Плюс один

      Геральд, склонившись над рабочим столом, внимательно заполнял журнал посещаемости занятий по истории. Размашистый почерк Мисселины он уже давно научился читать, но всё никак не мог понять её логику заполнения журнала. Она делала это по-своему, не так, как он или Фенцио, отсюда и возникали все проблемы при работе.       Демон уже минут десять-пятнадцать не мог разобраться, куда ему написать тему лекции и имена присутствовавших учеников. Если в его журналах вся подобная информация располагалась в таблицах, то Мисселина будто и не знала о существовании таблиц вообще. Куча непонятных стрелочек, ведущих от одних круглых рамочек к другим, жирно зачёркнутые слова и небольшие рисунки на полях — всё, что из себя представляли записи учительницы по истории. Они больше смахивали на конспект троечника, нежели чем на обычный отчёт о проведённом уроке.       Чёрт бы подрал эту Мисселину! Геральд уже тысячу раз успел выругаться в сторону коллеги и по совместительству своей любовницы, которая снова решила прогулять собственное занятие. Она ему, конечно, сказала утром о плохом самочувствии и попросила заменить, но Геральд догадывался, что это либо похмелье, либо симуляция — другого у Мисселины быть не могло.       Раздался стук в дверь, после чего она медленно открылась, и на пороге кабинета мифологии появилась та самая, кого так сильно ждал демон. Учитель поднял голову, переводя взгляд с бумаг на зашедшую женщину. Её лицо не выражало никаких эмоций, но в глазах читалась печаль. Она выглядела словно потерянная. Точно похмелье.       Мисселина медленным и, на удивление, ровным шагом прошла к первым партам и, встав перед одной их них, облокотилась на неё, скрещивая руки на груди. Она склонила голову, тем самым пытаясь избежать зрительных контактов с Геральдом.       — Ну что, отлично вчера выпила, да? — усмехнулся он, откидываясь на спинку стула. — Извиняться пришла и просить прощение за доставленные мне неудобства?       Учительница всё стояла молча, стыдясь поднять голову. Некоторые пряди волос, что в течение дня успели выбиться из её незамысловатого пучка, упали на лицо, частично скрывая его от мужчины.       — А я, между прочим, работаю тут за тебя, заполняю твой ужасный журнал, как видишь, — продолжал демон, насмешливо улыбаясь. — Я даже прикрыл тебя перед Фенцио сегодня, он интересовался, где ты пропадаешь и почему вместо тебя работаю я. О! Кстати! Руководство поймало тебя с твоим похмельем, и тебя уволили? Или Кроули лишь пригрозил увольнением? — он вопросительно смотрел на Мисселину в ожидании её коронных язвительных ответов, но она продолжала безмолвствовать.       Геральд поднялся из-за стола и подошёл к ней, обнимая за плечи. Он уже не на шутку испугался, ведь прежде не видел возлюбленную в таком опустошённом состоянии. Обычно она, заходя в его кабинет, открывает дверь с ноги, громко шутит и смеётся, разваливается на парте, принимая сексуальные позы. Даже если Мисселина была с похмельем, у неё всё равно оставались силы на дерзкие комментарии к претензиям Геральда или же на чёрный юмор. Однако сегодня демон вела себя слишком странно.       — Милая, что случилось? — прошептал он. — Что беспокоит тебя, моё солнышко? Расскажи мне, не бойся.       Мисселина тяжело вздохнула и, поправив волосы, наконец посмотрела на любимого.       — Я беременна, Геральд.       — Ты… Что?! — он воскликнул. — Ты правда беременна?!       — Да… — произнесла демон, сопровождая тихий ответ кивком.       Лицо Геральда стало меняться с хмурого на радостное. В глазах заблестели светлые огоньки, а уголки губ растянулись в лучезарной улыбке. Счастье и все сопутствующие эмоции перекрывали остальные; демон чувствовал, как его до глубины тёмной души пробивали яркие лучики света. Все ненужные мысли ушли на задний план, оставляя только лишь одну, ту, в которой звучали слова любви к Мисселине.       Геральд в одно мгновение прижал её к себе, нежно обнимая и целуя в висок. Демон опешила от такой реакции и осторожно отстранилась от мужчины, не сводя взгляда с его глаз.       — Ты рад?! — удивлённо спросила она, не веря в искреннюю радость грозного демона.       — Конечно! У нас же будет ребёнок, Мисселина! — Геральд вновь захватил её в свои объятья и, почувствовав её руки на своей спине, закружил. — Я так рад, любовь моя…       Она засмеялась, уткнувшись носом в шею возлюбленного и слыша в ответ его смех. Геральд, остановившись, осторожно опустил Мисселину, всё не отпуская от себя.       — Отчего ты была такой печальной, когда зашла? Я ведь действительно подумал, что случилось что-то плохое.       — Да ничего… — проговорила Мисселина, прикусывая губу. — Я просто представила себя в роли матери и поняла, насколько буду ужасной… Я пью, ругаюсь, иногда курю и кричу на крылатых уродов. У меня вредных привычек больше, чем долгов у Уокер. Я много кого ненавижу и могу срываться, так что вряд ли я смогу дать хорошее воспитание нашему ребёнку… Да и ещё я, когда узнала о беременности, накрутила себя, мол ты разозлишься и заставишь сделать аборт. Вот тебе и моё ужасное состояние.       — Во-первых, кто тебе сказал, что если ты хреновый препод, то обязательно будешь такой же матерью? — на свою шутку Геральд получил слабенький удар женским кулаком в грудь. — Ты будешь потрясающей мамой, Мисселина. Я уверен в этом. Правда будешь немного дурочкой… — ещё один удар.       — Твоей дурочкой… — Мисселина сильнее прижалась к Геральду, прикрывая глаза.       — Да-а-а, — Геральд расплылся в улыбке и поцеловал любимую в макушку. — И во-вторых, я сколько раз тебе говорил, что надо накручивать волосы, делая причёску, а не себя?       — Очень много, — хихикнув, тихо выдавила из себя женщина.       И они замолчали, наслаждаясь своим счастьем будучи в крепких объятиях друг друга. Они не думали ни о чём другом, кроме себя, своей семьи и прекрасного совместного будущего.       — Я тут подумал… — вдруг нарушил тишину Геральд. — Ты выйдешь за меня замуж.