Кварц и железо

      Дыра зияла в траве тёмной глоткой, бездонной и непроглядной. Холм плотно порос крушинником; среди сочной зелени чёрный провал выглядел чужеродно и неопрятно. Он был не слишком большим, и Алларос вполне допускал, что под травой и ветками – когда он ещё был ими скрыт – его можно было не заметить. Но всё равно считал, что провалиться сюда может только полный недотёпа. Как раз как Лани.       - Глубоко там? – Фэллиан, осознав тщетность попыток разглядеть что-то внизу, отломил от растрескавшегося края провала кусок породы и бросил вниз. Если эхо и принесло звук удара, в оглушительном щебете летнего леса его было не расслышать.       - Не очень, - уверила Лани. – Я же не разбилась.       Руки у неё были расцарапаны до самых плеч, а на бедре чернел жуткий синяк. Полученные отметины прибавили ей скорее смелости, чем понимания, что второй раз лезть в одну и ту же яму не стоит – в обоих смыслах.       Алларос с сомнением поворошил носком сапога землю возле провала. Вроде бы скала, но слишком уж узкая и старая, надёжной не выглядит.       - Если крюк вылетит, - заметил он, - кричать придётся очень громко.       - Вы что, боитесь? – возмутилась Лани. - Я и без крюка оттуда выбралась!       - Ага, через выход под холмом. Который старшие вчера всем составом запечатали. Скажешь, можешь его открыть?       Лани обиженно сморщила нос: если бы могла, они бы не выманивали всеми правдами и неправдами крюк с верёвкой у охотников. Но куда ей, недоучке, до взрослых магов.       - Сторожите тогда здесь, - с вызовом заявила она. – А я хочу завесный кристалл. Отнесу его Йорвин, она мне амулет сделает. Настоящий, а не дребедень, что твой братец мастерит.       Теперь уже обиделся Алларос: Маханон делал вовсе не дребедень, а очень симпатичные вещицы, которые если и не работали порой как надо, то потому, что он только начал учиться. Лани и сама носила браслет с аметистами, который он подарил ей к первому дню весны. Зря, похоже.       - Я пойду первым, - отпихнул он недоучку от дыры. – Будет хоть кому тебя поймать, когда свалишься. Крепи уже штырь.       Завесные кристаллы озаряли пещеру глазами неупокоенных мертвецов. Потусторонняя зелень делала стены прозрачными, сочилась из-под воды зыбким туманом, превращала лица приятелей в оскалы жадных духов. Волосы Лани расплескались по плечам мутно-зелёными волнами; будь Алларос ею, он бы не вернуться сюда рвался, а забыть поскорее. Впрочем, будь Алларос ею, он был бы магом, а они мыслят как-то совсем иначе.       - Как в Тень провалился, - завороженно прошептал Фэль.       Лани кивнула с гордостью, словно эта пещера была её рук творением.       Проток стелился вдоль стены молчаливой тёмной лентой. Алларос тронул воду рукой: ледяная, словно не из жаркого леса сюда втекает, а с промозглых вершин. И дна не видать. Здесь вообще было зябко, а сырой воздух заставлял ёжиться и забивался в нос вместе с запахом мха, грибов и размокшей коры.       Кристаллы, как назло, росли только на противоположной стене. Полупрозрачные розетки усыпали её до самого потолка, призывно мерцающие - и недосягаемые. Лани нетерпеливо прыгала у края, но даже в самом узком месте до стены было не меньше пяти ярдов.       - Кажется, тут камни на дне, - всмотрелась она в размытую гладь. - Можно попробовать подобраться.       - По такой холодине? Пробуй, - щедро разрешил Фэллиан. - Мы тебя потом верёвкой выловим. Главное, мешок покрепче привяжи, чтобы на дно не ушёл.       Алларос снова вгляделся в воду – темень непроглядная. Слабо светящиеся на глубине кристаллы погоды не делали, напротив: не поймёшь, правда там что-то есть или тени гуляют…       От лихого вопля прямо над ухом и последовавшего за ним оглушительного плеска он едва не свалился за край.       - С-с-сойдёт! – звонко стуча зубами, отчитался Фэль. В несколько гребков добрался до стены – там действительно оказался уступ, оставивший ноги в воде почти по колено.       Алларос стёр с лица брызги и, отчаянно вдохнув, без промедления прыгнул следом.       Им удалось стащить у плотника только одно долото, которое отошло Фэлю. Алларос ковырнул основание друзы ножом: бесполезно, только кромку портить. Пришлось просить Лани поискать камень, и вскоре Алларос, прижав лезвие к основанию кристалла, ударил по рукояти.       На перековку, чуть не зажмурился он от скрипа металла. И хорошо, если Торн согласится. За лето он принёс мастеру уже два испорченных кинжала, и скоро тот резонно поинтересуется, не пробовал ли Алларос хоть раз - для разнообразия! - использовать оружие по назначению.       Работа, тем не менее, пошла. Под правильным углом удара кристаллы трескались ровно и легко, как яичная скорлупа, только успевай скидывать в котомку. Алларос сковырнул четыре розетки; остальные были или слишком большими, или слишком далеко. Не лезть же под воду, и без того уже ступни отнимаются.       Лани встретила приятелей крепкими объятиями, обхватив за плечи обоих сразу. От тонких рук пошла волна живительного тепла, и пробравшая до самых печёнок крупная дрожь вскоре отпустила.       - С тебя причитается, - выдохнул Фэль, впихивая в руки Лани мешок с кристаллами. – Уговоришь Йорвин и нам амулеты сделать.       - Уговорю, - радостно кивнула Лани. – Легко!       Алларос пренебрежительно фыркнул:       - Мне не надо.       Будет он ещё от этой неблагодарной услуги принимать, как же!       - Ну прости, - затормошила его подруга. – Я не хотела обижать Махи. Хочешь, и ему кристаллы отнесём? Наверняка придумает что-нибудь интересное…       Алларос поломался немножко для приличия и неохотно кивнул.       До выхода добрались быстро, по предусмотрительно оставленным на поворотах меловым меткам. Алларос глазел на потолок и стены тоннеля: всё по-прежнему, голый камень да скрюченные губки глубинных грибов. В одном месте путь преградила борода мха, свесившаяся вниз на манер занавеси; за шиворот Алларосу капнуло, когда он наклонился, чтобы под ней пролезть.       - Ты только в той пещере была? – поинтересовался он у Лани. – Больше нигде?       - Я боялась, что вообще не выберусь, - призналась та. – Как увидела выход, сразу выбежала, а потом… - Глаза у Лани загорелись, и Алларос понял, что опрометчиво подал ей идею. – В самом деле, чего мы сразу уходим? До вечера нас никто искать не будет, можно столько успеть разведать!       - Хочешь найти крипту со скелетами и сокровищами на древнем алтаре? – хихикнул Фэль.       - Хоть бы и так, - не смутилась Лани.       Алларос чихнул.       - Только просуши сначала нормально нашу одежду, - постановил он.       Поиски сокровищ обернулись сущим разочарованием. Ничего интереснее лозы с ароматными красными цветами, оплетшей целую колонну сплошным ковром, им так и не попалось. На одной стене проступила жила коричнево-зелёной, почти сливающейся со скалой руды; Алларос на пробу ковырнул её долотом и отступился. В конце концов из-за очередного поворота им навстречу выскочил глубинный охотник. Лани с перепугу поджарила его до мгновенно рассыпавшихся углей, и дети сами дали дёру обратно: эти твари обычно блуждали стаями.       - Признаю поражение, - шмыгнул носом Фэль. – Поищем крипту в следующий раз, я уже есть хочу.       Лани вздохнула разочарованно, но возражать не стала.       У Аллароса в носу свербило. Запах сырости въелся до самого горла, щедро сдобренный проклятой лозой, и возвращаться в стылые тоннели ему не слишком-то хотелось. Темнота, грязь и плесень, было бы на что смотреть. Признаваться в этом приятелям прямо сейчас он, впрочем, не собирался, но про себя пообещал, что второй раз они его сюда не заманят.       Метки вывели их под просторный полукруглый свод. Сквозь плотно сплетённые корни смутно брезжил свет; слева чернел очередной тоннель, в который им и предстояло пройти. Маги клана поработали на славу, запечатывая этот выход. Чтобы прорубиться сквозь преграду, потребовался бы не один хороший топор и, скорее всего, какое-то заклинание.       Алларос подошёл к преграде, коснулся корня: сухой и застывший, будто омертвевший много лет назад. Рядом по камню расползлось склизкое чёрное пятно, похожее на въевшуюся плесень.       - Что за дрянь? – с отвращением поинтересовался он. Любопытный нос Лани тут же нарисовался рядом.       - Творцы всемогущие, - ахнула она, за локоть оттаскивая его от стены. – Не трогай!       Алларос вырвал с досадой руку: что за дурость, как будто бы он прикоснулся к такому по собственному желанию!       - Что это? – повторил он.       Ответом ему было глухое ворчание и лязг железа за спиной.       Разумеется, Алларос знал о порождениях тьмы: кто же забудет о таком сразу после Мора. Вольную Марку он почти не затронул, но клан провёл тот смутный год вдали от поселений – Хранительница опасалась волнений и скверны. Заражённые всё равно попадались, Алларос даже видел их пару раз: мечущиеся в бреду, словно от тяжёлой лихорадки, с выступающими чёрными венами и искажёнными лицами. Совсем не похожие на людей под конец.       Перепутать с людьми этих не получилось бы при всём желании.       У того, что шёл впереди, практически не было губ, а зубы больше напоминали частокол из костяных игл. Запавшие белёсые глаза, лишённые и намёка на осмысленность, не могли принадлежать даже зверю – разве что бешеному. Топор, тем не менее, он сжимал вполне осознанно; надеть доспех из затёртой, истрёпанной временем кожи тоже соображения хватило. Не приходилось сомневаться, что пользоваться этим всем он умеет.       Алларос оцепенел. На нём даже куртки не было, не то что доспеха. На поясе висел нож – затупленный о проклятые кристаллы и напрочь забытый. О сражении он даже не думал. Только о том, что стоит этому его коснуться, и он окончит жизнь как те шемы – безумным, воющим от разъедающей жилы скверны, испорченным, бессильным…       Лани, ухватив их с Фэллианом за рукава, белкой метнулась в проход.       Легконогие и юркие, они оторвались от тварей за пару минут, и, чудом не перепутав метки, вылетели к дыре, через которую спускались. Верёвка висела на прежнем месте. Эхо доносило приближающийся топот и азартное рычание.       - Лезь! – толкнул Фэль Лани.       - Я не умею! – отчаянно пискнула она.       - Лезь, кому говорят!       Нужда творит чудеса: Лани вскарабкалась по почти отвесному склону в мгновение ока. Не дожидаясь, пока она исчезнет в проёме, за верёвку схватился Фэллиан.       Алларос успел добраться до середины, когда порождения их догнали.       Обременённые доспехами и оружием, твари не успели бы влезть вслед за ними, а луков у них не было. Даже в охватившей его панике Алларос это понимал; понимали и они.       Но поразить на расстоянии можно не только из лука.       Взрыв оглушил Аллароса, заставив зажмуриться, ужалил пронзительной болью в щёку, плечо и правый бок. Ничем иным, кроме как удачей, он не мог объяснить то, что от шока не выпустил верёвку, а вцепился в неё мёртвой хваткой.       Проморгавшись, он с удвоенной скоростью рванул вверх. Перевалился животом через край дыры, тут же подхваченный руками друзей. Воздуха не хватало. По лицу текло липкое, горячее.       Фэль рубанул ножом по верёвке, оставив порождений бессильно выть внизу.       Пальцы матери касались щеки невесомо, как крылья бабочки. Алларос морщился: больно уже не было, но он терпеть не мог, когда над ним колдуют. Даже если это полезное, необходимое колдовство.       - Долго ещё? – проворчал он.       Щёку словно укололо иглой, и он ойкнул.       - Терпи, - невозмутимо отозвалась та.       Алларос плохо помнил, как они добрались до лагеря: слишком было больно. Помнил одуряюще яркое солнце, слепящее отвыкшие от него глаза. Помнил плечо поддерживающего его Фэля. Помнил, как Лани, размазывающая по лицу слёзы, опрометью кинулась к вылетевшей им навстречу фигуре с треплющимися по плечам косами. Помнил, что это был Маханон – бледный, звенящий от напряжения, с блестящими от холодного страха глазами. Маханон, который знает обо всех его бедах ещё до того, как они успевают произойти – и об этой, разумеется, узнавший первым. Он подхватил Аллароса под вторую руку и потащил в аравель, а встревоженные взрослые уже стекались со всего лагеря.       Им крепко влетело. Сникшую Лани увела Хранительница, Фэля – родители. Ранами Аллароса занялась мать, и хорошо ещё, что отец ушёл на охоту к западным холмам – иначе отметины были бы не только на лице, но и на заднице.       Раны, оставленные металлическими осколками, оказались рваными и глубокими: исчертили кожу и мясо, словно по лицу хлестнули веткой игольника. Повезло ещё, что насквозь не пропороло и не попало по глазам. Прежде чем дело дошло до магии, пришлось вытерпеть долгую кропотливую штопку, и теперь Алларос изнывал от усталости и скуки. Ещё и Маханон, всегда помогающий матери в работе, жёг безмолвно невыносимым взглядом. Даже с закрытыми глазами чувствовалось.       Когда пытка наконец закончилась, Алларос откинулся на постель с облегчённым вздохом. Лицо горело, мерзко щипало в носу. Не хватало ещё лихорадку из речки притащить…       - Не засыпай, - потормошила его мать. – К тебе гости.       Лёгкие шаги удалились в сторону выхода, и их сменили другие, неровные и торопливые. Алларос приоткрыл один глаз: на край топчана примостился Фэль.       - Ты как? – неловко спросил он.       - Нормально, - вздохнул Алларос. Вновь сел. – А ты?       Вид у друга был встрёпанный: тоже родители по голове не погладили. Он уставился на шрам Аллароса, и в синих глазах отчётливо плеснула вина – хотя, видит Митал, уж он-то точно был не при чём.       - Отец сказал – неделю в лагере, и чтоб ни шагу за ограду, - уныло сообщил он. – В пещеры отправят воинов, вырезать этих тварей. Слушай, Ал, лицо у тебя – полный кошмар.       Алларос фыркнул; смешок эхом отразился из угла, где Маханон возился с лечебными склянками.       - Зато нас с Махи наконец перестанут путать.       - Какой идиот вас спутает? – возмутился Фэль. Закраснелся неожиданно скулами и неловко пробурчал: - Ничего. Хуже ты от этого не стал.       Потянулся к Алларосу, прижался губами к коже прямо возле рубцов и, торопливо вскочив, вылетел из аравеля.       Маханон завязал неспешно мешочек с травами. Закупорил склянку, убрал её в сундук и только тогда сел на место Фэллиана.       - Махи, - обескураженно посмотрел на него Алларос, - у меня, кажется, жар и бред.       На лоб легла ладонь, разливая восхитительную прохладу. Алларос закрыл глаза.       - Определённо, жар, - спокойно согласился брат. – Спи, Ал. Мне и без того очень хочется тебе врезать.       - Сделаешь мне амулет из завесного кварца?       - От глупости амулетов не бывает. Но я постараюсь. Спи.       Алларос растянулся вновь на постели и, крепко сжав в руке узкую ладонь, почти мгновенно провалился в целительный сон.       Он подумает обо всём этом завтра.