Поиграем?

Гермиона сидела на кровати и судорожно перебирала воспоминания за прошедший год. Словно она брела внутри густого и чёрного тумана. На протяжении этого года она старалась каждый день восстановить картину того, что привело к таким последствиям. Они всего один раз переспали с Драко. Уснули в обнимку, а уже днём разругались в парке. Каждый бросил «Видеть тебя не желаю» и разошлись в разные стороны. Именно в этот день она примчалась в Нору в слезах. Тогда Рон, с трудом скрывая ликование, принял её в свои утешающие объятия, хоть и обещал этого не делать. Заполняя пустоту своими до боли нелепыми ухаживаниями, всего за год он вытеснил тёплые воспоминания о Драко из её жизни. И сегодня был тот день, когда Рон Уизли навсегда займёт место возле неё. Гермиона с ужасом уставилась на свадебное платье и сердце сжалось. Теперь не поиграешь в правду или действие. Отныне и навсегда Гермиона станет миссис Уизли, будет вечно готовить, убирать и рожать детишек с периодичностью в год. Забудет о карьере и станет Молли-Младшей. Точно так всё и произойдет. — Ты ещё даже не оделась?! С ума сошла?! — влетела в спальню Джинни. — Давай-ка, сестричка, вставай. Тебе через пятнадцать минут к алтарю идти. — Как же так, Джинни? Что произошло? Что я сделала не так? — Я тебе скажу, что ты сделала не так. Проспала, не оделась до сих пор и сидишь тут одна, без причёски. — Джинни, ты же сама понимаешь всё. Что это не правильно! — Правильно или нет, Гермиона, это уже не имеет никакого значения. Надевай платье и садись. Не хватало ещё опоздать на собственную свадьбу. Грейнджер с абсолютно пустым взглядом надела свадебное платье. Красивое, но уже ненавистное. Чёрт возьми, через пятнадцать минут она выйдет замуж, станет новой миссис Уизли в угоду. А кому в угоду? Всем. Только не ей. Не так всё должно было быть. Не нужно было бежать к Рону, стоило догнать Драко в тот день. Всего лишь один год перекрутил её жизнь так, как магическая война не смогла. Чёрт её дернул согласиться и принять это мерзкое, абсолютно некрасивое кольцо. И предложение он не смог сделать красиво. Просто сунул кольцо в руку и сказал «Ну что?». А ничего. Просто кивнула, надеясь, что это поможет заполнить пустоту внутри. — Почему всё именно так, Джинни? — со слезами на глазах спросила Гермиона. — Потому, моя милая, что судьбу не обыграешь, — Уизли затянула на ней корсет как можно туже. — Твои безрассудные выходки и юношеский максимализм и так всем нервы подпортили. — Что же ты говоришь?! Ты же… подруга… — И что? А он мой брат. И скажи спасибо, что вообще разговариваю с тобой. Нервно усадив подругу на пуфик, Джинни стала наспех расчёсывать волосы и завязала их в высокий пучок. Примостив фату под это странное гнездо, Уизли-младшая стала украшать причёску маленькими цветками. Повернув к себе лицо Гермионы она буквально зашипела. — И не смей реветь. Потечёт макияж и ты испортишь все фотографии. — Фотографии — это главное?! — подскочила Грейнджер. — В нашей семье — да. А поскольку ты без десяти минут её часть, то будь добра, соблюдай традиции. Ухватив ошарашенную невесту под локоть, Джинни стремительно повела её вниз, где уже ждали Молли и все её дети, за исключением Рона. Он же стоял у алтаря, дожидаясь свою будущую жену. Артур носился вокруг и наносил последние штрихи, поправляя цветы, перевязывая сыну в третий раз галстук и разгоняя тучи над Норой. Ноги Гермионы налились свинцом. Меньше всего ей хотелось идти туда, но Джинни крепко ухватила её и фактически тащила. Не забывая при этом ворчать достаточно злостно. Как же Грейнджер надеялась, что дальше помолвки это не зайдёт. Как она надеялась, что он снова вернётся к Лаванде, а она навсегда исчезнет подальше от той жизни, которая начала становиться явью из-за глупой гордости. — Всё из-за тебя. Ты решила поиграть — вот и доигралась. Тебе с самого начала нужно было стиснуть зубы и жить так, как нужно. А не так, как хочешь ты. — Джинни, да как же ты можешь такое говорить?! Ты же видишь, что это всё неправильно! Так не должно быть! — Конечно, не должно! Тебя должен вести отец к алтарю, а не я! И ты должна улыбаться, а не рыдать! Какого чёрта ты упираешься, Гермиона?! Иди уже! Гриффиндорка сделала всего шаг, один маленький шажок, но уже оказалась возле Рона. Сердце сжалось и превратилось в сморщенный абрикос. Рон заулыбался и протянул ей букет. Ей хотелось выбить эти чёртовы лилии из его рук. Он знал, как сильно она их ненавидит, но он собрал для неё именно такой букет. Чёртова свадьба, на которой настояли его родители. Чёртов Малфой, который не остановил её и исчез год назад. Чёртов Рон, который стоит и улыбается непонятно чему. — Согласны ли Вы, Гермиона Джин Грейнджер, взять в законные мужья Рональда Билиуса Уизли в законные мужья и жить с ним в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит вас? — Что? Спросите у него сначала! Почему с меня первой начали?! — вдруг закричала она, нервно сжимая ни в чём неповинные стебли лилий. — А меня уже спросили. И я ответил — ДА! — Чёрт возьми. Этого просто не может быть. — Мисс Грейнджер? — обратился к ней волшебник, который их расписывал. — Нет. — Она просто нервничает. — Нет, мать вашу, я не нервничаю! — Согласна. Скорее уже объявляйте, — вдруг затараторила Молли. — Девочка беременна, нервничает. — Что вы несёте?! Какая к хренам беременность?! Я не хочу выходить за тебя, Рон. Я не люблю тебя и не могу так, понимаешь?! Гермиона выдернула свои руки из пальцев Рона и развернулась, чтобы уйти. Но за спиной громом прозвучали роковые слова. — Объявляю вас мужем и женой. — Что?! Я не давала согласия! — Можете поцеловать невесту. — Нет! Не надо меня целовать! Я не хочу такой жизни! НЕТ!!! Рон стал приближаться к ней. От ужаса она не могла пошевелиться. Когда его лицо оказалось в миллиметре от её губ, она закричала. Что есть мочи, заорала. Полными лёгкими и до потемнения в глазах. Пронзительный крик наполнил всю округу. Прервавшись всего на секунду, она заорала снова, отшвырнув букет в сторону. Уизли ухватил её за плечи и тряхнул. «Что случилось, милая?» — произнесли его губы. Чужие, абсолютно некрасивые губы. И лицо, всё в веснушках, а не аристократической бледности. Дурацкие растрёпанные волосы даже на свадьбе. А руки. Мир стал проваливаться в темноту и лицо Рона стало расплываться, исчезая во мраке. Мерзкое, но такое спасительное чувство приближающегося обморока. — Гермиона, посмотри на меня. — Убери руки, я… — она распахнула глаза и чуть не задохнулась. — Драко?! — Что тебе такое снилось, Грейнджер? Ты напугала меня до чёртиков! — Мерлин Всемогущий, это был сон… Я же спала?! — Да, если можно назвать спящим человека, который орёт на весь район, — Драко улыбнулся и прижал её к себе, гладя по волосам. — Расскажешь, что видела? Гермиона в деталях рассказала то, что ей приснилось, тихонько всхлипывая через каждые пять слов. Она прижалась к его груди и на всякий случай себя ущипнула. Чуть поёжившись, она посильнее сжала пальцы на его спине и подняла глаза. Задумчивое лицо слизеринца выражало целую смесь эмоций. И улыбка, и беспокойство, и ещё что-то, что Гермиона так и не смогла разглядеть. Он опустил взгляд вниз и улыбнулся ей, зарываясь тонкими пальцами в густую копну волос. — Значит, судьбу не обыграешь? — Это же просто сон, ведь так? — Так. Но в парк, на всякий случай, не пойдем, — засмеялся он. — Ты так кричала. Неужели одна только свадьба с Уизли вызывает у тебя такие эмоции? — Не издевайся, пожалуйста. Еще месяц назад всё было иначе. — А потом появился я и сломал твою жизнь. — Или наоборот, починил… — Думаешь? Тогда почему ты до сих пор не пошла работать в министерство? У тебя были планы, а вместо этого ты тут, со мной. — Может, потому что я хочу быть тут, с тобой? Не хочу я жить в угоду другим, Малфой. — Достойно. Вопросов больше нет. Драко приблизился к её губам и улыбнулся. Его манера целовать улыбаясь сводила её с ума. Это было что-то неописуемое, непонятное. И такое приятное, что мурашки пробегали вдоль позвоночника минимум три раза подряд. Постоянно ледяные пальцы бережно прогуливались по бархатной коже и вызывали настоящий ураган внутри девичьей груди. Да, они лежали в постели, фактически без одежды и принадлежали только друг другу. Да, она только что подарила ему свою невинность. Но он по-прежнему вёл себя сдержанно, без каких либо намёков на пошлость. Просто целуя, без требовательных движений в сторону интимных мест. Настоящий аристократ, сдержанный и воспитанный. — Малфой, почему у тебя всегда холодные пальцы? — Не знаю. Может, с кровообращением что-то не то. — А немеют? — Нет, нормально я себя чувствую. Просто холодные, но я этого не замечаю. Начать их греть, прежде чем трогать тебя? — Не-а, мне нравится. — Даже так? — он скользнул руками ей под майку и положил одну на живот, а вторую на поясницу. Гермиона чуть вздрогнула и засмеялась, посильнее прижавшись к Драко. Усевшись на него сверху, она склонилась к его лицу и приоткрыла рот, но он не дал ей сказать ничего, тут же закрыв ей рот поцелуем. Почувствовав под собой нарастающее напряжение в паху у Драко, она шумно выдохнула и чуть вильнула бёдрами. — Тихо ты, ненасытная. Утром будешь ныть от боли. — Я смотрю, ты часто лишал кого-то девственности. — Не начинай, что было в прошлом — то в прошлом, ладно? — Я хотела только лишь пошутить… — А я подумал ревнуешь… Тогда подыгрываю: Я брутальный самец-дефлоратор! Раз в неделю выезжаю на дом и за десять галлеонов… — Всё, замолчи! — расхохоталась она. — Не говори так больше. — Да, ты права. Маленькая ставка. Нужно повысить до двадцати галлеонов. Такой типичный Драко Малфой. Нежный до дрожи, пошлый до невыносимости, язвительный до зуда в зубах, но её Драко Малфой. Подумать только, ещё два года назад они были готовы убить друг друга на глазах у всей школы, а теперь лежат, балуются, целуются. Малфой и Грейнджер. До колик в животе смешное сочетание.

***

Гермиона проснулась позже, чем Драко. Оглядевшись, она поняла, что его и вовсе нет дома. Быстрый душ, скорый макияж и наспех надетый хлопковый комбинезон, который она ещё с фестиваля не выложила из сумочки. Да и вообще, с того момента, как они сошлись с Драко, Гермиона почти всегда имела сменный наряд, глубоко спрятанный под завалом мелочей, лежащих в компактном аксессуаре. Хорошее дело — заклятие незримого расширения. В сравнении с хулиганским образом слизеринца, она всегда выглядела как девочка лет пятнадцати. Выдавал её только взгляд и мысли. А так — вылитый подросток. В какой-то степени это было желанием, которое она выпустила наружу. Ожидая, что детство не закончится как можно дольше, она сама не заметила, как выросла. И вот через месяц ей исполнится девятнадцать лет, а Гермиона Грейнджер хочет отсрочить активно надвигающуюся взрослую жизнь. В тот день, когда они были под завалом, что-то щёлкнуло внутри неё. Да, у Гермионы была цель, к которой она уже начала стремиться. Но перехотела. Знаете, бывает так… Сначала вы набираете на себя груз ответственности, потом вы стремитесь оправдать ожидания других. А потом вы просто лежите под горой камней и клянетесь себе, что если выживите — вы круто поменяете свою жизнь и перестанете стараться быть таким человеком, каким хотят видеть вас другие. Сидя на кухне, Гермиона размышляла об этом всём и сама себе улыбалась. Именно в эту секунду она точно решила, что станет держать нос по ветру, как говорил Драко, и начнёт играть по своим правилам, перестав наконец стремиться кому-то доказывать своё право на существование. Не нравится кому-то, что она с Малфоем? Плевать вообще. Её жизнь, не чья-то другая. — Ты чего стол бьёшь? — на пороге кухни появился Драко с двумя стаканами кофе. — Ой, я даже не заметила, — оказалось, она стукнула кулаком по столешнице. — И кому ты что доказывала в своей голове? — Самой себе. — Надеюсь, это что-то вроде «Я какашка — плыву по течению», — улыбнулся он. — Что-то вроде, но только течение я буду выбирать сама. — Тогда позволь посоветовать Гольф-Стрим. Оно хоть тёплое. — У тебя там американо? — Нет, латте. Будешь? — Ты же взял два. Знал, что буду. Только откуда? — Частенько чувствую его вкус на твоих губах, Грейнджер, — улыбнулся он и чмокнул её в щеку. — В кино хочешь пойти? — А потом в кафе-мороженое. — Хороший план. Тогда пошли сейчас, на дневных сеансах меньше людей. Фильм, который они выбрали, вообще не был скучным, но ни Драко, ни Гермиона не запомнили ничего, кроме названия. Вместо того, чтобы насладиться просмотром, почти два часа они целовали друг друга, даже не отвлекаясь на сюжет. Вышли они из кинотеатра с красными и заметно припухшими губами. Гермиона взяла Драко за руку и перекинула её себе на плечо, тут же обняв его за талию. Слизеринец улыбнулся. На встречу к ним приближалась препротивная парочка. Тупой рыжий лось и его дурная, вечно визжащая овечка. Так Малфой окрестил их ещё с первой встречи в парке. — Привет, Рон, — воскликнула Гермиона, посильнее сжав пальцы на талии Драко. — О, привет, гуляете? — Нет, тебе это снится, — буркнул Драко. — А мы вот в кино идём, хотите с нами? — Чего это ты такой вежливый, Уизли? — Нет, не хотим. Мы только оттуда, — улыбнулась Гермиона. — Очень хорошо, не хотелось бы слышать твои умные комментарии во время просмотра, — наконец подала голос Лаванда. Гермиона улыбнулась и медленно повернула голову к ней. Как же ей хотелось врезать. Прямо впечатать эту кудрявую выскочку в стену и размазать, как тухлый помидор. Браун посмотрела на неё с вызовом и потянулась рукой в карман, за палочкой. — Во-первых, кругом магглы. Во-вторых, я врежу тебе быстрее, чем ты вспомнишь хоть какое-то заклятие. — Почему ты вечно машешь кулаками, а? — вступился за свою девушку Рон. — Приятно чувствовать превосходство во всём., — гордо ответила Гермиона. — Оглуши я твою выскочку заклятием, месяц проведёт в больнице Святого Мунго и не вспомнит, из-за чего. А так. Кожа, она же болит. Запомнит надолго, если мозгов хватит. Драко тут же начал уводить Гермиону, поняв, что назревает очередной конфликт. Лаванда только открыла рот, но Уизли сделал то, от чего даже немного вырос в глазах Малфоя. Прошипев «заткнись, пока не схлопотала», рыжий засранец увёл своего карманного монстра прочь от них. — И что он только нашёл в ней? Настоящий Тасманийский дьявол. — Хах, почему? — Орёт, как реактивный двигатель. Уши закладывает, — улыбнулся Драко. — Кстати, тебя только в Лондоне останавливают магглы, почему на фестивале ты ей врезала, а не использовала магию? — Знаешь. А вот захотелось. Иногда человеку просто хочется вмазать. Со всей силы, физической. А заклинание можно и отразить. Они же привыкли все, что я волшебница. Зато никто не знает, что папа в детстве учил меня самообороне. — Что-то я невольно вспомнил третий курс, — усмехнулся Драко и на всякий случай прижал её к себе чуть сильнее, потирая переносицу. — Вот видишь? Запомнил. А заклятие забыл бы уже на следующий день, — ехидно улыбнулась она. Усевшись за столик почти в самом центре кафе, они заказали мороженое. Шоколадно-банановое для Гермионы и ванильное с ликёром для Драко. Попутно играя в города, они уплетали мороженое и даже не обращали внимания на окружающих. Через некоторое время к ним подошла добродушная официантка средних лет и поставила перед ними тарелочку с двумя печеньями. — О, с предсказаниями, — улыбнулся Драко. — Так, что у нас тут… — Вот же чёрт! — выругалась Гермиона. — Так и написали? — Нет. «Судьбу не обыграешь». Что за хрень? — Грейнджер, меньше обращай внимания. У меня тоже бред какой-то. «Не сгори, когда проиграешь». — Плюс одно нелюбимое заведение в Лондоне. — Согласен, у них не ликёр, а обычный топпинг. Идём куда-нибудь? — Мне не помешало бы явиться домой. Останешься на ужин? — С твоей семьёй? — Родителям ты нравишься, так что… — Не говори больше ни слова, — гордо выпятил грудь Драко. — Я завоевал доверие. Сегодня мой день. — Какой же ты дурак, Малфой, — улыбнулась она.