Девятый день

      В каждом движении, слове и жесте — блеск, неотвратимое лезвие совершенства.       Схожий с проклятием дар был с тобою с детства: в детстве — сиял, после — юность сводил в гротеск. Тонкая линия выхолощенной скуки тянется вечностью — твой горизонт побед. Замкнутый круг никогда не сойдёт на нет.       Чахнет космея, вся в золоте — душный цвет.       Так удушает цвет идеальной скуки.       Месяц девятый,       проклятый девятый день.       Лезвием совершенства не вскроешь вены — эта катана не рубит свою же тень.       Но вдруг теряет власть у подмостков сцены.       Эта катана не рубит гранитных глыб, тех, из которых он высечен, вечно хмурый; маски его эмоций — смешны и грубы, но для тебя всё равно слишком тяжелы.       Вместо побед ощущаешь теперь взамен кровь на губах; и отныне и впредь не знаешь цели иной, и соперников — кроме — нет.       Эта космея пылает и расцветает.       Твой горизонт размыкает кольцо, взрываясь       в месяц девятый,       в рассветный девятый день.