Перышко

      И угораздило же этого придурка отравиться в эти выходные! У меня были такие планы… но нет, он сходил на очередное свидание в какой-то дешёвый кабак, где съел что-то явно несвежее, отчего просидел на унитазе, и около него, два дня. И, конечно, проследить и поухаживать за этим взрослым детиной некому: родители в другом городе, а постоянной подружки у него нет. И естественно, кто спасёт его жопу, как не лучший друг Артём?       Ну и вот, я стою у его двери с пакетиком продуктов и лекарств, и жду пока он видимо натянет трусы после туалета. Ах, да, он же не надевает их! Не спрашивайте, откуда я это знаю, ничего сексуального, к сожалению, ибо я заработал тогда психологическую травму.       — О привет, дружище!       Макс выглядел бледновато. Его белокурые локоны прилипли ко лбу от пота, некогда яркие голубые глаза поблёкли из-за болезненного вида, а и так худощавая фигура выглядела ещё худее. Выглядит это всё не так поэтично, как я описал. Он похож на сраного ходячего мертвеца.       — Господи, выглядишь ужасно, — я отодвинул друга с прохода и прошёл к нему в квартиру.       — Спасибо? — произнёс Макс, закрывая дверь.       Я занёс все продукты к нему на кухню и сложил в холодильник, который, к слову, был пуст, как голова моего непутёвого лучшего друга.       — Ты мог и не приходить, мне уже лучше, — произнёс зашедший на кухню друг. — У тебя вроде планы были на выходные.       Ага, и этим планам пришлось звонить и говорить, что не смогу к нему приехать. Ярик, конечно, расстроился жутко, и сказал, что давать теперь мне только будет мой Максим, раз я так о нём забочусь и беспокоюсь. Ну и ладно, как запасной вариант у меня всегда есть Светка, любовница она, конечно, так себе, но зато не такая капризная.       — Не ты ли красна девица вчера мне звонил и ныл как тебе херово? Одиноко, плохо и скучно.       — Ну даааа, — закатил глаза Макс. — Но я не ныл! Брутальные парни не ноют, а рассказывают о своих проблемах прямо.       — Так ты всё же не один, к тебе пришли брутальные парни? Ах, Максим Викторович! Говорил мне, что стопроцентный гетеросексуал!       Пока он не стал глупо оправдываться, я театрально (так вообще возможно?) побежал к его комнате, чтобы найти этих самых брутальных парней. И, между прочим, я их нашел!       — А ну стой!       Этот болезненный, вроде как, человек, сбил меня с ног, и повалил лицом в пол. Я стал вырываться, но он не давал мне встать, удерживая своим весом. Откуда столько сил у человека, пережившего отравление?       — Прекрати! Слезь с меня, придурок!       — Я слезу, если ты не станешь комментировать то, что увидел на экране.       — Но я не могуууу, — проорал я в пол. — Это нельзя не комментировать!       Макс продолжал меня удерживать, пока я неистово ржал, и возможно, похрюкивал. Когда сил смеяться не осталось, я уткнулся лбом в пол и тихонько хихикал.       — Ты прекратил ржать как конь? — пошевелился на мне Макс. — Дай мне всё объяснить…       — Ладно, только слезь с меня, ты невероятно толстый.       — Эй, это всё мышцы! — обиженно произнёс друг, слезая с меня.       Макс сел на пол, напротив меня, согнул колени, обнял их руками и уставился на меня настороженно. Боже, прям невинное дитя! Который спалился с порнушкой, в которой участвуют три афроамериканца, связавших белого тощего паренька…       — Я это не смотрел, — начал друг. — Только включил, и тут ты позвонил в дверь… Вот я и не успел закрыть браузер.       — Но ты ведь собирался это смотреть, так? — хмыкнул я.       — Нет! — замахал руками друган. — Я просто это открыл! Не думал, что там одни мужики будут… на первью мне показалось, что связана девушка.       — Всё равно это дико смешно, — захихикал я. — А я думал он тут страдает! Но силы смотреть порнушку есть, значит.       — Нет, — упрямо продолжал себя оправдывать Макс. — Я гуглил про тиклинг*. И через какое-то время вышел на такой вот сайт…       Я снова заржал.       — А нахуя ты это гуглил? — задал резонный вопрос я.       — В фильме услышал это слово, не понял, что это такое и решил поискать. Ну вот и узнал.       — Боюсь спрашивать, что за фильм ты такой смотрел, если там ТАКОЕ было.       Макс нахмурился.       — А ты знаешь, что это такое?       — Ну да, — спокойно ответил я, вставая с пола. — Милый мой невинный цветочек Максимушка, ты не представляешь, о каких вещах я ещё знаю. Я ещё могу тебя удивить.       Я подал Максу руку, помогая встать. Когда он поднялся, нахмурился и выдал весьма неожиданно и серьёзно:       — До этого момента я был уверен, что ты стопроцентный девственник, — и громко заржал.       Уже было сказано, как я иногда ненавижу этого человека? Ох, Макс, Макс, если бы ты знал… как ты глубоко ошибаешься. Я таких голубоглазых лупастиков как ты, пачками заваливал в свою постель. Но ему я это конечно не скажу, не буду травмировать психику этого большого детины.       — Макс, ты козёл, — тяжело вздохнул я. — Пойду тебе суп приготовлю, поесть надо.       Не успел я выйти из комнаты, как Макс меня схватил и повалил на кровать. Я пару секунд вдуплял, что это нафиг сейчас произошло, и другу хватило этого времени, чтобы начать меня щекотать. Щекотать блять!       — Ты долбаёб?! — заорал я.       Макс ржал и продолжал меня щекотать, от чего мне становилось трудно дышать из-за дикого дискомфорта. Мне НЕ СМЕШНО, когда меня щекочут, мне это очень неприятно, и этот придурок это прекрасно знает.       — Ты определись, я козёл или долбаёб? — смеясь, произнёс Макс.       — Ты определённо двинутый! — я попытался вырваться, но мне это не удалось, Макс на удивление был очень настойчив.       Пришлось терпеть, пока он немного расслабится, и я наконец смог собрать все свои силы в кулак и перевернуть его на спину, сев на него сверху, на его бёдра. Макс перестал ржать и удивлённо на меня уставился, и захлопал глазёнками.       — Как?!       — Я же говорил, что могу удивить, — хмыкнул я. — Со мной шутки бывают плохи.       И больше ничего не говоря, я стал щекотать друга. А он… ничего. Он просто лежал и смотрел на меня снизу вверх, изучая как некую диковинку. После ещё одной провальной попытки я сдался, слез с Макса и сел рядом.       — Что, облом? — сказал друг. — Я умею абстрагироваться ещё с детства. Удивлён, что ты это забыл.       — Да, забыл, — признал поражение я. — Но и ты забыл, что я ненавижу, когда меня щекочут.       — Я не забыл, — Макс улёгся спокойно на кровать, положив руки за голову. — Это за то, что в комнаты чужие вламываешься без разрешения.       Встав с кровати, я бросил злобный взгляд на Макса.       — Хоть ты и моральный урод, и самый худший человек в моей жизни, ты болен, и тебе придётся готовить сраный суп, потому что тебе нужно поесть. Сам ты не поешь, если я не проконтролирую.       Пока я выходил из комнаты, Макс крикнул мне в след:       — Я тоже тебя люблю, бро. ***       Суп я таки сварил, это заняло примерно пол часа, потому что я не рассчитал, что у Макса ужасная плита, и посуды практически нет. Я не знаю, как этот человек тут вообще питается. Ужасная квартира! Предлагал же ему на двоих снимать хату, дешевле и условия получше будут. Но нет, ему, видите ли, нужна своя берлога, чтобы водить цыпочек к себе. Тоже мне, курятник.       Я пошёл в комнату Макса, чтобы позвать его есть, но сделать этого мне не удалось, ибо мой уважаемый друг самым наглым образом заснул. Я видите ли тут стараюсь, а он!... Но тут мне неожиданно в голову пришла великолепная мысль. Месть! Я буду мстить ему самым наглым образом, пока он беззащитен. Грязный метод, конечно, но что поделать? С ним только так.       Осторожно, я открыл нижний ящик в шкафу этого извращенца и достал оттуда пару наручников, что он недавно прикупил в секс-шопе и хвастался этим неделями. Немного тихо похихикал, потому что они были розовые, но мой смех прервался, когда в ящичке я заметил ещё кое-какую деталь.       — Ага, в фильме он услышал про тиклинг…       В ящике лежали перья разных размеров. Немного подумал, я взял самое большое, думаю, пригодится, помучаю извращенца этого.       Я мелкими и тихими шагами подошел к кровати друга, и стал аккуратно поднимать его руку, чтобы закрепить первый наручник. Слава Одину, он спит очень крепко, и даже взрыв бы его не разбудил. Удачно это сделав, я провернул тоже самое со второй рукой, и вот он уже не сможет убежать, так как прикован к изголовью кровати. Немного подумав, взял его какую-то футболку и завязал глаза. Думаю, это поможет мне, потому что он будет дезориентирован.       И уже ничего не боясь, я снова сел на него, и с победным видом стал его мягко будить.       — Проснись и пой! — закричал я, и дал ему легкого леща.       Макс что-то прошептал, и продолжил дальше спать. Вот как! Ну тогда начнём тебя щекотать!       Начал я с легкой щекотки пером по лицу, от чего друг закрутил головой. Плавно стал спускаться к шее, к ключицам, и остановился на них, потому что ненадолго залип. А они у него красивые… Артём, хватит! Знал же, что это моя маленькая слабость, зачем было смотреть? А с засосами они выглядят ещё соблазнительнее, особенно в пару с тонкой белой шеей…       Выкинув сейчас очень лишние мысли из головы, я почти что отложил перо, но тут Макс стал реагировать. Он тихо простонал. Не такой реакции я ожидал… И как завороженный этим, я продолжил его щекотать, спускаясь всё ниже и ниже… пока не заметил, что перо уже поглаживало его возле линии штанов.       Я отбросил перо, как будто оно загорелось, и попытался встать с ДРУГА блять, но неожиданно меня остановили слова друга.       — Я проснулся, когда ты меня ударил, — хрипло прошептал Макс. — Стало интересно, как далеко ты зайдёшь со своей глупой местью.       — Узнал? — пропищал я.       — Да, и теперь встала одна проблема…       Я уже давно понял об этой проблеме, потому что она упиралась мне прямо в зад.       — Макс… Прости, я не это планировал.       — А что ты планировал, приковывая наручниками молодого парня к кровати? Поговорить про экономические проблемы стран третьего мира?       — Ээээ…Нет, просто пощекотать, пока ты беззащитен.       — Поздравляю, ты добился своего, — злобно произнёс Макс. — И что мне теперь с этим делать?       Я задумался и не заметил, что пошевелился на друге, который от этого застонал.       — Артём! Блять…       То, как он это произнёс… было весьма возбуждающе. До этого момента я не воспринимал Макса как человека, которого можно хотеть, он всегда был для меня другом, и когда я понял, что меня привлекают парни, я запретил себе даже мельком думать о том, каков может быть Макс. Но вот теперь… я никогда не смогу этого выкинуть из своей проклятой головы. То, как он стонет. То, как он слегка наклонял голову и обнажал свою тонкую шею, на которой хотелось оставить свой засос. И его тело… никогда не привлекали качки-дурачки, а просто парни в хорошей форме, и плюс если у него будут кубики. Да, я стереотипен в этом плане.       — Девушку тебе сейчас для удовлетворения твоих потребностей я искать не буду… я и так сварил тебе суп.       Артём, ты дурак? Что ты блять несёшь?       — Артём, ты дурак? — воспроизвёл мои мысли Макс. — Какой мать её суп?!       — Гороховый.       Артём! Прекрати. Нести. Чушь. Вот так всегда, когда я волнуюсь… В жизни я вполне себе спокойный, довольно холодный, рациональный… Но стоит мне попасть в ситуацию подобной этой, я превращаюсь в того ещё дебила.       — Артём…       — А что мне ещё говорить, сидя на друге, у которого от моих тупых решений сейчас стояк?! Попрыгать что ли?       Макс снова застонал, теперь уже от досады.       — Если ты попрыгаешь, это должно довольно скоро решить проблему. Но возникнет другая…       — Какая? — недоумённо произнёс я.       — Что я блять кончил от того, что на мне попрыгал ПАРЕНЬ.       — Возбудиться тебе это не помешало, — обиженно произнёс я.       Вот как меня воспринимают! Всего лишь парень, от которого случайно возбудился. Рациональность перекрыла самое тупое чувство, как задетая гордость и обида. Это я не могу возбудить парня? Натурала? Как пить дать! И не таких орешков колол.       — Я не видел, что это был парень и был сонный, поэтому так вышло.       — И поэтому у тебя всё ещё стоит и подрагивает, когда я двигаюсь. И ты совсем не знал, что это всё с тобой делаю я!       Я буквально сдёрнул повязку с глаз Макса, посмотрел ему прямо в глаза и стал аккуратно и мягко поглаживать его грудную клетку.       — Через пять минут ты будешь умолять меня продолжить, — нагло заявил я, смотря нахалу в глаза. — А через десять ты будешь желать, чтобы я оттрахал тебя прямо в твой поджарый зад.       Он не смог ничего ответить, потому что я опустил голову и поцеловал его в шею, прямо в то самое место, на которое я заглядывался. Стал мягко посасывать и кусать, от чего Макс слабо постанывал и хныкал. Я довольно улыбнулся и стал опускаться легкими поцелуями ниже, к его потрясающим ключицам. Не многие знают, но если правильно работать языком и губами в этом месте, можно этим действием вызвать очень много мурашек.       После того, как я закончил с ключицами, спустился прямо к его соскам, которые, как он мне говорил, одна из его эрогенных зон. Зря этот глупыш мне всё растрёпывал, сейчас я буду это всё использовать против него самого. Ухватив зубами левый сосок, я слегка его прикусил, и сразу же зализал образовавшуюся ранку. А потом подул, от чего Макс застонал уже в голос. И снова у меня это вызвало улыбку.       — Мммм, бляяя…. — простонал Макс.       Наигравшись с сосками, и доведя Макса до полухрипов, короткими поцелуями я спустился к его животу, а затем к краю пижамных брюк. Слегка опустил резинку брюк и боксеров, цмокнул оголившийся кусок кожи, и… прекратил свои ласки, и посмотрел Максу в глаза.       Он был в полусознательном состоянии, что-то бормотал и пищал. Но когда понял, что я остановился, уставился на меня непонимающим взглядом.       — Что… почему… почему ты остановился?       — Я же всего лишь парень, случайно возбудивший такого стопроцентного натурала, как ты.       — Артём… Если ты сейчас же не продолжишь, то я запру тебя в своём шкафу, как только освобожусь от наручников, и буду тебя там держать неделями!       — Не те слова, мой дорогой Макс. Не те слова, — я очаровательно ему улыбнулся.       Макс простонал и задергался. Трудно сказать, да? Ну ничего, сейчас ты у меня передумаешь.       — Ну раз так, то я пошёл, — я стал ставать с него. — Сейчас я отстегну наручники и…       — Нет! — прокричал Макс. — Пожалуйста… прошу, продолжи.       Я широко улыбнулся, поднялся поближе к Максу, взял его лицо в руки и поцеловал. Макс сначала растерялся, но после того, как извилины в его мозгу зашевелились, стал отвечать мне не менее страстно, чем делал это я.       — Расстегни… мои… наручники… — через каждый поцелуй, говорил Макс. — Хочу… ощущать… твою… кожу.       — Тс, — я отстранился от него. — Ещё рано.       Я собирался насладиться Максом сполна. Возможно, это последний раз, когда я его вижу, и соответственно, первый и последний наш секс. Поэтому, он будет долгим и страстным, пока я не устану, или пока Макс не потеряет сознание во второй раз.       Опустившись пониже, я стянул пижамный штаны и боксеры с Макса. И я и не мог представить, что вид обнаженного, и такого податливого Макса заставит моё сердце так биться, а живот и легкие так скрутит, что мне станет тяжело дышать. Да уж, я не рассчитывал на такой эффект. Возможно, придя домой, я даже разрыдаюсь как маленький ребенок, и мне будет больно, как это бывает после расставания.       Макс задвигался, что вызволило меня их моих грустных мыслей.       — Артём… с тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросил меня он.       Это ещё сильнее ударило меня под дых. Я отвернулся от его проницательного взгляда, чтобы он ничего не заметил. Не стоит ему знать, что для меня это будет не просто секс.       Совладав с собой, я посмотрел на него с похотливой улыбочкой, взял его член в руку и лизнул в самый кончик, не прерывая зрительного контакта. От этого Макс запрокинул голову, закатил глаза и тихо простонал что-то мало мне понятное.       — Блять, Артём, что ты делаешь со мной… — прохрипел друг.       А что ты сделал со мной, мой дорогой Макс.       Но простой минет я не собирался ему делать. Не сейчас. Поэтому я взял то самое перо, хитренько улыбнулся, и стал им совершать легкое поглаживание по его возбуждённой плоти, из-за чего Макс очень сильно задёргался и задрыгал ногами. Но меня это не остановило, и я всё усиливал и усиливал щекотание, и когда Макс был очень красный и на грани, я убрал перо и схватил орган Макса так, чтобы он не смог кончить.       — Ещё рано, мой сладкий.       Невероятно, как это тяжело было. У меня стояло так, что хватило бы одного поглаживание сквозь джинсы и я всё. Как хорошо, что я не раздет.       Когда Макс немного успокоился, не выпуская его дружка из рук, я наклонился и стал его слегка посасывать, вбирая всё больше и больше, пока его головка не уткнулась мне в горло. Я опустил руку, и довёл его до диких криков одним ртом и языком. Кончал он феерично, и весьма много.       Отпустив его, я присел на колени и облизал губы, что не ускользнуло от горячего взгляда Макса.       — Знаешь, тебе бы поменьше сладкого есть, а ты буквально станешь сладким мальчиком, — произнёс я, вытирая остатки его семени с губ.       — Не говори мне такие, блять, вещи, таким способом, — прорычал Макс. — Иначе я сейчас сломаю эту кровать, и повалю тебя на пол.       Я засмеялся.       — Прости, сладкий, сегодня я настроен быть только сверху.       — Если ты снимешь с меня блядские наручники, можешь взять меня хоть раком.       — Заманчивая перспектива, — расстёгивая наручники с парня, произнёс я. — Только вот я бы…       Мне не дали договорить. Как только руки Макса освободились, меня тут же придавили к кровати и заткнули горячим поцелуем. Это меня настолько расслабило и отвлекло, что я не заметил, что был уже без футболки, и с меня стаскивали штаны.       — Мммм, гляжу, ты равнодушным тоже не остался, — оскалился Макс. — Сейчас мы это исправим.       Меня снова поцеловали, от чего мозг отключился окончательно. Просветление наступило, когда я почувствовал чужую двигающуюся руку на своём члене, что невольно вызвало стон прямо в губы Макса.       — Подожди, — кое-как хватило сил, чтобы остановить поцелуй. — Я же сказал, что…       — Знаю, — Макс обнял меня, и перекатился так, что я оказался сверху. — Это так, для разжигания огонька.       — Макс, у меня уже пожар, — я поцеловал его в шею, в то самое место, где недавно оставил засос. — Нечего разжигать, уже горит.       Я потянулся к своим штанам, достал оттуда пачку презервативов и смазку, которые предназначались для другого человека, но раз так…       Вернувшись к губам Макса, я пытался его как мог отвлечь от того, что происходило сейчас ниже. Покусывал губы, зализывал ранки, оставлял новые засосы на шее, лишь бы отвлечь его от того, как я растягиваю его пальцами.       На первом Макс ничего не заметил, а вот на втором уже занервничал и задёргался. Но на удивление, на третьем он хоть и похныкивал, но терпел. Либо ему это так не терпится, либо помог его высокий болевой порог.       — Артём… давай уже, — хныкал Макс.       — Мммм, что давай? — говорил ему в губы я. — Скажи мне это.       — Трахни меня, Артём.       Ну его желание для меня закон. Надев презерватив и смазав и его, я стал медленно входить в подготовленную узкость. От этого Макс стал так громко кричать и стонать, что соседям пора задуматься о том, что стоит вызывать копов.       Дойдя до середины, я остановился и дал время Максу привыкнуть. Но он меня приятно удивил, когда двинулся и насадился до конца. У меня это вызвало не менее громкий стон. Медленно, я стал двигаться в нём, получая такое удовольствие, которое ни с чем не мог сравнить в этой жизни. И когда Макс заорал, я понял, что нашёл желанное место внутри него, и не сбавляя темп, стал доставлять удовольствие нам обоим.       Кончили мы одновременно. После такого оргазма прям и тянет закурить. Да что там, возможно соседи уже закурили, так мне это показалось феерично и дико громко. Выйдя из Макса, я откинулся спиной на кровать и стал восстанавливать сбитое дыхание. Тоже самое делал рядом и Макс.       — Вау, — после того, как отдышался, сказал Макс. — Не думал, что такой вид секса может быть таким…       — Потрясающим, — закончил за друга я. — Но это малая часть того, как можно всё хорошо и приятно закончить.       — А ты в этом деле такой эксперт? — повернул ко мне голову Макс.       — Милый мой невинный цветочек Максимушка, ты не представляешь, о каких вещах я ещё знаю, — повторил ранее сказанное мной. — Ты офигеешь в каких делах я могу быть экспертом.       Я не дал ему ответить, встал с кровати и произнёс:       — Мне надо в душ.       Быстро заскочив в ванную, я включил воду и встал под неё. Предстоит о многом подумать, пока я тут. Что же мне теперь делать? Что мною двигало, когда я это делал? Мог просто подкараулить его, пощекотать и всё. Нет, надо было эти наручники доставать… и щекотать всякое разное.       Я уткнулся лбом в холодный кафель, чтобы немного остудиться. Прохладная вода стекала по моей спине, но мне было пофиг, что она стала остывать. Я поступил как самый большой обмудок в мире. Разрушил нашу дружбу, потому что зачесалось в одном месте. И даже если он мне сейчас скажет, что это было ошибкой, и захочет продолжить как ни в чём не бывало, то я не смогу. Я не смогу.       Я не смогу теперь смотреть на него и не думать, что когда он улыбается, у него на правой щеке появляется небольшая ямочка. Я не смогу теперь смотреть на него и не думать, какая у него клёвая шея, и как на ней потрясающе смотрятся оставленные мною засосы. Я не смогу теперь смотреть, как он будет флиртовать с девчонками, и не захотеть утащить их за волосы подальше от него. Я не смогу не думать о том, как он умело умеет целоваться, и что когда прикусываешь его нижнюю губу, он мило морщит нос.       Я больше не могу прятать глубоко и надолго мысль о том, что я влюблен в него с девятого класса, и не мог этого признать так долго. Хватило лишь одного его затуманенного взгляда.       Всё это время я убеждал себя, что он не мой типаж, что такой дурак, как он, не по мне. И я не знаю, сколько бы времени я себя обманывал, не случись сегодня это. Возможно, я впал бы в ещё большую депрессию, чем бывает у меня периодически. Прав был психотерапевт, который говорил, что всё это вызывает что-то глубоко спрятанное.       Не знаю, сколько я пробыл ещё в душе, но пора было уже встретиться со своей проблемой с глазу на глаз. Будь что будет.       Замотав на бёдрах полотенце, я вышел из ванной и направился за своими вещами в комнату, где был Макс, который сидел на кровати и пялился на мой телефон, что держал в руках.       — Ты почему держишь мой телефон? — подозрительно спросил я.       — Эм, — Макс отложил его и встал с кровати и направился ко мне. — Тебе звонил некий Ярик.       О нет.       — Эээ, это… — я не нашёлся, что ответить. Блин, не думал, что всё обернётся так.       — Я поднял трубку, — продолжил говорить Макс. — Он сначала подумал, что это ты и стал извиняться, что послал тебя. А когда понял, что это ответил не ты, удивился и спросил кто я чёрт такой побери.       — И что ты ответил? — спокойно спросил я. Чего уже пугаться, раз всё произошло.       — Что я Макс, которого бесит, что всякие Ярики звонят и предлагают его парню сделать ошеломляющий минет в машине. На что он ответил, что так и знал, что ты трахаешь своего чёртова друга.       Стоп. Что? Его… парню?       — Твоему…кому? — ошалело поинтересовался я.       — Парню, — повторил Макс, подходя ко мне, обнимая за талию и легко целуя меня в шею. — Я что, плохо выразился?       — Нет, — я уткнулся ему в плечо, пряча красное лицо. — Я думал, ты меня сейчас выгонишь за порог, или скажешь, что это было тупой ошибкой и нам стоит от этом забыть и дружить дальше.       Макс хмыкнул.       — После того, что ты вытворял со мной, меньшее, что я могу сделать, это начать с тобой встречаться. А живи мы в более продвинутой стране, пришлось бы вообще жениться.       — А как же то, что ты стопроцентный натурал и все дела? — я поднял на него свой взгляд.       — Как ты мог понять, — Макс поцеловал меня в лоб. — Не такой я уж и натурал. И ты видимо тоже. Ну не смогу я теперь воспринимать тебя как друга, помня, какие штуки ты можешь вытворять своим грязным ротиком. А ты сможешь?       — Нет, — и решившись, стал признаваться дальше. — И как я сегодня понял, довольно давно не могу.       Макс взял своими руками моё лицо и заставил посмотреть себе в глаза.       — Правда?       — Да, — честный ответ.       Макс грустно улыбнулся.       — Прости мой мальчик, я не могу тебе сказать того же. Для меня это так в новинку… но когда ты сел верхом на меня, тот первый раз, когда пытался щекотать, что-то во мне щёлкнуло. Я тебе подгадил, а ты несмотря на это встал, видно, что обиженный, но при этом всём пошёл готовить мне гороховый, мать его, суп, потому что я чёртов долбаёб, который отравился из-за того выбрал дебильный бар. Ты отменил свои планы, с этим… Яриком, блять, чтобы сварить мне суп и споить лекарства. Вот тогда я и пропал.       Макс, едва касаясь, нежно поцеловал меня в губы. От его слов и действий моё сердце ушло в пятки, а в лёгких снова осталось мало кислорода.       — Мне этого достаточно, — нежно ему улыбнулся. — Всяким отношениям нужно время.       После этого мы продолжили целоваться, но уже на кровати. Секса сейчас совершенно не хотелось, хотелось просто лежать в обнимку с Максом, изредка целовать его в щёку и поглаживать его грудь. Хотелось быть слабым, расслабленным, открытым для другого человека. Болтать о всякой важной и не важной ерунде, отвлекаясь на нежные поцелуи, смотреть друг другу в глаза. Не хотелось, чтобы этот день заканчивался.       Ближе к ночи, когда Макс наконец съел мой суп, и выпил все лекарства, мы собирались ложиться спать, конечно же вместе, и конечно же в обнимку, как у меня зазвонил телефон. Снова Ярик.       — Я же сказал ему, — прорычал Макс, отбирая мой телефон и отвечая на звонок. — Я же тебе сказал, чтобы ты забыл этот номер раз и навсегда. Он больше не твой Тёма, у него теперь есть очень злобный и злопамятный парень, который работает в полиции.       Макс положил трубку и кинул мой телефон на тумбочку. Его разговор невольно вызвал в мне улыбку и непонятную радость.       — А ты оказывается ревнивый, — хихикнул я, обнимая парня. — Не мог и подумать.       — А ещё я работаю в полиции, поэтому легко могу отшивать всяких этих вот, — пробурчал Макс, переплетая наши пальцы.       — Ты там системный администратор, — хмыкнул я.       — Но им то знать не обязательно, — лёгкий поцелуй в наши переплетенные руки. —       Ты мне вот скажи, сколько ещё таких Яриков у тебя?       Я рассмеялся.       — Только Светка и всё. Но я сам ей сообщу, что всё конечно. А мне стоит беспокоиться о твоих бабах?       Макс задумался.       — Эм, думаю, нам лучше ночевать у тебя…       Я ахнул, перевернул Макса на спину и сел сверху.       — Так много баб? — укус в шею. — Это, думаю, их отвадит.       Парень заливисто рассмеялся в голос.       — Вот не подумал бы, что мне придется твоих пассий прогонять. Хотя судя по тому, какой ты в постели… не удивлён. Но и немного зол, что ты знаешь всякие грязные штучки, которые с кем-то узнал.       Я продолжил целовать его шею, и мои такие любимые ключицы.       — Милый мой невинный цветочек Максимушка, ты не представляешь, о каких вещах я ещё знаю, и которые на тебе не использовал.       — Очень надеюсь, что используешь, — Макс стал плавиться от моих прикосновений.       — И только на мне, и никогда ни на ком больше.       — Только на тебе, мой сладкий. * Тиклинг — это сексуальное возбуждение от щекотки.