Игра букв, изменяющая жизнь.

      Цвет дня снова был изменен: сапфировый оттенок переливался на каменных стенах, пытаясь догнать солнечные лучи. Потолки аудитории вызывали ужас и восторг одновременно: невероятно высокие; их украшали фигуры из гипса и огромная люстра прямо по середине, представляющая собой обод с многочисленными на нем свечами. Стены были облачены в камень, напоминающий гранит, над облицовкой которого особо не задумывались.       Я чувствовала себя неуютно настолько, что каждую минуту борола желание встать и уйти. Совместный урок давался мне тяжело: перешептывания за спиной о том, что я не достойна такой матери словно били по лицу, но черт с ними, я не понимала другого: почему мое состояние по сравнению с утренним ухудшилось. Я была убеждена, что мертвые боли не чувствуют, но неприятная и болезненная пульсация под левыми ребрами говорила совсем об обратном. Сконцентрировать на чем-то взгляд было трудно, а пальцы накрыли зудящее место. Отпроситься я не рискнула, ведь, Геральд и без того кидал на меня усмирительные взгляды.       - Что ж, я думаю, материал вы усвоили, - мужчина внимательно осмотрел нас, заканчивая часовую лекцию о важности умения действовать на людей и быть порой ведущими в их жизни. – Я хочу, чтобы каждый из вас показал мне усвоенность материала, поэтому встаньте в очередь, чтобы отправиться в небольшое путешествие.       Геральд рукой вызвал водоворот и каждому, подходящему к нему говорил задание, а после отправлял на землю. Ангелов становилось все меньше и меньше, ведь, первая часть очереди практически состояла из них. Оно и понятно, ведь, первые ученические столы занимали тоже они.       Тяжело выдохнув, я подошла к голубоглазому мужчине сразу же после того, как Дино и Ости отправились наставлять на путь истинный какую-то молодую девушку, ну или в случае с последней сбивать с пути. Это волнительно на самом деле – решать чью-то судьбу, и кровь кипит в моих венах, когда я невольно задумываюсь о том, что кто-то из них когда-то помогал и мне в обличии какого-нибудь зануды или глупой девицы.       - Уокер, - голубоглазый мужчина задумчиво потер щетинистый подбородок, несколько раз просканировав меня взглядом, словно рентгеновский аппарат. – Ты должна помочь разрешить семейный конфликт без лишних разводов и вернуть былую идиллию молодой паре, а мешать это сделать тебе будет… - он окинул взглядом оставшихся, открывая рот, чтобы произнести имя, как его опередил низкий голос.       - Я, - Люцифер вырос словно из ниоткуда, отказываясь рядом и приподнимая левый уголок губ, когда наши с ним взгляды пересеклись. Но есть нюанс, мой взгляд полон напряжения, а его озорства.       - Нет.       - Да.       Мы проговорили с Геральдом одновременно, и я прикрыла глаза от неловкости. Я с трудом сдержала нервный смешок, качая головой и поднимая руки в капитуляции, не желая еще больше вгонять себя в краску.       - Он так он, - стараясь принять менее непринужденный вид и безразличный тон, ответила я.       Вчерашняя ситуация виновата в этом, если бы ни эта безмолвная игра Люцифера, после его поражения, я бы не вела себя, как чокнутая неврастеничка сейчас. И еще эти неумолкающие покалывания под ребром, черт бы их побрал.       - Не задерживайтесь. Выполнили – вернулись обратно, у вас на все про все полтора часа, - хрипло оповестил мужчина, немного подтолкнув меня к водовороту за летящим вниз напарником, который, к слову, не удосужился дослушать его.       Момент приземления прошел удачно для второго раза, но оказаться посреди самой людной улицы в час-пик все же оказалось немного неудобно. Впрочем, думать об это мне некогда, время выполнения задания пошло, и из него я должна выиграть пару десятков минут на себя. Люцифер с безразличием осматривал многоэтажку, держа руки в карманах черных джинсов.       - Куда нам? – я посильнее укуталась в бежевый кардиган, не позволяя осеннему ветру прогуливаться по бледной коже, вызывая тем самым неприятные мурашки.       - Я думал, ты мне это скажешь, - парень усмехнулся, одарив меня насмешливым взглядом, - разве тебя не учили читать энергию?       Мне нечего было ответить на это, потому что он был прав – меня учили, но сейчас, оказавшись перед важным, а для кого-то и судьбоносным событием я совершенно забыла об этом. Пытаясь сконцентрироваться на ощущениях и примерно понимая, что хочу найти, я захожу в первый подъезд, обойдя дом до его двора. Дальше было проще, острота внутри меня накалялась с каждым шагом вверх по лестнице, позволяя ощущать в области груди тяжелый груз, очевидно исходящий от одного из ссорившихся.       Люцифер не спеша брел следом, осматриваясь и порой брезгливо морща нос от запахов, что исходили из квартир. Только сейчас я начинаю понимать, что каждая квартира пахнет по-особенному: у кого-то свежеиспеченными кексами; у кого-то детскими духами и влажными салфетками; а у кого-то церковным ладаном и последнее всегда пугало меня. Я боялась ощутить этот запах в своем доме снова.       - Непризнанная, сбавь обороты, - темноволосый остановился у двери, которую я прошла всего на несколько шагов, виной чему была скорее задумчивость, чем неумение чувствовать энергию.       - Интересно, что у них произошло, - коснувшись ладошкой железной двери, прошептала я, стараясь разобрать слова и смысл ссоры в женском плаче, что постепенно переходил в истерику.       - Я могу тебе сказать, - демон облизнул губы, поворачиваясь в пол оборота ко мне и облокачиваясь о дверь.       Он выглядел так, словно скрывает огромную тайну. Губы изгибались в полуулыбке, а глаза были сужены так, что можно было уличить его в каком-то вселенском заговоре. Мои ноги едва заметно подкосились, когда темноволосый медленно позволял своему телу наклоняться в сторону моего. Горячее дыхание обдало кожу шеи и мочку уха, хотя его обладатель был в паре дюймов.       - … но не буду.       Он ухмыльнулся, оставаясь довольным табуном мурашек, что выглядывал из-под засученных рукавов моей одежды и прикрытыми, от неожиданной близости, глазами.       Тело вздрогнуло, когда тепло, исходившее от Люцифера, испарилось, и я распахнула глаза. И правда, демона не было рядом и, как говорилось в том самом мультике, он обещал вернуться. Впрочем, последнее было неправдой. Темноволосый просто исчез, оставляя меня один на один с запертой дверью.       Воздух казался непривычно тяжелым, он будто смрадом оседал на легких, и вдохи делались затруднено. Мими предупреждала о том, что такая реакция нормальна, когда спускаешься на землю в первый раз после смерти, но неприятное саднящее чувство почему-то все равно неприятно царапалась там, где, говорят, есть душа. Под ребром до сих пор ныло и все это я отчетливее начала ощущать именно сейчас, именно так не во время.       Лестница земной многоэтажки выглядела очень колоритно по сравнению с теми, что были на Небесах и казалась бесконечной, пока ноги с торопливостью спускались вниз. Это первое задание, и оно не должно быть сложным, так почему я просто не могу отделаться букетом цветов? Какая разница кто виноват в их ссоре, если нужен лишь прецедент, сбивающий с толку и отвлекающий от переполоха?       Приобрести большую корзину пионов не составило никакого труда, и я, не сдержавшись, сама вдохнула их аромат, блаженно прикрыв глаза на этот миг. Так пахло в моей комнате каждой поздней весной, когда в саду распускались все растения, включая мои любимые пионы. Отец так заботливо срезал пару цветков, оставляя их в стеклянной вазе заранее до моего пробуждения. Они могли простоять так четверть месяца, даря свежий и сладковатый аромат. Человеческое нельзя убить, воспоминания нельзя убить, мои любимые запахи нельзя убить.       Я вздрогнула, когда мои мысли прервал звук дверного замка, на который я сама нажала, вновь стоя перед массивной дверью и натягивая доброжелательную невинную улыбку. Внутри квартиры стало значительно тише, теперь ее жителей лишь выдавало шорканье тапочек, держащих путь ко мне на встречу. Я чувствовала, что кто-то очень пристально всматриваясь в глазок и тогда, набрав в легкие больше воздуха, провозгласила.       - Доставка цветов, откройте, пожалуйста.       Возня с ключом и вот уже передо мной стоит светловолосая девушка, пытающаяся стыдливо спрятать красные, от слез, глаза. Она выглядит очаровательно: небольшого роста, аккуратная фигура, а едва заметный округлившийся животик выдает ее особое положение, и мое сердце пропускает удар. Я натягиваю улыбку, словно ни в курсе того, что пару минут назад ее супруг кричал на нее так, что стены этой бездушной многоэтажки сотрясались.       - Кажется, это Вам, - мой бодрый, на удивление, голос заставляет девушку сжать губы в тонкую линию, недоверчиво смотря на букет.       - От кого? – она боязливо обернулась и все же приняла корзину, тут же ахнув от ее веса; о последнем я действительно не позаботилась.       - Там есть открытка, можете прочесть.       Светловолосая с интересом заглядывает в глубь букета и, выудив оттуда красиво оформленный листок картона, сдвигает брови к переносице, явно немного нервничая.       Мои глаза неотрывно наблюдают за ней, и я всеми силами стараюсь передать ей те спокойствие и умиротворение, в каких она неистово нуждается.       Содержимое, придуманное и написанное мной на ходу, произвело на нее достаточный эффект для того, чтобы бледные губы растянулись в слабой улыбке, а глаза, кажется, вновь загорелись слабым, но таким жизненно важным огоньком. Получив свою долю благодарностей, я – довольная своим несложным заданием и результатом его выполнения – спустилась вниз. Оказавшись на лавочке и вытянув ноги, я осмотрелась, в поисках демона. Прошло уже достаточно времени, чтобы он проявил себя, или он решил заняться чем-то более важным?       Чертов зуд. Неприятное ощущение продолжает преследовать и, не удержавшись, мои пальцы поднимают вверх свободный кроп-топ, представляя обзор на красное раздраженное пятно на светлой коже прямо между седьмым и восьмым ребрами.       Чувство резкого холода посреди жаркого дня заставило оторвать взгляд от непонятной реакции тела и пригвоздить его к выбегающему из подъезда мужчине, впопыхах напяливающего бейсболку. Сердце пропустило пару ударов, когда из знакомых окон смутно виднелся силуэт уже знакомой девушки.       Холод. Жар. Непонимание. Злость. Кажется, во мне смешалось все разом. Я не понимаю какого черта и уже вскакиваю, чтобы подняться и, выглядя полной идиоткой, спросить, что это было, когда я все так быстро и удачно исправила, но мою прыть останавливают аплодисменты, звучащие мне в спину, и я сразу же понимаю какого черта. Черта.       - Ты… - я не успеваю начать свою пламенную гневную речь и объяснить ему, что сейчас он лишил мир полной семьи, оставив ребенку воскресного папу вместо постоянного, потому что Люцифер вскидывает руку вверх, призывая меня молчать.       - Прежде, чем ты начнешь пищать о справедливости и о том, что она осталась одна с ребенком. У тебя были все шансы сохранить это подобие семейки, - демон усмехнулся, вздернув бровями и позволив мне буквально задохнуться от его смелости.       Подобие семейки – как низко звучит. Страшно подумать, что, когда мою семью разбивали, забирая сначала мать, а после и меня – говорили так же.       - Как ты смеешь? – голос оказался даже тверже, чем рисовало мое воображение. – Что ты сделал? Ты правда не понимаешь, что это ужасно? – не знаю, что именно я имела в виду: то, что она осталась одна в этот непростой период; то, что я буквально на себе ощущаю тяжесть ее боли или то, что он безжалостно поломал чужие счастливые жизни.       - Сделал – это, - Люцифер достал из кармана смартфон, демонстрируя яркую фотографию с уже знакомым мужчиной и какой-то женщиной, явно предающихся плотским утехам на задних сиденьях иномарки.       Мой рот открылся самопроизвольно, но не издал ничего: ни крика, ни извращенных ругательств.       - Ему плевать, ладно? Поэтому завязывай с сердобольностью, - парень развернулся на носочках и через секунды скрылся за углом дома, оставив стоять меня посреди пешеходной зоны.       Я прикрыла глаза на секунды, почему-то показалось, что в темноте легче переживать чувства, что заполняли меня словно жидкость пустой кувшин. Простоять так вечность – была сейчас самая досягаемая вещь, тем более, что вечность для меня теперь ничто. Но, всегда найдется что-то, что будет выводить из себя, в моем случае – это чертовы зудящие ребра. А что, если они сломались при аварии, а сейчас регенерируются? Если так, то, ребята, можете не спешить, физическое ваше наличие в моем теле я вообще не ощущаю.       К счастью парочку примерочных в соседнем пафосном бутике оказались свободными, и я не упустила возможность юркнуть в одну из них с наспех захваченным кислотно-зеленым топом. Интересно, это и правда кто-то носит?       Пальцы потянулись к краю верхней одежды, задирая ту едва ли не по горло, ибо жжение раздавалось уже по всему левому боку. Я готова была взвизгнуть от увиденного, останавливало лишь копошение в соседней кабине, поэтому кроме шумного выдоха я не проронила ни звука.       Ненавижу шрамы. Я ненавижу боль и шрамы, а сейчас мне приходится лицезреть, как моя бледная кожа словно выжигается лазером, оставляя при этом небольшие неровности. Происходящее теперь явно слишком далеко от еще недавнего простого покраснения. Это ужасало, но я не могла оторвать взгляд, зачарованно уставив его в одну точку. Пальцы робко потянулись к изувечивающимся ребрам, дотронувшись до них.       Я сжала челюсть, наблюдая, как черная, напоминающая чернила, жидкость тонкой струйкой начала выступать на те самые шрамы, образовывая собой подобие татуировки. Дыхание, кажется, вообще забыло о своем существовании, покинув меня и отдав полностью на растерзание испугу и шоку.       Тонкие, элегантные, черные буквы красовались меж ребер, приковывая к себе весь спектр эмоций, что продолжал жить во мне.       «Д.Л.» - гласила метка, оставляя у меня лишь массу вопросов, когда все остальные неровности кожи, окружавшие эти буквы сначала, словно руины, бесследно затянулись.       «Д.Л.» - это все, что звучало в моей голове, когда боль отпустила, а шок перестал занимать первый план.       «Д.Л.»