Судьба, которую мы творим сами

      Вашингтон, округ Колумбия       26 июля 2004 года, понедельник, 08:30              Массивный чёрный лимузин в сопровождении четырёх внедорожников с охраной только что повернул на авеню Конституции, оставив справа Мемориал Линкольна. Впереди были ещё два поворота и не более пяти минут езды, после чего кортеж должен был въехать на территорию Белого дома.         В салоне машины, надёжно укрытые за тонированными стёклами и несколькими сантиметрами брони, находились три человека: адмирал Джеймс Ф. Моррисон ― председатель Объединённого комитета начальников штабов, директор Центрального разведывательного управления Майкл Портер и глава Агентства национальной безопасности ― генерал-лейтенант ВВС Кеннет Блейк. Они направлялись на встречу с президентом США, чтобы отчитаться перед ним о проведённом вчера успешном испытании новейшей системы искусственного интеллекта «Скайнет» и её победе над опаснейшим вирусом, в последние дни буквально парализовавшим всё мировое компьютерное пространство и даже закрытые оборонные сети. Реальная ситуация, правда, была несколько иной. Вернее сказать, совсем иной, но президенту, как решил Моррисон со товарищи, это знать было совсем необязательно.         Вчера, после телефонного разговора с генералом Робертом Брустером адмирал сразу же набрал номер главы государства и в бодром и оптимистичном тоне сообщил ему радостное известие. Получив заслуженную, как ему казалось, похвалу, Моррисон договорился известить президента уже подробнее, как только сам узнает от Брустера все детали операции. А поскольку генерал должен был прибыть в Пентагон для доклада лишь поздним вечером, встречу с лидером США они заранее запланировали на утро следующего дня. Тем более что президент также хотел позвать на неё несколько сенаторов из Комитета по вооружённым силам.         Однако доклад Брустера, как известно, кардинально отличался от того, к чему приготовились Моррисон и начальники штабов. Едва выпроводив его, они принялись соображать, как бы теперь не сесть в лужу. Начальник штаба армии США тогда первым подал идею оставить всё в секрете между присутствующими. Моррисон было возмутился, но военного поддержал глава АНБ, а за ним и другие начальники, и в итоге, было принято решение рассказать президенту официальную версию и попросить ещё денег на дальнейшую доработку и развитие Скайнет.         Далее стали думать, кто же именно отправится на доклад. Адмирал как глава комитета, само собой, входил в их число, и после недолгой дискуссии к нему добавились Портер и Блейк. Остальные с видимым облегчением от того, что спихнули с себя эту обязанность, приготовились разъехаться по своим делам.       Остаток вечера троица докладчиков посвятила подготовке к аудиенции, а также фальсификации письменного доклада Брустера, после чего благополучно отправилась спать.         Однако утром, незадолго до того, как они сели в машину, Моррисону позвонил президент и сообщил не самое приятное для адмирала известие:          ― Джеймс, я хотел бы предупредить вас, что к нам присоединятся также сенаторы Рид и Грэм…         «Этого ещё не хватало!» ― мысленно воскликнул адмирал, без труда сообразив, что президент назвал имена двух демократов, которые представляли комитеты по вооружённым силам и по ассигнованиям. Оба были известны своим довольно негативным отношением как к этому проекту в частности, так и ко всей доктрине мирового господства США. Доброжелательного господства, как они с иронией называли его.         ― Господин президент, но вчера мы…         ― Знаю-знаю, но поймите меня ― их присутствие будет символизировать мою открытость и беспристрастность. Я поступаю так по рекомендации моих советников. А если мы соберёмся этаким узким кругом, то могут начаться нежелательные толки… а они мне в преддверии выборов совершенно не нужны. К тому же, если я правильно понимаю, вы собираетесь рассказать об успехе Скайнет, что только убедит их в нашей правоте… Ведь это так, адмирал?         ― Да, конечно, господин президент! Всё в порядке! ― как будто бы ничего и не произошло ответил Моррисон, а сам параллельно уже прикидывал, как им с Портером и Блейком стоит скорректировать свой доклад.         ― Вот и отлично, Джим. До встречи.         ― До свидания, сэр.         Когда в лимузине Моррисон поделился новостью со своими товарищами, те восприняли её даже спокойнее, чем он ожидал.         ― По крайней мере, он предупредил. Было бы ещё менее приятно неожиданно встретиться с ними там, ― высказал своё мнение директор ЦРУ, седовласый мужчина лет шестидесяти пяти. Он носил очки в тонкой золотистой оправе и, в отличие от адмирала, который надел свой форменный китель, был в строгом деловом костюме и при галстуке.        ― Вообще, я не удивлён… В преддверии выборов президент наверняка постарается не давать демократам лишнего повода для критики, ― высказался следом руководитель АНБ, круглолицый и практически лысый человек на несколько лет моложе главного разведчика. На нём так же, как и на Моррисоне, был надет китель, на котором красовалось несколько медалей и наград.        ― Да, примерно так он мне это и аргументировал по телефону. ― Адмирал кивнул головой и спросил: ― Считаете, нам стоит как-то скорректировать свои речи?         Оба собеседника ответили отрицательно. Они считали, что вчера хорошо подготовились, а подтверждением их слов должен был стать доклад Брустера. Брустер ― единственное слабое место во всей этой истории. Сам по себе болтать он не будет, но вот если сенаторы захотят поговорить с ним лично, то это может стать проблемой… Впрочем, практика показывала, что обычно до таких разговоров они не снисходят.         Моррисону, Портеру и Блейку уже не раз доводилось бывать в Белом доме, поэтому, как только оказались внутри здания, они направились привычной дорогой на третий этаж в западное крыло, где располагался знаменитый Овальный кабинет.       Вообще же это грандиозное сооружение, спроектированное ирландским архитектором Джеймсом Хобаном, имеет шесть уровней, 132 комнаты, 35 ванных комнат, 412 дверей и 28 каминов, а для придания его фасаду белого цвета требуется более 2 тысяч литров краски.          Белый дом был официальной резиденцией всех президентов США, за исключением первого ― Джорджа Вашингтона, при котором он просто ещё не был построен. В разное время здание называли «Президентским дворцом», «Президентским особняком» или «Президентским домом», а официальным название «Белый дом» стало лишь в 1901 году по распоряжению Теодора Рузвельта.         По пути визитёры бросали короткие взгляды на хоть и успевшие уже наскучить, но всё-таки заслуживающие внимания интерьеры, и обменивались дежурными фразами с персоналом президентской резиденции. Наконец, вся троица оказалась перед дверями рабочего кабинета главы США. Здесь их уже поджидал секретарь президента, который поспешил доложить своему боссу об их появлении.         Когда Моррисон и остальные двое вошли в кабинет, то увидели, что все сенаторы уже здесь. Дэвид Харрис и Томас Уикер, седовласые старцы в дорогих костюмах, один ― с пышными усами, другой ― гладко выбритый, принадлежали, как и президент, к Республиканской партии, и с их стороны адмирал никаких подвохов не ждал. Это были, что называется, «свои люди».         Моррисона больше интересовали двое других ― демократы Сеймур Рид и Памела Грэм. Адмирал тут же обратил внимание на лица мужчины и женщины ― они не проявляли явной неприязни, но по своему опыту старый вояка и политик знал, что такое первое впечатление обманчиво. Вскоре ему придётся выдержать немало язвительных реплик в свой адрес, обвинений в неэффективной трате государственных средств и даже наверняка создании угрозы мировой стабильности.         Президент тут же приветствовал своих новых гостей:         ― Господа, доброе утро! Что ж, теперь, когда мы все собрались, предлагаю пройти в Зал кабинета министров ― там нам будет удобнее. Прошу! ― Рукой он сделал жест в сторону одной из дверей.         Сорок третий руководитель Соединённых Штатов Америки Джордж Маршалл был неплохим и даже порядочным человеком, насколько таковым может быть высокопоставленный политик, глава одного из самых мощных государств мира. Недавно ему исполнилось пятьдесят два года, но американский лидер по-прежнему оставался весьма видным и привлекательным мужчиной с густой каштановой шевелюрой, которую пока даже не тронули первые зачатки седины, и неплохой для его возраста фигурой, поддерживаемой регулярными занятиями в спортзале.        Выпускник Йельского университета, Маршалл в своё время несколько лет отслужил в ВВС Национальной гвардии, а до избрания высшим лицом государства успел два срока побыть губернатором Калифорнии.         На посту президента он уже провёл ряд реформ в области здравоохранения, образования и социального обеспечения, серьёзно сократил налоги, чем снискал уважение простых американцев. Однако в первый же год после вступления в должность Джорджу Маршаллу пришлось пройти серьёзное испытание чередой крупных терактов, а в прошлом году он под давлением военной верхушки и разведслужб был вынужден ввести войска в Ирак, чем несколько подрастерял накопленный ранее индекс доверия.         Но самыми тяжёлыми для президента Маршалла стали последние две недели с их разбушевавшимся супервирусом. С каждым днём он воспринимал происходящее всё более серьёзно, стал плохо спать и требовал чуть ли не ежечасных докладов от адмирала Моррисона. Поэтому вчерашнее сообщение о том, что страшный враг побеждён, стало для главы Белого дома настоящим бальзамом на сердце, и сейчас он был явно в приподнятом расположении духа.        Гости президента стали один за другим протискиваться в дверной проём, и так получилось, что прямо позади адмирала Моррисона оказалась сенатор Грэм. Он поспешил галантно пропустить её вперёд, но в ответ на фразу: «Дамы вперёд», удостоился лишь презрительной ухмылки.       Наконец, все они зашли в Зал кабинета, стены которого были увешаны портретами бывших хозяев резиденции в золочёных рамах, и свободно расселись за большим овальным столом тёмного дерева с Маршаллом во главе.       Тут возник небольшой конфуз ― у докладчиков с собой были лишь три дополнительных копии отчёта, так что на всех явно не хватало, и им пришлось раздать по одному для Харриса и Уикера, для Рида и Грэм.        ― Я прошу прощения, ― произнёс адмирал, обращаясь к последним, ― просто мы не рассчитывали, что нас будет больше.        Рид лишь изобразил дежурную улыбку, но Памела Грэм сдерживаться не стала:        ― Ну уж конечно!        ― Простите? ― Моррисон прикинулся, что не понял.        ― Госпожа Грэм… Памела, прошу вас! ― призвал хозяин кабинета. ― Если уж на то пошло, то это я виноват: действительно, я сообщил адмиралу о вашем с сенатором Ридом приезде буквально полчаса назад…        ― Я умолкаю, господин президент, и готова внимательно слушать отчёт уважаемого адмирала Моррисона и его содокладчиков. ― Женщина даже подняла руки в характерном жесте, как бы показывая, что сдаётся.        «Хитрая сука!» ― подумал про себя Моррисон и припомнил несколько скандалов, с которыми, хоть и косвенно, некогда было связано имя Памелы Грэм.       Несмотря на позицию по Скайнет, пятидесятилетняя рыжеволосая демократка с весьма моложавым лицом и ещё не растерявшей остатки соблазнительности фигурой отнюдь не была ангелом. Они на пару с мужем владели фармацевтической империей, и когда интересы Грэмов вступали в противоречие с общественными, то первые зачастую превалировали. А ещё, по слухам, у миссис Грэм, на публике старавшейся быть ярой поборницей нравственности, имелся не один, а даже два молодых любовника, содержание которых она как-то умудрялась оплачивать частично за счёт госсредств.        Её товарищ по партии, сорокаоднолетний Сеймур Рид как будто бы ни в чём компрометирующем замечен не был, хотя Моррисон особо пока не копал в этом направлении. Финансовый туз с Уолл-Стрит, но при этом примерный муж и отец, прихожанин методистской церкви, на прошлых выборах он сражался с Маршаллом за пост главы государства, но проиграл с отставанием около пяти процентов. С тех пор честолюбивый Рид затаил обиду и ушёл в жесткую оппозицию действующей власти.        ― Хорошо. Дамы и господа, сегодня мы собрались, чтобы заслушать совместный доклад председателя Объединённого комитета начальников штабов, главы ЦРУ и АНБ по ситуации с вирусом, поразившим в недалёком прошлом наши оборонные сети, и о его успешной ликвидации силами «Скайнет» ― программы искусственного интеллекта, курируемой Пентагоном и лично адмиралом Моррисоном, ― президент сделал небольшую аннотацию и обратился уже к самому адмиралу: ― Пожалуйста, вам слово!        Джеймс Ф. Моррисон поднялся из-за стола, хотя это и не было обязательным.       Взоры всех обратились к этому худощавому, с седыми волосами и резковатыми чертами лица человеку. Адмиралу было пятьдесят пять лет, и большую часть своей жизни он посвятил службе в ВМС. Впрочем, Моррисону больше по душе была именно политика с её интригами и подковёрной борьбой.       ― Благодарю вас, сэр! Итак, леди и джентльмены, я хотел бы довести до вашего сведения, что мы успешно справились с задачей по ликвидации вируса. Вчера около двух часов дня из центра Исследования Кибернетических Систем мне сообщили, что контроль над подводными лодками, ракетами и прочим вооружением полностью восстановлен…        Далее Джеймс Моррисон на несколько минут погрузился в сухую аналитику. Затем слово взяли Портер и Блейк, но завершил их совместное выступление снова адмирал, причём на весьма помпезной ноте:        ― Таким образом, мы видим, что проект «Скайнет», который обошёлся бюджету США в пятнадцать миллиардов долларов, прекрасно справился со своей задачей! И хотя отдельные конгрессмены и сенаторы, ― произнося эти слова, адмирал бросил торжествующий взгляд на Грэм, ― неоднократно заявляли, что такие траты слишком велики и не обоснованы, теперь, хочется верить, они пересмотрят свою позицию.       И хотя всё, что говорили эти трое, было абсолютной ложью, они не зря занимали свои посты. Будучи не первый год в политике, и Моррисон, и двое других прекрасно научились владеть собой, поэтому ничего не выдало их обмана: ни дрожь в голосе, ни метающийся взгляд, ни непроизвольно сжимаемые кулаки, ни капли пота на лице.        Все присутствующие слушали молча, изредка делая какие-то пометки на копиях доклада. Моррисон хотел бы увидеть, что пишет Грэм, но с того места, где находился, он этого сделать никак не мог.       ― Что ж, благодарю вас, адмирал, господа! ― Президент поочерёдно кивнул всем троим докладчикам. ― У кого-нибудь есть вопросы?        ― Прекрасная речь, Джим! ― по-техасски простовато похвалил Дэвид Харрис. Они с Моррисоном были старыми приятелями.        Тот кивнул, а Памела Грэм тут же поспешила съязвить:        ― Да уж, прекрасная речь, адмирал Моррисон. Извините, что не называю вас «Джим»! Какой оратор в вас пропадает ― уверена, любой университет почёл бы за честь…        ― Миссис Грэм!.. ― снова было хотел осадить рьяную демократку президент, но Сеймур Рид вовремя пришёл коллеге на помощь.        ― Извините, сэр, я хотел бы задать адмиралу вопрос: удалось ли выяснить природу этого вируса? Кто его создал? Китай, Россия или кто-то ещё?        ― Чёртовы коммуняки! ― вполголоса пробрюзжал Харрис, но на него никто не обратил внимания.        ― Да, Джеймс, вы как-то пропустили этот момент, ― согласился Маршалл.        Моррисон ждал такого вопроса, поэтому запросто ответил:        ― К сожалению, выяснить этого пока не удалось! Но мы работаем…        ― Как же так? Если ваш хвалёный Скайнет так хорош, то почему же он не смог отследить, где начался этот вирус? Может быть, он всё-таки чего-то не умеет? Или же вы на самом деле нашли место его возникновения и просто что-то нам не договариваете? ― вновь включилась в беседу Памела Грэм.        ― Нет, сенатор, как я посмел бы?.. Просто Скайнет действительно был создан для решения несколько других задач: подавление вирусной активности и защита нашей сети обороны, а не поиск его источника…        ― Эй, Джим, старина, а в чём там разница? ― своим скрипучим голосом внезапно произнёс Томас Уикер.        ― Поверьте, Том, с технической точки зрения разница есть, ― улыбаясь, ответил адмирал, а про себя выругался: «А этого-то старого пердуна куда понесло?!»        ― Думаю, нам стоит вспомнить и о людях. Я имею ввиду, о тех, которые работали над этим проектом. ― Президент Маршалл в очередной раз попытался не допустить конфликта. ― Если я не ошибаюсь, центр ИКС возглавляет генерал Брустер, а кто ещё в этом участвует?        ― Главного инженера проекта зовут Фликинджер… э-э-э… Энтони Фликинджер, а имён остальных я не помню, ― вынужден был сознаться адмирал.       Впервые он попал впросак, и этим тут же воспользовались сенаторы от Демократической партии.        ― Вы даже не знаете, как зовут людей, которые фактически спасли всю Америку от этой кибернапасти?! Какой позор! ― На лице Сеймура Рида читалось искреннее возмущение.        Рыжеволосая Грэм на удивление промолчала, но при этом очень гадко улыбалась, глядя на пристыженного военного.        За него ответил глава ЦРУ:        ― Прошу вас, сенатор Рид, с пониманием отнестись к этому факту. Председатель Объединённого комитета начальников штабов просто не может знать всё. Уважаемый адмирал всегда общался напрямую только с генералом Брустером…        ― Я вот, например, не помню имена всех своих восьми внуков, ― совершенно невпопад объявил Харрис, довольно глупо улыбаясь. При этом он встретил понимание со стороны своего товарища-пенсионера Уикера.        ― Но как бы там ни было, полагаю, что все эти люди будут представлены вами к наградам? ― Рид задал новый вопрос, посмотрев сначала на Моррисона, а затем на президента.        Адмирал обменялся молниеносными взглядами с Портером и Блейком и ответил, на ходу корректируя свою позицию:        ― Да, само собой. Сегодня до конца дня все необходимые документы будут переданы господину президенту…        ― Что же помешало вам принести их сейчас?        ― Я просто забыл ― устроит вас такой ответ? ― глядя в глаза демократу, с вызовом сообщил Моррисон.        ― С удовольствием подпишу указ об их награждении, ― сказал президент, никак не желавший терять оптимистичного расположения духа, и добавил: ― Будут ещё вопросы?        ― Так что же, получается, у проекта «Скайнет» нет недостатков? ― снова включилась в дискуссию Грэм, ни к кому, однако, конкретно не обращаясь.        Ей ответил глава Агентства национальной безопасности Кеннет Блейк, который до этого большей частью молчал:       ― Нам хотелось бы сказать: «Да», но, к сожалению, мы вынуждены признать, что даже у такой совершенной системы имеется изъян. Или лучше будет назвать это особенностью…       ― Так-так, и что же это? ― У Памелы загорелись глаза. Женщина даже невольно подалась вперёд, словно боясь пропустить хоть слово из объяснений Блейка.       Тот на всякий случай переглянулся с Моррисоном и Портером, хотя мог бы этого не делать. Дело в том, что они ждали такого вопроса и, если бы Грэм его не задала, сами подвели бы к тому, чтобы сообщить следующую деталь.       ― Э-э-э… он, как бы это сказать, оказался несколько более… самостоятельным, чем мы ожидали…       ― Самостоятельным? ― с удивлением и даже лёгкой тревогой в голосе спросил Джордж Маршалл.       ― Да, сэр, Скайнет умён. Очень, я бы сказал, умён. Он мыслит нестандартно, нелинейно, не как машина…       ― То есть как человек, вы хотите сказать? ― уточнил сенатор Рид.       ― Скорее, как полноценная личность, Сеймур, ― снова перехватил нить разговора председатель Объединённого комитета начальников штабов.       ― Как любопытно, адмирал! А в своём докладе вы этого не упоминаете.       ― Мы решили, что этот момент можно обсудить отдельно и… в устном порядке, ― ответ Моррисона был обращён, скорее, к главе Белого дома.       ― Ну, вот теперь всё встаёт на свои места! ― Памела Грэм с новой силой набросилась на докладчика. ― С этого и надо было начинать, адмирал! Хорошо хоть, что у вас хватило смелости признать, что с проектом не всё в порядке!       Харрис и Уикер выглядели растерянными и просто молча взирали на остальных. Старики и так понимали, что они здесь просто для массовки, а по части высоких технологий были, мягко говоря, не сильны.       Президент Маршалл старался сохранить нейтральное выражение лица, хотя своё бодрое и приподнятое расположение духа уже успел порядком утратить. Моррисон ведь ничего такого ему не сказал вчера. Неужели, в Пентагоне от него что-то скрывают? Затронули бы они эту тему, если бы не вопрос Рида?       ― Благодарю, госпожа Грэм, что хотя бы в трусости вы меня не обвиняете! ― обменялся с демократкой встречной колкостью Моррисон.       ― Не обольщайтесь! Так вы признаёте, что Скайнет опасен, и те голоса в конгрессе и сенате, которые все эти годы твердили, что подобную систему нельзя до конца контролировать, были правы?       ― Нет, это не так. Скайнет контролируем, но во избежание возможных недоразумений в будущем…       ― Даже представить себе боюсь такие «недоразумения»! ― вставил реплику Сеймур Рид, но Моррисон продолжил, как ни в чём не бывало:       ― …мы считаем возможным и, более того, необходимым просить Комитет сената по ассигнованиям о выделении дополнительных средств на доработку проекта.       ― О какой же сумме идёт речь? ― поинтересовался глава Соединённых Штатов.       ― Мы прикинули, что пяти миллиардов долларов должно хватить, ― совершенно спокойно произнёс директор ЦРУ Портер.       У Памелы Грэм, которая как раз и возглавляла обозначенный комитет, чуть глаза не вылезли из орбит и рот приоткрылся от удивления.       ― Пять миллиардов долларов?! Да это же треть от первоначальной суммы, выделенной на ваш этот Скайнет!       «На самом деле, дорогуша, только пятая часть», ― усмехнулся про себя адмирал.       ― Если речь идёт только о доработке, почему сумма так велика? ― вопрос Рида был справедлив, но у трёх хитрецов и на него был заранее припасён ответ.       ― Видите ли, мистер Рид, так как Скайнет ― чрезвычайно сложный и уникальный в своём роде продукт, а не какая-нибудь там операционная система для компьютера, то и любые работы по его настройке можно назвать уникальными. Ошибок быть не должно…       ― Но всё-таки почему именно пять миллиардов? Господин Портер сказал, что вы прикинули… кто это, простите, «вы» ― вы трое? И что значит «прикинули»? Ни один из вас, насколько я знаю, не имеет экономического образования...       ― Сенатор Грэм, я говорил о предварительном грубом расчёте, ― тут же поспешил уточнить директор ЦРУ. ― Чуть позже мы, конечно же, обратимся к соответствующим специалистам и пришлём вам смету с подробным расчётом. Вполне вероятно, что итоговая сумма окажется меньше обозначенной.       ― Что-то я сомневаюсь… ― скептически пробормотала женщина и посмотрела сначала на своего коллегу-демократа, а затем на президента.       Маршаллу было непросто. С одной стороны, ему вся эта история с проектом «Скайнет» с самого начала не очень нравилась, а тем более теперь, когда выяснились такие подробности. Но с другой, ссориться с военной верхушкой он не хотел. Эти люди были слишком могущественны и могли реально повлиять на его дальнейшую судьбу. Без их поддержки глава Белого дома вполне мог проиграть предстоящие выборы. А переизбраться на второй срок он хотел.       Глубоко вздохнув и оглядев всех поочерёдно, Джордж Маршалл вынес свой вердикт услышанному:       ― Хорошо, дамы и господа, подведём итог. Первое ― Скайнет работает и успешно справляется со своей задачей. Это безусловно приятная новость. Второе ― в проекте имеются недостатки. Это уже хуже, но если они исправимы, то, я считаю, это нужно сделать как можно скорее. Торг о деньгах здесь не слишком уместен. ― Он посмотрел на Грэм, а затем на Моррисона. ― Впрочем, как и необоснованно завышенные расходы. В целом, я согласен с просьбой уважаемых докладчиков, но также настаиваю на подготовке подробной сметы. После её изучения каждым из нас предлагаю повторно собраться в том же составе для обсуждения. Время согласуем позднее. Есть у кого-нибудь возражения?       Возражений не последовало. Обе стороны молча помотали головами и отреагировали одиночными репликами: «Нет» и «Не имеется», а сами уже приготовились к дальнейшему противостоянию друг с другом.       На выходе из здания, перед тем как рассесться по машинам Моррисон и Грэм вновь на мгновение оказались друг рядом с другом. Рыжеволосая женщина-сенатор решила в очередной раз поддеть адмирала:       ― Я что-то успела подзабыть, когда вы говорили вы установите источник происхождения этого вируса?       ― Я не называл сроков… Ей богу, Памела, мне порой кажется, что вы нас самих считаете виновными в его появлении, чтобы оправдать создание проекта!       Женщина серьёзно посмотрела на него и многозначительно ответила:       ― Всё может быть, адмирал. Всё может быть.