Сложности дрессировки диких животных

       Тонкая полоса света коснулась ресниц, затем пощекотала, вынудив с наслаждением разомкнуть веки. В теле царила приятная слабость, ровно, как и в голове. Сперва Нагиса даже не сообразил, что уже проснулся, нащупал телефон, поглядел на часы и вскочил — почти полдень. Затем резко пришло осознание, что тест сдан. Тест от Асано сдан, причём на все сто баллов, а это значит, миссия выполнена. Они в самом деле справились, а потом провели фантастический день, гуляли, разговаривали, и так делали это просто, без стеснений и дискомфорта. Казалось, всё приснилось, но нет, слишком чёткие воспоминания, слишком яркие эмоции для сна. А потом…        В стеснении Нагиса поджал губу. То, что произошло вечером, выглядело слишком контрастно на фоне всего остального. Это точно была правда? Они выпили самое настоящее пиво и что дальше? В памяти всплыли лишь ощущения: лёгкость, сонливость, пустота, тепло и… нежность. Пришлось постараться, чтобы вспомнить точнее: прикосновение к плечу — точно, Нагиса ведь прислонился к Карме — и дремота. Нагиса был готов поклясться, что заснул у него на плече, но проснулся в постели.        Нагиса покраснел, как-то рефлекторно обнял одеяло. Приятно, в самом деле приятно... Карма сдержал обещание, принял ответственность на себя. Кажется, он что-то говорил, но это так нечётко отпечаталось в памяти, что не удавалось сказать наверняка, было ли это тоже правдой или уже наваждением.        Умывшись, переодевшись, Нагиса вышел в гостиную. Банки не стояли на столе, лежали в мусорном баке на кухне. Точно, Нагиса не допил, его сморило с пары глотков. Интересно, как себя повёл Карма? Он вообще добрался до дома? Торопливо Нагиса схватил телефон, где, оказывается, висело сообщение от Кармы, он ещё вечером написал, что в полном порядке. Уголки губ приподнялись в улыбке. Оказывается, Карма умеет быть таким заботливым, он стал ещё больше нравиться. Что-то резко ударило в голову. Нравиться.        Дрогнув, Нагиса закрыл покрасневшее лицо руками. Кажется, всё-таки не приснилось… не приснилось, что Карма сказал о симпатии. Волна жара пробежала по коже. Нет, не мог он такого… или мог? Или всё из-за алкоголя? Вот только неясно, он раскрыл истинные чувства или спровоцировал на несуразицу. На силу Нагиса взял себя в руки. Спокойно. Главное не придумать всякого раньше времени. Если Карма не говорил ничего подобного, всё останется по-прежнему, они продолжат робко и осторожно идти в направлении дружбы. Другой вопрос, если Карма действительно испытывает определённую симпатию.        Опустившись на диван, Нагиса глядел в пустоту. До этого момента он как-то не задумывался, как относится к Карме, да и в этом не возникало необходимости, они ведь учились, общались, не возникало необходимости анализировать. С ним спокойно. С ним хорошо. С ним не приходится носить маску, играть заданную роль. Он внимательный, он заботливый и… если отбросить стереотипы, очень даже симпатичный, особенно глаза, невероятные, яркие, потрясающие, проникающие в самую душу.        Нагиса решительно поднялся. Хватит гадать. Хвать думать. Нужно чувствовать. Рядом с Кармой тепло, а главное — свободно. Сперва было неловко, но не перед ним, а перед непривычной своей откровенностью, реакции самого Кармы Нагиса совершенно не опасался. Если Карма испытывает симпатию, то для него это скорее всего нечто новое и довольно опасное, но что ещё важнее, Нагису тянуло к нему, это сильному, талантливому, загадочному и заботливому парню. Нужно намекнуть ему, нужно как-то выяснить его истинные чувства и определить свои.        С трепетом взяв телефон, Нагиса принялся печатать сообщение, стараясь придумать, как лучше сформулировать мысль, и резко остановился. Нет, так не пойдёт. Стерев текст, Нагиса предпочёл позвонить, и ответ последовал почти сразу. — Доброе утро. — Доброе, спящая красавица, — раздалось в ухо, и Нагиса смутился. — Как себя чувствуешь? — Отлично, давно так хорошо не спал.        Смех Кармы, теперь уже более лёгкий, более нежный, согревал. Было бы здорово слышать его чаще, может даже каждый день, каждое утро. — Не хочешь зайти сегодня? — Мы ведь отучились, — напомнил Карма и в его интонации различалась подсказка. — И что? — на миг Нагиса замолчал. — Мне хочется увидеть тебя.        Какое-то время тянулась тишина, разносящая по телу трепет. Карма, видимо, потрясён. — Что скажешь? — Да, конечно… скоро буду, — не слишком смело откликнулся Карма, из-за чего Нагиса не сдержал улыбку. — Буду ждать.        Когда положил телефон, Нагиса прислушался к себе. Внутренности плавились от ожидания, ликовали, всё внутри изнемогало от желания увидеть эти полные огня глаза. Прежде Нагиса не задумывался, просто учил Карму, наслаждаясь процессом, но теперь начал понимать, дело было вовсе не в обучении. С кем-либо другим не удалось бы испытать тех потрясающих ощущений от обычных уроков. Пусть сперва пришлось потерпеть, каждая секунда стоила такого друга и, кажется, вполне вероятно, первой влюблённости.        От случайных прикосновений Кармы тело пробирала дрожь, взглядом он лишал способности здраво рассуждать, голос его обжигал. Влюблённость зародилась раньше, Нагиса попросту не замечал этот медленно набирающий силу росток, который теперь обзавёлся мощными корнями. Карма… одно лишь воспоминание о нём рисовало на губах улыбку. Как спросить его? Как понять? Выйдет очень неловко, если Нагиса нафантазировал всё это, но выяснить хотя бы ради себя он считал обязанностью. Пусть ответ окажется отрицательным, так по крайней мере не придётся гадать.        Как и обещал, Карма пришёл совсем скоро, и при виде него Нагиса слегка потерял запал. Карма смотрел как-то иначе, более внимательно, нежно, так, что в голове Нагисы как-то резко не осталось трезвых мыслей. Удалось выдать единственное слово: — Привет.        Уголки губ Кармы дрогнули в загадочной улыбке. Смотрел он внимательно, словно изучал, читал, сверял истинные эмоции. — Пригласишь или здесь поговорим? — вдруг уточнил Карма, не позволяя колебаться.        Вдруг Нагиса ощутил, что щёки горят, и всё равно не отводил взгляда. — Я хотел обсудить тот поцелуй. — Ах, да. Прости-прости, — засмеялся Карма и пожал плечами. — Не хотел напугать тебя. Это, наверное, был твой первый поцелуй, да и мо…        От шока Карма распахнул глаза. Он даже сперва не осознал, что случилось. Нагиса поймал за ворот рубашки, притянул к себе, накрыл его губы своими. Поцелуй получился дерзкий и совершенно неумелый. Плавно Карма вернул власть над разумом и перехватил темп, показал, как нужно, сочно, мягко, с долькой страсти. Он упёрся ладонью в стену. Пусть Карма доминировал, владел ситуацией Нагиса, при том неоспоримо. Он дрожал. Как умел отвечал, и старался не терять самообладание в этом резком порыве.        Ладонь Кармы легла на плечо Нагисы, плавно опустилась по руке, он ласково взял за пальцы. Кровь кипела, в груди распускался цветок жара. Повинуясь порыву чувств, Нагиса шагнул навстречу, оказался пойман в объятия, смелые и ласковые. Оказывается, Карма умел прикасаться и так. Его руки страстно прижимали ближе, поцелуй становился глубже, и в какой-то миг Карма сорвался, стиснул крепко, жадно, словно боясь хоть на миг отпустить, и Нагиса не сопротивлялся. В его голове мало что осталось.        Расслабившись, позволяя ласкать себя за поясницу плавными движениями, Нагиса осмелился положить пальцы на плечи Кармы, взял его увереннее. Гулкое биение его сердца ощущалось в собственной груди Нагисы, разнося мелкий частый трепет. Казалось, что в лёгких заканчивается воздух, пусть такое едва ли было возможно. Поцелуй всё длился, становясь глубже и куда спокойнее. Постепенно, когда, казалось, прошла вечность, Карма и Нагиса отстранились друг от друга, встретились взглядами, осознанными, лишь слегка опьянёнными новыми чувствами. Нагиса разомкнул губы, но почти сразу Карма коснулся их подушечкой пальца.        Ладонь Кармы по-прежнему лежала на стене, придавая сцене какой-то необычный подтекст, он смотрел прямо в глаза, обаятельно улыбаясь. Потрясающие, какие же потрясающие у него глаза. К своему удивлению, Нагиса совершенно не испытывал стыда, его переполнял восторг и покой, смешавшиеся в идеальных пропорциях. Нагиса глубоко вдохнул и тихий звук Карма уловил, коснулся щеки Нагисы и мягко погладил. — Итак, — Карма выдержал интригующую паузу, — раз учёба закончена, чем мы занимаемся теперь?        На нервном выдохе Нагиса усмехнулся. Как легко Карме говорить, он будто забыл о поцелуе. Но если он хочет услышать, что же, он этого заслужил. — Ты нравишься мне, — легко произнёс Нагиса, — так что я согласен на всё.        С долькой печали Карма ухмыльнулся. О чём он подумал в тот момент? Почти сразу вернулось его привычное выражение и Карма, взяв Нагису за запястье и притянув к себе, поймал за талию, вытянул его руку словно в танце. Ненадолго парни замерли в позе, глядя друг другу в глаза, и вдруг Карма кратко поцеловал в губы, отпрянул. — Тогда собирайся.        Не замешкавшись, Нагиса кивнул и поспешил в комнату, чтобы переодеться. Сперва он схватился за привычную рубашку, но затем замер. Нет, это не школьное мероприятие, а прогулка с Кармой после их поцелуя, первого настоящего поцелуя, и прогулка, вполне возможно, уже не с исключительно в дружеской манере. Смутившись собственных мыслей, Нагиса потряс головой, выбрал лёгкий пуловер тёмного синего цвета с V-образным вырезом. К образу отлично подошли почти бежевые бриджи. Нагиса поглядел на себя в зеркало и поразился своему виду. В памяти не удалось откопать момент, когда приходилось так наряжаться.        Ожидал Карма в гостиной, расположившись на диване и тыкая в телефон, но едва увидел Нагису, слегка опешил и засмотрелся на его необычный облик. Какая у него тонкая талия. Нагисе на мгновение показалось, будто Карма смутился, но глаза он точно отвёл, пусть и ненадолго, поднялся и в игривом поклоне подал руку. — Прошу.        Чуть стесняясь, Нагиса вложил свою ладонь в руку Кармы, ощущая горячую мягкую кожу. На миг взгляды встретились, Нагиса и Карма улыбнулись друг другу, после чего в несколько напряжённом молчании вышли на улицу. Сердце в груди трепетало от того, как крепко Карма держал за руку, крепко, но при этом с нежностью. До конца Нагиса не понимал происходящее и теперь пытался расставить всё по местам. Они поцеловались и на этом всё, ничего не обсудили, и Карма никак не среагировал на слово «нравишься», и за это нельзя винить. Сам Нагиса тоже не мог сказать что-то конкретное, у него бы никак не получилось произнести вслух «Ты нравишься мне» в полном смысле, а не так, бегло и легко.        Стараясь ни о чём не думать, Нагиса подошёл чуть ближе и наконец задал волнующий вопрос: — Куда мы? — Ты ведь сам сказал, что согласен на всё, — подмигнул Карма. — Да, но хотелось бы знать.        Послышался тихий смех. — Ты уже завтракал? — Нет, — признался Нагиса. — И я. Не против кафе? — Вовсе нет, — почему-то Нагиса застеснялся. Впервые его кто-то приглашал в кафе. — Только я не взял кошелёк. — За мой счёт.        В единственную секунду в Нагисе вспыхнули эмоции, слишком сильные и многочисленные, чтобы удержать их, и на импульсе он прильнул к Карме, обхватил за руку и, не ощутив негатива, не стал отходить. Краем глаза удалось заметить его улыбку, лёгкую, непринуждённую, будто он уже привык к подобному. Неспешно, в свободном темпе, Карма и Нагиса шли по улице и наконец он нашёл в себе силы заговорить, но не об их своеобразных отношениях, находящихся на границе между дружбой и чем-то большем. Редко кто обращал внимание на парочку, заподазривая в Нагисе парня, но его это, удивительно, нисколько не беспокоило, он следовал за Кармой, слушая его, разговаривая с ним, находя всё новые и новые темы.        В кафе Карма предложил столик у окна в конце зала, чтобы никто не мешал. После того, как сделал заказ и немного пришёл в себя, Нагиса наконец расслабился. Они с Кармой недолго посидели в тишине, не до конца осознавая, что ощущают. Поцеловались, не признались в симпатии, при этом уже организовали нечто, сродни свиданию, и не имели представления, как себя вести. О чём говорят влюблённые — если их таковыми можно назвать? С другой стороны, нет смысла говорить что-либо особенное. Они понятия не имеют, что такое отношения, и если Карму, судя по всему, устраивала недомолвка, то Нагису заставляла слегка нервничать. Карма ведь не из таких, кто ищет лёгких отношений? — Карма, — вполголоса позвал Нагиса и был очарован улыбкой Кармы, его чуть игривым взглядом, — ты когда-нибудь встречался? — Нет, — пожал плечами Карма, хитро ухмыльнулся. — А ты? — Нет… я не знаю, что делать. — То же, что и всегда, — пояснил Карма и, взяв Нагису за запястье, поднёс его ладонь к губам и мягко поцеловал, заставляя залиться краской, — но немного развязнее.        Как легко Карма говорил, и он, наверное, прав. Его взгляд заставлял смущаться, и это было действительно приятно. Принесли заказ, и Карма не спешил отпускать, держал Нагису за кончики пальцев и улыбался, ловя его робкий взгляд. Без всяких слов парни отвлеклись на завтрак и пока Карма спокойно ел, Нагиса то и дело поднимал на него глаза. Спокойный, уверенный, будто они уже долгое время встречаются. Не может быть, чтобы Карма просто играл, а потому молчал о важном вопросе. Или… нет, это глупости. Карма честен. Такие люди, как он, привыкшие к одиночеству, наверняка верны и очень аккуратны в выборе пары. Звучит крайне лестно, пусть и чересчур пафосно. В какой-то момент Карма вытер губы салфеткой, посмотрел на Нагису. — Ты не против, если иногда я буду позволять себе определённые вольности?        От вопроса он оторопел. Такой смелый взгляд, ровный тембр. Как Карме это удаётся? — Только в рамках приличия, — Нагиса постарался показать, что шутит, и всё равно стеснялся. — Не могу обещать, но постараюсь.        Расплывчатого обещания оказалось достаточно для спокойствия. Нагисе удалось вернуться к простым разговорам, поймать поток умиротворения и отвлечь Карму вопросом о его любимой песне «Голоса смерти», дальше темы сменяли друг друга сами. В своём голосе Нагиса то и дело улавливал нервные нотки, но даже так не переставал наблюдать за Кармой, что смотрел иначе, иногда бегло прикасался, будто случайно, однако Нагиса не сомневался, это точно выверенные движения.        Они с Кармой долго сидели в кафе, рассказывая о себе, вспоминая множество интересных и забавных случаев из прошлого, в основном прошлого Кармы. Казалось, нет никого, кто мог бы похвастаться подобным послужным списком. Слушая, Нагиса невольно приходил к выводу, что всю жизнь Карма был предоставлен сам себе: родители всё время на работе, друзей нет, одноклассники бояться колких фразочек и жёстких подколов. Как и Нагиса не мог похвастаться счастливым детством, пусть предпочёл молчать о нём.        Плавно речь зашла о приближающемся завершении каникул, о планах, которые нужно успеть сделать, о предстоящей учёбе, и тогда Нагиса пригрозил, что не даст Карме спуску, на что он добро посмеялся. Они отвлеклись на напитки и ненадолго наступившую тишину нарушил Карма манящим шёпотом: — Нагиса, — тот поднял голову, — через пару дней будет фестиваль, — предвкушая, Нагиса весь затрепетал, слегка напрягся, — пойдёшь со мной? — Конечно…        Неожиданное предложение заставляло сердце стучать быстрее, и согревало на протяжении всех дней до фестиваля, которые Нагиса и Карма проводили вместе. Нагисе казалось, что он стал необходимостью, что теперь дышать мог только им, лёгким, свободным ветром, которого не хватало так долго. Карма дарил свободу и теперь Нагиса черпал её, жадно, самозабвенно, желая утонуть в этой нежности и внимании. И к заветному дню Нагиса тщательно готовился, потратился на покупку подходящей одежды и долгий моральный настрой, однако волнение в день фестиваля всё равно захватило.        Нагиса надел юкату, белую с рисунком волн, завязал пояс, заплёл волосы и, посмотрев на себя в зеркало, опешил. Перед ним стоял кто угодно, но точно не Шиота Нагиса, которого он знал. Куда-то ушла выработанная годами робость — не хотел называть это «подчинение» — исчезла лёгкая сутулость в плечах и спине, в глазах не читалось стеснения или слабости. В зеркале отражался не мальчишка, привыкший подчиняться и адаптироваться, а юноша, желающий понравиться тому, в кого влюбился, жаждущий очаровать, околдовать, пленить. Образ довершила улыбка, чуть горделивая и спокойная. Как никогда прежде Нагиса стал уверен в себе и в цели сегодняшнего дня.        При мысли о самом настоящем свидании, первом свидании в жизни, с человеком, который заставил пережить совершенно разные, но очень сильные эмоции, сердце билось чаще. Их первое свидание… и пусть конкретно это слово никто не назвал, не оставалось сомнений в эмоциональном окрасе сегодняшней встречи.        Взяв с собой кошелёк и чуть больше наличности, Нагиса поспешил к месту встречи, куда стекались потоки людей, и все в ярких красивых юкатах, все с улыбками, все в предвкушении в то время, как Нагису переполняла безмятежность. Сегодня будет идеальный день и, наверное, самый лучший в жизни, рядом с Акабане Кармой, странным, загадочный, непонятным, самым лучшим человеком, ради которого Нагиса желал стать лучше.        С беспристрастным видом, словно не собирается участвовать в происходящем, Карма стоял недалеко от дороги, скользя скучающим взглядом по проходящим парочкам и одиночкам. Резко Нагиса заволновался — как начать разговор? Сбавлять шаг Нагиса не стал, а потому торопился придумать адекватное начало. От взгляда Кармы, чуткого, доброго, в голове окончательно опустело, удалось лишь подойти, остановиться и беззвучно разомкнуть губы. Этого оказалось достаточно, первым заговорил Карма: — Ты очень красивый.        Слова сбили остатки уверенности, позволили явиться лёгкому смущению. Нагиса улыбнулся. — Спасибо, — он оглядел чёрную ткань, украшенную яркими — жёлтыми, красными и оранжевыми — цветками. — Тебе идёт.        Ответил Карма плавным кивком и жестом предложил идти. На миг в голове Нагисы вспыхнуло желание взять Карму за руку, как ходили все парочки, однако вместо этого Нагиса просто шёл очень близко, улавливая лёгкий аромат одеколона, наслаждаясь голосом Кармы, разглагольствующим на отвлечённые темы, которые Нагиса с удовольствием поддерживал. Оба замолчали от плавно опутавшей атмосферы фестиваля. Запахи и ароматы, множество голосов, этническая музыка, звучащая на фоне, яркие вывески, флажки, фонарики, все они слились в удивительный образ, в неведомую силу, заставившую забыть обо всём, кроме этого небольшого клочка мира.        Уловив детский восторг и азарт, Карма поймал Нагису за руку и быстрее повёл вперёд по освещённой дорожке к разноцветным стендам, к людям в красивых одеждах, ко всевозможным сувенирам и заманчивым ароматам. Широко улыбаясь, Нагиса следовал за Кармой, озираясь по сторонам с распахнутыми глазами, успевая различать лишь образы и цвета. Выйдя к некой точке, Карма замедлил шаг, обернулся, одаривая Нагису улыбкой, и плавно притянул к себе. Оба подчинились возбуждению, детскому интересу, позволили себе забыть об учёбе, школе, Асано, превратились в подростков, просто веселящихся на каникулах.        Мыслям не осталось места, лишь чистым ощущениям. Ароматы, краски, звуки, голоса и прикосновения — всё это превратило обычный фестиваль, на которых Нагисе приходилось бывать, в сбывшуюся мечту, в сон, полный импульсов, вспышек, всполохов. Чтобы не потеряться в толпе, становящейся всё более плотным и мощным потоком, Нагиса осторожно подцепил пальцы Кармы, и тот крепче взял за руку. Нагиса окончательно забылся.        Карма и Нагиса следовали от одного ларька к другому, разглядывали товары, сувениры, безделушки, купили такояки. Говорили мало, но от этого, казалось, всё вокруг становится только ярче. В какой-то момент Карма вдруг попросил подождать, оставил Нагису возле шеста с коинобори, после чего исчез в толпе. Прислонившись к шесту, Нагиса опустил веки и ощутил, как трепещет сердце. В него, маленькое и обычное закрытое, уместилось так много эмоций. Они переливались, сливались друг с другом, преображались в нечто могучее, невероятное, потрясающее. Карма… Он совершенно свёл с ума. До его появления Нагиса не воображал, что позволит себе, что сумеет так влюбиться в кого-то, без сомнений, без колебаний, без памяти. Рядом с Кармой хотелось находиться каждый миг, слышать его голос, ощущать его запах, наслаждаться прикосновениями, уверенными и всё-таки робкими.        Подошёл Карма едва слышно. На его лице играло неизменное выражение, но в глазах различалось нечто непривычное, очень напоминающее смущение. Карма подошёл, слегка улыбнулся и негромко попросил: — Закрой глаза.        Помедлив лишь миг, Нагиса выполнил просьбу, скоро почувствовал прикосновение к волосам и весь затрепетал. — Идём, — позвал Карма и, поймав Нагису за руку, повёл за собой.        Он похлопал глазами. Что-то было в волосах. Так интересно, что именно, но оставаться не хотелось. Почему-то казалось, если сейчас замереть, всё исчезнет, и фестиваль, и Карма, а посмотреть, что же он там сделал, можно чуть позже. Подойдя чуть ближе, Нагиса поймал взгляд янтарных глаз, и, не говоря ни слова, повёл Карму за собой, ко множеству масок, висящих на деревянном стенде. Маски демонов и животных, духов и божеств, все разных цветов и форм, украшенные камнями, цветами и лентами приковывали взгляды, однако Нагиса заинтересовало совсем не это. Пока Карма решал, маска какого они ему больше подойдёт, Нагиса улучил момент, чтобы посмотреть в висящее рядом зеркало. Волосы украшала заколка с удивительного цвета лотосом. Аккуратные лепестки насыщенного фиолетового цвета ближе к концам приобретали более тёмный синеватый оттенок, а сердцевину украшали белые крупицы, словно упавшие снежинки или звёзды, золотого цвета окантовка и тычинки придавали украшению дороговизну.        Смущённый, Нагиса отвёл взгляд, ощутил жар в области груди. Какое-то время потребовалось Нагисе, чтобы окончательно прийти в себя, и Карма терпеливо ждал этого момента, выбрав одну из масок. День плавно сменялся вечером, небо медленно окрашивалось в чернильный цвет. Вполголоса, чтобы не вырвать из мыслей, Карма позвал: — Нагиса, пора идти, иначе все лучшие места займут. — Угу, — с улыбкой кивнул тот.        Нагиса коснулся заколки, и она показалась тёплой. Улыбка не сходила с губ. Почти не отрываясь от Кармы, Нагиса следовал за ним по узкой тропинке, которую многие обделяли вниманием; видимо потому, что петляла она преимущественно через грязь и кустарники. Чуть не порвав юкаты несколько раз, Карма и Нагиса всё же добрались до своей цели, чистой небольшой поляны, отделённой от остального мира стеной деревьев. Казалось, звуки угасли, люди остались снаружи, и здесь лишь они вдвоём.        Откуда Карма достал тонкое покрывало, Нагиса не заметил, лишь сел рядышком и поглядел вперёд, на множество людей, собирающихся на просторном поле, но все они там, внизу, заняты друг другом. Подумав об этом, Нагиса слегка смутился, поправил выбившиеся волосы и повернулся к Карме, встретившись с ним глазами. Он как-то задумчиво глядел на что-то и вот протянул руку, осторожно поправил заколку и чуть смущённо отвёл взгляд. — Не слишком девчачий подарок? — Может быть, — улыбнулся Нагиса, — но мне нравится. К тому же это подарок от тебя.        Ответ удовлетворил Карму, и он также повернулся к простирающейся внизу поляне. Он выглядел безмятежным в то время, как Нагиса ощущал особую атмосферу, честности, близости, доверия. И это был, наверное, единственный удобный случай спросить. Не то, чтобы это очень важно, но куда спокойнее будет знать. Уперевшись рукой возле ладони Кармы, Нагиса проронил: — Карма, почему ты перестал учиться?        Он поглядел на Нагису ровно, привычно, без каких-либо эмоций и какое-то время не отрывался от его лица, словно решаясь, можно ли открыть истину. — Если в двух словах, у меня пропал конкурент. — А если не в двух? — заискивающе глядя на Карму, поинтересовался Нагиса.        Сперва Карма усмехнулся, и всё же решился поведать правду. Он признался, что с самого детства главной мотивацией считал соперничество. Это всегда было чертовски интересно: узнавать лучшего в новом месте, в начальной школе или в средней, в каждом классе, находить его слабости, вычислять сильнейшие черты, собирать информацию, а затем переходить к делу. Маленькие хитрости, лёгкий подлости, создание целых коварных планов по уничтожению оппонента. Один лишь минус — противники не задерживались надолго, быстро отступали, оставляя Карму на вершине.        Выбор школы не стал случайностью — учитывая уровень и серьёзность Кунугигаока, она обещала множество достойных соперников, но лучшим среди них оказался Асано Гакушу. Сражение с ним стало лучшей частью, ведь он отличался не только умом, но и хитростью, внимательностью, отвечал Карме той же монетой, желая поставить его на место, но сражению не суждено было стать вечностью. Как только Асано младший стал главой студенческого совета и начал нести ответственность за общую успеваемость школы, он отступил. Умение учеников стало более приоритетной задачей и порой, чтобы исполнить её, Асано добровольно уступал первое место. И если такой противник исчез, что уж говорить о любом другом. — Мне стало скучно, и я забил на учёбу. Наверное, где-то в глубине души я надеялся, что это станет вызовом и Асано вернётся в качество соперника, — пожал плечами Карма, и с беззаботной улыбкой повернулся к Нагисе, усмехнулся. — Доволен? — Да… Ты всё-таки знал программу, — вопрос был по большей части риторический, и всё же Карма плавно кивнул. Правде об учёбе Нагиса не придал особого значения. — Спасибо за откровение. — Нет, это не откровение.        Аккуратное движение, и Нагиса упал на покрывало. Взяв за подбородок, Карма наклонился и украл поцелуй, легко, кратко, между тем отодвигая ладонью полочку юкаты, бегло коснулся груди Нагисы и приподнялся. Образ Кармы очерчивало ночное небо, в янтарных глазах вспыхивали цветы фейерверков, рисующих яркий контур. Карма глядел спокойно, его веки были чуть опущены, губы украшала манящая улыбка. Он прильнул, обжигая дыханием лицо опьянённого поцелуем Нагисы. — Вот откровение.        Прошептав, Карма налёг на Нагису, коснулся ладони и ощутил, как он жадно, будто боясь потеряться, сжал пальцы. Дышал Нагиса глубоко от возбуждения. Легонько Карма подул на ушко Нагисы, заставляя его трепетать. — Я готов к большей близости, Нагиса, — имя Карма прошептал по-особенному, словно считал единственным человеком во всём мире, особенным, неповторимым. — А ты?