***
— Малыш, оденься пожалуйста… Нам завтра рано вставать… — А что такое, Джей Кей, я тебя смущаю? — Ни капли, просто если продолжишь в том же духе, я разложу тебя на первой пропавшейся поверхности этого отеля. — Мм, заманчиво. Я тут просто хотел пойти в душ и подумал, может ты… — Чимин, завтра у нас начало турне. Лучше прекращай тут задницей сверкать — Тц, ну, как хочешь. — Младший хмыкает и уходит в душ, скрываясь за дверью, прекрасно зная своего мужа. — Ну-ну, Три… Два. — Чёрт, вообще-то хочу! Боже, за что ты мне такой похотливый-то? — Чонгук… Ты, я ведь просто помыться вместе звал — Ну да, и выгибался ты, чтобы получше показать, где именно тебе спинку потереть, и… — Папочка Чонгука передернуло — Я ведь не сдержусь Пак лишь стреляет глазами, покусывая губы — И не надо. Накажи меня, раз я такой непослушный. Как следует. Чтобы завтра с фансервисом неповадно было. Хихикнул омега, за что сразу же получил шлепок по правой ягодице. — Почему ты такой… Такой идеальный. Такой красивый. Такой горячий. — Чонгук-и — Нет уж, детка, раз начал игру, будь добр продолжать — Ну, папочка… Возьми меня прямо здесь. Как хочешь. Чимину нравится. Чимина ведёт. Чимин готов утопать в этой страсти, стоя со своим мужем под тёплыми струями душа и заходясь новыми стонами от ощущения горячих поцелуев по всему телу. Завтра начнётся их тур, завтра они снова почувствуют себя теми беззаботными двадцатилетними подростками, что так грезили сценой, завтра будут получать полный стадион апплодисментов и бурных оваций. Это всё завтра. А сейчас можно вернуться в старые добрые (!) времена и поиграть в сахарного папочку и сладкую детку.***
— Ну, пап… — Я тебя внимательно слушаю — Ну, папуль, ну… — Юнджи! Омега стоял сложив руки, возвышаясь над дочкой, пытающейся найти оправдание, в то время как Чонгук стучал пальцем по столу, на пару с мужем и строго хмурил брови. — Я хочу знать, почему ты позволяешь себе не ночевать дома и доводить нас с отцом до нервного срыва? Я понимаю, что ты уже не ребёнок, но совесть-то все-таки надо иметь. Ещё раз спрашиваю: Где ты была этой ночью? — У Ёнджуна… — Не ври, Тэхён и Юнги-хён вместе со своим сыном были за городом. — Подметил Чон, поднимая брови, в ожидании услышать хоть какую-то весомую отмазку, вот только девушке сложно быстро придумать что-то в своей голове. Для нее люди, которые могут в напряжённые моменты выдать что-то классное, всегда являются сверхлюдьми, серьёзно. Чон Юнджи так не может. Брюнетка опустила голову, понимая, что фантазия у неё закончилась, а папы играют друг с другом в глядели, пряча мимолетные улыбки, будто уже что-то знают. — Хорошо, не хочешь говорить, тогда придётся тебе посидеть на домашнем аресте. Как думаешь, Чонгук? Улыбается Пак, пытаясь не засмеяться, когда улавливает бегающий, нервный взгляд дочери. Юнджи папы учили не сдаваться, так что девушка не теряет надежды и в ход идут фирменные глаза-попрошайки — Папули. Разве я не могу в свои семнадцать лет немного погостить у Субина-оппы? Я ночевала у него. Честно. Хотите, спросите Дахён-онни и Хосока-оппу. Ну, неужели вы заставите меня сидеть дома и не разрешите мне поехать с лучшим другом в парк аттракционов! И живёт он рядом… Он же всё-таки мой, ну, вот прям самый самый лучший друг…! — Конючит брюнетка. — Лучший друг, говоришь? Это поэтому от тебя несёт Субином за километр? — Выгибает бровь Чонгук, подходя к мужу и обнимая того за талию. — Да… Мы это… Просто всё время же вместе проводим, вот от меня им и пахнет… — Чон Юнджи! Если омега просто крутится вокруг альфы, от неё так не пахнет! Думаю, уже сама понимаешь, что нет смысла что-либо скрывать — Чимин уже, откровенно говоря, пытается не заржать, понимая, что попал точно в цель. Он принимает Субина в любом случае, Чонгук с ним полностью солидарен, но если дело касается уже, на секундочку, взрослой половозрелой омеги, то тут к сыну Хосока будет другой разговор. Надо прочесть лекцию о предохранении, разузнать у дочери абсолютно всё, и посмеяться с её смущённого лица. В следующую же секунду улыбка окончательно закрадывается на своё законное место, и Чимин спешит сесть на край дивана, сразу же заключая дочь в объятья и целуя в щёку. — Кукленыш, ты же понимаешь, что мы с отцом волнуемся. Ничего страшного в том, что вы поступили как взрослая омега со взрослым альфой. Этого требует твой организм, и это абсолютно нормально. Главное, пожалуйста, предохраняйтесь! — Наученный горьким опытом Чимин складывает руки в молитвенном жесте, подмигивая своему ребёнку. К объятиям папы и дочки присоединяется отец и охватывает двоих своими большими ладонями. — Нам ведь не стоит волноваться, принцесса? — Нет, что ты! Да, я правда провела свою первую течку с ним, он мой альфа, мой друг, мой… Короче мой. И это действительно круто, что вы не против. Другие бы уже давно заикнулись про возраст! — Вдруг выдала брюнетка, украдкой просматривая на родителей. — Мужчины переглянулись, качая головами. Конечно, они и не такое творили в юном возрасте, так что предъявлять что-то омеге было бы глупо. — Я рад, что это Субин, а не какой-то левый альфа! — Вдруг выдаёт Чон. — И вообще, я с самого вашего детства догадывался, что так всё оно и будет. — подмигивает Чонгук. — Юнджи, а как давно ты скрываешь от нас близость с Субином? — А… ну, вот, недавно, да. Папули, уроки надо делать, мне это… Идти надо. Девчонка покраснела и, быстро вылезая из отцовских тисков, ретировалась, спотыкаясь на ровном месте. — Не умеет она врать. — Усмехнулся Чон — Прям как ты, малыш. Чонгук обнял мужа со спины и невесомо чмокнул в шею, кладя руки на его живот. — Наша дочь уже возрослая… Даже не верится. Чёрт, сразу вспомнил тебя семнадцатилетнего на моей кровати, тогда… Слушай, а может повторим с хвостиком и ушками? — Играет бровями альфа, пока омега не затыкает его поцелуем. — Ой, заткнись, нельзя же… И главное, что всё хорошо. У них с Чонгуком. У их будущего сына-альфочки, что сидит в округлившемся животике Чимина. У Юнджи с Субином. Что ещё нужно для счастья родителей? Правильно, счатье их детей и осознание того, что вся история закончилась хэппи-эндом! The end