Свой человек

Крис возвращается домой за полночь. Внутри тихо и темно. Но не одиноко. Мысль о присутствии в доме ещё одного человека — очень важного человека — греет сердце и душу, как не сможет ни один свитер. Всячески стараясь не шуметь, что в его состоянии сделать оказалось практически невозможно, мужчина снимает грязную обувь, попутно роняя вешалку, заходит на кухню выпить воды, умудрившись уронить, но не разбить стакан, и, наконец, поднимается на второй этаж к гостевой комнате. К комнате с очень важной гостьей. Замирает на пару секунд у приоткрытой двери, а затем, глубоко вздохнув, входит внутрь. Она лежит на не расправленной кровати на полметра ниже подушки, положив руку под голову. Прямо перед ней у соседней подушки раскрытый ноутбук, единственный источник света в комнате, не считая полуприоткрытой двери. Видно, она решила посмотреть фильм на ночь и уснула, не дождавшись его. Крис улыбается уголками губ, смотря на эту до боли приятную картину. С ней всегда так, даже боль становится приятной. Немного подумав, мужчина, пошатываясь, подходит ближе и аккуратно переставляет ноутбук на тумбочку. Лезет в шкаф за тёплым пледом, удержавшись от звуков негодования, когда ударяется о косяк. Господи, до чего же он становился неуклюжим, когда пьян! Сегодня он явно выпил больше обычного. Скотт считал, что это из-за расставания с его бывшей девушкой. Крис всё отрицал, но о главном промолчал. Он привык молчать об этом, вертя в руках телефон и не решаясь позвонить. Это лишнее. Она не просыпается, когда он накрывает её бледно-розовым пледом, контрастирующим с голубым покрывалом. Всё также негромко сопит и подгибает под себя ноги. Кровать опускается под его весом. Возможно, будь он трезв, он бы не стал делать этого, но он пьян, и ему хочется немного тепла. А свитер на нём слишком тонкий. Она просыпается с негромким стоном и морщится, привыкая к полутьме.  — Крис? — голос хриплый после сна.  — Я просто… — он немного теряется, фокусируясь на её глазах. — Можно я лягу? Ненадолго, — пересохшими губами просит мужчина.  — Конечно, — она немного двигается, уступая ему место, хотя в этом нет никакой необходимости. Они какое-то время лежат молча, смотря друг на друга и лишь иногда моргая.  — Как всё прошло? — негромко спрашивает Скарлетт, ложась чуть повыше. Крис неопределённо пожимает плечом.  — Как обычно. Посидели, выпили, поболтали… Он замолкает, продолжая смотреть на неё.  — Они не слишком замучили тебя своими утешениями? — с лёгкой полуулыбкой спрашивает женщина, скидывая с себя часть пледа.  — Как обычно, — повторяет он. — Все хотят, чтобы я уже женился, наконец. Они вдвоём совершенно одинаково усмехаются.  — А ты не думал, что и впрямь пора? — с живым любопытством интересуется женщина.  — Только ты не начинай, хорошо? — просит он, умоляюще поглядывая на неё.  — Ладно, не буду.  — Спасибо. Говорить с ней удивительно легко, но и молчание редко бывает неловким, поэтому им хорошо лежать вот так вот вместе. Как и должно быть друзьям.  — Вообще-то не за что, — с некоторым опозданием отвечает Скарлетт, немного приподнимаясь на локтях. Ему приходится вскинуть голову, чтобы видеть её лицо. — Не мне говорить тебе о браке после двух неудачных своих.  — Это не твоя вина, — качает головой в положении лёжа, и тут же ощущает тупую боль в затылке. Началось. Скарлетт неуверенно закусывает губу. Ему не нравится, когда она сомневается в себе, но сейчас она такая милая, что его сердце невольно заходится в громком стуке. Он боится, что она услышит его.  — Все мои отношения заканчиваются крахом, и я не думаю, что здесь совсем нет моей вины, — задумчиво отвечает женщина.  — Просто ты пока не нашла своего человека, вот и всё, — утешающе произносит Крис. Она, наконец, опускает голову и долго-долго смотрит на него, не отрываясь. Он не знает, что она хочет увидеть, но старается не моргать.  — Спасибо, — она подносит руку к его лицу и, едва касаясь, проводит кончиками пальцев по отросшей щетине. Крис прикрывает глаза и шепчет:  — Не за что, — она ведёт рукой вниз, проводит по груди. По мягкому и такому тёплому свитеру. Совсем недалеко от сердца. Мысленно добавляет: «Тебе спасибо». Она убирает руку и вновь кладёт голову поверх одеял. Он всё ещё пытается приостановить пожар в груди.  — Я опять всё свела к своим проблемам, прости, — бормочет Скарлетт спустя какое-то время.  — Всё в порядке. Ты помогаешь мне сейчас больше, чем кто-либо, — он трётся головой об одеяло.  — Ага, приехав к тебе пожить перед очередным разводом, — тяжкий вздох-выдох.  — Я был не против. Для чего ещё нужны друзья? Она улыбается ему.  — Ты — самый лучший лучший-друг на свете. Он усмехается этому каламбуру. Тоже протягивает руку и касается её щеки. Она на секунду жмётся к ней, как котёнок, и ему приятно. Слишком приятно. Он быстро отдёргивает ладонь.  — Надеюсь, я не замучил тебя своими утешениями? — интересуется как можно более спокойно.  — Ты — нет! — тут же с улыбкой отвечает Скарлетт. — Боюсь представить, что начнётся, как только я подам на развод и обо всём узнает пресса.  — Ты всегда можешь спрятаться от них здесь, — он проводит рукой по кровати, наслаждаясь теплом покрывала. — Отключим интернет, привезёшь Роуз и будем все вместе есть пиццу. Она ловит его тёплый взгляд, и её глаза тоже теплеют. Когда Скарлетт позвонила неделю назад и заявила, что всё же решилась на развод с мужем, он лишь тяжко вздохнул и позвал её к себе, зная, что это будет правильно. Тем более, он тоже пару дней назад расстался с девушкой. Она прилетела на следующий день и буквально с порога упала в его объятия. Встречать её в аэропорту она запретила, заявив, что доберётся сама. Из дома не выходила, чтобы не привлекать внимание назойливых фанатов и прессы. Никто не должен был знать, что она гостит у него. Это могло вызвать ненужные слухи. И так, слишком много внимание будет привлечено к этому разводу. За жизнью звёзд следят слишком пристально. В особенности, популярных звёзд. А социальные сети вообще сделали невозможным сохранение любой тайны и моментов личной жизни. Но кое-что от них всё же было скрыто. Например, подробности двадцатилетней дружбы, пережившей все их неудачные романы. Он тут же обнял её, крепко прижимая к себе и вдыхая аромат её волос, завёл в дом, принимаясь отпаивать чаем, а потом и чем покрепче. Ему было больно. Он не хотел, чтобы она вновь через всё это проходила, но так будет лучше, чем мучиться в браке и дальше. Слушал её переживания по поводу дочери, за которую тоже очень сильно переживал. А ещё, пусть недолго, но эгоистично надеялся… Сложно от этого избавиться. Как там говорят, надежда умирает последней?  — Ты хочешь мне что-то сказать?  — Нет, я просто… — он утыкается носом в кровать. Голова болит всё сильнее. Она быстро проводит рукой по его волосам. Приятно.  — Эй, мы, кажется, договаривались не врать друг другу. Он вновь поворачивает голову к ней, замечая, что она стала гораздо ближе, и сдаётся. Они и впрямь говорили уже обо всём, о чём только можно было. И он не раз звонил ей пьяным, прежде чем научился держать себя в руках.  — Ты уверена, что мы… Что у нас ничего не выйдет? — произносит на выдохе, замирая в полукоматозном состоянии, не в силах даже пошевелиться, пока боль в груди становится всё сильней. Её рука, гладящая его по голове, застывает, прежде чем сильно сжать его волосы. И он знает ответ, ещё до того, как она его произносит.  — Ты же знаешь, как я ценю тебя, Крис, — слышится мягкий голос сквозь гул в ушах.  — Знаю, — делает несколько сложных телодвижений, переворачивается, вытягиваясь во весь рост, так что ноги теперь свисают с края кровати. И просто смотрит в потолок, только чтоб не видеть полных сочувствия и нежности глаз Скарлетт. Она убирает руку, и он закрывает глаза. Под ними невыносимо жжёт, но не так как в груди. И он может немного потерпеть.  — Мы с тобой отличные друзья, и портить всё было бы глупо. Он вновь просто кивает.  — Ты же знаешь, я не особо верю в моногамность и любовь на всю жизнь. Он тоже не верит. Но любит большую часть своей жизни и как прекратить — не знает. И уже давно не пытается.  — А в дружбу верю. Он опять кивает, не обращая внимания на боль в затылке. Дружба лучше, чем ничего. И он совсем не хочет потерять её дружбу.  — После отношений редко удаётся остаться друзьями.  — У нас получилось, — с лёгкой усмешкой бормочет Крис. Он знает, что она тоже улыбается, вспоминая про их короткий, но яркий роман на съёмках «Высшего бала». Тогда им просто было весело. Тогда они ещё не думали о будущем, просто развлекались и отдыхали. И расстались также легко, уверенные, что всё ещё впереди. Да он на каждых съемках будет встречать по классной девчонке, и наслаждаться жизнью на полную катушку… Он думает именно так, когда она предлагает ему остаться друзьями. И только что-то быстро колет в груди. Но он смеётся и обнимает её на прощание, не замечая грусти в зелёных глазах. Через неделю он сидит в баре, и быстро вертит в руках телефон, мучительно раздумывая, не позвонить ли ей. Через месяц в другом баре он всё же звонит и предлагает встретиться и повторить. Она удивлена, но вежливо отказывает. Спустя годы она припоминает ему тот случай, когда «ты хотел развести меня на секс, помнишь?». И услышав в ответ «Я предлагал не только секс», с удивлением спрашивает, чего именно он хотел. И Крис слабо улыбается и смотрит на неё так, что она сразу всё понимает.  — Ты бы согласилась? Если бы я тогда сказал тебе, что хочу чего-то большего, чем просто секс? Поцелуев по утрам, и кучу глупых шуток, и разговоров ни о чём, и полупьяных танцев в номере, и полуночного гуляния, держась за руки… Он просто хочет иметь возможность иногда дарить ей цветы, украшения и плюшевых мишек и получать за это её полный радости взгляд. Он просто… Просто хочет быть рядом. Она неуверенно пожимает плечами.  — Возможно. Но это тогда. Сейчас я рада, что мы смогли остаться друзьями. Он кивает, не чувствуя ничего, кроме глухой боли в груди. Опоздал, идиот!  — Тогда было хорошо, — её хриплый голос вытаскивает его из страны грёз. Крис открывает глаза и снова поворачивается к ней, притягивая ноги повыше. — Но я имела в виду серьёзные отношения.  — Знаю, — шепчет Крис, теперь уже смело встречая взгляд её глаз. У них не было ничего серьёзного. Просто разговоры о жизни, философия двух почти подростков и долгие рассуждения о правильности и неправильности выбора. А ещё пошлые анекдоты и глупые игры под весёлый смех. Всё было слишком несерьёзно, по-детски… Ведь так беззаботно счастливы могут быть только дети. — Очень хорошо. Она гладит его свитер ладонью, и улыбается поблёскивающими в тусклом свете глазами. На ней нет макияжа — у него дома она позволяла себе ходить без него — и он любуется её естественной необычной красотой, стараясь запечатлеть в памяти каждую родинку и трещинку на её лице.  — Нам же хорошо вместе. Сейчас. Кивает.  — Лучше не бывает.  — Я бы не пережила, если бы мне пришлось потерять и тебя, — голос чуть дрожит/срывается.  — Не потеряешь. Никогда. Не бойся. Протягивает руку, чтобы вновь провести ей по лицу, убирая чёлку назад. Незаметно коснуться губ. Почти незаметно.  — Ты мне нужен, — одними губами, едва слышно.  — Ты тоже нужна мне. И ты даже не представляешь как.  — Я рад, что мы с тобой дружим. Дружба с тобой — лучшее, что было в моей жизни.  — Остальное — не важно. Пока мы вместе.  — Отношения — не главное. Поэтому пока позабудем про них, ладно? Она кивает, с лёгкостью считывая все подтексты. В целом, у него есть всё, о чём он мечтал. Они много шутят, часто обнимаются на съемках, иногда даже целуются (просто долгие репетиции наедине перед сценой на эскалаторе в «Первом мстителе»), танцуют, гуляют и всегда поддерживают друг друга. У них есть всё, кроме отношений. Но ведь не это главное, верно? Да, он делит её… Вдох-выдох… С другими мужчинами, но при этом всегда рядом с ней, когда ей это нужно. А она рядом, когда ему нужна её помощь. Хотя она сама нужна ему постоянно. Но это слишком много, а Крис привык довольствоваться тем, что жизнь ему преподносит.  — Ты прости, я не должен был…  — Всё в порядке.  — Нет, — кровать скрипит под ним. — Я хочу, чтобы у меня тебе было комфортно. Не хочу выглядеть, как-как…  — Мне очень комфортно с тобой, не волнуйся, — она вновь быстро проводит рукой по его волосам. — Спасибо, что поделился со мной.  — Всё наладится, не переживай, — говорит то ли ей, то ли себе. Они замолкают, отыскивая в глазах друг друга старые воспоминания.  — Я сейчас, — Скарлетт довольно проворно поднимается с кровати, скидывая с себя плед, и выбегает из комнаты. И температура тут же падает на пару градусов. Крис притягивает к себе плед и кутается в него. Он слышит, как она сбегает с лестницы и чем-то гремит на кухне. Улыбается. Она даже сейчас, спустя столько лет, то и дело превращалась в энергичного подростка, в то время как он чувствует себя уже очень старым и потерянным. И это никак не улучшает настроения. Скарлетт скоро возвращается, щёлкая светом в коридоре, отчего в комнате становится темнее, ставит на тумбочку позади него графин и стакан с водой.  — Выпей таблетки, у тебя наверняка голова болит. Вот так, садись, — она помогает ему, придерживая его за плечо, хотя он в три раза больше нее. Он с тихим стоном поднимается, посмеиваясь про себя, представляя, как выглядит эта картина со стороны. Ему нравится в ней эта черта. Такая естественная непринуждённая забота. На съёмках «Мстителей», если он был занят, она всегда брала еду на двоих, поправляла ему бабочку перед важными мероприятиями, ослепительно улыбаясь при этом, не забывала поздравить с днем рождения не только его, но и его родных, или передать поздравления через него. Она всегда замечала, когда он плохо себя чувствовал и старалась помочь. Звонила, чтобы поддержать, если он расстался с девушкой или не прошёл пробы. И поздравить, если всё наоборот. Она делала столько вроде бы мелких и незначительных вещей, которые с каждым разом заставляли его влюбляться в неё всё сильней, что он искренне не понимал, почему у неё никак не складываются отношения с мужьями. Неужто они не замечают или не умеют ценить все эти замечательные вещи?  — На утро я таблетки тоже положила, и воду, а то похмелье будет мучить. — Она быстро переодевается, без всякого стеснения скидывая с себя одежду и натягивая пижаму, пока он любуются на неё сзади, глотая лекарство. В этом нет ничего плохого. Она не стесняется, он не смущается. Время, когда он просто хотел её, давно прошло. Вернее, он и сейчас хочет, в конце концов, он здоровый мужчина в самом расцвете сил, но это совсем не то, что раньше, совсем не то, что с другими девушками. Поэтому у них всё так просто и сложно одновременно. Она залезает обратно на кровать, и тоже кутается в плед, пододвигаясь к нему почти вплотную. Теперь из-под одеяла торчит лишь её голова с короткими волосами. Она спрашивала, нравится ли ему такая стрижка, будто ему могло хоть что-то в ней не понравиться.  — Как голова?  — Хорошо. Ему почти что смешно, что она так заботится о его голове, в то время как его сердце болит уже больше пятнадцати лет, и таблетки от этой болезни так и не придумали. Но Скарлетт находит обезболивающее и от его сердца, пусть и на время, смотрит сочувствующе, а потом двигается ещё ближе.  — Можно?  — Конечно, — он освобождает ей немного места, и она прижимается к нему, утыкаясь носом в грудь, а он получает возможность быстро вдохнуть в себя запах её волос. Она устраивается поудобнее, обнимает его одной рукой, другую укладывая себе за голову. Он с трудом удерживается от того, чтобы поцеловать маленькие изящные пальчики. Натягивает плед посильнее, укрывает их с головой, и тоже обнимает её в полной темноте, продолжая размеренно дышать теперь ограниченным в пространстве воздухом. И она прижимается к нему всё сильней и сильней, говоря что-то о том, что у него классный свитер. И потом, как ей нравится его новый парфюм.  — Похоже, я знаю, в чём я завтра буду ходить. А Крис лишь соглашается, всё обнимая её, и говорит, что у неё классный шампунь. Он думает, наверное, со стороны теперь, когда они лежат так близко, что всё пространство между ними составляют тонкая ткань пижамы и чуть более плотная его свитера, под пледом и не разглядеть, что на кровати два человека, а не одно большое бесформенное облако. И он хочет обнять её ещё крепче, только бы защитить от всех бед на свете, только бы ей больше никогда не приходилось страдать и плакать у него на груди. Ведь она заслуживает счастье. И тогда он тоже будет счастлив за неё. Как друг.  — Я всегда буду рядом, — шепчет он ей в полусне. — Всегда буду твоим другом. Всегда, Скар… И засыпая, слышит:  — Ты и есть тот самый — свой человек. Я знаю. И он сейчас действительно по-дружески счастлив.