Запах моей жизни.

С того дня как я вырезал клан, прошло много времени. Но мне кажется, что я до сих пор в том дне. Я до сих пор вижу их лица, искаженные болью, страхом, ненависть, ужасом и... И любовью. Странно. Я убил много человек. Я вырезал весь свой клан. Уже потеряв счет жертвам, я запомнил ее. Я помню убийство своей матери. В тот вечер лишь она умерла как истинный шиноби... Нет, она не сражалась, она не сражалась не, потому что знала, что это бесполезно, а потому что я ее сын. Она просто смирилась со своей участью. И в тот вечер мне впервые не хотелось выполнять свое задание. Да убить свой клан было моим заданием. Заданием, которое я выполнял с упоением, а семья, семья, которая не принимала меня как сына и видела во мне грозное оружие и способ выбраться из тени, стать во главе. Не семья, а просто кучка амбициозных дураков. Но в ту ночь я сломался. Я увидел в ту ночь больше чем за всю свою жизнь. Я смотрел в их глаза. И мне хотелось сдохнуть оттого, что я видел. В ту минуту я яро ненавидел все то, что раньше заставляло меня сторонится, все то, что я просто презирал и не обращал внимания. И ненависть наша была взаимной. Они ненавидели меня за то, что воспитали таким. Я же ненавидел за то, что они осмелились такое воспитать. Всю кровавую резню моя больная душа спала. До мозга доходили отдельные картинки, чувства, предчувствия, мои реакции на все это. Как в замедленной съемке: взмах, на светлой стене вдруг расцветают кровавые лилии, удар, закатываются остекленевшие глаза еще удар и ломаются чьи-то кости. Тело трепещет как пущенный твердой рукой кунай. Такой же холодный и безжизненный. Танго смерти и поцелуи случайной удачи, которая внезапно превращается в ядовитую змею... И я, обоюдоострое лезвие. Тонкая грань сознания в безумной игре на вылет. Ломающийся свет луны на погосте. ЛОМАЮЩИЙСЯ. Даже самое прочное орудие ломается. А я смертный, несущий смерть, и моей прочности хватит не на долго. А еще я не чувствую запахи... Только в воспоминаниях... Захожу в дом. Так не привычно не разуваться на пороге... Знать что не придешь сюда более. Провожу медленно рукой по стенах. Шире открываю глаза. Хочу оставить в памяти все именно таким, живым... Они еще не знают. Все застилает кровавый туман. Отец падает на пол, подле него мать, она даже не сопротивляется. Просто приняла... И одобрила? Как впервые за этот вечер я напуган. Вся привычная для сердца ненависть, где она, когда так нужна? Вдох-выдох. Что со мной. Я смотрю в глаза моей матери... И ничего не могу понять, она не убегает просто смотрит, просто ждет. Какое странное слово "просто". А она уже знает что умрет. Слишком много в ее взгляде говорит про это. И взглядом она говорит больше, нежели можно передать словами: Надежда, любовь, нежность я не видел столько поддержки и любви ни от кого за всю свою сознательную жизнь. В теле странно затрепетало. Незнакомое доселе чувство. Что это? Душа. Больная, израненная совсем слабая, но живая. И я собираюсь ее добить. Я плачу, а мать, стоя на коленях, жалеет своего непутевого сына. Она простила. Все. Она всегда будет со мной в моем сердце. Живая. И мне жаль, что я не успел ей сказать, что люблю ее. И вообще много не успел. Взмах. На светлых татами распустился сад кровавых цветов. -Прости. Безмолвные слезы только растравляют мою обугленную душу, а с душой и мои ощущения. Но оголенными нервами я чувствую ее остатки. Боюсь смотреть под ноги. Я не хочу видеть мертвую мать. Человека, который любил меня до самоотречения, до вознесения на жертвенный алтарь. Сижу в темноте, час или два, а может несколько минут. И вот я дождался. Я, наверное, сошел с ума. Я собираюсь до жечь свою душу. Уже и так почти неживую, она дотлевает как костер, принося мучения. Лучше одним ударом добить. И не мучатся, я не человек, даже не животное. Мне нет названия... Нет способа загладить мою вину. Кроме мести... Месть... Все-таки я исполню ее последнее желание. Я должен был убить всех, но он будет жить. В нем жива она. Так я отвечу за свои грехи, заглажу свою вину. Месть. Вот и ты мой маленький глупый братец. Ты мне не веришь? А я показываю тебе все. Ты плачешь, тебе больно. И моя казалось мертвая душа, словно тигр с раненой лапой мечется во мне. Я говорю тебе о мести, а сердце просто разрывается. Я тоже плачу, я не хочу ломать тебе жизнь. Никогда не думал, но я тебя люблю. Мой маленький и глупый брат, а еще ты слишком похож на нее. ****** Итачи сидел в штабе акацки и воспоминания заменяли ему сон. Луна... В детстве ему было интересно, чем может пахнуть луна. А сейчас запахи это все что ему осталось. Теперь Итачи знает, что луна пахнет холодными сливками. Кровь - морем, отчаянье имеет запах полыни , густой и удушливый, он втягивает в себя, заставляет метаться в поисках выхода. А у жизни твой запах. В нем смешалось так много. У тебя все имеет запах, и он ни с чем не сравнимый. А еще ты похож на ангела. Грозный акацки… Наивные глаза цвета яркого полдня, длинные локоны с запахом солнца - немного пряным, но таким манящим. А как ты удивляешься, злишься, смеешься, спишь... Я действительно тебя люблю.... Твоя близость лечит мою искалеченную душу. То, что осталось от моей многострадальной души пугливо замирает, когда ты смотришь на меня, пускай вскользь, пускай испугано но смотришь. Ты стал моим светом, нежным запахом лотоса и почему-то зеленого чая. А я умираю... Уже скоро. Я это чувствую, и мне не страшно. Я умру от руки брата. Моя смерть станет искуплением моих грехов. Я рад, а еще я дал ему возможность спастись. И в последние свои дни я вижу ангела. И единственное о чем я жалею, так это о том, что не могу все рассказать тебе. О том, что люблю тебя. Больше жизни. Прости меня Дейдара... Я не сплю, очень многое во сне становиться явью. И я смотрю, как ты спишь. И это дает мне силу жить. * Дата написания и выкладки разбегается примерно на 4,5 года