Старые раны

Толпа народа перед агентством была явлением всё ещё необычным, поэтому Никита напрягся. К чему такое сборище, он не знал и лишь каким-то чудом смог проскользнуть внутрь без лишнего внимания. Надо будет озадачить Казарину вопросом об открытии служебного входа, желательно совсем незаметного. — Мила, что это за сборище у входа? — строго спросил Кирсанов у секретаря. — У нас новое дело, — ответила девушка привычно невозмутимо. — Пропали дети в лесу, Ольга общается с родителями, Константин собирает группу волонтёров. Полина и Вика приедут вместе. — Отлично, — всё-таки этот секретарь ему нравился больше. — Сделай мне кофе, я буду с Олей. — Хорошо. Когда появились девушки, Никита уже успел выпить половину кружки. Вика была явно раздражена — толпой, вниманием, негативом и любопытством. Костя уже успел рассказать, что в той толпе были не только сопереживающие, но и несколько журналистов. Ника этот факт тоже бесил — только шакалов им не хватало. Пропажа троих малышей посреди леса была слишком жирной темой, чтобы СМИ просто прошли мимо. — Показывай, — Полина времени даром не теряла и тут же заняла место у карты рядом с Гусевым. Вместе они принялись обсуждать план поисков и количество людей в каждой группе на каждом направлении. Вика, перебросившись парой слов с убитыми горем родителями и уверенно заявив, что дети живы, но в опасности, присоединилась к Косте и Полине. Экстрасенс как-то странно покрутила карту и очертила пальцем достаточно большую область: — Они где-то здесь. Надо ехать самим. — Я буду с тобой, — категорично заявил Константин. — Поль, ты останешься координировать. — Я буду координировать на месте, — решительно ответила Воронцова. — Я с вами, — присоединился Никита. — Да куда ж мы без тебя, шеф…

***

Полина, поёжившись, обняла себя руками. Никита, оглядевшись, взял лежавшее в стопке одело и накинул ей на плечи. Девушка благодарно улыбнулась, не желая прерывать установившееся комфортное молчание. Лишь изредка Воронцова кидала какие-то короткие фразы проходившим мимо поисковикам. Вика с Костей рыскали в лесу по невидимому следу, но результата пока не было. Они иногда отзывались по рации, коротко и грустно, внося ещё больше тревоги. Полина сломала карандаш, которым зачёркивала проверенные квадраты, и принялась грызть ноготь, чего за ней никогда не замечалось до этого. Никита легонько сжал её плечо, хотя в последнее время отмечал за собой осторожность в тактильных контактах. Вика невольно дрессировала окружающих под себя. — Нервничаешь? — негромко спросил мужчина, и девушка нервно хохотнула: — Не без этого. — Ненавижу ждать, — признался Кирсанов. — А кто любит? — вздохнула Полина, сжимая его руку. Никита вздрогнул: тонкие пальцы оказались неожиданно ледяными. Не холодными даже, а именно ледяными. Так иногда касалась Вика. На ум в очередной раз пришли сравнения со смертью. Про Вику мужчина знал — утопление, клиническая смерть, но вот почему Полина вызывает такие же ассоциации? Назревавший вопрос прервал треск рации, просипевшей голосом Кости: — Мы нашли одного. Он смог отбиться и сбежать. Идём к вам. Всё вокруг резко пришло в движение: все куда-то побежали, начали кому-то звонить, писать. Никита просто отошёл в сторону. Полина, вдруг начавшая руководить этим потоком и направлять его хоть в какое-то русло, только раз улыбнулась ему, проходя мимо. Она позвонила родителям детей и Ольге, сообщила обо всём Саше. «Не потерялась в хаосе», — отметил про себя Кирсанов с каким-то странным удовлетворением. С приходом Кости и Вики всё завертелось как-то по-новому, уже вокруг них и ребёнка. Малыш, зарёванный, перепуганный, сжался рядом с Константином и очень доверчиво глядел на экстрасенса, которая старалась не подпускать его к себе лишний раз. Полина тоже была рядом, но держалась отстранённо. Именно она спросила у Виктории: — А других детей ты чувствуешь? — Да. Они всё ещё в опасности. С ними мужчина, и он не особо рвётся вернуть их. — Твою ж мать, — Никита развернулся и провёл рукой по волосам. Воронцова подошла и тем же успокоительным жестом, что и он сам раньше, положила руку на плечо. — Мы найдём его. — Вика может рыскать по этому лесу до бесконечности, — отрывисто откликнулся Кирсанов. Полина вздохнула: — Ник, не истери. Этому похитителю наверняка нужно место, где он может спрятать детей. И оно должно быть не так далеко. Ребят, — крикнула она в толпу волонтёров, — из местных есть кто? — Есть, — откликнулись двое парней и подошли ближе. — Здесь есть какие-нибудь дома? Охотничий домик, сторожка егеря, что угодно. — Целая деревня заброшенная, — фыркнул один. — Километра три-четыре на юго-восток. — Выдвигаемся, — гаркнул Костя. — Так, теперь ты остаёшься, — приказал ему Никита. — Дожидайся Ольгу. Вика, ты со мной. Полина… — Я с вами, — не терпящим возражений тоном закончила она. — Идём. Виктория, сжавшая на прощание руку мальчика, отчаянно вскрикнула. Воронцова без слов протянула ей бутылку с водой. — Нам нужно очень сильно поторопиться, — глухо произнесла Гончарова, убирая воду. В деревне они нашли только похитителя — серого мужчину непонятных лет, — который и сам искал детей, рыская по всем домам. — Они ушли в лес, — коротко ответила на это Вика. Полина тут же крикнула волонтёрам расходиться. — С тобой, утырок, я поговорю, когда мы их найдём, — пообещал Никита, приковывая мужчину наручниками к дереву. — Обнимайся, пока я тебе руки не оторвал. Кирсанов с трудом поспевал за ушедшими вперёд девушками, но всё же нагнал. Когда Вика вдруг замерла, а Полина налетел на неё и едва не сбила с ног. — Слышите? — проговорила Виктория, прикрывая глаза. — Там, — она махнула рукой и рванула с места. С каждым шагом звук становился всё отчётливее: детский плач, отчаянный, пробирающий до костей. Полина и Никита, до которых дошёл смысл этого плача, переглянулись, оба мертвенно побледневшие. Вика, рвавшаяся вперёд, кажется, ещё не поняла. «Убью ушлёпка», — пообещал себе Кирсанов, едва не упав в яму. Они не успели — попавшая в капкан девочка истекла кровью. Сидевший рядом с ней братик пытался разбудить, докричаться до сестры. Вика так и осталась стоять на краю этой ямы, пока Никита трясущимися руками вытаскивал мальчика. Полина забрала ребёнка и молча кивнула в сторону оторопевшей Виктории. Кирсанов осторожно взял её за плечи и развернул: — Вик, пойдём отсюда. Свихнувшегося мужчину, решившего похищением детей создать себе семью, и тело девочки забрал Саша, мальчиков — родители и Ольга. Вика забилась на заднее сидение машины Кости и завернулась с головой в плед, который утащила у поисковиков. Никита видел, что у Полины настроение примерно такое же. — Выпить не хочешь? — неожиданно предложил Кирсанов, а девушка так же неожиданно согласилась. Неожиданность вообще стала править этим вечером. Они даже не думали, что так легко напьются за ничего не значащами разговорами о всякой ерунде. Полина и не подозревала, что может так легко согласиться поехать к нему пить грузинский коньяк, Никита ещё секунду назад мысли такой себе не позволял. До коньяка они так и не добрались. Искра, проскочившая между ними в лифте, разгорелась пожаром, едва закрылась входная дверь. Одежда ровным слоем легла по дороге от коврика до кровати, одеяло слетело на пол. Никита с бесстыдным восхищением рассматривал девичье тело. Он ошибся — Полина хоть и казалась худенькой, но держала себя в форме. Таких рельефов мышц самому мужчине было ещё добиваться и добиваться. Воронцова и сама не отличалась робостью, её руки, кажется, были везде: царапали спину, ерошили волосы, пробегали мягкими подушечками пальцев по груди и плечами. С ней было легко, и Никите казалось, что он знает эту девушку уже давно. Это было дразняще-грустное ощущение, и мужчина отогнал его как можно дальше. Это сейчас не имело значения, только стонущая девушка под ним… — Уходишь? — Кирсанов даже удивился, когда она, выйдя из душа, взялась за джинсы. — А коньяк? — В другой раз, — улыбнулась Полина и хитро добавила: — Будет повод зайти ещё…