Амортенция раздора

      Душный коридор подземелий, не продуваемый никаким сквозняком, становился особенно невыносим, когда на улице почти по-летнему припекает солнышко, и весь многочисленный выпускной курс собирается в узком коридоре. Этот выпуск особенный, помимо учеников, что в прошлом году окончили шестой курс, почти половина — второгодники, которым помешала война. Хотя здесь вряд ли была и половина выпуска, на зельеварение ходили самые способные, ну или те, кому деваться все равно было некуда.       Эхом по коридору разнесся бой часов, точно к последнему третьему удару дверь кабинета открылась, впуская притихших студентов внутрь. Обстановка как и прежде, словно время остановилось, все по-прежнему: мрачно, холодно и строго, иначе у профессора Снейпа и быть не может.       — Цель сегодняшнего занятия — подготовка к выпускным экзаменам, — без всяких вступлений тут же начал профессор, как только ученики расселись по местам, — как все знают, экзамен делится на две части: теория и практика. Одно из заданий практики — определение зелий, этим и займемся.       Пару пружинистых шагов в сторону, и мужчина открывает вид на длинный стол, с абсолютно идентичными котлами, прикрытых каждый крышкой.       — Перед вами зелья, приготовленные лично мной, так что в их качестве можно не сомневаться, — выделил Снейп, будто кто-то из учеников действительно решился бы это сделать, — нужно ответить лишь на один вопрос — какие это зелья, понятно?       Класс дружно закивал, внимательно всматриваясь в бока начищенных до блеска котлов, словно пытались разглядеть несуществующие этикетки.       — В вашем распоряжение пробирки с образцами и четверть часа. Для особо одарённых перевожу — это пятнадцать минут, — пируэт палочкой, и по классу поплыли стойки с пробирками, аккуратно опускаясь перед каждым учеником, — пробовать зелья, категорически запрещено. Это в особенности касается нашего безрассудного факультета, — профессор кинул уничтожающий взгляд на отдельно сидящих гриффиндорцев, — все поняли?       — Да, сэр, — донеслось хором от них.       Слизеринцы подначивающе рассмеялись, их тут же поддержали немногочисленные когтевранцы.       — Можете приступать, — Снейп обошел стол, став за котлами и как-то задумчиво протянул, — однако, могу предложить пари.       Класс мгновенно затих, ученики не верили собственным ушам: такое было в первые.        — Самый уверенный может выйти и прямо здесь определить все зелья. Будет все верно - заработает пятьдесят очков. Потерпит неудачу — месяц отработки. Желающие?       Надменный взгляд превосходства медленно ползет по юным лицам, вглядываясь и бросая вызов, все прячут глаза, за исключением одной девушки.       — Разрешите, профессор? — гордо вздернутая рука отвечает на вызов.       Тоненькие аккуратные пальчики неугомонно подёргиваются в полутьме класса, ореховые непокорные глаза смотрят открыто без капли страха, пухлые налитые губки кривятся в едва различимой ухмылке. Где только такому набралась?       — Куда же без вас, мисс Грейнджер? — ноль реакции на замечание лишь выше вздергивает подбородок. Снейп жестом приглашает, — прошу.       Четыре шага, едва постукивающие каблуками оксфорды, и девушка перед столом, кладет на краешек тетрадь с пером. Привычным жестом собирает выбывшие пряди с лица, заправляя за ушки, сосредоточив все внимание на крайнем котле, снимает крышку.       Снейп стоит, крестцом упираясь о край стола, от силы метр разделяет взрослого мужчину и юную гриффиндорку. Едва различимый поворот головы в ее сторону и безразлично брошенное:       — Можете приступать. Время пошло.        Запах сушеных трав, и множества других ингредиентов не в силах затмить запах, исходящий от Грейнджер, духи, почти выветренные за полдня, но хорошо знакомые, чтобы игнорировать их лёгкий шлейф. Мужчине не положено показывать свою заинтересованность, спокойно стоять около хрупкой волшебницы он не в силах. Уходит к рабочему столу, окидывая взглядом остальных студентов. Замечает непотребный взгляд когтевранца с первой парты, который косится на Гермиону. Просто прожигая ей дыру в спине, по правде взгляд блуждает значительно ниже: по точеной талии, округлым бёдрам, краю школьной юбки чуть выше колен, там где начинаются стройные ножки в черных гольфах. Такого Снейп не потерпит.       — Грейнджер, обойдите стол, — просьба с привкусом приказа, благо девчонка тут же исполняет, — Мистер Коулман, может всё-таки удостоите своим вниманием пробирки?       Ведьма косится на сокурсника, тут же проведя некоторые умозаключения, бросая хитрый взгляд на преподавателя, благо он его не видит, уткнувшись в свитки. Пять минут в классе витает блаженная тишина, тихий шелест бумаги, лёгкое поскрипывание перьев, да недовольные дыхание учеников.       — Сэр, я готова ответить, — уверенный голос.       — Удивите нас, мисс Грейнджер.       Волшебница, встав напротив первого котла, с чувством, толком, расстановкой начала рассказ:       — Первое — «Уидосорос». Сильнодействующий яд, характеризующийся темно-красным цветом, с перламутровыми разводами на подсохшей пленке сверху.       Снейп не сводил внимательных глаз с девушки: «Это было слишком просто для тебя, ты еще на первом курсе с ним справилась».       — Это «Оборотное зелье», — Гермиона подошла ко второму котлу.       «Ты просто обязана была его узнать. Я вот до сих пор помню покрытую шерстью маленькую девочку. Между прочим, вы должны мне шкуру бумсланга, мисс». Лучшая ученица, и на этот раз не ударила в грязь своей милой мордашкой.       — В третьем котле –«Волчье противоядие», известно также как «аконитовое зелье» и «ликантропное». Оно призвано облегчать оборотням трансфигурацию и помогать сохранять им человеческое сознание.       Еще один правильный ответ, Снейп не представляя, к чему придраться, просто молча слушает, изредка бросая холодные взгляды на остальной класс.       — В последнем котле — «Амортенция», самое мощное приворотное зелье. Оно пахнет для каждого по-своему, в зависимости от того, какие запахи нам нравятся, — Грейнджер сделала глубокий вдох, мечтательно прикрыв глаза, и, запнувшись в самом начале, не стала больше ничего говорить.       — Что же вы не уточняете?       Девушка скосилась на зельевара, но все же ответила.       — Я чувствую запах свежескошенной травы, нового пергамента, зубной пасты — мятной и… — тут она слегка порозовела и не закончила фразу. Но вдруг неожиданно выдала, — а какой запах ощущаете вы, профессор?       Если бы кто-то внимательно вслушивался в ее голос или обратил внимание на взгляд, брошенный в сторону преподавателя, то мог бы с удивлением заметить игривые нотки. Но никто не обратил на это внимание, кроме того, кому он был адресован.       Неожиданно Снейп вспылил пуще прежнего, бросив на гриффиндорку убийственный взгляд, вдогонку к «теплому» комментарию:       — Это абсолютно не касается вашего любопытного гриффиндорского носа и кого бы то ни было ещё — это личное. Будь в вас хоть капля такта, вы бы постыдились спрашивать такое, — зельевар поднялся с кресла, угрожающе нависая над столом. В конце презрительно фыркнув, — гриффиндорцы, чего еще от вас ожидать?       Гермиона чуть было не задохнулась от подступающего возмущения, уже в третий раз судорожно заглатывая воздух, ей все же удалось родить что-то отдаленно похожее на осмысленное предложение.       — То есть у вас было достаточно такта, когда вы спрашивали меня об этом? — выдала девушка, под удивлённо испуганные вздохи однокурсников, пребывающих в праведном ужасе. Волшебница, даже не думая сбавлять обороты, лишь добавила через пару секунд, практически выплюнула, — сэр…       Темные глаза вспыхнули гневом, резко выделяясь на бледном лице, обрамленном такими же темными волосами, весь образ мужчины излучал едва сдерживаемый гнев. Ученики в классе, казалось, забыли как дышать, боясь даже шелохнуться, чтобы ненароком не обратить поднимающуюся бурю на свои головы. Только зря они переживали: гнев Снейпа был направлен на одну конкретную персону, что, не уступая напору, стояла ровно, с вызовом смотря, покуда профессор приближался к ней. Их тела разделяли жалкие сантиметров тридцать, из-за разницы в росте, теперь одному приходилось склониться, а другой упрямо поднять голову.       — Минус тридцать очков гриффиндор, за дерзость, — прошипел мужчина, сквозь силой сжатые зубы, — свободны, Грейнджер!       Лишь пару секунд спустя до Гермионы дошел смысл слов, тут же ее гнев сменился потрясением. Ещё никогда прежде, гриффиндорскую надежду и гордость, не выгоняли с урока.       — Профессор, я… –невнятно пытались придумать оправдание волшебница, захлопав ресницами, поспешно отступая от преподавателя.       — Я сказал вон! — Снейп резко вскинул руку, девушка сжалась будто ожидая удара, но мужчина просто указал на дверь, — не желаю слушать ваши жалкие оправдания, и так многого наслушался. Вон!       Девичьи глаза заблестели подкатившими слезами обиды. Схватив сумку Гермиона вылетела из класса, на прощание хорошенько приложив дверью об косяк, так что однокурсники подпрыгнули от резкого звука, чем привлекли внимание преподавателя. Снейп вспомнил, что в классе ещё десяток шалопаев, на которых можно спустить весь гнев, отыграться за поведение девчонки.       — Время вышло, сдать работы!       Семикурсники закопошились, скинув с себя оцепенение, с выражением полного обречения косясь на магические часы, что показывали еще пару минут, что были у них в запасе.       — Табели! — рявкнул Снейп, и все, даже самые недовольные, быстро принялись передавать свои записи, через несколько секунд маленькая стопочка уже лежала на преподавательском столе.       Взяв в руки верхний, зельевар пробежался глазами по ровным строчкам, заполненным корявым почерком. С какой-то садисткой ухмылкой поднял глаза на учеников:       — Забыл предупредить, зелье в пробирках не из этих котлов, — кивок на стол, — так, к сведенью. А сейчас узнаем скольким из вас это удалось разгадать.       Студенты в миг понурились, поняв, что профессор их подловил. Снейп прекрасно слышал, как яростно шуршали перья во время выступления гриффиндорки, записывая каждое слово. Семикурсники, что хотели быть умнее, не смогли обыграть старого зельевара:       — Брукс, минус пять очков, — злорадно ухмыльнулся мужчина, а студенты поняли, что это только начало.

***

      Новость о том, что Снейп бушевал на уроке, разошлась по замку быстрее, чем летают корнуэльские пикси. Полчаса потребовалось, чтобы вся школа узнала, куда это подевалось сто тридцать баллов, суммарно со всех факультетов, и кто тому виной.       Несмотря на военные заслуги Снейпа, ученики остались при своем мнении касательно его как преподавателя, все знали, что он серьёзен на уроках, и для него снятие сотни баллов ничего не значит, обычный пятничный урок. Знали все, однако, когда в большом зале появилась Гермиона Грейнджер, многие косились на нее недобро. Втихаря обвиняя, что она разбудила спящего зверя, нанесшего ущерб всем, сама при этом пострадала лишь морально, обошлась даже без отработок.       Гермиона, пережившая куда более страшные испытания чем, всеобщая неприязнь, которая забудется на следующий день, старалась просто не обращать внимания. Найдя знакомую рыжую макушку, пошла к ней. Джинни не посещала зельеварение и не видела, что было на занятии, однако, как и большинство, знала все в мельчайших подробностях.       — Радуйся, Гермиона, теперь ты самая популярная девчонка в школе, — смеялась младшая Уизли.       — Ты про то, что все хотят прибить меня? — улыбнулась Гермиона.       — Думаю, я знаю кто возглавляет список твоих киллеров, — заметила веснушчатая хохотушка, кивая в сторону преподавательского стола, в частности на темнеющую по правую руку от директора фигуру.       Снейп, сохраняя внешнее спокойствие, внутри ещё кипел, а уж как заприметил гриффиндорку, весело щебечущую с Уизли, вовсе готов был сорваться, благо Минерва, словно почувствовав, вдруг обратилась к нему:       — Северус, я наслышана, что сегодня у тебя на уроке вышел конфликт, могли бы мы об этом поговорить?       — Не сегодня, директор, — холодно бросил мужчина, прерывая ее дальнейшие попытки. Встал из-за стола и вышел в неприметную дверь за столом преподавателей, покидая большой зал.

***

      К вечеру коридоры в подземельях промерзают даже летом, что уж говорить о начале весны. Магия замка поддерживала температуру в классах и кабинетах, но почему-то не в коридорах, загадка. С другой стороны это было неплохой защитой от бесхозношатающихся студентов. До отбоя ещё пара часов, но здесь уже нельзя было встретить ни одного студента.       Одинокие шаги гулко отражались от голых стен, летая далеко вперед. Девушка шла уверенно, с желанием привлечь к ответу одного особо злобного профессора, однако ее планам было не суждено сбыться. В кабинете зельеварения было пусто, даже завсегдашних провинившихся студентов, драявших в поте лица котлы, не было. Пусто. Покинув холодные подземелья, Гермиона отправилась на пару этажей выше, в крыло личных покоев преподавателей.       Студентам не подобало там появляться, пусть и запрета на это не было. Ученики редко, но все же встречались в этих коридорах, потому появление там гриффиндорки не вызывало вопросов. Волшебница прошла длинный извилистый коридор, увешанный несмолкаемыми портретами, никто из них ее не остановил.       Остановившись у ничем не отличающейся от остальных двери, Грейнджер судорожно вдохнула, медленно выдохнула и постучала, достаточно громко, чтобы было видно ее серьезный настрой. Портрет мужчины средних лет, в объёмном колпаке и маленьком пенсне на носу, отвлекся от книги, кинув недовольно:       — Молодая мисс, нечего здесь шуметь. Профессор Снейп ещё не возвращался.       — Спасибо, — потерянно бросила девушка, не зная как поступить.       Задавшись вопросом: «Где Снейп? И как скоро будет?», Гермиона решила дать профессору двадцать минут, если за это время он не появится, она уйдет. Девушка была намерена поговорить, но ждать мужчину дольше она не собиралась, это было глупо. Кивнув собственным мыслям, девушка стала ждать.       Тишина, разбавляемая бормотанием картин и потрескиванием настенных факелов, сама навевала настроение подумать. Как говорят, «Куй железо, пока горячо», так и Гермиона была настроена решительно, когда выходила из факультетской гостиной. Постепенно запал утих, превращаясь из праведного пламени в жалкий хилый фитилек, ведь чем дольше девушка ждала, тем больше хотелось на все плюнуть и уйти, но обещание, данное себе, она не могла нарушить, характер не позволял.       Наконец в коридоре послышалось отдаленное эхо шагов, но Гермиона слишком поздно поняла, что они ближе, чем она предполагала, открыв глаза, что прикрыла от усталости, обнаружила на себе мечущий молнии взгляд антрацитовых глаз.       — Что вы задумали, Грейнджер? — с ходу прорычал Снейп.       Ни «Здравствуйте», ни «До свидания», только девушка решила вспомнить правила этикета. Отлипнув от двери, на которую она опиралась плечом, она выпрямилась:       — Добрый вечер, профессор. Я хотела поговорить с вами о сегодняшнем…       — Не о чем говорить, можете быть свободны, — безапелляционно заявил мужчина, — дайте мне пройти!       — Всё же я хотела поговорить. Позволите войти? — Гермиона поняла, что имеет преимущество, стоя около двери и загораживая путь.       — Нет, — холодно и непоколебимо.       Снейп подошёл к двери, отпирая замок, как только створка открылась достаточно, чтобы стройная девичья фигура протиснулась, гриффиндорка этим воспользовалась, проскользнув в покои декана Слизерина.       От такого поведения Снейп опешил, быстро вошел следом, прикрыл дверь, обладающую заглушающей магией, тут же набросился на девчонку, крепко хватая ее чуть выше локтя и рыча практически в лицо:       — Что ты себе позволяешь?       — Хотела узнать у тебя тоже самое!       — Пошла вон! Не желаю тебя видеть!       Снейп потянул Гермиону к двери, она упиралась, но тщетно, разница в силе между молодой девушкой и взрослым мужчиной была приличная. Когда физическая сила не помогла, гриффиндорка прибегла к ментальному насилию, в сердцах крикнув:       — Хочешь, чтобы я пошла к МакГонагалл?       Как она и ожидала, это на секунду остудило мужчину, отпустив ее руку, он гневно взглянул на студентку:       — Потянешь меня на дно, потонешь вместе со мной.       — Проверим? — бросила вызов.       — Грифиндорское безрассудство в заднице заиграло?       — А у тебя слизеринская вредность? Я вообще пришла просто поговорить, ты меня вынудил, — насупилась девушка, сложив руки на груди.       — Неужели у тебя есть что ещё добавить к своему пламенному выступлению в классе?       — Нет, нечего, — Снейп хмыкнул будто говоря: «Что я говорил», — а вот что на тебя нашло? Чего ты взбесился как, соплохвост, в секунду?       — Не ваше дело, мисс Грейнджер.       Гермиона видела состояние зельевара, понимала, что он разозлен не на шутку и добиться от него в таком состоянии практически ничего невозможно. В начале стоило успокоиться.       — Пожалуйста, давай поговорим, я правда не поняла, что сделала не так, объясни, — девушка умоляюще заглянула в антрацитовые глаза, тепло касаясь его прохладных ладоней. — пожалуйста… Северус.       Снейп недовольно фыркнул, обречённо взмахнув руками, но девчонку за дверь не выставил. Отвернувшись, скинул с плеч профессорскую мантию, оставшись в сюртуке, на котором расстегнул пару верхних пуговиц, без сил рухнул на диван. Гермиона внимательно следила за движениями мужчины, ожидая его слов, но их не последовало. Обойдя диван, она присела на самый край, готовая, что в любой момент Снейп прогонит ее.       — Что вы от меня хотите? — прозвучало от мужчины болезненно обречённо. Он так и не повернулся к ней, уделяя все свое внимание огню в камине.       — Прости меня, пожалуйста. Я много думала, но так и не поняла, что именно сделала не так, но в любом случае, прости, — жалобно протянула Грейнджер, понимая как жалко сейчас смотрится со стороны, но ничего не могла с собой поделать.       — Я вас услышал. Если на этом все… — мужчина дал понять, что больше ее не задерживает.       — Ну уж нет! — гордо вскинув подбородок, Гермиона в секунду вспомнила, что не просто так учится на гриффиндоре, — я пришла за ответами, и без них не уйду.       — Ты нарочно играешь на моих нервах? Что ты хочешь услышать от меня? — Снейп вновь сорвался, презрительно шипя слова. Но та уже давно привыкла к такому.       — Я хочу ответа, и, обещаю, тут же покину эту комнату, оставлю тебя здесь беситься одного, — безапелляционно заявила она.       — Вот в чем дело, как я погляжу, вам в тягость компания старого ворчливого профессора! — взъерошился зельевар, вскочив на ноги, став вышагивать перед камином взад-вперед, — одного не пойму, зачем ты вообще все это затеяла, а?       Театрально разведя руками, мужчина явно намекал на их отношения.       — Я бы предположил, что все ради оценок, но не сходится, вы ведь величайшая всезнайка. Тогда может ради поблажек дружкам. Ради этого вы проводите ночи в моей постели, угадал?       Снейп бушевал чуть ли не плюясь ядом по сторонам. Но ни капли этого не испугавшись, Гермиона подлетела к мужчине, и обожгла его левую щеку звонкой пощечиной. К глазам подкатывали слезы обиды. В голове не укладывалось, как он мог такое предположить, практически открыто назвать ее шлюхой, что спит за оценки. Волшебница собиралась немедленно покинуть комнату, но мужская рука её остановила.       — Куда собралась? К дружку какому? Может к недоноску Уизли трансгрессируешь? От него за версту несёт мамкиными пирожками и нестиранными носками, ты это предпочитаешь? А может, чтоб далеко не бегать, ты нашла здесь молокососа, от него чем воняет: шоколадками и карамельками? — Снейп говорил быстро, нависнув черной тучей над девушкой, буквально сталкиваясь своим носом с ее, пронзая молниями, что метали антрацитовый глаза.       — Что? — непонимающе протянула Гермиона, больше удивлённая чем напуганная. — при чем здесь шоколад и карамель?       Блестящий мозг всезнайку не подвёл, выстроив логическую цепочку быстрей, чем хозяйка закончила предложение. Кажется, она догадалась о причине срыва Северус.       — Амортенция? — зельевар промолчал, но тяжелое дыхание говорило за него, - все из-за амортенции?       Снейп презрительно ухмыльнулся догадливости гриффиндорки, разжал руку, отпуская ее, холодно бросив:       — Вон!       — Так весь сыр бор из-за Аморитенции? — ведьма не могла поверить в абсурдность своей догадки.       Мужчина повторил:       — Вон!       — Ты специально мне ее подсунул, — не отступала Гермиона, словно детектив, идя по следу.       — Если даже так, что с того?       — Ты серьезно устроил все это, лишь потому, что я не призналась, чем для меня пахнет Амортенция?       — Чтобы что-то сказать, это нужно ощущать.       — Северус, ты… — гневно заявила Гермиона, немного остыв пояснила, — как сам любишь говорить — старый идиот.       — Мисс Грейнджер, придержите язык, — прошипел Снейп.       — Мисс Грейнджер значит, ладно. Хочешь официальности, пожалуйста. Профессор Снейп, вы идиот! Я что, должна была заявить на весь класс, что мне дышать нечем потому, что от котла невообразимо несёт полынью и твоим дурацким хвойным мылом, но особенно… тобой. Ты хотел, чтобы это знала вся школа?       Не обратив внимание на последние слова, Снейп с интересом взглянул на девушку, по ее глазам было понятно: она не лжет.       — Так значит полынь и хвойное мыло? — задумчиво протянул мужчина, немного по-дурацки усмехаясь.       — Ещё куча трав, но это преобладает, — облегчённо выдохнула Гермиона, уткнувшись лбом в мужскую грудь.

***

      Тот, кто советовал мириться сексом, был чертовски прав, с этим была согласна и раскрасневшаяся Гермиона, и расслабленно притихший Северус. Примирительный секс был идеальным окончанием сегодняшнего сумасшедшего денька. Девушка вырисовывала узоры на мужской груди, лениво ворочая в голове тягучие мысли. Одна из них, совсем неожиданная, заставила ее резко поднять голову, требовательно уставившись на зельевара.       — Только посмей на следующее занятие притащить сыворотку правды, — заметив как опасно зажглись антрацитовые глаза, Гермиона ощутимо ткнула пальчиком в оголенную грудь, пригрозив, — даже не думайте об этом, профессор. На весь класс признаваться вам в любви я не намерена.       Снейп мечтательно ухмыльнулся, уже нарисовав в голове подобную картинку, но дерзкий тычок под ребра помог избавить голову от непрошенных фантазий. Оставив поцелуй около уголка изогнутых губ, волшебница вернула голову на плечо мужчине. А тот серьезно задумался, что же ему делать, ведь как назло по школьной программе на следующей неделе они проходят «Сыворотку правды», и искушение было слишком велико.