Часть 1
10 сентября 2020 г. в 12:27
На серых стенах старого подъезда вырисовываются яркие контуры, через минуты превращаясь в полноценные граффити. Красивые рисунки окрашивают скучный мир, добавляя в него завораживающих цветных красок. Они словно разрушают огромные сооружения, пройдя через которые, жизнь оказывается вовсе и не однотонная. Но как же жаль, что всякие пенсионеры и люди, не пытающиеся быть счастливыми, не воспринимают этого нормально. Ведь: «Граффити — лишь глупые затеи подростков, загрязняющие планету!»
Голубоволосый парень последний раз распыляет краску из оранжевого баллончика, а потом опускает руку и очарованно разглядывает своё творение. Дух захватывает, и кислород перестаёт поступать в лёгкие, но его отсутствие в этот момент совершенно не кажется значимой проблемой. Потому что этим утром важен лишь человек, стоящий рядом и…
Внезапно по подъезду эхом разносится звук упавшего пустого баллончика. Злые соседи скорее всего услышали громкий грохот, проснувшись из-за него же, и завтра снова придут отчитывать, мол: «Что вы себе позволяете в столь позднее время?!» Или же: «Вы испортили стены! Ваше поведение неприемлемо!» Но разве сейчас что-то волнует? Нет. На всё, кроме двух вещей, сейчас абсолютно всё равно. И доносящийся заливистый смех, из приоткрытых пухлых губ, становится доказательством этого.
— Догоняй, Чонгук-а!
Тэхён срывается на бег, преодолевая множество ступенек и не переставая улыбаться своей обворожительной улыбкой. Улыбка эта напоминает что-то светлое и чистое, способное осветить даже самые тёмные углы. И прямо сейчас она освещает путь, бегущему позади Чонгуку. Ослепительно. Эффективно. Солнечно.
Количество пыльных ступеней на пути сокращается до нуля в считанные секунды. Переступив последнюю, юноши резко затормаживаются. В пространстве становится слышно сорванное дыхание, а иногда и покашливания из-за недостающего кислорода, но улыбки так и не смеют покидать физиономии. Ким немного наклоняется, ставя свои ладони на колени, быстро вдыхает воздух и обращает своё внимание на небольшое окошечко. Он будто заново загорается идеей, растягивая губы шире.
— Вперёд? — Отдышавшись, Чонгук задаёт вопрос, на который получает одобрительный кивок.
Постепенно уходящие звёзды красиво отражаются на толстом стекле, поблёскивая. Они свободны. И нет у них печали. Парни завороженно смотрят на блестящие огни и переводят влюблённые взгляды друг на друга в знак подтверждения.
Чон ещё несколько секунд размышляет о чём-то своём, а после чего подходит к окну и сцепляет ладони между собой, приглашая. Главное не уронить. Голубоволосый в момент оказывается возле своего парня, заглядывает ему в глаза, получая одобрение и ставит первую ногу на сцепленные конечности, одной кистью хватаясь за ручку окна. Следом и вторая нога оказывается на высоте, а ещё одна рука упирается об стену. Снизу слышится громкий вздох, после которого следуют слова: «Чуть быстрее». И это действительно ускоряет процесс. Тэ резко проворачивает ручку, распахивая окошечко, ставит ладони на «подоконник» и подпрыгивает. Тело быстро проскользнуло через отверстие. Младший поднимается на ноги, отряхнувшись и разворачивается к Чонгуку.
— Давай сюда рюкзак, — Слышится глубокий голос.
Дальше всё происходит быстро и тихо: чёрная сумка оказывается наверху, темноволосый, который выше Тэхёна на целую голову, высоко прыгает, проделывая тоже самое, что и второй подросток, и оказывается на крыше.
— Пойдём, — Чон подходит к своему предмету обожания, сцепляет их пальцы в одно целое, оставляет нежный чмок на щеке и волочит за собой. А в ответ лишь смех. Словно детский, но по настоящему счастливый. И не важно куда Кима ведёт этот человек. Главное, что он рядом.
Парни садятся на серый парапет, начиная доставать всё самое необходимое этим утром из рюкзака. На прохладный металл укладывается фотоаппарат (Как же без фотографий?), пачка дешёвого красного вина и соответствующие ему бокалы. В комплект ко всему входят сияющие глаза обоих и предвкушение.
— Чонгук-и, скоро? — Нежно задаёт вопрос голубоволосый, заглядывая в любимые глаза.
Такой невинный и будто-бы щенячий взгляд.
Чонгук не понимает того, как можно устоять и не хихикнуть от столь милого создания. Взлохмаченные голубые волосы, закушенная губа, нарисованные веснушки, которые выглядят слишком естественно. Кажется, сердце перестаёт биться на секунды. Но ведь младший далеко не такой, каковым является в данный момент! Его вторая сторона — настоящий демон. Тот, который слишком много матерится, постоянно встревает в драки и, в общем-то, настоящий хулиган. А перед старшим самый послушный, просящий любви и ласки, человек. Точно ребёнок! Вот угораздило же влюбиться…
Брюнет приспускает рукав кожанки и смотрит на наручные часы. — Кажется, ещё около пятнадцати минут, — Проговаривает он, после чего поднимает голову к небу. Несколько звёзд всё ещё догорают, пока небесная лазурь сменяется с чёрно-синего на светло-синий цвет.
Всё вокруг будто-бы перестаёт двигаться, а часы отказываются считать секунды. Прямо сейчас время остановилось. Для них двоих. Глаза в глаза и переплетённые пальцы. Слова ни к чему, ведь тишина говорит намного больше. Она тихо шепчет о большой любви. А минуты всё-же быстро пролетают. Больше не светло-синее, а голубое вперемешку с большими оранжево-розовыми проблесками и ослепляющим солнцем.
— Чонгук-а, небо! — Тэ словно проснулся от глубокого сна, оторвал взгляд от любимого, направив его на небосвод и радостно вскрикнул. Его губы застыли в форме буквы «о», ну, а что до глаз… В зачарованных глазах разноцветный блеск отражается и восхищение. Настолько огромное, что способно заставить застыть и не двигаться, еле дыша.
— Это правда потрясающе, — Выдаёт с улыбкой на лице, Чон.
— Рассвет — это самое обыкновенное природное явление, которое происходит каждое утро, — Скажут люди. Но ведь не всё так просто. Если уметь распознавать в простых вещах красоту, то можно открыть их тайну.
Алкоголь попадает в ладони, вскоре оказываясь открытым. Он красиво разливается по длинным бокалам, создаёт характерный звук и этим привлекает голубоволосого мальчишку. Радостного и ошеломлённого. Второму остаётся лишь посмеиваться. Ким Тэхён невероятно удивительный и милый человек!
— Спасибо, — Тэхён аккуратно берёт напиток в руки и вновь отворачивается к зрелищу, немного отпив и прижимается к своему парню, чтобы согреться.
Чонгук несколько секунд смотрит на сжавшийся комок, после чего переводит задумчивый взгляд на рассвет и делает глоток. — Я так люблю те…
Фотоаппарат не остаётся незамеченным. Ким неожиданно подскакивает с парапета, указывает на камеру и тараторит: — Чонгук-и, сфотографируй меня пожалуйста!
Перебитый парень застывает с обиженностью, но после лёгкого поцелуя в щёку, мгновенно меняется в лице и соглашается. И всё-же, Ким Тэхёну невозможно отказать!
— Давай с бокалом, — Ким становится спиной к солнцу, вздёргивает голову и подносит к губам вино, чуть приоткрывая их.
А потом ещё множество: «Давай я развернусь», «Ещё раз!», «Странно получилось», «Мне не нравится!». Подобные речи вызывают у тёмноволосого короткие смешки. Ким Тэхён ещё и капризный ребёнок! Но за это время точно стало ясно одно: Тэ — отличная модель. Когда-нибудь эти мысли будут озвучены, но сейчас, пока подростки отдыхают, голова забита другим.
— Так вот, — Начинает Чон, а второй внимательно слушает, больше не смея перебивать. — Мне не хватит всех прилагательных, чтобы описать мою любовь к тебе. Ты прекраснее любого рассвета и заката. Прекраснее любого человека. Ты — мой идеал, Тэхён, — Он проговаривает это низким голосом.
От столь искренних слов, на щеках голубоволосого проявляется румянец. Ему становится жарко и холодно от произнесённого, смущение не уступает. Хочется уснуть в любимых руках после множественных поцелуев. Больше ничего. Чёртов Чон Чонгук!
— Ты знаешь что было написано на моём граффити? — Почти шёпотом спрашивает Ким. В ответ он получает отрицательное мотание головой. — Люби меня больше, чем вчера…
— И меньше, чем завтра, — Заканчивает брюнет.
Физиономии обоих искрятся от счастья и они вот-вот засмеются, но вместо этого, их губы сплетаются в нежном поцелуе, в котором они отдают себя друг другу.
И неизвестно сколько ещё таковых было, но потом Тэхёну всё-таки удалось вздремнуть на груди Чона, а вино так и осталось недопитым.