Может, всё приснилось

Снова боюсь глаза открыть, Снова хочу с тобою быть, Рвешь темноту кометой, Только во сне ты, только во сне ты. Я понимаю все без слов, Я для тебя на все готов, Тебя ищу, но где ты, Только во сне ты, только во сне ты. (с) Distemper 'Может, всё приснилось'

-ЭДУАРДО! – Кайли, могла лишь кричать, всё её тело парализовало от ужаса. Девушке оставалось только наблюдать за тем, как ужасная тварь неясного уровня ломает хребет латиноса и отбрасывает безвольное тело в сторону, туда, где уже высились две груды останков, некогда бывших Роландом и Гарреттом. Склизкие щупальца потянулись к остолбеневшей Кайли. Охотница закричала, в глазах начало стремительно темнеть. Это был конец. -Мисс Гриффин! Мисс Гриффин! Очнитесь! – настойчивый мужской голос заставил Кайли вынырнуть из пучин забытья. Девушка села на кровати и огляделась. Она находилась в больнице, одного взгляда хватило, чтобы понять это. Рядом с ней на стуле сидел начинающий седеть мужчина в белом халате. -Что случилось? Кто вы? Где мои друзья? – вопросы посыпались из Кайли градом. Она искренне надеялась, что ужасные воспоминания, постепенно тускнеющие сейчас, были не более, чем просто кошмарным сном. -С Вами и Вашими друзьями всё теперь уже почти в порядке, - успокаивающим тоном сказал мужчина. Кайли разглядела на бейдже его имя и фамилию – Джеф Пэккард. – Вы находитесь в психиатрической клинике последние две недели, и, сказать по правде, заставили вы четверо нас понервничать. -В психиатрической клинике? – Кайли недоуменно приподняла бровь. – Что… но почему? -Погодите немного, не гоните коней, - Джеф разговаривал с ней, как с маленькой. – Прежде чем дать Вам все ответы, мне необходимо убедиться в том, что Вы готовы их слышать. Проще говоря, давайте-ка проведём небольшой осмотр. Кайли покорно кивнула. Даже несмотря на то, что со слов доктора, она пробыла здесь уже две недели, на неё навалилась жуткая слабость – видимо, так всегда бывает, когда твои самые страшные минуты жизни оказываются лишь сном. В том, что это был сон, Кайли теперь не сомневалась. Доктор Джеф Пэккард измерил давление девушки, прослушал пульс, дыхание, внимательно изучил полость рта и проверил реакцию зрачков на свет. Удовлетворённо крякнув, Джеф поднялся со стула, похлопал Кайли по плечу и, выглянув из больничной палаты, подал кому-то знак заходить. -Что ж, мисс Гриффин, я нахожу Ваше состояние достаточно стабильным. Думаю, Вы готовы узнать правду, - если первую фразу Джеф произнёс бодро, то слово «правда» у него прозвучало как-то подавленно. Тем временем в палату зашли мужчина и женщина в строгих костюмах. На их бейджах красовались большие буквы ФБР, что заставило Кайли насторожиться. -Спасибо, мистер Пэккард. Думаю, дальше мы сами, - мужчина говорил мягко и спокойно, однако в его голосе слышались повелительные нотки. Сразу становилось ясно, что главный здесь он, а не Пэккард, как могло сначала показаться Кайли. -Всё же, я настоятельно рекомендую вам быть поаккуратней. Всё-таки, девочке досталось больше всех. -Не беспокойтесь, мистер Пэккард, - голос стройной рыжеволосой женщины обволакивал, как бархат. Но даже это не могло скрыть тех же повелительных нот, что и у первого ФБРовца. – Мы знаем свою работу. Доктор кивнул им, кинул на Кайли полный сочувствия взгляд и покинул палату. -Здравствуйте, мисс Гриффин, - тем временем начал мужчина. – Я – агент Скотт Фокс, это – Джиллиан Малдер. Мы из особого отдела ФБР. Не думаю, что новости, которые мы Вам сообщим, Вас обрадуют. -Да что такое происходит? – возмутилась Кайли. – У охотников за привидениями мир с ФБР, мы сотрудничаем! Фокс покачал головой, Малдер присела на краешек кровати Кайли и взяла девушку за руку. -Дело в том, мисс Гриффин, что никаких «охотников за привидениями» не существует. Вы, как и трое Ваших друзей, стали жертвой чудовищного эксперимента, проводимого Игоном Спенглером, этим сумасшедшим биологом. Некогда Спенглер работал на правительство Соединённых Штатов, однако после нескольких инцидентов, произошедших по его вине, он был отправлен в отставку. Первое время за ним ещё наблюдали, но он был хитёр – первые лет пять показывал себя паинькой, усыпляя нашу бдительность. Когда он почувствовал, что наблюдение за ним прекращено, он вновь вернулся к своим чудовищным экспериментам. Спенглер и Мелнитц, его сообщница, разрабатывали препарат, способный подчинять человеческую волю, внушать людям всё, что угодно. Со слов Спенглера, этот препарат мог бы пригодиться армии – мол, кому не понравятся солдаты, не задающие вопросов, и делающие всё, что им прикажут. -Это… это же чудовищно! – воскликнула Кайли, но, вспомнив, что речь идёт об её боссе и кумире Игоне Спенглере, осеклась. – Но где доказательства? -О, у нас накопилось внушительное количество этих доказательств, - хмыкнула Малдер. – Начиная от результатов ваших анализов, заканчивая результатами экспертизы препаратов, которыми Игон потчевал вас каждый день, выдавая это за добавку, спасающую вас от воздействия радиации. -Что? – у Кайли перехватило дыхание. – Нас? Препаратами? -Спокойнее, мисс Гриффин, - немного повысил тон Фокс. – Доктор Пэккард уверил нас, что Ваше состояние стабильно; не заставляйте нас разувериться в его словах. -Да… хорошо, извините, - Кайли опустила голову. -На деле препарат Спенглера работал, но несколько не так, как он планировал изначально. Вещество, которое вы принимали, однозначно, подавляло вашу волю и делало внушаемыми. Но были и побочные эффекты – всё-таки, в составе препарата была немалая доля диэтиламида лизергиновой кислоты. ЛСД, другими словами. Однако Спенглер научился управлять воздействием ЛСД на ваш мозг, делая галлюцинации более осознанными, направленными. Таким образом, вы легко поверили в то, что Нью-Йорк населён призраками, которых необходимо поймать. Так же легко вы верили и в то, что носите за спинами протонные блоки. На деле, разумеется, вы просто бегали по городу с грудой металла на плечах. -Но… все эти вызовы, люди, которым требовалась помощь, разрушения… - Кайли не могла поверить в то, что ей говорили эти люди. -Что-то было плодом вашего воображения, результатом воздействия наркотика на ваш мозг. Некоторые люди были подставными актёрами, которым заплатила Мелнитц. Поразительно, как Спенглеру удалось переманить на свою сторону эту эксцентричную миллиардершу, - Малдер покачала головой. – Вообще, интересная она личность, эта Жанин Мелнитц. Столько связей, столько денег… Настоящая королева преступного мира. Думаю, она рассчитывала продавать препарат Спенглера по всему миру – возможно даже, она хотела торговать не только с террористами, но и с главами некоторых государств… Фокс легко кашлянул, и Джиллиан Малдер осеклась, осознав, что начинает болтать лишнее. Скотт перенял у неё слово: -Таким образом, вы, четверо студентов, находились под влиянием препарата Спенглера около года. Судя по тому, что вы ни разу не задумывались об истинности происходящего, препарат действительно работал. Однако наркотик разрушал вашу нервную систему, ваш мозг. К концу первого года эксперимента Спенглер начал модифицировать препарат, стремясь уменьшить дозу наркотика. На вас это оказало негативное воздействие – зависимость была излишне сильна. Всё же, стоит отдать должное Спенглеру – он сдался добровольно сразу после того, как понял, что не может вам помочь. К сожалению для вас, было уже слишком поздно – всех четверых доставили в больницу уже в состоянии комы. К счастью для вас, Игон Спенглер согласился сотрудничать с нами и принял некоторое участие в вашем лечении. Теперь самое страшное уже позади, и вам, как и остальной троице требуется лишь краткий курс реабилитации. Готов поспорить, ещё неделя-другая, и Вы, мисс Гриффин, сможете вернуться к своей обычной жизни. Правительство окажет содействие в вашем становлении на ноги, будьте спокойны. -Быть спокойной? – воскликнула Кайли. – Я целый год… да как же… Да как вы не понимаете!? -Понимаем, мисс Гриффин, прекрасно понимаем, - в голосе женщины послышались материнские нотки. – Вы на целый год выпали из нормальной жизни. После того, как Вы выйдете из клиники, Вам придётся собирать по осколкам то, что осталось от Вас прежней. Вам придётся столкнуться и с неприятием общества, и с прочими трудностями. Но поверьте, нашему государству действительно не плевать на Вас. Вам помогут и в восстановлении в университете, и в трудоустройстве. Если Вы пожелаете покинуть Нью-Йорк, Вам предоставят возможность выбрать любую точку США, обеспечат и жильём, и работой на новом месте. Наше правительство не может обойти стороной молодых и подающих надежды учёных, оказавшихся в столь сложной жизненной ситуации. Всё, что от вас требуется сейчас – это готовность к содействию. Конечно, отчёты Спенглера о ходе его исследований были более чем исчерпывающими, однако ваше участие в расследовании сможет пролить свет на некоторые вещи. Кроме того, мы всё ещё не можем выйти на след Мелнитц, которая скрылась, по нашим сведениям, незадолго до того, как дела стали совсем плохи. Возможно, сведения о людях, с которыми вы взаимодействовали, помогут нам пролить свет на её текущее местоположение. Малдер умолкла. Кайли сидела, потупив взор. Девушку немного мутило – слишком шокирующей казалась вся эта «правда». Ей до сих пор не хотелось верить в то, что всё это происходит на самом деле. В какой-то момент ей даже начало казаться, что она умирает, пожираемая тем монстром из сна, а всё это – лишь посмертный бред. К своему ужасу, Кайли обнаружила, что такое положение дел ей нравится больше, чем та истина, которой её потчевали агенты ФБР. -Так что, мисс Гриффин, вы согласны сотрудничать с нами? – голос Скотта Фокса вырвал девушку из её мрачных мыслей. Кайли подняла на мужчину отрешённый взгляд. -Да, конечно. Что мне нужно сделать? Оба агента доброжелательно улыбнулись. Малдер, покопавшись в своём кейсе, протянула девушке ручку и несколько листов бумаги: -Для начала, Вам необходимо поставить несколько подписей. Это акт о неразглашении, официальное признание Спенглера и ещё… Кайли не слушала то, что ей рассказывала Джиллиан. Её не интересовали документы, которые нужно было подписать, её не интересовало, как будет проходить расследование. На самом деле, девушку сейчас не интересовало ничего. Больше всего на свете ей хотелось лишь одного – проснуться. Две последующих недели прошли, как в тумане. Кайли отвечала на какие-то вопросы, проходила какие-то тесты, ела скудную больничную пищу, принимала какие-то витамины. Всё это было однообразно, серо. Лишь во снах девушка видела своё спасение – в ярких снах о той жизни, которую она навсегда утратила, когда Спенглер решил снизить дозу ЛСД в их «таблетках от радиации». Кайли снились цветные и до боли реалистичные сны. Ей снилась охота за привидениями, будни в пожарной башне, необычные выезды, завывание сирены ЭКТО-1, забавное бормотание Лизуна, стук мяча Гарретта, упражняющийся на скрипке Роланд, привычные перепалки с Эдуардо… За всё время реабилитации Кайли ни разу не смогла увидеть своих друзей: по словам врачей, встреча с ними могла бы оказать негативное влияние и вызвать рецидив – ведь эти люди должны были ассоциироваться друг у друга с приёмом наркотического препарата Игона. Кайли скучала по ним – они были её семьёй. Лишь в своих снах она была вместе с ними, а потому сны стали для девушки куда важнее, чем реальность. Были, конечно, и кошмарные сны, в которых Кайли снова и снова видела гибель своих друзей. После таких кошмаров девушка просыпалась в холодном поту, с криком ужаса. В такие ночи ей, как никогда, хотелось нарушить запрет врачей и разыскать своих друзей, хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ними всё в порядке, что они живы, что они – не её вымысел. Но постепенно сны меркли, а реальность врывалась в её сознание, подобно лучам мощного фонаря в тёмном подвале. За окном догорало лето две тысячи первого года, а реабилитация плавно подходила к концу. Кайли уже не требовалась ФБР для расследования – они узнали у неё всё, что им было необходимо. Всё заканчивалось. Солнечным сентябрьским днём напротив старого дома на одной из улочек Манхэттена затормозило такси. Дверца открылась и из автомобиля вышла страшно осунувшаяся и ещё больше похудевшая Кайли Гриффин. Вдохнув полной грудью привычный городской воздух, она вошла в подъезд. Ещё через несколько минут девушка уже обнимала своего кота, за которым всё это время присматривала соседка. Язычник был несказанно рад видеть свою хозяйку. Хозяйка же грустно улыбалась, припоминая тот сон, в котором в тело кота вселился её друг – реальный ли, или воображаемый? Кайли уже не знала точного ответа. Девушка опустила кота на пол и прошлась по своей маленькой квартирке. Всё привычно, всё, как всегда. Осточертело. Эти вещи не смогут принести Кайли былой радости – ведь во всех них живут воспоминания о жизни, которой не было. Кайли твёрдо решила, что покинет эту квартиру. Девушка всерьёз задумалась о переезде в другой город, даже в другой штат. Ей подумалось, что в Калифорнии Язычнику должно понравиться. Или в Юте? А, быть может, переехать на север? Куда-нибудь к границе с Канадой – там, среди хвойных лесов воздух должен быть чист и свеж, а люди спокойны и ненавязчивы. Размышляя о возможном будущем доме, Кайли заваривала чай на своей маленькой кухоньке. Она была полностью поглощена своими мыслями, а потому не сразу услышала дверной звонок. Кайли, не задумываясь, открыла дверь – это ведь наверняка соседка, заботливая старушка, которая решила справиться, как дела у девушки (по легенде ФБР, Кайли лежала в больнице с острым менингитом). Когда же Гриффин увидела своего гостя, сердце пропустило удар. -Гляди-ка, а я уж думал, что ты не можешь похудеть ещё сильнее, - хрипловатый голос с испанским акцентом. Из открытой двери на девушку смотрел Эдуардо Ривера – всё такой же, с неизменной шевелюрой на голове (лёгкую проседь Кайли предпочла не замечать), с неизменной козлиной бородкой, с неизменными серьгами в ушах. Лишь немного осунулся, да в глазах лёгкая грустинка. -Эд… Эдуардо? – Кайли с трудом выдавила из себя его имя. Парень легко усмехнулся. -Я это, я. Кто же ещё? Можно войти? Кайли посторонилась, Эд вошёл в её квартиру. Молча закрыв дверь, девушка повернулась к своему гостю: -Но доктора говорили, что… И ФБР… -К чёрту докторов и федералов! Кайли, детка, неужели я смог бы спокойно жить дальше, не убедившись хотя бы, что с тобой всё в порядке? – голос Эдуардо был таким родным, таким привычным. Кайли подняла глаза и, встретившись взглядом с парнем, сделала то, чего так и не дождались от неё доктора – разрыдалась в голос. Эдуардо сделал шаг и прижал девушку к себе: -Ну-ну, что ты, в самом деле… А хотя, ладно. Поплачь. Так будет легче. И Кайли плакала, рыдала навзрыд, оплакивая всё то, что она (они?) потеряла, всё то, чего уже не вернуть. Эдуардо подхватил её на руки и, устроившись на диване в гостиной, легко покачивал, словно баюкая. Когда поток слёз иссяк, Эдуардо заглянул ей в глаза и убедительно сообщил: -Теперь всё будет хорошо. Веришь? -Возможно, - Кайли кивнула, шмыгнув носом. – Мне сложно верить в то, что всё будет хорошо, если честно. Я ведь целый год бегала по городу с игрушечным ружьём и истребляла несуществующих приведений. Слёзы вновь подступили к горлу, Кайли прерывисто вздохнула. -Тебя действительно это волнует сейчас? – грустно спросил Эдуардо. Кайли кивнула, уткнувшись ему в плечо. – А знаешь, что волнует меня? Даже не волнует, а… пугает, наверное. Меня пугает то, что весь тот год, проведённый в наркотическом угаре, видится мне годом, когда я жил. Именно жил, а не существовал. Была какая-то цель, были приключения, была борьба… Всё имело смысл. Кайли вновь разрыдалась. Эдуардо погладил её по голове и заставил оторваться от его плеча: -Но знаешь, что? Никто не говорит, что теперь смысла в моей жизни нет. Он вытер солёные дорожки с щёк девушки и поцеловал её. На улице наступила глубокая ночь, когда Эдуардо и Кайли лежали в её постели, обнявшись. -Мне кажется порой, что это был не эксперимент Игона, а эксперимент правительства, - сообщил вдруг Эдуардо. Кайли кивнула – её тоже посещали подобные мысли. – А когда всё пошло не так… ну, я имею в виду нас, они перепугались и пошли на попятную. Врагом народа легче выставить одного человека, так ведь? Вот старина Игон и стал козлом отпущения. Потому они и обещают нам такую хорошую программу реабилитации – свои грешки замаливают. -Наверное, нам стоит помалкивать об этом, - Кайли поёжилась и Эдуардо прижал её к себе крепче. – Они не разрешали нам видеться в больнице, мало ли, что они сделают теперь… -Не беспокойся, детка. Никакие федералы не смогут нас разлучить, - голос Эдуардо звучал уверенно и убедительно. Кайли благодарно улыбнулась и сонно ткнулась носом в плечо своего любимого мужчины. -Знаешь, там, в клинике, мне казалось временами, что и ты, и Гарретт, и Роланд – это всего лишь плод моего воображения. И даже сейчас мне немного страшно засыпать – вдруг я вновь проснусь на больничной койке, а какой-нибудь Джеф Пэккард вновь убедит меня, что со мной всё хорошо, а потом скажет, что выдумка – это не только охотники за привидениями, но и вы… ты. -Ну уж нет, Кай, - Эдуардо мягко улыбнулся и поцеловал девушку в макушку. – Я тебе обещаю: когда ты проснёшься, первым делом ты увидишь мою сонную физиономию. Предупреждаю: зрелище не из приятных. -Постараюсь не перебудить весь дом воплями ужаса, - Кайли усмехнулась и начала погружаться в сон. Ей очень хотелось верить в то, что всё действительно будет хорошо. Ей хотелось верить в то, что утром она проснётся и действительно увидит рядом Эдуардо. Она изо всех сил гнала от себя мысли о том, что Язычник странно легко отнёсся к появлению чужака в его доме. Она старалась списать на усталость и нервы тот факт, что свет от фонаря с улицы напоминал свет больничных ламп, что от постельного белья немного несло больничными запахами, что их с Эдуардо секс был слишком идеален, слишком похож на его описание в бульварных романах. Кайли гнала от себя все эти мысли, ссылаясь на нервы и усталость. Она верила в то, что проснётся не в больничной палате, а здесь же, в этой постели, рядом с любимым мужчиной. Она верила в то, что всё будет хорошо. Эта вера была единственным, что у неё осталось.