Алекситимия

Чарли не знает, когда она научится отказывать желанию переспать с Чонгуком, но она знает, что чем больше она отвечает на поцелуи Чонгука, тем хуже становится ситуация. Дома у Чонгука, как он и сказал, никого не было. Привычные стены, к которым Чонгук вновь прижимает, обволакивающая тишина, которая снова разбавляется мокрыми звуками, приятный запах одеколона и такая сладкая близость. В этот раз Чонгук не смог дотерпеть даже до своей комнаты, поэтому они оказались на диване, где с Чарли почти сразу слетели джинсы и футболка. Чонгук сегодня слишком торопился, словно опаздывал на поезд. Он не позволял Чарли насладиться банальными поцелуями, которые так ей нравятся. — Ч-Чонгук, стой, — Чарли тяжело дышит и находит в себе силы остановить Чонгука, пока тот целует ключицу и грудь, — подожди. Чонгук не отвечает и лишь рычит. Руками он раздвигает ножки, и одну ему приходится закинуть себе на плечо, что не добавляет особого комфорта для Чарли, ведь у неё всё еще плохая растяжка. Чонгук трется, довольно грубо, резко, и Чарли задыхается от такого быстрого темпа, ведь она не успевает привыкнуть, не успевает уловить настроение своего парня. Чарли хватает лицо Чонгука, когда он поцелуями достигает живота, и заставляет посмотреть на себя, заставляет оказаться прямо перед глазами. — Что происходит? — Чарли тяжело дышит, и она радуется, что находит в себе силы остановить Чонгука. — Чонгук, я знаю, что что-то не так. Чонгук облизывает губы и тяжело выдыхает. Он, как всегда, детально осматривает лицо нуны, каждую черту и линию изгиба, запоминает цвет потемневшего содалита, в котором Чонгук готов добровольно утопиться. Чарли еще никогда не видела, чтобы Чонгук смотрел на неё вот так. Отчаянно влюбленно и взволнованно, трепетно и мягко. Чонгук пытался передать все свои чувства, которые вываливаются наружу, которые он не в силах удержать. — Нуна, я…, — Чонгук тяжело вздыхает и прикрывает глаза, собираясь с мыслями. — Я просто… — Что, Чонгук? — Чарли нежно проводит ладонью по щеке, позволяя ему раскрыться. — Я люблю тебя, я очень люблю тебя, — он утыкается своим лбом о лоб нуны и заставляет сердце Чарли резво забиться. — Я… я не знаю, нуна…. Мне, почему-то, страшно. Чарли сглатывает и пальцами поглаживает волосы Чонгука, которые вновь начинают отрастать. Он горячий, очень горячий, из него почти что выходит пар, кровь кипит, сердце бьется почти в ритм с сердцем Чарли. Чонгук хлопает ресницами и не смотрит в глаза нуны, он смотрит в разные стороны, лишь бы не показывать собственный страх. Чарли знает, что его пугает, Чарли понимает, чего Чонгук боится, и почему он так резко заставил нуну окунуться в жгучую страсть. Чарли чувствует неприятное покалывание в районе груди, ведь она не может сказать Чонгуку, что ему нечего бояться. — Чонгук, — Чарли прикрывает глаза и целует Чонгука, из-за чего тот немного расслабляется, — тебе нравятся наши отношения? — он медленно кивает, внимательно слушая. — Тебе нравится то, как они складываются? — он повторно кивает, дважды. — Мне тоже, Чонгук, мне тоже всё нравится. Не бойся, и просто наслаждайся. Чарли ощущает, как её сердце кто-то сжимает, ведь она не может дать гарантии, что у них всё и дальше будет хорошо, что они не расстанутся, как Тэхен с Мирэ, что они до конца жизни будут девушкой и парнем. Чарли не может доказать себе, что любит Чонгука всем сердцем, как и он её, так каким образом она собирается доказать это Чонгуку? Чонгук облизывает губы и сглатывает. Он не хочет признаваться в собственных чувствах, негативных чувствах, он не хочет казаться слабым или неуверенным в себе, но Чарли понимает, что в Чонгуке всё еще живет прошлый, маленький, такой пугливый и эмоциональный мальчик. — Я боюсь потерять тебя, — Чонгук смотрит в глаза нуне и нервничает. — Потерять точно так же, как и восемь лет назад. Чарли втягивает в себя воздух и вновь чувствует болезненное сжатие сердца. Даже если они с Чонгуком и будут встречаться до конца учебного года, ей все равно придется вернуться в Вашингтон. Неизвестно, сможет ли она найти себя в Сеуле, сможет ли вновь изменить жизнь и подстроиться под Корею. Дядюшка Минхо не в состоянии вечно предоставлять жилье, ведь у него тоже скоро может быть семья. Чарли глубоко вдыхает и выдыхает, дабы успокоиться. Впервые за несколько недель она ощутила приток панической атаки, о которой не слышала с тех пор, как её бросил Дэнни. Чарли всеми силами придерживает дверь, чтобы не впускать малейшую песчинку, не сейчас. — Чонгук, я хочу, чтобы ты понял, что мы не можем давать друг другу никаких обещаний, — Чарли покрывает лицо Чонгука медленными поцелуями, легкими и цветочными, дабы сгладить всю боль, что таится в её словах. — Вместо того, чтобы тратить время на уничтожающие нас изнутри мысли, лучше насладимся друг другом. Чонгук ощутимо тает под поцелуями нуны, он окончательно расслабляется, словно до него доходит истинное понимание слов Чарли. Чонгук даже слабо улыбается и ловит губы нуны, блаженно проникая языком, горячим и всё еще требовательным. Чонгук словно получил письменное разрешение, хотя, ему уже давным-давно можно делать всё, что он хочет, и Чарли не будет против. Чонгук замедляется и Чарли рада, что теперь ей не придется гнаться за ним. Чонгук успокаивается и это заметно в его движениях, тихом дыхании и жгучих поцелуях. Чарли боялась, что Чонгук может отреагировать слишком остро на её слова, ведь она не призналась ему в любви, не сказала, что они всегда будут вместе, но Чонгук всё равно понял и не заблудился в эмоциях. Чонгук возобновляет метки на шее и Чарли уже начинает привыкать к этому. Три новых засоса, которые остались почти рядом со следами от укусов, загадочным образом появившихся во время вечеринки. Чонгуку необходимо как можно больше засосов, ведь ему всегда мало, ему всегда недостаточно знаков, обозначающих, что Чарли принадлежит ему. Всё плывет и Чарли чувствует что-то знакомое, приятное. Чонгук опускается ниже и проводит языком по ложбинке, вызывая у Чарли какие-то странные воспоминания. Чонгук прикусывает нежную кожу и стягивает бретельки, чтобы удобнее коснуться языком чувствительной точки. Чарли втягивает в себя воздух, когда Чонгук припадает горячими губами и языком. И Чарли бы наслаждалась ласками, погрузившись в бурю ярких чувств, но она понимает, что перед глазами мелькает не Чонгук, а Тэхен. В голову словно ударили молотком, разбивая крохотную коробочку, из которой посыпались те самые вспышки, превращаясь в ураган, напрочь сметая всё со своего пути. В легких внезапно не хватает воздуха и Чарли привстает, с паникой в глазах смотря на удивленного Чонгука. Он подумал, что сделал больно или неприятно, поэтому тут же остановился и посмотрел на чем-то пораженную нуну. В её глазах не было той же нежности, не было желания, с которым она отвечала на поцелуи, в ней был… страх. Тело отдает разрядом, когда она понимает, что точно так же её ласкал Тэхен, что точно так же к ней прижимался Тэхен, что Тэхен её, мать твою, целовал и терся о неё. Чарли вспоминает, она абсолютно всё вспоминает. Она проводит ладонью по укусам на шее, смотрит на засосы у живота, тяжело дышит и чуть ли не падает в объятия соскучившейся по Чарли панической атаке. Тэхен. Она целовалась с Тэхеном. Она предложила отсосать Тэхену! — Нуна? Голос Чонгука отвлекает, и Чарли смотрит на младшего, замечая встревоженность на его лице. Иронично. Кажется, они только что поменялись местами. — Я… извини, — Чарли встает и тем самым отталкивает с себя Чонгука. — Мне… мне неважно, — Чарли закусывает губу и поправляет бретельки. — Голова разболелась. — Нет, стой, — Чонгук берет её за руку, когда нуна встает. — Я что-то сделал не так? — Нет, конечно, — Чарли выдавливает из себя улыбку и понимает, что ей самой от себя противно. — Мне просто стало неважно. Я… я, наверное, пойду домой. Чарли быстро накидывает на себя одежду, чуть не падая во время того, как натягивает на себя джинсы. Перед глазами мельтешат ужасные картинки, от которых ей тяжело на сердце. — Нуна, что случилось? — Чонгук хмурится и заставляет посмотреть на себя. — Ты же… — Чонгук, — Чарли обрывает его и закрывает глаза, пытаясь заставить себя успокоиться. — Мне срочно нужно домой. Прости. Прости меня, пожалуйста, — Чарли закусывает щеку изнутри и боль отвлекает её. — Я напишу, как буду дома. — Нет, Чарли, — Чонгук не дает ей уйти, и она понимает, что еще чуть-чуть, и ей придется вновь опозориться перед Чонгуком. — Я не отпущу тебя. Ты выглядишь точно так же, как и тогда. Чонгук не кричит. Он не злится, не ругает, он нервничает, но не хочет отпускать нуну. Чонгуку хочется, чтобы Чарли ему всё объяснила, чтобы она не убегала. Чарли смотрит на Чонгука и в какой-то момент у неё начинает кружится голова. Её накрывает такой знакомый страх и паника, из-за чего ей становится не по себе. Она внезапно хватается за руки Чонгука. Кислорода не хватает, хоть Чарли и дышит с бешеной скоростью, хоть она и пытается втянуть весь воздух в комнате. Сердце начинает вырываться из груди, на ребра сваливаются невидимые бетонные плиты, тут же заставляя Чарли ощутить приступ ужаса и падения. Пальцы немеют, и Чарли мертвой хваткой держится за футболку Чонгука. Чонгук что-то говорит, пытается достучаться до Чарли. Он смотрит ей в глаза, замечая, как она дрожит, как по телу пробежали мурашки. Чонгук усаживает Чарли на диван и берет её лицо в руки, но почему-то Чарли не слышит, что слетает с губ Чонгука, она панически бегает глазами по лицу младшего, задыхается и окончательно теряет связь с реальностью. Чарли не знает, сколько она пребывала под действием панической атаки, но она приходит в себя благодаря глоткам прохладной воды, благодаря мокрому полотенцу у лица, теплого пледа на плечах и успокаивающих объятий Чонгука. Чарли глубоко вдыхает и выдыхает, понимая, что паника отступает, что с ней всё хорошо. Она смотрит на стакан в своих руках, вспоминая, как точно так же сходила с ума перед Чонгуком несколько дней назад, и теперь Чарли поняла, что её выражение лица перед атакой очень сильно напомнило Чонгуку тот день. — Как ты? — Чонгук испуганный, но он заботливо берет руку Чарли и смотрит ей в глаза. — Всё хорошо, нуна? Чарли кивает и прочищает горло. Она еще раз пьет, почти залпом. Ей всё еще холодно, несмотря на плед и теплые объятия Чонгука. Голова гудит, в груди комом застревает воздух, но ей легче, ей с каждой секундой становится легче. — Д-да, извини, — Чарли не удивляется охрипшему голосу, но удивляется нахмуренному Чонгуку. — Всё в порядке, нуна, — Чонгук выдыхает и целует Чарли в щечку, обдавая жаром. — Ты так меня напугала… — Я сама себя напугала, Чонгук, — Чарли выдыхает и дает себе волю немного расслабиться. Чонгук ухмыляется и тоже выдыхает. Он касается щекой мягких волос Чарли, немного трется и целует. Любовь, что льется из Чонгука, чудесным образом лечит и реанимирует Чарли. Чонгук вытягивает её, не позволяя утонуть в страхе, в ужасе от самой себя. — Знаешь, когда я в тебя влюбился? — Чонгук говорит тихо, почти шепотом, из-за чего Чарли покрывается мурашками, но на этот раз не из-за холода. — Когда я понял, что мне всё равно на различие в возрасте? Чарли мотает головой. Она бы очень и очень смутилась, если бы не её состояние. Слова Чонгука звучат как сказка на ночь, такие же волшебные, интригующие и успокаивающие. — Я упал и поцарапал себе колено, когда играл в футбол с Тэхеном, помнишь? — Чарли кивает, внимательно слушая. — Вы тогда сразу подбежали ко мне. Мне не хотелось показывать, что мне больно, особенно перед хеном, который всегда казался для меня идеалом, и перед тобой, такой хорошей и милой нуной, — Чонгук внезапно смеется, закидывая голову назад, на спинку дивана. — Ты помогла мне встать и сказала Тэхену принести бутылку воды, чтобы промыть рану. Я думал, ты скажешь мне не плакать, держаться. Но, ты сказала, что я могу плакать столько, сколько хочу, ведь нельзя держать боль внутри себя. Перед глазами у Чарли слова Чонгука превращаются в кино, очень старое, черно-белое. Она помогает Чонгуку встать, смотрит на коленку и ужасается. Им с Тэхеном было всего девять лет, а Чонгуку – семь. Чарли боялась, что у Чонгука будет инфекция, или что он сильно повредил ногу, тем более тогда было жаркое лето. — Почему именно тогда? — Чарли нахмурилась, всё еще досматривая эпизод в голове. — Тебе было все равно на то, что я мальчик, что я младше тебя, что я менее мужественный, чем Тэхен, — Чонгук издал смешок и вновь коснулся губами волос Чарли. — Я влюбился в тебя, ведь ты позволила мне быть самим собой, ведь ты была для меня Луной. Магически вдохновляющей и величественно прекрасной. Чарли не сдержалась и засмеялась, от смущения прикрывая лицо ладонью. Она не знала, откуда у Чонгука такой богатый словарный запас, но Чарли сразу откинула вариант его поиска комплиментов для других девушек. Чонгук звучал по-особенному чувственно и в его речах ощущалась искренность. — Не смейся, меня это смущает, — Чонгук явно закатил глаза, но всё равно ухмыльнулся, радуясь, что смог вернуть нуну в прежнее состояние. — Ты мне никогда не говорил, что я была для тебя Луной, Боже, это так странно звучит, — Чарли хмурится, но всё еще смеется. — Вдохновляющей, ведь с тех пор я решил серьезно заняться рисованием. Прекрасной, ведь ты очень красивая, нуна, — Чонгук заставляет посмотреть Чарли на себя и слабо целует её в губы. — Жаль, что я такой романтичный в такой ужасный момент. Чарли смеется и дарит Чонгуку слабый, но полный благодарности поцелуй. Ей очень повезло, что Чонгук, всё же, решил её остановить, ведь если бы она вышла на улицу, она бы не дошла до дома, она бы упала и ей даже страшно представить, что было бы с ней дальше. Чарли облизывает губы и тяжело вздыхает. Ей хотелось убежать, как можно дальше убежать от Чонгука, ведь она поступила ужасно. Ей хотелось убежать от собственных воспоминаний, от тех эмоции, что она испытывала при поцелуе с Тэхеном. Они пугали и заставляли мысли уничтожать друг друга своей громкостью и яркостью. Она целовалась с Тэхеном. Она целовалась с Тэхеном пьяной, и Чонгук об этом не знает. Она готова была изменить Чонгуку с Тэхеном, если бы не Юнги. Она была всеми руками и ногами за, лишь бы Тэхен целовал её, лишь бы он прикасался к ней. И всё это происходило за спиной у Чонгука, у милого Чонгука, который доверился ей, который любит её, который дорожит отношениями и очень боится её потерять. Чонгука, который сейчас обнимает её, который был рядом во время панической атаки, который рассказал ей, как он влюбился в нуну. Чарли рада, что Чонгук рядом, ей нравится находится в его объятиях, но… Но, что-то не так. Чарли опять нужно пианино, уже в какой раз.

///

Вторник пролетел довольно быстро, по крайней мере из-за того, что Мирэ по чудесному взмаху палочки пришла в себя, и вернулась к прежней жизни. Сора хорошо повлияла на свою подругу, которая уже нашла дела в студсовете, и которая пользовалась большой популярностью среди парней. К ней подошло минимум трое лишь за время обеда. Чарли бы обращала на это больше внимания, если бы не её воспоминания о вечеринке у Юнги. Она была уверена, что Тэхен всё помнит, ведь поэтому он так странно себя вел на репетиции, и поэтому он убежал так скоро, как только смог в воскресенье. Но, еще хуже делало осознание того, что, скорее всего, именно из-за Чарли Тэхен бросил Мирэ. Вечер вторника прошел за пианино. Мелодия Юнги отвлекала куда лучше, чем Чарли могла ожидать. Она доработала её, дописала и исправила ноты, отправила фото Юнги в мессенджере и получила в ответ всего лишь эмоджи с большим пальцем. Чарли не ожидала, что Юнги осыпет её комплиментами и восхититься неземному таланту Новенькой, наверное, ей стоило радоваться, что Юнги вообще ответил. Чарли всё еще ненавидит себя за потерю контроля, она всё еще ругает себя за то количество алкоголя, которое ей пришлось выпить. Если бы она держала всё в руках, если бы хоть немного соображала, то остановила бы себя, то не целовала бы Тэхена. Чарли еще больше ругает себя за то, что ей понравилось целоваться с Тэхеном. Ей очень понравилось прижиматься к Тэхену, и она прокручивала у себя в голове тот случай несколько раз, лишь бы вспомнить, как сильно наслаждался процессом сам Тэхен. Он тоже был пьян, конечно. Любой бы тогда почувствовал удовольствие, что целуется с Чарли, даже стойкий Юнги или бисексуальный Чимин. Тэхен попал под горячую руку и не смог выбраться. Возможно, ей стоит извиниться и поговорить с Тэхеном, но это чуть ли не обеспечивает новую порцию панической атаки, ведь Чарли не уверена, насколько удачно пройдет разговор. Чарли боится, что её настоящие чувства проснуться, что они поглотят саму Чарли. Хочется всё выяснить, но и не хочется делать только хуже. Чарли почти фальшиво улыбается, когда видит Тэхена, выходящего из корпуса. Уже пятый окурок за день летит в мусорный бак, и Чарли не замечает этого, не замечает, как её организм требует всё больше и больше никотина. — Шарлотка, привет, — Тэхен улыбается и Чарли понимает, что всё, что она себе надумала, летит куда-то в пропасть, ведь синеволосый Тэхен, который дарил ей умопомрачительные поцелуи, стоит прямо перед ней. — Как твой день? — Отлично, — Чарли кивает, и они вдвоем направляются к автобусной остановке. — Сегодня по психологии был тест, надеюсь, я всё правильно отметила. Тэхен ухмыляется и Чарли не смотрит на него. Ей кажется, что Тэхен сейчас хуже никотина. — Я уверен, что ты постаралась со всех сил написать на отлично, — Тэхен поправляет пальто немного размашистыми движениями. — У меня тоже куча тестов, и я не знаю, как найти время на отдых. Чарли вспоминает, как ей сегодня трещал Чимин о том, что вокруг Тэхена стало крутиться вдвое больше девушек, и теперь он напоминает ему Чонгука. Чарли боится представить, как Тэхену сейчас тяжело успевать всё и везде, при этом пытаться вежливо отказывать. — Если бы я не лажала на репетициях, то сегодняшнее время ты мог бы потратить на хороший отдых, — Чарли пожимает плечами и надеется, что ведет себя, как обычно, а не как девушка, которая чуть не перепихнулась со своей детской влюбленностью. Тэхен смеется, и Чарли ловит себя на мысли, что у Тэхена красивый смех. Она раньше не замечала этого, так почему начала сейчас? — Репетиции с тобой – это уже отдых для меня, — Чарли чувствует, как Тэхен смотрит на неё, но она боится поднять на него глаза, поэтому смущенно отворачивается. — У тебя так волосы отрасли. Опять будешь стричься? Чарли прошлась пальчиками по локонам, удивленно чувствуя, что кончики касаются плеч. Она настолько увлеклась азартными играми со своей личной жизнью и вечерними беседами с учебой, что и не заметила, как её каре постепенно прекращало своё существование. — Возможно. Я уже привыкла к такой прическе, — Чарли задумчиво накрутила локон на пальчик. — Попробуй сделать хвостик, — Тэхен большим и средним пальцами смог полностью ухватить волосы Чарли и сжать в ладони, образуя хвост. Чарли покрылась мурашками и сглотнула, немного удивленно посмотрев на Тэхена, который застыл. Его взгляд упал на открытые ушки, а затем и на свежие засосы, которые находились почти рядом с его укусом. Тэхен тут же отпустил волосы и спиной облокотился о фонарный столб, в ожидании автобуса. — Делай, как тебе нравится, — выдохнул Тэхен, смотря себе под ноги. Чарли почувствовала неловкость и кивнула, понимая, что Тэхен всё равно на неё не смотрит. Скорее всего, он вспомнил вечеринку, и на него опять накатили этюды из прошлого. Чарли не знала точно, сожалеет ли он о содеянном, или, наоборот, не прочь повторить, но ей интересно. Нет, Тэхен не хочет ничего повторять, и Чарли в какой раз закрывает глаза и заставляет себя не думать о таких ужасных вещах. Чарли рада автобусу, поэтому она быстро заскакивает внутрь. На удивление, место, где они сидели вместе с Тэхеном месяц назад, свободно. Чарли вновь у окна, а Тэхен рядом, соприкасается с ней плечами. Чарли чувствует запах мускуса и мускатного ореха, и ей кажется, что Тэхен родился с этим ароматом. — Хочешь послушать музыку? — Тэхен не смотрит и, скорее, спрашивает для справки, перед тем, как протянуть Чарли наушник. В этот раз Тэхен включил всего две песни, ведь через десять минут они уже были у подъезда дядюшки Минхо. Они договорились о месте репетиции буквально вчера, в столовке, пока Чарли брала кофе. Рядом была Мирэ, с которой Тэхен не шибко хотел контактировать, несмотря на её уже более-менее стабильное состояние. — Дядюшка Минхо будет аж после десяти вечера, так что времени полно, — Чарли закрыла дверь за Тэхеном, почти сразу скинув обувь. — Может, ты голодный? Чай? Кофе? — Нет, спасибо, — Тэхен улыбнулся, скидывая пальто вместе с туфлями. — У тебя, как всегда, мило и уютно. Чарли улыбнулась и потупила взгляд, ведь она всё еще помнит, что произошло на вечеринке, и она уверена, что Тэхен тоже несколько раз прокручивал перед глазами поцелуй и… и всё то, что было дальше. Чарли уговаривала себя думать не о том, что они с Тэхеном одни в квартире, а думать о репетиции, думать о песне и танце, думать о том, как получше сыграть сценку. — Пытаюсь как-то помогать дядюшке, — Чарли скрестила руки на груди, немного качаясь на носках. — Может, начнем? Не хочу тебя задерживать. Тэхен вскинул бровь и с удивлением посмотрел на Чарли, которая, вполне возможно, всем своим видом показывала, что она всё помнит, что она всё знает, что она ужасно нервничает. Тэхен ухмыльнулся и кивнул, и Чарли показалось, что в нем промелькнула грусть. — Да, конечно, — Тэхен вздохнул и нашел минусовку в телефоне. — Думаю, давай, как мы обычно проводим репетиции. Чарли облизнула губы и кивнула. Она забыла, что ей стоило бы морально подготовиться к прикосновениям Тэхена после излечения временной амнезии, поэтому, когда Тэхен взял её за ладонь, Чарли сразу вспомнила, как он сжимал её талию и пальцами касался спины, а затем… — Всё в порядке? — Тэхен беспокоится, но Чарли тут же улыбается. — Да. Встав в позу, Тэхен включил мелодию, поставив её на бесконечный повтор. На удивление, первые движения вышли отлично, даже лучше, чем на репетициях в актовом зале. Чарли чувствовала легкость и беззаботность, словно ничего не было, словно Тэхен - это просто её партнер по танцам. Мелодия не подгоняла, наоборот, помогала и в какой-то мере успокаивала. Чарли сглотнула, когда Тэхен покрутил её вокруг своей оси, второй рукой придерживая за талию. По спине и шее пошли мурашки, когда они встретились взглядами, и Чарли поняла, что всё идет по пизде. Тэхен вновь, прикрыв глаза, смотрит на неё влюбленно, вновь трепетно сжимает ладонь, вновь чуть приоткрывает губы и явно сдерживает улыбку. Чарли путается, ведь теперь она не понимает, Тэхен играет свою роль или издевается над ней? Или… Тэхен придерживает Чарли за талию на финальной ноте и в этот раз приближается к лицу чуть ближе, чем нужно. В какой-то момент, ей показалось, что Тэхен решил отрепетировать поцелуй, и это разбудило легкую панику внутри, но он застыл, глубоко дыша и сглатывая. Темными глазами он бегал по лицу Чарли, в какой раз пытаясь что-то найти на губах, щеках и ресницах. Чарли ненавидит себя, ведь она смотрит на синеволосого Тэхена и любуется им. Тэхен ужасно близко, ей ничего не мешает чуть поддаться вперед и повторить всё то, что было на вечеринке. Чарли становится еще хуже, когда она понимает, что ей хочется повторить всё то, что было на вечеринке. Тэхен улыбается и выравнивается. Чарли моргает несколько раз и хмурится, ведь всё это они уже проходили, на этом же месте, с той же аурой и музыкой. Но, тогда, Чарли до этого, черт возьми, не целовалась с Тэхеном! — Отлично. Если хочешь, можешь сначала просто спеть, а затем мы станцуем, — кивнул Тэхен и отошел, но Чарли, внезапно, схватила его за рубашку. — Нет. Нет, давай сразу, — Чарли облизнула губы, понимая, что чем раньше они закончат, тем раньше Тэхен уйдет, и тем раньше она сядет за пианино. Тэхен ничего не ответил, но Чарли уверена, что она угадает с первого раза, если скажет, что Тэхен стал еще более грустным и опечаленным. Возможно, ему хотелось побыть подольше с Чарли, ведь пока что единственный, кто был с ним после расставания – это балабол Чимин. Пение оказалось хуже, чем танец, и Чарли понимает, что она вновь не попадает в ноты, что она фальшивит, из-за чего грязно ругается и заставляет Тэхена ухмыльнуться и чуть ли не засмеяться. Чарли начинает злиться, ведь, по сути, всё это именно из-за Тэхена. — Всё это полная херня, я не смогу нормально спеть на самом спектакле, — Чарли тяжело вздыхает и начинает ходить по гостиной со стороны в сторону. — Сценарист меня придушит, режиссер вырвет голосовые связки, я в этом уверена. — Шарлотка, успокойся, — Тэхен наблюдает за Чарли и слабо улыбается. — Тебя что-то сбивает, и, вероятно, тебе просто нужен хороший отдых. — Нет, я не устала, — Чарли глубоко вдыхает. — Я не знаю, что со мной. Чарли прекрасно знает, что с ней, но она не может сказать это Тэхену. Тэхен подходит ближе и кладет ладонь на плечо Чарли, слабо сжимая, чем заставляет посмотреть на себя. Тэхен обеспокоенный, и ему тоже не по себе, ему тоже есть, что сказать, но он почему-то не может, он почему-то молчит. — Давай еще раз, но, не торопись. Можешь закрыть глаза, если я тебя смущаю, — Тэхен слабо ухмыляется, и Чарли чуть ли не давится воздухом. — О, нет, ты меня не смущаешь, — когда-нибудь Чарли перестанет врать самой себе. Тэхен улыбается и явно не верит. Они становятся в позу, и Тэхен дает время Чарли отдышаться и прийти в себя. В этот раз он не торопит, он позволяет осознать, понять, что необходимо сделать для того, чтобы у Чарли всё вышло. Тэхен успокаивающе гладит большим пальцем ладошку Чарли, он каким-то образом излучает тихую и уютную атмосферу, позволяя раствориться в ней и забыть о всех паразитирующих мыслях. Чарли делает глубокий вдох и выдох. Она смотрит на Тэхена, позволяя себе немного задержать взгляд на его лице. Чарли начинает воспринимать его не как что-то плохое, не как что-то ужасное, с чем она связывает прошлые воспоминания, а, наоборот, как что-то светлое и приятное. Чарли внезапно становится легче и Тэхен каким-то образом это понимает. Включив песню, Тэхен повел Чарли в танце, и она тут же запела, удивляясь собственному голосу, его красоте и звонкости. Чарли вливается в мелодию, превращается в поток, соединяется с ней, и Чарли кажется, что её голос создан для этой песни. Шаг, наклон, движение в сторону, снова шаг. Тэхен ведет и улыбается, он не играет Влюбленного, он восхищается Чарли и помогает ей уловить нужные ноты, нужный ритм. Тэхен обращается с ней, как с упавшим с дерева тонким лепестком, кружит его, создавая правильные потоки, помогает лепестку танцевать и аккуратно приземлиться у подножья. Конечная нота и Чарли не сдерживает улыбки. Она тяжело дышит с восторгом и не скрытой радостью, смотря на Тэхена, который не может не скопировать выражение лица Чарли. — Вау, это… это было потрясающе! — Чарли отпускает Тэхена, но не может перестать улыбаться. — Круто, да? Скажи, что круто! — Круто-круто, — Тэхен смеется и останавливает песню. — Ты молодец, Шарлотка. Видишь, тебе просто стоило собраться с мыслями. — Да, ты прав, — Чарли чувствовала себя, как спортсмен на допинге, готовая к еще большим свершениям. — Как думаешь, смогу ли я так еще? — Уверен, — Тэхен издает смешок. — Хочешь, еще раз прогоним? — Да. Да, давай, — Чарли улыбается и в первый раз сама хватает ладонь Тэхена и приобнимает его, становясь в позу. Чарли прочищает горло, пока приятно удивленный Тэхен включает песню. Он подстраивается под смелое настроение Чарли и начинает вести её в танце. Тэхен играет Возлюбленного, в этот раз он не улыбается, но всё еще восторгается, всё еще наслаждается пением и взлетающим вверх энтузиазмом Чарли. В конце Чарли дает себе волю и растягивает ноту, прикрывая глаза и полностью отдаваясь музыке. К сожалению, в квартире дядюшки Минхо нет звукоизолирующих стен, но это не мешает ей спеть в полную силу, использовать свой голос по-максимуму. Чарли улыбается и открывает глаза, но тут же застывает, замечая приоткрытые губы Тэхена почти в миллиметре от своих. Чарли замирает, а Тэхен хмурится. Он думает. Тэхен тяжело дышит и он слишком крепко прижимает Чарли к себе, и решается, он борется сам с собой, как и Чарли борется со своими желаниями. Они встречаются взглядами. Испуганный и встревоженный с отчаянным и взволнованным. Тэхен дышит в унисон с Чарли, в его глазах пролистываются страницы, насквозь исписанные во время вечеринки, отражаясь картинками в глазах Чарли. Наступает тишина, ведь Тэхен забыл поставить песню на повтор. Чарли слышит биение своего сердца, она чувствует сердце Тэхена. Всё прямо как тогда, когда они тоже танцевали, когда Тэхен пришел к ней с огромным пакетом спасительных продуктов. Но, всё ощущается иначе. Тогда ничего не подталкивало, тогда ничто не давило в спину, не заставляло, наконец-то, хоть что-то решить и что-то сделать. — Тэхен, — Чарли шепчет и её голос будто бы исчез, выскочил на последней ноте и улетел в небытиё. — Я…, — Тэхен облизывает губы и моргает несколько раз. — Шарлотка, я… Тишину разрезает звук маримбы и Чарли щурится. Еще никогда в жизни маримба не казалась ей настолько противной и неуместной, как сейчас. Сердце гулко отбивает в голове, падает чуть ли не до самых пяток, а разочарование, загадочным образом возникшее в районе горла, душит и заставляет отпустить Тэхена. — Да? — Тэхен слабо кашляет, ведь он почти что охрип. — Да, я сегодня у Шарлотки. Почему ты сам не можешь позвонить? — Тэхен ухмыляется и закатывает глаза. — О, на беззвучном? — Тэхен поднимает брови и смотрит на Чарли, которая хмурится и достает свой телефон с кармана, замечая пропущенный от Юнги. — Да, она уже заметила. Что? Сейчас? — Тэхен непонимающе кривится, но затем улыбается. — Да, секунду. — Шарлотта, мне срочно нужно, чтобы ты сыграла то, что я тебе дал на обработку, — голос Юнги, несмотря на громкую связь в телефоне Тэхена, казался тихим и неразборчивым. — Э… Сейчас? — Да. Юнги замолчал и ждал, когда же уже его просьбу выполнят. Он готов был ждать вечность, без возражений и требований, тихо и спокойно, ведь, пока он не получит то, что хочет, он не положит трубку. Чарли удивилась, но Тэхен – ни капли, ведь для него, как и для Чимина, подобное поведение Юнги не было чем-то из ряда вон выходящим. Обычный Юнги со своими обычными заскоками. — Хорошо, ладно, — Чарли вздохнула и пошла в комнату, пока за ней следовал Тэхен. Присев за пианино, Чарли перебрала стопку тетрадей и листочков, пока не отыскала мелодию от Юнги. Поставив перед собой ноты, Чарли немного потерла руки и медленно заиграла. Тэхен, стоявший у пианино и внимательно следивший за движениями пальцев Чарли, держал в руках телефон, экраном направленный в сторону звука. Он, как всегда, был спокойным, но зачарованным игрой. Благодаря Юнги и его спонтанной просьбе, неловкость и прежняя сбивающая с толку атмосфера испарилась. — Это твоя окончательная версия? — голос Юнги прервал мелодию. — Думаю, нужно добавить пару нот и… — Да, ты права, — было слышно, что Юнги что-то записывает. — Спасибо. Вышли мне фотку доработанной мелодии, и больше не выключай звук. Юнги положил трубку, оставив Чарли всё такой же растерянной, как и прежде. Юнги очень был похож на сценариста, но его энергетика казалась тяжелее и остроконечнее. Юнги точно так же врывался в чужие жизни и заставлял обратить на себя внимание, как любое стихийное бедствие. Только после него не было грибкового осадка в виде безнадежности, скорее наоборот. — Забавно, — Тэхен ухмыляется и прячет телефон в карман. — Юнги опять нас прерывает. Пальцы прирастают к клавишам, а сама Чарли не может хотя бы посмотреть на Тэхена. Внутри всё переворачивается вверх дном, демонстрируя волнующие изображения, будит уснувшие чувства. Дышать становится труднее. — Ты всё помнишь, да? — Чарли выдыхает, закрывает пианино крышкой, и аккуратно касается её локтями, утыкаясь лицом в холодные ладони. Звучит усмешка со стороны Тэхена. Он не двигается и, скорее всего, сейчас он, как и всегда, испепеляет взглядом Чарли, вытягивает сеткой из глубин еще свежие воспоминания и ощущения. — Да, — такое короткое слово, но от него Чарли не по себе. — Поэтому у тебя вчера была паническая атака? Сердце Чарли уже конкретно притомилось биться со скоростью взмахов крыльев колибри. Последние дни чересчур насыщенные, и Чарли устала, а ведь еще не начался период сессии, да и до спектакля чуть больше месяца. Чарли не знала, стоит ли ей соврать или сказать правду. Ей, если честно, не хочется всё это решать, не хочется выяснять отношения, а уж тем более их портить. — Возможно, — Чарли удивляется, как Тэхен в какой раз попадает в точку. — М-м, Тэхен, — Чарли вздыхает и уговаривает себя посмотреть на Тэхена, — я была пьяна. Очень пьяна. Я бы этого и не вспомнила, если бы не Чонгук. Чарли неуверенно мнет пальцы и выдыхает. Разговор висит над головой, как булыжник, грозящий в любой момент упасть и раздавить. Она начинает боятся реакции Тэхена, начинает пугаться самой себя и того, что она может сказать ему. — Я знал, что ты будешь переживать, — Тэхен ухмыляется и подходит ближе, слабо облокачиваясь бедром о пианино. — И я знаю, что ты не готова обсуждать это. Чарли закусывает губу и чувствует в словах Тэхена разочарование, от которого становится еще хуже. — Нет, — Чарли встает с банкетки и слишком смело смотрит в глаза Тэхена. — Нет. Я готова. Я понимаю, что… что тебе от случившегося тоже не по себе. Тэхен загадочно улыбается, в нем нет никакого напряжения или испуга, он словно ведет будничную беседу за чашечкой чая, наслаждаясь обстановкой и разговором. Чарли только сейчас заметила, что он посвежел: никаких синяков под глазами, сияющая кожа, плавные движения и бодрый голос. — То есть, ты готова объяснить мне, почему ты, пьяная, сыграла подаренную мне кассету? — Тэхен выдыхает, переходя почти что на шепот. Чарли готова задыхаться, она чувствует, как её ноги дергаются, инстинктивно пытаясь унести её подальше от этой комнаты, подальше от Тэхена и его прожигающего взгляда. Но, Чарли застыла. Она не может даже моргнуть, хоть пальцем двинуть, настолько Тэхен удачно поставил капкан. Чарли знает, что Тэхен не просто так спрашивает про кассету, что он всё понимает. — Тэхен, — Чарли закрывает глаза и пытается собраться с мыслями. — Тогда, я вспомнила, что когда-то написала её для тебя, что это чуть ли не… чуть ли не первая мною написанная мелодия, — Чарли чувствует, как её дыхание учащается. — И… и мой мозг каким-то образом… каким-то чудом сумел воспроизвести это. Мне захотелось сыграть её для тебя и… и я, под впечатлениями, ну… Тэхен умиленно смеется, и Чарли теряется. Спустя столько времени, Чарли не может выучить Тэхена, не может понять, почему он смеется, почему он с такой нежностью смотрит на неё, почему он нарушает атмосферу, которую сам же и создал. Тэхен всё еще слишком непредсказуем. — Знаешь, я был удивлен, что ты до сих пор помнишь звучание, — Тэхен довольно улыбнулся, и Чарли почувствовала себя, как разочаровавшийся в своих поверьях сатанист. Чарли настроилась на встречу с Люцифером, но вышла беседа с Гавриилом. — Я просто хотел сказать, чтобы ты не переживала, — Тэхен улыбается, и Чарли кажется, что он теперь постоянно смотрит на неё, как на Возлюбленную. — Хорошо, что вчера рядом с тобой был Чонгук, ты не была одна. И я хотел извиниться, — улыбка на лице Тэхена всё еще присутствует, но по ощущениям видны лишь её наброски. — Шарлотка, я был пьян, и я тоже сожалею. Почему-то Чарли недовольна тем, что она слышит. Ей не нравится, с какой болью смотрит на неё Тэхен, с каким страданием он произносит эти слова. Чарли хмурится и вместо страха чувствует злость, непонятную для самой себя злость. Ярость разогревает кровь, и теперь ей не холодно, ей становится жарко. — То есть, — Чарли ненавидит себя, но она почему-то не может молчать, — ты жалеешь, что мы поцеловались? — терзания и мучения исчезают из Тэхена, заменяясь откровенным изумлением. — Тебе настолько не понравилось? Тебе настолько противно было целовать меня, что ты жалеешь? Чарли тяжело дышит, и она не понимает, что с ней. Ей хочется ударить саму себя, остановить это, ведь она делает только хуже, а еще противоречит сама себе. Чарли неприятно, Чарли плохо от осознания того, что Тэхен, который был так близок с ней, который говорил ей, что для него всегда важно только то, что происходит сейчас, а не вчера или завтра, говорит, что их поцелуй был ошибкой. Тэхен выглядит так, словно Чарли – последняя, с кем бы он хотел целоваться, и от этого Чарли больно. — Шарлотка, нет, — Тэхен делает несколько шагов к Чарли, волнуясь. — Я не… — Тебе нечего жалеть, Тэхен! — Чарли делает шаг назад, не позволяя приблизиться. — Ты бросил Мирэ на следующий же день, ты убежал от ответственности, ты не захотел ей рассказывать про поцелуй! — Чарли чувствовала, как язык сам двигается, как слова вылетают перед тем, как она их обдумает. — Ты, Тэхен, не имеешь права жалеть. Знаешь, что? Это я жалею, — Чарли оживленно жестикулирует, размахивая руками. — Да, это мне нужно жалеть, потому что я всё еще встречаюсь с Чонгуком, потому что мне надо ему всё рассказать, мне надо…, — Чарли понимает, что её легкие вмещают слишком мало кислорода, — мне надо теперь сидеть и думать, — Чарли прикрывает лицо ладонями, обрывисто выдыхая. — Мне надо разобраться с чувствами, мне надо всё переосмыслить, сделать для себя выводы, мне надо хоть что-то сделать, а ты… ты жалеешь о поцелуе? Чарли смотрит на Тэхена, который впервые видит Шарлотку такой разгневанной и возмущенной. Тэхен не может сказать и слова, он поражен и не знает, как реагировать. Тэхен просто стоит и смотрит, часто дыша. Чарли ловит себя на мысли, что хочет сама убежать, уехать из Сеула обратно в Вашингтон, чтобы её никто никогда не нашел и не допрашивал. — Я жалею, ведь это был неправильный поцелуй, — Тэхен отвечает сдержанно, но осторожно, боясь испугать Чарли. — Ты сама это доказала. Я был с Мирэ, ты – с Чонгуком, и я не имею права говорить, что мне понравилось, — Тэхен обреченно выдыхает, показывая, что ему тоже есть, что сказать. — Шарлотка, ты не можешь представить, как сильно мне понравилось, — Тэхен облизывает губы и рискует сделать небольшой шаг к Чарли, которая застыла, с жадностью хватая каждое слово. — Я готов поцеловать тебя еще раз, я готов целовать тебя столько, сколько ты захочешь, — Чарли не замечает, как Тэхен подходит предельно близко, бережно касаясь щек Шарлотки большими, прохладными ладонями и лбом утыкаясь в лоб Чарли. — Но, я не могу. Чарли сглатывает и чувствует, как адреналин в крови испаряется, как вместо злости приходит смущение и странное возбуждение, ужасное желание попросить Тэхена, коснуться Тэхена. Чарли будто бы крюком утягивают обратно, в далекое детство, когда она впервые поняла, что влюбилась. Тэхен приоткрыл губы и рассматривает лицо Чарли, останавливаясь на сверкающих небесных глазах, в которых почти зеркально отражается слабая решимость и уверенность. — Я не могу, ведь я меньше всего хочу потерять не только тебя, но и Чонгука, — Тэхен выдыхает, но не отпускает. — Когда ты уехала, всё стало серым. Я еще как-то пытался контролировать Чонгука, ведь он как с цепи сорвался, — Тэхен усмехается и смотрит куда-то на ключицу Чарли, вспоминая. — В Академии всё стало хуже, ведь… я начал встречаться с Мирэ. Его это взбесило, и затем, когда я пытался быть для Мирэ таким же идеальным, как и она для меня, — Тэхен облизывает губы и вновь смотрит в требующие продолжения глаза Чарли, — мы поругались с Чонгуком. Я понял, что у меня больше не осталось самого близкого – тебя и Чонгука, два моих детских воспоминания, которые ярче любого солнца, — Тэхен большим пальцем проводит по щеке Чарли, трепетно и воздушно. — Я не хочу терять вас снова. Не хочу потерять тебя, не хочу сделать больно Чонгуку, — Тэхен закрывает глаза и отклоняет голову, чтобы удобнее посмотреть на Чарли. — Прости, Шарлотка, но я такой душный. Чарли фыркает, и хочет упрекнуть Тэхена, что он не имеет права превращаться в такого же великого шутника, как и она, но замолкает. Тэхен всё еще держит её лицо, будто бы боится, что она по-настоящему может испариться, прямо здесь и сейчас. Чарли поражена, и она будет долго вспоминать слова Тэхена. Она прекрасно понимает, что будет проигрывать их из раза в раз, пока не прийдет к результату, пока не проделает тщательный анализ и не сделает выводы. Но, сейчас она может с уверенностью сказать, что слова Тэхена похожи на тягучий мед, который лечит раны и успокаивает душу, который такой сладкий и такой нежный, что его хочется добавить в чай, в кофе, даже во фруктовый салат. Чарли благодарна Тэхену, что он наталкивает её на правильный путь и дает подсказки, которые помогут ей в решениях. — Нет, Тэхен, это ты меня прости, — Чарли закусывает губу и понимает, что ей стыдно. — Я не знаю, что на меня нашло. Тэхен смеется и отпускает щеки Чарли, и ей становится так холодно и неуютно, что хочется вернуть ладони обратно. — И я понимаю тебя, — Чарли сжимает плечи, чтобы как-то защитить себя от холода. — Я тоже чувствовала себя безумно потерянной без тебя и Чонгука, — Чарли смотрит на Тэхена, замечая, что он полностью открыт для правды. — Первое время мне снились кошмары, когда я переехала в Вашингтон. Из раза в раз, вы отдалялись, превращались в черные точки на горизонте. В Вашингтоне у меня начались панические атаки, — Чарли неуверенно смотрит в сторону, чувствуя слабый дискомфорт от воспоминаний. — Там всё было так тяжело. Мне было трудно свыкнуться с новой жизнью, завести друзей, измениться. Поэтому, — Чарли вновь поднимает взгляд на синеволосого Тэхена, — я понимаю тебя и… и мне тоже не хочется терять вас с Чонгуком. — Я знаю, Шарлотка, — Тэхен улыбается и Чарли чувствует неземное облегчение. — Я хотел с тобой обсудить это, ведь не хотел, чтобы до Нового Года и во время сессии ты себя накручивала. — Ты пугающе хорошо меня знаешь, — Чарли тяжело вздыхает, пока Тэхен довольно улыбается. — Вы с Чонгуком слишком простые для чтения, — Тэхен смеется, когда видит возмущение в глазах Чарли. — Прости, — Тэхен смотрит на часы в телефоне. — Я задержал нас. Ты отлично справилась, поэтому, прошу тебя, пробуй отдохнуть и не сильно много думать, — Тэхен выдыхает и внезапно обнимает Чарли, крепко прижимая к себе. — Я надеюсь, что успокоил тебя. Чарли сглотнула и кивнула несколько раз, вставая на носочки и обнимая Тэхена за шею. Чарли не сдержалась и носом уткнулась в шею, вдыхая аромат мускуса и мускатного ореха, такой замечательный и еще более успокоительный, чем голос его владельца. — И, да, — Тэхен немного отодвигается, с коварством смотря на Шарлотку, — хватит так явно наслаждаться моим одеколоном. Чарли краснеет и втягивает в себя воздух, не веря ушам. Тэхен, который несколько минут раскрывался ей, показывал, как ему не хочется торопить события и нарушать всё то, что у них есть сейчас, говорит такое прямо в лицо. — Я одеколон Чонгука тоже нюхаю, — Чарли скрестила руки на груди и отвела взгляд, пытаясь не испытывать блаженство от низкого смеха Тэхена, больше похожее на рык. — Да, конечно, — Тэхен, всё еще посмеиваясь, направился к выходу. — А ты… ты не говори Чимину, да и вообще всем, что моё пение, как падающая звезда, — Чарли слабо вздергивает носик, пока Тэхен обувается. — И, вообще, ты так и не ответил, почему падающая звезда? Тэхен выпрямляется и лукаво улыбается. В нем тоже ощущается какое-то умиротворение после длинного разговора, и теперь он ведет себя совершенно по-другому, даже позавчера на репетиции он был менее уверенным в себе, особенно при виде Чонгука. — Потому что редко можно увидеть, но это навсегда останется у тебя в памяти. Лицо Чарли разровнялось и почти сразу повторно покраснело, если бы не сбивающая с толку лирика и романтика, что буквально сочилась со слов Тэхена. — Ты… — Мне пора, Шарлотка, — Тэхен улыбнулся на прощание. — Да, кстати, — Тэхен развернулся, останавливаясь у приоткрытой двери, — твой яблочный запах тоже сводит меня с ума. Чарли пробивает дрожь, когда она замечает взгляд Тэхена, и воспоминания о вечеринке играют новыми красками. Чарли не могла выдавить и слова, когда Тэхен вышел и удалился в сторону лестницы, даже не подойдя к лифту. Было ощущение, что он опять убегает, но на этот раз не от безысходности и страха, а от самого себя. И Чарли бы тоже сейчас убежала вместе с ним, если бы не чувства к Чонгуку, которые всё еще согревают и питают, которые расцвели еще пышнее после его откровенного признания. Чарли садится за пианино, начиная медленно играть. Слова Чонгука и Тэхена смешались, и Чарли заметила, как пальцы играют всё подряд. Дебюсси, Шопена, Сати, Шуберта. Без остановки. Музыка воздушными потоками проникала вглубь, в самое сердце, помогая расставить всё, помогая осознать, помогая увидеть истинные чувства, истинные желания. Чарли играла до самой ночи, не вставая, пока не пришел дядюшка Минхо.