Part of Me

      Стою с вами за кулисами. Вы такие смешные. Волнуетесь, повторяете танец, переговариваетесь о чем-то. Это ваш последний звонок, ваш праздник. Только почему же вы такие грустные? Почему, глядя на вас, у меня у самой наворачиваются слезы?       Замечаю, как ты мимолетно касаешься меня взглядом, теребишь край футболки. Посылаю тебе улыбку и вижу, как ты слегка расслабляешься. Не волнуйся, девочка, я знаю, ты все сможешь.       Рубрика «угадай из 1000» перед каждым выступлением. Присутствующие в зале должны угадать, запись голоса какого учителя только что прозвучала. Интересно, чей голос Димка поставил перед вашим выходом? Но я не успеваю об этом подумать — потому что слышу свой собственный. Вы смеетесь, стоя за кулисами. Ты тоже. Я же шепчу тихие ругательства в адрес друга: так вот почему они упорно отнекивались от вопросов, как ведущим лучше объявить твой класс. Конечно же, меня все узнали и даже угадали, какой класс выйдет на сцену. После вопроса Лили, есть ли догадки, наверно, сомнения у всех отпали. Я вела только у вас.       Вы танцуете. Я наблюдаю. Тебе так идет танцевать. Ты растворяешься в танце, моя девочка. Твои глаза горят. А я делаю несколько вдохов-выдохов, пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. Не думала, что будет так трудно тебя отпускать. Вы уходите со сцены под громкие аплодисменты. И на какой-то промежуток времени пропадаете из моего поля зрения.       Затем вижу вас уже на улице. Говорю какие-то традиционные слова, а взгляд то и дело цепляется за тебя. Ты стоишь, прижавшись к Карине, и плачешь. Она тоже. Потом уже замечаю, что плачете всем девечьей частью класса. Мне больно видеть именно твои слезы. Совсем грустно становится в тот момент, когда на площади начинает играть вальс, несколько пар в центре начинают свой танец. Я вижу, как тебя снова захлестнуло болью, и нахожусь в полушаге от того, чтобы не подбежать и не обнять самой. Но сейчас никак не могу. Карина ловит мой выразительный взгляд, понимает беззвучную просьбу и крепче обнимает тебя. А я могу лишь прикусить губу и отвернуться, ведь через несколько мгновений мне снова говорить.       Подбегаешь ко мне после завершения части на улице. Обнимаешь. Карина следом. Затем она фотографирует нас с тобой, а после тактично отходит. Она все понимает, так ведь?       Мы несколько минут просто молча обнимаемся. Чувствуя, что ты на грани того, чтобы снова расплакаться, крепче сжимаю объятия. — Надежда Викторовна… — Не надо, — перебиваю тебя, догадываясь, что твоей речи сейчас я просто не выдержу сама, — пожалуйста, Анют. А то мы тут с тобой будем плакать в обнимку.       Ты согласно киваешь. Мы долго смотрим друг другу в глаза. Я вытираю с твоего лица остатки слез. А после ты убегаешь к своим. У вас впереди посиделки с пиццей, общение между собой. Мне же надо отъехать из лицея по делам.       Я возвращаюсь, когда вас уже никого нет, вы разошлись. Что же, вот и прозвенел последний звонок для очередного лицейского выпуска. Открываю кабинет, вхожу. Собираю вещи, пытаюсь создать на столе какое-то подобие порядка. Порядок на моем столе. Что-то из области фантастики. И тут замечаю конверт, подписанный знакомым неровным почерком. Анька… Как ты вообще попала в закрытый кабинет? Хотя это последнее, что меня сейчас волнует. Открываю, достаю пополам сложенный листик в клеточку.       «Я знаю, мне не надо подписываться, Вы и так поймете, от кого это»       Не надо. Твой почерк навсегда отпечатался в моей памяти. Чувствую, как внутри все сжимается.       «Никогда, наверно, не смогу отблагодарить Вас за все то, что Вы сделали для меня. За Вашу заботу, нежность, тревогу и волнение. Спасибо за то, что всегда говорили правду, глядя в глаза.»       Из груди вырывается всхлип, я падаю в свое кресло. Что ты со мной сделала? Почему я такая сентиментальная вдруг становлюсь, когда читаю что-либо, написанное тобой? Почему именно твои слова оказывают на меня такое воздействие?       «О Вас в лицее ходит так много слухов, но я убедилась, что большинство — полный бред. Они просто ничего о Вас не знают. Они не хотят посмотреть на Вас другим взглядом. Прошу, не слушайте их. Вы удивительная. Самая удивительная женщина, которую я когда-либо встречала.»       Нет, зайка, это ты удивительная. Ты это со мной сделала. Ты изменила меня. Пробила многолетнюю броню и заставила снять маску. Ты стала частью меня, а ведь я не отличалась раньше способностью близко подпускать к себе учеников. Только вот ты уже не просто ученица. Ты — девочка с хвостиками. Ты намного больше, чем знаешь. Когда-нибудь, может быть, я расскажу тебе о том, что прячу глубоко внутри.       «Я люблю Вас. Думаю, Вы давно это понимали. И что бы не произошло, Вы навсегда останетесь для меня самым светлым лицейским воспоминанием. Потому что Вы и есть свет.»       Слезы катятся по щекам непослушной рекой, я даже не пытаюсь их вытирать. Убираю листик обратно в конверт, крепко сжимаю в руках. Анька-Анька… умудрилась же проникнуть в закрытый кабинет. Надо найти Лену с Димой и выяснить, кто из них помог. Хорошо хоть от мужа красные глаза можно будет не прятать, он давно все знает.