Pretty boy

***

Киёми открыл глаза и первое, что он увидел — Мию, мило посапывающего совсем близко. Их лица были в двух сантиметрах, брюнет чувствовал тёплое дыхание блондина на своей щеке. Окинув обстановку, Сакуса заметил руку Ацуму, лежащую на его талии. Стараясь не будить Мию, Киёми убрал кисть блондина и встал с кровати. Мия сразу открыл глаза, через секунду уже мило улыбаясь раздражённому брюнету. —Доброе утро, Омии-оми, — потягиваясь и зевая, сказал блондин. —Вставай, у нас тренировка через час, — выходя из комнаты, бросил Киёми. Дойдя до кухни, Сакуса налил в кружку воды, после, осушив содержимое. В проходе кухни показался всё ещё сонный блондин. —Оми-кун, давай встречаться? — прислоняясь виском к холодной стене, улыбнулся Мия. Киёми удивлённо приподнял брови. —С чего бы мне с тобой встречаться, Ацуму-сан? — скрещивая руки на груди, ответил брюнет. —Потому что мы спали вместе, и я тебе точно нравлюсь, — ухмыльнулся блондин. —С чего ты взял, что ты мне нравишься? — ставя кружку в раковину, саркастическим тоном спросил Киёми. —Я это ч-у-в-с-т-в-у-ю, — расплываясь в дурацкой улыбке, кокетливо ответил Мия. Киёми фыркнул, воздерживаясь от комментариев. Брюнету нравился Ацуму, но он этого конечно же ему не скажет. —Я первый в душ, — обходя блондина, бросил Киёми. Ванная комната — место, где можно подумать. Именно этим сейчас занимался Киёми. Он анализировал вчерашний день, мысленно давая себе подзатыльники. “Зачем я трогал его?” — раздирая заживающие раны, спросил себя Сакуса. Брюнет не мог себя никак оправдать или найти причину своего странного поведения. “Как же я глупо себя вёл” — зажмурился Киёми. Киёми ударил себя по щекам, приводя в чувства. Это помогло. Ступая по холодной плитке, он посмотрел на себя в зеркало. На щеках виднелись красные отметины. Волосы отрасли. Странно, что Сакуса этого не замечал или брюнет просто старался не обращать внимание на такую "мелочь". Тело стало ещё более худым. Брюнет вздохнул. Состояние как физическое, так и моральное опять ухудшалось. Киёми пил таблетки, но депрессивное состояние никуда не ушло. Надо было что-то менять, что-то делать, хотя бы жить, а не существовать. Но у Киёми не было сил на это. Он просто хотел лечь в постель и никогда не просыпаться. Волейбол помогал не думать, помогал отвлечься, помогал чувствовать себя живым. Поэтому брюнет продолжал играть в команде "MSBY Black Jackal". Сладкое — ещё одна причина, чтобы существовать для Киёми. Говорят, что сладости повышают уровень счастья, на самом деле это не так. Во всяком случае, брюнет не чувствовал прилив радости, он просто заедал стресс. В остальном, причин для жизни у Киёми не было. Он просто хотел перестать дышать, чтобы сердце, спустя несколько толчков, остановилось и перестало так болезненно биться в груди. Он не хотел чувствовать, реагировать, страдать. Ему нет места в этом мире. Всё было чужим, холодным и серым. Это не дом, в котором ты чувствуешь уют, запах маминой выпечки и тепло от камина. Это серая подворотня, где бегают крысы и валяется мусор. Это плацкартные вагоны, в которых ты лежишь и смотришь в окно, ожидая конечной остановки. Это серые невзрачные пейзажи за окном. Это жизнь и она не такая уж и красочная. В ней есть и хорошие моменты: радость от исполненной мечты, любовь или повышение на работе. Но всему свойственно заканчиваться. Мечта позже перестаёт ей быть. Людям свойственно менять свои предпочтения и взгляды, поэтому и любовь не вечна. А что говорить про работу, ты вкладываешь все силы, чтобы потом в старости получать пенсию с уже убитым здоровьем и психикой. Ты просто ждёшь конечную остановку, ждёшь смерти. Ведь существует такая закономерность, что пожилые люди уже спокойно говорят от своих похоронах, какой гроб и место на кладбище они хотят. Они готовы к смерти, обычно говоря: "Мы свое отжили". "Не хочу дожить до момента, когда тебе придётся за мной ухаживать, лучше я умру пораньше". Будто эти слова обыденны и нормальны, будто, всё так и должно быть. Банкир ты или рыбак, ты все равно умрёшь и деньги не решат это. Смерть — физиологический процесс, это как круговорот воды в природе. Всё умирает, чтобы дать жизнь другому. Трудно не думать о смерти, когда ты молод. Трудно жить "настоящим". Его ведь даже не существует, каждая секунда так называемого настоящего — уже прошлое. Поэтому никаких слов и действий уже не вернуть, время не повернуть вспять. Жизнь это благословение или наказание? “Почему ты продолжаешь думать о смерти? Почему не жить настоящим?” — так скажет любой человек, поэтому понимание среди людей трудно отыскать. Проживать каждый день трудно. Ты засыпаешь и просыпаешься с мыслью : "Хочу умереть". Страданиям нет конца и боль никогда не закончится. Может, когда-нибудь ты так подумаешь, но боль всегда возвращается. Время не лечит, ведь воспоминания время не стирает. Ты ничего не забудешь, ты навсегда всё запомнишь и унесёшь это с собой в могилу. Поэтому у Киёми практически не было друзей, ведь никому не хочется слушать речи о смысле жизни. Никто не пытается понять. Все говорят одно и тоже: “Ты слишком молод, чтобы о таком думать”. “Попробуй чем-нибудь заняться и ты найдёшь смысл жизни”. Скучно, глупо и грустно. Поэтому Сакуса никогда не говорил о своих истинных чувствах, ведь зачем кого-то ”грузить” своими проблемами, никому не интересно узнать о твоих переживаниях, всем по большому счёту плевать на твои чувства, всех волнует только он сам. Все мы, в какой-то степени, эгоистичны и не пытаемся никому помочь, закрываясь в себе, при этом считая, будто одному так плохо, не видя, что происходит вокруг. Может, кому-то нужна помощь. Может, твои слова сыграют роль и станут решающими. Может, твои действия спасут одну единственную душу. Одиночество — неотъемлемая часть жизни Сакусы Киёми и он смирился с этим, но тут в его жизнь врывается весь такой солнечный и раздражающий Ацуму Мия. Не хочется его подпускать, если позволишь подойти ближе, считай, что открыл своё сердце. Лучше быть одиноким, чем с разбитым сердцем и разочарованным, так считал Киёми. Но этот человек не обращал внимания на колкие замечания брюнета, на открытую неприязнь, он просто улыбался, пропуская всё мимо ушей. Когда Сакуса узнал о чувствах Мии, он решил отдалиться, чтобы не делать блондину больно, чтобы не разочаровывать. Но всё вышло как раз наоборот и сейчас Киёми созерцал улыбающегося ему Ацуму, сидящего на его кухне, в его одежде, такого уютного, домашнего и искреннего, что сердце пропустило удар, а в горле пересохло, глаза защипало, от подступивших слёз. Впервые Киёми был не одинок, впервые кто-то так хотел с ним сблизиться, впервые кто-то так ему искренне улыбался, что мурашки шли по коже. Сакуса смахнул слезы тыльной стороной ладони. Сейчас он выглядел, как ребёнок, с которым не захотели идти в парк аттракционов. И зарылся пальцами во влажные тёмные волосы. Ацуму удивлённо смотрел на покрасневшего брюнета, растирающего глаза. —Что случилось? — спросил Мия нахмурившись. —Ничего, — быстро ответил брюнет, стараясь контролировать голос, чтобы не выдать своё отчаяние. Блондин только развёл руки, приглашая в свои объятия. Киёми видел этот жест, когда родители его одноклассников приходили за ними в школу, тогда Сакусе было семь и он не понимал, зачем взрослые так делают. Он не понимал, что это что-то собой разумеющееся, что все любящие родители так делают. Сакуса сделал шаг, потом ещё один, пока не уткнулся носом в ключицу Мии. Блондин крепко обнял Киёми, нежно поглаживая по спине. Будто так и говоря: “Всё хорошо, ты не один”. "Вот бы этот момент длился вечно", — закрывая глаза и обнимая блондина в ответ, подумал Киёми.