Шаг. Второй. Колени. Пол. Склоняет голову к кровати и долго молчит. Чонгук пугается подобных действий и неуверенно кладет ладонь на светлые волосы. Альфа поднимает глаза, покрасневшие и мутные, и слабо улыбается. Младший улыбается в ответ. И ничего больше эти двое не замечают. Патрик, выдохнувший из-за откладывания избиения, поспешно выходит, забирает охрану и исчезает подальше от комнаты, где наконец парни смогут поговорить.
—Ты голодный?
—Да, немного
Чимина словно ветром сдувает. Бежит на кухню, где как раз стоит Лиса, которая общается с Патриком. Они отчего-то разочарованно вздыхают, увидев парня, но тот не придает этому значения. Девушка готовит горячий бульон и ставит все на поднос. Пак забирает готовое блюдо, внимательно осматривает затихших ребят и идет наверх. Чон с удовольствием кушал, пока альфа без стеснения рассматривал того, сидя на краю кровати.
—Спасибо
—За все или конкретно за еду?
Оба тихо смеются. Чонгук откладывает поднос и тоже принимается за рассматривание. У каждого свое на уме, но тема одна: им хочется поговорить.
—Я долго спал?
Чимин начинает хмуриться, отодвигается, прочищая горло.
—Ты не должен был вмешиваться. Тебе было велено сидеть в доме и не путаться под ногами
Парень, услышав подобное, удивленно открыл рот и тоже погрубел в обращении со старшим.
—То есть мне следовало сидеть на месте и смотреть на твое раненное тело?
—Мог не смотреть, раз так страшно
Пак закатывает глаза и складывает руки на груди. Чон садится ровнее, вспыхивая ещё больше.
—Как не смотреть: я тебя нашел. Или мне не нужно было вообще останавливаться?
Голоса становятся громче с каждой фразой. Альфа молчит и отводит глаза в сторону окна. Уже темно, несмотря на не поздний вечер.
—Знаешь ли, может твоя голова с психическими нарушениями не знает, что существуют такая вещь, как помощь, но я следовал именно из этих побуждений!
—Вы даже не проверили совместимость крови! Как ты мог быть уверен, что твоя, как ты говоришь, помощь была бы для меня не смертельной?
Пак снова обращает свой взор на омегу. Слово за слово. Усталость. Раздражение. Отстаивают свои точки зрения. Но они не придут к соглашению, потому что находились по разные стороны одного происшествия.
—Я полицейский и обязан знать о своем здоровье и организме в целом, поэтому был уверен!
—Ты больше не являешься копом!
Альфа тычет пальцем в младшего, словно презирая за потерю должности лейтенанта. Парень вбирает грудью воздух и наклоняется вперед, нападая.
—А почему я лишился работы? Потому что ты, самый непредсказуемый преступник, проследил за тем, чтобы никто тебя не нашел на месте преступления. Да так хорошо, что камера засняла меня рядом с тобой!
—Это я виноват в том, что ты подъехал ко мне? Мог бы проехать мимо, усмирив ребяческое любопытство, или вызвал бы подкрепление, раз тебе была так дорога должность копа. Только вот привязанности к работе я не заметил: уж больно много раз ты прикрывал меня, а теперь недоволен последствиями! Не я тебя втянул в это!
Чонгук не находит слов: откидывает одеяло и ударяет кулаком по матрасу.
—Вот так, да?!
—Да, вот так!
Омега зло смотрит на Пака, который встал с кровати. Спустя минуту молчания взгляд меняется; слезы застилают глаза. Крик переходит в содрагающийся шепот.
—Зачем?.. Зачем ты меня освободил? Почему обменял на себя? Есть ли в этом смысл? Просто.. почему?
Пак немного оборачивается, замечая отчаяние в парне, и, фыркая равнодушно, отворачивается вновь.
—Не знаю
Младший перемещается на край кровати, скидывает одну ногу на пол и теребит край футболки.
—А я знаю.. Знаю, почему помог доехать тебе до врача; знаю, почему пустил в свою квартиру; почему ждал тебя здесь; почему отдал свою кровь; почему я все это делал.. Потому что.. потому что люблю тебя. Но, кажется,
это уже не имеет смысла
Чонгук беспокойно смотрит на вытянутую по струнке спину альфы, иногда опускает голову вниз, боясь увидеть что-то страшное, и старается не издавать звуков в этой могильной тишине.
—Ты прав:
это не имеет смысла
Чимин опускает руки и стремительно выходит за дверь, не специально хлопнув ею. Он хотел уйти подальше от ненавистной комнаты, но застыл в коридоре не в силах сделать и шагу. Кулаки трясутся от злости к самому себе, но ослабевают вместе с опущенными плечами. Вдох. Выдох. Спокойствие. Одна минута. Две. Шаг за шагом. Дверь. Замок. Чонгук испуганно оборачивается и смотрит на только что закрывшуюся дверь за старшим. Поспешно вытирает слезы с лица и встает, отходя от двинувшегося в его сторону преступника. Пак нагонает того и за руку рывком возвращает на кровать, возвышаясь над ним. Омега неосознанно подбирает ноги под себя и готов выставить руки вперед, не подпустив к себе опасность в человеческом обличии.
—
Это не имеет смысла.. Твои жертвы не имеют смысла, потому что.. я волнуюсь и тоже люблю
Пак коленом на кровать опирается, наклоняется, останавливая убегающего парнишку, и притягивает к себе для поцелуя. Омега все силы прилагает, чтобы оттолкнуть того, в ком успел разочароваться, но слабость после сна совсем против желаний парня. Приходится повиноваться грубому требованию пустить чужой язык встретиться с собственным. Повиновение переходит в статус "желание", и Чон тянет альфу к себе за шею. Они падают на подушки, сбрасывая одеяло на пол; Чимин жадно проводит руками по телу младшего, предупредительно дергает футболку, еще больше указывая на его дальнейшие действия, если омега не остановит.
Красный—парнишка не двигается. Жёлтый—запах корицы. Зелёный —холод чужих рук. Погнали! Пак сорвался. К аромату корицы добавились виски. Крепкий алкоголь ударяет в голову. Чимин срывает одежду с омеги так, что ткань скрипит. Подвигает к себе за бедра, и на теле остаются синяки. Пухлые губы изучают последовательно шею, ключицы, грудь, живот. Укус за резинку шорт и часть кожи. Младший дрожит, но не медлит и помогает снять остатки одежды.
—Первый раз?
Чонгук корчит печальную гримасу, отворачиваясь, и мотает головой. Неважно. Пак будет последним, кто подомнет под себя омегу.
На столе была мазь от ушибов. Подойдёт. Парень осторожно стянул боксеры и открыл вид на орган, сочащийся природной смазкой. Облизнулся и поцеловал, от чего Чонгук дернулся. Издав смешок, до конца стянул тряпку и, отстранившись, полностью осмотрел мальчика. Тот покраснел, но ждал, когда Пак насладится. После тот наклонился к уху и горячо прошептал.
—За телом ангела пришел демон, и я знаю, что ты не против стать падшим
Довольный реакцией Чонгука, засосал мочку и опустил ладонь на живот. Крепкая рука медленно спускалась ниже, обогнула бедра, сжала на мгновенье и нашла пульсирующую дырочку. Чонгук дернулся наверх, когда длинный палец, испачканный в мази проник внутрь, но Чимин не отпускал и осторожно двигался вперёд, отвлекая поцелуями.
Пришлось много времени на это убить. Но вот в Чоне три пальца вполне свободно двигаются. Тот уже перетерпел адскую боль и пытался двигаться навстречу. Альфа втянул мальчика в поцелуй и незаметно поменял пальцы на Пака младшего. Приставил головку, а омега замер. Тот сразу понял, что это. Старший не дал больше времени на соображения и вошел. Чонгук вскрикнул и резко отодвинулся от альфы. Тот понимающе стал целовывать и покрывать тело засосами. И снова проник внутрь, но железно держал младшего. Мальчик заскулил, у глаз собрались слёзы. Чимин не двигался и шептал успокаивающие слова. Уговорами заставил омегу расслабиться, что помогло пройти ещё глубже. Чимин из-за большого размера осторожным толчком нашел комочек нервов. Чон прогнулся в спине, охнул и царапнул плечи альфы. Оба застыли. Когда Чонгук пришёл в себя, как будто в бреду стал просить сделать так же. Готово. Пак вновь и вновь ударяет по стенке, рычит и набирает темп. Теперь сложно держаться. В младшем так узко, скользко и кайфово, что крышу сносит.
Скорость бешеная. Оба чувствуют финал. Не сдерживаемые стоны омеги доводят Чимина до предела, но тот ещё не всё сделал. Парень оскалился и впился зубами в медовую шею Чонгука, сжав нещадно. Мальчик резко замер—из глаз слезы. Пак не понял, от боли или от чего-то еще, но все равно стал зализывать. Потом посмотрел в глаза Чона виноватым взглядом и стал сцеловывать соленую жидкость и оглаживать бедра.
Снова резкие толчки. Чонгук первым кончает. Запрокидывает голову. Весь сжимается. По телу электрический ток прошёл. Вскрик. Светлая жидкость пачкает обоих. Альфа на этот момент замер внутри омеги, давая тому отойти от оргазма. Но немного не рассчитал свои силы и от вида
его Чона кончил прямо внутрь. На тот момент никто не придал этому значения, потому что оба видят космос перед глазами, голова кружится.
Пак осторожно вышел из Чонгука и лег рядом, обняв за талию. Тыкнулся носом в шею и глупо заулыбался. Хотя выражение лица Чонгука было не лучше: тот радостно морщил носик и, проведя ладонью по щеке парня, дотронулся до метки, чувствуя кончиками пальцев углубления от клыков.
—Мх, корица. Ты только мой
—Да, только твой
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Комната. Шторы. Свет. Кровать. Двое. Объятия. Благодать. Один уходит рано утром, не предупреждая никого. Пак через час или больше сонно потягивается и не находит рядом парня. Спускается вниз, встречая в столовой бету и альфу.
—Доброе утро
—Да как скажешь
Юнги недовольно стучит ложкой по кружке и откладывает ее, чтобы сделать пару глотков кофе. Взгляд уставший переводит на друга и осматривает внимательно.
—Надо же.. Никаких новых ранений, а я то думал, что вы друг друга поубиваете, прежде чем начать проламывать кровать
Чимин смущенно улыбается и садится рядом, зевая. Как бы сильно они не помешали старшим, парень нисколько не жалеет, что получилось все именно так. Он еще никогда не был так счастлив.
—И где же Чонгук?
Патрик бросает короткий взгляд наверх, где комнаты ребят. А Чимин вытягивается, мгновенно насторожившись.
—В каком смысле? Его не было со мной, когда я проснулся. Вы его не видели?
Входная дверь открывается, являя всем омегу, уставшего и печального. Альфа тут же встает и подходит к парню, опуская руки тому на плечи.
—Ты где был?
—Чимин, не тряси меня
С кухни выходит Лиса, услышав приход парня, и несет ему стакан какао, который тот по утрам обычно пил. У Чона дрожали руки. Он хотел взять, но уронил стакан со всем содержимым на пол.
—Боже, прости, Лиса
Сразу присел на пол, собирая голыми руками осколки. Выкидывает и, ничего не говоря, уходит в комнату. Пак же все это время наблюдал за младшим, даже не думая помогать. Психа это поведение бесило, поэтому он закатил глаза, то ли промычал, то ли прорычал. Посмотрел на удивленных Юнги, Патрика и Лису.
—Не смотрите на меня, я абсолютно спокоен. Сейчас разберусь
Альфа недовольно дышал и поднимался наверх. Он есть хочет, а приходится выпытывать, что случилось. Чимин постоял у двери и успокоился. Зашёл, а омега сидел на кровати. Парень молча к нему подошёл и приземлился рядом. Пару минут они молчали, но Пак начал говорить.
—Чонгук?.. В этот раз я не стану спрашивать, где ты был. Но давай договоримся о том, что я буду всегда знать, где ты находишься. Ладно?
Альфа притянул к себе прекрасное создание и поцеловал в висок. Чонгук вяло кивнул и положил голову старшему на плечо. Ком в горле стоит, глаза щиплет, но Чон держится и не позволяет себе расплакаться по известной только ему причине. Но весь план рушится, когда Чимин так ласково снова его зовет, спрашивает о самочувствии и желании покушать. Омега полностью поворачивается и прячется на груди парня, слишком громко всхлипывая и содрогаясь в рыданиях.
—Чимин~а, мы же вместе, да?
—Конечно, если хочешь
—Хочу, хочу! Я люблю тебя
Чонгук поднимает голову и целует, прикрывая глаза. Чимин сразу отвечает и заботливо приглаживает черные волосы парнишки. Как можно не любить это чудо?
—Я тоже тебя. Так почему ты плачешь?
—Больно
Поднимает рукав и показывает маленький порез, видимо, от стакана. Пак заботливо улыбается и оставляет парня одного, чтобы принести аптечку и обработать ранку. Они спускаются в гостиную, чтобы позавтракать. Все настороженно смотрели на психа и копа мол "не убились, и то хорошо". А Пак не имел возможности на это отвлекаться. Чонгук постоянно к нему липнул и ни на шаг не отходил. Это нравилось Чимину, поэтому он не скрывал улыбки и трепал младшего по голове. Сегодня у альфы в планах посмотреть, что делается в городе, и начать уже хоть какую-то работу. Конечно, ослабленная рука будет помехой, но не большой, ведь во ночи с Чонгуком она не мешала.
—А давай сегодня поедем гулять?
—Оу, куда ты хочешь?
Чонгук мечтательно поднял глаза в потолок, а потом радостно охнул.
—В парк аттракционов. Я так давно там не был!
—Что-то еще?
—Диониса хочу забрать из дома, а то стыдно Джина напрягать
Пак вздохнул: "Что ж не в этот раз, Чимин. У тебя еще будет время на работу, сейчас ребенок нуждаетесь в тебе". Кивает, соглашаясь на все предложения младшего, и нежно улыбается.
Ребята обсудили все тонкости этой затеи; и Мин не смог отказать светящемуся от счастья парню в переезде собаки. Потом парни переоделись, взяли машину и поехали в город. В этот раз за рулём Пак. Они отрывались под музыку, подпевали и танцевали, насколько это было возможно. Альфа был слишком увлечен, чтобы заметить странный взгляд омеги.
Вот они приехали, альфа давно уже в маске и капюшоне, скрывающих полностью все лицо. Чонгук также на всякий случай. Омега восхищенно смотрел на яркие вывески и тащил альфу в самую глубь парка. Пак не был особо рад этому месту, потому что считал себя взрослый, не нуждающимся в детских занятиях. Но видя, как атмосфера воодушевляет парнишку, сам невольно втянулся. Они побывали на многих аттракционах и не пожалели. Чонгук был особо милым, когда ел сладкую вату. Был похож на маленького ребёнка. А ещё пытался через маску дать попробовать Чимину. Альфа заигрывал и обсасывал липкие пальчики смущенного омеги. Псих никогда не мог предположить, что такое когда-нибудь случится в его жизни—беззаботная радость.
~~~
Вечером ребята заехали в квартиру Чонгука, чтобы забрать скучающую собаку, а вернулись совсем поздно.
Пак выходит из ванной, вытирая голову на ходу. Прикрыл дверь и прошел в глубь комнаты.
—Чимин~а, давай скорее спать
Такой невинный—внутри всё переворачивается от счастья, что это создание принадлежит ему. Чимин мягко ложится рядом и окутывает всем своим теплом мальчика и несколько раз говорит о любви, получая то же самое в ответ. На душе спокойствие, в разуме тихо и нет никаких безумных мыслей.
~~~
03:31. Будильник. Чон резко вытягивает руку, заглушая звук. Боязно оборачивается на альфу. Спит. Парень тихо встает с кровати, достает из шкафа сумку, кидает небольшое количество своих вещей, оставляя лишь одну любимую футболку; достает листок из-под подушки, кладет его на тумбочку рядом с кроватью и выходит из комнаты, последний раз поцеловав Чимина.
Flashback
Чимин спит, обняв расслабленного парня, который никак не может налюбоваться красотой любимого. Так забавно получилось: только Чонгук успел прийти в сознание, они поссорились и тут же после этого признались в чувствах и занялись любовью. Именно любовью, не сексом, потому что первое—эмоции, духовная связь, а второе—лишь плотская утеха. Чон так счастлив, что смог найти в себе смелость первым сказать о привязанности; так счастлив, что Чимин чувствует то же самое. Он не знает, как выразить словами или действиями весь спектр эмоций, потому просто ласково гладит альфу по щеке, стараясь не разбудить. Не хочет, чтобы этот момент когда-нибудь заканчивался.
Только он закрывает глаза, слышит вибрацию телефона: Чон всегда сразу отвечает, чтобы ничего важного не пропустить, но в этот раз лучше бы не делал этого.
"—Привет, малыш, соскучился? Я слышал, ты в Сеуле все еще живешь. А я, вот, соскучился и приехал. Жду тебя завтра у себя. Ты знаешь, что никого не должен брать с собой. До встречи"
~~~
Чонгук встает рано утром, даже не поспав толком. Берет одну машину из гаража, говоря охране, что ему разрешили. Никто не должен знать, что омега уехал.
~~~
—Господин Чон, к вам пришли
—Пусть заходит
Грузный мужчина в деловом костюме выходит из кабинета и появляется с решительным копом. Парень направляется вглубь комнаты и с ударом опирается на стол.
—Хосок, какого хрена?! Три года ты меня не доставал. Что тебе вдруг понадобилось?
—Спокойно, Чонгук~и
Мужчина встает и, сжав локоть омеги, плавно принудил сесть на стул. Сам же присел на стол, с улыбкой рассматривая парня.
—Я всего лишь хочу вернуть то, что мне принадлежит со времен учебы, малыш
—Не смей меня так называть. Мудак!
Чон переходит на змеиный шепот, щурится и снова ударяет по столу.
—Лучше бы ты остался в Америке!
—И тем не менее я здесь с интересным предложением. Ты женишься на мне, а я не трогаю Чимина
—Ты.. знаешь, что он жив?
—Если компашка Пака работает по одной схеме, то я по другой: мои люди есть и среди бомжей. Так что они то мне и сказали, что узнали морду твоего..альфы
Хосок любопытно наклоняет голову вбок, смотря в определенное место. Чонгук же прикрывает ладонью все еще красную метку и грозно смотрит на альфу.
—Ты ничего не сделаешь ни мне, ни Чимину. Он запросто сам с тобой расправится
—Не так быстро. Его считают мертвым даже за пределами Кореи. Считаю, что ему важно сохранять свой "статус". Но как только он попытается забрать тебя у меня, то вся страна узнает, что он лжет, и снова будет на него охота
Хосок встает и медленно отходит за стул омеги.
—Неужели ты хочешь подставить его своим непослушанием?
—Думаешь, со мной пройдут твои фокусы? Не пытайся меня запугать, Чон Хосок! Ты ему в любом случае не навредишь, иначе это обернется против тебя
—Жаль, но ты не прав. Мы с тобой вместе учились и вместе собирались стать полицейскими. Ах, столько воспоминаний, но раньше ты был более спокойным и покорным! В общем, пока ты здесь терял свою должность, я обрел весьма полезные связи. Мне не составит труда убрать Пака через другие каналы, не замешав в этом себя. Но! Я не стану его трогать, если ты всего лишь выполнить небольшое условие—будь моим. Постараюсь быть нежнее, чем раньше
Чонгук прикрывает глаза. Он понимает, что поступает неправильно в любом случае: он не может подставить убийцу, сохранив себя; и не может пожертвовать собой ради него. Ему нужно подумать.
—Дай мне время
—Срок до завтрашнего утра. Не будешь на месте в 5, откроется тайна Психопата
Чон резко поднимается со стула, дико смотрит на мужчину и, не говоря ни слова, выходит из кабинета. Ненавидит. Мог бы, собственноручно зарезал. Чон Хосок ему всегда не нравился, но у того было все наоборот. Они пересекались в выпускных классах корейской школы, потом неожиданно поступили в одно и то же учебное заведение в Америке, стали работать и больше не виделись. До омеги многие домогались, и Хосок не был исключением—дольше и больше всех находился в жизни парня, оставив после себя не лучшие воспоминания.
~~~
Зачем ему эти аттракционы? Ему бы спрятаться и никогда не выходить из убежища. Как сложно обманывать альфу и улыбаться, будто все в порядке. Быть ближе хотя бы сейчас. Да, он сделал выбор. Он не должен подставить Пака. Пусть лучше тот ненавидит, чем будет обречен снова на гонения. Кошмар! Где же тот коп, который яро сам искал преступника? А вот нет, исчез, потому что уже нашел и оставил после себя сущность омеги справляться с существованием Чимина.
~~~
3 часа. Снова тихо. Чон должен. Дионис. Альфа. Поцелуй. Записка. Прощай.
"Чимин, я обманывал тебя, прости. Мне нужно было дождаться приезда моего жениха. У меня скоро свадьба, и я его люблю. Я благодарен за то, что ты меня вытащил из рук полиции, но это все, что мне было нужно от тебя. Прошу, не ищи, ведь это не имеет смысла"
Flashback ends
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
(Включить срочно "A beautiful lie" 30 second to Mars!)
В доме Мина тишина все утро. Все негласно спали дольше обычного. Но в третьей гостевой комнате раздается страшный звук разбитого стекла. На него не сразу обращают внимания сонные жители, а зря. Пак проснулся и не обнаружил мальчика рядом, потянулся к тумбочке, чтобы посмотреть время, и наткнулся на письмо. Его разум отключился. Спокойствие и чистота в мыслях покинули психа. Чимин несется вниз с листочком в руках, по ошибке берет куртку Чона и выбегает на улицу. Не движется к дороге, нет, в обратную сторону, преодолевая высокий забор необычно высоким прыжком лишь бы поскорее покинуть это место. Пак бежит, царапая лицо и руки о голые ветви деревьев. Возможность дышать пропадает с каждым резким шагом. В глуши темно, а значит, и меньше глаз. Псих стоит так какое-то время, набирает воздух в легкие, а затем отчаянно кричит. Глаза закрываются до цветных кругов; руки царапают кожу тела; ноги подгибаются; все тело изгибается в уродливых позах. Его ломает. Крик души вырывается, и он ужасен. Чимин ушёл ото всех, ему стыдно ломаться из-за омеги, из-за привязанности, из-за любви. Такое отвратительное чувство; он дал завладеть им, а теперь страдает. Всё тело болит. Нет. Это не тело. Это дьявольский дух, который только-только успел поверить в чудо. Он рвется и вместе с ним рушится. Пак бьется о деревья, избивает себя, пытается заглушить боль и не перестает кричать. Да, он верит в письмо, написанное рукой Чонгука. Он ему верит и сейчас. Возможно, позже альфа будет благодарен за то, что омега дал ему возможность почувствовать себя счастливым. Но сейчас он теряет себя, истошно кричит и плачет. В горле ком, мешающий выпускать боль, но он отчаянно пытается избавиться от всего того, что находится внутри. Он дерет на себе кожу; заламывает руки. Ему не удается избавиться от мыслей, наполняющих его до краев. Пак теряет себя. У него забрали все, что хотелось сохранить. Наглый мальчишка вырвал сердце и растоптал его. Куртка, что пахнет корицей, еще больше добавляет огня в это безумное месиво, что является Пак Чимином. Позже он поймёт, что заслуживает к себе такое отношение. Но сейчас чувствует себя человеком, оскорбленным, униженным, растоптанным и абсолютно ненужным. Он был готов променять преступность на время, проведенное с Чонгуком; доверился и поверил в признание его; пометил сделав своим; полюбил и оказался на дне.
Как хорошо была сыграна роль омежки. Омерзительно! Как хорошо был продуман ход. Унизительно! Как хорошо узнать правду и погубить себя под ее тяжестью. Нещадно! Он находит небольшой ножик в кармане куртки и дрожащими руками направляет на себя. Он может, он хочет. Как можно обрести истинного, которого любишь, как велено природой, и получить пощечину и пустоту? Он не желает это терпеть. Слишком больно. Может быть легче. Всего лишь одно движение. И будет тихо.
Удар. Пак вонзил нож в самое сердце дерева. Металлический предмет застревает, как резко оборвавшийся крик в горле. Альфа хватается двумя руками за рукоятку и виснет, крупно дрожа. Вдох. И снова крик с надрывом. Истерика накрывает с головой. Он мог закончить жизнь из-за отсутствия одного лишь человека. Немыслимо! Чимин продолжает кричать, уже не вытирая слезы, текущие по щекам. Они перемешиваются с кровью и остаются красными разводами на красном лице. Мышцы рук не выдерживают нагрузки; Пак склоняется к земле и сипит при каждом вздохе. Силы покидают его, оставляя правление над сущностью психа гадким мыслям. Сейчас он понимает, каким стал ничтожеством из-за "прекрасного" чувства. А в душе? А там пусто. Она вышла вместе с криком. Теперь все, что осталось, плоть. И то, теперь не чувствуется боль покалеченной руки, не замечены царапины на теле от собственных терзаний. Человеческая плоть: с бьющимся сердцем, работающими мозгами, сильными мышцами—но это всё больше не наделено жизнью.
Пак Чимин потерял себя...
