горле. Намного проще было бы просто уйти.       — Меня ждут. Прости, Сириус…       — К чёрту!       Глядя сверкающими глазами на неё, Сириус резко подхватывает Беллу на руки, с силой прижимая к стене. Она лишь сдавленно вскрикивает, не в силах сопротивляться.       — Невеста должна опаздывать, — тихо он шепчет в её губы, а затем жадно, с нажимом, целует.       Их языки сплетаются в хаотичном, рваном танце, слышно, как сама закрывается дверь, но никому нет дела. Сириус поднимает как можно выше её платье, а затем одним резким движением срывает трусики.       — Пожалуй, это я заберу себе, — шепчет он, целуя её шею, поднимаясь к ушку, — сестрёнка…       Беллатриса прижимает его ещё ближе к себе, желая буквально растаять здесь и сейчас, остаться в этом моменте, остановить время. Почти сразу она справляется с его брюками и бельём.       — Сириус, у меня нет времени, — почти умоляя, просит она.       — Заткнись, пожалуйста, — отвечает он в её губы, а затем рывком входит, с силой ударяя бёдрами. — С какой радости я должен отдать тебя ему?! Блядь.       Он почти по-звериному рычит на неё.       Белла лишь сдавленно стонет в ответ, пытаясь сдержать слёзы. Сириус держит её за бёдра, пытается не причинить боль, но злость берёт над ним контроль.       — Ох, Сириус! — выдыхает Белла в его губы, но он лишь закрывает рот ей рукой, двигаясь ещё более рвано и хаотично.       — Какая же ты дрянь, Белла!       В ответ он получает лишь очередной приглушенный стон. Он всегда был нежен, аккуратен. Беллатриса лишь прикрывает глаза, она не в силах выдержать его злого взгляда.       — Твою мать… — Он прижимается к ней ближе, убирая руку и жадно целуя, а затем отводит взгляд и, содрогаясь всем телом, изливается в неё. — Почему, Белла?..       Сириус медленно, совсем нехотя, отпускает её. Белла поправляет молча платье, глядя, как он прячет обрывки её трусов в карман.       — И ты предлагаешь мне идти ко всем без белья? — голос дрожит, но она старается сделать вид, что ничего вовсе и не было.       — Я предлагаю пойти тебе нахрен, — со злостью говорит Сириус, покидая спальню.

***

      — Скажите сейчас, если здесь есть те, кто против этого брака! Или замолчите навсегда, — громко говорит священник.       Зал дома Вальбурги обставлен и украшен со вкусом: множество зелени, серебряных украшений, шелка и шуршащего сатина.       Беллатриса нервно оборачивается к толпе, выпуская руку Рудольфуса из своей. Она пытается найти глазами Сириуса, надеется, что он сможет что-то изменить. Она понимает, что этому никогда не бывать, но всё же грустно всматривается в толпу.       Нарцисса смотрит на неё круглыми глазами, едва заметно качая головой. Белла нервно сглатывает комок в горле. Где же он?       И, наконец, она замечает его. Он стоит у самой двери, держа в руке бокал с вином. Сириус с ухмылкой встречает её взгляд, насмехаясь, а затем приподнимает бокал, лишь губами произнося:       «За вас!»       Беллатриса бледнеет, глядя на него, а затем отворачивается, смахивая слёзы. Она знала, какой он гордый собственник, знала, что он не сделает ничего, не упадет в грязь лицом перед нею. Но сможет причинить боль. У Блэков это в крови — причинять боль.       — Объявляю вас мужем и женой!       Сириус отставляет бокал и уходит, не давая шанса кузине найти его позже.       Она сама всё решила.