***
Ухура любила их со Споком среды, когда они вместе работали над переводом в полнейшей тишине, обменивались ПАДДами или просто болтали на вулканском. Ощущение мира и покоя напоминали ей, почему она вообще полюбила Спока и почему до сих пор любит в каком-то смысле. Коммандер был одним из её лучших друзей, и лейтенант лишь надеялась, что Спок может сказать то же про нее. Но если он не перестанет дергать правой рукой, она его убьёт. У всех бывают тики или навязчивые движения. Сама Ухура автоматически стучала ногой по полу, когда работала, например, но Спок? Вулканец никогда прежде не растрачивался на лишние движения, тем более во время работы. В обычное время он скорее напоминал статую — образец вулканского спокойствия. Так что… дёргающаяся рука? Это что-то новенькое. — Спок? Коммандер поднял на неё вопросительный взгляд. — Перестань. — Что именно я должен перестать? Ухура взглядом указала на его руку. — Ты… Знаю, это звучит глупо, но ты дёргаешь рукой, и это сводит меня с ума. Тебя что-то беспокоит? Никогда не видела тебя… кхм, дёргающимся. Спок опустил взгляд на свою руку. Он смотрел на несчастную ладонь так, словно она ему вовсе не принадлежала. — Я не замечал, что двигаюсь. И это замечание не утешило ни одного из них. Вулканцы обладают полнейшим контролем над своим телом в любое время. Они всегда замечают, что делает каждая часть их тела. Для Спока не заметить подобное… Коммандер нахмурился — ну, вернее, изобразил свой эквивалент «нахмуренности». — Теперь я осознаю, что двигал большим пальцем. Странно. — Кирк так делает, — Ухура вздохнула. — Может, это заразно? Спок вопросительно посмотрел на неё. — Эээ, ты не замечал? На последней высадке он подхватил что-то на поверхности. Что-то, влияющее на нервную систему, полагаю. Доктор Маккой что-то сделал и сказал, что всё пройдёт. Но это движение пальцем у капитана пока осталось. Вполне понятно, почему ты повторяешь его тики, даже неосознанно. Вы вечно на одной волне — поэтому из вас и вышла такая хорошая команда. Как ни странно, успокоенным Спок не выглядел. — Эй, да ничего страшного, Спок! — рассмеялась Ухура. — Просто твоя человеческая половина напоминает о себе. Это нормально. Я вот, после того как долго пообщаюсь со Скотти, начинаю говорить с шотландским акцентом. — Ты — человек. Нужно это изучить. Как бы то ни было, я… — он замер, глядя на дверь. — Что там? — спросила Ухура, тоже повернувшись к двери, которая распахнулась, впуская в комнату Джима. — Окей, мои маленькие лингвистические заучки, — ухмыльнулся капитан. — У меня для вас есть задачка. Ухура оглянулась на Спока. Как он мог знать, что Кирк сейчас войдет? Комната, в которой они находились, была звукоизолированной — даже супер крутой вулканский слух не мог расслышать что-либо снаружи. Девушка попыталась поймать взгляд Спока, но безуспешно — всё внимание коммандера было сосредоточено на Джиме.***
Не то чтобы капитан был странным. Вовсе нет. Он классный парень, реально, если не брать в расчёт, что порой он ведет себя как полный придурок, отказываясь брать на борт потенциально опасные инопланетные растения (ага, логично, значит, самих инопланетян возим пачками, а невинный цветочек захватить нельзя). И всё же порой капитан делал странные вещи. Иллани с Летусрастона была необычным пришельцем. Сулу понимал это, Джим понимал это, весь экипаж понимал это. У Иллани была мерцающая угольно-чёрная кожа и неоново-голубые глаза, светившиеся в тусклом свете, и мягкие, похожие на облака волосы, которые плавали вокруг неё, будто в воде. Она была совершенна, а ещё — редкость для инопланетян — умела мыться, и пахло от неё приятно, и не было ни одной причины для Кирка вырывать свою руку за мгновение до того, как инопланетянка собиралась её поцеловать. Сулу наблюдал, как капитан смущённо прячет руку в карман (хвала мирозданию за апгрейд формы — теперь можно было не таскать с собой целую сумку ради авторучки и блокнота) и неловко произносит: — Эм, я… рад был с вами познакомиться. Иллани приподняла брови и протянула ему свою руку для поцелуя, как это было принято в её традициях. Капитан — плэйбой, золотой ребенок, перед которым никто не мог устоять, — покраснел до корней волос и сделал вид, что ничего не заметил. Спасла ситуацию Ухура — она скользнула вперед, коснулась губами тыльной стороны ладони инопланетянки и свирепо оглянулась на капитана. Сулу повторил приветствие, поглядывая в сторону Джима. Однажды они были с визитом на планете, где в качестве приветствия следовало ощупать левую грудь собеседника, и тогда капитан ни мгновение не раздумывал прежде, чем протянуть руку и как следует поприветствовать посла. И теперь он краснеет из-за поцелуя руки? Боже, какой идиот. Сулу внимательно наблюдал за ним всю миссию, и его список вещей, над которыми можно будет позже поржать за бокалом вина, значительно пополнился. Летусрастонцы, казалось, были помешаны на руках, и Кирк по какой-то причине пытался сделать вид, что кистей у него нет вовсе. Он избегал прямого контакта ладоней, как чумы, хватался вместо этого за запястья и локти и отскакивал прежде, чем его губы успевали коснуться чьей-либо ладони. Как сказал бы Спок, очаровательное зрелище. Что касается самого Спока, для него все эти телесные контакты явно были проблемой. Но он был вулканцем, и летусрастонцы с уважением относились к его культуре, так что его избегание прикосновений было понятно. Кирк же был просто придурком, и это не было достойным объяснением. — Прошу прощения, — капитан, явно пытаясь пересилить себя, снова попробовал взять руку Иллани в свою, но попытка вновь оказалась безуспешной. — Просто это… Очень интимно, мне кажется. Я не… я не знаю, почему? — он казался сбитым с толку своим собственным поведением. — Ох, вы тоже Вуликанец? — Вулканец, — поправил Джим. — И нет. Эээ… нет, я человек. — Странно. Для остальных членов вашего экипажа это не стало проблемой. — Видимо, я просто подхватил пару привычек у мистера Спока. А вот и объяснение. Вот так просто? Но Джим казался чересчур взволнованным — он закусывал губу и явно пытался спрятать пальцы в рукавах форменки. Сулу покачал головой, и вдруг его озарило. Сам по себе Сулу не был говнюком, но порой его так и тянуло сделать что-нибудь гаденькое. Это, кстати, роднило их с Кирком — тот тоже порой любил напакостить и сделать вид, что он тут ни при чем. Эта привычка была основой их дружбы. Сулу ухмыльнулся и схватил Кирка за руку, переплетая их пальцы. Кирк отскочил от него с до нелепого неловким «ээээ». Будь у Сулу немного больше времени, он бы, возможно, обмочился от смеха, но… — Мистер Сулу, — раздался из-за спины лейтенанта голос коммандера. Спок с нечитаемым выражением лица расцепил хватку рулевого, заставляя его отпустить ладонь Джима. — Я прошу вас воздержаться от подобных прикосновений к капитану в будущем. Кирк буквально спрятался за Спока, как будто вулканец был его рыцарем в сияющих доспехах, пришедшим спасти его одетую в золото задницу. Боже, Сулу сможет дразнить его этим годы! Как только убедится, что ему не грозит быстрая, но мучительная смерть от рук коммандера. — Конечно, сэр, прошу прощения. Развернувшись на пятках, Сулу ретировался в сторону бара, где Ухура о чем-то весело болтала с Иллани. — Вулканцы… — пробормотал он, падая на соседний стул. — Что? — обернулась к нему Ухура. — Спок чуть мне голову не оторвал, когда я взял Джима за руку. Ухура рассмеялась. — Полагаю, он был не в том настроении, чтобы смириться с тем, что ты целуешь капитана по-вулкански на его глазах. Она замолчала. Сулу уставился на нее, распахнув глаза. — Ты же не думаешь…? Девушка пожала плечами. Сулу и Ухура обернулись: Спок и Кирк разговаривали на другом конце комнаты, их руки одинаково были сцеплены за спиной, чтобы избежать даже теоретической возможности случайного прикосновения. — Они такие странные, — пробормотал Сулу. — Только заметил?***
— Ага, и если мы просто раскачаем малышку, то сумеем доползти до Звездной Базы Девять прежде, чем ядро перегреется, так? — Джим посмотрел на варп-ядро с того места, где они со Скотти сидели на корточках. Скотти покачал головой и ответил: — С ней все будет в порядке. Нет нужды раскачивать мою прекрасную леди, она и сама прекрасно доберется. — Ох, черт побери! Скотти подпрыгнул: — Капитан? — Извини, Скотти, одну секунду, — неожиданно зло выдохнул он и вытащил коммуникатор. — Кирк Споку. — Спок слушает. — Ты что, только что украл мою ладью?! Потому что я проигрываю нашу партию в голове, и вижу, что ты крадешь мою ладью! Как ты смеешь? Предатель, ты же обещал подождать до вечера! — Было бы некрасиво с моей стороны затягивать ваше поражение. Просто ускорил процесс. — Да что ты говоришь? Конь на Б7! — Это не слишком уместное использование коммуникаторов, сэр. — Ты просто злишься из-за того, что это был хороший ход, и… положи своего слона, Спок, клянусь Богом, если ты снова попытаешься применить ко мне свою дурацкую технику вулканской птицы, я надеру тебе задницу в следующий вторник. Тишина. — Спок, ты предатель. — Я уверен, что смогу поставить вам шах в три хода, капитан. — Да, но я знаю, что ты сделаешь ход конем, а потом пешкой, а потом другой пешкой и ферзем, так что я сделаю ход ферзем, хотя знаю, что ты захватишь моего слона в три хода, потому что… — он замолчал. — Знаешь что, черт возьми, я сейчас поднимусь к тебе и заставлю тебя подавиться своими словами. Конец связи. Скотти уставился на Джима. — Вы вроде обычно не так играете в шахматы, капитан. — Да, но я просто знаю, как он собирается сходить, и это делает всё ещё более… — Джим уставился на варп ядро. — Ты ведь заранее знал, что собираешься сделать, так? Позвал меня, чисто чтобы я предложил свою идею, ты бы её отверг и мы бы сошлись на твоей? — Когда вы так говорите, капитан, я ощущаю себя идиотом. — Я тебя тоже люблю, Скотти. Увидимся в ноль шестьсот часов. Он, насвистывая, вышел из инженерного отделения, и Скотти, оставшись наедине со своей леди, покачал головой. — Они как две половинки яблока, не так ли?***
Будучи гением, Чехов Павел Андреевич обладал умением замечать некоторые вещи, скрытые от глаз других членов экипажа. Замечать их быстрее остальных, если быть точнее, потому что он был уверен, что они не останутся втайне от других навсегда. И всё же, быть одним из первых, кто заметил, насколько странными были Кирк и Спок, оказалось интересным опытом. Он слушал — и, главное, слышал, — как остальные члены экипажа делились друг с другом своими наблюдениями, просто разрозненными фактами о капитане и коммандере: Ухура говорила что-то о том, что Спок копирует движения Джима, Сулу смеялся над тем, как Кирк постепенно обретает вулканские привычки без какой-либо логичной на то причины. Боже, как дети малые. Их наивность так веселила Чехова! Капитан откровенно скучал в своем кресле. Фраза «картографирование неизведанного космоса» звучит очень увлекательно, когда ты в этом не участвуешь. Почему никто не рассказывает кадетам в академии, что большую часть времени в миссиях им придется сидеть на месте и ничего не делать? Не то чтобы Чехов любил сплетни, но скука часто толкает людей в пучину интриг. — Хикару, — Чехов толкнул друга локтем и ухмыльнулся. — Глянь-ка. Сулу, прежде дремавший с открытыми глазами, выпрямился на стуле. — Кэптен, — позвал Павел небрежно. — А где коммандер Спок? — В столовой, — мгновенно ответил Кирк, не отрываясь от горки ПАДДов, которые подписывал. Идеально. — Кэптен, а что коммандер Спок сегодня ест? Хикару приподнял брови, но Чехов лишь ухмыльнулся и приподнял указательный палец, призывая рулевого к терпению. — Он что-то делает там с репликаторами вместе со Скотти, не ест, — ответил Джим. Он был настолько сосредоточен на своем занятии, что едва ли вообще осознал вопрос. — Что бы он там ни делал, он уверен, что это интересно. Улыбка Чехова стала ещё шире. Сулу закашлялся, маскируя смех. Хикару мгновенно понял правила игры, однако им стоило быть предельно осторожными — в любой момент капитан мог сосредоточиться на вопросах и размазать их по стенке. К счастью, до конца их смены оставалось не так много времени, а у капитана было много бумажной работы. Чехов подождал около часа, прежде чем снова толкнуть Сулу локтем в плечо. Хикару сосредоточил внимание на Кирке, но не повернулся к нему, а лишь взглянул в его сторону уголком глаза — Кэптен Кирк? — начал Чехов. — Мм? — А что сейчас делает коммандер Спок? — Записывает заметки о своём лабораторном образце, — отозвался Кирк, не отрываясь от ПАДДа. — Спсибо, кэптен. — Я следующий, — прошептал Сулу, наклоняясь к Павлу. — Это моя игра, Хикару. Я всегда следующий. — Да ладно, всего разок! Чехов вздохнул. — Ну только раз. Время тянулось еще медленнее, чем обычно. Чехов пытался занять себя, просчитывая и перепросчитывая курс до градуса, но этого было недостаточно, чтобы занять весь его гениальный мозг целиком. Сорок минут… Может, уже достаточно? Нет, лучше подождать, или он испортит… Вдруг Кирк оторвался от документов и резко обернулся к лифту. Чехов наклонился к Сулу и прошептал: — Мистер Спок через три, два, один… — Мистер Спок! — Кирк расплылся в улыбке, глядя на вышедшего из лифта коммандера. — Чем могу быть полезен? — Как будто он уже не знает, — фыркнул Сулу тихо. — Они как братья близнецы. Один всегда знает, что у другого на уме, — кивнул Чехов. — У нас на пути аномалия, которую вы, я полагаю, сочтете… занимательной. — Занимательной! — прошептал Хикару. — Капитан, я купил вам цветы, сделанные из космоса… — …а еще шоколад, и написал поэму, сэр, — в тон ему отозвался Чехов. — Именно так строятся профессиональные отношения, сэр. — Спасибо, мистер Спок, — кивнул Кирк. — Если хотите, вставайте за свою станцию. Я освобожу вас от бета-смены, и вы сможете отработать остаток альфа-смены, вместо неё. — Я вас понял, капитан. Если мы будем идти текущим курсом, то достигнем аномалии через семьдесят три минуты и пятьдесят две секунды. Приблизительно. — Приблизительно, — повторил Кирк и ухмыльнулся. — Мог бы округлить до трех после запятой, нет? — Кэптен, — едва слышно сказал Чехов, передразнивая Спока. — Пожалуйста, только не перед командой. — Это ничто по сравнению с тем, что я приготовил для тебя в свободное от смены время, мистер-узкие-штаны! — развеселился Сулу, представив ответ Кирка. — Джентльмены, — голос Кирка перекрыл их хихиканье. — Что-то интересное? — Ох, нет, кэптен. Мы просто обсуждали аномалию, сэр. — Очень интересная аномалия, — кивнул Сулу. Павел видел, как он впивается под приборной панелью в свою ладонь ногтями, чтобы сдержать смех. Кирк недоверчиво приподнял брови, но отвернулся. Спустя час-и-ещё-несколько-минут, прошедший в полной тишине, Чехов всё ещё еле сдерживался от желания похихикать в кулак. Всякий раз, встречаясь с Сулу глазами, он закусывал губу и спешил отвернуться. Спок не ошибся, аномалия действительно привела Кирка в полнейший восторг — тот едва ли не подпрыгивал на месте, глядя то на экран, то на показания датчиков, и всё время уточнял у Спока не нужно ли им произвести дополнительные замеры из лаборатории. Спок уверил его, что он уже сталкивался с такой аномалией прежде, когда работал под командованием капитана Пайка, и всё же Кирк не усидел — сорвался с места и понесся в лабораторию, чтобы посмотреть подробнее своими глазами. Он и Спока с собой позвал, но тот, на удивление, отказался. Стоило Споку занять капитанское кресло, на мостике повисла тишина. Так продолжалось около получаса, пока Спок не погрузился в работу над одним из своих научных докладов и не вернулся к станции, чтобы начать записывать данные. Хикару подмигнул Павлу, его глаза блестели, и это не предвещало ничего хорошего. — Коммандер Спок, что капитан Кирк думает об аномалии? — Капитан переполнен чувствами восторга и любопытства, хотя он и огорчен, что банк данных корабля на данный момент неисправен. Чехов почувствовал, как его голову распирает изнутри от еле сдерживаемого смеха. Они помолчали пару минут, чтобы усыпить бдительность Спока. Неожиданно Чехову пришла в голову идея, и он повернулся к Сулу. — Новая игра. «Эхолокация», командный бой. — Ну-ка? — С этой минуты каждый раз, когда мы видим кого-то из них, спрашиваем где второй. Два очка, если ты знаешь, что второй сейчас находится в максимально неловкой ситуации. То есть, если ты наверняка знаешь, что коммандер сейчас в душе, то должен успеть спросить кэптена о его местонахождении прежде, чем коммандер закончит. — Чёрт побери, я в деле. Выигрывает тот, кто получит самый неловкий ответ. — Нет, выигрывает тот, кто вообще сумеет заставить одного из них ответить. Двадцать кредитов. — По рукам. Они обменялись рукопожатием под пристальным взглядом Ухуры, которая, очевидно, о чём-то догадывалась. Чехов обвел взглядом мостик, пытаясь понять, кого ещё можно включить в игру. Их с Ухурой взгляды встретились, и Павел улыбнулся. Похоже, скоро он станет очень, очень богатым человеком.***
— Джим, я не собираюсь спрашивать, что там произошло, но я ожидаю, что к тому времени, когда ты представишь свой официальный отчет, там будет чертовски много объяснений. — Сэр, я могу всё объяснить, — возразил Джим и после паузы добавил: — Почти всё. Иногда Пайку хотелось побиться головой о монитор в моменты разговоров с Джимом. Он любил этого парня, правда… Кристофер всегда считал его сродни сыну, которого у него никогда не было. Но это? Это дерьмо заставляло его мечтать вернуться на звездолёт и улететь на другой конец вселенной на ВАРП-12, которого ещё даже не изобрели, просто чтобы быть подальше от этого идиота. — Я. Не. Спрашиваю, — прорычал Пайк. — Но вы должны знать! Это была не моя вина. Вообще ничья вина, серьёзно, я клянусь. Просто спросите Спока! Подождите, я его позову. Что ж, по крайней мере, раз Джим готов позвать Спока, значит, видимо, и правда не натворил ничего сверхъестественного во время высадки. Насколько Пайк знал, Спок не был тем парнем, на которого ссылались, пытаясь прикрыть свою ложь. Конечно, старпом изменился за эти годы, и часто казалось, что он слишком уж вольно обращается с правдой, пытаясь прикрыть задницу Джима в своих отчетах, но он всё ещё был вулканцем, а вулканцы не лгут. К сожалению, наличие Спока на корабле не гарантировало, что к концу дня на ПАДДе Пайка не будет лежать отчёт, озаглавленный «Осирис. Первый контакт. Бой с применением фазеров», зато с лёгкой руки Спока такое название могло трансформироваться в «Как спасти свой экипаж от опасных пришельцев» или «Кровожадные инопланетяне и способы борьбы с ними». — Адмирал Пайк, — Спок поднял руку в та’ал. — Мистер Спок, — вздохнул Крис. — Рад вас видеть. Джим вновь появился на экране, втискиваясь сбоку от коммандера. — Так вот… — он замолчал, а затем обернулся к Споку, приподнял брови. — Ладно, как скажешь, хочешь — говори ты. Спок что, толкнул его? Пайк нахмурился, удивленный этим безмолвным диалогом. Он мог поклясться, что Спок не произнёс ни звука. — Мы спустились на планету… — начал Спок и тоже замолчал, оглядываясь на Джима. — Я начал с этого, потому что… — Да, но он уже знает технические детали… — Это важно включить в отчет, потому что… — Да, но так ты его только запутаешь… — Я понимаю вашу позицию, но… — Да, конечно, но ты понимаешь… — О! — Спок кивнул. — Я понял. Что это сейчас была за чёртова хрень? Пайк понятия не имел, что сейчас произошло перед ним, и, если честно, был слегка встревожен. Они даже не касались друг друга — просто разговаривали, перебивая друг друга и не заканчивая фраз, и все равно как-то умудрились понять, что имел в виду второй. Это было… впечатляюще. А он ещё переживал, что они не поладят. Ха. — Перестрелка началась из-за недопонимания между нашими культурами. Выездная команда была одета в обычную форму, которая включала рубашки. В культуре ОАГ прикрытие груди — это акт войны. Что ж, это действительно хорошее объяснение. Джим поднял руку, и Спок сказал: — Да, капитан, я к этому и веду. Крис поперхнулся воздухом. — Мы узнали об этой культурной особенности только после того, как капитан снял свою рубашку, чтобы обмотать раненую ногу лейтенанта Чехова. Увидев его обнаженный торс, местные остановили огонь. Лейтенант Ухура разобралась, в чём дело и велела нам всем снять рубашки. Из-за неблагоприятного климата я вместе с несколькими другими транспортировался обратно на борт, чтобы нам не пришлось снимать форму. — Мм… Ясно, — это была самая дикая дичь из всех, что Кристофер слышал за свою жизнь. — Потери? — Трое наших ранены, один мертв, — тут же помрачнел Джим. А затем вдруг закатил глаза. — Да, мистер Спок, я как раз собирался сказать. — Теперь эта планета — часть Федерации, так что официальный отчет должен содержать… — Да, — Джим снова повернулся к Пайку. — Трое их людей мертвы, еще четверо ранены. Ничего серьёзного, зато они заставили меня отужинать с ними без рубашки. — Капитан остро переживает эти потери, — произнес Спок. — Спок! — Нелогично скрывать свои сожаления от адмирала Пайка, капитан. Адмирал и так знает, что вы не бываете равнодушны к человеческим жертвам. Это одно из тех качеств, которые делают вас отличным капитаном. От торжественности в голосе Спока Пайка начало подташнивать. — Да. Отлично, — Джим покраснел, почесал шею. Затем бросил на Спока короткий взгляд и фыркнул: — Ой, заткнись. — Итак, джентльмены, — прервал это безобразие Пайк. — Если вы двое закончили… Джим обернулся к нему, умудряясь выглядеть так, словно он понятия не имеет, с чего бы адмиралу чувствовать себя неловко. Что космос сделал с этими двумя? — Я… понял вашу позицию относительно произошедшего, — вздохнул Пайк. — Берегите себя. — Да, — расплылся в улыбке Джим. — Ты себя тоже. Следи за всем в оба, постоянная бдительность! Ради всего святого, этот засранец действительно сведёт его в могилу. — Конец связи. Картинка погасла, и Пайк замер, пялясь в пустой экран. Он наконец-то откинулся назад в кресле, чтобы бросить взгляд через дверной проем — в соседней комнате его Первая работала за своим рабочим столом. — Хэй! — позвал Пайк. — А почему мы не можем общаться телепатически? Женщина закатила глаза и вернулась к своему ПАДДу. Что ж, значит, конец света ещё не наступил. Хорошо.***
— Привет, привет, привет! А мы приветствуем вас на шоу «Прочти меня»! Сегодня в нашей студии Джеймс Ти Кирк, капитан ЮСС Энтерпрайз и его первый помощник, коммандер Спок! Громовые аплодисменты, раздающиеся не из зала, но из колонок, прервали речь ведущей, и она улыбнулась, дожидаясь, пока шум затихнет. Её кожа светилась фиолетовым и синим в свете софитов. Она обернулась к сцене, где на разных подиумах стояли Спок и Кирк. — Как вы знаете, только самые сплоченные экипажи способны победить в нашей игре. Достаточно ли хорошо капитан Кирк и коммандер Спок знают друг друга? Мы узнаем это после короткого перерыва. Оставайтесь с нами. Джим дождался момента, когда зелёный огонек под камерами погаснет, и закатил глаза. — Это правда необходимо? — Конечно! — рассмеялась ведущая, её смех напоминал нечто среднее между шипением и звоном. Девушка скользнула взглядом по форме Джима сверху вниз и обратно, и заметила вслух: — Вы выглядите умнее, чем есть на самом деле. Джим приподнял брови, не зная, что ответить на это. — Если вы хотите поговорить с Чар’Век и М’Гел’Ча, вы должны действовать как команда. Нестабильные пары с нестабильной связью могут негативно повлиять на их ментальную связь друг с другом. Лишь те, кто по-настоящему способны сплотиться, подобно им, могут поговорить с ними. Не переживай, глупый человек. Они посмотрят запись, и, если ты им понравишься, они примут тебя даже в случае поражения. Ну, или убьют тебя и весь твой экипаж. О! Время! Поживее, капитан, твоя судьба в твоих руках! Джим не был уверен, шутит ли она, но ситуация, похоже, действительно требовала от него предельной концентрации. Он встретился глазами со Споком и кивнул. Они справятся, вместе, как всегда. — Капитан Кирк! — драматично воскликнула ведущая. — Вы начинаете. Я буду задавать одному из вас вопрос о втором. Тот, о ком вопрос, пишет ответ на экране, а первый угадывает. Джим скорчил лицо в неискренней улыбке. Дерьмо. Но ведь он знал Спока, так? Лучше, чем кто-либо, исключая, разве что, Ухуру, они же встречались. И Спок знал его, так? — Начнем с простого, — ведущая моргнула двумя из своих глаз. — Какого года рождения коммандер Спок? Довольно легко. Джим читал личное дело Спока достаточное количество раз, чтобы запомнить это. — Две тысячи двести тридцатого, — ответил Джим. — Вау, все верно! — по велению руки ведущей на табло за их спинами высветился ответ Спока. — Отличное начало. Что ж, продолжим — коммандер Спок, какой любимый цвет капитана Кирка? — Раньше был красный, — безэмоционально произнес Спок. — Теперь синий. Ведущая сверила ответы и обернулась к Джиму. — Любимый жанр кинематографа мистера Спока? — Документальное кино. — Как зовут мать капитана Кирка? — Вайнона Кирк. — Где родился коммандер Спок? — Ши’Кар, Вулкан. И это оказался первый промах. Резкий звук, означающий ошибку, прозвучал так неожиданно, что Джим подпрыгнул на месте. — Капитан Кирк, сколько сиблингов у коммандера Спока? — Он единственный ребенок. Звук раздался снова. — О-оу. Кажется, вы ошиблись, — ведущая указала на голографический экран с двумя красными кругами. — У мистера Спока двое сиблингов. Кирк уставился на Спока. Серьезно?! Ему хотелось кричать. Как ты мог скрывать это от меня?! Спок отводил глаза, не решаясь встретиться с капитаном взглядом. Что ж, ладно. Впредь сначала думаем, а потом отвечаем. А вопросы становились всё сложнее. — Любимое время года коммандера? — Весна. — Лучший друг капитана в Академии? — Доктор Маккой, он же Боунс. — Нравилось ли коммандеру Споку учиться в школе? — Учиться — да, находиться в школе — нет. — Какое самое любимое место капитана Кирка во всей вселенной? — На борту Энтерпрайз. — Ломал ли коммандер Спок когда-либо кости? Если да, то сколько? — Да, и, если считать сломанные по несколько раз… Двадцать две. — Сколько лет было капитану Кирку, когда он впервые поцеловался? — Двенадцать. — Последняя нелюбимая еда капитана Кирка? Джим поморщился. Спок напишет салат — любой бы на его месте написал бы салат. Но Джим не мог солгать — на их запястьях были надеты специальные браслеты, работавшие как детекторы лжи. Если он солжет, то получит еще один страйк. Всего можно было ошибиться до четырех раз, но интуиция подсказывала Кирку, что самые сложные вопросы ещё впереди. Джим вздохнул и написал правду. — Пудинг из тапиоки, — произнес Спок. Джим изумленно вскинул голову, глядя на своего первого помощника. Как он мог узнать? Навряд ли они когда-либо обсуждали его нелюбовь к некоторым частным видам пудинга. Или… Черт, у Спока, конечно, была крутая память, но чтобы настолько? — Надо же! Вы выглядите изумленным, капитан Кирк! — рассмеялась ведущая. Фоном с этим включилась дорожка с закадровым смехом. — Боитесь, что коммандер прочтёт все ваши мысли? — Просто… Любой бы предположил салат, — с глупым смешком отозвался Джим. — Да, вот так-то. Смотрите, как легко он прочитал вас! К изумлению ведущей и всей съемочной группы, они успешно окончили третий раунд. — Лишь шестьдесят два процента участников доходят до четвертого раунда! — предупредила, светясь от интереса, ведущая. — С этого момента вопросы будут становиться все труднее и труднее. Готовы? Сколько вообще длится игра? Есть ли у нее конец, или лишь неизбежный проигрыш? — Капитан Кирк. Расскажите нам о самом счастливом воспоминании из детства коммандера. Чёрт. Без шансов. Совсем. И всё же, если подумать… — Ммм, ладно, — Джим моргнул. Он не помнил, когда бы Спок рассказывал ему об этом. — Когда ему было восемь, его отец отбыл с планеты с дипмиссией, и Спок с матерью отправились в поездку на север. Спок никогда прежде не видел моря или озера, так что они поехали на Ш’и’ре, это что-то вроде озера Гурон, только на Вулкане. Там были серебряные птицы, и они просто сидели на берегу и вроде как смотрели на воду, а та была очень тихой — на Вулкане нет луны и, соответственно, приливов. Спок уснул на плече у мамы, а когда проснулся, они поехали обратно. В зале повисла гробовая тишина. Спок смотрел на Джима со своей платформы и, казалось, готов был распахнуть рот от изумления. Один—один, коммандер. На табло высветился лаконичный ответ Спока: «Моя мать отвезла меня на озеро Ш’и’ре». Ведущая тоже казалась удивленной. — Вау, вот это память, — она повернулась к Споку. — Чуть мрачный вопрос — каков самый большой страх капитана Кирка? — она взглянула в камеру и рассмеялась: — Бесконечный вакуум космоса? Смерть? Боль? Кирк уставился на свой ПАДД. Большинство людей предположит, что его самый большой страх — потерять корабль, и да, он боялся этого, ужасающе и панически, всякий раз, когда нарушал правила, переходил черту, но… — Потерять свой экипаж, — сказал Спок. Джим поднял глаза на коммандера и криво улыбнулся. Спок смотрел на него в ответ, и что-то в этом взгляде заставляло сердце Кирка сбиться с ритма. — Любимое число капитана Кирка? — Семь. — Какая человеческая причуда раздражает коммандера больше всего? — Показывать язык. — Имя второй влюбленности мистера Кирка? — Валланс Гринли. — Какой работой на борту Энтерпрайз коммандер никогда бы не стал заниматься? — Медотсек. Он ненавидит кровь. — Какую свою привычку капитан Кирк считает худшей? — Закусывать губу. — Что во внешности матери нравилось коммандеру Споку больше всего? — Её улыбка. — Какого цвета были волосы у человека, которого капитан Кирк терпеть не мог в молодости? — Светлые. — Какой человеческий праздник не нравится коммандеру Споку больше всего? — Вы скажете, что это день Святого Патрика, но нет. Это Пасха. Он терпеть не может нелогичное сочетание яиц и кроликов. — Какая из вулканских манер нравится капитану Кирку больше всего? — Приподнимание брови. — Сколько раз в своей жизни коммандер Спок ругался вслух? — Семнадцать. — Чей день рождения капитан Кирк любит меньше всего. — Его собственный. Вопросы становились всё абсурднее и абсурднее. Улыбка ведущей гасла с каждой секундой. — Сколько раз коммандер болел тем, что называется «вулканским гриппом»? — Три. — Какой размер обуви капитан Кирк носил, когда ему было четырнадцать? — Сорок первый. — Что отец коммандера Спока ел на завтрак в детстве? — Рис с молоком. — Сколько половых партнеров было у Кирка? — Он не уверен, но предположил бы, что сорок девять. — Что приходит коммандеру в голову, когда он слышит слово «банкет»? — Его мать в платье цвета шампань на дипломатических банкетах. Так продолжалось мучительно долго до тех пор, пока наконец: — Какой цвет коммандер Спок намерен записать на своем ПАДДе? Кирк уставился на нее, на секунду потеряв концентрацию, а затем просто сказал: — Шартрез. Ведущая оглянулась на голографический экран, совершенно растерянная, а затем обернулась к камерам: — Мы прервемся на минуту. Оставайтесь с нами. Огонёк погас, и ведущая обернулась к Кирку с неприкрытой яростью во всех глазах. — Так не может продолжаться! — прошипела она. — Что? Почему нет? — Лишь трое участников отвечали верно на этот вопрос, и все они были избраны в королевский совет после этого, — она метнула гневный взгляд на Спока и снова повернулась к Джиму. — Ты должен был ошибиться. Капитан приподнял бровь. — Даже если ты знал ответ, ты не должен был назвать его правильно. Они увидят вас, разве этого не достаточно? Никто не должен выигрывать игру! Сейчас я задам вам, коммандер, самый сложный, самый непонятный вопрос, и вы должны ответить неправильно. Это был финальный раунд, а значит, первая же ошибка знаменовала бы их проигрыш. Кирк растерянно посмотрел на Спока. Они получили то, зачем пришли сюда — не было нужды выигрывать эту глупую игру. — Делай, как она сказала, Спок. Всё это, конечно, очень весело, но слишком уж затянуто. Спок кивнул. Ведущая явно оживилась, поправила платье и протёрла лысину, готовясь к эфиру. — И мы вернулись. Что ж, победят ли капитан Кирк и коммандер Спок? Они близки к цели, но на «Прочти меня» возможно всё, — она обернулась к Споку. — Коммандер, всё зависит от вашего ответа. Вы готовы? Спок снова кивнул. Джим непроизвольно повторил его жест. — Вопрос с подвохом, — она обернулась к Кирку. — Капитан Кирк. Вы в тоннеле. Он длинный, тёмный, и вы идете по нему уже часами. Вы устали и голодны, а впереди лишь тьма. Наконец, вы попадаете в пещеру, покрытую биолюминисцентным мхом. Перед вами пещера разделяется на десять различных ветвей. У ваших ног вы находите три предмета: флягу, веревку и нож. Вы можете взять только один. Земля мягкая и опасно рыхлая, и она тянет ваши ботинки, наполняя их и утяжеляя вас. Итак, вот в чем вопрос: какой туннель вы выберете, какой предмет принесете, и будете ли вы продолжать носить свои тяжелые ботинки на ногах или снимете их? Кирк задумался на мгновение. Он бы выбрал восьмой тоннель, взял веревку и не стал бы снимать ботинки. Джим посмотрел на Спока. — Он выберет первый тоннель, нож и снимет ботинки. Ведущая с надеждой обернулась к табличке Кирка и выдохнула, увидев ответ. — О-оу. Неверно! Лампы вокруг них засветились красным цветом. Они наконец-то проиграли.***
— А если бы ты отвечал правду, то что бы сказал? — спросил Джим по пути к дворцу. — Ну, чисто для смеха. — Восьмой тоннель, веревку, и ты бы не стал разуваться. Кирк запнулся на ровном месте. — Капитан? — Мистер Спок, мне кажется, с нами что-то не так.***
— Так это и есть тот самый печально известный капитан Джеймс Ти Кирк? Жалкое зрелище. Как человек, имеющий громадный опыт попадания в плен к различным кровожадным инопланетянам, Джим ожидал подобной речи. Услышав такое впервые он, признаться, всерьёз пал духом и потратил немало времени на самобичевание и размышления о том, какой ужасный он капитан, раз не сумел защитить команду. Теперь же, краем уха слушая спич очередного захватчика, Джим лишь лениво размышлял, насколько комфортной будет эта тюрьма и разрешат ли экипажу поиграть в карты. Откровенно говоря, ситуация выглядела не очень благоприятно: весь десант — Ухура, Сулу, Чехов и три краснорубашечника — были пойманы и связаны. И это при том, что переговоры со Сливичами были запланированы мирными. Разодетые в парадную форму, они направились вниз, оставив Энтерпрайз на Спока — старпом не горел желанием лишний раз спускаться на очередную вечно ледяную планету. Кто ж знал, что пока они шли сюда от Звездной базы 5, на планете случился переворот? — Я конфискую и уничтожу ваше оружие и коммуникационные устройства. Кораблям Федерации не место на орбите этой планеты, им следует уйти, — предводитель повстанцев Матэчич был молодой, красивый мужчина с очень, очень густыми бровями, от которых Джим не мог оторвать взгляд. — Я уже отправил сообщение на ваш корабль. С этого момента ваш экипаж считает, что вы все мертвы. Джим вздрогнул. На Энтерпрайзе несколько сотен членов экипажа, и им явно не нужна очередная нервотрёпка. В памяти ещё были свежи миссии, когда подобные сообщения оказывались правдой. Если члены экипажа получили сообщение, что их капитан и несколько ключевых специалистов мертвы… Для них эта новость станет потрясением. Пожалуй, он сумеет вытрясти с командования неделю увольнительных для всех после такого. — Бросьте их на гауптвахту, — скомандовал Матэтич. Гауптвахта находилась так глубоко под землёй, что даже если бы Кирк или Чехов собрали коммуникатор из камней и палок, у них бы не было ни единого шанса послать сигнал на корабль. Камера, в которую их бросили, была непроницаема: стены из камня, дверь из сплава титаниума и никакой фурнитуры. Классно. Может быть, хотя бы карты найдутся? Хотя это было не важно — Кирк всё равно не собирался задерживаться тут. — Итак, — начал он, оборачиваясь к десанту. Ухура помогла ему освободить руки из верёвок, и фыркнула, наблюдая, как он принялся потирать саднящие запястья. Кирк не мог придумать, как полегче сообщить команде сногсшибательную новость об одном нестандартном способе связи с кораблем, который у них еще остался. Если честно, он был бы рад, если бы они и дальше оставались в неведении, но Джим был капитаном, и не мог позволить команде мучаться страхами без повода. Они со Споком так и не решили, как им быть со знаниями о новоприобретенных навыках коммуникации, но скрывать это сейчас было глупо. Может, это шокирует десант? Может, они перестанут уважать его? Но другого выхода не было. — Нет нужды переживать. Мистер Спок уже выслал два отряда — один, чтобы освободить нас, второй, чтобы подвинуть Матэтича и вернуть власть законным правителям. Он тут немного заигрался в диктатуру… Вы все знаете, что я не могу отправить сообщение через коммуникатор, пока мы находимся под землей. Возможно, вы задаетесь вопросом, откуда я знаю о планах коммандера Спока… — Не особо, — пожала плечами Ухура. Джим моргнул. — Да, кэптен, мы догадались, что вы уже прояснили коммэндеру Споку ситуацию сразу, как нас поймали, — улыбнулся Чехов. — Он уведомил экипаж, что мы в порядке? У меня есть пара ставок относительно того, сколько раз меня объявят мертвым за месяц, не хотелось бы проигрывать. Джим молча переводил взгляд с одного члена десанта на другого. — Что? — спросил Сулу. — Вы выглядите шокированным. — Я… Вы знали? — Ну разумеется. Тут и слепой бы догадался, — рассмеялся Чехов. Джим обернулся к краснорубашечникам. Одно дело — экипаж мостика, но этих парней Джим вообще, кажется, видел впервые — они-то должны были быть шокированы?.. — Эм, мы не должны были знать? — смущенно спросила девушка с серебристыми волосами. — Слухи быстро расползаются на корабле, — пожал плечами темноволосый мужчина размером со шкаф. — Да, бывают же неделикатные люди, — фыркнул получеловек-полукрайонец. Кирк не мог в это поверить. — Как… Как давно вы знаете? Они со Споком обнаружили эту связь всего две с половиной недели назад, и уж точно ни с кем это не обсуждали. Они хорошо это скрывали, вообще-то… Или только Джим это скрывал? — Около четырёх месяцев, — пожал плечами Сулу. — Четырёх?! Я сам узнал всего пару недель назад! В темнице повисла тишина. — Вы же шутите, да, сэр? — спросил Хикару. — Нет. Как вы вообще могли узнать это?! Раньше меня! — Ну… Мы заметили пару закономерностей. Вы двое всегда знали всё друг о друге, даже когда были не рядом. Как вы могли не заметить? — Что? — оглядываясь назад, он действительно припоминал пару-тройку случаев, когда его спрашивали о Споке… пару-тройку десятков случаев! — Но, конечно, я знаю много о Споке, он же мой первый помощник! — Сэр, не сочтите за неуважение, но я выиграла в первом раунде Эхолокации, заставив вас сказать, что Спок в душе. Да, было дело. Неловкий был момент. — Эхолокации?! — А я победил, когда мистер Спок сказал мне, что вы принимаете ванну с пеной, а затем осёкся и замолчал, как будто он член русской мафии, а я его пытаю. — Святое дерьмо. — Да, согласен, — хихикнул Сулу. — И вы пытаетесь сказать, что вы сами не знали? — Ухура приподняла брови. — Ну… нет? — Это нелепо. Со всем уважением, кэптен. — Боже, убейте меня. — Согласно подсчётам Чехова, у нас нет на это времени. Спок будет здесь с минуты на минуту. — Как это можно было подсчитать?! — Легко, сэр. Это теперь наука. Краснорубашечники захихикали. — Вы уволены. Все вы. Каждый. — Конечно, сэр, — кивнула Ухура. — И… — он осекся, оборачиваясь к двери. Десант заржал в голос. — Ой, завалитесь! Давайте, отойдите от двери. В этот момент дверь распахнулась, и Спок сказал: — Капитан? Его поприветствовал очередной взрыв хохота. Чехов медленно сползал на пол, держась за стену. Джим постарался перестать краснеть, но, разумеется, не смог. Спок приподнял одну бровь. — Я что-то пропустил, капитан? — Нет! Нет, нет, совсем ничего, — Кирк шагнул вперед и взял руку Спока в свою. Старательно проигнорировал вспыхнувшее от этого прикосновения тепло в теле, он пошел к выходу, буквально вытаскивая старпома за собой. Истерические всхлипывания и свист со стороны команды его совершенно не волновали. Спок, на удивление, тоже не пытался вырвать руку и спросить, что тут, собственно, происходит. — Мы увольняем весь экипаж, Спок. — Хорошо, капитан. — Я привлекаю каждого из них к ответственности за нарушение субординации. — Да, Джим. — Особенно Чехова. — Как пожелаешь, т’хай’ла. Всю дорогу до поверхности Джим ругался себе под нос, а команда за их спинами продолжала смеяться, но в конце концов они все же прекратили свой кошачий концерт, и свежий воздух помог капитану прогнать краску с лица. Они вышли наружу, щурясь от яркого солнечного света, отражающегося от покрытой снегом поверхности планеты. Джим повернулся к команде, а затем оглянулся на деревню, пытаясь понять, как справилась команда Спока. Судя по тому, что по пути из подземелья им не встретился ни один охранник, всё прошло неплохо. — Поднимайте, мистер Скотт, — приказал Спок в коммуникатор. — Так точно, сэр! Вы нашли капитана с помощью своей крутой эхолокации, не так ли? Кирк вскинул руки, глядя на Спока. Видишь?! Видишь?! Это бунт! — Мистер Скотт, — рявкнул капитан в сторону коммуникатора. — Вы уволены! — Так точно, сэр! Поднимаю вас. Мир вокруг засветился золотым и голубым, и спустя секунду они уже стояли на борту Энтерпрайз. Скотти улыбался им во все тридцать два. — Капитан Кирк, вы не знаете, где сейчас находится мистер Спок? — Вы все переводитесь на Фаррагут! — Джим демонстративно отвернулся, когда все начали смеяться снова, поглядывая то на него, то на Спока. И даже если вулканец чувствовал себя смущённым, он умело это скрывал. — Ну, раз уж вы все всё знаете, я могу сделать это, и никто не станет жаловаться, — выдохнул Кирк и коротко поцеловал Спока, а затем обернулся к экипажу и уставился на них в ожидании. Чехов и Сулу подняли вверх большие пальцы. — Ваша очередь, мистер Спок, — фыркнула Ухура. — Ненавижу вас, — подытожил Джим, безуспешно пытаясь стереть с лица улыбку.***
— Мистер Спок, — позвал Боунс со своего места на мостике. Вообще-то, у него не было своего места на мостике, но тот угол, к которому он вечно прижимался плечами, уже официально считался его собственностью. — Где сейчас капитан Кирк? — В моей постели, доктор Маккой, — Спок обернулся к нему, чтобы насладиться видом давящегося воздухом и краснеющего врача. — Куда более интересный вопрос — что вы делаете здесь, когда ваше место в больничном отсеке? Маккой пробормотал что-то похожее на «чёртов остроухий гоблин», но звучало это не слишком убедительно из-за едва сдерживаемой ухмылки. Пару мгновений на мостике висела тишина, а затем Чехов наклонился к Сулу и сказал: — Двадцать кредитов доктору, Хикару, и, мне кажется, игра окончена.