Warmth

      — Мечтай, мечтай, не сомневайся в силе чистой мечты... самой прекрасной мечты, что есть у детей... Мечтай, мечтай, не сомневайся в силе чистой мечты... самой прекрасной мечты, что есть у детей... Мечтай, мечтай... — эти слова эхом разносились по мрачному миру внутри зеркала.       Они были молитвой единственной обитательницы зазеркалья; ее мантрой, ее взыванием. Фраза отскакивала от похожих на сталактиты колонн, свисающих с затемненного потолка. А эхо реплики резонировало среди бесконечных мраморных дорожек, что шли параллельно в пространстве. Внутри этого безымянного измерения мрак в жизни не освещался даже лучиком света, а оттенки серого вечно господствовали в атмосфере.       Воздух был холодным и застоявшимся, но женщина уже давно привыкла к данным условиям проживания. Она не обращала внимания на холод, потому что ее мысли были сосредоточены исключительно на крупном зеркале в золотой раме, которое позволяло ей держать связь с внешним миром, но и в то же время отделяло от него.       Лицо, в точности отраженное в деталях, было венцом творения: словно она была искусно сделанной куклой, что сочетает в себе хрупкую красоту и утонченность. Черные как смоль волнистые волосы были пышными и шелковистыми, а кожа безупречна и бледна как фарфор. Длинные ресницы обрамляли глаза цвета холодного металла, чьи узкие желтые зрачки, как у кошки, указывали на сверхъестественное происхождение пленницы зеркала. Накрашенные губы приоткрылись, намереваясь прошептать заветные слова, и как только женщина подняла руку к поверхности зеркала, красные ногти мягко постучали по стеклу.       С задумчиво-мечтательным выражением лица, Нехеления не сводила взгляд со своего отражения, которое, в свою очередь, смотрело на нее в ответ.       — Мечтай, мечтай, не сомневайся в силе чистой мечты... самой прекрасной мечты, что есть у детей... — сказала она своему зеркальному двойнику, будто это было единственное существо, которое способно ее понять.       — Госпожа Нехеления, — покорно прозвучал низкий голос с внешней стороны зеркала.       Взгляд королевы переменился, и ее мечтательное выражение лица испарилось, став суровым.       — В чем дело, Циркония? — с явным недовольством отозвалась Нехеления.       Как только женщина отдернула руку и отошла от зеркала, ее отражение исчезло, сменившись пожилым лицом служанки.       — Иллюзион был полностью покорен. Мы встретили абсолютно никакого сопротивления!       Нехеления не особо вслушивалась в отчет Цирконии, рассматривая старую каргу. Она тайно вызывала отвращение у королевы каждый раз, когда видела, как ее прекрасное отражение сменялось морщинистой прислужницей. Но как бы то ни было, Циркония ей нужна, чтобы командовать своими сторонниками и быть в курсе последних событий. На этот раз раздражение женщины прошло быстрее в связи со следующими словами старухи:       — Также согласно вашему приказу, мы захватили в плен и Его.       При этих словах ледяные глаза королевы широко распахнулись, и в них отразилось явное ликование.       — Приведи его ко мне, — сказала она отрывисто.       Циркония отвесила низкий поклон с своей стороны зеркала, прежде чем ее изображение погасло. Нехеления обернулась, и перед ней появилось второе зеркало, упрощенная копия того, через которое королева разговаривала со своей приспешницей.       Это новое зеркало запечатало молодого человека в белых одеждах. Его глаза были закрыты, а тело застыло в бессознательном положении. Стекло исчезло, и тело парня упало на пол. Его временная тюрьма тут же переместилась и бесследно исчезла. Нехеления подошла поближе к месту падения юноши. Золотой рог, торчащий из мальчишеского лба, заставил королеву слегка призадуматься. В последнюю их встречу рог отсутствовал, но увидев, как инородный объект сверкает в ее царстве тьмы, догадка скривила женские красные губы в усмешке.       Силой мысли темная королева призвала серебристые нити паутины из темноты. Шелковые путы крепко обернулись вокруг запястий и лодыжек мальчишки, а затем подняли его на ноги. Теперь, когда отчетливо можно было разглядеть его лицо, Нехеления подошла к нему ближе.       — Гелиос... — мягко она произнесла его имя, предаваясь воспоминаниям.       В последний раз они виделись несколько тысяч лет назад, до того, как Нехеления оказалась запертой в этом презренном месте. Не смотря на рог, внешность Гелиоса была такой же, какой женщина ее запомнила. Мальчишеское лицо, белые волнистые локоны, и хотя глаза были закрыты, она ясно помнила их янтарный цвет.       «Он ничуть не изменился», — сказала королева себе, но в отличие от прошлого раза, сейчас он и его тайна были в пределах досягаемости.       И вот, спустя много веков ожидания, сила, способная покорить Вселенную, наконец-то будет принадлежать ей.       Все еще улыбаясь, Нехеления подняла руку в сторону Гелиоса. Золотой Кристалл прятался внутри этого рога. Она была уверена в этом. Источник силы был всего в нескольких дюймах от ее руки, но как только та зависла над ним, женщина внезапно замерла.       Ее взгляд пробежался по мелким деталях лица парня, которые противоречили ее воспоминаниям о нем. Прежде всего волосы хранителя Иллюзиона были взъерошены, на лице виднелись царапины, а одежда слегка порвана. Это был не тот величественный страж, который встретил ее у ворот Святого Храма. Это был человек, которого одолели и подчинили.       «Хм, похоже, Квартет и их Лемуры были немного грубы с ним», — отстраненно подумала Нехеления. «В любом случае я получила желаемое».       Рука, что собиралась взять кристалл, опустилась к лицу Гелиоса. Когда кончики ее пальцев коснулись его кожи, королева на секунду испугалась и вздрогнула. Женщину удивило тепло, которое ощутили ее пальцы. Это уже настолько давно забытое ощущение, что оно застало ее врасплох. Нехеления нахмурила тонкие брови. На мгновение женщину охватила нерешительность. Ощущение тепла было для нее неприятным и незнакомым. Ее мир уже долгое время был холодным и неуютным. Мрак астероида, что принес королеву в эту планетную систему; эта тюрьма, что держала ее в плену; даже любимое зеркало было вечно холодным на ощупь.       Единственный сбой этого цикла произошел, когда Нехеления посетила Иллюзион. Увидев глаза хранителя, она почувствовала, что ее тянет к ним, как блуждающего в темноте мотылька тянет к свету. Возможно, их оттенок, цвета пылающего Солнца в сумерках, напоминал ей солнечный свет, который не касался ее кожи целую вечность. Королеве хотелось погреться в тепле этих глаз, хотелось насладиться этим чувством, которого она так давно не испытывала.       Когда первый шок прошел, женщина протянула руку и снова коснулась пальцами лица Гелиоса. На этот раз лик Нехелении ничего не выражал. Чем дольше ее пальцы задерживались на коже юноши, тем сильнее спокойствие наполняло женщину. Как будто какая-то сила лилась прямо ей в руки, и именно за ней она и охотилась. Но у Нехелении возникло подозрение, что если она сейчас заберет Золотой кристалл, то это может навредить его хранителю. В конце концов, Гелиос защищал магический артефакт ценой своей жизни, и королева не удивилась бы наличию тесной связи между ними.       «Неважно», — женские пальцы подняли его голову за подбородок. «Теперь он мой. Незачем спешить. Я могу забрать кристалл в любое время, когда захочу!»       Она не могла дождаться момента пробуждения своего пленника, чтобы вдоволь насладиться золотыми глазами, которые находились вне ее взора. При этой мысли улыбка снова заиграла на ее лице, и Королева Нехеления ощутила прилив победной эйфории, настолько сильной, что та перекрыла предыдущие приятные ощущения от прикосновений.       Как раз в тот момент, когда королева наслаждалась своей новой собственностью, глаза Гелиоса затрепетали, и раздался приглушенный стон, как только сознание стало возвращаться к своему хозяину.       — И снова здравствуй, мой дорогой Жрец Гелиос. Прошло много времени с последней нашей встречи, — видя, что он наконец приходит в себя, Нехеления невесело усмехнулась.       — ...Так это ты; ты – причина всего произошедшего, — сказал он слабым голосом, моргнув дезориентировано.       — Да, это я, Королева Темной Луны. Может барьер, который отделяет Иллюзион от земной поверхности, и способен не подпускать жалких людишек, но против меня у него не было ни шанса, — Нехеления смотрела прямо в его золотые глаза и прошептала: — Теперь и Иллюзион, и ты сам принадлежите мне, и я...       — Никогда, — голос Гелиоса прервал королевское злорадство.       На мгновенье королева смолкла, убрав свою руку и отступив назад. Несмотря на то, что юноша был связан и избит, его неповиновение было несомненным. Нехеления посмотрела в его глаза и поняла, что они изменились. Да, они стали ярче, но не теплы как пламя, а были как ослепительный огонь, что изгнал ее из Иллюзиона, впоследствии вынудив ее пребывать в этом королевстве холода и одиночества.       Больше не было тепла, которое она искала в этих глазах. На смену ему пришел обжигающий жар, который обрушился на нее. Мысль об этом золотом пожаре одновременно вселяла ужас и приводила женщину в ярость, плавно перетекая из глубин ее сердца на лицо, когда мимика поддалась эмоциям.       Резкий звук пощечины эхом раздался по ее владениям. В следующую секунду Нехеления уже стояла с поднятой рукой, а Гелиос вздрогнул от удара и слегка пошатнулся. Но несмотря на то, что он был связан шелковыми путами, его решимость не дрогнула.       — Как ты смеешь! — она угрожающе прошипела, скрывая свою тревогу за маской ярости. — Я – королева Темной Луны, та, кто будет править этой галактикой! Я не потерплю такую дерзость! — прокричав эти слова, Нехеления почувствовала, как к ней возвращается уверенность, а желание подавить упорное неповиновение молодого человека проявилось в резкой вспышке энергии, которая прошлась по похожим на паутину сетям, что удерживали Гелиоса.       Темный вакуум заполнился криком хранителя. Агония в его голосе заставила бы любого другого человека ужаснуться, но Нехеления была непреклонна; ее взгляд был тверд, как алмазы.       Наконец бледные вспышки энергии прекратились, и жертва рухнула на землю. Королева глубоко вдохнула все еще покалывающий воздух, слегка успокаиваясь. В комнате снова воцарилась тишина, и через мгновение женщина подошла к своему лежачему пленнику. Она притянула его лицо к себе и посмотрела в его бледное лицо. Боль и страдание на нем не соответствовали тому лицу, что было запечатлено в ее памяти тысячелетиями назад. Как и глаза, которые раньше смотрели на нее с укором. Женские губы плотно сжались от одной мысли об этом.       «Нет, это не то, чего я хочу», — сказала она себе.       Нехеления могла бы с легкостью отобрать Кристалл и навсегда покончить с его своеволием, но темная королева колебалась. Возможно, еще есть шанс приручить его, усмирить огонь в этих глазах, чтобы они сияли только для нее одной.       Почувствовав шевеление хранителя, женщина снова обратилась к нему.       — Не стоит все так усложнять, Гелиос. Если мы будем вместе, то миры падут к нашим ногам. Я уже говорила тебе это ранее и предлагаю снова: присоединяйся ко мне, и награда будет нескончаема, — было сказано почти мягко, без резкости в голосе.       — Мой ответ... все тот же. Предназначение кристалла – защищать, а не покорять и разрушать, — все еще склонив голову, Гелиос хрипло ответил. Затем, собравшись с силами, посмотрел на свою пленительницу. — Ни Иллюзион, ни Кристалл, ни я не будем когда-либо принадлежать тебе, Королева Темной Луны. И никому, чье сердце такое же черное и холодное, как твое!       Молча выслушав слова слабого и поверженного пленника, на безупречном лице королевы начали появляться тонкие трещины, как только выражение ее лика исказилось после данного пламенного заявления. Крошечные морщинки начали образовываться в уголках ее глаз и рта, когда свирепый гнев снова вспыхнул внутри нее от этих непоколебимо дерзких слов. Часть ее хотела вырвать Кристалл из парня, заставить его кричать и страдать за его длительное неповиновение. Но каким-то чудом, вопреки бурлящему в ней гневу, Нехеления сдержалась.       «Опять эти проклятые глаза», – подумала она.       Те самые глаза, которые женщина могла частично разглядеть из-под его волос, чей свет бросал ей вызов, угрожая изменить ее. Сердце королевы было холодным и темным, и та давно не допускала мысли, чтобы оно оттаяло и просветлело. Перемена для нее – это потеря всего, что она имела сейчас; ее красоты.       Нет, если бы ей пришлось выбирать между потерей своей красоты и встречей с этим сияющим теплом, она не колебалась бы в своем решении. Эти глупые порывы, жажда света; теперь Нехеления признавала их опасными.       «Да будут прокляты тепло и свет!» — подумала королева. «Я не изменюсь. Я навсегда останусь такой какая я есть, навечно прекрасной! Свет не будет управлять мной; я – та, кто будет распоряжаться им!»       — Ты так думаешь? — Нехеления презрительно улыбнулась. — Ты, возможно, мудрый, Гелиос, но даже ты не осознаешь, насколько всеохватывающей может быть тьма. Она уже накрыла Иллюзион, — насмешливо проворковала она, — и теперь твоя очередь!       Королева сделала быстрое движение рукой, и из темноты вылетело еще несколько паутин, которые обвились вокруг тела стража, прежде чем грубо поднять его в воздух. Бледные глаза Нехелении вспыхнули алым как и оковы вокруг Гелиоса.       — Я лишу тебя всего, что у тебя есть: твоего света, твоей надежды и твоих прекрасных грез! Ничто не утаится от меня, ведь теперь ты мой!       Под воздействием заклинания тело Гелиоса застыло. Он боролся с ним, но, будучи уже ослабленным, успешная борьба против огромной силы Нехелении была провалена. Вскоре его тело поглотило красное свечение, а когда оно померкло, вокруг жреца образовалась большая клетка, острые зубы которой сомкнулись вокруг него, напоминая пасть адского чудища. Холодные путы впились в его обнаженную кожу, а оставшуюся энергию юноши, казалось, высосала тьма, окутавшая его тело.       Глаза Нехелении устрашающе сверкнули при виде ее пленника, доведенного до такого беспомощного состояния. Верная своему имени, правительница Темной Луны не нуждалась в свете. В своем темном царстве она превосходила силой тех, кто живет при свете дня. Даже если ее мир был холодным и бесчувственным, она оставалась красивой, застыв во времени, словно хрупкая черная роза, что отказывалась увядать.