***
Забежав в свою комнату, я упала на кровать и зарыдала. Казалось я схожу с ума, сердце бешено билось при каждой мысли о Джоне. Следы, оставленные им на моем теле, горели огнём. Слёзы сами лились по щекам, я хотела выть, чувствуя ноющую боль внизу живота, моё тело желало его всё так же сильно. Я была готова отдаться Джону целиком, без остатка, но как бы я не относилась к рыжей бестии, поступить с ней я так не могла. По коже бежали мурашки, сжав плотнее ноги, я чувствовала пульсацию. Тело было так напряжено, что мне казалось я больше не выдержу этого. Сдвинув в сторону трусики, я запустила в себя два пальца, остальной ладонью надавив посильней сверху, я начала движения, тихо постанывая. Сладкое томление растекалось по внутренней стороне бёдер, я прогибалась, чувствуя, ломоту по всему телу. Помогая бёдрами, я наращивала темп, всё резче давя на заветную точку. Каждое движение доставляло дикое удовольствие, граничащее с болью. Слёзы лились по щекам, я изнывала от желания, но Джона не было рядом. Моя кожа до сих пор помнила каждое его прикосновение, каждый поцелуй, и это приводило в отчаянье. Уставшая и измученная, я застонала. Я хотела избавиться от напряжения, сжигающего меня изнутри, но у меня никак не получалось. Я была на грани, казалось ещё немного и я получу долгожданную разрядку, как вдруг внутри меня что-то надломилось. Силой закусив нижнюю губу, я шумно выдохнула. Тело больше не слушалось, слабость растекалась по мышцам. Закрыв глаза, я поняла, что неизбежно проваливаюсь в сон.***
— Боже, как болит голова! — стонала я, открывая глаза. С улицы доносились голоса и музыка, было похоже, что праздник продолжается. Но посмотрев на дисплей смартфона, я поняла, что уже полдень. Голова слегка кружилась, мысли путались, но приложив усилия я всё же начала приходить в себя. Щёки покрылись румянцем, вспоминая прошлую ночь, мне стало стыдно. «Но почему?» — подумала я. — «Почему я должна стыдиться? В конце концов это их проблема, а я совершенно свободна и никому ничего не должна … " От мысли о безумной парочке меня передёрнуло, фантазия рисовала живые картинки, где их тела сливались в яростном порыве, пытаясь насытиться друг другом. Мне стало больно и обидно, но на удивление я не чувствовала отвращения. Мне было приятно думать о Джоне, о его голом торсе, мощной груди и сильных руках. — Боже, опять начинается… — застонала я, чувствуя, как наполняется теплом низ живота. Между ног становилось горячо, покрутив бёдрами, я плотно сжала ноги. Мне стало приятно, я выгнулась навстречу этим ощущениям и застонала. Желание нарастало и это начинало пугать. Вскочив с кровати, я быстро побежала в душ в надежде остудить свою похоть.***
— Куда ты вчера пропала? Пропустила самое интересное! — возмущалась Маргери, бесцеремонно ложась на мою постель. — Ты бы видела лицо этого хвастуна! — заливисто смеялась подруга. — Особенно когда он понял, что его драгоценный кубок у меня. Тирелл просто не могла спокойно жить, если Джоффри Баратеону было хорошо. Они постоянно задирали друг друга и провоцировали, а уж этот несчастный трофей с завидной частотой пропадал с аллеи славы. Маргери рассказывала, что когда-то родители пытались их свести для объединения кланов, но это закончилось полным провалом. Теперь же она не упускала возможности утереть нос бывшему жениху. — Заболела голова. — врала я. — Но я прекрасно представляю его лицо! — ложась рядом с подругой, я откинулась на подушку и попыталась вспомнить противный взгляд Джоффри, но как не старалась, я не могла думать ни о ком кроме Джона. Мы долго вот так лежали на моей кровати и болтали, вернее Маргери без умолку рассказывала о вчерашних приключениях, а я изредка качала головой, делая вид, что слушаю. Когда я осталась одна, к горлу подступила такая тоска, что обняв подушку, я тихо заплакала. От подруги я узнала, что Джон с Игритт уехали вдвоём и до сих пор не вернулись. Эта новость не должна была меня удивлять, но отчего-то я была в смятении. Отец всегда учил меня жить по совести. Зная о его измене, было странно слышать пламенные речи про честь, но я верила, что у каждого есть второй шанс и доверяла ему. И вот теперь узнав, что Джон с рыжей бестией любовники, я никогда не стану третьей лишней. Услышав знакомый скрежет тормозов, я выглянула в окно и увидела, как Джон спрыгнул с мотоцикла и побежал по дорожке, да так быстро, что чуть не сбил по ходу парочку студентов. В голове каруселью мелькали мысли, но понять, что происходит, я никак не могла. Взяв в руки Никон, я заглянула в объектив и увидела как мечется по комнате Джон. Он без разбора бросал вещи в сумку, постоянно озираясь по сторонам. Но тут он вдруг замер, обхватил руками голову и скривился, словно от боли. Сердце бешено билось в моей груди, я дрожала, предчувствие беды становилось всё сильней. Удар в стену был таким резким, что я вздрогнула от неожиданности. Джон на секунду закрыл лицо руками и застыл, затем словно очнулся и схватив сумку, выбежал из комнаты. Прыгнув на мотоцикл он не медля ни секунды нажал на газ. Я нервно кусала губы, наблюдая, как его мотоцикл, на бешеной скорости, скрывается за поворотом. Паника подступала к горлу, я резко хватала губами воздух, пытаясь унять дрожь. Уже стемнело, но Джон так и не вернулся. В надежде я вслушивалась в звуки за окном, как вдруг заиграла мелодия на моём смартфоне. — Хорошо, папочка! Завтра буду! — слёзы крупными каплями падали из глаз. Меня трясло, щёки пылали огнём. Мы с дядей Бенджи никогда не были слишком близки, но я любила его… искренне любила. Несмотря на жизнь отшельника и скрытный характер, он был хорошим человеком и всегда с добротой относился к нам, детям Старков. Новые проблемы со здоровьем появились пару месяцев назад. Навещая дядю в больнице, мы с отцом надеялись на чудо, но состояние только ухудшалось. И вот вчера Бенджи попал в реанимацию, а с утра скончался. Папа сильный человек, но я слышала, как дрожит его голос. Билеты куплены, с утра я вылетаю в Винтерфелл.***
Оказаться в родных местах было приятно, вот только жаль, что повод такой печальный. Подъезжая к главному входу, я сразу увидела отца. Он стоял, словно часовой, в ожидание меня. Даже на расстояние, я видела его потухший от горя взгляд. — Папочка, мне так жаль! — кинулась я в его объятья. Отец редко давал волю чувствам, но сегодня всё было иначе. — Милая моя, я так скучал! — сказал он, крепко прижимая к себе. — Теперь, когда ты рядом, мне будет спокойней. Проходя через внутренний двор, я поняла, что некоторые вещи никогда не изменятся. Арья, словно мальчишка, скакала со шпагой в руке. Её любимое занятие. Но только теперь она и Рикона увлекла в свои забавы. И надо заметить, у брата отлично получалось. Он сражался так умело, что казалось из него может выйти толк. Заметив меня, они радостно всё побросали и побежали на встречу. Обняв их, я поняла, что действительно скучала. Робб и Бран уехали по поручению отца и обещали вернуться ближе к вечеру. Мама же, как обычно, была погружена в домашние хлопоты. Каждый справлялся с горем по своему и это был её способ. Она занималась подготовкой к ужину, тщательно продумывая каждую деталь. Старки всегда уважали традиции, потому накануне прощальной панихиды, все члены семьи собирались вместе, чтобы почтить память дорогого им человека. И зная маму, я уверена, что всё будет идеально. Оказавшись в своей комнате, такой уютной и родной, я с облегчением вздохнула. Здесь мне было хорошо и спокойно. Приняв душ и разложив вещи, я легла на кровать. Закрывая глаза, я чувствовала, как тело наливается приятной слабостью. Мне так хотелось хотя бы на время забыть обо всём, но даже сквозь пелену забытья я продолжала видеть Джона. Ужин был накрыт в большой гостиной. Всё было сделано со вкусом: лучшая посуда, вкуснейшие блюда, искусно подобранные детали и белоснежные цветы, украшавшие интерьер. Казалось все были в сборе, но от чего-то мы не садились. Отец нервно ходил из стороны в сторону, посматривая на хмурую маму. Сделав ещё пару кругов, он взглянул в очередной раз на часы и тяжело вздохнув, позвал нас к столу. Как только все устроились по своим местам, я заметила, что напротив меня остался пустым стул, а на столе стоял ещё один набор столовых приборов. Мы кого-то явно ждали, но кого? Перебирая в памяти все возможные варианты, я всматривалась в маму и то как она морщила лоб и поджимала губы было мне знакомо. Только Эйгон мог вызвать у нее такую бурю чувств. Стоило отцу хоть как-то упомянуть о сыне, так у мамы резко портилось настроение и она кривила рот, в точности как сейчас. Раздался резкий хлопок и я моментально вернулась в реальность. С грохотом распахнулась дверь и показался мужской силуэт. Он стремительно приближался, всё больше проявляясь на свету. — Эйгон! Почему так долго? Ты нас заставил себя ждать! — отчитывал его отец. — Я старался как мог! — дерзко выдал парень, занимая свободное место. Кинув на меня быстрый взгляд, он вдруг застыл на месте. Казалось он перестал дышать и я вместе с ним. «Джон?!» — мысленно кричала я. — «Какого чёрта ты здесь забыл?» Судорожно всматриваясь в испуганные глаза Джона, меня затрясло. Мысли путались, подступала паника. — Эйгон, сегодня все твои братья и сестры здесь и у вас будет возможность узнать друг друга ближе. — пока отец представлял нас, взгляд Джона наполнялся отчаяньем. «Брат?!» — внутри всё сжалось, я словно падала в пропасть. Его потерянный взгляд смотрел в пустоту, губы были плотно сжаты, брови сдвинуты, а на чуть выступающих скулах играли желваки. Закончив неловкое знакомство, отец виновато посмотрел на Джона, а затем отвёл взгляд в сторону. Тяжело вздохнув он встал из-за стола и начал свою прощальную речь в память о дяде Бенджи. Мне казалось я сойду с ума, время тянулось бесконечно долго. Опустив глаза, я нервно теребила салфетку в руках, для меня было пыткой сидеть так близко к Джону и молчать. — Прошу прощения, но я должен уйти! — дрожащим голосом сказал Джон, как только отец замолчал. Не дожидаясь реакции отца, он резко встал и быстрым шагом направился к выходу. Я смотрела ему в след и нервно кусала губы, пытаясь сдержать слёзы. Как только за ним закрылась дверь, мама с облегчением вздохнула. Было заметно, что всем стало спокойней, но только не мне. Вечер продолжался, все собирались по очереди делиться забавными историями из прошлого, вспоминать хорошее о дяде Бенджамине, но я не могла участвовать в этом. Притвориться больной мне было не сложно, мой бледный вид и тревожный взгляд кричали об этом. Пожелав семье доброй ночи, я сразу же отправилась за Джоном. Неплохо изучив его привычки, поиски я начала с улицы. Проходя мимо веранды в саду, я почувствовала запах табака. Джон стоял в тени массивной постройки и курил, медленно затягиваясь дымом. Его печальное лицо освещал яркий свет луны. — Какая странная судьба! — с грустью сказал он. — Сколько было шансов встретиться нам вот так… в академии? — Джон, неужели это правда? — к горлу подступал ком. — Как такое может быть? — Да, если бы я знал… Да, я бы никогда… — резко выпалил он, продолжая нервно крутить сигарету в руке. — Теперь я рад, что ты сбежала… — Боже, ведь мы могли… Мне страшно подумать… — застонала я, закрывая лицо руками. — Да, какого чёрта! — в отчаянье зарычал Джон, обращаясь к ночному небу. — Ну, почему со мной всегда так?! Я видела как скривилось его лицо от обиды и боли. Джон на мгновенье закрыл глаза. Повисла тишина. Затем затянувшись сигаретой, он с отвращением посмотрел куда-то в даль и медленно тонкой струйкой выпустил дым. — Давай представим, что мы не знакомы … — жёстко выдал Джон. — Ничего никогда не было, ты меня понимаешь? Я неуверенно качнула головой, что-то пропищав в ответ. — Тогда мы всё начнём с начала… Меня зовут Эйгон! — он резко обернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Он напряжённо морщил лоб, пытаясь скрыть отчаянье. — Я твой брат! — так жёстко выделил он, что по спине побежали мурашки. — Санса … — дрожащим голосом произнесла я, растерянно смотря на мужчину, который ещё недавно так страстно меня ласкал, что я была готова отдаться ему полностью… а теперь я словно лишилась чувств. Тяжело дыша, я лишь пыталась собрать остатки сил, чтобы не заплакать. — Я твоя сестра… Джон…