ГЛАВА 2
30 апреля 1992 года
Со дня празднования Нового года прошло уже три месяца. Все шло своим чередом. Мы продолжали ходить на уроки и выполнять домашние задания. Вера после новогодних праздников закрыла свой долг по Темным чарам. Максим Александрович славно помучил мою лучшую подругу. По её словам, он дал ей помимо простого теста ещё пару вопросов, на которые она должна была ответить правильно. Только при таком условии Вера могла получить оценку «отлично». Выполнив весь тест и ответив на письменные вопросы без единой ошибки, девочка получила заслуженную пятерку. До сих пор помню, как она радостно ворвалась в обеденный зал: на её лице красовалась ликующая улыбка, а короткие волосы и длинный алый сарафан развивались от быстрого бега в разные стороны. Добежав до нас, она прыгнула на скамейку и, хлопнув рукой по столу, показала листочек с пометкой «отлично». — Я сдала! — крикнула она, призывая посторонних ребят развернуться на шум. — Максим Александрович даже похвалил меня за то, что я правильно ответила на вопросы после теста. Теперь мне нравится его предмет. И теория, и практика, — похвалив лучшую подругу, я продолжила выводить на старом листе бумаги свои незамысловатые закорючки. — Что ты делаешь? — Пишу эссе на тему «Международная конвенция волшебников 1289 года», — измученно ответила я, заглядывая то в учебник, то в шершавую поверхность тетради. — Разве вчера ты не это писала? — девочка свела брови к переносице. — Я писала эссе по дыбоволосному зелью, а на это не осталось времени. — Эх, — вздох подруги привлек внимание рыжеволосого, сидевшего напротив меня, — нашла из-за чего переживать. Мне бы твою успеваемость… — А кто тебе не давал заниматься с начала учебного года? — вставил свои пять копеек Влад, попивая липовый чай. — Да так, один рыжеволосый дурак, — девочка накрутила прядь иссиня-черных волос, рассматривая высокие потолки школы; я в этот момент улыбнулась, — который постоянно бегал в нашу гостиную и орал, как резанный! — Слушай, ерундит, — опершись локтями о стол, худощавый мальчик стал медленно наклоняться вперед, — закрой варежку, а то… Я злобно взглянула на своих друзей, как бы говоря «вы снова за свое?». Это подействовало. Не знаю почему, но Вера и Влад порой не могли найти общий язык. Возможно, что все это происходило из-за характера Веры. Она была довольно прямолинейной и вспыльчивой. Влада же периодически бесило такое её поведение, поскольку он «больше пользовался логикой», — как он сам выражается, — а не «мимолетным чувством». — Прости, — извинился передо мной Влад, а я, кивнув, продолжила писать работу. Первого марта наша школа отмечала Навий день — день одного из создателей факультета Колдовстворца. Этот языческий праздник полностью посвящался богине Марене. История создания её собственного факультета в русской школе магии такова: Марене, богине смерти и зимы, не понравились созданные её товарищами факультеты. Тогда она решила, что откроет свой — сильный и ни от кого независимый. Факультет богиня назвала в свою честь и наградила учеников гордостью, бесцеремонностью и двоемыслием, а они впоследствии стали теми еще зазнайками. Они часто лезли на рожон, а если представлялась возможность драки, то ни за что её не упускали. В потасовках их соперники могли стоять на волоске от смерти. И никто из мареновцев в этот момент не соизволит остановиться. Разнять буйных учеников могли только ребята с факультета Сварожича (не считая преподавателей, конечно). И из-за их вмешательства в «чужие дела», они стали соперничать с Маренами. Сварожичи никогда не могли пройти мимо насилия. Это добрые и отзывчивые ученики, славящиеся хорошей игрой в Квиддич и победами в других видах спорта. Когда на пути встречаются мареновцы, они злятся не хуже противников, но в любых драках всегда остаются победителями. Остальные два факультета вели себя более сдержанно. Ученики факультета Макоши, к которому принадлежала я и Вера, отличались своей мудростью и изобретательностью, а ученики с факультета Перуна, к которому был причислен Влад, — силой и воинственностью. Несмотря на вторую черту перуновцев, они не лезли в разборки между сварожичями и маренавцами. Перуновцы по силе ниже, чем сварожичи, поэтому предпочитают не развивать конфликты. Но если их друзья подвергнуться опасности, издевательству или эксплуатации, то они непременно за них вступятся. Возвращаясь к первому марта — в этот день Марена прекращает земную жизнь человека, но при этом дарит ему вечную. И каждую свою весну она умирает, чтобы осенью возродиться. Считается, что Марена — это воплощение нечистых сил. И, согласно легендам, описанных в учебниках магии, каждое утро она со своими приспешниками пытается погубить солнце. Моя бабушка рассказывала мне еще одну легенду, которая гласила, что в ночь перед праздником в Яви пробуждаются все не усопшие, забытые и незахороненные души умерших. Они могут ходить по дворам и вселяться в живых. Но даже несмотря на такие ужасные истории, которые я вам поведала, Марена была справедливой богиней. Авторы некоторых учебников нашей библиотеки уверяют, что она забирала с собой только достойных вечной жизни людей. Но даже при подобном условии мы всегда праздновали внутри школы. В обеденном зале мы пировали, пели различные песни (в основном это делали мареновцы) и задабривали создательницу факультета. Весь этот праздник длился недолго — уже к шести часам вечера все разбрелись по своим гостиным. Уроков в этот день специально поставили мало. Я и Вера сходили лишь на два — трансфигурацию и белые чары. Когда дверь нашей комнаты закрылась, я устало присела на край кровати и поневоле взглянула в большое витражное окно, за которым виднелся густой лес. На моих глазах мимо толстых стволов деревьев кто-то поспешно пробежал. Я ахнула и торопливо прислонилась к окну руками. Вера, стоявшая позади, старалась увидеть то же самое, что и я пару минут назад, но все было тщетно. И вот, когда она уже решила вернуться к своей кровати густые ветви задрожали. Из них показалось безобразное свиное рыло с длинными ушами и широкими рогами. Я вскрикнула, привлекая к себе внимание. — Что ты там нашла? Я ничего не вижу, — отозвалась подруга, рассматривая гущу напротив школы. — Тебе, наверное, показалось. — Это не может показаться дважды, Вера, — мой мелодичный голос превратился в жесткий. — Прости. Я не знаю, что на меня нашло, — заметив страх на лице подруги, я поспешила извиниться. — Я, наверное, устала. — Хорошо. Давай сегодня ляжем пораньше. Я незамедлительно кивнула и в последний раз взглянула на лес, в котором продолжали бегать непонятные мне создания. Переодевшись в сорочку аквамаринового цвета, я с ногами забралась в прохладное одеяло. В это время Вера, схватив свою палочку и проведя в воздухе полукруг, выключила свет. Перед глазами появилась черная бездна, затягивающая меня в глубокий сон. Пронеслись яркие языки пламени, заставляющие тяжелые веки задрожать. Во рту резко пересохло, а тело бросило в дрожь. Над ухом раздался чей-то низкий чудовищный голос. На секунду показалось, будто сам Сатанаил пытается пробраться в мое сознание. Я почувствовала, как его костлявые руки касаются моего горла, ужасно сдавливая. Я слышала «отдай», произносимое шепотом. И все это повторялось уже не один день. Во сне я обливалась потом, а когда просыпалась, чувствовала под собой мокрую ткань подушки. Все это выглядело так, будто кто-то пытает меня. В одну такую ночь Вера попыталась разбудить меня, но, когда она сделала это я крепко схватила её руку, оставляя большой красный след. Он красовался у нее еще примерно день, после чего быстро скрылся с мягкой девичьей кожи. Я умоляла подругу не сердиться на меня, поскольку еще сама не понимала, что со мной происходит. Она улыбалась и говорила, что ничего такого плохого я ей не сделала, чтобы так яро извиняться. Влад из-за неведения ситуации продолжал надо мной шутить. — Может сходить к доктору? — предложила зеленоглазая. — И что он сделает? — я схватилась руками за лоб, не зная, что делать. — Выпишет успокоительные? — рыжеволосый сложил в стопку учебники на предстоящий урок и повернулся к друзьям. — Рома порой пьет их, когда не может уснуть. — Рома — это твой одноклассник? — спросила Вера, а Влад утвердительно кивнул. — Вот. Просто сходи и попроси таблетки, — обратилась ко мне подруга. — Ладно, — мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. После всех уроков я направилась к кабинету врача. Рассказав о своем плохом состоянии, мне выписали те самые успокоительные, про которые говорил Влад. Теперь каждый вечер я глотаю белые маленькие пилюли в надежде выспаться и начать следующий день с чистого листа. Но все не так-то просто. Таблетки не делали мой сон лучше. Порой они даже усугубляли мое состояние. Закрывая глаза, я неизменно видела пламя, которое порой могло изменять свой цвет. Из красного оно превращалось в желтый или фиолетовый, и это пугало меня еще больше. Я не знала, для чего мне снится один и тот же сон. И мне ничего не оставалось, кроме как терпеть весь этот ужас.***
Следующий праздник выпал на двадцать четвертое марта — это была Масленица. Про этот праздник мне в детстве поведала бабушка. Она рассказывала мне сказку о том, как в стародавние времена Карачун, поссорившись с богами, едва не превратил всю землю в мёртвое, заснеженное царство. Но этого не произошло, поскольку боги всё же смогли с ним сладить. Они решили, что часть года на земле будет царить сам Карачун с женой, а затем придёт Весна, и начнёт вершить круговорот времен года. Но, когда пришло время отступить, его старуха заупрямилась. Но даже на её упрямство нашлось решение. Люди устроили пышные проводы: испекли блины, поставили чучело и стали весело водить хороводы. Тогда-то старуха и уступила место Весне. С тех пор в этот чудесный день все факультеты взяли за привычку выходить на улицу и, подставив личико под яркое солнышко, водить дружные хороводы, сжигать чучело и петь различные славянские песни. Этот год не был исключением. После долгой прогулки все бежали в обеденный зал, чтобы отведать любимых блинчиков. Все пили горячий черный чай и макали сладости либо в варенье, либо в сгущенное молоко. Влад, окунув свой свернутый блин в варенье, моментально испачкался. Не найдя другого выхода, как потрясти едой, он ойкнул. Все, что было густо намазано на кончике его блина оказалось на моем лице. Я тут же макнула свой блин в сгущенку и, протянув его другу, «ненароком» тряхнула. Тогда между нами завязалась драка. Мы не злились. Наоборот лишь хохотали и мазали друг друга сладостями. — Ребята! — отодвинув нас друг от друга, воскликнула Елизавета Михайловна, преподаватель по белым чарам. — Что вы здесь устроили? Вы уже большие, учитесь на втором курсе, а ведете себя, как маленькие дети из детского сада! — Он первый измазал меня вареньем, — пожаловалась я на рыжеволосого. — Я ведь случайно, — воскликнул друг, корча обиженную мину. Преподавательница тяжело вздохнула. В этот момент она не выглядела злой, скорее всего веселой. Ее губы растянулись, образовав на щеках милые ямочки. Женщина предупредила, что если мы получим еще хоть одно малейшее замечание, то сразу же вылетим из обеденного зала и не сможем зайти в него до самого вечера. И поскольку мы не хотели пропускать танцы, начинавшиеся ближе к вечеру, все оставшееся время провели в спокойствии. Уплетая один блин за другим, я повернула голову в сторону учительского стола. Высокий мужчина, ростом с метр девяносто, сидел рядом с хрупкой Елизаветой Михайловной, рассказывая что-то очень веселое. Это был преподаватель по Темным чарам — Максим Александрович. Они смеялись, пили чай и изредка налегали на еду. По правую сторону от них сидели преподаватели по травничеству и истории магии — Антон Александрович и Константин Юрьевич. Они пили чай и с упоением рассматривали какие-то бумаги. Лица их были непривычно серьезные. Рядом сидела директриса — Марина Андреевна, которая вела у нас практическую магию. Её уроки были всего лишь раз в неделю. Она наблюдала за каждым учащимся в зале, изредка подсчитывая. По правую её руку сидели три преподавателя: Елена Ильинична — преподаватель древних рун, нумерологии и астрономии; Паулина Олеговна — зельеварения и знахарства; Александр Анатольевич — полетных уроков и трансфигурации. Последнего преподавателя любил мой кареглазый друг. Он часто пропадал в его кабинете, помогая разгребать учебники. Иногда я видела, как Влад дополнительно занимался с Александром Анатольевичем на большом поле около заднего двора школы. После таких занятий кареглазый хвастался своими достижениями в полетных уроках. Он мечтал разгромить мареновцев в будущем матче. — Александр Анатольевич говорит, что я очень способный, — радостно произнес Влад, подпрыгивая на ходу. — Ты и правда неплохо летаешь на дубе, — мои губы расцвели в счастливой улыбке. — Он будет болеть за тебя на матче? — в Квиддиче Влад действительно выкладывался на все сто процентов. — Сказал, что будет. — Я поставила на тебя двести магловских рублей, так что не подведи меня, — выпалила темноволосая, после чего спокойно взглянула на Влада. Лицо моего друга покраснело от злости, а руки сжались в кулаки. Если бы Вера не была девчонкой, Влад бы точно прижал её и выбил всю дурь. — Назло тебе проиграю! — рыжеволосый ускорил шаг, отдаляясь от нас. Я тяжело вздохнула и хлопнула подругу по плечу. Меня уже начинало бесить их поведение, а еще оно доставляло мне массу неудобств. Казалось, будто в один из учебных дней они придут ко мне и скажут «выбирай с кем будешь общаться», а таких сюрпризов я не хотела видеть. После всех праздников началось множество контрольных работ. Каждый вечер я сидела в своей комнате, читая учебники от корки до корки и молясь сдать все предметы на «отлично». А вот Вера неожиданно стала делать все наоборот. Познакомившись с третьекурсником с факультета Марены, она всё чаще стала пропадать на улице. Да, подходящее она выбрала время. Первым предметом в списке стала История магии, которую подруга удачно провалила. Я решила, что останусь вместе с ней после урока в кабинете Константина Юрьевича. Он не понимал, как можно не написать такую легкую контрольную работу. И не нужно сейчас говорить, что всем преподавателям кажется, что то, что они дают прорешивать — легко. Этот тест был действительно простым, как и сам учитель. Он понимал, что знать все — просто невозможно, но настолько банальные вещи — нужно. Меня же он вновь похвалил, что вызвало у моей подруги необъяснимый и ранее невиданный приступ ярости. — Я не виновата, что ты стала ходить гулять с тем третьекурсником и забила на подготовку! — крикнула я, удаляющейся подруге. Девочка не сказала и слова в ответ. Она просто повернула за угол, скрывшись с моих глаз. Мое хорошее от похвалы настроение пропало. Хотелось просто кинуть все учебники на пол, спрятаться и разрыдаться. Но следующий урок тоже предвещал контрольную работу. Закончив тест за десять минут до звонка, я встала и, подойдя к столу преподавателя, аккуратно положила листок. Женщина кивнула и продолжила заполнять малоизвестные мне бумаги. Остальные же уроки прошли без приключений.***
Закрыв дверь комнаты, мой взгляд упал на незаправленную кровать Веры. Одеяло было откинуто, а учебники раскиданы в разные стороны. Похоже, что она снова вспылила. Подняв с пола часть книг, я положила их ей на тумбу. Такое частенько случалось с Верой, поэтому я была не удивлена. Во время ужина Влад сказал мне, что видел нашу подругу в сопровождении нового «приятеля». — Не нравится мне, как он на неё смотрит, — я вопросительно взглянула на друга. — Он смотрит на неё буквально как на кусок мяса! Наверняка использует её, как в принципе и всех девчонок, что бегают за ним по пятам. — Она ещё, кстати, провалила тест по Истории магии, — в эту секунду суп настолько поглотил меня, что я не решалась отрываться на какие-то пустые диалоги. — А потом придет к нам и будет плакаться, что плохо сдала, — возмутился парнишка. — Ненавижу эту её черту… — Тебе вообще ничего в ней не нравится. — Не правда, — он покачал головой. — Если бы она вела себя нормально, то и претензий бы не было. Я устало взглянула на друга. — Такой уж у нее характер. Пора привыкнуть, да? — Да, — Влад согласился, покрутив ложкой в супе. Весь оставшийся вечер я слушала любимый рок-н-ролл и повторяла выученный материал. Но лишь до тех пор, пока в комнату не зашла подруга. Она взглянула на меня с долей отвращения, что мне очень не понравилось, поэтому я решила поговорить. Закончилось все тем, что я выбежала из спальни со слезами на глазах и машинально побежала в сторону кабинета Антона Александровича, но тут же остановилась. «Нет, я не должна» — подумала я, свернув в сторону перуновской гостиной. Мне чертовски повезло, что Влад сидел в просторной комнате совсем один и читал «Ежедневный пророк». Если бы рядом с ним сидели другие перуновцы, то я бы просто развернулась и убежала за пределы школы. Такое со мной происходило, когда не к кому было бежать. Заметив моё заплаканное лицо, рыжеволосый отложил иностранную газету и раскрыл руки для крепких обнимашек. Тогда я решила, что пора окунуться в истерику. — Что произошло? — поинтересовался перуновец. — Вера, — только и успела сказать я. — Что бы она тебе не наговорила, ты не обязана её слушать, — худые руки друга гладили меня по растрепанным волосам. — Вот увидишь, она еще прибежит к нам просить прощение, ведь её «дружба» с мареновцем долго не продлится. Они разные люди. — Её поведение стало таким же, как и у этих лжецов. — Не удивительно, — рыжеволосый хмыкнул, — ведь с одним из них она и стала общаться. Не волнуйся, скоро все будет хорошо. — Ты так думаешь? — мои каре-зеленые глаза встретились с карими и продолжили рассматривать родное личико со всеми его шрамиками. — Уверен. Я улыбнулась и, прижавшись левой щекой к груди Влада, взглянула на заголовок газеты. Снова какие-то сплетни… — Откуда у тебя «Ежедневный пророк»? — поинтересовалась я, подхватывая газету. — Отец прислал, — тяжелый вздох. — Он недавно ездил в Хогвартс. — И как там дела? — спросила я, увлеченно разглядывая заголовки. — Надеюсь, что не так, как описывается в этой газете…? — Ходят слухи, что Волан-де-Морт жив. Я изумленно посмотрела на друга. В ответ он всего лишь пожал плечами, говоря, что не уверен. — Родители рассказывали мне о нем, — призналась я. — А еще, поскольку они мракоборцы, то в случае чего готовы помочь директору… — То есть, если что-то случится, то вы переедете? — я видела, как Влад не был готов к такой неожиданной для него информации. — Скорее всего. Я не хочу покидать Колдовстворец, но придется. И вообще, возможно, что это просто слухи! — Я не хочу, чтобы ты уезжала. — Я еще здесь, если что, — я рассмеялась, обнимая рыжеволосого. — И мне пора идти спать, — мой усталый стон пронесся по всей гостиной. — Не хочу возвращаться в комнату. Влад, рассмеявшись, подтолкнул меня к выходу. Сказав, что все будет в порядке, он закрыл за мной дверь. Это было совсем на него не похоже. Мне оставалось только надеяться, что и он не обиделся на меня.